Милый Дьявол (Новелла) - 11 Глава

Притворившись проснувшимся, Миша ждал, что мама расскажет ему об их решении отменить свой план и посетить клинику, что она и сделала почти в тот самый момент, когда он открыл глаза. Поскольку им больше не нужно было просыпаться так рано утром, она сказала нежным голосом, в котором слышалась нотка беспокойства:

— Если хочешь, можешь поспать еще немного.

— Нет!

Затем, растоптав свою гордость, Миша закатил истерику и изо всех сил старался вести себя как избалованный ребенок – как старший лейтенант, он все еще был упрям, но его способ показать это включал кулаки и несколько красочных ругательств. После работы в нескольких барах, количество проклятий, которые он знал, значительно расширилось за эти годы. Впрочем, у ребенка не должно быть такого грязного рта, поэтому в глубине души он велел себе следить за своим языком перед семьей. Поэтому мальчик запретил плохие слова из своего лексикона и попробовал что-то другое.

Несколько раз ударив по матрасу маленькими сжатыми кулачками, Миша смотрел прямо в глаза матери. Уголки его глаз все еще были немного красными от сна, хотя он проснулся почти час назад, и казалось, что он вот-вот расплачется. Этот вид заставил ее мать мгновенно вздрогнуть. Ее сын казался слишком жалким, а она чувствовала себя задирой! Но этого все равно было недостаточно, чтобы заставить ее передумать. Посещение клиники было для его же блага!

Миша молча цыкнул. Жалкая поза и слезящиеся глаза исчезли.

Потом, снова и снова, ребенок кричал, что с ним все в порядке. Он был полон энергии и даже мог подпрыгивать и бегать несколько часов подряд. Кроме того, у него совсем не болела голова. Ну что ж, небольшая ложь никому не повредит – в конце концов, голова у него все-таки немного побаливала.

— Поверь мне! Я больше совсем не устаю!- заскулил маленький мальчик, надувая свои нежные щеки. -Я хочу уйти! Я хочу уйти! Я хочу уйти!

По правде говоря, мышцы у него все еще болели, а пальцы, как и ступни, онемели, но, конечно же, Миша этого не сказал, держа в секрете истинное состояние своего тела. В общем, ходить пешком не было проблемой. Даже если немного легких болей и раздражали его до чертиков, они не мешали ему настолько, чтобы он не смог сопровождать компанию в парк развлечений.

С тех пор как прошло несколько лет, тяжелое похмелье стало его ежедневной рутиной, и он всегда легко справлялся с этим, отправляясь на работу. В данный момент все его тело болело, но, по крайней мере, его не тошнило каждый раз, когда он двигал головой.

Кроме того, девятилетний ребенок не мог попробовать большинство американских горок, так как их требования безопасности обязывали достижения минимального роста, необходимого для их посещения, особенно это касалось Миши, который был необычно низкорослым для своего возраста. Таким образом, сегодняшний день не должен нести большие нагрузки для его тела.

— Но… — сказала его мать, все еще не убежденная. Беспокойство отразилось на ее нежном лице, отчего она стала выглядеть немного старше.

— Я хочу пойти!- перебил ее Миша, громко шмыгая носом и пощипывая губы.

-Теперь я узнаю твоего брата, — прошептала Камилла на ухо Маше, тихонько посмеиваясь, а ее подруга пожала плечами. Да и что она могла сказать? В конце концов, они действительно испортили ребенка своей семьи, и они не собирались исправлять свою плохую привычку в ближайшее время.

Через несколько десятков минут его мать удрученно сдалась. Однако она заставила его пообещать немедленно сообщить им, если он почувствует себя неловко. Сияя улыбкой, Миша согласился, а затем вскочил с кровати и бросился в ванную, чтобы быстро принять душ. Вчера он слишком сильно вспотел, и все его тело было липким.

Спотыкаясь, его матери пришлось бежать за сыном, чтобы принести ему одежду, прежде чем ребенок закрыл и запер дверь ванной.

На этот раз его одежда не позволяла никому усомниться в его половой принадлежности, хотя ее все еще можно было отнести к категории «милых».- Она чем-то напоминала морской костюмчик в более очаровательном варианте с маленькой темно-синей короткой рубашкой и белой футболкой. В комплекте с одеждой была даже маленькая шляпка.

Окинув взглядом наряд после мытья своего тела, Миша ущипнул себя за переносицу. «По крайней мере, это одежда мальчика, а не девочки», — утешал он себя, думая, что не вечно же ему оставаться маленьким, а значит, пока надо развлекать маму, хотя закатить очередную истерику по поводу этой одежды все равно было очень заманчиво.

Выйдя из ванной, Габриэль наконец-то встал с постели и начал собираться, бродя по комнате, как зомби с полузакрытыми глазами. Девочки-подростки не могли удержаться от смеха, и даже Миша, когда открыл дверь и увидел эту сцену, чуть не расхохотался.

В этот момент подросток стукнулся пальцами ног о прикроватный столик, но не отреагировал сразу и, казалось, был ошеломлен. Прошло несколько секунд, прежде чем он издал приглушенный звук боли, как будто только сейчас осознал существование пульсирующей боли в мизинце ноги.

Наконец Габриэль окончательно проснулся.

Вскоре они выписались и покинули отель.

***

Построенный на небольшом острове рядом с Монреальским, Ла-Ронд выходил окнами на половину острова, а другую половину занимал лес. С нескольких мостов через реку Сен-Лоран, соединявшую Монреаль с сушей, время от времени можно было мельком увидеть высокие американские горки.

В автобусе Маша и Камилла чуть ли не целовали окна, глядя на американские горки со звездами в глазах. Мост, по которому они ехали, был высок и находился недалеко от Ла-Ронда, так что отсюда открывался прекрасный вид на маленький остров. Его мать тоже бросала взгляды на парк развлечений время от времени, улыбка задерживалась на ее губах.

Что же касается Миши, то он не сидел у окна и не утруждал себя тем, чтобы смотреть в него, подперев рукой подбородок. В будущем будет гораздо больше американских горок, и они также будут более впечатляющими и захватывающими. Нынешние были не так уж интересны с его точки зрения, так как казались ему почти шуткой. Поэтому он не мог чувствовать себя таким же возбужденным, как две девочки-подростка. В любом случае, он не мог бы пока на них кататься.

Однако, когда мама посмотрела на него краем глаза, Миша слегка подпрыгнул на своем сиденье, наклонив голову то влево, то вправо, как будто ему не терпелось выйти из автобуса и прогуляться по парку развлечений. Мальчик действительно настаивал на том, чтобы приходить сюда снова и снова по утрам. Разве не странно было бы, если бы он казался совершенно незаинтересованным, когда они приближались все ближе и ближе к Ла-Ронде?

Время от времени Миша приказывал себе вести себя логично и последовательно. Он был так сосредоточен на каждом своем действии, что у него не было времени думать о Габриэле или о чем-то еще. Со вчерашнего дня ребенку приходилось быть осторожным, чтобы не выдать своих мыслей на лице, но он всегда был открытой книгой. Таким образом, для него актерство было умственным истощением, и он должен был использовать всю свою умственную силу на это.

В тот момент, когда Миша позволил своему вниманию ускользнуть, и его мысли начали блуждать, он уже не казался «самим собой», как сказала Камилла. Слишком спокойный, слишком молчаливый, слишком зрелый.

«Я никогда не стану актером ни в этой жизни, ни в следующей», — мысленно проворчал мальчик, когда автобус остановился перед Ла-Рондом. Он взглянул на большие ворота и каменную стену, окружавшую парк развлечений, с намеком на неудовольствие в своих глазах.

Как только дверь открылась, Маша и Камилла выскочили наружу, а за ними Габриэль, Миссис Браун, которая держала сына за руку. Они купили билеты, положили чемоданы в шкафчик хранения и вошли внутрь.

Стоя у фонтана, Маша была так взволнована, что ее щеки раскраснелись. Она не знала, с чего начать, и ее глаза были прикованы к карте парка развлечений в ее руках, как она тщательно взвешивала плюсы и минусы.

Увидев ее такой, Миша улыбнулся. В прошлой жизни он все еще был бы в плохом настроении, когда они приехали сюда. Поэтому мальчик отказывался расставаться с сестрой, цепляясь за нее так, словно от этого зависела его жизнь.

Маша закончила тем, что сопровождала своего младшего брата с матерью, катаясь на американских горках, сделанных для детей, в то время как Камилла и Габриэль отправились покорять большие горки. Маше пришлось уговаривать их идти без нее, и под пристальным взглядом Миши они неловко расстались только для того, чтобы снова встретиться в полдень за обедом и в конце дня перед воротами.

В конце концов, его сестра не могла посетить ни одних из больших американских горок, которые заставляли ее глаза сиять, как бриллиант.

Хотя Маша не жаловалась, а улыбалась и уговаривала своего младшего брата целый день, она, должно быть, была совершенно расстроена.

Смешанные чувства бушевали внутри Миши. Такая прекрасная старшая сестра, которая любила его от всего сердца, как он мог быть таким бесчувственным, глупым придурком в своей прошлой жизни? Как он мог не быть рядом с ней, когда ей было слишком тяжело справляться одной? Как он мог не видеть, что она медленно умирает внутри на протяжении многих лет?

— «На самом деле ты понимаешь, как тебе повезло, только когда ты потерял все.»

И снова Миша сказал себе, что сделает все, чтобы изменить ее ужасное состояние. Его решимость росла, и со временем она, несомненно, будет расти и дальше. В этой жизни он будет рядом с ней и никогда не позволит ее ослепительной улыбке угаснуть.

_______________

Примечание автора:

ВГ: дорогой автор, темп рассказа слишком медленный, главы слишком короткие, а обновления еще медленнее. Разве не пройдет десять лет, прежде чем мы доберемся до той части, где Мише не хочется убивать меня каждый раз, когда он видит мое лицо?

Автор: Нет, нет, это не займет и десяти лет.

ВГ: это займет больше времени, не так ли?

Автор: Ха. Ха.