Негодник, которому не снилась девушка-кролик (Новелла) - 6 Глава

После майских дней, проведённых за разбирательством с «Подростковым Синдромом», сейчас наступил июнь, и у Сакуты началась мирная жизнь.

В течение этой спокойной повседневности, он, как и обещал, каждый день говорил Май, что любит её.

Конечно, тот случай с выкрикиванием признания в любви с середины спортивной площадки повлиял на слухи, но… Теперь вместо клички «парня из больничного инцидента» ему придумали новые — «Вопящий парень» и «Тот самый Сакута из слухов». Просто проходя вдоль коридора, он слышал сдавленные смешки, а в школе ему становилось всё некомфортнее.

Главное, что он смог вернуть Май обратно, и к ней перестали относиться как «к чему-то не нужному». Честно говоря, если бы он и сам так считал, то у него ничего бы и не вышло.

Юма даже сказал:

— У тебя действительно стальные яйца!

После чего начал кататься со смеху. Рио, которая стояла рядом, с серьёзным выражением добавила:

— Если бы я была на твоём месте, то сгорела бы со стыда. Вот вам и Адзусагава, тот ещё негодник.

— И с чего бы это?

— Но вернёмся к теме со слухами. По поводу «инцидента с больницей», ты же говорил, что «бессмысленно бороться с атмосферой», или я не права?

— Да, могу подтвердить. Сакута определённо так говорил.

Сам он тоже помнил это, и его мнение до сих оставалось неизменным.

— Как ещё можно охарактеризовать человека, который не будет заступаться за себя, но вытерпит что угодно ради своего прекрасного сэмпая?

От этих слов Сакута потерял дар речи.

— …

Как и сказала Рио, он не был тем, кто стал бы бороться с атмосферой ради себя, но когда дело касалось Май, тот воодушевился и прокричал о своей любви со спортивной площадки.

— Буду дразнить тебя так всю оставшуюся жизнь.

— И даже когда я стану старым? — Хотя это было по своему неплохо… так он решил. — Эй, Футаба.

— Что?

— Значит в конце концов твоя гипотеза оказалась верной?

— Кто знает. Всё же непостоянство в мыслях подростков может приводить к неверным и субъективным предположениям… если ты скажешь, что это был «Подростковый Синдром», то в нём невозможно удостовериться с научной точки зрения.

Так ответила Рио, когда Сакута зашёл к ней в лабораторию.

— Ну, полагаю всё именно так.

Май вела себя, словно атмосфера, и ученики относились к ней точно также. Поскольку это было определено подсознательно, то граница с настоящей атмосферой стиралась. И если убрать эту «условность», то она и станет на самом деле атмосферой.

И в таком случае, Сакута считал, что это может произойти и в других школах. Потому что, когда где-то собирается большая группа людей, то там всегда будет некая атмосфера…

В случае с Май, негласное согласие учеников переросло в «Подростковый Синдром». Вот и всё. Поэтому, как и сказала Рио, размышлять на эту тему бессмысленно.

— Ну, тогда получается, что наш мир настолько прост, что одно обычное признание может его легко изменить. Что ты и сделал.

Сказала напоследок Рио собирающемуся уходить Сакуте и приступила к новому эксперименту. Хоть они и много обсудили, но получившиеся выводы, казались странными. Но в конце добавила…

— Возможно…

По крайней мере, повседневная жизнь Сакуты изменила свой тон, только от всего лишь одного признания.

После своего возвращения Май по-своему жила дальше.

Сначала она объявила о своём возвращении в шоу бизнес. И пресс конференция, где Май это сделала, была грандиозной, так как она была посвящена именно Май Сакурадзиме. Она также успела поговорить со своей матерью, а та ворвалась к Сакуте на подработку и излила всё своё накопившееся раздражение, из-за чего беседа закончилась далеко не мирно.

Но даже так, раз Май могла видеться со свой матерью и спорить с ней, то по мнению Сакуты, это были обычные семейные взаимоотношения, и он был доволен, что её мать смогла её вспомнить.

Таким образом пролетали дни.

Обещанный месяц уже подходил к концу. Сегодня было двадцать седьмое июня, пятница.

Сакуту разбудила его младшая сестра, и тот начал собираться в школу.

— Отличная игра, сборная Японии! — Было очевидно, что наша команда одержала замечательную победу вчера. — Доброе утро, сегодня пятница, двадцать седьмое июня. Я подумал, почему бы не начать день с футбольных новостей!

Сакута не имел понятия, какую страну одолела их сборная, но по взволнованному голосу ведущего можно было понять, что это огромное достижение. На экране показывали повтор штрафного, проходившего в конце первого тайма. В ходе него мяч оказался прямиком в воротах противника.

Как только он посмотрел этот момент, Сакута сказал Каэдэ своё обычное: «Ну, я пошёл». И вышел из своей квартиры.

Он добрался до станции Фудзисава, около пятнадцати минут ехал на «Энодене», вышел на Ситиригахаме и прошёл сквозь ворота школы.

Ничего интересного, как и ничего странного не происходило. Сакута был очень благодарен этим спокойным денькам.

Тогда же Сакута перекусывал с Май в пустом кабинете на третьем этаже. Поблизости не было других учеников, только он и она.

На парте окна, за которой они сидели, были разложены их обеды. И с этого места открывался вид на море.

А самым главным для Сакуты было то, что их бэнто сделала Май по случаю их вчерашнего разговора, который проходил так:

— Май-сан, ты умеешь готовить?

— Конечно, я ведь жила сама по себе долгое время.

— А, правда?

— Да, а ты не веришь?

— Просто на обед у тебя всегда только хлеб.

— Ну, тогда к завтрашнему дню я сделаю бэнто.

Пища их была разнообразной. Была приправленная запечённая курица, жареные яйца, картофельный салат с помидорами черри в качестве гарнира, а также водоросли и варёные бобы.

Сакута пробовал их один за другим, пока за ним наблюдала Май. Всё было вкусно, немного нехватало приправ, но нежный вкус был прекрасен.

— А теперь, проси прощения за свою вчерашнюю грубость.

Май триумфально улыбнулась, уверившись в своей победе из-за реакции Сакуты.

— Я извиняюсь. Был не прав. И слишком высокомерен. Мне жаль.

Тот послушно склонил голову. Честно говоря, для него это был пустяк, ведь он и сам от этого только выиграл, раз смог попробовать готовку Май.

— Ну раз ты всё осознал…

Май была удовлетворена демонстрацией своих навыков. Настоящая победа.

— Эм, Май-сан.

Сакута поднял голову и пристально посмотрел на неё.

— Что?

— Я люблю тебя, поэтому встречайся со мной.

— …

Май отвернулась, засунув палочками в рот жареное яйцо.

— …

Она прожевала.

— …

И даже проглотив, Май ничего не ответила.

— Это немного надоедает, — Май вздохнула с скукой, — от того, что постоянно слышишь одну и ту же фразу, у неё теряется смысл.

— Ужас, и при этом ты заставила меня говорить её целый месяц.

— Я говорила: «Скажи это снова через месяц», а ты уже сам решил говорить эту фразу каждый день.

— Верно…

— А, точно! Я играю в дораме, которую будут показывать в июле.

— Эм, разве нормально так резко менять тему?

Она всегда так делала и раньше…

Май достала из своей сумки жёлтую папку со сценарием, на которой Сакута увидел надпись «эпизод шесть».

— Съёмки обычно проходят поздно ночью, поэтому у меня только второстепенная роль в середине одной серии.

Для Май этого было мало, ведь она привыкла всегда играть главные роли.

Однако, по виду той, он определённо мог сказать, что она счастлива. Сакута понял, что впервые видит, как Май радостно о чём-то рассказывает.

Но это никак не меняло то, что его признание было проигнорировано.

— Ааа, ну что не так с моей жизнью?

Он бросил быстрый взгляд на море. Небо было чистым, что редко происходило в сезон дождей, и ему хотелось прогуляться по пляжу.

— Что? Разве ты не рад моему возвращению в шоу-бизнес?

— Определённо рад.

— В эпизоде есть сцена с поцелуем.

— …А, ты о чём?

Сакуте почудилось, что он услышал что-то невообразимое.

— В нём есть сцена с поцелуем.

— Пожалуйста, откажись от неё.

— Но ведь всё в порядке, разве нет? Да и к тому же это уже будет не первый мой поцелуй.

— …

Наверное ему послышалось, ведь Май снова сказала нечто немыслимое.

— Подожди, Май-сан.

— Да?

— Ты ведь до этого сказала, что девственница, верно?

— Насчёт этого не волнуйся.

— Нет, нет, поцелуи тоже под запретом.

— Я не понимаю, под этим ты подразумеваешь, что и тебя тоже целовать нельзя?

— … — На мгновение Сакута потерял дар речи. — А?

Сакута запоздало удивился.

— Ты худший, раз даже не помнишь, как я отдала тебе свой первый поцелуй.

— Э? Погоди… что?

Он пытался вспомнить, но это не помогало. Сакута не понимал, однако Май казалось не врала. У него не было ни малейшего представления о том, что происходило, пока он не помнил её.

— Ну, возможно…

— Это не сработало, как в сказках. Я надеялась, что ты вспомнишь меня, если я тебя поцелую.

Её разочарованное выражение трудно передать словами.

— Я определённо вспомню, просто скажи конкретное время и место.

— Нет.

— Дай подсказку.

— Точно нет.

— Ну хоть что-нибудь.

Сакута сложил перед собой руки и поклонился.

— Тогда может мы сделаем это снова?

Май предложила это внезапно. Она заманчиво посмотрела на него снизу вверх. Май часто издевалась над ним в подобной манере, так что Сакута решил, что и в этот раз тоже. Но он не смог не поддаться её очарованию.

— С удовольствием.

— Тогда закрой глаза.

— А? Прямо сейчас?

Он подумал, что она хочет повторить ту ситуацию с поцелуем, но видимо нет.

— Ты не хочешь?

— Нет, хочу.

Сакута закрыл глаза и ждал. Стук его сердца отдавался в ушах.

— Я начинаю.

В голосе Май слегка чувствовалось смущение. Он почувствовал дыхание у своей щеки, а затем и тепло. Это значило что девушка наклонилась к нему. И спустя мгновение он губами почувствовал мягкость. Губы Май были на удивление холодными, и по вкусу напоминали даси. Чем-то похоже на яйцо, что он ранее ел… точнее, это и было яйцо.

Сакута открыл глаза и увидел, как она изо всех сил сдерживает смех, прижимая палочками яйцо к его губам.

— Ты действительно подумал, что я это сделаю?

Она дразняще улыбнулась.

Ничего не ответив, Сакута съел яйцо, при этом палочки тоже оказались у него во рту.

— Я очень рад непрямому с Май поцелую.

Специально сказал он монотонно. И для неё не составило труда это понять…

— …

Как Сакута и думал, её взгляд был сконцентрирован на концах палочек. На столе ещё стояли их наполовину съеденные обеды, так что Май обдумывала, как ей теперь быть.

— Ну, ты ведь взрослая, а значит тебя не будет волновать какой-то непрямой поцелуй с парнем младше тебя.

Он добил её.

— В-верно.

Слегка сомневаясь, Май всё же пришла в себя и использовала эти палочки, чтобы доесть. Они трапезничали в тишине, пока не опустошили свои коробочки. Всё это время её лицо было залито красным, что было наслаждением для Сакуты.

— К твоему сведению, это не я.

Май завернула свою коробочку в платок.

— А?

— Сцена поцелуев для главных героев.

Сакута недовольно посмотрел на неё, хоть и чувствовал облегчение.

— Май-сан, у тебя ужасный характер.

— Но разве ты не любишь меня и мой характер?

— Такими темпами от моей любви ничего не останется.

— П-почему?

Тон взволнованного голоса Май был выше обычного.

— Ну, кажется, что ты не чувствуешь того же ко мне… к тому же ты сказала, что это надоедает, поэтому у меня нет выхода.

— … Я не говорила нет.

Май надулась и открыла сценарий.

— Тогда ты скажешь да?

— Это, ну…

Она прикрыла сценарием своё покрасневшее лицо.

— Скажешь?

Он повторил свой вопрос, и Май выглянула из под бумаг.

— … — Она застенчиво посмотрела на него, а затем слабым голосом ответила: — …Да, я скажу.

Май кивнула.

Сакута не помнил остаток дня. Его настроение улучшилось, так как он начал встречаться с Май, и ему казалось, что он мог парить.

На следующее утро его радостное настроение ни капли не изменилось.

Напевая за подготовкой вещей к школе, Сакута включил телевизор, невзначай глянув на новости, когда там сказали:

— Отличная игра, сборная Японии!

Он услышал взволнованный мужской голос.

— …

Сакута в недоумении пристально посмотрел на экран. Ему показалось, что он уже слышал это раньше.

— Доброе утрое, сегодня пятница, двадцать седьмое июня. Я подумал, почему бы не начать день с футбольных новостей!

Что сказал только что ведущий?

Двадцать седьмое июня.

Так он и сказал.

Он вспомнил и показанный повтор штрафного гола. Прямо в конце первого тайма японский игрок пнул мяч прямо в ворота противника.

Сакута быстро вернулся в свою комнату и взглянул на часы. На них помимо времени отображалась и дата.

— …Что за чёрт?

На его часах тоже показывалось двадцать седьмое июня.

Итак, Сакута проснулся утром прошедшего дня.