Моя сестра приютила главного героя (Новелла) - 7 Глава

— Что такое?

— Здесь есть какие-нибудь книги о магии?

— Магия? Я так… не думаю… — Я склонила голову набок.

— В этом доме нет волшебников, не говоря уже о том, что книги о магии стоят дорого. Нет, на самом деле, книги вообще очень дорогие.

Моя сестра иногда ездит в соседнюю деревню, расположенную за пределами леса, по крайней мере, раз в месяц, чтобы пополнить наши запасы. Тем не менее, путешествие через лес было опасным, поэтому я не могла пойти, но всегда было что-то, что я хотела. Например, книги, которые там продаются, хотя они и были дорогими.

Это также было причиной того, что большинство книг в нашем доме старые и изношенные.

— Есть что-то более трудное, чем найти волшебника, и это — найти книгу о магии. Как я могла ее найти… — пробормотал я. — Но почему ты спрашиваешь?..

— Я хочу побольше узнать о своем состоянии.

— А… магия, что ли?

— Да. Как ты и сказала, я не думаю, что это можно объяснить чем-то еще, кроме магии.

Нокс всегда с подозрением относился к тому, что по ночам превращается в ребенка. Но теперь он, кажется, верит в это немного больше, чем раньше. Видя, что он так серьезно размышляет об этом, я тоже погрузилась в глубокую задумчивость.

— Я посмотрю, есть ли способ найти ее.

Главная мужская роль была освобождена от его проклятия после встречи с Сереной ближе к концу книги. Мне было жаль видеть его таким беспомощным. Он не только не может ничего вспомнить днем, но и застрял в этой комнате ночью. Я почувствовала, как в моем сердце поднимается щемящая грусть по нему.

Я даже ничем не могу ему помочь…

— Наверное, в заброшенном доме когда-то жил волшебник, Эми. Разве это не странно?

— Ах!

Нокс посмотрел на меня, когда я хлопнула в ладоши от осознания этого.

— В чем дело?

— А, Нокс! Я… думаю, я знаю, как достать волшебную книгу.

— Как же?

— Я не уверена, что это сработает, но как только я буду знать наверняка, я дам тебе знать.

Даже если я не смогу найти немедленного решения его проклятия, если бы он, по крайней мере, я знала больше о том, что поражает его тело, разве он не чувствовал бы себя немного увереннее? В любом случае, я надеюсь, что он будет доволен. Я была так счастлива от этой мысли, что бессознательно схватила его за руки и повела себя так, как обычно вела бы себя с сестрой, встряхивая их вверх и вниз от волнения.

— Если мне удастся достать эту книгу, ты должен будешь выразить свою благодарность. Хорошо? Ты больше не можешь хмуриться! — Я смотрела на Нокса блестящими глазами, чувствуя себя очень довольной собой, но выражение лица Нокса было немного странным.

Он уставился на меня так, словно хотел прожечь во мне дыру. Как страшно…

Только после того, как я закрыла рот, и перестала хвастаться перед ним, он медленно моргнул, выходя из транса.

— Нокс.

— Ах. Да. — Он медленно кивнул, показывая, что он понял. Странное выражение исчезло с его лица, как будто его никогда и не было.

***

— Заброшенный дом? Когда-то это был дом волшебника, понимаешь? — Бодро ответила сестра на следующий день.

Наткнувшись на тему, которую она хорошо знала, моя сестра, которая любила рассказывать истории, начала веселым голосом: — Эми, разве я не говорила тебе об этом раньше? Хм, а может, и нет? Как бы то ни было, однажды я зашла внутрь, собирая травы, но это был обычный дом волшебника. Среди прочего я увидела разбросанные тут и там бумаги и книги, посвященные музыке.

— Бумаги, были ли они записками, написанными магом? Например, заметки о магии?

— Наверное? Я не уверена, но книги о магии обычно особенные. Они, наверное, действительно редки, я полагаю?

Моя сестра рассказала мне о заброшенном доме давным-давно, так что я уже знала кое-что о нем. Она часто рассказывала о легендах, сказках и реальных историях, которые происходили в лесу, и заброшенный дом был одним из них.

Но тот факт, что там были книги, был первым, так что это была хорошая идея, что я спросила снова. — Тогда, поскольку заброшенный дом находится в другой безопасной зоне… это, вероятно, довольно далеко отсюда, верно?

— Это не так уж далеко. И его довольно легко найти.

— Неужели?

— Ты знаете гардению перед нашим домом? Если ты пройдешь 10 часов налево и пойдешь прямо, ты найдешь его. Если тебе повезет, ты никогда не встретишь никаких опасных существ.

— …Это так?

— Но что я говорила насчет поездки туда? — Моя сестра, счастливо улыбаясь, слегка наклонила голову, чтобы она лежала на ладонях.

Она бросила на меня взгляд, который я слишком хорошо знала. — Даже если хочешь, сдерживай свое желание. Имей в виду, что шансы встретить опасного зверя выше, чем не увидеть его. Твоя сестра не хотела бы видеть, как ты страдаешь. — Энергичное лицо моей сестры внезапно потемнело. Я знала, что она думает о наших покойных родителях.

Наши родители умерли после того, как были пойманы в борьбе за власть. Мы вдвоем убежали, и моя сестра преодолела множество трудностей, чтобы защитить и вырастить меня. Воспоминания о том, как мы нашли этот безопасный дом, все еще были ясны в моей голове.

Вот почему я была так против того, чтобы моя сестра умерла только потому, что она была первой любовью главной мужской роли. Я рассердилась и пожалела о том, что моя сестра, которая так много пережила, так легко умерла.

— Не волнуйся. У меня не будет никаких неприятностей.

Рука моей сестры была теплой.

Я сжала их обеими руками и покачала головой, говоря: — Я обещала, верно? Что мы проживем вместе долгую и счастливую жизнь?

— Ага! — И с этими словами моя сестра вернулась к своей яркой и теплой улыбке и посмотрела на меня. Она встряхнула корзинку, которую держала с собой, как будто травы из нее не выпадали.

— Было бы здорово, если бы Нокс тоже был счастлив. Вместе со мной и Эми.

Услышав это, молодой Нокс мило моргнул. Нокс, который обычно полностью игнорировал ее слова и прятался за моей спиной, кивнул.

… Кивок.

Глаза моей сестры на мгновение расширились при виде его согласия, а затем она тут же радостно рассмеялась. — О Боже, мне пора уходить.

— А, ладно. Ты ведь сегодня уезжаешь, верно?

— Да, совершенно верно. Я же говорила тебе, что охотники на монстров сегодня закрываются рано, так что мне нужно выйти пораньше, чтобы встретиться с ними.

— Да. Будь осторожна на своем пути и возвращайся в целости и сохранности.

— Я, наверное, вернусь только через три дня. Мы никого не ждем, но на случай, если кто-то придет, не открывайте им двери.

— Хорошо.

— Я постараюсь поскорее вернуться.

— Не переутомляйся. Возьми полноценный отдых после того, как вы доберешься до деревни, прежде чем возвращаться. Съешь там что-нибудь вкусненькое.

Моя сестра сегодня уезжает в деревню. Но это слишком далеко, так что ей потребуется около трех дней, чтобы добраться туда и обратно. После того как мы рано потеряли родителей, моя сестра всегда говорила, что люди гораздо страшнее монстров.

Я буду защищать наш дом в одиночку, поэтому я хотела, чтобы она успокоилась, оставив меня в покое. Наш дом находился в безопасной зоне, так что, кроме случайных монстров, бояться было нечего.

— Этот ребенок. Если я не с тобой, как я могу полностью отдохнуть?! И теперь я никогда не увижу нашего милого Нокса!

Моя сестра сделала грустное выражение лица и дала закуски, которые она сделала ранее. — Нокс, возьми это. И это.

Независимо от того, прятался ли Нокс за моей спиной в шоке или нет, моя сестра продолжала давать ему конфеты, говоря, чтобы он тоже их съел.

Увидев ее лицо, она казалась чрезвычайно счастливой.

— Прекрати это. Разве Нокс не начнет снова тебя ненавидеть, если ты продолжишь?

После того, как мне с трудом удалось разлучить этих двоих, моя сестра, сдерживая слезы, махнула рукой и ушла. Я последовал за сестрой к границе безопасной зоны у забора нашего дома, чтобы попрощаться.

На обратном пути я оглянулась, чтобы узнать, кто застрял рядом со мной. — Я думаю, мы останемся наедине на три дня.

— Ммм.

— Тогда, может быть, ты хочешь пойти почитать книжки?

Вернувшись домой, мы сели за стол напротив друг друга. Обычно преподавательское время делилось на лексическую практику и общее образование. Нокс обычно приносил с собой учебник по основам словарного запаса среди своих сказок, и сегодня он тоже пришел с раскрасневшимся лицом с книгами.

— Давай посмотрим… а! Сегодня мы начнем с серии сэра Тутулру?

Кивок.

Серия сэра Тутулру была посвящена его находкам различных предметов, с которыми он сталкивался, осматривая свой особняк.

В типичной дворянской семье эти книги использовались для обучения маленьких детей. Было время, когда я тоже училась по этим книгам… но теперь эти книги случайно нашла моя сестра, которая купила их у торговца.

— Это «люмен» на древнем языке. Оно означает «свет свечи». А это «колесница», «подсвечник».

— Люмен.

— Хорошая работа!

Там была фотография, на которой сэр Тутулру проходил мимо входа и выходил из особняка, а сбоку было написано объяснение.

Я указала на большой особняк перед сэром Тутулру. — «Ледес» означает дом. Такой большой дом также называют «аулана пенатес». Это значит «особняк».

Кивок.

Глядя на то, как Нокс невинно кивает, я внезапно заговорила. — Нокс, а ты не мог случайно жить в аулане пенатесе?

Он, наверное, так и делал?

Особняк эрцгерцога был определенно больше и обворожительней, чем особняк на картине. Я попыталась представить себе особняк эрцгерцога, похожий на тот, что описан в книге. Пока я представляла себе особняк, я автоматически подумала о Серене и добрых рыцарях рассвета «Люкс». Эти рыцари очень заботились о женщине, которую любил их эрцгерцог. Мне кажется, я помню ту часть романа, где ночи выходили очень веселыми.

Я посмотрела на юного Нокса, который тупо смотрел на меня, и тихо рассмеялась. — Я тоже. Потому что Нокс выглядит как молодой принц.

— Молодой принц?

— Да. Ты выглядишь красивым и благородным. Ты не думаешь, что вырастешь великим человеком? Как бы то ни было, я думаю, что ты это сделаешь.

Хотя он все равно это сделает. Я посмотрела на пару фиолетовых глаз, которые мило моргали на меня. Как только что вылупившийся утенок, он станет ведущим самцом, который будет следовать только за Сереной, не так ли?

— Однажды, Нокс, ты вернешься в свой настоящий дом.

— Настоящий дом?

— Ммм. Место, где живет настоящая семья Нокса.

Биологический отец Нокса уже умер, а его биологическая мать была заперта в северной башне. Мне стало грустно, когда я подумала о его семье. У главного мужчины не было семьи, но он лелеял группу рыцарей, так что, возможно, они могли бы быть его семьей? Они все еще могут усердно работать, разыскивая его.

— …

Дрррт.

Нокс отшвырнул стул, подбежал ко мне и схватил за юбку. — Я не хочу этого делать.

— Нокс?

— Не хочу.

Увидев, что он смотрит на меня, я невольно остановилась. Я не знала, что сказать, поэтому колебалась. В этот момент он упрямо схватил меня за руку.

Наконец я неохотно рассмеялась и ответила: — Нокс. Хочешь конфетку? Ах, моя сестра также оставила немного печенья. Пойду, принесу немного.

Я подняла Нокса и усадила его на стул, направляясь на кухню, но мне было не по себе. Я упустила из виду, насколько чувствительным стал Нокс, когда я заговорила о семейных делах. Мне тоже стало немного жаль. Нокс ночью страшен, но я все равно не хотела причинять ему боль. У него и так было слишком много шрамов.

По крайней мере, я должна быстро накормить его чем-нибудь вкусненьким, пробормотала я себе под нос о печали, которую ему пришлось пережить, открывая шкаф.

Крэш.

Грохот был достаточно громким, чтобы у меня зазвенело в ушах, и на мгновение заставило меня схватиться за шкаф, прежде чем поспешно направиться к нему.

— Нокс.

Я быстро схватила Нокса за руку, в которой он держал разбитую чашку, и уставился на нее мертвенно-бледным взглядом. — Ты в порядке? У тебя что-нибудь болит???

Нокс поочередно переводил взгляд с чашки на меня. Его лицо было усталым и совершенно бледным. Я продолжала держать его слабо дрожащую руку. — Эми.

— Подожди секунду, у тебя кровь идет! Я должна остановить кровотечение! Или мне нужно наложить повязку?

Осколки чашки глубоко вонзились в его ладонь. Потрясенная, я вдруг встала, чтобы схватить лекарственные травы.

Но дрожащая рука Нокса остановила меня. — Не больно. — Он явно страдал от боли, но я не могла не остановиться, услышав бормотание этого мальчика.

— Тебе не больно? Даже при том, что у тебя сильное кровотечение?

Нокс медленно перевел взгляд на кровь, которая текла из раны. Он рассеянно уставился на свою рану, но выглядел спокойным и смущенным, как будто хотел спросить, не случилось ли чего-нибудь плохого в его положении.

— Ты лжешь.

Не было такого способа, чтобы человек не мог причинить боль. Они бы уже захлебнулись от боли.

Я поморщился, когда заговорил. — Когда тебе больно, ты должен мне об этом сказать. Ты не должен сдерживаться.

— …Сдержаться?

— Да. То, что ты сейчас делаешь.

Детство Нокса состояло из того, что отец бил его до тех пор, пока он не плакал, что ему больше не больно. Иногда он использовал тех, кто был под ним, чтобы сделать это, в других случаях он бил его. Причина, по которой он не мог общаться с другими, заключалась в том, что его отец убил и уничтожил его эмоции.

— Когда мне больно, я чувствую боль, и ты тоже.

— …

— Это естественно, Нокс. В таких ситуациях любой почувствовал бы себя обиженным.

Сегодня я почему-то посмотрела на его хрупкие, похожие на веточки руки. Молодой Нокс выглядел послушным и спокойным, но в таких ситуациях он казался немного неуместным. Это свидетельствовало о том, что отец плохо обращался с ним с самого раннего возраста. Его нынешняя детская форма, возможно, была примерно в том возрасте, когда насилие достигло своего пика.

Как его отец мог бить такого маленького и хрупкого ребенка?

Нокс, который все это время тупо смотрел на свою руку, медленно поднял глаза. Его глаза были ясны, как всегда, но в них… я почувствовала, что что-то пошатнулось.

— Значит, птицам тоже больно?

— …Да. Они чувствуют боль.

Я сразу поняла, о какой птице он говорит.

Когда он был молод и птица, которую лелеял его отец, герцог, умерла. Он говорил о любимой птице своего отца, которую тот убил.

Я видела, как Нокс в оцепенении поднял голову, услышав мои слова.

Никто ему этого не говорил.

— Ты не можешь этого делать.

— Когда тебе больно, ты чувствуешь боль.

«Мне грустно и одиноко».

Все вокруг него не смогли научить его даже основным фактам. И, возможно, именно поэтому эрцгерцог в нем был так холоден ко мне.

— Нокс, ты что-нибудь вспомнил?

Трясь.

— Я просто кое о чем подумал.

— Птица?

Кивок.

Глядя, как он кивает головой, я прикрыла его окровавленную ладонь рукавом рубашки.

— В порядке. Я вижу. Тогда давай поторопимся и приведем тебя в порядок.

Белая ткань расцвела красным, как будто распустился лепесток цветка.

— И не забудь, Нокс. Что ты чувствуешь боль, когда тебе больно. Ты, я и птица. Понимаешь?

Кивок.

Мальчик, молча, кивнул головой. Несмотря на мои слова, он всегда равнодушно смотрел на свои шрамы, и мне было жаль его.

— Не трогай рану. Я быстро принесу бинты и лекарственные травы.

— Ммм.

Я не понимала, но пока я приносила бинты, Нокс смотрел на меня немного по-другому.

***

— Похоже, я был ранен. — В ту ночь Нокс поднял руку и сказал это.

Бинт, обмотанные вокруг его руки, растянулся. Оказалось, что его эластичность не позволила ему порваться.

— Э-э-э… Не снимай его. Эй! Я применила лекарства!

— …

Услышав это, он перестал развязывать повязку и слегка наморщил лоб.

Подбежав к нему, я плюхнулась перед ним. — Я сменю повязку. Это выглядит неудобно. Хм… тогда мне тоже придется менять его утром. Не стоит и слишком часто менять…

— Все в порядке, — сказал он, отталкивая мою руку.

Его рука была покрыта осколками стекла и, без сомнения, все еще не зажила, время от времени ее жгло, но выражение лица оставалось безразличным.

— Наверное, все еще больно…

— Не больно.

— Разве это имеет смысл? Это привычное выражение?

— Что?

— Нет, будь то день или ночь, ты всегда будешь говорить: «это не больно, это не больно»… Вот так, — сказала я со вздохом и кислым выражением лица.

— Это не так, как будто ты не можешь чувствовать боль, поэтому ты не можешь сказать, что это не больно.

Я мельком увидела перевязанную руку. — Разве ты не знаешь? Если ты будешь держать это, ты заболеешь…

Как он мог говорить это так небрежно, когда это была его собственная рука?

Словно почувствовав мой взгляд, он бросил несколько слов.

— Это не смертельная рана, и я не страдаю смертельной болезнью. Это то, что я могу сдержать. — И снова он заговорил с тем же бесстрастным лицом. Это было красиво, но в то же время так похоже на скульптуру.

— Ты привык держать все в себе?

Он не торопился с ответом. — Интересно. Потому что я ничего не помню. Я не знаю. Но я чувствую, что привык к этому.

…Он чувствует, что привык к этому?