Моя Геройская Академия Происшествия Юэй: День Родителей в классе 1-А - 2 Глава

Стажировка закончилась и ученики коротали спокойные предлетние деньки, готовясь к промежуточным экзаменам.

– Следующий. Мидория.

Незаинтересованный голос Айзавы разносился над ареной с городской постройкой. Выглядящий равнодушным ко всему миру, классный руководитель класса 1-А оглядел группу своих учеников сквозь длинные распущенные волосы. Дети глядели вниз с третьего этажа «повреждённого взрывом» здания.

– Хорошо, — последовал нервный ответ от Мидории Изуку, веснушчатого парнишки с копной непослушных волос и чрезмерно заурядными чертами лица.

– Удачи, Деку! – Среди компании девушек позади Мидории засияло лицо Урараки Очако. От радостного подбадривания и улыбки Урараки, Мидория густо покраснел и пробормотал неразборчивое «Мм!», а потом зашёл в ведущую к земле трубу. Пока он скатывался, спасательный жёлоб прогнулся под весом: идеальное устройство для эвакуации с больших высот – лёгкое в использовании и подходит для многих поверхностей.

Здесь, в Старшей Школе UA, на Геройском факультете, в 1-А классе проходила стандартная геройская тренировка. Размашистый студгородок включает в себя: огромное число построек и арен; гигантский стадион, способный вместить десятки тысяч; и даже Величайшая Территория Бедствий – U.S.J., если кратко – где заготовки под героев оказываются в инсценировке самых разнообразных природных катастроф. Не так давно Лига Злодеев атаковала U.S.J. и в памяти ребят ещё были свежи образы того нападения, хоть они и тренировались в последнее время только в городских условиях.

*** *** ***

Сейчас Инцидент появления Причуд кажется каким-то древним событием, хоть и является частью новейшей истории. В самом начале человечество видело причуды как очень редкий аномальный феномен. Чудо во плоти, так сказать. Но с каждым новым поколением ненормальное становилось всё более обыденным, пока более 80% населения не унаследовало так называемые «Причуды». К сожалению не могло не случиться такого, что некоторые начнут использовать свои силы во зло. Уровень преступности рос. Хаос распространялся. Закон и порядок не справлялись в новых реалиях. Но потребовалось совсем немного, пока другие одарённые личности не решили дать отпор и начать защищать общество от злодейских посягательств.

Герои.

Защитники слабых, недремлющие рыцари, поборники справедливости. Профессия, о которой люди прошлого могли только мечтать, стала реальностью. С поддержкой общественности деятельность ранних героев стала легальной и официальной работой. Государство стало платить героям за их поддержку общества, а общество в свою очередь возвело их в определённый ранг знаменитостей.

Но это не значило, что каждый желающий мог стать героем, и даже в наше время, прежде чем нацепить плащ или капюшон сначала необходимо доказать свою профпригодность. Чтобы поддерживать порядок в новом мире, использование причуд в общественных местах негероями стало наказуемо законом: привело к тому, что все стремящиеся к статусу героя обязаны получить специальную правительственную лицензию до того, как им будет позволено свободно использовать свои суперсилы. И в итоге появились специализированные курсы и школы, призванные обучать учеников необходимым основам для выдачи лицензии. Изначально малая доля людей была готова стараться, а ещё меньше поставили себе целью получить геройское обучение в U.A.

Мидория Изуку был беспричудным – редкое явление в современном мире. Каждому герою нужна причуда, но даже изначально скрытые суперспособности проявляются до четырёх лет. Мидория столкнулся с суровой правдой на собственный четвёртый День Рождения. Его мечта стать героем – как Всемогущий (нынешний герой №1) – всегда казалась труднодостижимой, но даже так Мидория не отчаивался и не терял надежды, сколько бы насмешек и косых взглядов от не получал на своём пути.

Случайная встреча с Всемогущим позволила исполниться желанию Изуку. Его кумир смог разглядеть нечто в пареньке, после чего устроил ему адскую тренировку с последующей передачей своей всесильной причуды – «Один За Всех»: невероятная сила, которая втайне передавалась от героя к герою на протяжении нескольких  поколений. Поначалу, после каждого использования колоссальной силы, Мидория калечился отдачей, но благодаря занятиям в его школе и урокам от наставника самого Всемогущего – Грана Торино – Мидория нашёл способ контролировать причуду.

*** *** ***

Немного погодя Мидория выскользнул из эвакуационной трубы с кротким «Хлоп».

– Отлично, с мальчиками всё. Теперь девочки. Яёрозу, приступай.

– Да, учитель, — ответила Яёрозу Момо, опуская ноги в трубу.

Стоя снизу, низкорослый и пупырчатоголовый Минета Минору казался спокойным, наблюдая за спуском зам. Старосты, но когда она, наконец, коснулась земли, он громко вздохнул.

– Что-то не так, Минета? – спросил Мидория, чем вызвал ещё один вздох одноклассника.

– Ну серьёзно. Девчонки скатываются по узкой трубе? А это значит халявный просмотр на задранные юбки! Но все надели эту дурацкую спортивную форму… Я имею в виду, я знал, что мы все в спортивке, но всё же!! В мире нет справедливости, если парень не может заглянуть под юбку или две!

– Дай знать, когда повзрослеешь, Минета, — послышалось от Асуи Тсую, девочки-лягушки, которая выпала следующей.

– Она права, Минета. Я не придумал ни одного аргумента, как поднятые юбки могут улучшить нашу тренировку. Эти гимнастические брюки разработаны для повышенной активности и логично, что мы носим их на практических занятиях по эвакуации. Нет, стойте-ка! При реальном спасении мы скорее всего наткнёмся на нескольких женщин в юбках! Теперь я понял… Юбки бы добавили реализма!

Слишком серьёзный Иида казался ошеломлённым после собственного исследования слов Минеты, пока со сдержанной улыбкой не вмешался Мидория: «Не думаю, что он к этому клонил». Хоть в первую встречу во время вступительных в U.A. Изуку испугался чрезмерной серьёзности Ииды, позже эти двое стали хорошими друзьями.

– Убери эту тупую улыбку со своей жалкой рожи, Деку.

– Серьёзно, Каччан…? – ответил Мидория на грубые слова. Они были сказаны Бакуго Кацуки, стоявшего в нескольких шагах. Изуку уже давно привык к словесным издевательствам и хуже от своего «друга детства», но с переходом в старшую школу всё стало получше, когда в окружении Бакуго оказалось больше одарённых одноклассников и он стал всё меньше встревать со своим плохим поведением. Хотя «получше» и «Бакуго» трудно представить в одном предложении.

– Тренировка эвакуации – трата времени.

– Как ты можешь говорить такое?! Каждый герой обязан ставить на первое место спасение! И обучение тому, как использовать необходимое для спасения оборудование делает этот урок очень важным!

– Будто это меня волнует. Каждый силён по-разному, осознай уже, а? Пусть кто-нибудь другой нянчится с спасением, пока я надираю задницы злодеям.

– Неужели ты и правда надеешься когда-то стать героем?

Иида со своим сильным чувством справедливости постоянно был в разногласиях с высокомерием Бакуго, поэтому Мидория решил вмешаться, пока ссора не разрослась сильнее.

– Иида, не принимай близко к сердцу!

– Не то, чтобы он был неправ насчёт того, что каждый силён по-разному, — пробормотал Тодороки Шото – парень с давним шрамом от ожога на постоянно спокойном лице.

– Тодороки, ты так думаешь?

– Просто говорю, что тяжело представить Бакуго, спасающем кого-то.

– Только попробуй сказать это ещё раз!

– Не сомневаюсь! Скорее всего он только сильнее их покалечит! – согласился веселящийся с ситуации Каминари Денки.

– Тогда как насчёт сделать тебя моим первым «спасённым»? – прикрикнул в ответ Бакуго с небольшим взрывом в руке (результат причуды, из-за которой в его поту содержится нитроглицерин).

Оставшиеся девушки успели спуститься по жёлобу. Часть из них немного в шоке смотрела на склоку парней, тогда как другая уже направлялась в эпицентр, чтобы разнять грызню. Но тут всё остановил спокойный голос учителя.

– Вы забыли, где находитесь?

Ученики 1-А встрепенулись от убийственной интонации Айзавы. Их учитель стремился к рациональному отношению во всём, и за последние пару месяцев эта его черта продолжала пугать ребят всё сильнее.

Айзава как обычно широко раскрыл глаза с красной вспышкой. Другое его известное имя «Стирающий герой — Сотриголова»; его причуда позволяет его «стирать» другие причуды – стоит ему на кого-то посмотреть, как он обнуляет их возможность использовать суперсилы, пока снова не моргнёт. Он малоизвестен в сфере героев из-за своего стремления избегать любых медиа, концентрируясь на работе.

У ребят сразу поубавился тон и глаза Айзавы снова вернулись в норму, рястеряв энергию.

– Разная сила или нет: такие оправдания вряд ли сработают, когда вы уже в центре действий. Про Герои должны с готовностью браться за любую работу.

Он оглядел своих учеников и продолжил.

–  Когда полиция и группы спасателей не могут подоспеть вовремя, то обязанность по эвакуации ложится на вас.

– Разве не быстрее сразу начать отводить пострадавших, вместо того, чтобы работать с оборудованием или типа того?

Пустой рукав ветровки Хагакуре Тору крутился в воздухе, обозначая её поднятую руку. Её причуда сделала её невидимой, поэтому одежда всегда словно парит в воздухе.

– Мне кажется, учитель затрагивал вопросы массовой эвакуации?

Айзава коротко кивнул Яёрозу и продолжил.

– Именно. Спасти одного или двух человек – это одно, но данные приспособления эвакуации незаменимы, когда дело касается большой группы. Поверьте, вам не хочется обнаружить в самый неподходящий момент, что вы без понятия, как пользоваться подобным. Вот почему так много основ включены в учебную программу. Понятно, Бакуго?

Вынужденный отозваться на своё имя, Бакуго негромко сказал «Да» – огромная уступка с его стороны.

Стоявший поблизости Мидория ахнул и начал быстро бормотать себе под нос.

– Ну конечно! И я уверен, мы даже сможем объединять это оборудование с нашими причудами, чтобы эффективнее справляться с эвакуацией! Например, способность Урараки делать вещи невесомыми или скотч Серо… Даже липкие шары Минеты могут быть довольно полезными. Профессиональный герой должен быть готов импровизировать на ходу!…

Желая стать настоящим героем, Мидория был матёрым фанатом всех героев, который никогда не переставал делать заметки: как в реале, так и в уме. Поначалу его одноклассников пугало, как он впадал в транс и начинал громко разговаривать сам с собой, но теперь все (за исключением Бакуго) уже приняли эту его странную привычку.

– Как бы то ни было, дальше…

Но Айзава был прерван ошеломлённым воскликом своих учеников, обративших внимание на нависший прямо над ними вертолёт. Крупная фигура высунулась из дверей и почти закрыла собой Солнце при прыжке.

– Я здесь…Прямо с неба!

– Всемогущий, это вы?!

По мышцам героя номер один прокатилась рябь, когда он ударился о землю и образовал воронку. Пара торчащих локонов легонько покачивалась после пируэта с вертолёта. Широкая улыбка показывала ярко белые зубы.

– Искренне перед всеми извиняюсь за опоздание! Я был уже на пути к вам, как – знаете что? – мелкий злодеешка подвернулся, словно напрашиваясь, чтобы с ним расправились!

– Поразительно. Планировалась, что этот урок проведёшь ты.

В отличии от раздражённого Айзавы, у Мидории в глазах загорелись звёзды.

– Я читал онлайн новости во время обеда! Вы правда задержали грабителя банка?

– Верно, но про что ещё не смонтировали новости, так это про то, что был сообщник, который скрывался внутри фойе банка.

– Сли…слишком круто, Всемогущий!

Мидория всегда чересчур взбудоражен, когда дело касается героев и их подвигов. В особенности вопросы о Всемогущем – почти весь его мозг им забит. Словно природная сила, его существование снижает уровень преступности. Его геройское имя «Символ мира» не было преувеличением.

Восторг оставался таким же: даже после того, как Мидория унаследовал силу Всемогущего, и они стали наставником и приемником (но только ограниченный круг людей знал об этом). Общественность ещё не знала, что истинная форма могучего героя — лишь кожа да кости, а время, на которое он может принимать рабочую форму, с каждый днём уменьшается.

– Юный Мидория, похвала всегда приятна, но опустим. Мы же не хотим заставлять ждать наш автожир?

– Вертолёт? Вы имеете в виду тот, который привёз вас сюда?

– Не по собственной же прихоти я его задействовал, юный мой! Я никогда не пользуюсь подобным ради пафосного появления. Нет, вертолёт – часть вашей тренировки по спасению! Готовьтесь!

– Геройский факультет действительно нечто, — в восторге пробормотал Мидория.

*** *** ***

Немного погодя после тренировки на снежной шапке горы, а после в водных условиях, ребята вернулись в свой класс.

– Если я когда-нибудь захлебнусь, то хочу, чтобы именно девушка делала мне искусственное дыхание… Глубоко, жарко и страстно. Чтобы у меня дыхание захватывало!

– Разве это не лишает всего смысла?

Пока Минета и Каминари болтали, сидящий через несколько мест от них Токоями Фумикаге негромко сказал: «Воистину олицетворение похотливых желаний…». Парень с головой птицы обладал причудой «Тёмная Тень», которая была незримо связана с его телом, словно настоящая тень.

Айзава открыл дверь класса и все мигом оказались на своих местах.

– Хорошо поработали сегодня. Двигаясь дальше: на следующей неделе будет День Родителей.

После объявления Айзавы ученики громко загалдели.

– Даже на Геройском факультете есть такие штуки? – воскликнул Киришима Эйджиро, излишне громкий парень, чья причуда – это способность делать твёрдой любую часть своего тела. Учитель проигнорировал восклики с разговорами и начал раздавать стопки бумаг.

– Убедитесь, что ваши родители или опекуны увидят их. И вашей домашней работой будет написать благодарственные письма для них.

На этот моменте в классе воцарилась тишина, после чего все взорвались смехом.

– Стойте, стойте-ка. Мы вам что, малые дети?

Все стали поддакивать словам Каминари, но классный руководитель их прервал.

– Я похож на шутника?

От этого риторического вопроса класс снова затих.

– Во время классного часа вы по очереди прочитаете свои письма перед вашими родителями.

От того, насколько серьёзно звучал их учитель, к ученикам пришло осознание, и они не смогли сдержать своё недовольство.

– Серьёзно?! Это просто нелепо!

– Не говоря уже о смущении…

Иида вскочил от волнения, начал махать руками и, хоть он и не хотел, выкрикнул: «Ребята, успокойтесь! Тишина! Тишина!».

– Иида, ты шумишь больше всех, — сказала сидящая перед Иидой Асуи.

– Ой, искренне извиняюсь. Но, учитель, вы понимаете, почему мы все так раздосадованы? Обычно в Родительский День гости приходят прогуляться, поэтому я не понимаю, зачем вместо этого заниматься чтением благодарственных писем! Разве факультету Героев не стоит лучше похвастаться своими уникальными тренировками?

Айзава ответил на возмущения Ииды: «Нет ничего, что лучше бы подходило Геройскому факультету».

– Что вы имеете в виду, учитель…?

На что он окинул взглядом свой класс и продолжил говорить.

– Как начинающие герои, вы должны привыкать получать благодарность и похвалу от спасённых вами. Вот почему вам важно понять, в чём их суть и что они в себя включают. Ну не то, чтобы все из вас смогут стать профи.

– И правда! Этот урок подтвердит, правильно ли мы мыслим на нем пути становления героя, что скромен, сдержан и умеет быть благодарным! Какой прекрасный урок!

– Не долго ты спорил, — засмеялась Урарака позади Ииды.

Искренняя серьёзность паренька помогла переключить внимание и по классу пронеслось несколько смешков, после чего атмосфера улучшилась. На факультете героев возможно всё, поэтому к любому чудачеству можно найти оправдание.

– Перед главным выступлением мы устроим им экскурсию по учебному городку и проведём перед ними показательную тренировку.

– Разве не это должно быть главным выступлением? – выпалил Каминари, озвучив вопрос, который крутился на языке у всего класса.

*** *** ***

– День Родителей, да? И что нам делать с этими письмами?

– Ничего не остаётся, кроме как написать их, — ответил Тодороки разволновавшемуся Мидории.

Иида, который шёл рядом с ребятами, говорил вслух собственный мысли: «Сначала я тоже сомневался, но теперь это кажется чудесной идеей. Обычно мы по умолчанию благодарны своим семьям за всё, что они делают, но редко когда предоставляется случай выразить всё в словах. Я вот думаю, есть ли ограничение на количество страниц? Боюсь, если придётся ужиматься, я не смогу вместить в полной мере свои чувства в послание».

Трое парней брели домой и, будучи в своей школьной форме, на первый взгляд они могли сойти за среднестатистических подростков – но как же далеко это было от истины. Скрытая от общественности правда была такова, что эти трое победили Убийцу Героев – Стейна – терроризировавшего общество злодея.

Но по закону только лицензированным героям позволено использовать причуды для сражений и обезвреживания злодеев, поэтому их бой в переулке – нарушение закона. И этому закону не особо важно, что их противником был серийный убийца, который «очищал» общество. А использование своих причуд против него могло зарубить на корню потенциальные карьеры трёх будущих героев.

Всё произошло, потому что Иида желал отомстить Стейну за ранение своего глубоко уважаемого брата, тогда как Мидория и Тодороки попытались уберечь его от схожей судьбы. И после этого боя эти трое были связаны общей негласной тайной.

– Вау, Иида! Ты думаешь написать настолько много? Я вот не могу даже представить, как начать. То есть я постоянно оставляю комментарии на геройских форумах, но настоящее письмо совсем другое дело.

– Так ли это? Я вот до сегодняшнего дня часто писал благодарственные письма.

– Зачем?

– Когда я, например, помогал пожилым горожанам переходить улицы, они иногда присылали мне подарки по почте. Мои родители всегда учили меня отвечать «спасибо» при подобных ситуациях.

Иида рассказал об этом, словно о пустяке, но на Мидорию это произвело сильное впечатление.

– На самом деле это поразительно!

– Так думаешь? По мне это обыденность.

Покраснев из-за реакции Мидории, Иида взглянул на Тодороки, надеясь на поддержку.

– Нет. Я точно такого не делал, — последовал быстрый ответ.

Иида поник и сказал: «Понятно…».

– Н…но это ведь ни разу не плохо! Это отличный опыт, особенно для оформления документов!

– Конечно! Ещё письма – отличный способ выразить кому-то свои настоящие чувства. Что напомнило мне о… Оёй!

Иида немного встрепенулся после слов Мидории и начал махать руками в воздухе.

– В…в чём дело, Иида?

– Как глупо с моей стороны забыть об этом! – сказал Тенья, доставая из школьной сумки конверт.

– Забыть о чём?

– Я получил билеты в парк развлечений от Коренного. Для нас.

– Коренного? Кто это? – поинтересовался Тодороки.

– Герой, который был с нами, когда мы бились с Стейном! – ответил Мидория. – Мне интересно, за что подарок?

– Иида вынул четыре билета из конверта и сказал: «Полагаю, в благодарность нам».

– Почему четыре?

– Потому что много аттракционов в этом парке двухместные? Думаю, Коренной просто пытается быть тактичным.

Тодороки покивал на предположение Мидории.

– Мы должны проявить уважение к его доброте и пригласить кого-нибудь ещё с нами, так ведь?

– Хорошая мысль! – сказал Мидория, чуть ли не подпрыгнув от отличной идеи.

Тодороки тоже согласился, проявив чуть больше энтузиазма, чем обычно: «Так же думаю».

– Продолжая, они забронированы на следующую неделю. Вы двое свободны в воскресенье?

– Воскресенье…? Ой! Прости, я не смогу!

– Другие планы, да?

Глаза Мидории широко раскрылись и засияли от восторга, когда он приготовился объяснять.

– Будет выставка героев на Культурное Аллее! Я не могу пропустить мероприятие, посвящённое и охватывающее период зарождения героев! Показанные на выставке материалы в другое время закрыты от публичного доступа, а все посетители получат в подарок коллекционные наборы с фотографиями этих самых ранних героев!

– Мидория, как же сильно ты любишь героев!

– Мне правда жаль, что так вышло!

– Я тоже не смогу в воскресенье. Нужно навестить мою маму. Извини.

Иида отреагировал на эти извинения грустным «Я понимаю», но быстро вернулся к своему «Я», полного энтузиазма.

– Грустно, что так вышло, но не критично. Мне ненавистна мысль, что эти билеты пропадут попусту, поэтому я просто приглашу кого-нибудь с собой.

– Мы втроём сходим как-нибудь в другой раз. Ой, ну то есть, если вы, парни, не против, то тогда…

Робкий тон Мидории удивил Тодороки с Иидой.

– Я просто пытаюсь сказать… Если вдруг на самом деле вы двое не хотите гулять со мной… Я не хочу заставлять вас…

От застенчивого признания Мидории, его друзья на секунду переглянулись.

– Мидория, хоть ты обладаешь огромной силой, но ведёшь себя совсем не так!

– Это правда, — согласился Тодороки с поражённым Иидой. Мидория легонько улыбнулся, после чего решил сменить тему.

– Эм, ну как бы, кто из твоей семьи придёт на День Родителей, Иида?

– Моя мама, — воодушевлённо ответил Иида, — потому что мой отец будет на работе. А кто придёт у тебя, Мидория?

– Тоже моя мама. Как насчёт тебя, Тодороки?

– Меня? Скорее всего, никто.

Мидория замер на мгновение, чтобы переварить безэмоциональный ответ своего друга, затем с его губ сорвалось тихое «Ой» и он побледнел. Изуку был достаточно осведомлён о ситуации в доме Тодороки, поэтому сразу пожалел, что завёл разговор в это русло.

Героем номер один был Всемогущий, а за ним шёл отец Тодороки «Пламенный Герой: Старатель». Провалившись в своём стремлении самостоятельно превзойти соперника, он избрал другую стратегию. Поставив себе цель создать сильного наследника, в котором его пламенная причуда стала бы ещё сильнее, этот человек решил заключить брак причуд. Из всех родившихся детей, лишь младший Шото был одарён мощной двойной причудой: пламенем от отца и льдом от матери. И так как он больше всех подходил для того, чтобы однажды превзойти Всемогущего, то с раннего возраста подвергался жёстким тренировкам своего отца, а когда его мама пыталась вмешиваться, Старатель срывал свою ярость на ней. Находясь под постоянным психологическим давлением, однажды у Рей Тодороки случился нервный срыв и она плеснула кипятком в своего родного сына, на всю жизнь оставив шрам на его лице. С того момента она находилась в больнице для душевно больных, что стало ещё одной причиной для Тодороки Шото ненавидеть своего отца.

– Ой. Прости…

– Точно. Твоя мама же находится в госпитале. Мои извинения.

Тодороки отмахнулся от излишней серьёзности своих друзей, ответив с присущей ему спокойностью: «Не переживайте по этому поводу. И извиняться не стоит…».

– Я уверен, оба твоих родителя были бы вне себя от счастья, увидев, насколько далеко ты продвинулся. Такая потеря, — воодушевлённо закивал Иида.

Тодороки засунул руки в карманы брюк и крепко сжал ткань подкладки.

– Всё хорошо, правда… Последнее, чего мне хочется – чтобы приходил этот выродок.

– Выродок? Ты про Старателя? Ты не должен называть «выродком» человека, который вырастил тебя. Почему не просто «отец»?

– Даже «выродок» слишком хорошо для этой жалкой пародии на отца.

– Если не хочешь «отец», тогда можно «папа»?

– Папа…?

– Или «папочка»?

Чем дольше шёл разговор про Старателя, тем более хмурым становилось лицо Тодороки, поэтому Мидория быстро вмешался.

– Эй, вс…всё в порядке! Много в каких семьях дети зовут родителей по именам или прозвищам!

– Но прозвища подразумевают под собой что-то дружелюбное, разве нет? А вот это звучит крайне неуважительно.

– Прозвище? Для этого ублюдка? Без шансов.

– Я скажу лишь, что только тебе решать, как его называть! – ответил Мидория, когда понял, что нет смысла переубеждать друга.

Дойдя до поворота, Тодороки остановился.

– Тодороки?

– Только что вспомнил. Мне надо кое-куда зайти.

Глаза парня петляли, пока он говорил. Мидория подумал, что что-то произошло, но решил не вмешиваться, вместо этого просто начав махать другу на прощание.

– Всё хорошо. Увидимся завтра!

– До свидания, Тодороки!

– Да.

*** *** ***

Разделившись со своими одноклассниками, Тодороки уже скоро оказался рядом с огромным белым зданием, которое словно светилось на фоне оранжевых лучей закатного солнца. То была больница, в которой лежала его мама.

Часы работы клиники должны были скоро закончится, поэтому фойе было забито пациентами, которым нужно отметиться. Тодороки окинул взглядом толпу, после чего пошёл к лифтам. Это был не первый его раз здесь, но Шото заметил, что нервничает, нажимая кнопки дисплея. Хотя, конечно, ничто не сравнится с первым визитом сюда. Оглядываясь назад, он и не понимал, насколько сильно волнуется, пока не увидел свою дрожащую ладонь, замершую над дверной ручкой, и, поняв, как сильно его выбило из колеи воссоединение с матерью.

Двери лифта тихо открылись, и Тодороки побрёл по коридору в относительной тишине (в сравнении с шумным фойе). Свойственный больницам запах антисептика напомнил ему о собственной последней госпитализации: он и двое друзей были ранены после сражения со Стейном и были вынуждены ночевать в больничной палате.

Поздно ночью, когда Мидория и Иида уже крепко спали, Тодороки не смыкал глаз – и в этой холодной, стерильной тишине он думал о маме. Для неё холод с тишиной не были в новинку. Это была вся её жизнь долгие годы.

– Шото? Какой сюрприз!

Проходя мимо стойки медсестёр, одна из них (с которой он часто общался) окликнула его. Сюрприз?

– Эм. Здравствуйте.

Часть его хотела уточнить, о чём она, но, когда зазвонил телефон на стойке, он решил пройти дальше. Сложенная бумажка в его кармане, казалась, становилась всё тяжелее.

Дойдя до маминой палаты, Тодороки коротко вздохнул и постучался.

– Привет, мам.

– Шото? – повернулась Рей Тодороки, сидя на другом конце комнаты. Закрытое решёткой окно за её спиной, глаза нежно улыбались, хоть и были раскрыты от удивления.

– Что-то не так?

– Ой… Нет, милый, ничего. Проходи. Садись, — ответила его мама, уступив своё кресло. И, когда он сел, она начала разглядывать своего сына с ног до головы.

– Мам? – спросил Шото, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом, не понимая, что не так.

– Прости, — неожиданно извинилась она и медленно опустилась на край кровати.

– Всё нормально? У меня что-то на лице или…

– Нет. Просто… До этого у меня не было возможности увидеть тебя в будние дни в такое время… Какой же ты уже большой…

Её глаза заблестели и прищурились, чем засмущали паренька ещё сильней, что он сам опустил взгляд. Неожиданно пришло озарение, что имела в виду медсестра под «сюрпризом» — это был его первый визит в школьной форме.

– Прости, что заявился без предупреждения.

– Не переживай. Я всегда рада увидеть тебя.

Почему-то Шото знал, что мама ответит ему именно так, и, хоть её забота заставляла его чувствовать себя неуютно, часть внутри него с радостью приняла это. Вот такое времяпрепровождение с матерью возвращала Тодороки в детство – во времена, когда он поклялся, что спасёт их от всех напастей судьбы.

Кончики его пальцев поглаживали край кармана. Конечно, причина, почему он пришёл. Он прошёл пешком такой путь, хотя прекрасно понимал, что она не сможет согласиться.

Стоит ли вообще говорить ей?

Заметив, что её сын слишком молчалив, Рей будто вспомнила кое-что и сказала: «Хочешь что-нибудь попить, милый?».

– Э? А, конечно.

Неожиданно поняв, насколько у него пересохло в горле, Шото вскочил, будто собираясь бежать покупать баночку или две какого-нибудь напитка.

– Не надо никуда уходить. У меня есть чуть-чуть в холодильнике, — поспешно сказала его мама, пока он не успел дойти до двери.

Тодороки заприметил мини-холодильник под письменным столом и нашёл в нём несколько коробочек разных напитков, как, например, питьевые йогурты с нарисованной на этикетке мультяшной коровой – наверняка, предназначенные для детей.

– Шото, смотри. Твой старый любимчик – йогурт от Уважаемой Коровки. Я увидела, что здесь их продают, поэтому…

Тодороки замер. У него было смутное чувство, что, будучи ребёнком, он наслаждался этим напитком, хоть никакого конкретного воспоминания и не всплыло. Широкая улыбка на лице его мамы сменилась на еле заметную, стоило ей заметить его реакцию.

– Но знаю, знаю. Ты уже старшеклассник, поэтому лучше я предложу тебе что-нибудь другое. Бери, какой захочешь…

Он понял, что устроил своей матери неприятности своим неожиданным визитом, и это отдалось небольшим уколом в его груди.

– Думаю, вот этот, — тихо сказал Шото, его рука без промедления потянулась к Уважаемой Коровке. «Конечно», — мягко ответила ему мама. Слегка сладкий напиток чувствовался очень знакомым, хоть он всё ещё не мог вспомнить ничего конкретного.

В палате воцарилась тишина.

Тодороки закончил пить, и теперь рассеяно возился с пустой коробочкой. Эти двое никогда не смогут восполнить время, проведённое порознь, и теперь это вылилось в то, что во время встреч матери с сыном часто наступали молчаливые паузы. Умышленно держась на расстоянии, они не ранили друг друга, а моменты тишины давали им время многое обдумать.

– Как школа?

– Хорошо, я…

На секунду Тодороки почувствовал умиротворение, пока не вспомнил о бумаге, которая чуть ли не прожигала его карман. Нужно было решаться: сейчас или никогда – но чем больше он думал об этом, тем сильнее слова путались в его голове. Его мама не могла понять, из-за чего её ребёнок так волновался. Выражение её лица становилось всё более обеспокоенным, что подтолкнуло Шото начать говорить хоть о чём-то – без разницы о чём.

– Сегодня у всего класса была тренировка спасения. Даже покатались на вертолёте.

– Вертолёте? Это что-то с чем-то, — искренне заинтересовалась и даже слегка удивилась она. Шото немного расслабился и продолжил.

– Ведь в конце концов работа героя заключается в спасении жизней.

– Мм, и то верно.

– А ещё мы пользовались эвакуационным жёлобом.

– Хм?

– И нас научили, как посылать сигналы бедствия.

– Понятно.

– А потом…

Чем больше историй из сегодняшнего дня он рассказывал, тем больше его мама начинала радоваться и подбадривающе кивать.

– Всемогущий тоже там был, он вёл урок.

– Ты всегда был фанатом Всемогущего, да, Шото? Но всегда приходилось ждать, пока твой отец не уйдёт подальше, чтобы втихаря посмотреть видеорепортажи о нём. Помнишь?

– Хм…

Всемогущий был тем героем, которым Тодороки восхищался, будучи ребёнком. Но, чем больше он взрослел, тем глубже он прятал эти чувства, пока почти не забыл о них. Неожиданно в его памяти вспыхнула картина с двумя переломанными, опухшими руками и он сказал своей маме: «Один парень. Мидория».

– Кто-то из твоего класса?

– Да.

Когда старшая школа только началась, Тодороки едва ли замечал существование Мидории. Тот был до странного робким, но, что тогда, что сейчас, он многих покорил своей силой и решимостью – особенно во время атаки Лиги Злодеев на U.S.J. Тогда Тодороки заметил, что Всемогущий излишне заинтересован в Мидории, и – как наследнику Старателя – ему было нужно повергнуть его на Спортивном Фестивале.

Кипящий от ненависти в своему отцу, Шото решил, что выиграет у Мидории, не используя пламенную часть своей причуды – левую половину, которую его мать боялась и не могла принять. Это было бы прекрасной местью, а ещё во время поединка можно было насладиться тупым выражением лица своего папаши. Но несмотря ни на что Мидория продолжал драться изо всех сил и не обращая внимания на собственный ранения; ярость кипела в нём, потому что Тодороки хотел использовать лишь половину сил.

Его соперник выпалил: «Это твоя сила!». И от этих слов что-то внутри Шото щёлкнуло. Искалеченный до невозможности Мидория всё ещё продолжал наступать с чудовищной силой и вкладывал всего себя – как и кое-какой герой, которого Тодороки обожал много лет назад.

Та страсть, которую Мидория вложил в свои слова, пробудила в Тодороки желание использовать давно забытое пламя. В том момент это помогло ему забыть обо всём, включая ненавистного отца, и, вспоминая об этом сейчас, он вздрогнул.

– Мы сражались. Во время Спортивного Фестиваля.  Он был весь избит, а руки настолько изранены, что чуть не отваливались, но он продолжал наступать на меня.

– Боже!

– Так что мне пришлось использовать всю свою мощь. Впервые в жизни.

– Какие молодцы, да?

– Он что-то с чем-то.

Его мама нежно улыбнулась.

– Звучит, словно ты завёл хорошего друга.

Когда Тодороки увидел, что она немного прослезилась, то медленно закивал.

– Ага.

Снова наступила тишина. Нежная тишина – но от которой, почему-то, Тодороки застеснялся от собственного рассказа.

– Мама, я принесла чистую одежду и… Ой! Шото? Вот сюрприз. Что-то случилось?

Его старшая сестра – Фуюми Тодороки – нарушила тишину, зайдя в палату их матери. Эти двое были очень похожи, но Фуюми была более яркой и жизнерадостной, на фоне спокойной тусклости их матери.

– Сюрприз? Уже второй раз слышу…

– Второй раз что?

– Ничего. Забудь.

– Хм? Ну, мам. Я тогда положу твои вещи туда, ладно?

– Как всегда, спасибо тебе, милая.

– Не стоит.

Как и миллион раз до этого, Фуюми стала раскладывать стопки одежды в шкаф.

– Что-то особенное привело тебя сюда сегодня? – спросила она своего младшего брата.

– Не то, чтобы.

И, как только Тодороки поднялся, чтобы выбросить пустую коробку из под йогурта, злополучная бумага выпала из его кармана на пол.

– Хм? Что это?

– Нет… Не надо… — сказал Шото, но Фуюми уже успела поднять листок.

– Заявление о проведении Родительского Дня?

– Э…?

– Это не твоего ума дело.

– Хорошо, хорошо. Я поняла, что происходит.

Фуюми поняла, что к чему и грустно улыбнулась, на что её брат нахмурился и занервничал, вспоминая всё то время, что он потратил на грустные размышления – и стоило оно того? Тут голос его мамы встряхнул его от мыслей.

– Шото… Прости. Боюсь, я не смогу прийти…

Он был без понятия, как ответить на её искреннее извинение.

– Нет… Я… Эм… Просто хотел передать бумаги на подпись… Ничего важного, правда…

Шото уже столько раз пожалел обо всём – мечтал, что лучше бы она никогда ни о чём не узнала. Мечтал, чтобы он вообще сюда не приходил. Всё, лишь бы она не чувствовала себя обязанной извиняться.

– Прости меня, мам…

– Шото…

По её лицу было видно, что она вот-вот расплачется, услышав короткое извинение сына.

– Э…эй, давайте, ну… — вмешалась Фуюми, немного в панике из-за того, что она случайно устроила. Но тут её лицо засияло, словно над головой загорелась лампочка озарения.

– Знаю! Я могу пойти на День Родителей!

– Ээ? Бред какой-то. И у тебя есть собственная школа, о которой стоит волноваться, — быстро ответил Шото, имея в виду начальную школу, в которой преподавала его сестра.

– Как мило, что ты заботишься, но я могу взять отгул на полдня по семейным обстоятельствам. А ещё, я могу записать всё происходящее!

Шото был в шоке от того, что его улыбающаяся сестра считала великолепной идеей.

– Будет совсем не так, как на Весёлых Стартах у твоей малышни.

– О? Так я тебя не устраиваю? Я просто говорю, что по моему опыту проведения Родительских Дней у моих подопечных, ваш класс в любом случае будет забит снимающими родителями.

– Тогда, почему бы и нет? – сказала их мама – до того, как Шото успел поспорить со своей сестрой о том, чтобы она не сравнивала его (уже старшеклассника!) с её детворой по колено. Неожиданно Рей очень понравилась идея дочери, а её засиявшее лицо предотвратило любые споры со стороны Шото.

– Нужно будет уточнить в школе…

Хоть и было сказано через стиснутые зубы, но это было согласие. Почти наступило время обеда, поэтому Фуюми с братом вышли из комнаты в коридор.

– Твой классный руководитель… Айзава, если не ошибаюсь?

– Да…

– Чем-то недоволен, Угрюмая Морда? Ах, знаю… Почему бы тогда не позвать папу?

– Даже не заикайся о нём.

– Но…

– Просто. Нет.

Выражение её лица немного помрачнело от холодной ярости брата, но почти сразу же обычная улыбка вернулась на место.

– Ясно.

Пока лифт ехал, она заметила, насколько угрюмым и несчастным выглядел Шото.

– Тебе так сильно не нравится идея со съёмкой? Может есть что-нибудь, чтобы переубедить тебя?

– Да, мне это не нравится, но я такой не из-за этого, — ответил её брат, подняв голову.

– И что тогда?

– Я всегда понимал, что она не сможет прийти, поэтому ей не стоило знать об этом с самого начала.

– А. Это, — с мягкой улыбкой произнесла Фуюми, щёлкнув Шото по лбу.

– Какого?

– Слушай сюда. Нет такого родителя, который не побоялся бы узнать, что на самом деле о нём думает его ребёнок. Хоть мама, скорее всего, чувствует себя ужасно из-за того, что не может прийти, но я знаю – она рада, что ты пришёл и рассказал обо всём. Помни, это не только твой День Родителя, но и её тоже.

Шото прислушался к мудрым словам сестры.

– Тебе стоит стать учителем или типа того.

– Ты так думаешь? – хихикнула Фуюми.

Шото попытался скрыть своё смущение, но тут получил очередной щелчок по голове. Подъехал лифт, оповестив всех со звуком «динь». Открылись створки.

– Шото? Быстрее иди внутрь или я оставлю тебя, — сказала Фуюми, побуждая брата быстрее переступить порожек.

Его сестра, да ещё и на полдня с ним? С видеокамерой? Пугающе, но это малая цена, чтобы сделать их маму счастливой.