Магистр дьявольского культа (Новелла) - 88 Глава
Вэй У Сянь не находил слов, чтобы оправдать самого себя, когда Цзян Чэн в чем-то упрекал его. Но при этом не мог стерпеть, когда тот начал оскорблять Лань Ван Цзи. Он произнес: «Цзян Чэн, послушай сам, что ты говоришь. Что это вообще такое? Звучит приятно? Не забывай, в каком ты находишься статусе. Хороший ли из тебя глава ордена, раз ты способен оскорбить прославленного заклинателя прямо перед душами дяди Цзяна и Мадам Юй. Где твои воспитание и манеры?»
Этими словами Вэй У Сянь изначально хотел напомнить Цзян Чэну, что стоит сохранить по отношению к Лань Ван Цзи хоть каплю почтения, но Цзян Чэн, весьма чувствительный к подобным упрекам, расслышал лишь намек на то, что не достоин занимать место главы. Его лицо словно подернулось черной дымкой, да так, что он стал похож на Мадам Юй, когда та пребывала в гневе. Цзян Чэн грубо воскликнул: «И кто же из нас оскорбил души моих родителей?! Я хотел бы прояснить для вас обоих, в чьем доме вы находитесь. Можете сколько угодно миловаться где-нибудь снаружи, не сдерживая чувств, но не смейте вести себя бесцеремонно в моем Храме Предков, перед душами моих родителей! Все-таки они и тебя вырастили! Мне стыдно за тебя перед ними!»
Вэй У Сянь, застигнутый врасплох внезапным выпадом со стороны Цзян Чэна, был шокирован, но и разгневан не меньше. Из его уст вырвался гневный крик: «А ну закрой свой рот!»
Цзян Чэн указал на дверь и выкрикнул: «Там ты можешь заниматься каким угодно непотребством: хоть под деревом, хоть на лодке — мне плевать! Можешь обниматься и вообще делать что вздумается! Проваливай из моего дома, чтобы я больше тебя не видел!»
После фразы «под деревом» сердце Вэй У Сяня пропустило удар: неужели Цзян Чэн застал момент, когда он бросился в объятия Лань Ван Цзи?
Догадка оказалась верна. Цзян Чэн действительно лично пошел искать их и отправился в направлении, которое указал лоточник на причале. Внутренний голос смутно подсказал, что Вэй У Сянь наверняка захочет посетить именно то место, и после недолгих поисков Цзян Чэн их нашел. Кто же мог подумать, что его глазам предстанет именно картина, на которой Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи стоят под деревом, соединившись в крепком объятии, долгое время не в силах оторваться друг от друга?
В тот момент Цзян Чэн весь покрылся гусиной кожей.
Ранее он действительно высказал отвратительную для себя догадку об отношениях, которые связывают Лань Ван Цзи и Мо Сюань Юя, но то был лишь способ смутить Вэй У Сяня, словесная атака и не более. Об истинных подозрениях не было и речи. Цзян Чэн никогда не думал, что Вэй У Сянь действительно впутается в подобную связь с мужчиной. Ведь они с детства росли вместе, и Вэй У Сянь никогда не проявлял интереса в этом направлении. Ему всегда нравились только девушки, притом весьма привлекательные. Что уж говорить о Лань Ван Цзи, в его случае это и вовсе невозможно! Всем и каждому известен его нрав праведника, чистого сердцем и мыслями: он не питал интереса вообще ни к единому существу, не важно, к мужчине или женщине.
И все же подобные объятия нельзя было назвать нормой, с какой стороны ни посмотри. По крайней мере, это совершенно не походило на дружеские или братские объятия. Цзян Чэн немедля вспомнил, что Вэй У Сянь с тех пор, как вернулся, намертво прилип к Лань Ван Цзи, а отношение последнего к нему кардинально изменилось, не сравнить с тем, каким оно было в прошлой жизни Вэй У Сяня. Цзян Чэн почти сразу пришел к выводу, что между этими двумя действительно существует та самая связь. Он не мог прямо сейчас развернуться и уйти, но и выходить к ним и уж тем более разговаривать не желал. Поэтому продолжил прятаться, а затем и пошел следом. Теперь каждое их движение, каждый направленный друг на друга взгляд в глазах Цзян Чэна неизбежно нес на себе иной смысл. За считанные минуты непостижимое удивление смешалось с легким отвращением, и в итоге породило жуткую ненависть. Когда же Вэй У Сянь привел Лань Ван Цзи в Храм Предков, сдерживаемая долгое время ярость вновь заклокотала и поглотила разум и все на свете манеры.
Вэй У Сянь, насилу сдерживая эмоции, произнес: «Цзян Вань Инь, ты… сейчас же извинишься”.
Цзян Чэн с язвительной насмешкой переспросил: «Извинюсь? С какой это стати? Потому что помешал вашему милому бракосочетанию?»
Вэй У Сянь гневно выкрикнул: «Хань Гуан Цзюнь — просто мой друг! Какие отношения ты хочешь нам приписать? Предупреждаю, извинись сейчас же, а иначе я буду вынужден тебя проучить!»
После этих его слов лицо Лань Ван Цзи окаменело. Цзян Чэн же так и прыснул со смеху. «В таком случае, должен сказать, что в жизни не видел таких вот «друзей». Ты предупреждаешь меня? С чего ты взял, что имеешь на это право? Да будь у вас двоих хоть капля стыда, вы бы не пришли сюда, чтобы…»
Вэй У Сянь, увидев изменения на лице Лань Ван Цзи, решил, что того задели слова Цзян Чэна, и разъярился так, что его затрясло. Он даже не смел подумать, как себя чувствует Лань Ван Цзи, которого подвергли подобному оскорблению. Пламя гнева в его сердце вырвалось горячим ключом и ударило в голову. Выбросив в воздух талисман, он крикнул: «Может, хватит уже!»
Бросок был быстрым и безжалостным. Талисман взорвался, едва коснувшись правого плеча Цзян Чэна, да так, что тот пошатнулся. Он явно не ожидал, что Вэй У Сянь внезапно нападет, к тому же духовные силы в его теле восстановились не полностью, поэтому атака легко достигла цели. На плече выступила кровь, во взгляде мелькнуло и исчезло потрясение. Но в следующий миг Цзы Дянь слетел с руки Цзян Чэна и с треском набросился на противника, сверкая переменными вспышками. Лань Ван Цзи выхватил Би Чэнь из ножен и отразил удар. Между ними завязалась драка прямо в Храме Предков. Глаза Цзян Чэна буквально заполнились кровавыми прожилками, он свирепо заорал: «Прекрасно! Хочешь драки, так получишь! Думал, я испугаюсь вас двоих?!»
Однако после нескольких беспорядочных атак Вэй У Сянь неожиданно для себя прозрел: это ведь Храм Предков Ордена Юнь Мэн Цзян! Он лишь пару минут назад стоял здесь на коленях, просил благословения у четы Цзян, а теперь прямо перед ними вместе с Лань Ван Цзи напал на их сына!
Как будто ледяной водопад обрушился на его голову. Перед глазами вдруг зарябило. Лань Ван Цзи, бросив на него взгляд, немедленно развернулся и подхватил Вэй У Сяня за плечи. Цзян Чэн тоже изменился в лице и опустил руку с кнутом, которую уже занес над головой, при этом глаза его все еще настороженно сверкали.
Лань Ван Цзи позвал: «Вэй Ин?!» Его тихий голос гулким эхом прозвучал в ушах Вэй У Сяня, словно раскатистый отзвук грома. Тот даже заподозрил неладное со своим слухом, затем спросил: «Что?»
Кажется, что-то поползло по лицу. Вэй У Сянь поднял руку, дотронулся и обнаружил, что вся ладонь испачкана кровью. Вместе с приступами головокружения и ряби в глазах кровь хлынула из носа и рта, каплями стекая на пол.
На этот раз он не притворялся.
Вэй У Сянь схватился за плечо Лань Ван Цзи и насилу выпрямился. Увидев пятна крови на новых белых одеяниях Лань Ван Цзи, он бессознательно протянул руку, чтобы их стереть, про себя не ко времени сокрушаясь: «Опять испачкал его одежду».
Лань Ван Цзи: «Как ты себя чувствуешь?!»
Вэй У Сянь невпопад ответил: «Лань Чжань… давай уйдем».
Прямо сейчас уйдем.
И больше никогда не вернемся.
Лань Ван Цзи: «Хорошо».
В нем не осталось и капли желания продолжать сражение с Цзян Чэном. Ни слова не говоря, он посадил Вэй У Сяня на спину и направился прочь. Цзян Чэн же был удивлен и охвачен подозрениями. Удивило его такое внезапное кровотечение из цицяо Вэй У Сяня, но подозрения о том, что это лишь притворство как способ сбежать, не оставляли его. Все-таки Вэй У Сянь раньше часто пользовался этой уловкой. Увидев, что они уходят, Цзян Чэн воскликнул: «Стоять!»
Лань Ван Цзи гневно бросил: «С дороги!»
Вместе с этими словами к Цзян Чэну метнулся внезапно пришедший в ярость Би Чэнь. Ответом был молниеносный удар Цзы Дяня. Магическое оружие сцепилось в битве, издавая пронзительный, режущий уши звон. Когда этот звук настиг Вэй У Сяня, он ощутил, будто голова раскалывается на части. Внутри него словно погас огонь свечи, который едва мерцал на ветру: глаза закрылись, голова упала на грудь.
Ощутив тяжесть на плече, Лань Ван Цзи немедленно отступил и проверил дыхание Вэй У Сяня. Би Чэнь лишился контроля хозяина, Цзы Дянь же немедленно атаковал. Цзян Чэн вовсе не хотел по-настоящему ранить Лань Ван Цзи, но уже видел, что не успеет отозвать атаку. Внезапно откуда-то возникла темная фигура, которая встала ровно между сражающимися.
Приглядевшись, Цзян Чэн увидел, кто оказался этим непрошенным гостем, который так внезапно вмешался в сражение. То был Вэнь Нин. Цзян Чэн немедленно пришел в ярость. «Кто позволил тебе ступить на порог Пристани Лотоса?! Как ты осмелился?!»
Остальных он еще мог хоть как-то стерпеть, но только не этого пса из клана Вэнь, который своими руками проделал дыру в груди Цзинь Цзы Сюаня, забрав тем самым счастье и жизнь сестры. От одного взгляда Цзян Чэн ощущал внутри непреодолимое желание расправиться с ним. А теперь Вэнь Нин посмел запятнать следами ног землю Пристани Лотоса! Поистине сам напрашивался на смерть!
Вэнь Нин и так чувствовал угрызения совести из-за двух человеческих жизней и по ряду иных причин, и потому всегда относился к Цзян Чэну с опаской, никогда не выступал против него по собственной воле. Теперь же он внезапно заслонил Вэй У Сяня и Лань Ван Цзи, выпрямился и встал лицом к своему страху, стерпел яростный удар кнута, который оставил на его груди пугающий ожог, но ни на шаг не отступил.
Обнаружив, что Вэй У Сянь потерял сознание лишь временно: от крайней степени переутомления вкупе с внезапным гневом и волнением, которые нанесли удар по сердцу и разуму, — Лань Ван Цзи отвел от него взгляд. И в следующий миг увидел, что Вэнь Нин держит в руках какой-то предмет, протягивая его Цзян Чэну. Цзы Дянь в правой руке последнего раскалился так, что почти побелел, распаляясь вместе с мыслями хозяина о немедленном уничтожении врага. Крайняя степень гнева превратила гримасу на его лице в усмешку. «Что это значит?»
Тем предметом оказался меч Вэй У Сяня — Суй Бянь. Всю дорогу Вэй У Сянь бросал его где попало, сетуя на то, что меч бесполезен и только мешается, пока в конце концов не вручил его на хранение Вэнь Нину. Подняв меч перед собой, Вэнь Нин произнес: «Вынь его из ножен».
Его тон звучал непоколебимо, взгляд сиял уверенностью, образ совершенно отличный от прежнего — оцепенелого и растерянного. Цзян Чэн бросил: «Предупреждаю, если не хочешь снова оказаться развеянным по ветру, сейчас же уноси ноги с территории Пристани Лотоса, катись прочь!»
Вэнь Нин будто собирался ткнуть рукоятью меча прямо в грудь Цзян Чэна. Он повысил голос и сорвался на крик: «Давай, вынимай!»
В сердце Цзян Чэна поднялась волна раздражения, оно ни с того ни с сего пустилось вскачь, и мужчина, поддавшись порыву, все-таки сделал то, о чем его просил Вэнь Нин — левой рукой схватился за рукоять Суй Бяня и с силой потянул.
Из старинных ножен на свет показалось белоснежное до боли в глазах лезвие!
Это был Суй Бянь. Меч Вэй У Сяня. После первой осады горы Луань Цзан его забрали люди Ордена Лань Лин Цзинь. Он давным-давно сам собой запечатался, и среди тех, кто впоследствии видел этот меч, никому не удавалось вынуть его из ножен.
Но почему у Цзян Чэна получилось? Неужели печать на мече исчезла?
Вэнь Нин произнес: «Печать осталась на месте! Меч до сих пор запечатан. Если вы снова вернете его в ножны и попросите кого-то другого вытащить, никому на свете это не удастся».
На лице и в голове Цзян Чэна все перемешалось. «Но почему я смог вынуть меч из ножен?»
Вэнь Нин: «Потому что этот меч принял вас за молодого господина Вэя».
Лань Ван Цзи, усадив на спину уже потерявшего сознание Вэй У Сяня, поднялся на ноги.
Цзян Чэн резким тоном воскликнул: «Что значит — принял меня за Вэй У Сяня? Как это?! Почему?!»
Голос Вэнь Нина прозвучал еще более резко: «Потому что Золотое Ядро, которое приводит в движение духовные силы в вашем теле, принадлежит ему!»