Нет Денег на Развод (Новелла) - 6 Глава
Адриан сделал шаг вперед. Он был рожден высоким и красивым, но в гневе этот мужчина был довольно страшным и даже угнетающим. Обе стороны стояли очень близко друг к другу и даже их дыхание смешивалось.
«Мы еще ничего не решили, куда же вы так торопитесь вернуться? — яростно допрашивал его Адриан. — Вы сами позвали меня сюда и теперь вот так просто собираетесь уйти, не сказав и нескольких слов — с чего вдруг вы так нетерпеливы?»
Чжун Янь захлебнулся гневом: «Отпусти!»
Он всегда твёрдо стоял в кругу членов Верховного Совета, где хорошо одетые люди говорили и действовали в рамках приличий, затевая интриги, чтобы получить то, что они хотели. Чжун Янь никогда не сталкивался с грубой силой прежде и даже не знал, как сопротивляться. К сожалению, он был на пол-головы ниже Адриана, не говоря уже о том, что его противник был лучшим в рейтинге военного отделения — огромная разница в силе не позволяла ему вырваться из ловушки крепких рук, а жалкие попытки просто исчерпали остатки его физических сил.
«Послушайте, я не потрачу на вас ни цента, так что вы либо отказываетесь и добавляете к моей половине штрафа 40.000, либо переводите 360.000 на мой счет! — Адриан угрожающе посмотрел на него сверху вниз и его серебряные глаза, полные гнева, засияли в тускло освещенном лестничном проходе. — Мне плевать на вашу репутацию, так что даже не думайте о том, что я за вас заплачу!»
«Отпусти…» — слабо сказал Чжун Янь сквозь приступ головокружения, осознавая всю абсурдность их нынешней ситуации.
Они десятки раз проходили через эту лестницу в прошлом, когда им было по 18 лет, для тайных встреч среди ночи. В те годы они искали бреши в системе, вели полевые исследования, планировали маршруты и даже создавали секретные шифры. В конце концов им удалось обойти систему наблюдения института, так что они смогли видеться в течение нескольких часов после комендантского часа.
На самом деле у них не было ничего важного, чтобы сказать друг другу на этих встречах, и тихий шепот в темноте был просто обсуждением их ежедневных рутинных дел. У одного из профессоров военного отделения, похоже, роман с директором; в магазине сладостей в главном здании факультета социологии появился новый десерт, очень вкусный, я принесу его для тебя в следующий раз… Проще говоря, они наслаждались острыми ощущениями от нарушения школьных правил, наполняясь волнением и радостью, как будто они совершили какой-то героический подвиг.
Они были так молоды и им никогда бы не пришло в голову, что в следующий раз, когда они сбегут от всех, чтобы встретиться на их секретной базе, возникнет такая неловкая ситуация.
«Давайте поговорим об этом не здесь, — Чжун Янь опустил голову и прошептал, — и в какой-нибудь в другой день… мы поговорим об этом позже».
«О чем вы говорите? В какой другой день? Я очень занят, господин советник, у меня нет ни единой свободной минуты, и уж тем более — я не желаю вас больше видеть!»
Чжун Янь резко поднял голову и вспыхнул: «Как ты можешь быть таким?!»
Они были так близко, что даже в этом тусклом свете Адриан ясно увидел, как глаза Чжун Яня покраснели.
Как я могу быть таким? Адриан был ошеломлен. Почему Чжун Янь выглядит так, словно он уже на грани слез?
«Мы сейчас “наверху”! Разве ты не мог сказать это где-нибудь в другом месте? Как ты мог это сделать? Даже в “лаборатории” ты был… — грудь Чжун Яня резко вздрогнула. Он тут же осознал свою оплошность и закрыл глаза, заставляя себя успокоиться. — Ничего, извините. Я имею ввиду — можете ли вы отпустить мою руку? Это больно».
Что нужно было сказать в другом месте? Разве он не сам попросил меня прийти сюда? Адриан чувствовал, что тот просто ведет себя неразумно.
“Лаборатория”…? Да, я пошутил, что хочу подарить ему чучело кролика у входа в нашу бывшую “лабораторию” и в результате этого мне сообщили, что Чжун Янь выглядел заплаканным, когда вернулся на церемонию.
Но сейчас я ничего не говорил о кроликах? Почему он снова плачет???
Он не заметил, как ослабил свою хватку, и совершенно не ожидал, что как только Чжун Янь освободится из его рук, то тут же рухнет вниз на ступеньки. Адриан был потрясен и бессознательно потянулся, чтобы помочь ему встать: «Что…?»
Только тогда он заметил сильную бледность лица мужчины, а также нездоровый румянец, заливший его щеки.
Чжун Янь отшатнулся назад и вырвался из рук Адриана, опираясь на стену.
«В другой раз, — проговорил он между судорожными вздохами, — я… мне нужно кое-что сделать прямо сейчас».
Адриан поджал губы. Он только что держал Чжун Яня за талию и даже если это было всего на несколько секунд, этого было достаточно, чтобы почувствовать через тонкую рубашку, что температура его тела была высокой — у Чжун Яня была лихорадка. Неудивительно, что его речь была такой путаной раньше, в отличие от его обычной спокойной размеренности.
Но он не собирался уступать.
«Нет, давайте проясним все прямо сейчас, я не хочу больше видеть вас после сегодняшнего. Вы не готовы платить деньги и не хотите бросать вызов «Бабочке», разве для вас не имеет значения, что вы должны жениться на ком-то, кого даже не любите? Брак — это священная вещь, почему вы так небрежны? И что тут вообще смешного?»
Пока он говорил, Чжун Янь не мог сдержать улыбку, но услышав его слова, он прекратил смеяться и покачал головой: «О, я смеюсь над вами, вы все еще так наивны, даже спустя столько лет. Брак настолько священный, что вы должны защищать его, даже если это будет означать потерю работы и всех ваших сбережений, не так ли? Ради ваших великих идеалов стоит отказаться от всего и бежать к этой цели, не так ли?»
Его голос был невесомым, медленным и показался Адриану насмешливым. Мужчина холодно взглянул на него и решительно ответил: «Да, безусловно!»
«Это только ваши убеждения, но не все такие же. Вы родились в выдающейся семье, в которой не знали нужды и ограничений на денежные траты. В момент, когда я пришёл в этот мир, мои родители бросили меня — у меня не было ничего. Знаете ли вы, на что была похожа жизнь в сиротском приюте на недоразвитой маленькой планете? Знаете ли вы, каково это — пройти через разные приемные семьи, плясать по их дудку и всегда быть готовым бежать по первому же зову?! Каково слышать оскорбления, спрятанные за сладкими словами, и как выживать, когда никто не заботится о вас? Хоть что-нибудь из этого вы видели в своей жизни? Конечно нет, вы всегда были в центре внимания, все, что бы вы не захотели — доставалось вам с легкостью. Я выгрызал свой путь, чтобы добраться туда, где я сегодня нахожусь! Ровно двадцать лет! В конце концов, только потому что мой хороший друг против, я должен отказаться от своего единственного шанса?»
Чем больше Чжун Янь говорил, тем более взволнованным он становился, он почти никогда не был таким резким в своей жизни. После того, как он остановился, мужчина сделал глубокий вздох и, глядя на Адриана, сказал: «Мне жаль, даже если этот друг — это вы, я не могу этого сделать».
Адриан свирепо уставился на него в ответ и не сдержался: «Так вот почему ты предал меня?!»
«Вы называете это предательством? В тот год, когда мы заканчивали учебу, ситуация была не такой, как сейчас, подавляющее большинство студентов приняло рекомендации «Бабочки» и, насколько я знаю, вы до сих пор поддерживаете хорошие отношения с большинством из них, и только мой контакт был заблокирован. Например, Фэн Вэйран, тот ваш друг из военного отделения, который отправился в звездную систему Глори согласно предложению “Бабочки” — торговый корабль его жены неоднократно заходил в звездную систему Нави в прошлом году и у нее даже было ваше специальное разрешение. Они также “предали” вас, так почему вы не заблокировали их? Почему вы не ненавидите их? Почему… почему только я — тот единственный, кого ты ненавидишь!»
Чжун Янь говорил очень быстро, как будто эти слова тяжелым грузом давили на его сердце в течение очень долгого времени, и он смог, наконец, выплеснуть все это сегодня.
«Он просто… погоди, — Адриан угрожающе прищурился, — ты следишь за моей сетью контактов».
Чжун Янь больше не мог стоять, все его тело ослабло, а голова кружилась: «Да. Я делаю многие вещи ради собственной выгоды. Это одно из многих удобств, что даёт мне власть. Как ты думаешь, у скольких советников чистые руки? Ха, я знаю — это всегда сводило тебя с ума».
На мгновение Адриана даже не нашёл, что ответить, и вернулся к предыдущему вопросу: «Фэн Вэйран родился в системе Глори и он всегда думал о возвращении, поэтому все, что он сделал, это принял самый идеальный вариант для себя, что тут можно назвать предательством?»
«Я тоже просто принял свой идеальный вариант!»
«Твой идеальный вариант — стать подчиненным «Бабочки»? Тогда почему ты никогда даже не упоминал об этом, когда я обсуждал с тобой о необходимости человеческой автономии?! Три года ты молчал и просто водил меня за нос!»
«А что я мог сказать? Ты хотел бы, чтобы я в промежутках между твоими монологами негодования о недостатках ИИ и критикой «Бабочки» сказал тебе, что соглашусь, если вдруг когда-нибудь буду признан подходящим кандидатом для Верховного Совета? Для меня было бессмысленно выдвигать такое бредовое предположение в то время».
«Конечно, в этом был смысл. Если бы вы сразу сказали мне, что вы такой человек… — Адриан четко и отстранённо проговаривал каждое слово, — то я бы никогда с вами не подружился».
Эти слова, казалось, разрушили последнюю опору, которая поддерживала Чжун Яня. Он упал и ударился рукой о ступеньку, ощущая острую пульсацию боли.
На этот раз Адриан уже не потянулся к нему.
«У меня все еще есть дела, — Чжун Янь не мог подняться, капля за каплей темнота просачивалась в его глаза. Он попытался сохранить остатки своего достоинства перед этим человеком, его голос срывался, но мужчина старался сделать свой тон твердым, — уходите, мы закончили на сегодня. Оставьте меня».
«Хорошо, как вам будет угодно», — сказал Адриан враждебно. Без малейшего колебания он оставил его и ушел.
Адриан вышел из башни и столкнулся лицом к лицу с зависшей в воздухе камерой.
С тех пор как они использовали крышу башни в качестве тайного места встреч в прошлом, он был очень хорошо знаком со всеми операциями мониторинга в окрестностях. Например, он знал, что камера, которая сейчас парила перед ним, сейчас полетит к башне со стороны террасы на втором этаже, потом она медленно пройдёт вдоль всего лестничного прохода, а затем вылетит из окна на верхнем этаже, не поднимаясь на крышу.
Эта камера, используемая только в удаленных уголках кампуса, не была интеллектуальной и не могла корректировать маршрут полета в соответствии с обнаружением ситуации в режиме реального времени, она умела только патрулировать по фиксированному маршруту. Она также не была оснащена системой интеллектуального анализа и обладала всего одной дополнительной функцией, поэтому ее размер был особенно маленьким — всего в половину кулака человека.
Но эта дополнительная функция была способностью распознавания температуры окружающей среды.
Через сорок минут интеллектуальная аналитическая система обнаружит, что в коридоре башни западного крыла отделения искусств находится человек с очевидно высокой температурой. Лихорадка не является опасной для жизни чрезвычайной ситуацией, поэтому предупреждение не будет отправлено в медицинское учреждение школы; однако посторонний человек, который появился среди ночи без студенческого удостоверения в таком отдаленном углу, все равно вызовет тревогу низкого уровня в отделе безопасности, несмотря на то, что при нем не было зафиксировано никакого оружия. Ближайший патрулирующий охранник подойдет, чтобы проверить ситуацию, еще через десять минут.
Это значит, что чуть меньше, чем через час кто-нибудь обнаружит, что член Верховного Совета Чжун Янь сидит на лестнице в состоянии лихорадки.
Конечно, если бы советник связался со своим личным помощником, который обычно сопровождал его, чтобы сообщить ему о своем текущем физическом состоянии, ему не потребовалось бы ждать и десяти минут, чтобы получить эффективную помощь.
Но Чжун Янь не станет звонить. Он ненавидел, когда кто-то видел его слабым, и всегда очень тщательно заботился о своем имидже. Бог знает, почему человек, который явно родился на самом дне общества, обладал такой высокомерной личностью. Так же, как и раньше, он был явно в ужасном состоянии, что даже не мог стоять и нормально вести разговор, но он все еще отказывался показать перед ним какую-либо слабость. Он продолжал настаивать, что ему все еще “есть чем заняться” и даже прогнал его.
Семь лет назад Адриан неоднократно отправлял его в медицинский кабинет. Он был так зол, что буквально кипел от ярости, однажды услышав, как тот говорил доктору, что с ним все было в порядке. Он слишком хорошо понимал своего бывшего друга — не было ни малейшего шанса, что он позвонит своему помощнику.
Мужчина поднял глаза и увидел, что патрульная камера уже начала подниматься вверх. Очень скоро она достигнет открытой террасы на втором этаже, а еще через несколько десятков секунд она поймает Чжун Яня своими линзами.
Адриан закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Затем он резко развернулся и побежал. Он вытянулся во весь рост и подпрыгнул, отталкиваясь ногой от стены и хватая маленькую камеру, висевшую в воздухе, а затем резко отпрыгнул назад, делая переворот в воздухе и приземляясь обратно на землю.
Адриан раздавил камеру одной рукой и засунул обломки в карман пальто, с мрачным лицом возвращаясь к лестнице.
Он только добрался до третьего этажа, когда услышал слабые звуки всхлипывания. Это был явно чей-то плач и этот сдавленный голос был Адриану очень знаком.