Меж нами сотни тысяч ли, но мы навеки неразлучны (Новелла) - 2 Глава
Сон вышел беспокойным. Вот уже долгое время каждую ночь они делили постель на двоих, и, хотя Се Лянь явственно ощущал запах Хуа Чэна, это не могло его обмануть.
Бросив попытки продолжить отдых, Се Лянь решил прогуляться к озеру. Именно здесь, возле дома блаженства, ему нравилось бродить, предаваясь всяческим приятным воспоминаниям.
Так, он принялся расхаживать взад-вперед, размышляя:
«Нужно чем-то себя занять, чтобы забить голову, не могу же я так скоро пытаться связаться с ним?
Неплохо было бы наведаться в Небесную столицу, давно уже там не был, а еще Ши Цинсюань все настаивает на встрече, если постараться, можно продержаться какое-то время…»
Поток мыслей прервал раздавшийся неподалёку голос:
— Старший дядюшка, вот вы где, мы вас обыскались, Градоначальник Хуа велел подать завтрак в постель, а вы уже встали! Так что прикажете делать с завтраком? — затараторил призрак.
— Не беспокойтесь, я сейчас вернусь и поем, оставьте все как есть, — учтиво ответил Се Лянь.
«Я мог бы ожидать чего-то подобного, это в духе Сань Лана» — с улыбкой подумал он.
И Се Лянь направился в Храм тысячи фонарей, сопровождаемый призраком, который держался на расстоянии, то и дело нервно заламывая руки.
— Спасибо, нет нужды меня опекать, я буду в порядке, — обратился Се Лянь к призраку, подозревая, что Хуа Чэн приказал бедняге не отступать ни на шаг, зная склонность Се Ляня влипать в неприятности.
Но, к счастью, среди населения Призрачного города он слыл почти такой же значительной фигурой, как и Хуа Чэн, потому его приказы (хотя, Се Лянь предпочитал «просьбы») не подвергались сомнению.
Призрак тут же поспешил откланяться и умчался в неизвестном направлении. Вздохнув с облегчением, Се Лянь вошел в храм и сразу заметил изобилие яств, ощутив себя, словно на торжественном приёме у императора.
Наверняка, сам Градоначальник приложил руку к приготовлению этих вкусностей, так как Се Лянь очень хорошо был знаком с местной кулинарией, которая до сих пор, иногда, повергала в ужас.
Позавтракав, приняв ванну и облачившись в чистую одежду, Се Лянь решил продолжить вчерашнюю прерванную работу с каллиграфическими сборниками для Хуа Чэна, а после вознамерился посетить Небесную столицу.
…
Так Се Ляню удалось продержаться три дня. Вечером третьего дня, он решил, что дольше ждать будет просто невыносимо и, хотел было произнести пароль Хуа Чэна для связи по духовной сети, но, внезапно, его взгляд остановился на красной бусине, что, по-прежнему, лежала в коробочке на столе.
В ней яркими отблесками отражалось пламя свечей, завораживая наблюдателя.
Се Лянь медленно, потирая точку на лбу, подошёл к столу и, наклонившись над бусиной, стал пристально её разглядывать. Она выглядела точно так же, как и всегда. Тогда он, наконец, осторожно взяв двумя пальцами правой руки, положил бусину в левую ладонь и аккуратно сжал её в кулаке.
Минуту спустя, он все еще держал бусину, но усталость дала о себе знать, и Се Лянь решил прилечь. Только он хотел разжать кулак, как в голове негромко раздался знакомый голос:
— Я уж думал, Гэ-Гэ забыл про меня.
— Что ты, Сань Лан, я просто не хотел отрывать тебя от дел, чтобы ты поскорее справился, — поспешил заверить его Се Лянь, что и было чистой правдой.
— Нет в мире такого дела, которое было бы важнее Его величества наследного принца.
Се Лянь покраснел до мочек ушей, затем спросил:
— Так для чего эти бусины? Ты ведь связался со мной по духовной сети, я все еще держу её в руках.
— Гэ-Гэ, я рад, что ты сам спросил. Чем рассказывать, лучше я покажу. Закрой глаза.
Се Лянь повиновался. И тут же покрылся мурашками. Его щека ощутила знакомое прикосновение, как тем утром перед отбытием Хуа Чэна к Черноводу. Он тут же открыл глаза, но перед ним никого не оказалось.
— Что.. — начал было Се Лянь, но Хуа Чэн поспешил сразу ответить:
— С помощью моей бусины я могу переносить свои прикосновения на твоё тело, главное, не выпускай из рук свою.
Се Лянь послушно замер. «Рука» Хуа Чэна скользнула ниже, к груди, приоткрывая одежды и подбираясь к обнаженному телу. Се Лянь крепче сжал кулак с бусиной, Хуа Чэн это почувствовал и подключил вторую руку, проводя ею по волосам Се Ляня.
Затем Се Лянь ощутил возле уха прерывистое дыхание, и в тот же миг его шея покрылась чередой страстных поцелуев. Он протянул руки вперед, но обнял лишь воздух.
«Такие реальные ощущения, будто он и правда здесь,» — пронеслась мысль в голове Се Ляня, и в подтверждение этому он ощутил, как его губы накрыли губы его возлюбленного.
В голове взорвался фонтан эмоций, из уст Се Ляня вырвался негромкий стон.
— Ах, Гэ-Гэ, хотел бы я сейчас действительно быть рядом с тобой, — прошептал Хуа Чэн и продолжил исследовать и покрывать поцелуями тело Се Ляня, отчего ему хотелось извиваться под этими прикосновениями.
Разгоряченный Се Лянь лежал уже без одежд, когда прикосновения добрались до потаенного местечка.
Он вздрогнул и тут же ощутил, как «пальцы» Хуа Чэна проникают в него. Из груди Се Ляня вырвался стон удовольствия. Он жаждал этих прикосновений, а еще больше хотел бы прикоснуться в ответ, но бусины работали только в одну сторону.
— Сань Лан, как бы я хотел, чтобы ты вошел в меня, — выпалил Се Лянь, который был на грани, и тут же густо покраснел от своих слов.
— Я обещаю Гэ-Гэ, что доработаю бусины, чтобы удовлетворить тебя по полной. А пока, продолжим, — с этими словами, Се Лянь почувствовал, как другая рука Хуа Чэна взяла его за член и стала двигаться вверх-вниз. Се Лянь схватился за постель и, постанывая, начал шептать имя своего возлюбленного.
— Ты сводишь меня с ума, Сань Лан, как мне дожить до твоего возвращения? — Се Лянь почувствовал нарастающие волны удовольствия и излился на свой живот. Пальцы левой руки разжались и бусина скатилась на пол.
— Я рад, что мое изобретение пришлось Гэ-Гэ по вкусу, — проговорил Хуа Чэн, в голосе которого слышалось возбуждение.
Се Лянь же не находил в себе сил даже для ответа, дыхание, все так же прерывистое, потихоньку восстанавливалось. Обменявшись чередой приятных слов, Се Лянь отправил Хуа Чэна спать, а сам забрался в горячую ванну.
«Нужно обязательно придумать, как сделать Хуа Чэну столь же приятно,» — размышлял Се Лянь. — «Даже спросить не у кого», — потирая точку между бровей, сокрушался он.
