Мимизуку и Царь Ночи (Новелла) - 8 Глава

Глава 8 – Освобождение II.

Той ночью, уже засыпая, Клавдий услышал шум в своих покоях.

— Кто там? – подняв веки, тихо спросил Клавдий. Он не мог быть беспечным. Беспечность делала его еще более уязвимым. – Вы понимаете, что находитесь в комнате принца? Сделаете еще шаг в мою комнату и попадете под заклятье сильнейших магов этой страны.

И все же, если человек зашел так далеко, готовый расстаться с собственной жизнью, он легко мог навредить принцу. В сердце Клавдия звенел тревожный звоночек, а сам он всматривался в непроглядную тьму,

Там виднелась маленькая человеческая фигура.

— Прости, что пришла так поздно ночью, Диа. – Тихий голос напоминал маленький круглый колокольчик, мягко катившийся по полу.

— …Мии? Это ты, Мии? – спросил удивленный Клавдий. Ему показалось, что он ощутил ее кивок.

— Ага. Прости, днем я была под надзором, так что не могла выйти до поздней ночи.

— За тобой следили?..

— Вроде того. Хотя мне не запрещали никуда выходить. Парень внизу твоей башни тоже меня пропустил.

— Понятно… – ответил пребывавший в смятении Клавдий. Разные слова, сказанные различными людьми, пронеслись у него в голове. – Мимизуку… Я тебя ждал.

— Знаю. Спасибо. – Мимизуку как будто кивнула. Она так же вроде бы улыбалась, слегка.

— Энди и Ориетта приходили сюда рассказать о тебе. Я думал, ты больше не придешь.

— Почему?

Скрытый за тканью полога своей кровати, Клавдий не видел лица Мимизуку, и потому не знал наверняка, насколько девочка изменилась, вернув воспоминания.

Он закрыл глаза в темноте. Ничего не изменилось. Были его глаза открыты или нет, мир оставался одного цвета.

— …Сегодня заходил король. Он сказал, что последнюю церемонию по уничтожению Короля Ночи проведут завтра, и я должен явиться… Он сказал, я должен участвовать, как следующий король.

Клавдий понял, что имел в виду его отец.

Накануне Герцог Энн пришел и рассказал ему. Ему была известна вся ситуация. Герцог Энн поведал ему об обстоятельствах Мимизуку, о значении печати у нее на лбу и причине, по которой на ее запястьях и лодыжках появились шрамы.

А затем Герцог Энн сказал ему: «Тебя пригласят на церемонию, которая состоится через два дня, Клавдий. Выжги мои действия в своей памяти. И все же… если можешь, пожалуйста, не говори об этом Мимизуку».

Эти слова Герцог Энн произнес с печальной улыбкой на лице.

«Я понял, что, в итоге все равно обрету дурную славу, и меня станут ненавидеть. Ничего не поделаешь…».

Клавдий спросил, чем он может помочь.

Герцог Энн просто улыбнулся. Улыбался он так, как будто сдерживал то, что в действительности хотел сказать.

«Диа, возможно, скоро ты сможешь двигать своими руками и ногами».

«Мне все равно, что случится со мной», — ответил Клавдий. Герцог Энн потрепал его по голове.

«Не говори так. Король хочет, чтобы ты смог шевелить руками и ногами и стал увереннее в себе».

Увереннее в себе.

Возможность двигать конечностями подарит ему уверенность? Двигая руками и ногами, он мог стать королем?

— Знаешь, Клавдий, – произнесла Мимизуку дрожащим голосом. Клавдий навострил уши, чтобы не пропустить ни одного из ее слов. – Знаешь… – Даже в темноте силуэт Мимизуку казался маленьким.

Хотя вскоре он должен был обрести власть над своими конечностями, все мысли Клавдия были лишь о Мимизуку.

«Мии плачет?» — подумал он.

Затем, дрожавшим голосом, не громче шепота, Мимизуку произнесла:

— Что бы ты сделал… попроси я тебя о помощи?

Клавдий улыбнулся, прежде чем смог что-либо ответить.

Он давно уже знал, каким будет ответ.

Трехцветный колокол зазвенел чистым звоном. Услышав его, Герцог Энн подумал о похоронах покойной королевы.

Тогда Герцог Энн еще не был избран Святым Рыцарем. Он рассеянно наблюдал за бесконечной процессией людей в черном с верхушки дерева в саду у своего особняка.

Даже сидя высоко, он не мог заглянуть в гроб посреди процессии. Он был разочарован, поскольку говорили, что королева была редкой красавицей.

И все же.

Герцог Энн поднял голову, глядя на Фукуро, чья распростертые крылья, казалось, создавали ему собственный трон.

После его пленения миновало две луны. С тех пор ему не давали ничего есть или пить, он просто висел, как будто высыхая и лишаясь магических сил.

Тем не менее… его фигура с опушенными веками, тонкая и иссохшая, все равно обладала холодной красотой.

Перед такой жуткой красотой дрогнул даже Святой Рыцарь.

— Святая Женщина! Принеси меч!.. – звучным голосом произнес король Дантес. Без лишних усилий Ориетта преклонила колени рядом с Герцогом Энн. Закрыв глаза, она протянула меч своему мужу.

Он не думал, что она придет.

Так искренне полагал Герцог Энн. С тех пор, как он рассказал ей, что должен будет воспользоваться мечом в последний день заключения короля-демона, она не желала его слушать.

И все же, в итоге, Ориетта не смогла отказаться.

— …Ты точно согласна с этим? – прошептал Герцог Энн, сжимая рукоять меча.

Ориетта вздохнула, не открывая глаз.

— Я едина с мечом…

От этого ответа на лице Герцога Энн появилось болезненное выражение. Будь это в его силах, он бы не хотел вынуждать Ориетту говорить подобное.

Ухватившись за рукоять меча, он вытащил его из ножен одним быстрым движением.

Святой Меч отражал лунный свет двух магических ламп, окружая его тусклым свечением. Ярче всего на церемонии сиял кристалл, вокруг которого стояли маги. Он был немного крупнее человеческой головы, внутри мигало синее пламя.

На тот момент Король Ночи уже лишился магической силы.

Предназначенная следующему королю корона излучала пугающую ауру.

— Приведите ко мне моего принца!..

По приказу короля несколько человек принесли Клавдия в паланкине, намного больше его самого. Прикрытый балдахином даже в подземелье, Клавдий сжал зубы. Сначала он посмотрел на короля, потом на Фукуро.

Маги шагнули вперед. Теперь они должны были, используя магическую силу короля-демона, провести величайшее магическое мероприятие в истории их страны.

Их целью было полное восстановление неограниченной власти Клавдия над своими конечностями, до самых кончиков пальцев.

Маги с посохами приняли необходимые позы.

— Подождите, пожалуйста. – Не издавший до этого ни звука Клавдий нарушил тишину пустого воздуха своим высоким голосом. Герцог Энн машинально повернулся к нему. – Ваше Высочество, – ясно произнес Клавдий, встретившись взглядом с седым королем. – Я бы хотел хорошо рассмотреть короля-демона собственными глазами.

— …Что? – прорычал Дантес.

Тем не менее, Клавдий снова заговорил без смущения из своего кресла.

— Прежде чем Святой Рыцарь Герцог Энн пронзит его Святым Мечом, я бы хотел запечатлеть в памяти образ будущего символа магической мощи нашего королевства…

Седовласый король пристально посмотрел на сына. Но Клавдий не отвел взгляда. Дантес задумался, когда это его сын стал таким смелым. Ему казалось, что Клавдий уже не тот ребенок, который всегда трусливо поднимал на него взгляд.

— …Хорошо. – Кивнул король. – Поднесите Клавдия вперед!

Слуги поднесли паланкин принца ближе. Они мягко пустили его на прямой красный ковер. Затем принц внимательно, хоть и с расстояния, присмотрелся к Фукуро. Он смотрел на его тело и крылья, как будто удерживаемые прозрачными нитями. Фигура не лишилась своего величия.

Он смотрел, как будто выжигая этот образ в своей памяти.

Когда Дантес уже собирался продолжить церемонию, Клавдий неожиданно закричал.

— Мимизуку, давай!..

Никто не мог оставить без внимания звук, достигший их ушей. Они просто замерли, удивленно распахнув глаза. Ткань, закрывавшая низ паланкина Клавдия разорвалась.

Оттуда выскочила тень.

— Мимизуку! – завопил Герцог Энн. Как и в те времена, когда она была исхудавшей, одетой в легкую ткань, Мимизуку выскочила и пулей понеслась вперед.

— Остановите! Остановите эту девчонки! – прогремел канонадой голос Дантеса. Ошарашенные маги приняли боевые стойки. И все же, перед этим они же готовились произвести исцеление конечностей Клавдия. Им требовалось время, чтобы исполнить другое заклинание.

Герцог Энн бежал впереди всех к Мимизуку.

Неожиданно его потянули сзади за руку.

— Урк! – он оглянулся. Рядом стояла с решительным взглядом его жена.

— Пропусти меня вперед, Энди.

— Что ты собираешься делать?! – спросил Герцог Энн.

— Я покажу тебе. Следи за моей спиной! – В словах Ориетты слышалась сила. Ее хватка на запястье рыцаря была крепкой, из-за чего ему трудно было ей отказать.

Снедаемый нетерпением, Герцог Энн посмотрел на Мимизуку.

Мимизуку бежала. Бежала изо всех сил. К Фукуро, прекрасному Королю Ночи.

— Фукуро! – звала она его по имени от всего сердца.

Она держала нож, прижимая к груди блестящую серебристую рукоять.

Ориетта стояла у входа в полном облачении жрицы, глядя на Мимизуку. Она заметила, что девочка сменила старую одежду на тонкое белое полотно.

— Мимизуку…

— Прости, Ориетта, – сказала Мимизуку. – Я должна идти.

— …Вперед, Мимизуку, – ответила женщина, плача и смеясь одновременно.

Глядя на слезы Ориетты, Мимизуку тоже захотелось плакать.

— Знаешь… – Из глаз Мимизуку потекли слезы. Она не договорила. Ориетта сочувственно обняла ее.

— …Будь у меня дочь, думаю, так бы, наверное, все и было?

Она бросила надежду родить своего ребенка. Раньше она плакала и извинялась за это перед Герцогом Энн. Герцог Энн любил ее, а она любила его, и потому извинялась каждый раз, когда плакала перед ним. Герцог Энн не винил Ориетту. Он прекрасно знал, через что она прошла.

Они не могли взять ребенка из приюта, поскольку должны были считать своим ребенком страну.

— Прости, Ориетта.

— Тебе незачем извиняться, – произнесла Ориетта, крепко обвив руками спину Мимизуку.

— Знаешь, я… я… я была счастлива носить всю эту красивую одежду. И все так вкусно готовили. Постель была мягкой и взбитой, все это меня очень радовало.

Это не было ложью. Ее чувства определенно были реальны.

— …Верно… – согласие Ориетты было исполнено любовью Святой Матери.

«Она словно настоящая мать», — подумала Мимизуку.

«Не знаю, не понимаю, но, наверное, примерно так оно и есть, верно? Когда у тебя есть мама?..»

И все же.

— Но все равно… Я хочу домой. – Ей было куда возвращаться. – Я хочу вернуться в лес Фукуро… Наверное, я глупая…

«Прости, прости. Хоть ты и была так добра ко мне».

«Хотя все были так добры ко мне».

В ответ Ориетта нежно обвила рукой голову Мимизуку.

— Знаешь, мы, девочки… все глупеем, когда влюбляемся, – сказала она с озорной улыбкой.

Мимизуку в ответ заморгала.

— Ориетта… тоже была глупой? – спросила она, вытирая слезы. Ориетта, взглянув на Мимизуку, усмехнулась.

— Иначе… как я смогла бы стать такой никчемной женой?

Мимизуку невольно рассмеялась.

— Возьми это. – Ориетта вложила в руку Мимизуку нож. Он обладал простой красотой, и Мимизуку с первого взгляда поняла, что он ценный.

— Ориетта, что это?

Плечи Мимизуку вздрогнули, когда в ее ладонь легла холодная тяжесть.

Ориетта улыбнулась ей с любовью.

— Возьми это. Я одолжу тебе. Мне его дали, когда я стала Девой Святого Меча. Его передавали в храме из поколения в поколение. Нож был выточен из осколка Святого Меча. Если хочешь перерезать удерживающие Короля Ночи путы… тебе понадобится он.

— Мне правда можно его взять? – спросила Мимизуку, одолеваемая сложными чувствами.

Разве не была Ориетта женой Герцога Энн? Разве не была она жрицей этой страны?

Но Ориетта все равно улыбалась ей.

— Я прошу, чтобы ты взяла его… моя дорогая Мимизуку, – ответила она.

Так что, Мимизуку взяла нож.

Боль от открытого пространства как будто врезалась в ее тело, и она почувствовала тошноту.

Но ее хватка не ослабла.

«Я буду бороться».

До сих пор она всегда делала то, что ей говорили другие. Теперь она хотела жить для себя, самой выбирать направление своей жизни.

«Я поняла это, как только мы встретились».

«Встреча с тобой…»

Это был первый в жизни выбор, сделанный Мимизуку.

«Я собираюсь тебя вернуть. И потому буду бороться».

Мимизуку впервые молилась Богу.

— Фукуро! – Мимизуку перерезала блестящую нить, удерживавшую все тело Фукуро. – Фукуро, Фукуро, открой глаза!.. – звала она, плача. Лицо Фукуро было умиротворенно прекрасным, как будто он умер, и у Мимизуку по спине пробежал холодок, но не из-за красоты Фукуро, а из-за страха, что она его потеряла.

Мимизуку против воли боялась очень многого.

Затем слабо, медленно, Фукуро приподнял веки. Мягкий лунный свет лился из его глаз.

— Фукуро!

Вернув себе свободу движений, Фукуро первым делом перехватил запястье Мимизуку.

Слегка изменившееся в цвете запястье руки, державшей нож.

— Агх!

Тонкие пальцы Фукуро лишились большей части своих сил, но их хватка оказалась на удивление крепкой, из-за чего Мимизуку выронила нож.

— Мимизуку! – крикнул в отчаянье Герцог Энн.

У Ориетты перехватило дыхание.

С глухим стуком нож упал на пол.

Но Фукуро смотрел на Мимизуку.

— Мне казалось, ты говорила… что ненавидишь ножи… – произнес он.

Это был тот же голос, совершенно не изменившийся, которым Фукуро заговорил при их первой встрече.

Мимизуку улыбнулась этим словам.

Это была исполненная силы улыбка, непохожая на предыдущие. Она светилась у нее на лице, несмотря на одинокую слезу, скатившуюся из глаза Мимизуку.

— Это неважно…

Затем Мимизуку прыгнула на шею Фукуро.

Она крепко обняла его. Ее нежные тонкие руки обвились вокруг него, как будто были созданы лишь для того, чтобы обнимать Фукуро.

Фукуро слегка прищурился.

Он обнял тело Мимизуку так сильно, как только мог.

Много времени прошло после их случайной встречи той лунной ночью. Они наконец-то обрели друг друга, рука об руку.

— Энди! – позвал Дантес. На его лбу надулись вены. – Святой Рыцарь Герцог Энн! Зарубите короля-демона! От этого зависит жизнь короля!..

Маги тоже готовили новое заклинание. Дантес требовал, чтобы Святой Меч пронзил сердце Фукуро.

— Мне все равно, даже если тебе придется и Мимизуку убить!..

Услышав этот властный голос, Герцог Энн стряхнул руки жены со своих запястий.

Ориетта закричала у него за спиной.

Но Герцог Энн не обернулся. Он поднимал Святой Меч, все выше и выше.

Мимизуку крепко зажмурилась.

Такая смерть, в объятиях Фукуро, ее не тревожила.

Она мысленно повторяла одни и те же слова, несмотря даже на то, что прямо перед ней стояло их опровержение.

— Энди! – это Клавдий окликнул рыцаря.

Меч опустился.

Раздался далекий звук, словно треснуло стекло.

— !

По комнате словно пронесся вихрь, на секунду все потеряли контроль над своими чувствами.

— Герцог Энн, что Вы!..

Раздался звук, напоминающий шум водопада, воздух пришел в движение.

На миг Мимизуку перестала понимать, где верх, а где низ, но постепенно ее зрение сфокусировалось. Все закончилось. В комнате подземелья остались лишь Герцог Энн. Фукуро и Мимизуку, все еще в объятиях Фукуро.

Герцог Энн нацелил клинок не в сердце Фукуро.

Крылья Фукуро расправились, словно после глубокого вдоха. К нему вернулась его магическая сила.

Герцог Энн разрубил горевший синим пламенем кристалл, содержавший магическую силу Фукуро.

— Энди! Ты… – пришедший в себя король, которого поддерживали стоявшие рядом маги, окликнул рыцаря звенящим от гнева голоса.

Но Герцог Энн лишь пожал, как всегда, плечами.

— Простите, король, но если от меня жена сбежит, у меня будут проблемы, – равнодушно произнес он.

Его голос звучал так, будто он обращался к старому другу.

— Фукуро, Фукуро, ты в порядке? – После внезапной суматохи, Мимизуку тревожно посмотрела на Фукуро.

Фукуро не стал ее игнорировать; он пустил глаза, встретившись с взглядом Мимизуку.

— Почему ты пришла? – спросил он приглушенно.

Мимизуку нахмурилась, одновременно смеясь и плача.

— А почему я не должна была приходить?

— Потому что ты наконец обрела счастье.

— Правда, а? Теплая еда, хорошая одежда и мягкая постель. Но… – Мимизуку повернулась к двум лунам. – Там не было тебя, – сказала она.

Фукуро прищурил свои глаза-луны.

— Ты и правда глупая.

— Возможно. – Из глаз Мимизуку потекли слезы. – Не говори настолько непонятные вещи в такие моменты. Раз все хорошо, может, домой пойдем? Вернемся в лес!..

— … – Фукуро своим тонким когтистым пальцем вытер слезы со щеки Мимизуку. – Мне казалось, ты говорила, что никогда не плакала.

— Я вспомнила, как. – Она подняла лицо. – Я и как смеяться вспомнила. Ты ненавидишь меня за то, что я стала такой человечной?

— Нет… – Фукуро пальцем убрал волосы Мимизуку, чтобы виден был символ у нее на лбу. – Ты… Мимизуку. А я… я – Фукуро.

Таким был его ответ.

Фукуро взмахнул расправленными крыльями, подняв вихрь магии и ветра в подземной комнате. Седовласый король закричал, призывая остановить Короля Ночи с девочкой на руках.

— Вы что делаете? Маги! Ривейл! Быстро, быстро, сделайте что-нибудь!..

Но маги больше не могли наложить заклинание.

В полнолуние короля монстров переполняла сила, соответствующая его имени, и, чувствуя давление магии, маги не могли унять дрожь.

— Что вы творите?! Быстро, король-демон!..

— Пожалуйста, хватит! – сказал Клавдий Дантесу, тщетно пытавшемуся расшевелить магов. – Пожалуйста, хватит, отец. Не надо!..

Удерживаемая правой рукой Фукуро, Мимизуку посмотрела на Клавдия.

Когда он попросила о помощи, он улыбнулся.

«Я сделаю все, о чем бы ты ни попросила».

Она смотрела на Клавдия, мальчика, сказавшего ей эти слова.

Лицо Клавдия сморщилось, как будто он собирался заплакать, но он все равно продолжать умолять отца.

— Не надо, отец!.. Я в порядке, так что, пожалуйста, хватит!

— Клавдий… – произнес пораженный Дантес. Он посмотрел на сына. – Клавдий… о чем ты только думаешь?!..

— Мии мой друг! – По щеке Клавдия пробежала слеза. Впервые после смерти королевы Дантес видел слезы Клавдия. – Мимизуку мой друг! Если я заставлю друга плакать, это не стоит возвращения моих рук и ног!

— Диа… – позвала Мимизуку из объятий Фукуро.

Но Клавдий повернулся к Дантесу.

— Если считаешь, что я не могу стать королем с таким телом, найди другого наследника! Мне все равно! Но все же, отец, все же… несмотря на мое тело… Я по-прежнему твой сын!.. – закричал он.

Он обращался к отцу со слезами на глазах. Герцог Энн и Ориетта смотрели на разворачивавшуюся перед ними сцену.

— Клавдий… – неуверенно позвал Дантес.

— Диа! – закричала Мимизуку между руками Фукуро. – Эй, Диа!..

С бегущими по лицу слезами Клавдий повернулся к Мимизуку. Затем он поднял взгляд на Фукуро.

— Диа, прости… Прости. – Она знала, что извиняться бессмысленно, и что она поручила ему очень сложное дело. Но все равно была рада, что он ее слышит. – Прости… и спасибо…

— Все хорошо, Мии. – Клавдий улыбнулся, его лицо по-прежнему было мокрым от слез. – Я столько всего от тебя получил. Учился у тебя. Так что все хорошо. Не волнуйся об этом. – Он одарил ее теплой улыбкой.

Эта улыбка напоминала покойную королеву.

Неожиданно раздался низкий голос.

— …Юный принц.

Чей же это был голос? После секундного замешательства, Клавдий, затаив дыхание, поднял взгляд на его обладателя.

— Король… Ночи…

Фукуро смотрел на Клавдия золотистыми глазами.

— Человеческий принц, носящий конечности, словно украшение. Ты все еще можешь занять трон с таким телом.

Мимизуку, удивленная словами Фукуро, посмотрела на него. Клавдий кивнул, сжав губы.

— Если отец позволит… Нет, если я сам посчитаю себя подходящим на эту роль, даже с такими бесполезными конечностями, я стану королем этой страны.

Услышав решительный ответ принца, Фукуро несколько раз взмахнул крыльями. Он приземлился перед Клавдием.

— Король-демон! Ты что делаешь?! – Король оттолкнул магов, рванувшись вперед. – Не тронь его! Что ты делаешь с моим сыном?!..

Герцог Энн слегка приподнял меч. Фукуро опустил Мимизуку и нежно пробежался когтями своих длинных пальцев по рукам и ногам Клавдия.

— !

Клавдий охнул. Странные узоры начали появляться на его конечностях, затем засиял слабый свет.

Когда свет рассеялся, с телом Клавдия случилось нечто странное.

Он слегка дрожал, ощущая слабость и озноб.

Тем не менее, он медленно поднял правую руку.

— Ах…

Дантес выпрямился, глядя округлившимися глазами на Клавдия. Герцог Энн удивленно замер, а Ориетта, у которой из глаз потекли слезы, прикрыла рот рукой.

Маги тоже лишились дара речи.

Затем, дрожа, словно новорожденный олененок, Клавдий медленно поднял ноги и встал, сойдя со своего кресла.

— К-король Ночи, это же, я!.. – Клавдий стоял, глядя на Фукуро с чистым изумлением.

Хотя он некогда считал Короля Ночи пугающим, сейчас он забыл свои страхи.

— Возможно, тебе будут презирать, как проклятого принца – произнес Фукуро глухим приглушенным голосом. – Если хочешь жить даже с конечностями, проклятыми королем-демоном, тогда ты должен жить, принц людей.

Клавдий сжал и разжал несколько раз свои кулаки.

Он мог двигаться, словно это был сон.

Вид блестящих узоров определено мог повергнуть увидевшего их в состояние шока.

— Диа! – С сияющими глазами Мимизуку протянула обе руки к Клавдию и обняла его. Эти узоры… они прекрасны! – Мимизуку хихикнула. – Они так прекрасны!

— Спасибо, Мимизуку. – Клавдий тоже улыбнулся от всего сердца. Вновь обретенными руками он обнял Мимизуку в ответ. – И Вам спасибо…

Но Фукуро его как будто не слышал. Отвернувшись, словно потеряв интерес, он взмыл вверх. Назад в лес, откуда пришел.

— О! Оооо! Фукуро! – Мимизуку в панике попыталась ухватиться за него. – Я тоже иду! Я возвращаюсь с тобой домой!

— …

Не издав ни звука, Фукуро посмотрел на Мимизуку.

— Если ты возвращаешься, то и меня возьми! Ты не можешь просто оставить меня здесь; я все равно пойду за тобой! Отсюда до леса недалеко, так что не пытайся сбежать! – сказала Мимизуку, уперев руки в бока.

— …

Фукуро тихо вздохнул и обернулся, беря Мимизуку за руку.

Мимизуку радостно завизжала.

— Мимизуку! – позвал Герцог Энн.

— О… Энди, Ориетта!.. – Она наклонилась вперед на руках у Фукуро. – Эй, эй, эй!

Ей столько всего хотелось сказать. Спасибо. Простите. Спасибо.

«Хватит ли одних этих слов?» — подумала Мимизуку.

Хотя ее и научили использовать их в такие моменты.

Чем больше она об этом думала, тем сильнее ей казалось, что этих слов недостаточно.

— Эй! Ээээээй!..

По ее лицу текли слезы. Почему? Почему ей было так грустно? Почему она так опечалилась? Мимизуку не понимала.

Ориетта посмотрела на Мимизуку с улыбкой.

— …Тебе рады в любое время, – сказала Ориетта, не обращая внимания на текущие у нее из глаз слезы. – Я буду ждать. – Она улыбнулась сочувственно, как и всегда.

Герцог Энн рядом с ней тоже улыбался.

— Если тебе не понравится жить в лесу, возвращайся! Снова вместе на рынок сходим!

На лице Мимизуку появилось напряженное выражение, она кивнула несколько раз.

Здесь ее ждала удобная жизнь и добрые люди. Но она все равно могла сделать лишь один выбор.

Для нее этот выбор был очевиден.

— …Король Ночи. – Следующим заговорил Дантес, стоявший за Клавдием. Седовласый король, как всегда, нахмурил брови с суровым видом. – Я не стану просить тебя простить меня, Король Ночи, – медленно произнес он. – Но все же… – Дантес глубоко вздохнул. – Спасибо тебе, от всего сердца, – объявил он.

— Отец… – Клавдий, выдохнув, посмотрел на отца.

Фукуро, похоже, отвечать не собирался. Он расправил свои крылья и собрался уже исчезнуть в темноте, но внезапно обернулся к Дантесу.

— …Если ты король, выбирающий страну, постарайся построить чудесное государство своими руками.

В этот миг Мимизуку кое-что вспомнила.

«О, точно, Фукуро тоже…»

Фукуро тоже мог некогда стать человеческим королем.

Думая об этом, Мимизуку вспомнила чувство, которое не могла передать словами, и крепко вцепилась в шею Фукуро.

Когда она не могла выразить свои чувства, лучше всего было именно так поступать.

То же самое для нее сделала Ориетта. Мимизуку казалось, что она наконец-то поняла, как использовать свои конечности.

Фукуро недовольно скривился, когда на нем повисла Мимизуку, но, мягко дыша, он нежно провел руками, гладя девочку по голове.

Увидев это, Герцог Энн и Ориетта засмеялись, переглянувшись.

А затем Мимизуку и Фукуро растаяли в темноте.

Пронесся порыв ветра, а в следующий миг они уже бесследно исчезли.

По подземелью замка как будто прошел ураган.

— Они ушли… – вздохнул Герцог Энн.

— Ну и ладно, – Ориетта улыбнулась, протягивая Герцогу Энн ножны Святого Меча.

Красивым движением Герцог Энн вернул оружие в ножны и передал их жене.

— Значит, теперь нас ждет большая уборка, да?

— И правда, – просто согласился Герцог Энн.

— Ответственность на тебя ложится. В кои-то веки, поработай, Энди, – произнес седовласый король, возвращаясь к своему обычному угрюмому тону.

— А?! Эй, секундочку! А как на счет Вас, король?! Почему я?!

— Этого стоило ждать. Может, хоть раз поработаешь? Чертов домосед.

Герцог Энн поник, а Ориетта рядом с ним усмехнулась.

— …Ваше Величество… – произнес Клавдий, робко глядя на короля. – Эм… – Он знал, что подлежит наказанию за неподчинение королю.

— Диа.

— Д-да?! – ответил Клавдий, чьи плечи тряслись. Серые глаза его отца посмотрели на него. У него было строгое лицо и суровый огонек в глазах. Но Клавдий не отвел взгляд. Он не опустил глаза, как всегда делал раньше. Крепко сжав губы, он смотрел вперед, прямо на Дантеса, своего отца.

Он собирался достойно принять наказание. Он ни о чем не жалел. И все же, он не считал, что отец станет его ненавидеть за это. Он просто сделал то, что должен был, как ради себя, так и ради страны.

Дантес посмотрел на Клавдия, открыл было рот, но потом закрыл его и прищурился.

Затем он шагнул вперед и крепко обнял Клавдия.

Внезапный поступок отца заставил Клавдия удивленно распахнуть свои изумрудные глаза.

— Ваше… Величество?..

Дантес ничего не говорил. Он просто обнимал своего сына, крепко зажмурившись, его плечи слегка подрагивали.

Объятия были крепкими, и Клавдию стало больно. Король был незадачливым стариком, не умеющим быть нежным.

Но Клавдий закрыл глаза.

Он всегда хотел этого.

Объятия были недолгими. Как только Дантес отпустил Клавдия, на его лице снова появилось выражение сурового короля.

— …Отныне я буду многому учить тебя. Если обладаешь необходимым королю духом, следуй за мной, даже если начнешь кровью харкать!

Глаза Клавдия засияли.

— …Да, отец!

Он был принцем, которого однажды станут называть «Король с Вычурным Узором».