Невероятное восстание Лулу (Новелла) - 11 Глава

Люди иногда бывают очень забавными. Чаще всего, когда люди довольны своей жизнью, они продолжают мечтать о других вещах, которые все еще хотят иметь, чтобы сделать свою удовлетворенную жизнь еще лучше. В конце концов, истинного совершенства не существует. Всегда немного размазанное пятно все еще нуждается в очистке, чтобы заставить себя сиять немного ярче. Это было немного эгоистично – хотеть большего, когда ты уже был удовлетворен, но нет ничего плохого в том, чтобы иногда быть немного эгоистичным. Это становится проблемой только в том случае, когда эгоистичное желание ведет к тому, что начинает страдать другой человек.

Так как же это относится к Наннали, когда ее самое эгоистичное желание существует по вполне бескорыстным причинам? Она была одной из тех довольных людей. Совершенно довольна своей жизнью. Жить день за днем с братом и друзьями – вот и все, что ей было нужно, чтобы обрести счастье. Что она будет делать, когда они все вырастут и им придется жить дальше… Ну, об этом она не думала. Но даже в этом случае в глубине ее сознания теплилась маленькая надежда, которая могла бы сделать все абсолютно идеальным. Например, возможность видеть мир вокруг себя. Возможность бегать и играть со своими друзьями. Возможность снова поговорить с теми, кого ей пришлось оставить позади. Не быть зависимой от других.

Чтобы ее зрение вернулось в тот же день, когда они воссоединились со своим дорогим другом детства Сузаку… Это должно было быть похоже на сбывшуюся мечту. Они должны были быть счастливы, праздновать, играть в игры. Но все оказалось совсем не так. Этот идеал сиял не так ярко, как мог бы, и, если уж на то пошло, казалось, что пятно с каждой минутой становилось все хуже.

— У вас хорошо получается, госпожа! — сказала Саёко, когда Наннали осторожно налила немного чая в чашку. Горничная ободряюще погладила ее по голове и помогла сохранить равновесие. — Вы уверены, что хотите сделать это сами?

— Да, — ответила Наннали, беря поднос и ставя его себе на колени. — Люди слишком долго помогали мне. Самое время начать делать что-то самой.

Вот оно. Именно по этой причине она мечтала увидеть мир и самой встать на свои собственные ноги. По сравнению с Каллен, которая притворялась больной девочкой и ненавидела преувеличивать свое физическое состояние, Наннали не испытывала ненависти к своему физическому состоянию – заставить ее возненавидеть что-то было задачей, которая заставила бы Сизифа считать себя удачливым катить свой валун в любой проклятый день[1] – и она определенно со временем научилась жить с этим. Единственное, что ее не особенно заботило, это полная и абсолютная уверенность в том, что все остальные помогут ей. Это ее не особенно волновало. Нисколечки. Иметь людей, что изо всех сил стараются сделать для нее то, что она должна уметь делать. Неспособность помочь людям делать самые простые вещи. Быть помехой самим своим малейшим присутствием, немного усложнять жизнь, просто находясь в одной с ней комнате. Сейчас же? Теперь она могла видеть мир и восхищаться его красотой. Ей не нужно было совать большой палец в чашку или стакан, чтобы понять, насколько он полон. Вот почему она никогда не подавала чай или кофе. Хороший способ обжечь палец. Теперь она могла помогать людям с простыми заданиями, лишь бы они не утруждали себя, помогая ей. Теперь она могла видеть, что делает, и ей не нужно было просить помощи, чтобы добраться до стола. Теперь ей не нужен был проводник, чтобы добираться из комнаты в комнату. Теперь она уже не была такой помехой, как раньше, и это было приятно!

И все же…

Когда она вкатилась в комнату с Саёко позади нее, неся поднос, наполненный чашками, которые в свою очередь были наполнены дымящимся горячим чаем, она почувствовала, что комната тоже была чем-то полна. Напряжением. Таким густым, что им можно было подавиться. Они явно спорили, но когда заметили, как она вошла комнату, оба замолчали и намеренно изменили язык своего тела. Что-то такое, что она наверняка пропустила бы, будь слепа. Это было довольно удивительно, как много человеческого общения заключалось в этом, но когда вы лишены зрения так долго, как Наннали, это скорее неизбежно, что остальные знаки могут пройти мимо вас.

Она посмотрела на брата, и в ее глазах промелькнула вспышка. Та улыбка, которую он показал ей, когда она вошла в комнату, превратилась в злобный оскал с клыками по обе стороны. Нежность в его глазах превратилась в безудержную ярость и… нет! Это был не он. Он был одержим! Действовал против собственной воли! Это был не тот брат, которого она знала! Тем не менее, даже зная это, Наннали все же сжала край подноса, что у нее побелели костяшки пальцев.

— Спасибо, — поблагодарил Лелуш, взяв чашку одной рукой и взъерошив ей волосы другой. — Мне как раз хотелось попить, а чай все же получше, чем кровь. Так ведь?

— А твое чувство юмора лучше не стало, — подметил Сузаку.

Лелуш возмущенно фыркнул, и на какое-то чудесное мгновение Наннали забыла о напряжении в воздухе и позволила себе немного посмеяться над тем, как глупо он выглядит.

— Я так рада, что мы снова встретились. Последний такой раз был слишком давно, — она смахнула слезинку счастья. — Как же приятно видеть тебя.

— И мне, — сказал Сузаку, хотя в его глазах была резкость, когда он посмотрел на Лелуша. — Я только хотел, чтобы это было при более лучших обстоятельствах.

— Да, — ответил Лелуш. — Такое ощущение, что весь мир перевернулся с ног на голову всего за пару дней.

— Забавно. Это, наверно, первая вещь, с который мы оба согласны с тех пор, как снова встретились.

Лелуш медленно вытащил стрелу из кармана куртки и очень осторожно прижал ее к груди.

— Стрела останется здесь, Сузаку. Я думал, что уже ясно дал это понять.

— Такой мощный предмет не может оставаться в руках гражданского! Он должен быть изучен исследовательской группой и находиться под тщательной охраной!

— О? — Лелуш приподнял бровь и кивнул в сторону С.С., которую Наннали заметила только сейчаc, лежащей на диване и читающей газету с полуулыбкой на лице. — Почему бы тебе не рассказать нам о том исследовательском центре, где тебя держали? Британнские военные, верно? К тому же он хорошо охраняется, так ведь?

— Оставлю это на твое воображение, — ответила С.С.

— К чему ты ведешь?

— Я веду к тому, Сузаку, что Британния уже держала стрелу под военной защитой в исследовательском центре, и теперь четыре их подопытных угрожают уничтожить десятую часть населения, если они не получат своего! Думаю, что это довольно сильный довод против ее возвращения, не находишь?

— Может быть, они будут аккуратнее в этот раз. Они должны научиться на таких рода ошибках.

— Может быть. Но я сомневаюсь. Гораздо безопаснее оставить ее в чьих-то руках. У кого-то, кто не будет использовать эти силы прогнившим образом.

— Большие слова от того, кто недавно говорил о мести против Империи.

В комнате воцарилась тишина, та самая неприятная тишина, которая появляется сама собой. Незваный гость, которого никто не знает, как заставить уйти. Наннали посмотрела на них обоих, что были слишком увлечены, чтобы обратить на нее внимание. Как же так все получилось? Они должны быть счастливы! Они должны радоваться, что снова встретились, что к ней вернулось зрение, что все они в безопасности, и все же… и все же мир не был таким добрым и мягким, не так ли?

— Едва ли говорить такое честно, — сказал Лелуш. — Я был под влиянием одного из их Стендов–…

— А что если это произойдет вновь? Лелуш, неужели ты не понимаешь? Ты должен передать ее соответствующим властям–…

— Тем самым властям, которые связали ее, как дикое животное? Тем самым властям, которые приказали казнить на месте любого, кто узнает о существовании стрелы? Или ты совсем забыл о том, что Сазерленд расстрелял остальных членов твоего отряда, пока я прятал нас?

— Прекратите! — крикнула Наннали, сама удивляясь тому, как громко прозвучал ее голос. — Пожалуйста, просто… прекратите это! Зачем вам спорить, ведь мы так давно не виделись! Пожалуйста… просто… прекратите…

Ободряющая рука легла ей на голову, и она посмотрела в нежные глаза брата.

— Я опять тебя напугал, да? — сказал он, вздыхая и опускаясь на колени рядом с ней. — Сузаку… я понимаю твои опасения. Ты не хочешь, чтобы мы были вовлечены во все это ради нашей же собственной безопасности. Но… боюсь, что мы уже вовлечены, что бы мы ни сделали. Если мы собираемся принять решение о дальнейших действиях, то первое, что нам нужно, это дополнительная информация.

Он отошел от нее, прошелся через комнату и выхватил газету прямо из рук С.С.

— И я думаю, что у нас есть довольно хороший ее источник прямо здесь! Давай начнем с того, кто и что ты, и раз уже мы уже влезли во все это, я хочу узнать больше об этой силе, которую ты, очевидно, дала моей сестре.

Девушка посмотрела на него с огромным весельем и почти беззаботно пожала плечами.

— Я С.С., и это все, что ты можешь знать о том, кто и что я. Что же касается Гиасса, то ты умный мальчик. Выясни сам.

— Ладно, хорошо! — Сузаку вмешался как раз в тот момент, когда Лелуш собирался что-то сказать в ответ. — Тогда хотя бы расскажи нам немного о Стендах. Кажется, ты что-то об этом знаешь, да? Нет, ты определенно что-то знаешь. Твоя реакция после того, как Лелуш поцарапал себя стрелой–…

— Была потому что Стенд и Гиасс не могут существовать в одном теле, — закончил Лелуш. — Я ведь прав, не так ли? Ты намеревалась заключить со мной договор, но тебе пришлось искать его в другом месте и обратиться к моей сестре. Если то, во что ты играешь, каким-либо образом навредит ей–…

— Все в порядке, старший братик, — сказала Наннали. — Я уверена, что она не сделает ничего, что навредит мне. Пожалуйста. Мисс С.С. расскажите нам немного о Стендах. Все что угодно может быть полезно Сузаку и его друзьям, если им придется сражаться с ними.

— Стенды… — С.С. на мгновение уставилась в потолок. Ее игривость, казалось, совсем исчезла. — Стенды – это мерзость. Они не принадлежат этому миру. Вот почему они и Гиасс отвергают друг друга. Как масло и вода в одной и той же душе. Только один человек выжил, имея и то и другое сразу, и этот человек…

Она вздрогнула, вспомнив о чем-то ужасном в своем прошлом, о чем-то, что Наннали более чем понимали лучше не спрашивать. Остальные двое тоже обменялись взглядами. Ни один из них, казалось, не знал, как на это реагировать.

— У Стендов есть много правил, — сказала С.С. — Тот, что овладел тобой недавно, должно быть, был автоматическим Стендом. Такие действуют независимо от своего пользователя, а это означает, что если ты уничтожишь этот Стенд, то пользователь не пострадает. В ином случае, это самая большая слабость Стенда. Ущерб, нанесенный Стенду, также наносится и пользователю. Однако, за исключением очень специфических обстоятельств, только другой Стенд может навредить Стенду. Достаточно ли этого для удовлетворения вашего любопытства, или у вас есть еще какие-нибудь вопросы, чтобы докучать мне этой несчастной силы?

Это было забавно. Она почти произнесла «Стенд», как будто это было слово из четырех букв. Она казалась довольно озлобленной по причинам, о которых он уже начал догадываться.

— Получается… Ты не большого мнения о Стендах, потому что они мешают тебе заключать договоры с другими людьми, как это было со мной? — заметила Наннали.

С.С. слегка нахмурилась, затем взяла газету и снова принялась читать ее, как будто ничего не произошло.

— Думаю, это все, что мы от нее получим. На сегодня, — сказал Лелуш. — Я удивлен, что ты не просишь ее, чтобы она тоже сдалась им. Ты же видел, на что она способна.

— Это другое, — сказал Сузаку. — Она живой человек. Я бы не хотел подвергать живого человека жизнью в качестве лабораторной крысы.

— Она уже была пленницей Британнии, помнишь? Тем не менее. Мы никуда не продвинемся этим. Мы должны сосредоточиться на более насущной проблеме.

— Пользователи Стендов, — сказал Сузаку с резкостью в голосе. — Ладно. Что ты хочешь добавить?

— Я предлагаю называть их группой децимации, — предложил Лелуш. — Они не называли на публике своего имени, и оно ничуть не хуже любого другого. Это будет держать вещи яснее на протяжении всей дискуссии. Если суммировать то, что мы знаем, всего в их группе есть четыре человека, способные использовать Стенд. У нас есть приблизительное представление о том, что могут сделать двое из них, и остается половина, которая еще никак не заявила о себе.

— Те двое, о которых мы знаем, уже достаточно страшны, — заметил Сузаку. — Один может превращать людей в монстров, а другой – управлять найтмэйерами.

— Да, — сказал Лелуш. — И это беспокоит меня в остальных двоих. Я сомневаюсь, что они сделают хоть один шаг, пока их не вынудят, и тогда уже будет невозможно подготовиться к ним.

— На что бы они ни были способны, я обязательно отдам их в руки правосудия!

— Правосудия? — спросил Лелуш. — Ты намереваешься захватить их и отдать под суд? Как?

— Заставив их сдаться, — твердо заявил Сузаку. — Загнав их в угол и заставив осознать всю тщетность своих действий!

— Из-за чего они впадут в отчаяние и станут менее разборчивыми, — заметил Лелуш. — Твоя попытка привести их в суд приведет лишь к еще большему сопутствующему ущербу. Если ты не убьешь их при первом же удобном случае, они без колебаний заберут жизни, которые можно было бы легко спасти.

— Я не соглашусь!

— Не будь дураком! Они безжалостные психопаты, достаточно могущественные, чтобы держать всю Зону в качестве заложника! Они не увидят зал суда!

— Я убью их только в качестве последней меры!

— Последней меры, что будет стоить больше жизней, чем я могу себе даже представить! Возможно, даже твоей собственной! Ты должен думать о конечном результате!

— Только не тогда, когда конечный результат достигается несправедливыми средствами! Я никого не убью из них снова, если у меня не останется выбора!

— Снова? — вмешалась Наннали. — Сузаку… Что ты имеешь виду, говоря… снова?

Внезапно он почувствовал необъяснимое желание полюбоваться полом под своими ногами. Его руки сжались в кулаки, и он сделал долгий ровный вдох.

— Мне пришлось вступить в бой с одним из них. Он мог создавать невидимый огонь по своему желанию и преследовал меня до самого склада, — Сузаку закрыл глаза. — Он распространял огонь повсюду, куда бы ни пошел. Ему было наплевать на всех остальных. Он не страдал от собственного огня, так что ему было все равно. Я… нашел способ обратить это против него, как раз перед тем, как он успел убить меня. Сразу после этого я потерял сознание от жары. Это было последнее средство, и я им воспользовался.

Лелуш открыл было рот, чтобы что-то сказать, но остановился и посмотрел на свою руку. Наннали сжала эту руку в жесте, который должен был читаться как «нет, не надо. Разве ты не видишь, как ему было больно отнимать эту жизнь?»

— Пожалуйста, — сказал Сузаку. — Держись подальше от этого. Не используй эти силы, чтобы попытаться помочь людям. Я знаю, что принц Кловис не хотел бы, чтобы это произошло от его имени. Я знаю, что ты чувствуешь себя обязанным вмешаться. Но пожалуйста. Не подвергай себя опасности. Ни один из вас не подготовлен к военным ситуациям. Даже с твоими способностями, тебя просто сметут с дороги.

— Ты прав, — сказал Лелуш. Сузаку, казалось, был застигнут врасплох, очевидно ожидая еще одного жаркого спора. — Законы о самосуде существуют именно по этой причине. Британния может быть разложившимся, вырожденным обществом, прогнившим насквозь… но каждая здравомыслящая нация в мире имеет нечто подобное в отношении линчевателей.

— Тогда… я рад, — сказал Сузаку. Напряжение в комнате испарилось, словно его никогда и не было. — Я еще приду к вам в гости, обещаю! Как только все это закончится, мы сможем вместе веселиться, прямо как раньше, когда были детьми.

— С нетерпение жду этого, — сказал Лелуш.

Сузаку помахал на прощание рукой и направился к двери.

— Держитесь подальше от неприятностей!

— Попытаюсь, — сказал Лелуш, когда Саёко открыла дверь и проводила Сузаку из комнаты. — Попытаюсь… — повторил он, как только дверь закрылась.

— Старший братик… Ты же не собираешься делать… что-то безрассудное?

— Конечно же нет! — ответил Лелуш, потирая подбородок. — Когда это ты видела меня безрассудным? — он зевнул и потянулся. — Прости, но сегодняшний вечер был довольно утомительным. Быть одержимым, как ты понимаешь, довольно изнуряющий опыт.

Когда Наннали вышла из комнаты, ей в голову пришла старая поговорка. Возможно, она никогда не знала, что он может быть безрассудным, но то, что говорилось, было правдой. Все когда-нибудь случается в первый раз. Она вцепилась в свое платье и повернулась, чтобы посмотреть в свою едва тронутую чашку чая. Она подняла руку прямо над ней. На ее вкус, он был еще довольно теплым. Она сделала глубокий вдох и приготовилась подуть на него—

— Так что ты собираешь делать со своим Гиассом? — поинтересовалась С.С. — Ты всегда можешь заставить его вести себя прилично, если захочешь.

— Нет, — прошептала Наннали, все еще потрясенная спором между ними двумя. — Это было бы неправильно. Я не могу заставить его делать что-либо. Я должна верить, что он не будет делать глупости. Он сказал, что не будет.

— И ты веришь всему, что он говорит? — С.С. встала со своего места и повернулась, чтобы посмотреть на Наннали с озорным выражением на лице. — За свою жизнь я повстречала много людей. Твой брат – один из самых прирожденных лжецов, которых я когда-либо встречала.

— Это говорит о том, что только ты знаешь! — сказала Наннали, немного обиженная тем, что кто-то, кого она только что встретила, сказал что-то такое о ее брате. — Он и мухи не обидит! Разве ты не видела? Даже когда он был одержим свирепым монстром, он был достаточно добр и мягок, чтобы побороть его.

— Ну и ну, какую интересную интерпретацию ты себе напредставляла! Но ты не ответила на мой первый вопрос. Что ты собираешься делать со своим Гиассом, теперь, когда он у тебя есть? Ты можешь добиться всего, чего захочешь. Чего ты хочешь больше всего?

— Чего я хочу? — спросила Наннали, скорее себя, нежели переспрашивая С.С.

Все хотят чего-то, даже если это что-то маленькое на поверхности. Но даже тогда… если кто-то хочет этого, то это что-то уже не является маленьким желанием вообще. Но, углубившись внутрь, что Наннали хотела больше всего…

— Я хочу, чтобы мир был более добрым местом.

— Ну вот, видишь, — сказала С.С. — И что ты сделаешь, чтобы мир стал добрым местом?

— Я… Я не знаю… — призналась Наннали, но тут же вспомнила кое-что, что было упущено в разговоре.

Это должно было показать, как много всего происходит одновременно, что они оба упустили такую маленькую деталь! Боже мой, они бы набросились на нее из-за этого!

— Ты упомянула, что видела нечто похожее, во что превратился мой брат. В мире существуют больше таких вещей?

— Вампиры? — задумчиво произнесла С.С. — Да, — с горечью ответила она. — Вампиры существуют на самом деле. Монстры существуют. Например, некоторые говорят, что я бессмертная ведьма.

— Тогда… Я полагаю… Моим желанием было бы заставить монстров исчезнуть из этого мира.

Никто не должен испытывать этот страх. Никто не должен быть вынужден стать чем-то подобным. Никто не должен жить в смертельном ужасе от того, что в этом мире может жить нечто совершенно нечеловеческое и могущественное. Пока они существуют, мир никогда не станет таким добрым местом, каким его представляла Наннали.

— В таком случае, — сказала С.С., мягко положив свою руку поверх руки Наннали, — надеюсь, ты лучший ученик, чем я.

Наннсли хотела спросить, что С.С. имела в виду, но внезапно обнаружила, что задыхается.

— Расслабься, — прошептала С.С. ей на ухо. — Через мгновение твое дыхание придет в норму. И тогда веселье действительно может начаться!

***

Существует несколько черт, которыми должен обладать любой лидер, чтобы эффективно управлять. Эффективность. Целеустремленность. Решительность. Но были и другие качества, лежащие вне пределах их личности, которыми они также должны были обладать. Способные сторонники, которым можно доверять и которые будут следовать вашим приказам. Достаточные гибкие ресурсы, которые могут быть приспособлены для любого числа целей. Эти качества были жизненно важны, да, без сомнения.

Но некоторые могут возразить, что ни одно из этих качеств не имеет значения по сравнению с другими качествами, которые лидер должен постоянно иметь в своем распоряжении. Хороший лидер всегда должен быть способен дотронуться до этого хотя бы кончиками пальцев, иначе все остальное в любой момент может легко развалиться, как карточный домик, и все добрые дела, которые они могли бы совершить, превратятся в руины во имя записанной и запомнившейся истории.

Знания. Факты. Точные, поддающиеся проверке задачи объективной истины. Без этого было бы так ужасно легко сделать неверный шаг и провалиться сквозь тонкий, как бумага, лед политического мира. Неправильное управление ресурсами, нарушения безопасности, отсутствие эффективности. Хотя верно, что лидер должен действовать решительно и часто полагаться на свои чувства и инстинкты для решения проблемы, чтобы не быть парализованным бездействием, они должны сначала развить эти чувства на основе имеющихся у них данных. Они должны достаться этому лидеру какой бы ни был источник информации, на которую он ссылается, когда делает попытку принять решения. Хороший лидер должен быть голоден до этой информации, чтобы ее можно было применить в нужное время и правильным образом.

В этот самый момент Джеремия был страшно голоден. Он только что закусили, но уже чувствовал, что на горизонте маячит главное блюдо. Поэтому. Помня об этом, он вызвал шеф-повара. На личном уровне ему не был важен этот человек, но личные чувства действительно не имели значения для кого-то настолько… эффективного в своей работе. Поэтому он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, приняв расслабленную позу, которая заставила его задуматься о том, какими тяжелыми были его последние несколько дней.

Так много людей хотят власти для своих собственных целей, что они не видят, что борьба за ее сохранения намного труднее, нежели простое ее заполучение. Таков был порядок вещей. Так и должно быть. Благодаря этому он станет сильнее, и в свою очередь он поможет Британнии стать сильнее в процессе.

Дверь его кабинета открылась, и в комнату вошел человек в лабораторном халате. Хотя, описывая его таким образом, его одеяние было едва ли первой чертой, которую кто-нибудь заметил бы в нем. Это была улыбка или, возможно, глаза. И то и другое выдавало в нем своего рода безумие, образ мышления, который не был похож ни у кого другого. Человек, преданный своей работе, но не потому, что он сознавал ее необходимость, а просто потому, что ему это нравилось. Человек, чья жажда знаний заставляла нынешнего Джеремию казаться по сравнению с ним сытым ребенком.

— Простите мне мое опоздание, — сказал Ллойд Асплунд, осторожно поправляя очки. — Я был занят анализом некоторых данных из последней стычки Ланселота. Мне не передать словами, какое это большое облегчение – найти такого полезного пилота. Было бы так обидно потерять его.

Совсем рядом с ним Джеремия почувствовал, как Виллетта слегка напряглась. Что вполне понятно. Пожалованный пилот все еще был для них чем-то вроде занозы, которую они еще не успели убрать со своего бока из-за страха, что клинок быстро приблизится к их шее. Похоже, он все еще был немного озлоблен их планом переложить ответственность за смерть Кловиса на пожалованного британца. Такая забота о каком-то одиннадцатом? Возможно, Джеремии следовало еще раз пересмотреть полезность Асплунда для них.

— Тем не менее, довольно интересно видеть, что вам удалось усидеть на своем месте, — сказал Ллойд, и теперь Джеремия был уверен, что его намеренно провоцируют. И это делает обычный ученый? Как забавно. Жаль, что он не был в хорошем настроении для этого. — В конце концов. ЯОФ никогда прежде не осмеливались настолько, чтобы начать такую продуманную атаку на Токийское поселение. Во всяком случае, не под присмотром Кловиса.

— Ошибка, которую им не стоит повторять, — сказал Джеремия, наклоняясь вперед и меняя свою более расслабленную позу. Не на угрожающую. Асплунд казался человеком, который счел бы любую подобную попытку наиболее забавной всех остальных. Вместо этого он напустил на себя вид, в котором не чувствовалось его собственного веселья. — Но сейчас это не имеет значения. Вы уверены, что не хотите сменить тон при разговоре с кем-то, кто готов дать вам ценные данные?

Наживка брошена, рыбе стало любопытно.

— Данные, говорите? Какого рода данные? — а теперь пришло время взять его в оборот.

— Насколько я могу судить, вас, как и всех нас, также заинтересовала эта таинственная способность «Стенд», — сказал Джеремия. Он положил пальцы на лежащий перед ним конверт и подтолкнул его вперед. Ллойд поднял его. — Запись недавнего столкновения с тем, что, как мы полагаем, являлось Стендом, и записи допросов офицеров, вовлеченных в него.

— Так, так, так, — произнес Ллойд, слегка посмеявшись. — Откуда вы узнали, что завтра мой день рождение?

— Мы бы предпочли получить отчет завтра в это же время, — сказала Виллетта. — Я считаю, что мы должны начать принимать нестандартное мышление против этого врага.

— Таким образом, любая информация, которую вы можете получить, принесет вам максимальную пользу, — усмехнулся Ллойд. — На протяжении всей истории именно эти военные требования всегда приводили к величайшим научным достижениям.

— Мы позвали вас сюда не для урока истории науки, — сказал Кьюэлл. — Ваши инструкции заключаются в том, чтобы просмотреть данные и составить отчет. Я предлагаю вам поспешить с этим.

Ллойд вздохнул и сунул конверт в карман.

— Что ж, очень хорошо. Что-то еще желаете добавить, раз уж я здесь? Может быть, попытаться обвинить моего Девайсера в преступлении, которое он вообще не мог совершить?

— Ты бесстыжий мелкий!..

— Но, но! — предостерег ее Ллойд. Виллетта отступила и снова вернула себе свое обычное спокойствие. — Ну и ну. Как оказывается ситуация напрягает нас всех! Вам действительно нужно научиться немного расслабляться, иначе вы никогда не добьетесь ничего продуктивного…

— Свободны, — с нажимом сказал Джеремия.

Ллойд пожал плечами, повернулся на каблуках и вышел из кабинета, насвистывая себе под нос.

— Эта персона действует мне на нервы. Если бы он не был нам нужен… Какой прок от него в этом случае? Виллетта! Вы ничего не приметили?

— На самом деле, да, — сказала она. — Как и было приказано, я изучаю возможность того, что вчерашние атаки ЯОФ были трюком, чтобы отвлечь нас от чего-то другого. Было одно место, которое показалось мне немного странным. Оно не вполне соответствовало профилю остальных, и это было бы хорошим местом для начала расследования.

— Тогда продолжайте свое расследование и доложите, когда оно будет закончено. Докладывайте обо всем, что не входит в категорию нормы, — он сцепил пальцы и снова обдумал ситуацию. — Наша проблема заключается в том, что нас заставляют сражаться с врагом на их условиях. Хоть мы в конечном счете и одержим победу, она обойдется нам дороже, чем это могло бы быть. Поэтому лучшее, что мы можем сделать – это найти способ вернуть ситуацию под свой контроль.

— Насчет этого, — сказал Кьюэлл. — У меня есть идея, которую мы могли бы осуществить, чтобы вывести предателей на чистую воду.

Джеремия позволил себе краткий миг удовольствия. Да, он решил. Знание самая важная вещь, которую лидер может иметь в своем распоряжении, но очень близкая к ней – это люди, на которых можно положиться.

***

Семь лет – очень долгий срок. Человек может измениться за семь лет. По мнению некоторых ученых, примерно за это время каждая клетка в человеческом теле заменяется. Если это правда, то это означает, что вы буквально новой человек каждые семь лет.

Но все же… он так сильно изменился! Он был… грубее. Горечь явно не утихла. Во всяком случае, она должна была расти все это время. Ждать удобного случая, чтобы выйти наружу. Насколько Лелуш был похож на того вампира на самом деле? Или же оно было вызвано его темными побуждениями, подавленными мыслями, на которые он никогда бы не решился добровольно? Или он играл с ними в игры разума, чтобы вывести их из равновесия и сделать более легкой добычей?

Он не знал. Ему хотелось думать о своем друге как можно лучше, но после того, как он так просто выстрелил в Виллетту, это было трудно… Но ведь это можно было сделать! Было ясно, что его любовь к Наннали освободила его от пагубного влияния, но—

По крайней мере, Лелуш заверил его, что впредь он будет держаться от этого подальше. А это означало, что он и Наннали пока в безопасности. Вот только пока у Лелуша есть эта стрела, им обоим наверняка грозит самая страшная опасность…

Эта проклятая стрела! Сколько людей погибло из-за нее? Сколько еще людей погибнет? Сегодня она превратила его друга в настоящего монстра и заставила их сражаться друг с другом! Почему? Почему это должно было случиться? Почему все это должно было произойти?! Британцы угрожают убивать своих же людей, и все это ради того, чтобы выловить одного человека! Это не было справедливостью! С какого угла не посмотри, это было подло! Они не хотели справедливости, они хотели чего-то другого. Что-то похуже обычной жестокости, навлекаемой на людей теми, кто злоупотреблял своей силой. Если бы они действительно хотели поймать убийцу Кловиса в первую очередь, они бы использовали свои способности, чтобы помочь властям в их расследовании! Но нет! Вместо этого они ведут себя как дикие звери, утверждая, что все это правильно, утверждая, что у них есть моральное право угрожать, мучить и убивать! Но не ради справедливости! Ради силы! Так много силы, пока они не набьют ею себе брюхо, пока никто не сможет двигаться, кроме них и их людей.

А все из-за дарующей Стенд стрелы. Кроме того, он должен был беспокоиться еще и о Гиассе. Если то, что могла сделать Наннали, было какого-то рода свидельством… и если там были другие пользователи Гиасса с такими же способностями… Сузаку вздрогнул и внезапно осознал, насколько велика его задача. Это осознание не заставило его содрогнуться, не сломало его и даже не заставило задуматься о том, чтобы отступить. Ни на мгновение! Вместо этого он выпрямился и позолотил свою решимость сталью и железом. Этот вызов можно было преодолеть. Он сможет сделать это! С помощью двойного оружия из справедливости и доброты он будет бороться за лучшее завтра для всех, будь то британцы, нумерные или любая другая нация—

— С дороги! Поберегись!

— Ха?

Сузаку обернулся и увидел человека в лабораторном халате, едущего на модифицированном велосипеде, который неудержимо несся по улице. На нем не было шлема. Вместо этого он, казалось, использовал гораздо менее известный или эффективный лицевой кошачий защитный протектор. Или же кошка просто вцепилась в его лицо, чтобы спасти свою драгоценную жизнь. Это казалось более вероятным, чем его первоначальная мысль, которая была немного нелепой теперь, когда он—

А, наверное, лучше убрать его с дороги, пока кто-нибудь не пострадал. Таким образом, Сузаку ловко увернулся от приближающегося велосипеда и стащил ученого со своего места, затем потянулся к перепуганному любителю валерьянки, чтобы помочь опустить его, но отпрянул, когда его укусили, стряхнул боль, попытался снова, поморщился, когда он укусил другой палец, затем вздохнул и просто оттащил его другой рукой, пока его рот был занят.

— Большая благодарность, — сказал ученый.

Его лицо было довольно сильно исцарапано. Сузаку подумал, не спросить ли, как случилось нечто подобное, но потом вспомнил события последних нескольких дней (некоторые из которых были мысленно занесены в каталоги под вечно полезными категориями «чепуха», «нелепо» и «да ладно тебе») и решил, что, пожалуй, лучше ему не знать.

— Не стоит, — сказал Сузаку.

Кошка спрыгнула на землю и убежала бог знает куда. Забавно. Он только что сражался с вампиром, не будучи укушенным, а затем наткнулся на кошку и был укушен дважды.

— Пожалуйста, будьте осторожнее в будущем.

— Некоторые люди могут обидеться, если их спасет нумерной, — заметил ученый, снимая и протирая очень толстые очки.

Сузаку внимательно посмотрел на этого человека. Неряшливые волосы – хотя это, вероятно, было из за кошки – лабораторный халат, который выглядел так, как будто он видел гораздо лучшие дни, и поза, которая определенно кричала о неопрятности. Хотя и не так громко, как запах его тела, что говорил о том же.

— Но для такого парня, как я, я приму любую помощь. Эрик фон Дрейер. Рад знакомству… Сузаку Куруруги, верно?

Вероятно, это была серия все более странных событий в последнее время. Вероятно, это было следствием его спора с Лелушем. Вероятно, он просто немного устал. Или, может быть, что-то еще, о чем он сейчас не догадывался, кто мог сказать? Но факт оставался фактом: Сузаку Куруруги был немного настороже из-за человека, с которым, как он был уверен, никогда раньше не встречался и не знал его имени.

— Извините, — с легкой настороженностью сказал он. — Мы встречались?

— Встречались? Нет! — сказал Эрик. — Ты ведь не очень-то смотришь новости, да? С тех пор как этот псих из P2F упомянул твое имя, о тебе ходят самые разные слухи. Неужели это правда сделал он? Может быть, он связан с этим сумасшедшим? А вот я не считаю, что ты несешь за это ответственность. В конце концов, я слышал по слухам, что ты пилот этого блестящего нового найтмэйера. Между нами говоря, это было бы неправильно, верно же?

— Вы же не… журналист под маскировкой или что-то вроде этого… да?

— Нет, совсем нет! — сказал Эрик, хлопая Сузаку по спине и смеясь над этим. — Я инженер! Работаю над найтмэйерами регулярной армии. Сазерленды. Раньше это были Глазго. Возможно, вскоре они станут Глостерами. Марш прогресса и все такое. Ну знаешь, я всегда был ими очарован.

— О, понятно! — опустил плечи Сузаку. — Полагаю… это делает вас немного экспертом.

— Экспертом? Думаю, можно и так сказать, — задумчиво сказал Эрик. — Эксперт. А что, звучит.

Точно. Окей. Но что еще важнее, у Сузаку был вопрос. Это беспокоило его с тех пор, как он увидел эту запись. Он уже знал, что у каждого Стенда есть свои слабости, и все же…

— Что вы думаете о P2F? Он действительно может дистанционно управлять Сазерлендами?

Эрик выпрямился и очень пристально посмотрел на Сузаку. Неужели он сказал что-то не то? Чем-то обидел этого человека?

— Дистанционно управлять Сазерлендом? — сказал Эрик, тщательно выговаривая каждое слово, как будто они были сделаны из смолы. — Невозможно. Совершенно невозможно. Или, по крайней мере, так говорят мои коллеги. Я и сам в этом не уверен. Он явно сделал что-то. Вероятно, помехи в системе ввода.

Вот! Сузаку ухватился за эту мысль. Вмешательство в систему ввода. Да, это имело смысл. Если он мог блокировать все, что вводил пилот, и использовать свой Стенд для ввода собственных команд, то найтмэйер становился полностью под его контроль! Это было очень коварно. Совершенно коварно!

— Тогда… Чисто гипотетически, — продолжил Сузаку. — Как пилот мог бы вернуть управление себе? Что он мог бы сделать в такой ситуации?

— Хм? — моргнул Эрик. — Ну… я полагаю, что теоретически можно было добавить в кабину пилота приспособление, которое посылает короткий импульс помех через систему. Это могло бы обмануть систему, заставляя ее думать, что она перезагрузилась, но это дало бы пилоту только несколько секунд отсрочки, и такое устройство нельзя использовать больше одного раза, не рискуя серьезно повредить программное обеспечение.

— Несколько секунд – это все, что нужно любому пилоту, — сказал Сузаку.

Да! Это может сработать! Самым большим препятствием, которое он мог видеть с того момента, как это произошло, был P2F! Если он мог контролировать найтмэйеров, это поставило бы Британнию в уникальное положение, когда она не могла использовать свое величайшее оружие, но при этом вынужденная столкнуться с врагом, который мог использовать их в любом количестве. Таким образом, они могли дать отпор. Таким образом, они нанесут огромный психологический удар по этим пользователям Стендов!

— Как жаль! — Эрик пожал плечами, выглядя довольно жалко. — Мое начальство так не считает. Как я и сказал. Одноразовый, и работает только несколько секунд. Они посчитали, что на это не стоит тратить время. Я даже нашел время, чтобы построить прототип, но–…

— А вы бы могли принести этот прототип прямо сейчас? — спросил Сузаку, лихорадочно соображая. Если бы он мог хотя бы показать его Ллойду—

— Думаешь, из него может выйти польза?

— Я в это верю. Пожалуйста, подумайте сколько жизней вы могли бы спасти.

Взгляд Эрика стал жестче, более сосредоточенным. Язык его тела изменился. Да. Сузаку мог это видеть. В глубине души у каждого был шанс проявить себя. Столкнувшись с возможностью спасти жизнь, любой человек с душой, погребенной внутри, несомненно, будет иметь такую же реакцию! Их зрение сфокусируется, сердце забьется быстрее, спина выпрямится, и они выйдут вперед, стремясь сделать то немногое, что могли!

— Да, — наконец сказал Эрик. — Да, думаю, я смогу достать его. С этим не должно возникнуть много проблем. Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я встретился с Ллойдом Асплундом и все ему объяснил?

— Я смогу это устроить.

— Замечательно! Я вернусь через пару минут с прототипом. Не терпится побеседовать с ним.

Эрик снова забрался на велосипед, и, к незнанию Сузаку, на его лице появилась ухмылка. Сузаку также не видел фигуру, парящую в воздухе прямо над плечом Эрика. Фигуру, целиком состоящую из пары чисел, которые текли по всему существу.

— Мне даже удастся поговорить с ним о Ланселоте! — сказал Эрик, прежде чем уехал. — Из того, что я слышал о нем, он проделал действительно хорошую работу, убедившись, что он запрограммирован сражаться.

***

Это было очень забавно. Он всегда представлял себе, что в аду есть огонь, сера, озера лавы и маленькие дьяволята с вилами, хвостами и рогами, которые танцуют вокруг, тыча и толкая души проклятых. Теперь, когда он был здесь, теперь, когда он был окружен дьяволами, он начал понимать, что его худшие фантазии не могли сравниться с реальностью.

Комната была кричащей до безвкусицы. Экстравагантная до крайности. Все вокруг, казалось, светилось золотой аурой, все просто обязательно имело немного блеска и стиля. В этот момент в комнате вместе с ним находились еще двое. Разумеется, Лена все это время внимательно следила за ним. Да ей и не нужно было этого делать. Волчье дитя все это время сидело у него на плече, пытаясь заставить его почесать под подбородком.

После того как он и Лена прибыли, за ними последовал тот, кого публика знала как P2F. Разумеется, без маски. Они не наденут свои маски (опять же, в случае Эрика), пока не придет время для их появления. До этого времени они были спрятаны, тщательно упакованы и хранились, чтобы, когда придет время, они могли выйти в полных, нелепых и надменных костюмах. Конечно же, они были созданы этим человеком.

Нелепо. Подходящее слово для всего этого дела. Ужасающе и кошмарно также были уместны.

Раздался звук, похожий на звук открывающейся и закрывающейся двери, а затем порыв ветра пронесся по комнате.

— Вся банда в сборе, — прогремел голос их лидера, снова продемонстрировавшего свою суперскорость.

Он появился там, в глубине комнаты, лицом к этой стене, со своим обычным драматическим натугом. Ох. Сколько жизней он спасет, если закроет глаза и пошлет один-единственный волевой приказ – но затем неуклюжая фигура исчезла, как только он моргнул, прислонившись к углу, и он вспомнил, что любая атака почти наверняка обречена на провал.

— Ваши отчеты, — сказал он, сверкнув огромной зубастой улыбкой. — А теперь, если не возражаете. Время дорого стоит. А мое – тем более.

— Да, командор Вэст! — сказала Лена, щелкнув каблуками и отдавая очень продуманную честь. — Четверо моих детей вернулись со своих миссий: Вампир, монстр Франкенштейна, Призрак и Мумия. Только последний вернулся с человеком.

— Вот оно что, и как это могло произойти? — спросил Вэст, внезапно появляясь позади нее и нежно поглаживая Лену по плечу. Единственным признаком того, что он вообще двигался, был еще один порыв воздуха. — Три твоих монстра были повержены? Как ра-зо-ча-ро-вы-ва-ю-ще.

— Не могу знать, сэр! — сказала Лена, и выражение ее лица менялось от веселого до глубоко-глубоко встревоженного. — Призрак следовал за Виллеттой Ню, а Вампир – за Сузаку Куруруги.

— В таком случае, — сказал Вэст, подходя к столу.

Он подобрал и бросил в них яблоко, а затем поймал его прямо в воздухе в нескольких дюймах от лица «Lonely Heart». Через несколько мгновений это была просто косточка. Этот человек! Вот так демонстрировать свои способности… он напоминал им, кто был главным псом, говоря его собственными словами. Лидером группы. Тот, у кого самый сильный, самый разносторонний Стенд в группе! Ходячая армия в его собственном владении, и единственный, в ком они действительно нуждались, чтобы напустить ужас в «Lonely Heart» до самой глубины его существа!

— Думаю, что сейчас самое время нанести небольшой визит господину Куруруги. Согласна со мной?

— Так точно, сэр! — сказала Лена. — Это все, о чем мне есть доложить.

— ЯОФ атаковали Академию Эшфорд, — внезапно сказал он, шагнув вперед, чтобы встретиться лицом к лицу с Вэстом и проклинать последствия.

Это было слишком важно. Он должен был знать! Он просто обязан был это сделать! Ничто другое не имело значения, если… если это случилось!

— Она в безопасности? Мне нужно, чтобы вы дали мне знать – она не сделала ничего плохого! Никто из них!

— Может и не сделали, — сказал Вэст.

Лена и Эрик шагнули в сторону, и следующее, что осознал «Lonely Heart», был удар кулаком в живот, и он упал на пол, зажав голову между ног и отчаянно пытаясь вдохнуть воздух.

— Но когда ты начал говорить вне своей очереди, ты точно это сделал.

— М-моя семья! — прохрипел он.

— Пройдет через это невредимой, как тебе и было сказано. Вот в чем твоя проблема, понимаешь? Ты просто. Не. Слушаешь. Так вот! Что у тебя? Есть ли прогресс с твоей стороны?

Эрик поправил очки, пока «Lonely Heart» корчился на полу. Он их ненавидел. Раньше он никогда по-настоящему не знал ненависти. Настоящая ненависть была чем-то, что шло из глубины души. Настоящая ненависть – это когда ты не можешь вынести вида чего-то больше секунды, но знаешь, что ничего не можешь с этим поделать. Ненависть росла из более глубокого и темного места. Ненависть была тем бессильным чувством по отношению к чему-то, что вы знаете, что оно должно быть изменено, но совершенно бессильны что-либо сделать.

— Я договорился встретиться с Ллойдом Асплундом. Как уже сообщила Лена, Сузаку Куруруги в настоящее время не преследует вампирское дитя. По вашему указанию я могу организовать расследование причин лично.

— Нет, — настаивал Вэст. — Тебе поручено исследовать Ланселота. Изучи систему как можно лучше, когда мы начнем нашу атаку. Лена будет следить за его пилотом.

— Да, сэр! — Эрик и Лена одновременно отдали честь. Они оба наслаждались этим. Все трое – насмешка над гордой британнской военной традицией.

— Хорошо поработали, — сказал Вэст, не тратя время на ожидания, пока «Lonely Heart» встанет. — Продолжайте следовать за мной, и вы все попадете прямо на вершину. У вас есть золотая га-ран-ти-я Вэста!

«Lonely Heart» втянул в себя столько воздуха, сколько позволяли восстанавливающиеся легкие, отчаянно пытаясь восстановить нормальное дыхание. Он уже заметил этот промах. «Когда» мы начнем нашу атаку. Не если. Когда. Он обманывал себя, полагая, что есть хоть какой-то шанс… они собирались начать атаку, несмотря ни на что. Поиски убийцы Кловиса были всего лишь уловкой, но если он попытается что-то предпринять – что угодно вообще…

Волчье дитя зависло перед ним и пытливо посмотрело на него, словно беспокоясь о его благополучии. Тупой щенок! «Lonely Heart» презрительно отвернулся от него и последовало за двумя другими к двери, в то время как Вэст держал ее открытой с почти саркастическим поклоном.

— Увидимся в большой день? — ухмыльнулся Вэст.

Это было бы совсем нетрудно. Когда он не будет обращать внимание. Вот и все, что потребуется. Один выстрел его Стенда и тот угодит прямо в затылок монстра.

— Чего это я говорю! Конечно же, мы увидимся!

[Lonely Heart] встал на позицию, почти бессознательно ведя себя. Все, что ему нужно было сделать – дать ему волю, и все будет—

— Мамочка! — позвало волчье дитя, увлеченно виляя хвостом. — Я проголодался! Есть вкусняшки?

— Конечно есть, мой милый щеночек! Кто хороший мальчик?

— Я! Я!

— А был ли он хорошим мальчиком?

— Не таким хорошим, как я, мамусик! Но тоже хорошим!

Какую бы решимость он ни вытянул из себя, она все равно останется с ним. Момент был испорчен, и он снова вспомнил о той власти, которую они имели над ним. Этот кошмар должен был закончиться. После всего этого он уже почти предвкушал ад. Вряд ли это могло быть чем-то иным, кроме как улучшением.

***

Вы когда-нибудь чувствовали, что за вами наблюдают? Это часто иррационально кажущееся чувство, которое посылает холодок вниз по позвоночнику, развивалось и превращалось в постоянно осознающее подсознание. Улавливание сигналов, которые сознательный ум упускает. Предупреждая остальную часть ума, что что-то не так, что мы должны быть более бдительными. Более настороженным. Что мы находимся в какой-то форме опасности, даже не зная, что это за опасность.

Это чувство было ей хорошо знакомо, гораздо лучше, чем следовало бы. До этого дня она никогда не подвергалась опасности. Совсем. Пушки, взрывы и найтмэйеры – все это происходило с другими людьми. Назовите это привилегированным образом мышления, если хотите, она не станет отрицать, что занимает более высокое положение в обществе, чем большинство, но она привыкла к безопасности. Для нее было ненормально все время чувствовать себя такой настороженной, чувствовать, что она в опасности, что в любой момент что-то может выскочить перед ней. Голодный хищник с зубами размером с вашу ногу или отчаянный преступник с ножом. Любой из них мог быть почти таким же устрашающим, как и другой, и их оружие было не менее смертоносным при разницы в размере.

Она попыталась избавиться от этого. Чувство откликнулось, цепляясь за него и призывая подкрепление. А потом вокруг нее начинали происходить вещи. Предметы двигались, когда их не трогали, или появлялись прямо рядом с ней, или повреждались, или еще что-то. Ладно. Хорошо. Она отмахнулась от этого. Это плод ее чересчур бурного воображения. Это было самое разумное, что можно было сделать. Верно? Верно!

Сказав это… также разумно было пересмотреть свое мнение под тяжестью постоянно растущих доказательств. Например, когда вы начинаете видеть, как появляются руки и ноги, и никто другой не может их видеть. А потом вы видите руки, поднимающие предметы. Перемещающие их, когда вы не достаточно близко, чтобы сделать это самостоятельно. Это становится довольно трудно оправдать, когда перед вашими глазами постоянно появляются новые доказательства.

«Что бы он сделал в такой ситуации?»

А потом раздался голос: он продолжал рассказывать ей разные вещи. Он шептал ей о ее голоде, жажде и сне или действительно неприличные мысли о Лулу.

«Веселые мысли. Ты имеешь ввиду веселые мысли.»

Нет, нет, нет, нет! Она не была из таких девушек! Напротив, она была из тех девушек, которых сводит с ума призрак, который не оставит ее в покое!

— Уйди, — шептала она. — Почему ты просто не исчезнешь и–… И разве ты не видишь, что ты делаешь со мной?

«Вызволяю тебя из опасности.»

— Бросая Наннали и Софи и… и!…

«Моя ли в этом вина? Или все же твоя? Может быть, тебе стоит принимать решения. Совсем не весело быть такой нерешительной. Совсем не весело!»

Решительной. Правильно. Хорошо. Она может быть решительной. Улица, на которой призрак высадил ее, выглядела довольно знакомой, и на то были веские причины. Она была примерно в минуте ходьбы от–… Ширли уже бежала, отчаянно желая увидеть знакомое лицо, которое могло бы хотя бы понять, что она переживает. Кто-то, кто поможет ей добрыми словами, кто-то, кто даст ей утешение и, может быть… может быть, поможет ей найти какой-то способ решить эту проблему!

Она завернула за угол, и вдруг – без всякого предупреждения – этот надоедливый дух затащил Ширли в ближайший куст и зажал ей рот рукой.

«Ш-ш, опасность! Смотри!»

Ширли выглянула из-за куста и с трудом поверила своим глазам. По крайней мере, по другим причинам, чем обычно. Это был одиннадцатый с огнестрельным оружием! Прямо за ее входной дверью! У нее пересохло во рту, и дух отпустил ее. Что они здесь делают? Почему здесь, из всех мест? Это просто не имело—

Входная дверь распахнулась изнутри, и из нее, спотыкаясь, вышел человек, который, должно быть, получил ужаснейшие травмы. Человек, которого она впервые увидела, встал у него на пути, и тогда на него набросились бинты. Они обвились вокруг его шеи, просто повернулись, и он упал на землю с шей с совершенно неправильно повернутым углом. Еще один человек вышел и положил руку на перевязанное плечо, а затем его постигла та же участь, что и первого.

Было что-то такое в том, чтобы видеть, как человеческая фигура искажается таким неестественным образом, что заставило бы любого хоть отдаленно порядочного человека на мгновение представить себе, каково это, и тогда они наверняка содрогнулись бы в сочувственном ужасе.

Вскоре из здания вышли еще несколько человек, а раненый продолжал свой путь. Ковыляя вниз по улице, его движения были явно ограничены бинтами, покрывающими его, или, возможно, природой его ран. Некоторые из них попятились при виде своих павших товарищей, но один из них довольно пристально посмотрел на раненого и поднял руку в явном жесте, чтобы на мгновение прекратить преследование.

— Похоже, он идет куда-то конкретно, — сказал он. — Вы двое. Оставайтесь здесь, и захватите цель. Остальные… за ним. Держать дистанцию.

Вот так они и поспешили вниз по улице. Держась довольно умело в тени, что им, конечно же, понадобится, если они хотят куда-то попасть. Опять террористы. Сначала Эшфорд, теперь здесь. Почему? Что же все-таки происходит? Зачем им все это—

— Что такое? — сказал один из террористов. — Нездоровится? Какая жалость. Наверное, переела наших ресурсов, да?

Ее сердцебиение уже билось намного быстрее обычного, но от представшего перед ней вида Ширли так испугалась, что оно вполне могло остановиться. Вдвоем они вытащили из здания женщину, и это зрелище заставило ее забыть о том, что она должна была находиться в укрытии.

— Мама! — громко ахнула она и инстинктивно рванулась вперед. — Ч-что они с тобой сделали?!

— А? Эй! Ты там! Руки вверх! Сейчас же!

Ширли резко остановилась и обнаружила, что прямо на нее нацелены два автомата. Но даже страх этого оружие не мог сравниться с тем страхом, который она испытала при виде своей матери. Она знала, что женщина болеет. Она знала, что та пытается отдохнуть из-за странной болезни, но это… Шипы и виноградные лозы, проросшие по всему ее телу…. Зловещий кокон из растительной жизни…. Вид любимой матери в таком состоянии пугал ее гораздо больше, чем любое другое оружие.

— Без лишних движений, — сказал один из них, но Ширли не обратила на него особого внимания. Она не могла отвести от этого глаз. — Думаю, она и есть вторая цель. В таком случае тебе тоже лучше пройти с нами!

Что могло вызвать нечто подобное? Это было неестественно. Ничего подобного она раньше не—

— Хватит игнорировать нас! Пошла сюда! Сейчас же!

Ора.

Кулак встретился с челюстью где-то на краю ее поля зрения, и внезапно террорист рухнул на землю. Он попытался подняться на ноги, но тут же рухнул в дергающееся месиво.

— Ты… Что ты только что сделала! — требовательно сказал его шокированный друг. — Отвечай мне!

Ширли сделала шаг назад, и мужчина был потрясен ровно настолько, чтобы принять это за повод открыть огонь. Пули полетели в ее сторону, и она глубоко-глубоко вдохнула—

Ора ора ора ора ора!

Они упали на землю у ее ног, не нанеся ей никакого вреда, почти как капли дождя. Дыхание было выпущено как вздох облегчения.

— Что? — террорист начал трястись и дрожать, но он, должно быть, чувствовал лишь сотую часть того, что пережила Ширли за последние недели. — Да что ты вообще такое, черт возьми? Ты прямо как… Держись от меня подальше! Ты… Ты выродок природы!

Над плечом мужчины появилась маниакальная ухмылка, и чья-то рука нежно погладила его по волосам.

— Уходи, — прошептала Ширли. — Просто… Уходи и не смей возвращаться.

— Нет, — ответил он, направив дуло пистолета на голову ее матери. — Я не собираюсь бежать от избалованного британнского отродья! Сдавайся сейчас же, или–…

— Я пыталась предупредить тебя, — прошептала она.

Теперь же было слишком поздно. Он был поднят в воздух за голову, брыкаясь и пинаясь, когда ему следовало использовать те же самые ноги, чтобы поспешно убежать. Шквал ударов обрушился на его тело, один за другим, затем еще и еще, пока, наконец, человек не упал на землю окровавленной кучей. Живой. Дышащий. Но сильно, очень сильно побитый.

— Мама! — крикнула она, мгновенно оказавшись рядом. Шипы не давали ей подойти слишком близко. — Мама, что это такое? Что с тобой случилось?

— Ширли? — ответила ее мама и зевнула. — Я уверена, что это ерунда. Просто мое воображение, вот и все. Больше их никто не видит. Ты, кстати, слышала? Твой дядя навестит нас через несколько дней. Тебе всегда нравились его фокусы. Он сказал, что хочет показать парочку новых.

— С-сейчас не самое подходящее время для этого. Мы должны вернуть тебя в постель! Нет! Не смей ее трогать!

Руки появились под телом матери и мягко, нежно подняли ее в дом. Ширли последовала за ним, протестуя все это время, но руки отказывались слушать. Мама была уложена отдохнуть на диван, но Ширли не могла заставить себя переступить эту последнюю границу, чтобы войти в свой дом.

— Ты… Ты мелкая дрянь! — выплюну второй террорист. — Ты прямо как они! Такой же монстр!

И вдруг Ширли все поняла. Она не могла здесь оставаться. Она не могла нигде оставаться! Не тогда. Только не тогда, когда этот дух делал все, что ему только взбредет в голову! Она попятилась от двери и бросилась бежать, а из ее глаз текли слезы. Это был настоящий кошмар. Кошмар, от которого она никак не могла проснуться!

«Знаешь, ты такая милашка, даже когда паникуешь. Когда-нибудь задумывалась о карьере модели?»

— Хватит, хватит, хватит! — кричала она и бежала вниз по улице без определенного направления.

***

На следующий день занятия в Академии Эшфорд были закрыты по вполне понятным причинам. Требовались ремонтные работы, и преподаватели быстро решили, что в сложившихся обстоятельствах ученикам может понадобиться небольшая передышка, чтобы прийти в себя после случившегося. Не то чтобы ученики жаловались.

Несмотря на это. Студенческий совет попросил поприсутствовать на экстренном заседании их любимый президент Милли Эшфорда. Его первой мыслью было то, что это раздражающее отвлечение внимания от длинного списка событий, затем за ней последовала благодарность за то, что никто больше никого не убьет, а затем осознание того, что он все равно может использовать это в своих интересах.

— Привет всем! — сказал он, когда они зашли после Саёко.

Они оба улыбались. Никто из них ничего не мог с этим поделать. Было немного странно, что Ширли еще не пришла, так как обычно она была очень пунктуальна, но такой сюрприз не мог больше ждать ни минуты. Это будет довольно весело, и прямо сейчас Лелуш мог легко принять любое количество удовольствия, за которое он мог ухватиться.

— Очень приятно видеть вас всех сегодня. Довольно прекрасное утро, не находите?

— Ну и ну, мы, похоже, в хорошем настроении? — сказала Милли с очень понимающей ухмылкой.

Она села на свое место и наклонилась вперед, чтобы рассмотреть его. Без сомнения, она снова пытается разгадать его секреты. Ну что ж, на этот раз ее ждет весьма приятный сюрприз.

— Насладился вчерашним вечером?

— Так уж получилось, что прошлой ночью среди этого хаоса были и хорошие новости, — сказал Лелуш. — Саёко. Не могла бы ты привести Наннали? Думаю, она хотела бы со всеми поздороваться.

— Конечно, господин.

— Наннали? — спросила Каллен. — Это, вроде, твоя сестра, да?

— Ага, — кивнул Ривалз. — Самая милая девушка, которую ты когда-либо встретишь. Она иногда помогает нам, когда нам нужна лишняя пара рук, и…

— Доброе утро, всем! Как замечательно видеть вас всех!

Можно было услышать, как упала булавка. Впервые за долгое время, Лелуш мог хоть на мгновение забыть об ответственности, лежащей на его плечах. Он мог бы забыть спор с Сузаку, этот наивный дурак. Он мог забыть о временном превращении в неистового вампира. Он мог забыть, что судьба бесчисленных жизней в Зоне может зависеть от его действий, что она подставлена под угрозу в первую очередь из-за его действий. Милли, Ривалз, Нина и Каллен уставились на Наннали. Пристально смотрели ей в глаза. Ее широко раскрытые глаза грозили вот-вот пролиться радостными слезами. Доброта. Лелуш и сам был немного захвачен моментом.

— Нанна… Твои глаза! Ты можешь–… Как это произошло!

— Это произошло вчера, — сказала Наннали. Она посмотрела мимо них на Лелуша. Он кивнул – совсем чуть-чуть. — После того как битва закончилась, Лелуш вернулся домой и крепко обнял меня, а в следующее мгновение мои глаза были открыты и я смогла видеть.

Ну, это было не совсем так. Но такая невинная ложь была совершенно безвредна. Они должны были защитить С.С. и спрятать ее подальше. Это было достаточно тяжким бременем для них и Сузаку. Возложить это бремя на студенческий совет тоже было нечестно по отношению к любому из них. Ей это не нравилось. Любой мог понять, что ей не нравится эта ложь, но в данном случае от правды было бы гораздо больше вреда.

К тому же. Ей нужно было ответить еще на несколько вопросов. Вопросов, от которых она могла так долго уклоняться, только если хотела что-то получить от них обоих…

— Ну, если это не повод для праздника, то я не знаю что тогда! — заявил Ривалз. — Как насчет того, чтобы после встречи устроить вечеринку и по-настоящему отпраздновать это чудо!

— Звучит весело, — пожал плечами Лелуш. — Наннали, как ты считаешь?

— О, не надо! Пожалуйста, не стоит беспокоиться на мой счет.

— Ну, это было бы не только для твоей пользы. Ученики явно на взводе, — сказала Милли. — События вчерашнего дня действительно потрясли их. Последствия такого события, естественно, останутся у них в памяти, но я думаю, что школьный праздник – это именно то, что доктор прописал!

— О, понятно. Ну, в таком случае, я полагаю, что это была бы хорошая идея.

— Даже не сомневаюсь в этом, — сказал Лелуш. — Ладно, иди к своим друзьями. Не думаю, что свой первый зрячий день стоить тратить на бумажную волокиту, верно? Я заскачу к тебе, как только мы закончим.

— Хорошо, старший братик! — сказала Наннали. — Знаешь, когда я проснулась этим утром… Моей первой мыслью было насколько же прекрасен день. А затем я поняла, что означает эта мысль – вчерашний день вовсе не был сном.

Он помахал ей на прощание, и она помахала ему в ответ со своей неизменной улыбкой. Его глаза почему-то слегка затуманились.

«Нет, сестра. Вчерашний день был не сном, но и не кошмаром.»

— Ну, хоть один лучик света во всей этой неразберихе! — вздохнул Ривалз.

— Это было просто очаровательно! — рука обвилась вокруг головы Лелуша, и, о боже, Милли пыталась обнять/задушить его. — Так очаровательно! Ты, должно быть, ужасно переживал, когда услышал эту новость!

Лелуш с трудом высвободился из ее хватки, заставив их президента хихикнуть. Она сделала это нарочно. Она всегда делает это нарочно.

— Это было довольно напряженное путешествие обратно в академию, если ты имеешь это в виду!

— Учитывая то, что произошло в последнее время, это очень напряженное время для всех, — заметила Нина.

Да. Определенно. Слишком много всего произошло, и слишком быстро. Как только он начинал понимать, что происходит вокруг, ему в лицо кидалось что-то новое, что делало понимание более сложным, более трудным в контролировании. Он хотел посеять небольшой хаос, намереваясь направить его в нужное русло. Была ли первая половина даже чуточку больше чем успешна для достижения нужного эффекта?

— Я уверен, что все скоро уляжется, — сказал Ривалз. — Просто нужно немного времени, и я уверен, что все вернется на круги своя.

Вот только все было не так просто. Чем больше времени будет потрачено впустую, тем труднее будет достичь желаемого результата. Его цель – отомстить, попасть в положение, где он мог бы узнать правду, он ожидал вызова. Но он не ожидал, что под ногами у него все так быстро перевернется!

— Как-то я в это не уверена, — сказала Каллен.

Это было очень забавно. С тех пор как она села, она бессознательно постукивала карандашом с гораздо большей скоростью, чем обычный человек, и как только она заметила это, сразу же положила его. Язык ее тела говорил о том, что она скорее что-нибудь сделает, нежели будет сидеть спокойно прямо сейчас. В воздухе над ней висел [Jumpin’ Jack Flash], зловеще улыбаясь над происходящим. Только он один мог его видеть. Значит, он должен был притвориться, что не может.

— Я имею в виду… P2F и все такое… он казался довольно серьезным…

— Да, но нет никакого смысла беспокоиться о том, на что мы даже не можем повлиять! — Ривалз пожал плечами, как будто ему было все равно. — Большое дело, верно? Я уверен, что военные что-нибудь придумают, так что паниковать не стоит.

Каллен явно хотела что-то сказать по этому поводу, но, похоже, передумала. Забавно. Раньше у нее не было таких нервных привычек. Она барабанила пальцами, постукивала ногами, поправляла сиденье в тщетной попытке найти наиболее удобное сидячее положение. Побочный эффект ее Стенда? Как бы то ни было. Она играла важную роль в его плане. С ее помощью он поднимет восстание и одновременно подавит еще одно. С ее навыками и [JJF], работающими в унисон с его, они сформируют основу непреодолимой армии, которая в конечном итоге взойдет и сметет Британнию изнутри.

Единственная проблема заключалась в том, что он не мог рассматриваться как публичный руководитель этой организации. Недавняя вспышка гнева Сузаку ясно дала понять – он, очевидно, будет вставлять палки в колеса любой попытке Лелуша достичь его цели. В ту же секунду, когда он явно воспользуется [Painted Black], Сузаку и Наннали поймут его причастность. В этот момент его восстание вполне может закончиться. Его личность будет известна врагу. В то время как он всей душой верил, что лидер должен вести за собой, лидер также не мог поставить себе шах своим ходом.

Поэтому… ему нужна была подставная фигура. Кто-то, с кем он мог бы держаться рядом. Кто-то, кого он мог бы контролировать. Он уже рассматривал такую возможность, хотя и не мог придумать подходящей кандидатуры на эту роль. Но теперь… Теперь он должен был отнестись к этому более серьезно. Теперь ему нужно было найти кого-то, кто мог бы удовлетворить его требованиям. И очень скоро!

— О божечки, — сказала Милли, внезапно прижавшись своим лбом к лбу Каллен. — Хм, кажется, у тебя нет температуры или чего-то еще. Ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, месячные?

— Ч-Что!? — Каллен вскочила со своего стула. — Нет! Нет! Ничего подобного! Правда! Это не так!

— Может быть, она немного нервничает из-за всего этого, — прошептала Нина. — Одиннадцатые… так просто напали на школу. Варвары, пытающиеся притвориться героями. Не то что этот пилот. Он был таким храбрым!

— Прости, что перебиваю, — ну, Лелушу редко было жаль, что он перебивает, но светские тонкости и т.д. — Думаю, стоит рассказать мне, что произошло. Меня здесь не было, помните?

— О, точно! — Милли села рядом с ним и одарила его тем самым взглядом. Тем взглядом, который грызун видит последним, заметив прячущуюся в кустах кошку. — Ты, наверно, был на свидании с Ширли вчера вечером, в конце концов, никого из вас здесь не было, так? Бедняжка. Ты, должно быть, действительно вымотал ее! Она еще даже не появилась, а обычно такая пунктуальная.

— …Ширли не была здесь тоже?

Как странно. Почему она покинула кампус ни с того ни с сего? Неотложка в семье? Нет. Она бы позвонила, чтобы сообщить об этом всем. То же самое можно было сказать и о любой другой причине, которую он мог бы придумать с самого начала. Если только…

— Мадам президент! Я ничего не знаю о том, где Ширли была прошлой ночью!

— Ох, да ладно. Не надо пытаться скрыть это. Я имею ввиду–…

— Я серьезно! Чтобы она исчезла посреди чего-то подобного…

Ему не нужно было больше ничего говорить. Выражение лица Милли мгновенно поменялось с игривого на совершенно серьезное. Она заботилась о них. Она действительно их любила. Иногда дразнила их, но в глубине души, где это было важнее всего, Милли Эшфорд была тем, на кого можно было положиться, когда ты стоял спиной к стене.

Дверь в комнату распахнулась, и присутствующие члены студсовета увидели Софи, соседку Ширли по комнате. Она казалась встревоженной и смятенной. Под глазами мешки. Щеки заплаканы. Волосы в полном беспорядке, одежда тоже.

— Ширли? — спросила она. — Кто-нибудь… кто-нибудь видел Ширли?

— Нам также интересно это. Софи, что случилось?

— Она… она не вернулась в общежитие прошлой ночью! Я ждала ее всю ночь, но она так и не появилась!

Проклятье! Все было так серьезно, как он и предполагал! В его голове уже начали возникать весьма неприятные мысли. Захвачена ЯОФ для использования в качестве заложника. Но зачем она им? Это не имело никакого смысла. Убита ими во время инцидента? Возможно. Недостаточно доказательств. Похищена кем-то другим? Опять же, возможно. Было слишком много возможностей и слишком мало доказательств, чтобы подтвердить хоть одну из них!

— Ты не пробовала связаться с властями? — спросил Ривалз.

— Нет смысла, — сказал Лелуш. — Они не могут принять заявление о пропаже человека раньше, чем через 24 часа после того, как его видели в последний раз. Даже в такой кризисной ситуации, как эта…

— Но ведь они наверняка могут сделать исключение! — сказала Нина. — Вчера на школу было совершено нападение, неужели это ни на что не повлияет?

— Только если ЯОФ объявит о заложниках. Или что-то подобное. Или если у нас есть доказательства, что они забрали ее, или произошло что-то еще, с чем им нужно разобраться, до тех пор они не будут действовать ранее 24 часов после того, как ее видели в последний раз.

Конечно, это не совсем так. Нина была права. В этой ситуации они вполне могли бы сделать исключение и изучить возможность того, что ее похитили. Однако. Если она была заложницей, то вполне вероятно, что Британния отправит туда военных, не особо заботясь о ее безопасности: никаких переговоров с террористами. Для них безопаснее было бы расследовать случившееся. Тогда он будет исходить из сложившейся ситуации.

Если ЯОФ забрали ее или причинили ей боль, что он сделает в этом случае? Несложно догадаться. Он разорвет их на части. Он выкрасит весь их мир в черный цвет еще до того, как они поймут, что происходит. То же самое относилось и к остальным членам студсовета. И к Сузаку тоже. И если они даже подумают о том, чтобы причинить боль его сестре, хотя бы одному волоску на ее голове, то они очень скоро забудут, что такое вообще цвет.

Было ясно, что им нужно преподать урок, что издевательство над слабыми превращало их в тех, с кем они сражались. А Лелуш считал себя довольно хорошим учителем.

— За это время с ней может случиться все, что угодно. Ладно! — Милли хлопнула ладонью по столу с необычно мрачным и решительным выражением лица. — Тогда мы должны что-то предпринять. Я займусь ученическим корпусом! Каллен! Позвони ей домом. По крайней мере, они должны знать, что что-то может быть не так. Софи, тебе надо немного отдохнуть. Мы сами обо всем позаботимся.

— Все остальные, у вас есть разрешение покинуть территорию академии! Спросите любого, кого вам придет в голову спросить, не видели ли они каких-нибудь следов Ширли! Если кто-то что-нибудь найдет, у нас есть номера друг друга. Итак, вперед народ!

И именно поэтому она является президентом студенческого совета. Это было довольно близко к тому же самому плану сражения, который Лелуш мог бы осуществить в этих обстоятельствах, но он был не в настроении придираться к деталям. Особенно когда эти детали давали ему прекрасную возможность позволить остальным пробежать мимо него, нырнуть в эту тень и—

— …Не могу поверить, как тяжело просто сидеть на месте! Честно говоря, такими темпами никто не поверит, что эта больная девчонка. Ну же, где же этот номер, он же должен быть где-то здесь…

Лелуш улыбнулся. Похоже, что он все еще мог послать [Painted Black] в другое место, чтобы тот действовал от его имени. Он мог видеть и слышать Каллен, как будто стоял в той же комнате, хотя на самом деле он был в соседней. Она видела, как он выбежал на улицу и закрыл за собой дверь, а это означало, что она будет продолжать верить, что он был где-то совсем в другом месте. Пришло время опробовать кое-что еще.

Он сосредоточился и направил усилие воли в [Painted Black]. Лелуш чуть не расхохотался, услышав, как кашляет его Стенд. Как мило.

Каллен напряглась и резко повернулась на звук.

— Что? Ох. Опять ты, — она расслабилась. — Я все годала, когда же ты снова объявишься.

— Наслаждаешься своим новообретенным Стендом? — спросил [Painted Black].

Каллен пожала плечами.

— У него есть свое применение. Как и недостатки. Так. Не хочешь рассказать мне, кто ты такой? Или ты и дальше будешь держаться тени?

— Все, что я должен вам сейчас пообещать – это результат. Я дал тебе эту силу только по одной причине! Встань по мою сторону. Я намереваюсь поставить Британнию на колени, начиная с пользователей Стендов, что злоупотребляют своей силой, чтобы угрожать тем, кто не может защитить себя! Это задаст тон нашему восстанию. Мы восстанем! Мы будем сражаться! Но не как террористы…

— А как воины справедливости, — перебила его Каллен, усаживаясь на стол и рассматривая свои ногти. — Оги понял это еще вчера. На нас напал другой пользователь Стенда. Превратил Тамаки в монстра Франкенштейна.

— Превратил в монстра… Интересно. Я попрошу провести полный разбор полетов в другое время. А пока я рад, что вы, кажется, поняли основы того, что я предлагаю. Это указывает на многообещающие вещи для наших будущих сражений.

— Я думаю, что у нас уже есть несколько интересных имен.

— Хорошо, — сказал [Painted Black].

Как любопытно. Похоже, события развивались не только для того, чтобы усложнить его жизнь. Нужно помнить о человеческом элементе в будущем. В любой момент времени в мире происходит больше, чем может осознавать любой человек. Это приводит к появлению кажущимися случайных элементов, шестеренок в работе, идущими из направлений, к которым никогда нельзя было бы надеяться подготовиться.

Что ж. Ни один обычный человек не мог надеяться быть готовым к этому. Кто-то вроде Лелуша видел в этом вызов и наслаждался им, учась на каждой своей ошибке и постепенно совершенствуя образ мышления каждый раз, когда возникал новый вызов.

— Как долго ты тут? — спросила Каллен. — Присматриваешь за мной?

— Сомневаешься в моих методах?

— Немного трудно доверять тому, кто прячется в тени.

— Если бы ты не доверяла мне, то могла бы использовать свой Стенд, чтобы ослепить меня и вытащить на открытое место. Тем не менее. Пока я здесь. Есть что-нибудь стоящее сообщить о парнишке?

— Ты имеешь в виду… Лелуша? У меня сложилось впечатление, что он ленивый гений. Похоже, у него есть привычка тайком покидать территорию школы, чтобы сыграть против знати в шахматы. Честно говоря, я не думала, что там было что-то особенно интересное, пока его сестра внезапно не восстановила зрение во время атаки ЯОФ, — за стеной Лелуш поморщился. — Не находишь странным, что время выбрано несколько необычно? Должно быть, это случилось примерно во время нашей встречи.

Умная девочка. И конечно же, она не поднимала другой вопрос, если бы не попыталась каким-то образом скомпрометировать его, успев захлопнуть ту ловушку, которую задумала. «Почему ты так торопился уйти, когда услышали о нападении?». И это ставило его в двойную затруднительную ситуацию: как отвести подозрения от Наннали и от него самого? В этот момент она должна верить, что между ними существует какая-то связь, и попытается обманом заставить его раскрыть, что это за связь. Прости, Каллен. Не сегодня, и как ты смеешь втягивать ее в это?

— Да, судя по тому, что я слышал, время было выбрано не случайно. Скажи мне, Каллен. Что в нем такого особенного? В тот самый момент люди во всем мире жили своей жизнью независимо от нас. Некоторые из них не делали ничего примечательного. Другие принимали жизненно важные решения, как для себя, так и для окружающих. Если ты считаешь, что есть еще что-то, что нужно исследовать, не стесняйся делать это, но помни, что цель нашей организации – защищать слабых. Не надо изводить их, чтобы удовлетворить параноидальные домыслы!

— …Поняла!

— Я еще свяжусь с тобой, — сказал [Painted Black]. Это ее не удовлетворит. Ничего не поделать, но он будет работать над этим понемногу. — А пока я надеюсь, что ты найдешь своего пропавшего члена студенческого совета целым и невредимым. Она невиновна, несмотря на то, что она британка. Поэтому имей в виду, что она нам не враг.

— Поняла, — повторила она.

Да, Каллен. Из тебя выйдет отличный солдат. Ненависть, которую ты испытываешь к Британнии, становится очевидной, как только с тебя снимают маску. Однако. Сильный воин не обязательно должен быть хорошим лидером. В тебе был характер, который может сделать тебя трудным для контроля, трудным для правильного манипулирования. Это должен быть кто-то другой, кто-то—

В кармане у Лелуша зазвонил телефон. Неужели кто-то из остальных нашел что-то так быстро? Он посмотрел на номер и…

— Ширли? Ширли, это ты? Где ты? Все тебя ищут!

Он услышал рыдания на другом конце провода.

— Лулу… — всхлипнула она. — Мне так страшно! Помоги мне, пожалуйста!

— Все в порядке. Просто скажи мне, где ты, и я тут же приду!

Она шмыгнула носом и продолжила дрожащим голосом.

— Я в часовне. Пожалуйста, Лулу, приходи один. Пожалуйста? — разговор закончился. Лелуш уставился на свой телефон.

Приходи один? Но почему именно он? Было несколько возможных причин, и большинство из них были написаны большими неоновыми заглавными буквами «ЛОВУШКА». Достаточно большими, чтобы их можно было увидеть из космоса. Он должен быть осторожен. Может быть, это кто-то, кто выяснил его истинную личность? Если это так, то Наннали тоже была в опасности! Может быть, пользователь Стенда? Другой орган нанял пользователя Гиасса, пытаясь выследить убийцу Кловиса?

Слишком много вероятностей. Он не мог просить помощи у остальных членов совета, не вовлекая во все это. Каллен? Нет, только в крайнем случае. Он мог бы попросить эту зеленоволосую ведьму, которая могла выжить, будучи проткнутой в грудь – но опять же, любой, кто устроил нечто подобное, постарается убедиться, что Лелуш пришел один. При первых же признаках постороннего они могли—

Трата времени. Слишком много переменных! Все еще слишком мало информации. Как только он узнает, на что способен его враг, тогда он сможет составить план, но до тех пор он ходил в потемках. Других вариантов не было. Ему придется самому отправиться туда, чтобы посмотреть, что там можно найти.

Конечно, он приближался, держась в тени. Нет смысла облегчать врагу работу. Дверь была даже приоткрыта, что позволило ему проскользнуть внутрь, где он обнаружил Ширли, съежившуюся на полу, обхватив колени руками. Здесь больше никого не было. Похоже, ночка у Ширли выдалась похуже, чем у Софи. Усталость просто исходила от того немногого, что можно было назвать языком тела, и беспокойство Лелуша становилось все сильнее. Что же с ней произошло?

— Ширли, — сказал он, сбрасывая невидимость, но только для нее. Если здесь был кто-то еще, они не увидят его, пока он оставался в тени. — Я здесь. Все будет хорошо.

— Лулу, я!..

Что-то повалило его на пол. Что-то сильное. Что-то быстрое. Лелуш боролся с его хваткой, отчаянно пытаясь вырваться. Все же это была ловушка! Глупо, они, должно быть, услышали его и поняли, где он—

— Перестань! — закричала Ширли. — Оставь его в покое! Пожалуйста! Просто оставь его в покое!

Что бы это ни было, оно исчезло, как будто его никогда и не было. Ширли всхлипнула и задрожала.

— Мне ужасно жаль, — сказала она. — Иногда он делает такие вещи. Я не могу его контролировать. Я не могу его остановить. Я не могу заставить его исчезнуть. Он не оставляет меня в покое!

Ширли встала, и теперь Лелуш увидел рядом с ней пистолет, которого, как он мог поклясться, раньше там не было. Она подняла его и посмотрела на него, вертя в руках, как развернутый подарок, который она пыталась угадать. Что? Почему у нее вообще был пистолет? Что здесь происходит?

— Опусти пистолет, — настаивал Лелуш.

Черт побери! Это было не то, что он рассматривал как возможность! Даже в самых смелых своих мыслях он никогда бы не подумал, что такое может произойти!

— Что бы ни произошло–…

— Все в порядке, Лулу! — прошептала она, скользя рукой по рукоятке пистолета. — Теперь я все поняла. Я опасна. Я больше не могу позволить себе причинить кому-либо боль.

Ствол был поднят всего в нескольких дюймов от ее головы. В упор.

— Ширли! — крикнул он, уже двигаясь по полу часовни, хотя и знал, что не успеет добраться до нее вовремя. Он должен был остановить ее! Так или иначе, он должен был отобрать у нее пистолет! — Нет! Ты не хочешь–…

— Прощай, Лулу, — сказала она, и следующим звуком в часовне был выстрел из пистолета. Нет, нет! Черт возьми, только не так! Он должен был спасти ее! Он должен был—

…Это что, рука, держащая пулю между двумя пальцами? Лелуш уставился на это, когда… что-то проявилось. И даже не просто что-то. Он знал, что это такое! Это был…

— Стенд, — прошептал он. — Почему… Почему… у тебя Стенд?

— Последние несколько недель меня преследовали, — теперь слезы свободно текли по ее лицу. Она шмыгнула носом, задрожала, и пистолет с грохотом упал на землю. — Этот дух. Он не переставая причиняет боль людям вокруг меня. Он не оставляет меня в покое. Он даже не позволяет мне умереть. О, Лулу! Что же мне теперь делать? Я больше не могу этого выносить! Я не могу!

«Правильно, сыграй на сочувствии. Мальчикам это нравится. Теперь он будет уделять тебе столько внимания, сколько ты захочешь, хитрюга.»

Этот голос! В нем было какое-то эхо, может быть, чуть более глубокое, чем он привык, но он узнал этот голос. Этот тон. Он был так до боли знакомым. Он почти звучал как—

— Нет, нет! Перестань! Я не такая! Не такая! Заткнись, заткнись, заткнись!

Она рухнула в его объятия рыдающим мешком, а за ее спиной Стенд принял полную форму. Что ж. Он, конечно, мог понять, почему Ширли была так расстроена. Это был большой мускулистый Стенд, имевший гуманоидную внешность. Та была разделена пополам: одна половина белая, а другая – черная. Но его лицо – если немного прищуриться – было немного похоже на лицо некой президента студенческого совета.

«Ну вы гляньте-ка! Теперь мы завладели его вниманием, да? Продолжай. Укради эти губки, пока его защита сломлена. Скрепи сделку.»

— Ну, ну, — сказал он, мысленно перебирая это открытие и его последствия. — Теперь все будет хорошо. Я научу тебя, как это контролировать. Теперь количество вещей, о которых тебе нужно беспокоиться…

Харизматичная… управляемая… владеет Стендом… шестеренки двигались один за другим, вызывая в темной части сознания Лелуша момент самодовольства, который проявлялся в расчетливой ухмылке.

— …равно нулю.

<— To Be Continued

***

Параметры Стенда

Schizoid Man (Шизоидный Человек)

Пользователь Стенда: Ширли Фенетт

Характеристики:

Разрушительная сила — ?

Скорость — ?

Дальность — ?

Выносливость — ?

Точность — ?

Потенциал развития — A

Способности:

Id Whisper (Внутренний Шепот): [Schizoid Man] шепчет Ширли на ухо ее самые сокровенные желания. Пока Ширли отказывается признавать свои желания, она почти не имеет контроля над своим Стендом. Когда она это делает, у нее появляется полный контроль. Чем больше способностей разблокируется, тем больше контроля она обретет.

Примечания:

[1] Сизиф труд — бесконечное и бессмысленное действие.