Моё тело кем-то одержимо (Новелла) - 3 Глава
Звяк!
Она почувствовала, как холод пробежал по ее лицу. Канна распахнула глаза.
— Юная леди, что вы делаете, вы почему не встаете?
Все еще чувствуя сонливость, Канна очнулась ото сна и моргнула.
Первое, что она увидела, был высокий пестрый потолок и белый шелковый навес.
‘Я вправду вернулась.’
Это не Корея. Это ее спальня в особняке Валентино.
Какое же невезение!
‘Но что у меня сейчас на лице?ʹ
— Юная леди, проснитесь! Вы что, не слышите меня?
Она словно на войне.
Увидев у кровати служанку с вазой в руках, Канна осознала, что произошло.
Служанка обливала ее лицо водой из вазы, стягивая одеяло и нанося пощечины Канне – или, скорее, ʹЧжу Хвеʹ, дабы разбудить.
До сих пор Чжу Хва безропотно подчинялась всему и подвергалась жестокому обращению.
Просто чтобы хорошо выглядеть перед герцогом.
Горничная уже давно работает на семью Валентино, она думала, что если начнет противиться служанке, то о ней пойдут дурные слухи.
Так что Чжу Хва терпела все ее выходки.
ʹ Ли Чжу Хва, ты действительно глупаʹ.
Канна протерла мокрое лицо рукой.
— Ты, как тебя зовут?
Что за неожиданная реакция? Горничная выглядела пораженной.
‘Конечно, я знаю ее имя’.
В памяти Чжу Хва, которая жила в теле Канны, всплыло имя служанки — Мэри.
Ей около 40 лет, она уже очень давно работает на семью Валентино, и она завоевала доверие в поместье.
— Меня зовут Мэри Голдэн, юная леди. Вы что, совсем забыли об этом? Что у вас с памятью?
Мэри сразу же ответила и начала предъявлять претензии.
— Прекратите нести чушь и немедленно вставайте! Пора приветствовать хозяйку!
Приветствие…
У нее на мгновение заболела голова.
Поприветствовать, значит.
‘Совершенно верно. Теперь, когда я подумала об этом подробнее, мачеха герцога Валентино тоже живет в этом особняке.’
Джозефина, мачеха нынешнего герцога Сильвиена.
Она сказала своей невестке Канне, что та должна здороваться с ней трижды в день. Каждый завтрак, обед и ужин.
ʹ Это безумие. Если бы это была Корея, это не имело бы смыслаʹ.
Однако Чжу Хва слушалась и подчинялась во всем.
Потому что когда-нибудь это могло быт привлечь внимание Сильвиена.
Но сейчас она не собирается поступать как Чжу Хва.
— Я никуда не пойду.
— …Простите?
— Я не собираюсь с ней здороваться.
— Юная леди, о чем вы говорите?!
— Кто юная леди? Я — герцогиня Валентино и хозяйка дома. Ты должна называть меня госпожой.
Служанка Мэри застыла на месте. Казалось, она не верила собственным ушам.
Это было совсем не похоже на ʹКаннуʹ, всегда пытающуюся завоевать любовь других с улыбкой на лице.
‘Да что с ней такое? Может, она съела что-то странное?ʹ
Вскоре после этой мысли Мэри подавила усмешку.
Она ведет себя, как аристократка.
Но никто не относится к Канне как к благородной девушке.
А кто такая Канна? Она ничтожная герцогиня, с которой не обращаются как с леди даже ее собственный муж, герцог Валентино.
Дело было не только в нем.
У Канны черные глаза и черные волосы — символ ʹЧерного туманаʹ.
Давным-давно внезапно появившийся Черный туман поглотил и уничтожил весь Юг королевства.
Из-за зловещего цвета Канна с детства подвергается презренным взглядом и критике людей.
Даже ее семья обращалась с ней, принимая ее за мусор!
— Хозяйка этого дома — леди Джозефина. Она для меня единственная госпожа.
Если горничная оскорбит ее подобным образом, она будет только смеяться и унижать. Как и то, чем она занималась все эти годы.
Конечно же, Канна ничего не сказала.
Глядя на нее, она вдруг протянула руку.
— Отдай ее мне.
— А?
— Вазу. Осталась ли в ней вода?
Канна взяла вазу у Мэри и проверила, сколько воды осталось внутри. Тогда,
Звук!
-Ты, наглая тварь.
Кап.Кап.
Капли воды упали с лица Мэри.
Даже несмотря на то, что ее лицо мокрое, Мэри до сих пор не осознавала, что только что произошло.
Нет, скорее она не могла в это поверить.
— Тебя нужно наказать. Ты, там, принеси мне кнут.
Канна сказала другой горничной, наблюдавшей за всем происходящим за дверью.
Испуганная горничная не знала, что ей делать, поэтому Канна повысила тембр голоса.
— Почему ты стоишь на месте? Ты тоже хочешь, чтобы и тебя выпороли? Если ты не принесешь его прямо сейчас, сначала тебя отхлыстаю!
— Д-держите!
Несколько мгновений спустя, взяв принесенный служанкой хлыст, Канна приказала Мэри, все еще стоявшей неподвижно.
— Обнажи свои икры.
Лицо Мэри помрачнело.
Как она посмела это сделать! Она не может поверить, что Канна способна так поступить с ней, с той, кто долгое время служит Валентино!
— Что вы себе позволяете, юная леди? Вы что, забыли, кто я?
— …
— Я уже давно работаю в этом особняке, к тому же хозяйка мне доверяет…!
— Горничная.
Холодно оборвала ее Канна.
— Наглая служанка, облившая водой лицо своей госпожи. Вот кто ты, Мэри.
— Это……
— А учить манерам такую служанку приходится мне, герцогине Валентино. Я обладаю властью, а не ты. А теперь покажи мне свои икры.
— Но…но…
— Если ты этого не сделаешь, я выпорю другую служанку. Кроме того, дворецкий должен нести ответственность за отсутствие должного обучения горничной.
— …!
— Тебя выпороть одну? Или ты хочешь, чтобы все служащие в этом особняке тоже вкусили удар кнута?
Лицо Мэри побледнело. Даже другая служанка, принесшая хлыст, смотрела на них со страхом.
Через мгновение Мэри дрожащими руками приподняла юбку.
‘Она напугана.’
Разумеется, неожиданно Канна ведет себя иначе, словно она другой человек, и теперь она собирается ее выпороть. Этих мер хватит, дабы навеять на горничную страх.
Канна наклонила голову и уставилась на Мэри.
Этого достаточно, она позволит просто слегка коснется тела…
Она надеялась, что именно так поступит Канна. Но,
— Когда ты кого-то наказываешь, обязательно убедись, что заявила о своем превосходстве, Чжу Хва.
Она никогда ничего не теряла и ни в чем не проигрывала, слушая свою маму, так что и на этот раз она последует ее совету.
Канна подняла хлыст и ударила служанку по икрам.
Хлыст!
— Ах!
Это был только первый удар, но он уже причинил невообразимую боль.
На икрах Мэри нарисовалась красная линия.
Ее тело дрогнуло от резкого и внезапного удара.
Хлыст!
— А-а-ах!
Второй удар оказался более болезненным.
Потом третья плеть.
— Я—я ошиблась!
Она признала свою ошибку.
Мэри потерла руки, пока Канна опускала хлыст.
— Но почему? Что ты сделала не так?
— Я … я осмелилась вылить воду вам на лицо …
Канна усмехнулся.
— О, еще не все. Ты плохо обращалась со мной все это время, я права?
Ли Чжу Хва. Люди считают ее веселой дурочкой и насмехаются над ней.
Сколько бы над ней ни издевались, она только изображала натянутую улыбку.
Если на червя наступят, он должен извиваться, иначе его убьют без боя.
Это напоминает мне о старых временах … до того, как мое тело стало одержимо Чжу Хвой.
— Я…я ошиблась, юная леди.
— Юная леди?
Мэри вздрогнула, когда Канна наклонила голову.
— Н-нет! Госпожа! Я ошиблась, госпожа! Я больше никогда этого не сделаю.
— Не стоит. В следующий раз, когда ты будешь вести себя дерзко и нагло, это не закончится только тремя ударами.
Канна бросила кнут и махнула рукой.
—Убирайся с моих глаз.
Мэри всхлипнула.
Ее плечи опустились, будто она чувствовала подавленность, но, несмотря на это, от ее уходящего вида исходила атмосфера, полная враждебности и злости.
ʹВидимо, трех ударов недостаточноʹ.
Когда Мэри ушла, Канна вздохнула и села на диван.
Чжу Хва. Чжу Хва.
Ли Чжу Хва…
ʹЛи Чжу Хва. Я создала для тебя хорошую жизньʹ.
Она училась в престижном университете, стала врачом, и у нее был прекрасный парень.
ʹА ты сделала мою жизнь только ужаснееʹ.