Медные монеты (Новелла) - 1 Глава
Первая глава — Бумажный человек (1).
Летом 23-го года Тяньси в уезде Хуамэн, провинции Гуандун упал дракон. Он был выше человека, а его длина составляла десятки чжанов (1). Он был зажат в сети, с рассеченной кожей, разорванной плотью и без хребта. Когда чиновники и народ вышли посмотреть, неожиданно хлынул дождь, в результате чего обрушились волны и поднялся прилив. После дракона унесло в море, и больше его никто не видел.
– Записи уезда Хуамэн (2).
Зима того же года, уезд Нинъян, район Хуэйчжоу.
Только что прозвучал гонг на пятую стражу (3). Было еще темно, но с улицы Синтан уже доносились слабые голоса. Слуга трактира «Девять вкусов» принес свежеприготовленные баоцзы (4) и пошел устанавливать стол для завтрака перед лотком.
Пришел ночной сторож (5), в нетерпении потирая руки (6), и купил три паровых пирожка.
Он съел один за пару укусов, с трудом проглотил, и, хмуро глядя на слугу трактира «Девять вкусов», спросил: «Ну? Все готово?»
«Готово, вот» — слуга с горестным лицом похлопал по коробке с завтраком, стоящей рядом с ящиком для пищи.
Ночной сторож удивился: «Ты действительно приготовил это? Что, если он… Это существо не придет сегодня?»
Официант молча вздрогнул и сухо сказал: «Я молюсь своим предкам, пожалуйста, не приходи*». (*это обращение к существу)
Трактир «Девять вкусов» был относительно известной забегаловкой в уезде Ниньян. Прозвище шеф-повара было «Лю Саньян» (7). Поговаривали, он может стать всемирно известным, полагаясь на три коронных блюда: жареное мясо с персиком, жареная курица в глиняном горшочке и хрустящая груша с гималайской циветтой. Мясо представляло собой свиное брюшко без кожи, курица-фазана, пойманного прямо с горы, а циветту приходилось выращивать в снежную погоду.
Трактир «Девять вкусов» благодаря этим трем блюдам каждый день был полон посетителей, и о делах можно было не беспокоиться. Но Лю Саньян высокомерный человек (8). Он подавал только десять порций в день, ни больше, поэтому если хотите поесть, еще нужно прийти как можно раньше.
Однако, если вы заказываете твердые блюда уже в пятую стражу, то, вероятно, немного больны на голову.
Этот больной приходил два дня подряд. В первый день он заказал у слуги три блюда и больше не разговаривал. Было действительно скучно. Холодной зимой, когда выдыхаешь и начинаешь говорить, образуется белый туман, но его лицо было ясным и четким, без малейшего намека на выдыхаемый пар. На следующий день он попросил многое: не класть курицу в глиняный горшок, не добавлять бадьян, фенхель, подавать хрустящую грушу с гималайской циветтой без груши…
Это требование вовсе не походило на просьбу о полноценной еде на завтрак, а скорее на подрыв репутации трактира. Однако слуга не только не прогнал подозрительного гостя, но и, все время дрожа, обслужил его оба дня и сегодня даже заранее приготовил коробки с едой.
Слуга взглянул на небо, его ноги задрожали. Он вытянул шею, как цыпленок, и спросил сторожа: «Почти пора. Почему-почему-почему ты не дрожишь?»
«Из-за своей работы я хожу в течение ночи. Почему я должен дрожать?» — сторож понизил голос и сказал. — «Кроме того, в этом году было не спокойно. Нередко можно увидеть демонов. Вы слышали о настоящем драконе, которого заметили в Гуандуне в июне? Он лежал на берегу. Я слышал, что кто-то вырвал ему позвоночник и кости! Кости дракона! Что это за предзнаменование? В последние два месяца ходили слухи, что национальный советник чуть не умер».
Сторож еще не закончил говорить, как увидел, что слуга выглядел так, словно висел на волоске от смерти и собирался соскользнуть вниз под прилавок.
«Вот он, он-он-он снова пришел…»
Как только голоса стихли, перед лотком появился человек, похожий на ученого.
Он выглядел обычным и ничем не примечательным, с сильно усталым лицом, а его щеки были ненормально красного цвета, будто долго грелся у огня. Мужчина был одет в серо-зеленый чанпао (9). Он был худым, а его халат – тонким. Выглядело это так, как будто кусок ткани накинули на ветку, словно воздушный змей, готовый подняться в небо при ветре.
В свете белого фонаря сторож долго смотрел на лицо ученого. Даже когда паровая булочка, которую держал в зубах остыла, он не проглотил ее.
Ученый тихо пробормотал себе под нос «здесь», а затем медленно поднял голову, глядя на слугу своими черными как смоль глазами, очень страшно.
Слуга тут же скрестил ноги и почувствовал, что может обмочиться.
«Извините, жареное мясо с персиком, пожалуйста,» — голос ученого был приятным и звучал по-другому, не так, как раньше, когда он разговаривал сам с собой. Но он не подходил ни к его выражению лица, ни к форме рта. Это выглядело еще более устрашающе.
Трактирный слуга отвел глаза, дрожа поднял ящик с едой и осторожно протянул ему: «Все-все готово. Блюда в фарфоровых банках, без груши, бадьяна и фенхеля. Только что из котла и все еще горячее».
Ученый, казалось, поперхнулся своими словами. Он на мгновение уставился на ящик, а затем отреагировал. Он медленно кивнул и произнес: «Спасибо».
Теперь его голос был хриплым и снова немного отличался от предыдущего.
Ящик с едой показался ученому немного тяжелым, выглядело это, как подвеска, свисающая с ветки дерева. Он шел гораздо медленнее, чем когда пришел, и у него ушло много времени на то, чтобы уйти далеко.
Сторож вздрогнул и пришел в себя.
Трактирный слуга прошептал с побелевшим лицом: «Ты видел это, да? Его лицо… А? Куда ты торопишься?»
Сторож: «Срочно захотелось пописать!»
Трактирный слуга: «…»
Однако, как только сторож ушел, он тотчас вернулся с гонгом и колотушкой.
Прежде чем слуга заговорил, сторож похлопал того по плечу и подал знак глазами куда-то недалеко: «Посмотри туда!»
На другой стороне улицы из темноты бесшумно показалась белая тень.
Слуга, который только что был страшно напуган, тут же почувствовал слабость в коленях при мысли, что снова увидел что-то грязное. К счастью, он взглянул еще раз и понял, что это монах. На том была тонкая, простая белая монашеская одежда с широкими рукавами. С головы до ног никакого другого цвета нельзя было обнаружить, как будто тот был в трауре. Очень не повезло увидеть что-то подобное ранним утром.
Слуга не понял: «Я вижу, разве это не монах?»
«Я только что взглянул на него, когда проходил мимо, — тихо сказал сторож, — у него на поясе висят пять императорских монет!»
Пять императорских монет использовались для изгнания злых духов и для охраны ворот. Ходили слухи, что национальный советник любил ими пользоваться и всегда вешал шнурок на пояс. С тех пор пять монет императора стали наиболее часто используемым предметом среди людей, зарабатывающих на жизнь изгнанием призраков. Хотя среди них было много шарлатанов, которые ловили рыбу в мутной воде (10), но большинство все-таки обладало навыками.
Слуга издалека оглядел монаха и почувствовал, что того окружает неописуемая аура. Короче говоря, тот не был похож на обманщика. В любом случае ему все равно. Три дня – это уже предел. Если ученый снова придет завтра утром, он просто обмочиться на месте.
Монах шел медленно, но вскоре приблизился. Увидев, что он собирается пройти мимо лотка, слуга быстро окликнул его: «Господин, пожалуйста, стойте!»
Монах остановился. Подол его белого льняного халата слегка качнулся, но пыли на нем не было. Монах бросил взгляд на слугу. Его глаза были спокойными, но без тепла, даже холоднее, чем ветер, дующий прямо в лицо. Лишь когда он подошел поближе, слуга заметил, что тот довольно высокий, настолько, что его взгляд был направлен сверху вниз. Это заставило слугу необъяснимо отступить на шаг. Он врезался в сторожа, который тоже отступил.
Эта столкновение вернуло отвагу слуге. Он снова заговорил: «Я заметил, что на поясе господина висят пять монет императора. Вы знакомы со способами изгнания злых духов?»
Монах без особого выражения взглянул на медные монеты на поясе, ни подтверждая, ни опровергая.
Слуга неловко взглянул на сторожа и подумал, что этот монах холоднее злых ветров этого зимнего месяца. Он замер, сознание отключилось от равнодушию монаха. Он не знал, как продолжить.
К счастью, сторож был более устойчив к подобной холодности и заговорил вместо него. В нескольких словах он описал внешний вид посетителя, похожего на ученого, и сказал монаху: «Нам незнакомо его лицо, но мы не могли обознаться. Это был сын Цзян, который руководил лечебницей. Но… Но лечебница семьи Цзян сгорела три года назад. За исключением дочери, которая была выдана замуж за Аньцина, никто не выжил, все сгорели заживо! В народе говорят, что в пятую стражу нечистые тоже бродят. Мертвец появлялся три дня подряд, и точь-в-точь во время пятой стражи. Как это может не пугать людей?!»
Монах взглянул на небо, наконец, открыл рот, но берег слова, как золото (11). Он холодно произнес только два слова: «Где он?»
Услышав это, официант внезапно ожил и разволновался. Он указал на поворот вдалеке и поспешно сказал: «Только что ушел! Я уверен, что он еще не дошел до двери! Я знаю, где заброшенный дом лечебницы семьи Цзян. Господин, я… я проведу вас туда?»
Вскоре, однако, слуга пожалел об этом и захотел дать себе пощечину: «Кто просил тебя болтать!»
Как же сильно он ненавидел жизнь за то, что согласился идти этой холодной зимой рядом с человеком-сосулькой. Слуга был уверен, что потерял половину своей жизни за несколько переулков. Время от времени он поглядывал на молодого монаха. Тем не менее, он не осмелился спросить о то, что хотел, и вместо этого запомнил маленькую родинку на шее монаха.
Прежде чем слуга успел замерзнуть насмерть, они наконец добрались до угла переулка, ведущего к медицинскому павильону Цзян.
Как и ожидалось, ученый, который не мог нести на плече, не добрался до двери и шаг за шагом шел по переулку с ящиком для еды в руке.
Как ни странно, он бормотал себе под нос двумя разными голосами, иногда чистым и приятным, а иногда тихим и хриплым.
«Ты сам поднялся на гору и поймал для меня курицу? С такой скоростью, с которой ты едешь, мы сможем добраться к концу этого месяца?» — этот был ясным.
«Все равно быстрее, чем тот, кто не может ходить» — это низкий.
«Я думаю, что тебе, наверное, жить надоело».
«Нет, я умер только три года назад».
«…»
Ученый сам сыграл двух персонажей и в два голоса разыграл пьесу «что значит, ты серьезно болен». После чего он превратился в бумажного человечка и проскользнул в щель в стене лечебницы Цзян.
Случайно став свидетелем этого, слуга испугался до смерти и захотел убежать. Он уже собрался, но вспомнил, что монах-льдышка все еще рядом с ним, и поспешно вытащил мешочек с деньгами, сунув его в руки господина. Он был уже в двух ли (12), когда все еще бормотал «в знак признательности».
Монах нахмурил брови, опустил глаза и осмотрел кошелек.
Кто знает, когда в последний раз стирали эту вещь. Цвет был неузнаваем, и от него пахло старым маслом.
Он хотел выбросить эту грязь, как только прикоснулся к ней, но, прежде чем веревка успела сорваться с пальца, он зацепил ее обратно. С почти безразличным лицом, выражающим легкое отвращение, он нес тряпичный мешочек с деньгами и тихо прошел к передней части медицинского павильона Цзян.
Слуга, который сбежал обратно в трактир «Девять вкусов», затаил дыхание, опираясь на стену и жестикулируя руками, наконец, сумел описать, что только что видел, сторожу, который в его отсутствие присматривал за лотком. После того, как он закончил говорить, поколебался на мгновение и прошептал: «Шшш… Этот господин показался мне знакомым».
«Ты весь день стоишь за прилавком. Так много людей проходит мимо, конечно, можно сказать, что все выглядят знакомо» — хрипло ответил сторож.
«…» — слуга судорожно вдохнул воздух и выпрямился, периферическим зрением он случайно скользнул по стене, на которую опирался. Его глаза застыли.
Полмесяца назад на стену повесили плакат «Разыскивается». К сожалению, сразу же после этого пошел сильный снег и на следующий день портрет размылся. Даже трактирный слуга, открывавший лоток рано, лишь мельком взглянул на него, но запомнил все смутно.
Теперь более половины плаката было сорвано, осталась только часть в области шеи. Тем не менее, родинку все еще можно было увидеть в том же месте, что и на шее господина.
Слуга почувствовал волнение: это был разыскиваемый преступник, за которого назначена награда!
От автора:
В этом романе может быть много собачьей крови (кит. сленг, означает, что все преувеличено), Сюань Минь – гун, Сюэ Сянь – шоу, не ошибитесь ~ 1vs1, ОН, чмок ~
Примечание:
(1) 丈 zhàng чжан (китайская сажень, равна 3,33 метра).
(2) примечание от автора: первый абзац был написан под вдохновением с оригинальным источником. Он взят из «Семи компиляций классифицированных очерков» Лан Ин. Оригинальный текст (как я смогла перевести): «Мой друг, отец Цзинь Мао, посетил уезд Синьхуэй провинции Гуандун в конце Чэнхуа. Однажды, сразу после утреннего прилива, дракон упал с неба на песок. Рыбаки, каждый со своими деревянными палками, забили его до смерти. Чиновники и народ смотрели на это. Дракон был очень высоким, возможно, ростом с человека. Он был в десятки чжан длиной, покрытый чешуей на голове с рогами и ногах, словно нарисованный, но лишь живот был красным. Это мог очень ясно описать любой, кто видел».
«Чэнхуа» (девиз правления минского императора Чжу Цзяньшэня 朱见深 в 1465-1487 гг.).
Синьхуэй (район городского подчинения г. Цзянмэнь провинции Гуандун).
(3) 五更 wǔgēng пятая стража (период времени с 3 до 5 часов утра).
(4) 包子 bāozi — баоцзы, паровые пирожки, пирожки на пару.
(5) В Древнем Китае ночью сторож бил в гонг, подавая сигнал о времени (Gēng 更) в разных районах города, а в центре звучал барабан из барабанной башни.
(6) 搓手 cuōshǒu потирать руки [и притопывать ногами] (выражение нетерпения или досады).
(7)刘 liú – «побеждать, одолевать, брать верх (над кем-л.)», 三 sān – «три», 样 yàng – «вид; способ; манера; стиль; образец, образчик; фасон, модель; проба; сорт». Примерный перевод: 刘三样 – Победить тремя видами (намек на то, что он может одолеть других поваров всего тремя блюдами).
(8) 拿架子 nájiàzi — задаваться, важничать, мнить себя величиной.
(9) 长袍 chángpáo китайский халат; длинный халат (платье).
(10) 浑水摸鱼 húnshuǐ mōyú обр. ловить рыбу в мутной воде (в знач. воспользоваться всеобщей суматохой ради получения выгоды).
(11) 惜字如金 xīzì rújīn беречь слова, как золото обр. неразговорчивый, молчаливый, немногословный.
(12) 1 ли составляет около 500 метров, 2 ли — 1 км.