На краю (Новелла) - 2 Глава

1

К нам перевелась ученица.

Не успел я понять, как почти настала середина мая второго года в старшей школе.

После ежедневного утреннего кипиша шёл классный час. Когда классрук Бизон-сэнсэй выдал стандартное “Сегодня мы приветствуем нового товарища”, даже те ребята, которые вечно клали болт на классный час, вдруг оживились.

Дверь открылась, и вошёл упомянутый человек.

На пиджаке ни пятнышка, на зелёном галстуке — ни единой потёртости. В отличие от нашей, форма новенькой девушки сияла новизной, а длинные волосы, прядями выбивавшиеся из хвостов, свободно падали на плечи. Ростом незнакомка была где-то сто пятьдесят, с недурным личиком.

Новенькая, стуча каблуками, зашла на платформу у школьной доски и лаконично сказала:

— Минато… Рика. Приятно познакомиться.

Бизон велел ей написать своё имя на доске, и девушка взяла мел. Её указательный, средний и безымянный пальцы были тонкие и одинаково длинные — подошли бы для чистки карманов, подумал я.

Девушка написала на доске три иероглифа своего имени.

Минато Рика.

То ли для удобства, то ли для простоты, она сглаживала углы кандзи.

Закончив с именем, Минато спустилась с платформы, и Бизон указал на свободное место в последнем ряду у окна. Девушка села туда, и на этом классный час подошёл к концу.

Ей, как и мне, досталось место на отшибе.

Место для новенькой, прямо как в манге, пустовало потому, что в прошлом году нас стало на одного меньше.

Я вспомнил, как с полгода назад там обоссался ученик, которому запретили выйти в туалет.

Новенькая, игнорируя любопытные взгляды, села туда и осмотрелась.

И взгляд, которым она одарила одноклассников, с которыми ей предстояло проводить чуть ли не каждый день, был так же холоден, как и мой, но заметил это лишь я.

2

— Музыку слушаешь?

— Не особо.

— Видела вчера фильмец?

— Телик не особо смотрю.

— Занималась спортом?

— Никогда.

— Чем увлекаешься?

— Много чем. Но в основном дома сижу.

Когда стандартные вопросы закончились, интерес к новенькой пропал довольно быстро — быстрее, чем я ожидал.

Всё-таки в нашей школе состав классов не менялся, и мы привыкли друг к другу, а потому новенькая, внезапно вторгнувшаяся к нам, казалась чем-то чужеродным и вызывала общий интерес.

Они хотели понять, какой у неё характер: злая ли она или добрая, злопамятная ли, есть ли у неё какие-нибудь таланты?

Однако, когда это перестало их волновать, пропал и интерес.

И как итог, девушки стали называть Минато Рику зазнайкой и не только.

Минато не то чтобы игнорировала других учеников или смотрела на них свысока — она не интересовалась ими от слова совсем. Когда её спрашивали о чём-то, она отвечала, а когда заводили разговор — не отстранялась, но никогда не начинала общение первой.

Короче говоря, Минато была из тех, кого мало волнует собеседник. Девушки хотели добиться от неё живых эмоций, хотели, чтобы она обращала на них больше внимания, а наплевательское поведение Минато их бесило, что и привело к репутации “зазнайки”.

Примерно через две недели после перевода Минато стала приходить на занятия в спортивной форме, а нередко и в уличной обуви. На её столе никогда не лежал учебник.

Совершенно новая школьная форма Минато износилась в мгновение ока.

И через некоторое время девушки принялись за глаза наговаривать на неё. Понимала Минато или нет, но всё сводилось к тому, что её начнут задирать.

Всем силам, всем силам, цель — Минато Рика, цель — Минато Рика.

Будто сговорившись, девушки стали обсуждать Минато между собой на повышенных тонах. В то время как парни под предводительством Фусими издевались над Харой, девушки во главе с Танабэ Кёко решили повеселиться с новенькой.

Хлопки в ладоши, которые снова зазвучали в классе, бомбочками взрывались в моей голове.

3

Судя по всему, Танабэ Кёко ошиблась. Ей стоило выбрать кого-то другого для удовлетворения своих садистских желаний.

В июне, когда мы все находились на взводе из-за жары и дождей, “неприкосновенность” Минато полетела к чёрту. Издеваться над ней стали уже не за спиной, а в открытую.

— Проверка на запрещённые вещи.

На обеденном перерыве Танабэ Кёко как ни в чём не бывало схватила сумку Минато и вытряхнула содержимое на стол. Вещи, одна за другой, со стуком попадали на парту.

Учебник и тетрадь, коробочка для бэнто, обёрнутая тканью цвета сакуры, зеркальце размером с ладонь.

Другие девушки таскали с собой кучу косметики, и по сравнению с ними сумка Минато очаровывала своей простотой.

— Ну и скукота.

Грубо перебрав предметы, Танабэ отшвырнула учебник и тетрадь. Плохо сцепленные листы бумаги разлетелись во все стороны. Один лист угодил прямо в мусорную корзину, и Танабэ засвистела сквозь пожелтевшие зубы.

Однако Минато нисколько не возмутилась и просто смотрела на нее.

Смотрела глазами, лишёнными гнева и словно устремлёнными прямо в душу.

И Танабэ взгляд не понравился. Понемногу она впала в полное бешенство и продолжила разбрасывать вещи Минато.

Зеркальце в пластмассовой рамке, которое отправилось вслед за учебником и тетрадью, разлетелось на осколки, и на парте осталась только коробочка для бэнто. Танабэ сорвала упаковку цвета сакуры, и на стол выкатились стальные вилка с ложкой.

Танабэ не остановилась, она открыла крышку и вытряхнула содержимое коробочки прямо на стол. Перед Минато плюхнулись омлет, брокколи и фрикадельки, но она никак не отреагировала. Тогда Танабэ прицокнула и заворчала на нее:

— Скукотень, да и только. А мы-то думали найти в сумке крутой шлюхи презики какие-нибудь.

Танабэ не скупилась на грязные слова.

И тут.

— Это скорее к тебе, Танабэ-сан. Ведёшь себя как сука в период течки, — явно провоцируя, заявила Минато. Как же быстро её подвергли травле после перевода к нам.

Класс погрузился в тишину, а спустя миг все осознали произошедшее.

Танабэ дёрнулась и, не медля с ответом, положила левую руку на стол Минато, а правой схватила ту за воротник.

Без всякого стеснения Танабэ подалась вперёд и чуть ли не уткнулась в лицо Минато.

— На драку нарываешься? — прошипела Танабэ, словно готовясь ударить Минато по лбу. Под весом задиры ножки стола заскрипели.

— Нарываюсь? Да нет же. Зачем мне это, ты же заплачешь, если получишь по шее.

Тлеющие угли вспыхнули в мгновение ока.

— Чего?! Ну держись! — От гневного вопля Танабэ все умолкли.

До конца обеденного перерыва оставалось двадцать минут. Учитель не появился бы и не разнял их.

— А? Точно? Ты готова? А если потом ныть будешь? — уточнила Минато.

Танабэ уже не видела ничего вокруг себя.

— Ну! Давай, попро… — резкий звук удара оборвал фразу Танабэ, и после того как она замолчала, на мгновение повисла полная тишина.

Время будто остановилось.

Из лежавшей на столе ладони Танабэ шампуром торчала металлическая вилка, которую держала рука Минато. Длинные у неё были пальчики, хотя не длиннее моих. Отвратительная, с накрашенными ногтями клешня Танабэ оказалась пробита насквозь. На лице Танабэ проступило удивление, а Минато расплылась в улыбке.

Картина заиграла для меня яркими красками.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — Танабэ с истошным воплем рухнула на колени, но левая рука не отстала от парты. Вилка, пробившая ладонь, застряла в столешнице и оставалась в ней, хоть и скрипела. Неподвижная Минато удерживала вилку со всей силой, на какую была способна.

При виде этой картины класс одеревенел.

Всех словно парализовало.

Минато не позволяла Танабэ отдёрнуть раненую руку, и та могла лишь хватать воздух ртом словно выброшенная на берег рыба.

Народ безмолвствовал. Кровавая лужица растекалась по парте

Никто не сдвинулся ни на шаг, а Минато левой рукой потянулась к вываленному на парту содержимому бэнто. Фрикаделька, заляпанная соусом и кровью, хлюпнула, когда Минато подняла её и всунула в распахнутый рот Танабэ. Потом новенькая силой закрыла его и вытерла запачканную руку о блузку противницы.

— Это, Танабэ-сан, как раз собиралась тебе сказать: я тебя ненавижу. Порой даже хочется тебя убить.

В повисшей тишине отчётливо слышались голоса из соседнего класса.

Зубы Танабэ громко стучали, и этот звук заполнил всю комнату.

— Я тебя, так и быть, прощаю, давай будем вместе молчать о наших делах? Это будет наш маленький секрет.

Не в силах больше терпеть, я подорвался со своего места.

Уголки моего рта приподнялись.

Никто в классе не заметил моего исчезновения.

Я выскочил в коридор и на полной скорости помчался к безлюдной в это время лестнице на крышу.

Бившие по мозгам хлопки в ладоши утихли.

4

Я смеялся, как ненормальный.

Лёгкие опустели, диафрагма сжалась, а горло пересохло, но я продолжал смеяться. Кашлял, сгибался от боли в животе, но продолжал смеяться на безлюдной лестнице.

Сам не мог объяснить почему.

Смех просто-напросто не прекращался.

Обессилев, я растянулся на холодном полу, плитка которого остудила моё разгорячённое тело.

Минато Рика. Рика Минато. Минато Рика.

Ну она даёт.

Мои губы сами собой растянулись в очередной улыбке.

Невероятно освежающее чувство.

Я поднялся, шатаясь так, словно напился в дупель, посмотрел на смартфон, заменяющий наручные часы, и понял, что до конца перерыва осталось каких-то пять минут.

И тогда я кое-что увидел.

На смартфон — что случалось крайне редко — пришло сообщение. Одно письмо с незнакомого адреса.

“Отправитель”:

Минато Рика

“Тема”:

Идзоно-куну

Не могли бы мы увидеться после школы, в 5?

В глаза мне бросилось не только вежливое обращение, но и карта, на которой было отмечено кафе неподалеку от школы. Кстати, меня зовут Идзоно.

5

Ветерок, поднятый потолочным вентилятором, уносил пар, который вился над чашкой с кофе. Мы с Минато сидели за одним из столиков кафе.

Я пришёл сюда после двух уроков, на которых все на удивление молчали. Довольно стильное место и не так далеко от нашей школы. Десять минут ожидания — и в пять вечера, точно в оговоренное время появился человек, который позвал меня сюда.

— Прости, что так внезапно, не помешала твоим планам? — поинтересовалась Минато так, будто была обычной старшеклассницей. Её приветствие звучало так обыденно, что выжженная в моей памяти недавняя сцена могла показаться сном.

— Да нет… Ничего.

— Да? Тогда ладно. — Минато отпила кофе.

— Это… Хотел спросить, ты в порядке после такого?

Какую дистанцию нужно держать, находясь с одноклассницей в такой обстановке? Допустим, о себе я буду говорить как обычно, но как обращаться к собеседнице? “Минато-сан” пойдёт?

— После чего такого?

— Чего? Ну, ты проткнула руку Танабэ. Вилкой.

— А-а-а, это? Не меня же проткнули, значит всё в порядке.

Как-то странно у неё мозги работают.

— Да я не про то. Ясное дело, поранилась Танабэ, но ведь её тупорылый парень Фусими не будет молчать.

— И?

— Он будет мстить. Не думаю, что прям сегодня, но завтра или послезавтра вполне может вынырнуть из-за угла.

— А конкретнее?

— Ну, по лицу заедет или деньги отберёт…

Хотел я ещё сказать, что он тебя разденет… но остановился, ведь это походило бы на сексуальное домогательство.

— Понятно. Короче, Идзоно-кун, ты обо мне беспокоишься?

Я смешался.

— Ну… типа того. — Я отвёл взгляд, а Минато добавила в кофе сахар, молоко и размешала, закрутив чёрные и белые полоски в коричневый вихрь.

Затем Минато бросила снизу вверх взгляд на обескураженного меня и спросила:

— Тогда ты спасёшь меня, Идзоно-кун?

Я уже пожалел, что затронул эту тему.

— Спасу… Насколько смогу.

— Насколько сможешь?

— Насколько хватит сил. Ну, в драках я не очень хорош, да и сильным меня не назовёшь.

— Врёшь, Идзоно-кун. — Минато закатила глаза.

От одного-единственного слова у меня ёкнуло сердце и вспотели ладони.

— В смысле вру?

— Хитро ты сказал про силу. Тем более что она у тебя есть.

— О чём это ты? — спросил я.

Казалось, что одноклассница, которая была ниже меня сантиметров на двадцать, видела меня насквозь. Меня одолела смутная тревога. Под столом я распрямил привычные к чужим карманам указательный и средний пальцы и провёл ими по левому запястью, словно перерезая вены. Разумеется, я не умер. Лишь проверил кончиками пальцев бушующий пульс.

— Ты же помнишь?

Минато открыла школьную сумку, переделанную так, чтобы носить на спине, и кое-что достала.

Её нежная бледная рука выложила на стол несколько предметов.

Кошелёк.

Кошелёк, кошелёк.

Кошелёк, кошелёк, кошелёк, кошелёк, кошелёк, кошелёк.

Будто удар под дых.

Это…

Мои трофеи за последние несколько дней.

— Идзоно-кун, пойдём в кино или куда-нибудь ещё? — предложила Минато как совершенно обычная девушка.

6

Сейчас мы вместе с Минато тряслись в поезде — ехали к довольно крупной станции, в противоположную сторону от моей, и Минато сидела возле меня. Каждый раз, когда вагон трясло, она прижималась ко мне всем телом, провоцируя самые разные чувства.

— Слушай, Идзоно-кун, ты же впервые вот так с девушкой едешь? — прошептала Минато.

— С чего бы?

— Ну как бы просто интуиция. Я ошиблась?

— Нет, не ошиблась.

— Ты рад?

— Ну типа.

— Ясно. Тогда потом погуляем ещё.

Да неужели?

Поезд местного следования ехал неспешно, принимая и выпуская людей на остановках, а мы приближались к цели. Вагон постепенно пустел. Дело близилось к половине шестого, в такое время домой ехали те, кто ушёл с работы пораньше.

— Когда едешь в поезде, руки так и чешутся, да? — спросила Минато, понизив голос. За сумкой, лежавшей на коленях, она согнула указательный палец буквой “Г”.

— Я, пожалуй, воздержусь. А если хочешь с кем-то курить и бухать, ищи другого.

Существовала такая болезнь — тяга к воровству, или клептомания: когда из головы словно вынимают ограничитель, самоконтроль отключается, и в результате человек идёт на преступление ради сиюминутной выгоды или удовольствия.

Но ко мне это не относилось.

Я не терял самоконтроль, я выбирал и цели, и место.

Моё воровство было своего рода отложенным нападением. Я шёл в скрытую атаку на людей, которые меня раздражали, и делал это так, что они не могли ответить. Замечали полученный урон, когда было уже поздно, и эта мысль приводила меня в в экстаз.

Бессильный я мог выразить свой протест только так.

— О, приехали, — раздался голос Минато.

Мелькание за окном замедлилось, и получилось рассмотреть название станции на вывеске. Пассажиры, которые собирались пересесть на экспресс, начали выходить. Я встал следом за Минато, и она протянула мне бледную руку.

— Возьмёмся за руки?

— Воздержусь. — Я вежливо отказался.

7

Я держался чуть позади Минато.

Давно уже ни с кем вот так не гулял.

— Какой фильм хочешь посмотреть? — раздалось впереди меня.

— Да неважно. Я даже не знаю, что сейчас показывают.

Честно. Не то чтобы я не любил фильмы, но и привычки ходить в кинотеатры не имел.

— Тогда давай посмотрим то, что я выберу?

— Как хочешь.

Если уж она узнала мой секрет, то и фильм наверное, выбирать ей? При этом я понимал, что с такими людьми в кино обычно не ходят.

— Что же выбрать?

Так, за разговором, мы подошли к кинотеатру — целому комплексу из одиннадцати залов. Снаружи висели постеры с новинками, и уже по ним становилось ясно, о чём тот или иной фильм.

— Ладно, давай на этот, Идзоно-кун. — Минато указала на плакат иностранного CG-мультфильма. Когда мы подошли ближе и проверили расписание показов на электронном табло, оказалось, что до начала ещё двадцать минут. Я купил два билета, а Минато взяла попкорн и листовку.

— До начала показа ещё есть время, сто раз успеем дойти.

Минато не нервничала, не беспокоилась, ничего такого, она как-то странно воодушевилась. Она походила на пяти- или шестилетнюю девочку, которая радостно предвкушает что-то новое.

А вот у меня кошки на душе скребли.

На редкость паршиво, когда человек, знающий твои слабости, не угрожает тебе, но и не оставляет в покое. Это намного хуже, чем пойти на фильм ужасов, где не знаешь, когда на экран выскочит монстр.

— Весело, правда? — Она про фильм или про себя?

Мы заняли места в тускло освещённом зале.

Я сел слева, Минато — справа.

— Вот, держи попить, Идзоно-кун. Ты же не против колы?

Минато вставила бумажный стаканчик в держатель подлокотника.

Свет погас, и раздалось оповещение о начале показа.

После короткого ролика, который призывал соблюдать правила этикета, стартовал фильм.

8

Авторы смогли.

Получился неплохой фильм.

Сюжет, графика, музыка и озвучка вышли на славу.

— Хорошая история… — высказалась Минато и потерла глаза.

А я?

А я не мог выдавить из себя и слезинки.

Ага, хорошие сцены.

Ага, слезливые сцены.

Я правда так думал. Много раз думал во время просмотра.

Но слёзы не текли. Не то чтобы я выделывался — слёзы просто не текли.

Даже когда все вокруг плакали, я оставался равнодушен.

При осознании этого меня всегда переполняло чувство пустоты.

Я прошёл мимо уборщицы и вышел из кинозала.

Администратор, ожидавший у выхода, следил, чтобы зрители выкидывали мусор в урну, и те набросали целую гору.

— На этом всё?

— Да.

— Я домой.

— А до игрового центра хочешь?

Я оторопел но согласился:

— Ладно…

Всё равно не отпустит.

Я не очень часто ходил играть, но знал, куда идти — нужно было пройти немного обратно в сторону станции. Первый этаж центра был заставлен кран-машинами, а видеоавтоматы находились на цоколе.

— Идзоно-кун, достань мне плюшевую игрушку. — Из-за громкой музыки я плохо слышал её.

— А поточнее нельзя? Хочешь что-то конкретное?

Мы поглядели на кучу мягких игрушек, которые висели за пластиковой перегородкой.

Двести йен за одну попытку. Пятьсот за три.

— Это же обычное дело — достать для девушки игрушку в игровом центре. Или для тебя это что-то необычное?

— Не играю в кран.

— Что? Ты упал в моих глазах. Гляди, как тебе? Вон тот брелок.

Минато показывала на маленькую плюшевую чиби-собачку, висевшую на цепочке, её голова и тело были одинакового размера. Сверху опускалась рука с крюком, которым нужно было подцепить игрушку за кольцо.

— Вряд ли я достану её.

— Да ладно тебе. Если не попробовать — точно не получится.

— Сама и пробуй. Вот тебе тысяча йен.

Хидэо Ногути высунул голову из моего кошелька и переместился в руку Минато.

— Ты так холоден, — пожаловалась Минато, разменяла деньги и засунула в автомат стойеновую монету. Заиграла лёгкая музыка, и рука с крюком пришла в движение.

К моему удивлению, Минато вытащила сразу два приза по пятьсот йен.

— Вот, одна тебе. Они как будто из одного комплекта.

В моей руке оказалась хорошо сделанная и приятная на ощупь игрушечная собачка. На спине у неё была молния, которую я расстегнул, но внутри ничего не нашлось.

— А что внутрь класть?

— М-м-м… не знаю. Но можно мобильный телефон.

— Не очень-то удобно. — В смысле, вот положил его внутрь, и что дальше?

— А, ну да…

Собачка была маленькая — в карман на её спине пальцы влезли лишь наполовину.

— Давай прицепим их к нашим мобильникам.

— Подумаю. — И я вышел из заведения. Минато последовала за мной.

Я не мог придумать, о чем говорить, и потому молчал. Минато поддержала меня в этом. Мы просто шли, а потом, дойдя до станции неподалёку, сели на поезд.

Я попытался приворовывать, и Минато не заметила. Наверное, видела только, как я потом избавляюсь от кошельков. Хорошо, что в этот раз выбросил их не в мусорку, а в почтовый ящик.

Независимо от моих желаний поезд продолжал свой путь, и через несколько станций мы сошли.

9

— Зачем ты вообще тут? — спросил я, забирая проездной из приёмника турникета.

— М-м-м, потому что на этой станции выходить?

Я прошёл через турникет.

— Твой дом где-то неподалёку?

— Вроде того. Давай вместе пойдём.

Если бы она не знала мой секрет, то предложение звучало бы приятно.

Если бы не знала.

Я шевелил ногами. И вёл себя настолько равнодушно к Минато, насколько мог.

В продуктовом я купил бэнто на ужин и полюбовался на оранжевый свет печи. Минато листала журнал с мангой у стойки, и я хотел уже сбежать, но девушка не выпускала меня из виду. “Вам одно бэнто?” — удивлённо поинтересовался продавец.

— Что покупаешь?

— Бэнто со свиными рёбрышками.

— Ох как жирно. Каждый день такое есть — помрёшь.

— Ждать осталось недолго.

Если эта девка знает мой секрет, может тогда лучше умереть.

Я сложил вместе указательный и средний пальцы и резанул ими по своей шее. Кончики пальцев с тихим шорохом потёрлись о кожу. Моя шея осталась на месте, я не умер, кровь не пошла. Если правда хочу это сделать, нужно быть решительнее.

— Слушай, а как ты рискнула пробить Танабэ руку? — спросил я.

— Чего так внезапно?

— Ну, просто интересно.

— А, вон что. Да всё просто, она напала — я дала сдачу. Не терпеть же.

Слишком уж просто, подумал я, но ничего не сказал. Потому что немногие способны на такую простоту.

10

Не успел я заметить, как пришёл домой, в свой пустующий дворец.

Минато до сих пор шла позади. И почему?

— Ты живёшь в этом доме?

— Что если да?

— Как это если?

— Думала, может, остаться.

— Где?

— Дома у Идзоно-куна.

— Зачем?

— Потому что хочется.

— Почему?

— Думала, попросишь.

— Что?

— ”Оставайся… Родителей сегодня не будет”, или типа того.

Всё-таки лучше было бы умереть.

Я сложил указательный и средний пальцы вместе и резанул себя по шее, но она осталась целой.

— Откуда знаешь?

— Я всё время наблюдала за тобой.

Я опять провёл двумя пальцами по своей шее. И опять не умер.

— Если буду этой ночью слоняться где попало, Танабэ-сан точно нападёт.

Она тупая?

— А, я взяла сменную одежду, не беспокойся. — И Минато покраснела.

Я чиркнул пальцами по шее. Перед глазами всё задрожало. Неужели шея наконец поддалась? Но нет, голова до сих пор оставалась на плечах. Показалось?

— Мне же можно остаться?

Да. Нет. Два варианта.

И я понимал. Даже если откажусь, услышу: “Да ладно тебе”. И что тогда сказать, “да”? Ещё чего. А-а-а, дерьмо. Или промолчать? Ну точно.

— Спасибо. Прости, что так внезапно. Ну, в тесноте, да не в обиде.

Так время на ответ было ограничено? Бесит.

— М-м-м. — Отвечая расплывчато, я повернул ключ в автоматическом замке на входе.

Дверь с гудком открылась. Слышь, ты разве здесь не для того, чтобы не пускать подозрительных личностей? Дверь не ответила, а Минато спокойно прошла через неё. Умри, чёртова дверь. Я забрал почту. Вызвал лифт. Минато зашла в него. Собралась ехать наверх. Умри, чёртов лифт.

Лифт повёз нас на мой этаж.

Я чувствовал себя приговорённым к смерти.

— Это, Идзоно-кун, хоть ты и позволил мне остаться… но давай повременим с сексом, ладно? — произнёс мой палач.

11

Мне страсть как хотелось уйти из собственной комнаты.

Поев бэнто со свиными рёбрышками, которое я взял на ужин, Минато пошла в душ. Послышался прерывистый шум воды. Я не понимал, что происходит, и яростно взъерошил волосы. Минато приводила себя в порядок, но ничто не могло помочь моим мыслям.

Вода всё шумела и шумела, а потом резко стихла.

— Можно взять фен?

Минато выглянула из ванной, и у меня сердце ёкнуло. Затем она вышла — в белой пижаме в голубой горошек.

Её длинные волосы намокли, а щёки покраснели от жара.

— А, ага, бери, конечно. Справа на полке.

Раздался низкий гул фена. Времени на сушку ушло много, наверное, так всегда с длинными волосами. Я свои короткие волосы обычно не сушил. Вскоре Минато, наконец, вернулась.

— Прошу, твоя очередь.

12

Когда я принял душ и вернулся в комнату, Минато уже посапывала на кровати. В контрасте с ярким коридором, освещённым белым светильником, в моей комнате стоял полумрак, разгоняемый оранжевым ночником.

— Эй, —позвал я от двери.

…

Не ответили. Я постучал по стене — вышло громче, чем от обычной гипсовой панели. Бух бух бух… Не ответили, как и раньше. Я зашёл в комнату и увидел на кровати под покрывалом девушку с собранными в два хвоста волосами. Её плечи мерно поднимались в такт дыханию.

Надо её поднять.

Я не знал, с каким выражением лица она спит. Неуверенно потянулся к её плечам. Там, где волосы разделялись на хвосты, проглядывала белая кожа затылка. Я медленно потянулся к её плечу…

И меня внезапно схватили за запястье.

От неожиданности я оцепенел. Минато схватила меня, а потом, перевернувшись на бок, повернулась ко мне. Она глядела на меня, приподняв голову, и улыбалась.

— Идзоно-кун… — напряжённо проговорила Минато, а затем с проказливой улыбкой задала коварный вопрос — Зачем это ты пришёл к спящей девушке? Набросишься на меня?..

Что она несёт? Я замотал головой.

— Тогда что? — Отпустив моё запястье, Минато приложила палец к губам, а затем склонила голову вбок и прошептала:

— Лезешь к девушке в постель?.. — Она снова склонила голову к плечу, продолжая гнуть эту линию. — Или… — продолжила она, водя пальцем по губам. — Или вы с ночным визитом, хозяин?

Минато подтянула покрывало к подбородкум и приглашающе взмахнула ресницами.

— Спи.

В итоге я спал на диване.

13

На кожаном диване ужасно спалось: я, привыкший к сну на нормальной кровати, вспотел, не мог перевернуться на другой бок и от всего этого продрал глаза ни свет ни заря.

Когда я взглянул на телефон, чтобы узнать время (оказалось пять часов), изображение слегка подергивалось — наверное, ночью прилетело обновление. Небо за окном начало светлеть. Правая сторона моего тела нещадно ныла.

Чтобы взбодриться, я глотнул воды из холодильника, натянул одежду и отправился в магазин.

Я вышел из спального района. Грузовик мусорщика прогромыхал по улице, на которой расположились продуктовые лавки. Вороны, которые клевали что-то, с карканьем улетели, заметив меня. Чёрные муравьи облепили раздавленного таракана и растаскивали его на части.

Когда я зашёл в безлюдный магазин, ко мне, потирая глаза, вышел заспанный продавец.

В корзину отправились три, нет, четыре подходящие булки. Я забрал у продавца пакет с ними и вышел из магазина. Раннее утро радовало тишиной на улицах. Через пару часов здесь будут шуметь толпы людей, а пока я неспешно пошёл домой, наслаждаясь покоем.

14

— Очень вкусно. — Минато, которая уже переоделась в школьную форму, откусила ещё кусочек.

Булка с японским тунцом, сто двадцать йен. Булка с красными бобами, сто пять йен.

— Ну спасибо, — ответил я, не отставая от неё.

Булочка с майонезом и сосиской, сто тридцать йен. Круассан с шоколадом, сто десять йен.

— Даже кофемолка есть, живешь как надо.

Минато поднесла ко рту чашку кофе. Стоимость неизвестна.

— Не пью кофе, не могу оценить. — Я поднёс ко рту стакан воды. Стоимость водопроводной воды в последнее время скачет.

— Ты каждое утро так завтракаешь?

— Вроде того.

— Еду можно и в холоде запасать.

— Например?

— Салат или суп.

В холодильнике у меня валялись только приправы, я даже лапшу быстрого приготовления не держал, что за чушь она несёт?

— А ничего, что ты домой не вернулась?

— Думаю, никто не заметил.

— У тебя проблемы в семье?

— Да не сказала бы. Просто мало общаемся.

— Хм.

Как-то сложно. Лучше не расспрашивать о подробностях.

Я включил телевизор. Шли утренние новости, в которых рассказывали про незнакомых певцов и идолов. Бесполезная, нагоняющая тоску информация.

— Тебе интересно такое смотреть?

— Нет, не особо.

Мы молча смотрели телевизор. Показали результаты какого-то уличного опроса. Ничего интересного. Показали женщину в шапочке с крупной надписью “ВЕСЕЛЬЕ”. Похоже, новый тренд. ВЕСЕЛЬЕ в голове. Радость на полную катушку. Самое то для тупых.

Семь часов утра, сообщила женщина-диктор.

— И в школу сегодня пойдёшь?

— В смысле?

Вчера она вилкой пробила руку однокласснице.

Разве Минато сможет как ни в чём не бывало пойти на учёбу?

Нормальный человек засомневался бы, идти или не идти.

А вот она словно и не думала об этом.

— Нет, ничего.

Что послужит оружием сегодня? Не вилка, так ложка? Так будет ещё больнее. Вот только пробивная сила у ложки куда ниже.

Минато встала и отправилась на кухню, где взяла коробочку для бэнто. Когда только вымыть успела.

— А… Так ты, оказывается, не готовишь себе обед?

Пустой холодильник. Пустая рисоварка.

Минато на что-то намекала.

Внезапно я понял: чего-то не хватает.

15

В половине восьмого мы вышли из дома, а к восьми добрались до школы.

Меня беспокоило, что Минато идёт рядом. Я боялся, не слишком ли бросаюсь в глаза окружающим. Подумают ещё чего. Минато стала целью номер один для всего класса. Мне не хотелось тоже попасть под раздачу.

Я открыл дверь в класс.

На миг все взгляды сосредоточились на мне, сканируя с ног до головы. Цель подтверждена. Так это Идзоно? Они разочарованы? Обычно этим всё и закончилось бы. Мало кого в классе интересовала моя персона. Но не в этот раз.

Позади меня появилась Минато.

Настроение в классе мгновенно изменилось.

Хара и Фусими ещё не пришли, и внимание одноклассников приковала Минато, шедшая за мной. Все реагировали по-разному: кто глядел оторопело, кто враждебно, однако каждый из присутствующих таращился на Минато. А та спокойно пошла к своему месту сквозь плотный поток взглядов, которые превратились в подобие металлоискателей. Несколько голосов изобразили характерный звуковой сигнал.

Опасные предметы. Опасные предметы.

Минато села на место возле окна. Танабэ, которой пробили руку, рано ушла вчера и до сих пор так и не появилась. В классе висела нездоровая тишина. Все исподтишка поглядывали на Минато Рику. А заодно и на меня, пришедшего вместе с ней. Меня, который никогда не выделялся и который теперь тоже попал под прицел.

В нашем закрытом обществе наконец начало что-то происходить.

16

Восемь часов двадцать минут: прибыл Хара.

Восемь часов тридцать минут: прибыла Танабэ.

Восемь часов тридцать одна минута: прибыл Бизон.

Восемь часов тридцать две минуты: начался классный час.

Восемь часов тридцать шесть минут: закончился классный час.

Восемь часов сорок минут: экзекуция. Голого Хару гоняли по всей комнате.

Так прошли полчаса после нашего прихода. Танабэ бросала на Минато острые взгляды и бесилась, потому что та её полностью игнорировала. Вчера Танабэ в один миг потеряла лицо. Не нравятся мне такие люди, пускай получают по заслугам.

Потихоньку начался урок. Всё, что говорил учитель, в одно ухо влетало, из другого вылетало.

Классическая литература. Алгебра. Английский. Этика.

Прозвучал звонок — перерыв на обед.

Минато встала со стула и направилась в мою сторону. Прошла мимо, не останавливаясь. И шагнула из класса через дверь позади меня.

— Пошли вместе обедать. —Блин, всё-таки вспомнила обо мне. Я встал и тоже вышел.

— Слышь…

— Что? — обернулась Минато. Во время обеденного перерыва в коридоре было очень шумно.

— Не впутывай меня в свои дела.

— То есть держаться от тебя подальше?

— Не до такой степени… Хотя нет, звучит неплохо. — Я не относился к тем японцам, которые не умеют отказывать.

Спускаясь по лестнице, Минато сказала:

— Мы столько времени провели вместе под одной крышей, мог бы и помягче.

Заявление вполне могло вызвать недопонимание, но ведь жил я в многоквартирном доме, где под одной крышей находятся десятки людей. Я последовал за Минато, которая спускалась по лестнице, провоцируя нелепые слухи. На глаза попалась доска объявлений с бесполезными листовками о вреде наркотиков.

— Или, — Минато обернулась, — мне лучше пригрозить тебе? Если не пойдёшь со мной обедать, я всем раскрою твой секрет.

Подняв руку, Минато сложила пальцы пистолетом, и уголки её рта дёрнулись вверх.

17

— Эй, чего ты добиваешься? Чего-то конкретного? — Я сунул в рот ложку карри.

— Ты как-то плохо обо мне думаешь. — Минато перестала есть удон с жареным тофу и надулась. — Конечно, я хочу кое-что, но я не стала бы тебя заставлять делать что-то ужасное.

— И что же ты такого хочешь?

— А? Тебе сейчас рассказать?

Вопрос её звучал подозрительно.

— Пожалуй… Зачем откладывать, лучше сразу услышу.

— Ясно. Ну тогда…

Минато навалилась на стол, потянулась тонкими пальчиками к моему подбородку и повернула мою голову на тридцать градусов вбок. Прикосновение к гладкой, всё ещё безволосой коже лица взбудоражило меня.

Мы выделялись. В столовой мы очень сильно выделялись.

— Укради смартфон Фусими-куна, — прошептала Минато мне на ухо. Ощущение пальцев на подбородке и щекочущий ухо голос. От всего этого мой разум трепетал. В моей голове бушевал вихрь. Значит, стянуть смартфон Фусими?

— И зачем это?

Минато навалилась на стол и смотрела на меня чуть ли не впритык.

— Ради спасения.

В религиозном смысле? Спасение через кражу? Помолился и попал в рай? Хоть стой, хоть падай.

— Кого надо спасти?

— Хару-куна и… тебя, Идзоно-кун.

— А меня почему?

— Ну, если попробуем, узнаешь. Джаст ду ит.

Я не хотел это делать. Совсем не хотел.

Минато села обратно. Компания девушек-первогодок неподалёку что-то оживлённо зашептала. Парни вокруг пристально уставились на нас. Ну уж нет. Ну уж нет.

— Сегодня сможешь? — спросила с другой стороны стола Минато.

— Ну… наверное. На всякий пожарный — какой у него?

Я уже начал прикидывать в уме план действий.

— В алюминиевом корпусе, со значком яблока.

Наверное, смогу. Резиновые чехлы для телефонов легко застревали в карманах, и я старался их избегать. Получалось ли это — другой вопрос.

— Тогда надеюсь на тебя, — заявила Минато. Смогу, не смогу, она не стала дожидаться моего ответа.

Теперь меня будут доить до тех пор, пока ничего не останется.

18

Я вернулся в класс с первым звонком. В моей школе он звучал за десять минут до конца обеденного перерыва и означал, что пора готовиться к уроку. Разумеется, до адресатов посыл не доходил. А к моему столу явился гость.

По одним лишь бинтам на руке я сразу узнал визитёра. Ну здравствуй, Танабэ Кёко.

Призыв удался.

Я, она и её спутник — всего трое. Пройдите к аварийной лестнице.

Когда я закрывал за собой дверь, то слышал разве что низкий гул снаружи. Спутник Танабэ, Такэото Исихара, которого взяли чисто для количества, сверлил меня взглядом.

— Ну, и какое у вас дело?

Семь минут до конца обеденного перерыва.

— А? Какое дело? А сам не догадываешься?

Вполне себе догадывался.

Девка зачем-то повысила голос и крикнула мне прямо в ухо. Заткнись, тварь.

Её голос сотряс воздух вместе с моими барабанными перепонками. Казалось, уши вот-вот отвалятся.

— Вы как-то быстро скорешились.

Тема сразу стала понятна. Спасибо за вежливое объяснение.

— Минато?

— Да что между вами?

Я и сам не понимал.

— Да ничего…

В мой воротник вцепились слишком длинные пальцы с аляповато накрашенными ногтями. Интересно, они не мешают жить?

— Тогда держись от неё подальше. Вообще не разговаривай.

Спасибо, что решили за меня.

— Отказываюсь.

— Ты меня слышал?

Вполне себе. Вот только.

— Чего ради мне тебя слушать? Какая мне выгода? Что-нибудь предложишь? Предложить-то нечего, так зачем лезешь? Совсем тупорылая?

Она меня бесила.

Если эта девка думала, что может так запросто полезть ко мне с подобными приказами, она рисковала нарваться.

Меня словно набили мокрым порохом. И посылали в меня искры.

— Следи за языком, ты. Зачем провоцируешь меня? Взял бы и кивнул, как нормальные пацаны делают. Тебя что, заставлять надо?

Какой убогий словарный запас. Их разговоры всегда сводились к одному. К сексу, через пару минут опять к сексу, через три, четыре, пять — снова то же самое. И система ценностей наверняка соответствующая. Как же бесит. Искры полетели уже из меня.

Пять минут перерыва.

— Захлопни пасть. Руку пробили, и теперь ты шугаешься Минато? Давай-ка не будешь ко мне лезть, ещё и орать во все гланды.

Меня всё бесило. Бесила овца передо мной, бесил баран, которого она взяла с собой. Будь Япония анархичной страной без законов, я бы убил этих двоих. Глянул на часы. Осталось четыре минуты.

— Если чего-то хочешь от меня — предложи что-нибудь. Если нечего предложить, попробуй угрожать. Или пойдёшь, поплачешься своему парню?

Ручка двери повернулась. Танабэ, вся красная и готовая в любой момент взорваться, затряслась от злости.

Я метнулся к двери и захлопнул её, но через мгновение её вышибли — за спиной раздался грохот.

До конца перерыва оставалось три минуты. Битва продолжится на следующем? Или после школы?

Когда я выкинул в окно предварительно опустошённый кошелёк Танабэ, раздался звонок на урок.

19

Пятый урок кончился с очередным звонком.

— На обеде что-то случилось? — поинтересовалась Минато.

— Танабэ требовала держаться от тебя подальше.

— И?

— Она меня выбесила, и я отказался.

— Здорово.

Танабэ взглядом испепелила меня. Я не умер.

— Тебе сказали: ”Держись подальше от Рики”, а ты: “Отказываюсь!” Прям заправский воин любви!

— Чего-чего?

20

Закончился шестой урок. Закончился классный час. Кабинет наполнился шорохом передвигаемых столов и стульев. Я тут же сорвался с места и вылетел из кабинета. Надо заняться делом, которое мне поручила Минато. 2-3. 2-2. 2-1. Я пробежал мимо трёх классов, и из моего собственного, оставшегося далеко позади повалил народ — я чувствовал на себе их взгляды. Фигура Фусими пока не попалась на глаза. Похоже, у меня классный час закончился раньше, чем у других. С небольшой задержкой ученики повалили и из других кабинетов. Коридор потихоньку начал заполняться толпой, и чтобы не выделяться, я с ней смешался.

Ещё ни разу я не чистил карманы у кого-то заранее определённого.

Мои атаки всегда приходились на что-то, что меня бесило. Разумеется, это “что-то” не имело конкретного определения. И нельзя было его описать как “кого” или “что”. “Что-то”. Цели для атаки я всё время называл как “что-то”.

Мимо прошмыгнула Минато и, кажется, улыбнулась мне, повернувшись на мгновение. А может, у меня воображение разыгралось. Я по привычке выровнял дыхание и собрался с силами. Слился с окружением, превратился в подобие тени. И зашагал. Время замедлило свой ход.

Мимо меня потоком шли ученики, имён и лиц которых я не знал. Свет, лившийся сквозь окно в коридоре, озарил моё лицо. Я старался ни с кем не встречаться взглядом, шагнул в тень, потом снова на солнце — и всем видом показывал, что никуда не спешу. Фусими приближался. Никто не замечал моих намерений. Фусими. Я прошёл мимо него. Залез в карман. Р-раз — и смартфон Фусими оказался в моём кармане.

А теперь валим. Я решил проскользнуть в ближайший класс и подождать, пока Фусими не уйдёт дальше, и уже приблизился к двери.

И.

Меня схватили за плечо.

Обернувшись, я увидел лицо Фусими.

— Пойдём выйдем?

21

Меня ждали хорошая и плохая новости.

Хорошая новость. Мои воровские навыки не настолько ухудшились, чтобы Фусими меня заметил. И за школу он позвал меня по просьбе своей девушки, Танабэ, а заметил он меня уже после того, как мы разминулись.

Плохая новость. Силу ко мне применили быстрее, чем я ожидал.

Без лишних разговоров Фусими привёл меня за школу и без лишних слов утопил кулак в моём солнечном сплетении.

Как я очутился в такой ситуации?

По телу разливалась боль, и я потерял счёт времени.

А-а-а, дерьмо.

— Нельзя было сначала поговорить, а потом бить?

Тело ломило от боли.

Я приподнял уголки рта и выдавил из себя улыбку.

А-а-а, надо было хотя бы пресс накачать.

Подавляя боль, я открыл рот… и мне в живот прилетел ещё один удар. Внутренности взвыли от резкого давления. Ощущения в месте удара обострились, и я почувствовал там бешеную пульсацию.

— В классе ты обычно отмалчиваешься, вот и теперь не вякай.

Я попытался закрыться от удара в лицо левой рукой. Почувствовал боль и трение школьной формы о кожу. Удар получился слишком размашистым, но у меня не вышло заблокировать его или увернуться.

Рука приняла на себя второй и третий удары — они были такой силы, что могли и кость сломать.

Пульс участился, и кожа на левой руке онемела.

Я тяжело дышал. Кровь оттекла от головы, и перед глазами всё поплыло. Я попытался вдохнуть, на миг ослабил стойку — и тут же в лоб прилетел левый кулак Фусими. Он бил не ведущей рукой и потому не в полную силу, но я всё равно невольно зажмурился и покачнулся.

Отшатнулся на два-три шага и рухнул, рефлекторно выставив перед собой руки.

И тут я почувствовал удар ногой: Фусими утопил стопу в моём животе. В кишках жутко закрутило. На миг у меня перехватило дыхание, а затем я уткнулся лицом в землю и сильно закашлялся — в горле засвербило от попавшего в него песка.

Перед глазами были ноги Фусими, а когда я медленно поднял взгляд, то увидел его ухмылку.

Он с издёвкой ждал, когда я встану — так кошка играет с мышкой.

Почему мне приходится это терпеть? Потому что отнёсся к Танабэ не всерьёз? “Прости, я порву с Минато”, — так я должен был сказать? То есть мне надо было послушаться приказа той, кто меня гнобил? И опять же, почему меня вообще гнобили?

Я не сожалел, не раскаивался, просто отстранённо думал об этом.

Фусими, смотревший на меня свысока, присел и вытащил из кармана складной нож. Лезвие вряд ли дотягивало до пяти сантиметров — мелочь. Фусими повертел нож левой рукой. Ну и болван.

Почему меня избивает такой болван? Почему я не бью в ответ? Почему я должен терпеть? Что будет, если отвечу? Злоба перельётся через край. Точно, ответь ему. Нет. Я всегда злюсь. Почему меня бьют, зачем?

И меня это устроит?

Почему?

Почему я должен терпеть этот мусор, который меня бесит, бесит, бесит, бесит, бесит, бесит, бесит, бесит, бесит?

Я упёрся обеими руками в землю и оторвал от неё лицо.

Ладони покрылись пылью.

Кровь прилила обратно в мозгу, и картинка перед глазами замигала и побелела — так мутнеет сознание в видеоиграх. Я злился. Видел ухмылку на физиономии Фусими. Он меня бесил. Фусими сунул “бабочку” в карман и снова сжал кулак, а потом, стоило мне кое-как поднять на ноги, подошёл вплотную и вогнал кулак мне в живот. А карман, в который он убрал нож. оказался прямо у моей правой руки.

Моей руки.

В тот миг разум прояснился и время замедлило ход.

Я.

Вытянул нож и со всей силы вогнал его в правую ногу Фусими.

То, что я ощущал правой рукой, перекрыло всё остальное, заглушив даже тупую боль в животе. Форменные брюки порвались, и нож торчал из ноги выбесившего меня урода.

Лезвие оказалось тупым и потому не проткнуло плоть, а скорее пробило в нём дыру.

Когда я ослабил хватку на рукояти, из мелкой раны, которая, казалось, даже не могла удержать в себе нож, хлынула кровь, пятном проступившая на брюках. Пятно понемногу росло, и вскоре от него по ткани потянулась тонкая полоса.

Фусими одеревенел и судорожно затрясся.

Он попытался опустить голову; я, наоборот, неспешно поднял — и увидел, что лицо Фусими выражало ужас.

Я прекрасно понимал его, и поэтому уголки моего рта приподнялись.

В глубинах разума зазвучали приглушённые хлопки в ладоши.

Когда я вытащил нож, Фусими отчаянно принялся искать его у себя. Он совершенно по-идиотски вывернул карманы и, не обнаружив там оружие, скривился так, словно собирался завыть. Фусими не замечал, что нож держу я, прямо у него под носом.

Хотя он мог внезапно заметить пропажу собственного смартфона.

Как бы то ни было, оставить всё как есть я не мог. Я поднял над головой руку с ножом. Махнул ей вниз. Фусими попытался увернуться, и остриё ножа чиркнуло по ремню.

Нож отскочил и со звоном упал. В попытке поднять его я и сам потерял равновесие и рухнул обратно. Голова невероятно потяжелела.

Краем глаза я заметил, что Фусими убежал.

Моё тело не двигалось.

Рядом больше никого не было, и я окончательно обессилел.

Руки и ноги не двигались. В голове всё перемешалось.

Сил хватило только на то, чтобы перевернуться лицом кверху — лишь бы грязь в рот не лезла.

Теперь меня раздражали клубы пыли, танцевавшие на ветру и норовившие попасть в глаза.

Я поскрёб пальцами землю.

Бесполезно.

В поле зрения попадали только наклонённое здание школы, дерево с широкими листьями и затянутое облаками небо.

Голова совершенно опустела.

Боль в отбитых местах понемногу усиливалась. Когда я снова попытался разозлиться, то услышал приближающиеся шаги. Голова лежала на твёрдой земле, и звуки отдавались прямо в череп.

— У… эй… И-Дзоно…кун, ты как? — послышалось сверху.

На меня глядел ученик, которого использовали как грушу для битья.

— А, Хара. — Наверное, он проследил за мной. — Дай-ка руку. Не могу подняться.

Я поднял левую руку, и Хара потянул её на себя, но слабо и вяло, так что я поднялся на ноги, но тут же чуть не повалился обратно, и Харе пришлось поддержать меня.

— Прости.

— Д-да нет… Н-нормально, давай где-нибудь сядем.

Хара, рост которого вполне доходил до ста шестидесяти сантиметров, буквально тащил меня на себе. Без его поддержки дело могло кончиться худо, а так хоть не помру здесь. Я чувствовал себя полностью разбитым, но кое-как всё-таки шёл вперёд. Проковыляв со мной за школу, Хара направился в клубное здание.

В каком же клубе этот тип? Хоть убей, не помню.

Мы медленно прошли по коридору на первом этаже и остановились перед одной из комнат. Надпись на двери гласила “Литературный клуб”. Ясно-понятно, самое то для Хары. Он повернул ручку и толкнул деревянную дверь.

Та открылась с противным скрипом.

Внутри оказалась изрядно удивлённая Минато.

22

— Что… Идзоно-кун, на тебе живого места нет… ты в порядке?

Обшарпанный длинный стол, покрытый пятнами ржавчины стул из железных труб, помятый металлический стеллаж, на полках которого виднелись книги, составляли всю обстановку литературного клуба. А из людей здесь были только я, Минато и Хара. Если сказать тактично, то у комнаты был простой интерьер, если сказать честно — безвкусный и потрёпанный.

— Ты… что, в литературном клубе?

— Нет, вовсе нет. Лучше про себя расскажи, как ты ? — спросила Минато с таким выражением лица, что я не понял, беспокоится она или нет.

— Вымотался.

— Да не похоже, что ты просто вымотался. Что случилось?

Меня позвали за школу, избили, потом убежали, а перед этим я обчистил карманы одноклассника прямо в школе.

Интересно, о чём таком интересном рассказать? Кроме драки.

— Не знаю даже, с чего начать… — Я взглядом велел Харе рассказать, что произошло.

— А, это, я… пойду… принесу аптечку.

Убежал. Хара исчез за дверью, которой в последнее время пользовались непривычно часто. Флуоресцентная лампа, которая висела под потолком изголодавшейся по солнцу комнаты, была покрыта слоем грязи и потому светила на нас совсем тускло.

— Ну, и в каком смысле “что я натворил”? Точнее, правда ли я цел?

— Тебя просто так избили?

— К чему эти вопросы?

— Нет, я просто. А, точно, что с мобильником?

Вспомнив про смартфон, я вытащил его из кармана. Щёлкнул по кнопке Home на алюминиевом корпусе модного аппарата со значком яблока, дождался, пока засветится экран. Появился запрос на ввод пароля.

— О-о-о. — Минато встала со стула и подошла ко мне. Без особого труда забрала смартфон из моей обессилевшей руки и провела пальцем по экрану. Какое-то время девушка возилась с аппаратом.

— Получилось, — сказала она и погладила меня, сидевшего на стуле, по затылку.

— Слышь, харе, больно.

А ведь если подумать…

Говорила она не от балды. Она угрозами заставила меня украсть и, если раскрутить логическую цепочку, стала главной причиной того, что я оказался избит Фусими. Но при всём этом Минато гладила меня по голове, будто утешая ребёнка. Она не извинялась и не показывала ни грамма беспокойства о моих ранах.

Наверное, думала, что я побешусь и прощу её.

Или же её нисколько не заботило то, что я разозлюсь.

В ушибленных местах пульсировала боль, а места, которых касалась Минато, будто немели.

— Ох уж этот Фусими-кун. — Минато обхватила мою голову ладонями. — Давай побьём его.

Точно. Мне показалось, что это звучит совсем неплохо.

Минато, всё ещё стоя за моей спиной, положила левую руку на мою голову, а правой коснулась моего плеча Не знаю, какое выражение лица у неё было, не видел. Наверное, она улыбалась. Когда Минато протыкала руку Танабэ, уголки её рта немного приподнялись — вот тогда она точно улыбалась.

23

Хара притащил из медпункта аптечку и наложил компресс на мои опухшие кровоподтёки.

Эффект? Не знаю, какой-то был.

— Ну, с чего начнём? — спросила Минато.

Хара состроил загадочную мину. Я тоже много чего хотел спросить.

— Не с чего начнём, а выкладывай всё. Почему ты оказалась тут? А Хара — там?

— А, это…

— А, это я… — Начали они хором и одновременно замолчали.

— Ми… пожалуйста, давай ты…

— Да? А я думала дать слово тебе.

— А, это… ну, ты же привела меня сюда…

Понятно.

— Ну и о чём ты расскажешь?

— А, ну, знаешь… Ты же тоже видел, Идзоно-кун? — Минато ткнула пальцем в украденный смартфон.

— Не видел.

— Если посмотришь, офигеешь.

Я поймал подброшенный ею в воздух телефон.

— Ух… — Хара увидел первым. Заинтересовавшись, я тоже глянул на экран.

— Ух… — Мы отреагировали одинаково. Хорошо или плохо, но увидев, что было на экране, я потерял дар речи.

На фотографиях был запечатлён секс.

Вот прям так. На экране выстроились рядами миниатюры фотографий. И на них в одно целое соединились два человека. Фусими и Танабэ. Промежность к промежности, промежность ко рту, ещё попадались варианты, на которых Танабэ расставила ноги коленями кверху. И никакой пиксельной цензуры.

Происходящее казалось мне абсурдным, диким и запредельно низкосортным.

— Что за херня?

Шокированный Хара молчал.

— Как вы видите. Как вы сами видите.

— Я не про то.

Мысли в голове закрутились вихрем, и я забыл, что хотел сказать. Даже язык заплетаться начал. Но в дальнем уголке разума потихоньку начала формироваться чёткая идея. Она тут же показалась мне опорой, от которой можно будет оттолкнуться.

Что, если устаканившиеся отношения в нашем закрытом обществе перелопатить, и тогда воздух в классе больше не будет душить? До сих пор я считал эти мысли бестолковыми мечтами.

— Хара-кун, ты хочешь, чтобы тебя каждый день гнобили? — спросила Минато. Хара не ответил.

— Идзоно-кун, ты хочешь каждый день терпеть? — спросила Минато. Я не ответил.

— С помощью этого мы сломаем Фусими-куна и Танабэ-сан. Мы раздавим этих назойливых, мерзких тварей, — заявила Минато. Я и Хара не ответили.

— Мы можем сломать кого угодно. Давайте бить на опережение.

Напыщенная речь Минато показалась мне — хладнокровно мыслящему — прямо-таки цитатой из манги, будто актриса пыталась добавить в сказку реалистичности.

Но предложение звучало слишком заманчиво, не оставляя мне выбора.

Точно, ну конечно…

— Это… Я ничего такого и не думал…

Человек, не разделявший мой энтузиазм, испортил прекрасный момент. Точно. Я же должен был догадаться, какой он тряпка.

— Что? Хара-кун?

— Н-ну, Минато-сан, что ты такое задумала?..

— Как бы сказать, прежде всего нужно растоптать ближайшее окружение Фусими-куна и Танабэ-сан.

Эта девка так просто бросалась подобными заявлениями. Она могла всё. Двигалась вперёд к своей цели, а если встречала явное сопротивление — дралась и растаптывала недоброжелателя. Её поведение совершенно отличалось от поведения кучи людей, которые избегают споров и терпят.

— Р-растоптать кого?

— Ну, для начала попробуем повоевать ради веселья?

— П-повоевать?

— Так и понимай.

— С нами поквитаются.

— Давайте успеем первыми.

— Ну а потом?

— Если успеем до того, как они решатся ответить, этого хватит.

Хара так не мог.

Его гоняли по классу голым, били как грушу, заставляли нести всякую чушь, а он только лишь терпел. Он мог запросто разорвать порочный круг. Когда его заставляли бегать по поручениям, мог подсыпать в напитки какой-нибудь дряни. Если недоброжелатель ездит на велосипеде, можно проколоть колесо гвоздём. А задире — со всей силы заехать по морде.

Но Хара так не мог.

— Н-не получится! А если провалимся?

Если провалимся, нас будут гнобить ещё сильнее.

От этой мысли меня передёрнуло.

Думая, что до дна ещё далеко, он сам не заметил, как опустился совсем низко. Пытался защитить уже давно почившее достоинство. Проще говоря, тупил. А тупые меня всегда бесили.

Придурков, которые готовы прожить всю жизнь, ползая на четвереньках, лучше всего игнорировать.

Но.

— Падай и дальше, если хочешь. — Я слышал свой голос будто со стороны. — Я всё время злюсь. На тебя, на Фусими, на класс. Только гляну и сразу бешусь. Только услышу — и сразу воротит.

Потому если они все внезапно во что-то вляпаются и разом передохнут, я буду только рад. Вот о каких несусветных тупостях я мечтал.

Я ошибся в самом главном.

Не надо было ожидать “чего-то”.

Интересно, почему я не заметил что-то настолько элементарное?

Условия сложились самые благоприятные.

Я могу раздавить Фусими.

И никто не помешает мне напасть на него.

И не стоило бояться, что он нанесёт ответный удар.

Фусими был куском дерьма, который без зазрения совести издевается над людьми.

Его мобильник оказался в наших руках. Придурок оставил в телефоне целую тонну добра в виде порнофотографий в собственном исполнении и не только. На каких-то он просто трахался, на каких-то заливал в себя алкоголь — и любезно показал это со всех ракурсов. Что с него взять — придурок, и поведение соответствующее.

Выберу правильное время — и смогу его раздавить.

Раздавлю его до того, как запахнет жареным.

Я поднялся со стула и двинулся к Харе.

— Давай, — сказал я всего одно слово, глядя на него. Тот, как обычно, судорожно дёргался и часто моргал. Но он должен был действовать. Это-то он понимал, хоть и молчал. Я снова открыл рот: — Или покончишь с собой, как та, в прошлом году?

Я припомнил лицо девки, которая терпела издевательства и в итоге померла. Та мрачная особа сидела на месте, которое теперь заняла Минато. Припомнил, как её не выпускали из класса, пока она не обоссалась, а потом ножницами покромсали ей волосы. Как жалко она выглядела.

И вот теперь издевательства, приведшие к одной смерти, начались вновь.

В моей голове зазвучали хлопки в ладоши.

— Отвечай.

Мой неясный гнев начал приобретать отчётливую форму.

Тип передо мной ничего не говорил.

Мы могли молчать хоть вечность, до скончания времён.

А должны были разорвать порочный круг.

Должны были сделать выбор.

— Отвечай.

— …

Хара задёргался, прям как когда над ним издевались в классе.

— Ну, отвечай.

Молчание.

— Отвечай! — Я схватил Хару за воротник. — Прихлопну Фусими?! Продолжу терпеть издевательства?! Или порешу себя?!

Ноги Хары оторвались от земли и задергались в воздухе. А мои ноги, избитые Фусими, заныли, но я не разжимал руки.

— Б-больно.

— Что выберешь?! Отвечай! Делай выбор!

— Сделаю… Я сделаю…

Я разжал обе руки, Хара свалился на пол.

— Ещё бы. Как иначе.

— Сделаю… Я сделаю…

— Ответишь Фусими. Ещё как ответишь.

— Да…

— Трижды сказал. Не смей. Вообще. Даже не думай убегать.

Не глядя на Хару, я двинулся к выходу из комнаты, а когда открыл дверь, на меня удивлённо уставились ребята, по-видимому — члены литературного клуба.

24

Снаружи накрапывало, небо было затянуто тяжёлыми облаками, а тёплая сырость воздуха словно обволакивала кожу.

— Идзоно-кун, погоди немного, — окликнули меня сзади. Там стояла Минато, которая держала в руке смартфон Фусими.

— Верни трубу.

— И как же?

— Да без разницы. Просто подкинь ему в стол.

— Да ну?

— Не нукай, пошли со мной. — Минато указала на здание школы и пошла туда, так что я решил отправиться в класс.

— Ты так круто себя повёл. Чего так внезапно?

Я не ответил. Не знал, что сказать.

Сам не понимал, что учудил сегодня.

Моя способность избегать конфликтов сегодня не работала.

— Кстати, а как бы ты опустила Фусими и Танабэ?

— А? Ну, знаешь… Я вроде уже предлагала — можно наведаться туда, где эти двое трахаются.

— Но ты же не узнаешь, когда они будут там снова.

— Не, Фусими-кун — полный болван. Ко всем фоткам он прикрепил геотеги, по ним легко определить их перемещения.

— Геотеги — это что?

— Информация по GPS. Отметка того, где сделали фотографию, сохраняется на телефоне, и записываются ещё дата и время. Думаю, если отсортирую все данные, то определю день недели и конкретное время.

Звучало многообещающе.

Прям Шерлок Холмс.

Холмс, который расследует дело с порнофотографиями. Какой-то отвратительный сыщик.

— Ну, хуже некуда, самое то, чтобы угрожать Танабэ-сан.

Как же хитро, подумал я, и сам не заметил, как расплылся в улыбке.

— Что такое?

— Нет, ничего.

Пострадавшая от Фусими рука болела. И боль добавляла мне мотивации. Я начал насвистывать, и мелодия вышла похожей на “Изумительную грацию” — слышал в сериале, который крутили по ящику несколько лет назад.

— Идзоно-кун, выше нос.

— Ну а как иначе.

Мой свист и звук наших шагов эхом разносились по коридору.

Наша обувь цокала по полу.

Наконец мы доползли до привычной клетки под номером 2-4 и открыли дверь.

Уже перевалило за пять, но внутри оставался один ученик. Он с бесстрастным лицом работал за ноутбуком, но внезапно наши взгляды встретились. Звали его Сибата, точно.

— Идзоно? — подал голос Сибата и поглядел на Минато возле меня. — Вы встречаетесь? — в лоб спросил Сибата. А ведь обычно мы с ним не разговариваем. Я чуть не спросил, не придурок ли он.

— Да ну.

Я всего-то протянул Минато руку помощи и умыкнул у Фусими смартфон.

— Что с контентом?

— С онлайн-хранилищем разобрался, всё в порядке.

— Твои навыки пугают.

Проделав несколько последних шагов до парты Фусими, которая оказалась забита всяким хламом, я закинул туда украшенный знаком яблока смартфон. Тот глухо ударился о полку. А Сибата не сводил с меня глаз.

— Идзоно, что ты туда положил?

— Мобилу.

— Чью?

— Фусими.

— Чего это у тебя его телефон?

— Случайно его нашёл, случайно.

Сибата глядел на меня с явным недоверием.

— А как ты догадался, что его потерял Фусими?

— А? Ну-у. — Я поколебался и честно ответил: — Порылся в нём.

Я поглядел на Минато, выходящую из класса, и попытался пододвинуть стул обратно к парте Фусими. И тогда позади раздалось:

— Ты что-то задумал, да?

Сибата продолжал клацать мышкой ноутбука в ожидании ответа.

Я жестом велел Минато идти вперёд. Девушка открыла дверь в коридор.

— Ты о чём говоришь?

— Не вкуриваю, но… что-то… вот просто что-то.

— Какое ещё что-то? Слышь.

Удивительная проницательность, просто удивительная.

— Ты в курсе, что тобой заинтересовались?

— Кто?

— Девушки в классе.

— Я популярный?

— Ещё чего. Они тебя убить готовы от ненависти.

Плевать.

— Да что с тобой? На тебя не похоже. И вообще… ты старался не ввязываться ни во что, старался быть незаметным. Короче, вёл себя вообще по-другому. — Сибата ни с того ни с сего принялся анализировать мой характер.

Этот парень вечно залипал в ноутбук, и никто не пытался заговорить с ним.

Сибата поступил к нам год назад, и поначалу я думал, что с таким характером его будут гнобить. Он выбрал образ ботаника, который не расстаётся с ноутбуком, и потому был идеальным объектом для травли.

Через несколько месяцев после зачисления один дуболом разломал ему ноутбук. Сибата потребовал у родителей того дуболома компенсацию и заставил их заплатить то ли несколько десятков, то ли сотен тысяч йен.

Тогда я не знал, оправданно он действовал или перегнул палку.

Возможно, вечно молчавший Сибата чувствовал во мне родственную душу.

Потому я сказал:

— Ненавижу этот класс.

— Вполне понимаю тебя. Я ведь такой же. Только гляну на наших балбесов — сразу умереть хочется.

— Умереть? А не убить?

— Если убью, меня арестуют.

— Тогда можно просто покалечить.

— Тогда хочу их покалечить.

— Давай их покалечим.

— Не говори ерунды. Из меня сделают ещё одного Хару.

— Вот как. — Я слегка улыбнулся.

Меня постоянно всё бесило. Я походил на мокрый порох.

Но теперь наконец загорелся.

— А у меня получится.