Невероятное восстание Лулу (Новелла) - 17 Глава

Есть некая магия, присущая глухой ночи, которая легко влияет на активные умы детей. Темные тени их собственной комнаты превращают знакомую обстановку в поле невидимых ужасов, ожидающих, притаившихся и наблюдающих за шансом нанести удар. Минутную слабость. Уязвимость. Ждут, когда закроются эти большие невинные глаза, чтобы ударить тебя, пока ты спишь…

Этой девочке нечего было бояться. Она знала, что ей нечего бояться. И все же. Эти нависающие тени были всегда такими угрожающими, а ее воображение настойчиво подбрасывало такие страшные образы перед ее глазами. Что может скрываться там, в шкафу или под кроватью? У нее было гипер-осознание того, насколько она мала, как невероятно мала она была по сравнению со всем остальным вокруг нее. И вот, она лежит в своей кроватке. Она смотрела на стены вокруг себя, дрожа в своей кроватке.

Внезапно комнату поглотил свет, и она инстинктивно накинула на голову одеяло, пытаясь спрятаться от… чего бы там ни было! Шаги по полу были легкими, почти как перышко. Будь сейчас день, она бы никогда не услышала этот звук, но здесь, посреди ночи, он был таким же громким, как серия выстрелов. Ноги, стучавшие у ее кроватки, с таким же успехом могли яростно колотить в барабан, и, что еще хуже, она чувствовала, как кто-то склонился над ее головой. Одеяло было мягко откинуто, и девочка испуганно отшатнулась – пока не увидела улыбающееся лицо мамы, и мир вдруг стал намного светлее и безопаснее.

— Что случилось, солнышко? — проворковала ее мама, нежно взъерошивая ее волосы тем странно успокаивающим способом, который только могла сделать мама. — Опять не спится?

Крошечная девочка едва заметно кивнула и уставилась на свою маму самыми большими, яркими и невинными глазами, которые когда-либо можно было увидеть. Как и все дети, фигура перед ней была не просто взрослой. Не просто какая-то другая женщина. Это была ее мама. Титан. Гигант. Оберегающая сила, заботливая сила, успокаивающее присутствие, когда все остальное казалось темным и одиноким.

— В чем дело? — прошептала ее мама. — Опять у тебя под кроваткой монстры? — еще один легкий кивок, и улыбка мамы стала чуть шире и ободряюще. — В таком случае, они очень глупые монстры, — ее голос повысился, совсем чуть-чуть, создавая впечатление, что она обращается уже не к дочери, а к монстрам под кроватью. — В конце концов, любой монстр, достаточно глупый, чтобы спрятаться под кроваткой моей дочурки, заслуживает всего, что он получит, — заговорщицкое подмигивание, и ее голос снова затих. — Это должно придержать их. Если они там и были, то теперь ушли и не вернутся.

— Откуда ты знаешь? — спросила девочка, и в ее голосе прозвучали одновременно надежда и страх. Она надеялась, что мама права, но боялась, что она может ошибаться.

— Потому что, — ответила ее мама, — монстры боятся меня больше, чем ты их.

Это была такая нелепость, что не должна была быть такой обнадеживающей, но все же тени, казалось, отступали от того места, где стояла ее мама. Маленькая девочка расплылась в улыбке, которая растопила бы сердце любого циника, но вскоре после этого надулась.

— Что-то не так? — спросила ее мама. — Монстры ушли, теперь боятся нечего.

— Я знаю, — ответила маленькая девочка. — Но… я не хошу бояться! Я хошу быть такой же храброй, как мамочка!

— Для начала, — предупредила ее мама, — не «хошу», а «хочу». Как бы мило это ни звучало, пожалуйста, пытайся говорить на правильном английском языке. Мы бы не хотели, чтобы у тебя в столь юном возрасте сформировались вредные привычки. И во-вторых, — начала говорить она гораздо мягче, когда закончилась короткая лекция. — Страх – это не то, чего следует бояться, — она замолчала, чтобы немного посмеяться про себя. — Я знаю, что это звучит немного странно, но на самом деле это не так. Страх удерживает нас от глупых или плохо продуманных поступков. Страх делает нас резкими. Страх держит нас в безопасности. Нет, моя любимая милая доченька. Ты не должна бояться страха. Мы все его испытываем.

— Даже ты?

К ее удивлению, мама кивнула и наклонилась, чтобы поцеловать ее в лоб.

— Даже я, — сказала она. — Весь фокус в том, чтобы найти равновесие. Используй свой страх для той цели, для которой он был предназначен. Не позволяй ему контролировать себя, но и не держи его поводок слишком крепко. И то и другое может привести тебя к глупым, необдуманным действиям. Либо через отрицание опасности, в которой ты находишься, либо оно может привести тебя к воображаемой опасности, которой вообще не существует.

— Я не понимаю, — произнесла, зевая, маленькая девочка, и правда, кто мог ее винить? Такие мысли были слишком большие для ее возраста. Слишком глубокие, слишком широкие, слишком мудрые и слишком мирские для того, кто видел так мало из того, что мир мог предложить, чтобы действительно чего-то бояться. — Почему монстры так тебя боятся, когда ты такая добрая?

— Потому что, — ответила ее мама; она осторожно приподняла покрывало, укладывая девочку в постель с твердым намерением и любящей нежностью. — Я гораздо страшнее любого из монстров.

Глаза девочки закрылись, а затем открылись ровно настолько, чтобы увидеть, как ее мама осторожно возвращается к двери.

— Нет, это не так, — прошептала она, еще немного сопротивляясь дреме.

— Да, так, — произнесла ее мама. — Позволь мне рассказать тебе один секрет, солнышко…

Она также не совсем поняла этот секрет, но, с другой стороны, ей и не нужно было его понимать. Ещё нет. Гораздо важнее был голос, которым он был произнесен, последняя песчинка, которая склонила чашу весов между бодрствованием и сном. Девочка откинула голову на подушку, и хотя в ее снах повсюду появлялись монстры, они вдруг перестали казаться ей такими страшными, как раньше.

***

При виде этого существа у любого другого человека или члена команды мурашки побежали бы по спине. Это был почти человек. Ровно настолько, чтобы его можно было узнать. Единственным отличием была неестественная мертвенная бледность кожи, гниющая плоть, трупная вонь, которую они не должны были чувствовать внутри своих машин, отсутствие цвета в глазах и выражение лица, которое говорило о бессмысленном, бесконечном голоде, впечатление только усиливалось звуками, исходящими из глубины мертвого горла. Человек, но не человек. Наиболее отвратительные монстры поголовно разделяли эту общую черту, как бы говоря: «Когда-то я был таким же, как ты. Это может стать и твоей судьбой.»

И если этого было недостаточно, чтобы привести человека в состояние паники, то размышления о том, как этот монстр возник, легко могли бы. Сила, которой владеет садист, не похожая ни на что из того, что когда-либо видели на поле боя. Как можно сражаться с такой угрозой? Как можно с этим бороться? Как лучше всего противостоять такому врагу?

Одна и та же мысль крутилась в головах всех четырех членов Четырех Святых Мечей: Косэцу Урабэ, Нагиса Тиба, Сёго Асахина и Рёга Сэнба – все они думали об одном и том же в один и тот же момент, незамеченный знак их солидарности, их единства, их доверия, их верности и их надежд: если ответ существует, если кто-то и может его найти, то это должен быть Кёширо Тодо – человек, сотворивший чудо при Ицукусиме!

В сознании Тодо можно было бы ожидать, что он проводит аналогии с событием, которое так прославило его, однако так не думает действительно великий тактик, за исключением тех случаев, когда он пытается манипулировать врагом, чтобы заставить их провести собственные аналогии. И в том, и в другом случае ситуация не была особенно сопоставимой. В первом случае он знал местоположение и окружающую обстановку и использовал это в своих интересах. Установить взрывчатку в определенных ключевых точках, использовать неопытность британнских войск с их новым сияющим оружием. Первая волна взрывов похоронила их средние машины, разделив их надвое. И тем не менее, того оказалось достаточно для победы, потому что вторая волна взрывчатки превратила саму землю под их ногами в грязь, сделав их невероятную подвижность совершенно бесполезной, а их самих – сидячими утками для гранатометов. Те, кто остался, увидев это зрелище, бежали, чтобы не попасть в другие ловушки, которые могли быть расставлены для них. Отчасти блеф. Отчасти приготовления. Отчасти удача. Ингредиенты для чуда.

Нет, эта ситуация была совершенно иной. Блеф здесь не сработает. Монстр был безмозглым, а те, кто не были монстром, имели совершенно неправильное мышление. Они были вынуждены сражаться за эту мать монстров, известную им только под кодовым именем CotN. Более того, в данном случае Тодо знал, что у них есть преимущество в технологиях: их Бураи Кай – в чисто техническом смысле – превосходили фреймы Сазерлендов, которые они использовали, и к тому же все пятеро уже сработались за многие годы. Эта команда, почти наверняка, не обладала таким же преимуществом. Единственные преимущества, которыми они обладали, были дополнительный фрейм (шесть найтмэйеров против их пяти), особая способность порождать монстров и психологический прием, заставляющий заложников-японцев сражаться с ними. Тодо уже видел с полдюжины вариантов, как это сражение могло закончиться в их пользу, учитывая выставленные напоказ факты, однако почему же у него было такое чувство, что в ту же секунду, как он сделает неверный шаг, он попадет в хитрую и смертельную ловушку?

— Ух! — выдохнул Урабэ. — У этой твари довольно резкий запашок, согласны?

— Без понятия, — ответила Тиба. — Я сражалась с британцами, присутствие которых выставляет эту вонь приятной аромой!

— Меня больше беспокоит, что мы вообще можем ее учуять, — сказал Сэнба. — Если этот запах может проникнуть в наши кабины… я могу только надеяться, что он не заразен.

Тодо развернулся, уворачиваясь от небрежной атаке одного из Сазерлендов, но краем глаза заметил зомби. Он подобрал обвалившийся кусок стены, как будто это была летающая тарелка, и бросил его почти таким же образом. Впервые с начала битвы Тодо начал понимать, какую угрозу могут представлять эти монстры.

— Урабэ! Сзади! — позвал он, но предупреждение опоздало… если бы Асахина уже не заметил угрозы и не проскользнул без усилий за спину Урабэ, порезав стену и безвредно отправив две половинки на землю, где те рассыпались не более чем на кучу кирпичей.

— Моя благодарность! — произнес Урабэ.

— Лучше смотри по сторонам во время битвы! — сказал Асахина.

— Тодо, какие будут приказы? — спросил Сэнба. — Мы не можем все время сидеть в обороне. Наши запасы энергии не бесконечны.

— Тв прав, как и всегда, — сказал Тодо, придя к такому же выводу. — Битву нельзя выиграть, не перейдя в атаку! Услышь это, мать монстров! Мы не подчинимся этой трусливой тактике! Построение Эпсилон! Немедленно!

— Во славу Японии! — крикнули боевой клич все четыре его Святых Меча, и они двинулись, как единая хорошо смазанная машина. Нет, даже лучше. Машина может выполнять только роль, к которой она предназначена, без вариаций, без воображения. Ни одна из ее частей не может выполнить какую-либо задачу, кроме той, к которой привязана. Если какая-та часть, по какой-то причине, в малейшей степени отступает от задачи внутри машины, то все остальные части предсказуемо могут потерпеть неудачу. Но не с Четырьмя Святыми Мечами! Они знали друг друга. Они сработались с друг другом. Защищали друг друга. У них были разные умы, но одна цель. Они были лучше любой машины: это были совершенно разные люди, с разными корнями, разным прошлым, но они шли к одному и тому же видению будущего с непоколебимой решимостью. К тому же видению шел и сам Тодо. К свободной Японии. К свободе от Британнии. К свободе вернуть свою культуру и свое прошлое. Освободившись от цепей, они обхватят всех вокруг. Тодо не нужно было следить за их передвижениями, чтобы знать, куда они идут и что делают. Они просто делали это. Конечно, он все равно это сделал, так как предсказания на поле боя могут легко превратить человека из живого в мертвого в считанные мгновения.

— Вот это уже другой разговор! — произнес Урабэ.

— Ты слишком сильно наслаждаешь собой, — упрекнула его Тиба.

— Ты же знаешь меня, — возразил Урабэ. — Я скорее предпочту пойти в атаку, чем буду прохлаждаться вот так.

— Что ты предпочитаешь не имеет значения, — перебил его Асахина. — Есть только один верный способ делать вещи, и ты должен сосредоточиться на нем.

— В этом нет нужды, — сказал Сэнба. — Ты же знаешь, что он не из тех, кто позволяет предпочтениям сбивать его с пути. Он сделает все, что нужно, и не меньше! И мы все должны так поступать, за свободу Японии!

Такие разговорчики могли показаться бессмысленными, но все как раз наоборот. Они велись с целью оказать преднамеренное психологическое воздействие на противника – иначе зачем использовать внешнюю связь для таких вещей, когда они могут легко послать сообщения по личным каналом? Разговоры вынуждали врага сосредоточиться на других, и тогда…

Каждый из четверки развернулся из оборонительного построения, и каждый из них непосредственно вступил в бой с врагом в пределах досягаемости ближнего боя, разделяя их друг от друга и завладевая их вниманием, словно голодный дикий зверь. Однако то же самое не происходило с Четырьмя Святыми Мечами. Их построение было устроено так, что каждый Меч мог постоянно видеть по крайней мере двух других союзников, одновременно разделяя врага по одиночке и одновременно будучи в состоянии предупредить друг друга в случае появления неожиданной опасности, но самое главное, в подобных обстоятельствах их построение могла служить и другой цели:

Построение позволяло открыть путь для одного из них – в данном случае для Тодо – чтобы они могли атаковать жизненно важную приоритетную цель. В их случае это была мать монстров, которую они знали только по ее позывному – CotN. И Тодо так и поступил, бросившись со скоростью, от которой даже у него перехватило дыхание. Эти новые модели были поразительным технологическим достижением, которое обеспечило ЯОФ столь необходимое преимущество в их никогда не прекращающемся конфликте. Эта битва со Стенд Аутом доказала бы ценность этих машин и обеспечила бы длительное положительное впечатление о ЯОФ, которое, как надеялся Тодо, сможет компенсировать их недавние проступки в глазах общественности.

К его удивлению, вражеский Сазерленд пилотировался не каким-то недотепой. CotN заметила его приближение и попыталась увеличить расстояние между ними, вращаясь и убегая непредсказуемыми и хаотичными виляниями. Тодо не видел здесь никакой закономерности. Ее действия, скорее всего, дадут ей не больше простой минутной передышки.

— Тебе не сбежать, монстр! — крикнул он.

— Ишь, какими комплиментами разбрасываемся, — сказала в отвел CotN, все еще отступая, но с каждым мгновением теряя почву под ногами. — Но скажи мне, что я сделала такого, чтобы попасть в такое замечательное общество Дракулы или Человека-Волка? Ведь все, что я сделала, это взяла парочку заложников и приняла участие в угрозе для всего населения, которая привила страх всей общественности.

Девушка случайным образом загнала себя в глухой переулок – ей некуда было бежать, кроме как наверх. Тодо приблизился, внимательно следя за всем вокруг, готовясь к тому, что она что-нибудь выкинет или, возможно, бросится в атаку. Его меч с вращающимся лезвием ожил и начал светиться своим сводящим с ума жаром.

— Если тебе есть что сказать, то я предлагаю переходить к сути.

— О, мне просто интересно, — сказала CotN, и ее Сазерленд приготовился к предстоящей битве. Однако не было ни малейшей попытки поднять винтовку, никакой подготовки к броску харкенов. Что она задумала? — Это делает нас частью такого чудесное общество, вот и все! Монстры, каждый из нас! Стенд Аут! Тварь из Черной Лагуны! Капля! Мумия!

Можно было услышать растущее хихиканье в ее голосе, почти переходящее в маниакальный смех с ее следующими тремя словами:

— Японский Освободительный Фронт!

— Если ты думаешь, что такая дешевая психологическая уловка сработает на мне, то тебе следовало бы подумать еще раз! — крикнул Тодо, не испугавшись такой дешевой и очевидной тактики. Попытка заявить, что они не так уж сильно отличаются друг от друга, прозвучала шумом в его ушах. Никудышная ложь. Словесная игра, ставящая цель обойти истину и схватить ее удавкой. Тодо бросил свой Бурай Кай вперед, намереваясь быстро положить конец этой битве, пронзив вражескую кабину – только чтобы обнаружить, что он встал на месте, когда одна нога отказалась двигаться вперед. — Что? Что происх–…

Его фактфера мгновенно открыла правду, и на короткое мгновение ужас охватил его душу, даже когда трупный запах смерти заполнил его ноздри. Его ногу схватил зомби. Как ему удалось подобраться так близко и остаться незамеченным? Существо было таким медлительным, и ему явно не хватало подвижности и интеллекта для подобной внезапной атаки. Если только… фактсфера не восприняла его как угрозу, потому что он не подавал признаков жизни и двигался очень медленно? Это все еще не давало ответа на вопрос, почему он здесь оказался – вопрос, который был абсолютно ключом к пониманию того, почему он был так опасен.

Тодо пробежал в голове по последовательности действий, которую она использовала, чтобы сбежать от него, и вдруг понял, что происходит на самом деле. Сейчас, сопоставляя это с инцидентом, связанным со скелетом, он начал лучше понимать ее способности. Зомби не бродил вокруг наугад, о как бы нет. Ее монстры активно ищут ее, постоянно пытаясь сблизиться с ней. Все это время она манипулировала дорогой, по которой они оба ехали, дав зомби возможность напасть на него сзади.

Теперь, когда он осознал этот факт, такая стратегия не сработает во второй раз. Ранее он посчитал, что медленная скорость этого создания позволит ему легко избежать преследования такого врага, и что Четыре Святых Меча смогут защитить друг друга, если он снова попытается что-то бросить в них. Его решимость быстро завершить битву дала обратный результат, и теперь у него не было другого выбора, кроме как повернуть назад, переехав зомби, пока тем времен его настоящая цель выстрелила харкенами в крышу соседнего здания и, к его сожалению, мгновенно сбежала.

— Прошу прощения, — сказал Тодо поверженному существу, которое когда-то было человеком. — Но я не могу позволить тебе продолжать вмешиваться–… Что!?

Прямо сейчас система предупреждала его об опасности. Тодо с изумлением уставился на показания приборов: нога, которую схватил зомби, была покрыта… ржавчиной? Разложением? Могло ли создание вызвать это? Если так, то зомби был еще опаснее, чем он предполагал вначале! Существо лежало перед ним в отдельных кусках, а его руки и ноги были оторваны от туловища. Больше он не представлял угрозы и преграды перед CotN, который стояла на крыше неподалеку и с явным интересом наблюдала за происходящим. Если у жертвы была возможность оправиться от этого состояния, то она вряд ли поблагодарила бы Тодо за такую жестокость, но, по крайней мере, заложники все еще были живы, чтобы—

К его величайшему удивлению, существо выпрямилось. Оно схватило свою оторванную руку и снова прикрепило ее к туловищу аки каменщик, возводящий стену. Затем он потянулся к своим ногам и натянул их, как брюки. Каким бы невероятным это ни казалось, зомби мог прикрепить обратно свои конечности, и они функционировали так, как будто их никогда и не отсоединяли!

— Что теперь, Тодо Чудотворец? — посмеялась она. — Пока мой зомби будет продолжать вставать и брыкаться, тебе не удастся поймать меня! Вспомни: чтобы убить монстра, нужно самому стать им!

— Мы не такие, как ты, — сказал Тодо, сканируя глазами все данные об окружающей среде и тщательно обдумывая новую информацию, которую он получил. — Мы не монстры! Мы – люди, сражающиеся за свою свободу! Монстр никогда не поймет этого!

Зомби оказался между ними двумя. CotN продемонстрировала достаточную ловкость, чтобы уклоняться от дальних атак, а это означало, что успех зависел от прохождения этого существа, которое, хотя и медленно, казалось, обладало способностью гнить металл одним прикосновение и достаточной силой, чтобы… чтобы небрежно отбросить в сторону бульдозер на пути к CotN. Как будто он был сделан из картона! Он просчитал возможности нападения и ее вероятные ответы на любую стратегию, которую он мог бы применить. Почти во всех случаях зомби оставался значительным риском, либо отвлекающим маневром, либо очень реальной и неминуемой угрозой. Если у заложника был хоть какой-то шанс выжить в этой схватке, то у Тодо не было другой альтернативы – ему нужно было по максимуму использовать разницу в скорости и постоянно следить за расположением зомби во время его атаки. Другого выхода у него не—

— Что не так, Тодо Чудотворец? — спросила CotN. — К чему эти колебания? Неужто нам становится скучно? Или, быть может, нам нужно немного больше… мотивации?

Сазерленд CotN-а развернул винтовку в ту сторону, где Тиба удерживала одного из заложников. Тодо едва успел рявкнуть предупреждение по линии связи, как вспышка огня ударила… по ногам вражеского Сазерленда. Фрейм напоролся на вращающийся клинок меча Тибы, и оружие отлично справилось со своей задачей, начисто прорезав броню найтмэйера. Через несколько секунд воздух наполнился леденящим душу смехом, и из кабины начал выбираться скелет.

— Мои извинения, — произнесла Тиба. — Я оплошала! Он–…

— Нет, — твердо сказал Тодо, не сводя глаз с зомби перед собой. — Не кори себя. Мы сражаемся с монстром неисчислимой жестокости и злобы. Она воспользуется любой слабостью твоего сердца или ума, которую заметит.

Трупная вонь снова привлекла его внимание, и Тодо, к своему сожалению, понял, что у него нет другого выбора. Как бывший военный, он знал и признавал, что любая достойная армия никогда не пойдет на уступки перед какой-либо террористической угрозой, просто потому, что это лишь даст прецедент для появления других. Поскольку она призналась, что использовала подобную стратегию, Тодо знал, что у него тоже нет выбора, кроме как ответить тем же. Никаких переговоров. Нет ни малейшего шанса спасти заложников, не поставив под угрозу еще больше жизней. Какое определение не возьми, перед ними стоял настоящий монстр и тот, кто абсолютно точно должен сегодня быть убит. Как он и сказал Тибе, это монстр, который воспользуется любой слабостью сердца или ума, которую тот заметит, включая его желание спасти заложников. Поэтому он должен закрыть свое сердце и ум и посмотреть в глаза единственно возможного действия, которое он может предпринять в таких условиях.

Вот почему он выхватил свой вращающийся меч и взмахом, который был достаточно точен, чтобы посадить ангела на острие булавочной головки, аккуратно отделил его голову от тела. На поле боя воцарилась тишина, нарушаемая лишь маниакальным смехом скелета. Невинная жизнь, потерянная по причинам, далеко не зависящим от него самого.

— Вы только гляньте! — проворковала CotN слишком довольным голосом для того, кто больше не мог полагаться на свои щиты, за которыми стоял. — Все-таки правду они говорят. Те, кто сражается с монстрами, неизбежно сами становятся монстрами. Разве ты не согласен с этим, Тодо?

— Ты ошибаешься! — крикнул в ответ Тодо. — Монстры не жалеют о своих преступлениях! Но человек чувствует вину до конца своих дней! Твоей жестокости и твоей трусости пришел конец! Сейчас!

Ему стоило отдать ей должное. Когда его Бурай Кай нырнул к ней, ее Сазерленд не сдвинулся с места ни на дюйм. И все же, Тодо не мог себе представить, да и не мог даже в самых страшных кошмарах вообразить природу ловушки, которую она ему устроила. И он не узнает об этом, пока не станет слишком поздно.

***

Нагиса Тиба описала клинком широкую дугу. Даже ребенок мог бы увернуться от этой атаки, но только если он был внимателен. Заложник в Сазерленде не разочаровал. Он не хотел получить этот удар, как никто другой, кого постигла участь сразиться с Тибой. Он совершил контратаку, неуклюже пытаясь использовать свои харкены, чтобы сократить некоторое расстояние между ними, но она легко уклонилась и перерезала трос.

Учитывая то, как они сражались, можно было принять Тибу или любого другого из Четырех Святых Мечей за неумелых бойцов, но вот на что стоило обратить внимание: требуется недюжинное мастерство, чтобы драться с кем-то, не причиняя тому вреда и держа того на своем месте, когда тот изо всех сил дае отпор. Все это требует от человека контроля на собой, контроля над врагом, точности и поразительного таланта.

— Вы не обязаны делать это! — стояла она на своем с еще одними замахом, больше походившем на движение, которое она, скорее, могла использовать во время обучения нового рекрута, чем в реальной боевой ситуации. — Сила, которая нависла над вами, обладает силой только до тех пор, пока вы боитесь ее!

— Тут ты не права! — заорал в ответ заложник с еще одной неуклюжей атакой. Разница здесь была очевидна. Пилот мог сравниться с ней в мастерстве, однако технология явно отставала на два шага. Она даже отсюда слышит разочарование Урабэ, гадая, справились бы они с более продвинутыми фреймами и более опытными пилотами. — Если мы сдадимся… если мы дадим одержимости взять верх, тогда у нас не будет никакой возможности сопротивляться ей вообще!

— Вы не сопротивляетесь ей сейчас! Вы слишком боитесь, что умрете, что–…

— Все не так! — перебил ее заложник. — Ты уже видела этих тварей. Немертвые безмозглые монстры, лишенные человечности и разума. Это хуже смерти!

Тиба уже готова была накричать на него за то, какой он глупый, может, даже сказать, что все, что им нужно, это точный выстрел по CotN, чтобы положить всему этому конец… но тут она увидела, что перед ней открывается именно такая возможность. Сразу за заложником, на соседней крыше Сазерленд CotN-a только что использовал свои харкены, чтобы подтянуться. Тиба убрала меч в ножны и высоко замахнулась, чтобы заставить заложника нырнуть под нее, а затем нажала на спусковой крючок установленных на груди пушек Бурай Кая, целясь в ее кабину, чтобы покончить со всем этим, пока внимание CotN завладето чем-то еще.

— Нет! Ты не можешь навредить ей! — внезапно заорал заложник.

Черт! Должно быть, он заметил, что она собиралась сделать, на своей фактсфере! Ноги Тибы были дернуты из-под нее, и они оба рухнули на землю смятой кучей. Ей удалось довольно легко выйти из этого положения, потому что, будем честны, ни одна модель найтмэйера никогда не была предназначена для любительской борьбы. У них и так было достаточно сражений, когда они на ногах, не говоря уже вне их. Они вдвоем закружили вокруг друг друга, заложник, очевидно, искал выход, чтобы попытаться защитить CotN, в то время как Тиба совершенно ясно давала понять, что на самом деле иного исхода тут не могло быть.

— Почему? — процедила она. — Почему мы не можем атаковать ее? Почему не положить конец ее контролю над вами? Если только она не поставила вам еще какое-то условие… каково оно?

— Нет, ты не права! — закричал в ответ заложник, уклоняясь от очередного ее взмаха, и был вынужден прекратить попытки к бегству, чтобы избежать ее атак. — Все намного хуже! Это–…

Раздалась серия выстрелов, поразивших его ноги в самый неподходящий момент. Сазерленд, спотыкаясь, рванул вперед, и Тиба не смогла достаточно быстро убрать с его траектории вращающийся меч, чтобы он не пробил броню Сазерленда. От того, что это значило, у нее кровь застыла в жилах. Она связалась с Тодо и извинилась за свою неудачу, но ее мысли были сосредоточены на освобождении нового монстра. Кто будет на этот раз? Если она действительно имела в своем распоряжении пятерых… пока они знали только двоих из них. Зомби и…

— Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

…Скелет.

Белое пятно вынырнуло из кабины и понеслось прочь, подпрыгивая и подскакивая на ходу с маниакальным смехом, подчеркивающим каждое свое движение. Фактсфера не указывала на существование у скелета каких-либо признаков жизни или тепла, не оставляя ей другого выхода, кроме как полагаться на визуальное отслеживание. Ее внимание тут же привлекло другое движение – Тодо, бросившийся вперед на CotN с обнаженным клинком. Это скоро закончится, однако… скелет спешил к ним с пугающей скоростью.

— Берегитесь! — закричала она, стреляя своими харкенами более осторожно, чем она могла себе представить. Скелет в это время начал карабкаться по стене, и она ударила в его центр массы — впрочем, похоже, безрезультатно. Существо разделилось, как и раньше, и его кости отскочили от троса харкена прежде, чем она успела что-либо сделать.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — хохотал скелет, когда его череп начал подпрыгивать вверх и вниз на бронированной обшивке, защищающей ее фактсферу. Остальные кости окружали его со всех сторон, и казалось, что она слышит только безумный смех сошедшего с ума существа.

И тут Тиба поняла, что это все, что он делает: подпрыгивает на внешней броне ее Бурай Кая, практически не нанося никакого урона. В отличие от ужасающей силы, которой обладал зомби, оказалось, что скелет не мог нанести урон найтмэй—

— Активировано аварийное катапультирование.

— Тиба! — позвал ее Асахина. — Что у тебя там происходит? Тебе нужна помощь?

— Я… Я не совсем уверена, — ответила она.

Что, черт возьми, происходит? Что послужило причиной аварийного катапультирования? Времени, чтобы проверить данные, не было, так как кабина пилота резко оттолкнулась от остальной части Бурай Кая, отправив себя на небольшое расстояние от ее найтмэйера.

— Этот скелет, видимо, сделал что-то, чтобы вызвать аварийное катапультирование! — произнесла она по внутренней системе связи. К ее удивлению, двигатели заглохли, и она приземлилась совсем недалеко от Бурай Кая. Она выбралась наружу и, как ни странно, обнаружила следы обугленных костей, блокирующих ракетные двигатели. Должно быть, он проделал что-то подобное, чтобы вызвать катапультирование. От неимения выбора, она повернулась к катапультировавшейся кабине и послала сообщение по коммуникатору. — Мне понадобится подкрепление. Эта штука свирепа, и я уверена, что вы все это и так помните.

— Понял, — сказал Урабэ. — Я выйду из построения, если Асахина считает, что сможет взять на себя двух.

— Это не потребуется, — вмешался Сэмба. — Посмотрите, вы все! Тодо разоружил врага!

Послушавшись тому, что сказал старик, Тиба обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сазерленд CotN-а потерял руку. На ее лице появилась улыбка. Теперь, когда ничто не мешает, навыков владения мечом Тодо окажется более чем достаточно, чтобы положить конец этой битве здесь и сейчас!

Вот только… он не сделал этого. Вместо этого Бурай Кай Тодо с заминкой остановился. Смех CotN присоединился к хохоту скелета с точки зрения абсолютного безумия и звука.

«Что она сотворила теперь?»

— Все уже давно было сказано, — хихикнула CotN. — Те, кто сражается с монстрами, обречены сами стать монстрами. Ну что ж, Тодо! Скажи же мне! Кто ты? Человек, как ты утверждаешь? Или все же ты нечто большее? Прислушайся к голосам во тьме! Прислушайся, как они становятся все громче!

С внутренней стороне кабины Тодо появилась заметная вмятина. Повреждение оказалось достаточным, чтобы активировать его автоматическую систему катапультирования, и Тиба побежала туда, где, как она видела, он приземлится, даже не думая что делает.

— Тодо! — закричала она. — Вы в порядке? Что произошло! Отвечайте!

Дверца скользнула в сторону, и Тиба облегченно вздохнула, когда его силуэт встал и положил руку на входной поручень. По крайней мере, он был жив, но, возможно, там была рана, которую она не могла видеть из-за необъяснимой темноты в его кабине.

— Вы ранены? — спросила она, беря его руку, чтобы помочь выбраться из кабины. — Тодо, прошу вас, скажите что-ни–…

Касание было ледяным. Его рука была… ледяная! Почему она такая ледяная? По ощущениями было так, словно она касалась трупа, а не—

— Нет! Ты не можешь напасть на нее!

Тиба задрожала от осознания и быстро попятилась назад, так быстро, как только могла, когда поняла смысл этого предупреждения. Нет. Нет, этого не может быть! Только не он! Только не Тодо Чудотворец! Она вытащила револьвер и прицелилась, но не смогла заставить себя нажать на курок, хотя подозревала (и правильно), что это не возымеет абсолютно никакого эффекта. Должно быть, именно это он и имел в виду! Не довольствуясь только простым использованием заложников в виде живого щита угрозами им стать чем-то по хуже, чем человек, она, похоже, также рассказала им о мерах защиты, принятых для себя самой. Возможно, что-то вроде «когда кто-то наносит удар по моему Сазерленду» или что-то в этом роде. Какая ужасающая персона! От одной мысли о том, какой извращенной была эта особа, у нее по всему телу пробежали мурашки. Такой разум был менее человечен, чем монстры, которых она использовала как игрушки, щиты или оружие.

— Мои дети ночи взывают к тебе! — закричала CotN, наслаждаясь моментом, когда ее новая жертва оказалась на виду у всех. Ее ужасающий смех оставлял пугающее чувство, каким-то образом умудряясь гармонировать с непрерывно пугающим смехом скелета.

И единственное, что мог сказать Тодо?

— Вр-р-р-и-и-и-и-и-и…

***

Предполагалось, что Косэцу Урабэ будет держать под контролем желание этого Сазерленда наброситься на них со страшной яростью – той ярость, которая рождается из абсолютного страха. Хотя может показаться пугающим видеть, как раненое животное, загнанное в угол, набрасывается с такой яростью, оно несколько теряет свой блеск, когда пытается провернуть это против кого-то, кто уже сталкивался и отбивал гораздо худшие, гораздо более жестокие атаки. И все же, Урабэ упрекнул себя. Его тревоги о Тодо и Тибе не были оправданием его безрассудной потери бдительности. Особенно потому, что он видел, как Сэнба и Асахина должны были удерживать таких же напуганных заложников.

— Возьмите себя в руки, — посоветовал Сэнба через внешние динамики. — Какой смысл паниковать? Все, что вы сделаете, лишь убьете себя, подчинившись своему страху. Мы не причиним вам вреда–…

— А вот это жестокая, бессердечная ложь, — заявила CotN, стоя высоко над полем боя, как будто это был Колизей, а она наблюдала за сражением гладиаторов для своего развлечения. — В конце концов, они уже видели, что стало с одним из своих. Он был убит Тодо, который не мог сотворить чуда, не пролив немного крови в качестве жертвы. Естественно, они напуганы! И более того, они могут чувствовать, как вы отвлечены. Вашу тревогу о двух своих, в то время как вы даже не проявляете абсолютно никакого уважения к ним самим. Как это чудовищно с вашей стороны.

— И это все, что тебе есть сказать? — спросил Урабэ. — Ты так много говоришь о монстрах и страхе, как будто ими можно восхищаться или стремиться к ним! Считается, что страх защищает нас, удерживает от глупых поступков, но когда мы полностью отдаемся этому страху, он парализует нас и лишает возможности сделать хоть какое-то движение! Когда те, кто сражается, поддаются страху, он начинает управлять ими и держать их в цепях! Эти цепи страха могут быть разорваны только одним способом: надеждой! Ты приковала этих людей к своей воле страхом, неистребимым ужасом превращения в немертвого зверя, чтобы они могли стать твоим мечом и твоим щитом! Они же, в свою очередь, отказались от своей надежды и продолжают сражаться в качестве орудия твоей воли! Ставя свою собственную жизнь выше бесчисленных других, которые ты и твои сообщники с радостью убьете!

Урабэ остановился и с растущим интересом посмотрел на монитор. Он видел, как скелет приближается к Тодо и Тибе. Воспоминания о его жестокости вспыхнули перед его глазами, когда он душил, вгрызался и убивал тех британцев, прежде чем они даже поняли, что напало на них. Один из них даже обладал большей храбростью и пожертвовал собой, чтобы уничтожить существо, прежде чем оно мог бы забрать еще чьи-то жизни… даже Тодо, лично Четырем Святым Мечам, признался, что испытывает восхищение к этому человеку и его поступку, несмотря на то, что он был вражеским солдатом.

— Вот почему ты сражаешься с нами, так ведь? — спросил Урабэ у Сазерленда, все еще тщетно пытавшегося воспользоваться его минутным замешательством. — Потому что ты боишься стать немертвым рабом?

Его вращающийся меч легко пробил кабину ничего не подозревающего пилота, разрезая ее спереди.

— Тогда ты уже опоздал, — сказал Урабэ, отходя и бросаясь туда, куда катапультировались Тиба и Тодо. — Потому что, подчинившись своему страху и сражаясь с теми, кто борется за твою свободу, ты уже поддался этой самой судьбе.

Хотя он действительно нарушил построение, не было больше никакого смысла поддерживать его. Их стратегии, позволяющие Тодо нанести чистую атаку прямо сейчас явно не удались. Каким-то образом она или ее монстры заставили Тибу и Тодо катапультироваться, оставив обоих на милость смеющегося скелета, чьи кости даже сейчас прыгали к ним, и—

— Тиба! — закричал он, не веря собственным глазам. — Что ты творишь? Немедленно опусти оружие, почему ты целишься в Тодо!?

— Ты не понимаешь! — крикнула Тиба. — Это не Тодо!

— О? — произнес Тодо, и было что-то… странное в его голосе. Тон, который Урабэ никак не мог уловить. — Если я не Тодо… тогда кто же я?

Тодо повернулся, чтобы посмотреть в сторону Урабэ, а после пришел в движение, как раз когда сигнал тревоги предупредил о приближающейся опасности: как оказалось, до вражеского Сазерленда не дошло послание, и он все еще хотел сражаться! Урабэ резко развернулся, но как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тодо прыгнул в воздух и приземлился на кабину вражеского пилота.

— Вр-р-и-и-и-и-и-и-и! — завопил Тодо, и Урабэ почувствовал, как по всему его телу пробежал холодок. — Какая трусливая атака на одного из моих Четырех Святых Мечей! Твоя кровь утолит этот бесконечный голод, что я чувствую, и если легенды верны, то ты будешь служить свободе Японии в бессмертии, а не в жизни!

— Нет, прошу! — закричал человек, но безрезультатно, так как руки Тодо схватили его за горло, а затем проткнули кожу и… и…

— Он вампир, — крикнула Тиба. — Он такой же одержимый! Урабэ, что нам делать?

— Да, Урабэ! — раздался голос CotN. — Что вам делать? Поставишь ли ты жизнь своего любимого командира выше тех, кого я без колебаний убью?

— Замолкни, дорогая мамочка! — крикнул Тодо.

Дорогая мамочка, так что ли? Это доказывает ключевую психологическую метаморфозу, которую приобретает одержимый этой силой… могут ли они воспользоваться этим? Если да, то как? Тодо отпустил мужчину и облизал губы, оставив позади человека, который едва мог двигаться. Когда вампир спрыгнул на землю, он оскалился, и кожа пилота стала мертвенно-бледной и прозрачной.

— Уууууу~Ууууу! — завыло оно и упарило, не замечая Тибу или Урабэ, все внимание которых было приковано к их одержимому командиру.

— Эта сила… весьма поразительна, — прошипел Тодо. — С этой силой мы могли бы освободить Японию! У британцев не будет и шанса! Это могущество… Эта сила!

— Это не вы! — стояла на своем Тиба. — Вы звучите, как маньяк, жаждущий силы. Боритесь с этим, вы лучше этого!

— Жаждущий силы? — произнес Тодо. — Зачем мне жаждать то, чем я уже обладаю? Нет. Если уж на то пошло, то моя цель… — внезапно он двинулся вперед, протягивая руку к Тибе, прежде чем она успела отреагировать. Его руки схватили ее за горло, и она беспомощно оторвалась от земли. — Разделить эту силу с теми, кто ее заслуживает!

— Ох божечки, — посмеялась CotN. — Мне надо был взять с собой попкорн. Вы тут устраиваете целое шоу. Интересно, что же будет дальше? Есть ли у большого плохого Урабэ камни, чтобы спасти девицу, попавшую в беду?

Часть Урабэ закатила глаза при мысли о том, что Тиба – девица, попавшая в беду. Ну серьезно, она ранее палила из револьвера на расстоянии вытянутой руки прямо в грудь Тодо, но без видимого эффекта. Теперь возникла дилемма с нескольких сторон: первая уже была решена в его сердце и уме. Он не мог позволить Тодо продолжать эту атаку. Каким бы могущественным он ни казался, ему нельзя было позволять продолжать в том же духе. Однако в его руках была Тиба. Удастся ли ему остановить Тодо, не причинив ей вреда, пока он сидит внутри своего найтмэйера? Его харкены определенно не справятся с этой задачей, пулемет нес за собой слишком большой риск, да и размер меча был слишком велик. Какое оружие он мог использовать в такой ситуации?

Ответ был очевиден после минутного раздумья. Он наклонился и поднял Тодо. Тиба соскользнула на землю, задыхаясь и выглядя более бледной, чем он когда-либо видел, но каким-то образом ей удалось подняться на ноги, и в отличие от Тодо она все еще подавала признаки жизни. И все же Урабэ осталось отчетливое впечатление, что он смог забрать Тодо только потому, что ему позволили сделать это. Это был страх, который оправдался, когда Тодо достаточно просто вырвался из хватки Бурай Кая.

— Ну и ну, Урабэ, я и не думал, что ты из завистников, — сказал Тодо. — Если ты так настаиваешь на том, чтобы первым получить это благословение, то кто я такой, чтобы спорить с этим?

Внезапно Тодо запрыгнул на кабину и начал кромсать ее. Звук рвущегося металла заполнил уши Урабэ, и он действовал инстинктивно, отчаянно вращая Бурай Кай на месте, чтобы попытаться стряхнуть его, но хватка вампира была цепкой и, казалось, несрываемой.

— Урабэ, что там у тебя происходит? — спросил Асахина.

— Это Тодо, — неохотно признал Урабэ. — Он был превращен в вампира после нападения на CotN. Я не вижу иного выхода, кроме как сражаться с ним всеми нашими силами, иначе ее победа будет обеспечена, а бесчисленное множество людей пострадает.

— Это плохие новости, — сказал Сэнба. — Но это также указывает на то, что мы абсолютно обязаны нанести поражение нашему настоящему врагу. Эти монстры – вторичны, и я думаю, что это может быть единственным способом для нас вернуть монстру человеческое обличие.

— Легче сказать, чем сделать, — произнес Асахина. — Из того, что вы упомянули, вполне вероятно, что Тодо стал одержим, потому что напал на CotN. Иначе она могла бы превратить любого, кого пожелает, в монстра.

Урабэ перестал вращаться и выстрелил своими харкенами в соседнее здание, затем намеренно ударил передом своего Бурая о стену. Черт, он даже не обратил на это внимания! Урабэ чувствовал, что у него нет другого выбора.

— К чему ты клонишь? — спросил он, готовясь физически и морально к тому, что ему предстояло сделать.

— Он имеет в виду, что если мы нападем на нее, есть риск, что мы также можем стать одержимыми, — сказал Сэнба. — Мы знаем, что в ее распоряжении по меньшей мере шесть монстров. Однако… я думаю, что если бы у нее было больше, она использовала бы их на большем количестве заложников, пытаясь задавить нас численностью, и кроме того–… Урабэ! Что ты задумал? Стой!

— Прости, Сэнба! — ответил Урабэ. Его меч с вращающимся лезвием в руках найтмэйера повернулся к нему самому. Ему придется проткнуть им тело Тодо, но с силой, необходимой для этого, он почти наверняка прикончит и себя самого. — Это то, чего я не могу сделать! Сила этого монстра неизмерима, и его нужно остановить! Даже если это Тодо! Я верю, что вы победите ее и–…

Его рука остановилась. Тодо очень быстро отпрыгнул от кабины и, встав на плечи его найтмэйра, удерживал его руку.

— Вр-р-и-и-и-и… Ну чего ты, Урабэ, это совсем на тебя не похоже, — сказал Тодо. — Обычно ты не из тех, кто много говорит, ты же человек действий. Неужели эта ситуация действительно так сильно тебя напугала?

— Возможно, так и есть, — сказал Урабэ, а после без лишних слов стрельнул своими харкенами и послал Тодо в полет. — В конце концов, это почти заставило меня отказаться от надежды, когда ситуация не так уж безнадежна.

***

Ситуация была совершенно безнадежной. Не в том смысле, что они проиграют, нет, не в этом смысле. Асахина думал о ней с точки зрения того, насколько все это было безумно. Монстры! Их просто не существовало. Они не могли существовать. И все же, вот они, прямо тут. Кости скелета, прыгающие вокруг, блуждающий призрак, вампир и… ну и где-то там был зомби, но теперь это был просто еще один труп. Асахин сделал себе пометку ударить себя, когда больше не находился в ситуации промеж жизнью или смерти: никогда не было уместно, независимо от контекста, называть жертву такого рода конфликта «просто еще одним трупом».

Хотя ситуация, разумеется, не была безнадежной, она также не выглядела многообещающей. Все внимание Урабэ было отвлечено на Тодо, который превратился в вампира, а Тиба была вынуждена покинуть свой Бурай Кай по неизвестным ему причинам. Они нуждались в координации, однако с трансформацией Тодо их разрывали на части среди нарастающего хаоса. Хуже того, оставалось еще двое заложников, которых еще обещают превратиться в монстров, в то время как сама CotN наблюдала за происходящим сверху с явным наслаждением. Не нападая. Не убегая. Просто смеялась над всем этим, дразня их на каждом шагу.

Его мониторы высветили быстрое предупреждение, которое прервало его размышления о том, что теперь делать.

— Падение внешней температуры? Сэнба, что ты об этом думаешь?

— Я это также заметил, — произнес Сэнба. — Похоже, что-то рядом высасывает тепло из земли, возможно, это способность одного из этих монстров. Смотри под ноги.

Но не его собственная опора требовала внимания. Враг (заложник) не был даже вполовину так же хорошо обучен, как любой из Четырех Святых Мечей. Возможно, даже и на четверть. Его шасси на ногах ударились о землю, ожидая трения, и обнаружили только ледяную поверхность. Он рухнул навзничь довольно неловким образом, и совсем немного позади него Асахина увидел призрачную фигуру, поднимающуюся из земли к CotN.

— Ах, бедняжка… — проворковала она. — Хочешь, чтобы я открыла дверку и впустила тебя? — призрак взвыл, кивнул и потянулся к кабине Сазерленда, не касаясь его поверхности. — Ну, сначала ты должен кое-что сделать для мамочки. Убей ту девчонку, а потом я тебя впущу. Ты можешь сделать это для своей мамочки?

— Дааааа~ааааа! — взвыл призрак, развернулся на каблуках и поплыл вниз, к… к Тибе, которая играла в прятки с этими надоедливыми прыгающими костями! Если только ему не будет что сказать по этому поводу. Абстрагироваться от реальности больше не было приемлемо для Асахины. Если он будет двигаться достаточно быстро, с осторожностью, учитывая лед, то сможет легко победить CotN прежде, чем появится новый монстр. Не говоря ни слова, он пронесся мимо обломков, удерживая равновесие на льд—

И внезапно он почувствовал, как его сильно дернули сзади, заставляя скользить назад по льду. К счастью, его быстрые рефлексы и конструкция его Бурай Кая позволили ему удержаться от слишком сильного удара о землю, и он смог достаточно быстро выпрямиться, чтобы увидеть, что схватило его. Бинты. Которые, как казалось, были связаны с кем-то, кто попал в очень страшную аварию – вывод, к которому он пришел бы, даже если бы собственными глазами не видел, как Сазерленд поскользнулся и разбился от удара.

— Еще одна помеха, — сказал Асахина, дергая за бинты. В ответ существо послало еще одну волну бинтов, чтобы еще больше сковать его движения. — И очень сильная, в придачу. Разница в том, что независимо от того, насколько ты силен, у меня есть преимущество в скорости и массе. Следовательно…

Он развернулся и сбил своим телом монстра прямо посреди улицы. Неудивительно, что вскоре после этого он отпустил его. Что было удивительным, так это картина в виде Тодо, летящего по воздуху и приземляющегося, по-видимому, невредимым, прямо рядом с Сэнбой.

— Сэнба, берегись! — закричал Асахина, подавляя в себе инстинктивное желание броситься через лед, чтобы помешать его двум старым друзьям перебить друг друга.

— У тебя проблемы с этим жалким, трусливым червяком? — спросил Тодо. — Тогда позволь мне показать тебе, как это делается! ВРИ!

Ужас охватил всего Асахину, когда он увидел, как его наставник, человек, который столько раз спасал ему жизнь, что и не сосчитать, подпрыгнул в воздух и плечом повалил на землю целый фрейм найтмэйера, как будто тот ничего не стоил. Без единого слова, ни Тодо, ни кому-либо другому Сэнба открыл огонь по их командиру, оставив Асахину в ужасе наблюдать, как тело Тодо изрешечивалось пулями, а затем в еще большем ужасе, когда он встал.

— Стойкий, — сказала CotN. — Сильный, умный, обаятельный и многое другое. Так близок к человеку, но что-то гораздо большее. Сохраняя основные черты, которые делают человека опасным, он обладает при этом всеми самыми сильными сторонами остального животного царства. Вот! Вот почему вампир – истинный Король Монстров! Само воплощение страха! Пусть этот ужас обрушится на ваши души!

— Не обращай внимания на ее болтовню, — посоветовал Урабэ. — Мы должны ликвидировать ее, но ее монстры продолжают мешать этому.

— Тогда мы должны уничтожить этих монстров! — ответил Асахина. Это был очевидный курс действий. Даже без Тодо и Тибы, они втроем определенно могли совладать со всеми. Он оглянулся на Тибу, увидел, как она прячется от призрака и скелета, и пожалел, что не может ничем помочь ей. Затем он понял, что самая эффективная помощь, которую он может предложить ей, это устранить CotN и положить конец этому… этому подобию битвы!

— Погоди! — позвал Сэнба. — Что-то не так. Моя энергия… мою энергию поглощает какой-то неизвестный источник!

— Как и мою, — добавил Урабэ. — Кажется, я вижу… Что-то и правда высасывает нашу энергию, прямо в этот Сазерленд!

Обломки отлетели в сторону, и появился зеленый гигант с раскинутыми руками и молниями, потрескивающими вдоль его тела и одежды. Асахина взглянул на его собственный источник питания и увидел, что из него тоже высасывают энергию. А что же CotN? Неужели и на нее это действует? Нет… если приглядеться, видно как она отходит. Эта способность, должно быть, обладает каким-то ограничением на расстоянии, что было очевидно на самом деле. Эта штука вряд ли могла осушить всю электрическую энерги. мира, верно же?

С другой стороны, ему стоило задуматься на тем, что он увидел сегодня, и понять, что почти все возможно. Эта мысль пришлась ему не по душе. Вот нисколечки.

— Держитесь подальше от этой твари! — крикнул Асахина. — Если мы чуть увеличим расстояние, нам, скорее всего, удастся избежать потери всей нашей энергии!

— Уже поздно, — сказал Сэнба. — Я катапультируюсь! Черт бы побрал эту тварь!

— Вр-р-р-и-и-и-и-и… — посмеялся Тодо. — Теперь вы понимаете? Вам нужна сила, которую я предлагаю, если хотите выжить! Бросьте эти машины! Они всего лишь костыли! Истинная сила лежит в вас самих и в том, чем человек готов пожертвовать ради высшего блага!

— Прости, но я не могу принять это, — твердо заявил Асахина. — Я отдам жизнь за Японию, но не свою человечность! Потому что в ту секунду, когда я это сделаю, я потерю все, за что боролся с самого начала!

— Ох, мой миленький, наивный мальчишка, — сказала CotN, снова перемещаясь по полю боя. — Ты действительно веришь в это, да? Боюсь, пришло время показать тебе, насколько ты ошибаешься!

Времени на споры не было. Пока Сэнба катапультировался, он, вероятнее всего, приземлится точно рядом с Тибой, чтобы оказать ей помощь. Но сейчас… сейчас Тиба была последним, о чем думал Асахина. CotN поставила зеленого гиганта между ними, так что им было очень трудно сблизиться с ней, не приближаясь к этому высасывающему энергию существу. И учитывая, как быстро оно истощало Сэнбу, учитывая его близость…

Но пока их внимание было сосредоточено на этой неминуемой угрозе, они упустили из виду двух других. И Асахина, и Урабэ быстро вспомнили о них, когда мумия обвила своими бинты, словно щупальцами, вокруг каждой их руки и попыталась притянуть их друг к другу.

— Ошибка, которую он упустил! — сказал Урабэ, отворачиваясь от монстра, в то время как Асахина сделал то же самое в противоположном направлении. — Нельзя тянуть нас в двух направлениях одновременно, сколько бы силен ты не был.

— Не забудь держаться подальше от вон того великана, — посоветовал Асахина. — Последнее, что нам нужно, это потерять всю энергию в такой ситуации.

— Похоже, он уходит, — заметил Урабэ, и он был совершенно прав. Великан пошел по направлению к CotN, и, если подумать, Тодо тоже поглядывал в ту сторону… мумия, видимо, тоже пыталась идти в ее направлении. Асахина повернулся к остальным. Призрак был единственным, кто, как казалось, ни разу не смотрел в сторону CotN, и это было потому, что она специально сказала ему вернуться и убить Тибу.

— Ну конечно же, — сказал он, и прозрение нахлынуло на него. — Теперь я понимаю ее стратегию! Она, как рыбак, раскачивает наживку прямо перед нами! Она хочет, чтобы мы попытались напасть на нее, потому что это заманит ее монстров в атаку на нас! И пока мы будем стоять между ними и ней–… Урабэ, встань позади мумии! Если мы не будем преграждать ему путь, то он больше не нападет на нас!

— …Все так просто, — Урабэ отступил назад и повернулся, как это сделал Асахина, и, естественно, бинты опали, как только они больше не мешали мумии. — Хотя возникает вопрос, как тогда поступить с ней.

— Мы окружим ее, — сказал Асахина, извлекая из своей памяти военную историю и в особенности тактику, которая чаще всего срабатывала. — Если мы обойдем ее с фланга, то сможем помешать ее монстрам встать хотя бы на одном из наших путей. Нет, подожди. Это не сработает. Это гигант… и призрак, и Тодо!

— Другими словами, мы нашли способ устранить угрозу, исходящую от половины монстров, — вздохнул Урабэ. — Это хорошая попытка, но нам нужно что-то более нестандартное.

Вот в чем беда. Асахина был не из тех людей, которые действительно думают нестандартно. Это была чистая случайность, что он заметил эту закономерность, но он не мог придумать, как ей воспользоваться. Но не в том смысле, в каком это удавалось CotN. Это была не та битва, в которой его учили сражаться. Более того, он не привык разрабатывать собственные стратегии, он просто следовал приказам вышестоящих. Следовал правилам. Следовал уставу и надлежащей военной структуре. Следовал планам лидера. Доверял им вести себя. В этом смысле он был немногим лучше монстров, с которыми они сражались. У них не было никакого плана. Они просто следовали своим правилам и беспрекословно им подчинялись. А теперь с Тодо, который был превращен во врага—

Если подумать, куда подевался Тодо? Они не видели его уже как пару минут, и это было очень тревожным осознани—

Что-то сильное и быстрое ударило найтмэйер Асахины в спину. Только после этого факта он смог определить, что произошло: он был еще одной жертвой нападения плечевой баржи в лице Тодо! Хотя Бурай Кай был сделан из наиболее прочных материалов, а его пилот был достаточно опытен, чтобы гарантировать, что тот не рухнет мешком картошки, однако… это вовсе не входило в намерения Тодо. К ужасу Асахины, он – и вскоре последовавший за ним Урабэ – приземлился прямо рядом с неуклюжим зеленым гигантом энергетического вакуума, который грохотал и стонал, и совсем скора они вдвоем были вынуждены лететь прочь из своих Бурай Каев. Позади них, когда они бросились в укрытие, Сазерленд CotN-а отступил от истощающего энергию эффекта, и Асахина ждал пугающего момента, когда она откроет огонь или направится в их сторону, чтобы положить всему конец. Теперь все четверо были беспомощны!

— Что это за взгляд такой? — спросила CotN. — Вы что, ждете, что я кинусь в атаку? И зачем мне это? Будет гораздо приятнее наблюдать, как вы все мечетесь вокруг, пока мои детки хватают вас одного за другим! Пока вы вечно будете чувствовать, как падаете в яму отчаяния и ужаса! Теперь вы все мои дети ночи!

***

Сэнба бессильно ударил по контрольной панели в катапультируемой кабине, полностью осознавая тщетность своих действий, но, по крайней мере, это заставило его почувствовать себя лучше. Это было глупо с его стороны, подумал он, вылезая наружу. Беспечно держаться так близко к этой ублюдочной версии монстра Мэри Шелли. Вместо этого ему следовало…

Следовало сделать что? Заблуждение историка манило, как сирена в тумане, но что он мог сделать по-другому, имея доступную информацию? Утечка энергии была слишком быстрой для любого человека в его ситуации, чтобы тут можно было что-то сделать. Он чуть ли не стоял о бок со зверем, когда тот проснулся, и его резервы исчезли прежде, чем он даже понял, что происходит. Это сражение было совершенно непохоже на все, что он видел за свою долгую и легендарную военную карьеру. Найтмэйеры? Да, они меняли природу и тактику войны так же быстро, как и двигались, но они были, по крайней мере, формой технологии в пределах человеческого понимания. Эта мощь, эти монстры превосходили любые технологические достижения. Даже Тодо был застигнут врасплох и теперь числился среди врагов. Какая страшная мысль была в его голове, о которой прежде он никогда не задумывался…

— Сэнба! — раздался знакомый голос, и при виде Тибы на его старых губах заиграла улыбка. Бедная женщина была бледна как полотно, и ему пришлось помочь ей удержаться на ногах, чтобы она не упала, но, по крайней мере, она была жива. — Значит, и ты тоже? Посмотри на нее, там, наверху. Она победила нас, и она знает это.

— Да, я тоже слышал ее, — сказал Сэнба. — Она из тех, кто упивается отчаянием других, не имея для этого никакой другой причины, кроме простого личного развлечения. Большинство из этих монстров, которых она бросила на нас, всего лишь мощные свирепые звери, следующие только собственным инстинктам, но тем не менее опасные, как никто другой.

— Что, черт побери, нам теперь делать? — спросила Тиба. — Даже если мы убьем этих монстров, она точно спустится и прикончит нас своим найтмэйером. Без наших Бурай Каев мы не можем дать ей отпор. Особенно, когда с ней Тодо…

— Если бы он был в здравом уме, хотел бы он услышать от тебя такие слова? — спросил Сэнба. Лицо Тибы посуровело, и Сазерленд над ними скрылся из виду. Не было причины сомневаться, она пытается направить на них своих монстром, чтобы они не могли так легко сбежать от них.

Какое-то движение привлекло его внимание, и Сэнба с Тибой инстинктивно потянулись к своим пистолетам. Хотя Сэнба не был уверен, что их огнестрельное оружие окажется эффективным против этих существ, сражаться с ними было определенно предпочтительнее, чем сдаваться и умирать в таком месте, как это. Однако оба вздохнули с облегчением. Урабэ и Асахина были живы и здоровы, хотя и немного потрепаны.

— Я думаю, — сказал Асахина, — что в данных обстоятельствах Сэнба должен принять командование по старшинству. Таковы правила для подобной ситуации.

— Забудь ты свои правила! — воскликнул Урабэ. — Я готов выслушать любого, у кого есть хоть какая-то идея, как выбраться из этой передряги.

— Как скажешь, — нахмурился Асахина. — Однако… сражаться с этими монстрами достаточно сложно и без напоминания о том, что они простые жертвы обстоятельств. Можем ли мы действительно заставить себя убить Тодо, если до этого правда дойдет?

— Как ты можешь так говорить? — завопила Тиба. — Как ты можешь говорить о Тодо так, как будто он уже мертв? Ты только послушай себя! Ты как будто уже поставил на нем крест!

— Правильно слова, — сказал Сэнба. Он осмотрел окрестности и сосредоточился на том, что мог слышать. Смех скелета. Быстрое движение Сазерленда. Стоны монстра Франкенштейна и мумии, а также вопли призрака. Где-то там притаился Тодо, готовясь в любой момент нанести удар. — Это был вызов для всех нас, но я не думаю, что мы совсем потеряли надежду. Просто потому, что мы не можем ее увидеть, не означает, что надежду не существует.

Сэнба посмотрел на них всех.

— Тиба. Твоя воля сильна, но ты слишком легко теряешь самообладание, сосредоточиваясь на чем-то одном. Урабэ. Ты руководствуешься своей надеждой на будущее, но слишком увлекаешься своим подходом. Асахина, ты полностью понимаешь необходимость порядка среди этого хаоса и уважаешь структуру командования, но испытываешь трудности с доверием. Что касается меня, то другие часто описывают меня как мудрого, но упрямого. Это те черты, которые делают нас уникальными. Они делают нас людьми. Это то, за что мы боремся здесь сегодня, и если мы поддадимся нашему страху, то мы откажемся от нашей человечности и будущего Японии!

Леденящий душу вопль наполнил воздух, и призрак проплыл сквозь стену, как будто ее там и не было. На ее поверхности стали появляться кристаллические узоры, как будто та была заморожена в одно мгновение. Четыре Святых Меча попятились, когда как призрак повернулся к Тибе и проныл: «Наааааааа~шееееел теееееееебяяяяяя!»

Но призрак был не одинок в своем появлении, так как еще один ужасающий звук эхом прокатился по улице.

— Аха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — предвещало появление подпрыгивающих костей, и еще одна стена взорвалась, открыв вид на монстра Франкенштейна, в то время как совсем рядом появилась пара бинтов, таща за собой тушу мумии, и, чтобы точно задать тон ситуации, они были полностью окружены.

— На случай, если вы еще не поняли, — объявила CotN. — На самом деле выхода нет. На вашу долю выпала два выбора. Вы можете отступить и вернуться ко мне, где я загоню вас в угол и убью, или вы можете попытаться прорвать окружение и сбежать от моих деток. Каким же будет исход? Какую смерть вы предпочтете? Выбирайте осторожно и быстро. Времени у вас осталось не сказать что много. Тик-так, тик-так!

Асахина навел пистолет на ближайшего монстра-призрака, но Тиба опустила его оружие и покачала головой.

— Не получится, — сказала она. — Все, что я бросала в него, проходило насквозь.

— Не дайте ему коснуться вас, — предупредил Сэнба. — Похоже, он замораживает все, к чему прикасается.

А затем, в самый темный час, в глазах Тибы, казалось, зажегся свет.

— Все, к чему прикасается?

Сэнба кивнул, и в следующее мгновение они все заметили, что она закрыла лицо и одним махом, в которое, наверное, она вложила все свои силы, побежала к смеющимся подпрыгивающим костям. Она выглянула через щелочку своих руках, полностью игнорируя их крики, чтобы она вернулась! Затем, к их удивлению и невероятному повороту, она прорвалась сквозь них всех и развернулась с сокрушительным пинком, который обрушился на тыльную часть черепа, послав тот в воздух, как будто он был каким-то мячом: и отправила его прямо в цель – в все еще вопящего призрака! Череп замерз при соприкосновении с ним и разбился вдребезги о стену, как будто был сделан из хрусталя. В этот момент смех прекратился, и остальные кости упали на землю, возвращаясь в нормальное состояние и превращаясь в очень отвратительную кучу крови, органов и внутренностей.

— Сюда! — крикнула Тиба, прислонившись к стене. — Ну же! Нам нужно перегруппироваться и придумать план!

План? Да, им определенно нужен был какой-то план действий. Скоординированный удар с крайне ограниченными ресурсами. В любом случае, что у них было на руках? Их пистолеты и мечи были неэффективны против этих существ и, естественно, не сработают против Сазерленда. Если только… у Тибы не было правильной идеи…

Сэнба остановился, но не потому, что мысли крутились у него в голове, а потому, что монстры уже приготовились преследовать остальных троих. Вот только Сазерленд был в том направлении… что происходит? Почему они направились в противоположное от Сазерленда направление, когда тот был совсем рядом?

— Идите без меня! — крикнул он, едва веря собственным ушам. Это, возможно, сработает. Это может сработать. Если он найдет правильные слова, если он скажет правильные вещи в нужное время… это действительно может сработать.

— Но Сэнба, это же безумие!

— У меня есть план! — крикнул он обратно, опустив тот факт, что это был не очень хороший план, а также тот факт, что это был, вероятно, единственный шанс, который у них был. — Идите! Я буду цел и невредим! Похоже, монстры преследуют вас в любом случае. Давайте! Скорее!

Тень упала на него, когда остальные ушли, прихватывая с собой монстров. Сэнба вытащил меч, слишком хорошо зная, что увидит, когда обернется. Конечно же, это был он. Это должен был быть он. Его бывший ученик, что превратился в живую легенду. Его страшились британцы. Им восхищались японцы, которые смели тратить время на раздумья о будущей свободе. Конечно же, он был рядом. Да и где он мог еще быть, когда все остальные ушли в том направлении?

— Асахина отказал тебе, потому что счел эту идею недостойной, — сказал Сэнба. — Урабэ отказал тебе, потому что видел только отчаяние в том пути, которым ты пытался заставить его следовать. Но Тиба, она отказала тебе, потому что не видела никаких следов человека, за которым мы поклялись следовать до самого гроба.

Старик обернулся и посмотрел в темные, красные, зловещие глаза То… нет. Вампира, овладевшего телом Тодо.

— У Тибы был наиболее верный ответ, я чувствую это! — произнес Сэнба, хватаясь за меч, как за спасательный круг. — Если бы ты действительно был Кёширо Тодо, ты бы уважал наше желание остаться человеком и стоял бы бок о бок с нами, пока мы сражались бы с этим властным врагом.

— Красивые слова, исходящие из уст старика, — сказал Тодо, вытаскивая свой собственный меч. Он сделал шаг на расстояние, которое сломало бы ногу обычному человеку, и держал меч в идеальной защитной стойке. Так, как его учили. Точно так же, как он учил других. — Сила, которую я предлагаю тебе, вернет тебе мощь и жизненную силу молодых. Ты не будешь бояться смерти.

— Если только я не решу прогуляться в полдень по парку, — парировал его слова Сэнба. — Не бояться смерти – значит не надеяться на жизнь. Тодо понимал это. Я очень хорошо знал Тодо. Ты – не Тодо.

— Как скажешь, — сказал Тодо. — Мы так и будем кидаться словами всю ночь, или все же начнем?

— Эта жажда крови показывает в тебе монстра, которым ты стал! — закричал Сэнба, делая вертикальный рубящий удар, и, как и ожидалось, обнаружил, что его удар был заблокирован, за которым последовало ответное возмездие. Он также наклонил свой меч, чтобы блокировать удар, и они вдвоем начали элегантный танец выпада и парирования, на что только два мастера, которые прекрасно знали и понимали друг друга, были способны. — Ты так стремишься обратить нас в себе подобного, что упускаешь очевидное!

— Очевидное? — ухмыльнулся Тодо, легко предотвращая попытку Сэнбы продвинуться вперед, сжимая катану в одной руке. — Это вы упускаете очевидное! Эта сила… с ней Британния падет перед нами! Они никогда не осмелятся напасть на Японию, если мы впятером объединимся с силами ночи! Что может быть более очевидным, чем это!?

— В этот самый момент, — ответил Сэнба, удерживая равновесие после того, как его отбросили с невероятной силой! — Остальные Четыре Святых Меча находятся под атакой монстров. Какая тебе от нас польза, если мы будем мертвы? Почему тебе обязательно сосредоточиваться на нас… когда ты мог бы вместо этого сосредоточиться на ней? Вампиры имеют власть над теми, кого они превращают, не так ли? Мать монстров. CotN! Обрати ее в вампира, и в твое распоряжении падет ее сила. Ты можешь остановить ее попытки убить нас и использовать ее силу себе на благо!

Тодо хихикнул, и, когда смех его превратился в отвратительный злобный хохот, Сэнба обдумал свой гамбит. Это было рискованно. Очень рискованно. Тодо вполне мог решить обратить его на месте, прежде чем попытаться взяться за CotN. В таком случае ему оставалось только надеяться, что он сохранит чувство собственного достоинства, необходимого для того, чтобы при первой же возможности выйти на солнце. Он играл с разумом монстров и их кажущемся желании приблизиться к своей матери, надеясь, что оно и тот крошечный кусочек интеллекта Тодо, который у него остался, увидят рациональный курс действий, доступный ему. У Сазерленда не будет ни единого шанса, если этот вампир попытается напасть на него и его пилота. Сэнба горячо надеялся, что, как только он это сделает, сражение тут же закончится. Не самый лучший план, но лучшее, что они могли сделать с имеющимися картами на руках. Точно так же, как это сделала Тиба: обратить монстров друг против друга.

— Как всегда, в твоих словах есть толика мудрость! Я немедленно подчиню ее себе и сокрушу все на своем пути! — заявил Тодо, убирая меч в ножны.

Сэнба облегченно вздохнул. Одна из его главных целей в этой схватке на мечах также была достигнута: Сэнба позаботился, чтобы он точно не находился между Тодо и Сазерлендом. Поддайся этому инстинкту, Тодо. Преследуй ее! Напади на нее! Взломай ее кабину и—

— Ты стоишь у меня на пути.

Чья-то рука метнулась вперед и подняла его с земли. Сэнба почувствовал, как пальцы пронзают его горло, и кровь начала просачиваться сквозь эти пальцы в ухмыляющееся тело Тодо. Сразу же стало ясно, что бой на мечах – лишь шоу, простая забава со стороны создания для его собственного развлечения. Если бы это было серьезно, даже отдаленно, то это не продлилось бы и секунды. Глаза Сэнба закатились на Сазерленд. Что он творит!? Он не стоял на пути! Если только… она снова не обманула их? Противится этой железной хватке было бесполезно, но это не мешало ему пытаться! Теперь ему оставалось только надеяться, что остальные трое вернутся и спасут его прежде, чем его высушат до суха. Вырваться из этой хватки было выше его сил, но будь поблизости подкрепление…

И подкрепление действительно прибыло. Тодо отбросил Сэнбу в сторону, как только они появились. Но… подкреплением оказалась совсем не те люди, кого ожидал увидеть старик.

***

Почему их все еще преследуют? Все трое задавались одним и тем же вопросом. В этом не было никакого смысла. Сазерленд был там, и все же монстры преследовали их в совершенно противоположном направлении. Почему? Что происходит? Тиба споткнулась, и ей пришлось остановиться, чтобы отдышаться. В глазах Асахины и Урабэ она вот-вот должна была упасть в обморок. Что было вполне логично, учитывая, что она была частично обескровлена ранее. Это, и учитывая марафонные пробежки, неудивительно, что она была готова упасть от усталости.

— Ууууу~Ууууу!

— Оставьте меня, — сказала Тиба в перерывах между отдышками. — Я вас только замедляю!

— И позволить этой твари заморозить тебя до смерти? — фыркнул Урабэ. — Не дождешься. У меня и так погано на душе, что мы бросили Сэнбу, тебя же мы им не отдадим!

— Мы же команда, верно? — произнес Асахина. — Четыре Святых Меча. Спроси себя. Что бы сделал Тодо, окажись он в такой же ситуации?

— Он бы велел мне драться до тех пор, пока я не пойму, что больше не могу, — Тиба глотнула последний глоток воздуха и поднялась на дрожащих ногах. — И я вам скажу, что еще могу драться! Ух!

— Хм. Хотел бы я сказать, чтобы женщины почаще так бросались на меня, — усмехнулся Урабэ, заработав грубый удар локтем от обоих своих товарищей по команде. — Извините. Неудачная попытка поднять настроение.

Все трое вздрогнули, остро ощущая приближение призрака. Он наслаждался этим. Просто немного чересчур.

— Должен же быть какой-то способ избавиться от этого призрака, — прошептала Тиба, когда все трое попятились от создания. — Все просто проходит сквозь него.

— Не все, — прошептал Асахина. — Он остановился как раз перед входом в кабину CotN-а. По какой-то причине он даже близко не подошел к поверхности.

— Очевидно, металл не ответ этому, — выразил мысль Урабэ. — Ты говорила, что пули проходили сквозь него. Так что остается–…

Их внимание слишком сильно захватил воющий призрак, чтобы они заметили, что еще один монстр тоже догнал их. Бинты мумии обернулись вокруг ноги Урабэ и потащили его по земле к существу из бинтов, прежде чем кто-либо из остальных смог что-либо сделать. Однако Урабэ было не так-то легко взять в расплох: он все еще держал при себе меч и сумел разрезать сухую бумагу и вскочить на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, что последний из троицы тоже почтил своим присутствием. Хотя было довольно трудно не заметить это конкретное появление, учитывая, как это связано с тем, что на замену стене, которая раньше была поблизости, пришли груда щебня и сердитый зеленый гигант, что пожирал электричество.

«Сухая бумага… Электричество…»

Франкенштейн заметил Урабэ и одним движением руки швырнул в него кусок бывшей стены. Только его обостренные рефлексы от многолетних тренировок под началом Тодо помогли ему избежать этой атаки, но у него также яростно работал и его разум, даже когда он почувствовал, что его запястья связаны еще одним бинтом мумии.

— Урабэ! Берегись! — крикнул ему Асахина.

— Не волнуйся, — ответил Урабэ. — У меня созрел план.

Сам того не зная, он проникся тем же чувством, которое предшествовало у Сэнбо, относительно того, насколько вероятным в успешности окажется план, и по тем же самым причинам держал эту мысль не только при себе, но и чувствовал давление огромного прилива надежды, на которое только был способен! Он должен будет действовать быстро, чтобы это сработало, и его время исполнение обязано быть безупречным; тем не менее, этот план был лучшим, что он мог сделать сейчас и, вероятно, когда-либо в таких условиях. Урабэ перерезал все бинты, кроме одного, и наблюдал, как они все вместе отпрянули обрано к существу. Да, именно такой реакции он и ждал! Он рубил бинты до тех пор, пока не осталась только одна повязка на его запястье, а затем, прежде чем существо продолжило свои атаки на него, он проигнорировал все инстинкты, говорящие ему бежать, и вместо этого побежал прямо к огромному, неповоротливому электрическому гиганту, даже когда тот попытался извлечь еще один импровизированный снаряд, чтобы использовать против него. Скорость была жизненно важна, особенно сейчас. Первый часть плана удалась. После он отрезал полоску от запястья и обернул ее конец вокруг металлической части лезвия. Покончив с этим, Урабэ развернулся и, старательно закрыв глаза, метнул клинок в ногу монстра Франкенштейна.

Электричество вспыхнуло жизнью и прошло сквозь лезвие. Урабэ уже отошел на некоторое расстояние, прежде чем Франкенштейн успел нанести ответный удар. Атака, казалось, почти не затронула его, монстр просто вытащил меч и согнул его голыми руками. Но предполагаемый ущерб уже был нанесен. Сухая повязка плохо отреагировала на появление электрической энергии, производимой монстром, и довольно скоро та вспыхнула пламенем. Пламенем, которое мумия автоматически втягивала в свое собственное тело, давая больше топлива огню, больше материала для пламени и его объему. Мумия взвыла от боли, и Урабэ отсалютовал павшему заложнику, зная, что, хотя надежда и возобладала, цена ее была высока.

Но чего Урабэ никак не ожидал, так это того, что Франкенштейн будет смотреть на это зрелище широко раскрытыми глазами и с растущим ужасом на лице. Существо сделало большой, неторопливый шаг в сторону от другого. А потом показалось, что он вот-вот бросится бежать…

— Вот оно! — внезапно закричала Асахина. — Вот почему он не мог войти в кабину! Ну конечно же!

Он посмотрел на Тибу сверху вниз. У нее уже не осталось сил, чтобы бежать. Но даже так! Призрак следовал за ней по пятам. Поэтому… он собрал все свои силы и потащил ее туда, где она должна была быть. Он ненавидел себя за это, но разве у него был выбор? Сдаться страху, который CotN пыталась заставить их почувствовать? Нет! Это было немыслимо! Так же немыслимо, как то, что он собирался сделать, как то, что он собирался достичь…

Как и следовало ожидать, призрак развернулся в другую сторону, чтобы продолжить свое преследование. Несколько менее ожидаемое – если только человек не тренировался достаточно усердно в боевых сценариях и не знает, как интерпретировать работу ног – огромный зеленый зверь внезапно бросился с криком, убегая от ходячего огненного шара, который когда-то был другим монстром. Он бежал без оглядки, бежал туда, куда его вели только глаза. Все, о чем он, казалось, заботился, так это о том, чтобы избежать языков огня, и поэтому он ринулся головой вперед в совершенно противоположную судьбу, проходя сквозь призрака и случайно пропуская в свое тело достаточно электрического тока, чтобы поддержать им три продвинутые модели фреймов найтмэйеров.

После жуткого мига ослепительного света и ужасающих криков, которые наверняка будут преследовать всех троих более основательно, чем все остальное, что они увидели за этот день, два тела упали на землю бок о бок. Одна вспышка замерзла. Другая сварилась. Всех троих стошнило. Одному из них удалось успешно опорожнить содержимое желудка.

— Я редко когда наслаждаюсь убийством врага, — осторожно сказал Асахина. — Но… когда мы наконец доберемся до CotN, я могу сделать исключение.

— Никто не заслуживает такого, — твердо сказала Тиба. — Никто не заслуживает умереть вот так!

— Они уже были мертвы, — Урабэ с презрением поднял свой изогнутый меч, слегка подпрыгнув, когда в его руку ударило небольшое количество электричества. — Я уверен, что она намеревалась убить их, когда все это закончится. Именно такой она человек.

— Поэтому мы обязаны положить всему этому конец, — сказала Тиба. — Чтобы ни на чью душу больше не упала такая участь.

Все трое присоединись к ней, отдавая честь мертвы, но, к их вечному стыду, никто из них даже не знал их имен. Поэтому все их мысли обратились к одной страшной мысли. Неужели то же самое они должны сотворить с Тодо? Или вместо этого Тодо одолеет их и навлечет на них свою ужасную судьбу? И, если уж на то пошло, что было для них более предпочтительней?

Задай им этот вопрос, и никто бы не смог дать точный ответ.

***

Был поздний вечер, и молодая женщина шла домой с работы. Она была одета в форму медсестры, потому что такую профессию она избрала. Разумеется, она не так хорошо оплачивалась, как следовало бы, учитывая долгие часы и трудоемкую работу, но тем не менее она ей нравилось. Она была хороша в своей работе, и только одно это имело для нее значение в конце дня.

— Держишь путь домой, Лена? — опасливо спросила одна из ее коллег. — Будь осторожна на дороге. Они все еще не поймали этого Убийцу-инквизитора.

— Ох, не переживай за меня, — ответила Лена. — Я не думаю, что мне стоит о чем-то беспокоиться, да и к тому же ты сама знаешь. Пристрастие к страшненькому, и все такое.

— Даже так, поосторожнее там!

Поосторожнее. Да, точно. Лена зашагала к своему дому, остро ощущая темные тени вокруг себя. Что могло скрываться в любой из них? Она уже давно перестала верить в то, что в них могут таиться монстры, готовые наброситься на ничего не подозревающего прохожего, кем она, конечно же, не была. Любой другой мог бы поторопиться и попытаться вернуться домой как можно быстрее, не слишком думая об этом, но Лена… она просто улыбнулась и продолжила в своем собственном темпе. Если где-то поблизости и есть опасность – а она в этом сомневалась – то она наткнется на нее так или иначе…

— Прошу извинить, мисс, — сказал невысокий мужчина, выходя из-за угла с острой злобной ухмылкой и еще более острым ножом. — Боюсь, мне придется попросить вас пройти с нами.

Лена сделала шаг назад, затем удивилась, почему он сказал «с нами», когда там был только он оди–… Довольно грубый джентльмен попытался заломить ей руку, выкручивая ее за спину. Ей засунули в рот тряпку, и мир закружился в вихре света, и следующее, что она осознала, это то, что она в чужом подвале и довольно основательно привязана к столу. Ее глаза привыкли к свету, и она увидела, что не менее трех джентльменов – она использовала этот термин с иронией – стоят вокруг комнаты, рассматривая различные очень острые предметы. Лена снова моргнула и перевела взгляд на стену. Вырезки из газет, все варьировались вокруг одной и той же общей темы. Печально известный Убийца-инквизитор. Серийный убийца, ответственный за жуткие убийства не менее пяти человек в прошлом месяце. СМИ изобиловали домыслами, потому что, конечно же, следственная группа скрывала от них ключевые детали расследования: ровно столько, чтобы предоставить общественности общую и безопасную для понимания информацию.

«Вот… дерьмо», — подумала Лена, осознав истинную природу своего затруднительного положения. Она немного поэкспериментировала, обнаружив, что ее рот довольно эффективно заткнут кляпом, запястья связаны, как и ее лодыжки… нет места для маневра. Никаких средств к бегству, вообще ничего.

— О, похоже, наша спящая красавица наконец-то проснулась! — сказал один из мужчин, наклоняясь и глядя ей прямо в глаза. Какая банальщина. — Разумеется, вы уже знаете, почему вы здесь, — продолжил он, было видно, что он прикладывает чуточку больше усилий. Он был лишен всех тонкостей и нюансов, необходимых для достижения должного эффекта, к которому он так явно стремился.

Видите ли, Лена Пейсадс выросла на ужастиках. С тех пор как она себя помнила, ей всегда хотелось смотреть только фильмы про монстров. Она находила их такими очаровательными созданиями. Часто человеческие, и все же некая особенна черта делала их каким-то образом более опасными. Их сила завораживала. Их уникальность манила. Страх, который они производили, возбуждал!

Лена знала, что такое монстр. Сейчас она не смотрела в глаза монстра. Она смотрела в глаза хулигана, который изо всех сил старался быть монстром. Она закатила глаза, просто чтобы разозлить его. Это сработало. И он вымещал это на ее теле своими орудиями пыток, в то время как его друзья стояли рядом и бесстрастно наблюдали. О, он был очень осторожен в том, что делал. Не пытался убить ее. Просто делал ей больно, пока в ней не возникнет желание умереть. Его целью было не убить ее. Его целью было заставить ее страдать.

Как долго это продолжалось, она ни за что не догадалась бы. Она знала только, когда это началось и когда закончилось. Все, что приходило на ум в промежутке между ними, это ее крики, эхом разносящиеся по комнате. На лицах троих мужчин было написано удовлетворение, когда они смотрели, как она корчится и страдает, пока не открылась дверь, запертая изнутри; та прихватила вместе с собой кусок дверного косяка.

— Вечерочка, джентльмены, — сказал человек в дверях. Лена посмотрела на него сквозь туман величайшей боли, которую когда-либо испытывала, и вдруг обнаружила, что смотрит на мужчину. Очень, очень крупного мужчина с улыбкой и глазами, которые говорили ей что-то невозможное. — Надеюсь, я помешал вашему веселью.

Трое мужчин немедленно бросились вперед – пара мужчин по обе стороны двери схватили его за руки, а последний потянулся за ножом. В ответ гость довольно сильно наступил на ноги обоих мужчин, удерживавших его, выскользнул из их хватки и ударил их головами друг о друга. Последний нырнул вперед с ножом, но обнаружил, что отчаянный выпад легко позволил гиганту уклонится в сторону, а резкий удар по горлу заставил его упасть на землю в отчаянном, хриплом дыхании.

— Лена Пейсадс, полагаю? — произнес мужчина, и теперь, когда он смотрел на нее, это только подтверждало ту странную, невозможную мимолетную мысль, которая появилась у нее раньше. Это был не человек. Он был монстром в человеческой шкуре. — Или правильней сказать… Убийца-инквизитор? — он фыркнул и пренебрежительно помахал вокруг пальцем. — Не надо было позволять своему фетишу страха взять над собой верх, Лена. Плохая девочка. Непослушная девчонка, — его улыбка стала настолько широкой, насколько тот мог ее выдавить. — Как раз такие мне и по душе, но, очевидно, это не их рук дела. Такие идиоты лишь предпочитают поэтическую справедливость обычной. Хм? Ах да! Меня иногда заносит… О, конечно, подожди, дай мне вытащить этот кляп из твоего рта… Ну вот! Какие ощущения?

— Что ты собираешься со мной сделать? — спросила она, удивляясь тому, как тихо это прозвучало. Причиной тому был страх. Не страх того, что с ней сделали. Страх перед присутствием этого человека, что нависал над ней. Это было потрясающе. Давление. Диво. Что он собирается с ней делать? Он не стал бы выдвигать такое обвинение, если бы не был уверен…

— Для начала, — сказал он, вытаскивая из кармана телефон. — Я собираюсь оказать тебе небольшую медицинскую помощь. Дальше же, мы обвиняем этих недотеп в твоих преступлениях, потому что в своем безумном стремлении отомстить они только взяли, да и устроили себе целую кучу вещественных доказательств, облегчая нам работу обвинить их. Ну и в-третьих… я нанимаю тебя в качестве нашего медицинского эксперта.

Лена недоверчиво уставилась на него. Он знал, что она сделала, знал, кто она такая, и все еще хотел нанять ее… как своего медицинского эксперта? Это было самое безумное, что она когда-либо слышала. Что могло заставить его думать, что это хорошая идея? Вот же она, совершенно безумная личность, какие критерии не возьми. Казалось бы, обычная маленькая девочка, которая выросла на слишком многих страшных историях, стала просто слишком одержима страхом, чтобы отпустить его, и выросла, чтобы постоянно мучить людей до смерти ради удовольствия, а он предлагал ей работу? Как медицинского эксперта!? Должно быть, это какая-то ловушка. Он собирается принудить ее шантажом, держа все доказательства, которые у него были, над ее головой, вынуждая ее сотрудничать. Это должно было быть что-то жуткое, что-то, ради чего он не хотел рисковать с не-убийцей. То, о чем она наверняка будет сожалеть всю оставшуюся жизнь…

— Звучит как предложение, от которого нельзя отказаться, — сказала она.

— Ха! Я еще даже не рассказал тебе, чем ты будешь заниматься!

— Плевать, — сказала Лена. — Это звучит привлекательно… и уже достаточно пугающе. Кроме того, ты не показываешь сразу своего монстра. Ты держишь его в тени и показываешь маленькие намеки на него, прежде чем устраиваешь его великое появление.

— Будет приятно поработать с тобой, — сказал монстр. — Я полковник Вэст… точно так же, как ты знаток страха, я – знаток насилия. Мы славно сработаемся.

***

Лена прислонилась спиной к стене и посмеялась про себя. Похоже, они все в замешательстве. Было так забавно наблюдать, как они все мечутся, как крысы в лабиринте, сбитые с толку происходящим, с каждым мгновением поднимаясь все выше и выше, но не чувствуя ни малейшего запаха сыра. Она посмотрела на свой Сазерленд, памятник самому грандиозному – хотя и самому рискованному – плану нападения. Уже стало очевидно, что они поняли некоторые ограничения ее Стенда: те, кто одержим ее [Children of the Night] чувствуют навязчивое желание добраться до нее, либо же по возможности уничтожают всех, кого они посчитают препятствиями к этой цели. Будь они хотя бы вполовину теми солдатами, за которых себя выдавали, то их образ действий состоял бы в том, чтобы «воспользоваться этой слабостью». Убраться с дороги ее деток, дать им приблизиться к ней и увидеть, что произойдет.

Мысль о том, что она покинет свой Сазерленд, никогда, ни разу не приходила им в голову. Разумеется, это была самоубийственная тактика. На самом деле никто никогда не делал ничего подобного. Кроме Лены, конечно же. Это был зов ночи. Риск несет за собой страх перед поездкой, и она намеревалась присоединиться к этой поездке до самого места назначения. Ведя своих деток из тени с постоянным риском, что один из них – особенно Вампир – может догнать ее.

Но она была готова. Разумеется была. Лена была безумной, и она осознавала свое безумие: ее целью была не только захватывающая поездка, но и победа. С этой целью она надела модифицированный шлем, созданный этим замечательным мастером и игрушечником Эриком. Тот был удаленно подключен к фактсфере ее Сазерленда, что ретранслировал соответствующие боевые данные, сообщающие ей, где находится враг и ее дети относительно ее собственного местоположения – компьютер автоматически вычислял наилучшую позицию для нее, к которой следовало двигаться для достижения намеченных результатов.

— Почувствуйте страх, — прошептала она, облизнув губы. — Попробуйте его! Берегите его как самый драгоценный дар, который вы когда-либо получали…

Ибо страх был даром, а не проклятием. Страх был эмоцией, которую она чувствовала отброшенной в сторону, считая ее негативной, хотя на самом деле это было совсем не так. Страх был восхитительной эмоцией, которая позволяла обрести ясность. Страх открывал неизбежность собственной смерти. От страха не убежишь. Страх нужно было принимать и лелеять, как ребенка. Держать его близко, наблюдать, как он растет, помогать ему созреть и позволять ему стать чем-то действительно восхитительным…

— Извините, — раздался голос поазди нее. — Скажите, вы не видели моего брата?

Это была маленькая девочка в инвалидном кресле, которая смотрела на нее самыми большими и невинными глазками, которые Лена когда-либо видела. Она мягко улыбнулась при виде такой невинности, такой чистоты. Первой простой мыслью Лены было: «Я сломаю ее».

— Что ты здесь забыла, малышка? Разве ты не слышала? Сегодняшняя ночь очень опасна. Здесь, в темноте, прячутся монстры.

Девочка огляделась и, сунув руку под платье, вытащила маленький листок бумаги.

— Я не боюсь, — сказала она.

«Ох», — подумала Лена, — «скоро будешь».

Хотя это было очень любопытно. Она складывала бумажку в довольно странную серию узоров. Очень быстро, очень ловко, как будто это было по привычке.

Шлем Лены предупредил ее об изменении позиции противника и послал ей наиболее вероятное направление для максимальной резни. Что ж. Учитывая приоритеты, ей придется научить эту маленькую девочку бояться в другой раз. Она зашагала прочь…

— Извините! — окликнула ее девочка. — Я не хочу показаться грубой, но вы не ответили на мой вопрос. Вы не видели моего брата? Я знаю, что он где-то здесь, но я все никак не могу его найти.

Нет времени на что-то медленное и постепенное. Нет времени, чтобы что-то взрастить. Лучше всего ударить ее быстро и сильно.

— Твой брат? — сказала она певучим голоском. — Мертв. Иссушен досуха моим вампирским дитя. Видишь ли, моя дорогая, милая и невинная деточка, я горжусь тем, что являюсь членом Стенд Аута, в то время как он был обычным слабаком.

Реакция девочки оказалась совсем не такой, как ожидала Лена. Она ожидала, что та задохнется от испуга, или начнет реветь, или проявит еще какие-нибудь признаки страха. Вместо этого ее спина выпрямилась, а глаза впились в Лену, в то время как ее пальцы продолжали складывать бумагу таким образом, что она, казалось, принимала трехмерную форму.

— Откуда вы знаете, что это был мой брат? — спросила она. — Я совсем ничегошеньки не рассказала вам о нем. Вы… Вы ведь врете, не так ли?

— И что, если это так? — Лена посмотрела на девочку уже более серьезно. — Я все еще член Стенд Аута, и я все еще могу заставить моих деток пожрать твою маленькую тушку.

— И вы наслаждаетесь страданиями людей, — произнесла девочка с невыносимой печалью в голосе. — Ясно. Кажется, теперь я понимаю, что она имела в виду.

— Хмм? — усмехнулась Лена. — Про кого же ты?

— Моя мама, — ответила девочка. — Она часто говорила мне, что она была намного страшней любого монстра.

— Что за нелепости мать смеет говорить своему ребенку!

— Это так, — сказала девочка. — Сперва я не поняла, что она хотела сказать… Но теперь, я думаю, я поняла, — девочка замолчала и подняла сложенную бумагу, которая приняла форму какой-то птицы или, возможно, самолета. — Я страшнее монстра. Ибо я человек, и я обладаю способностью выбора.

Девочка сделала глубокий вдох, который, должно быть, наполнил ее легкие до отказа, затем поднесла бумажную птицу к лицу и выдохнула, отправляя ее в полет. Лена пожала плечами. У нее не было сейчас времени нянчиться с этой мелюзгой, потому что когда она увидит, на что способны другие – особенно Вэст – она научится бояться, очень бояться и в это время—

Бумага врезалась Лене в грудь прежде, чем она успела это заметить. Почти сразу же после этого странное чувство начало течь по ее телу, пульсируя, заставляя ее конечности дергаться и двигаться без причины, пока она не потеряла возможность оставаться на ногах и беспомощно не приземлилась в руки девочки, дергаясь и парализованная.

«Что это было? Что, черт побери, это было!?»

— Ш-ш-ш, — произнесла девочка. — Я не причиню вам вреда. Какой бы злой или извращенной вы ни были, вы все равно человек, и я не сделаю вам ничего плохого. Напомни мне еще раз. Как он там назывался… Автоматический Стенд, да?

— Автоматическая Стенд – это особенная подкатегория Стендов, — сказал новый голос.

Совсем рядом из тени вышла девушка, и у Лены перехватило дыхание. Ведьма! Но если это была ведьма, значит… эта девочка… она должна бежать! Но ее ноги не слушались, они отказывались слушаться. И руки тоже. Нет. Нет! Что это за страх? Такой страх должен быть восхитительным, аппетитным, просветляющим и все же… и все же!

— Такой Стенд действует сам по себе, то есть, если он разрушается или получает урон, пользователь никак не страдает. Однако пользователь не имеет никакого контроля над его деятельностью. В ее случае она может превращать людей в монстров, но она также должна быть в состоянии освободить их от них каким-то образом. Прямо так, как мы видели в новостях на днях. Ну и ну! Разве ты не знала, что первое правило, которому следует все пользователи Стендов, это не показывать никаких слабостей, которые у тебя могут быть? — ведьма игриво дернула плечом. — Можешь делать с ней что хочешь.

— Я могу сделать только одно, — сказала девочка. Шлем Лены был снят, и ведьма подняла ее голову так, что она против своей воли посмотрела в глаза девочки, которые уже не казались такими невинными, как при первой встрече. Сердце Лены словно остановилось, когда она увидела, что в ее левом глазу появилась эта фигура. «Нет! Только не это! Остановись!» — Я выбираю… заставить тебя обратить тех, кого ты превратила в монстров, обратно в людей.

— Да, моя госпожа! — поспешно ответила Лена.

Эта мысль глубоко засела в ее мозгу, проникая сквозь страх, полностью разрушая ее приоритеты и поднимаясь вверх, чтобы стать более важной, чем сама ее жизнь! Она схватила шлем, надела его на голову и, не обращая внимания ни на ведьму, ни на ее ученицу, устремила взор только на свои конечные цели. Ближайшим из них был ее любимый вампир. Лена бросилась через завалы и здания, не заботясь о своем собственном благополучии, карабкаясь, спотыкаясь и бросаясь туда, где она могла видеть меч обратившегося Тодо, который сражался с одним из его бывших союзников. Раньше это зрелище подняло бы ей настроение, но теперь она была полна одной-единственной и неразумной цели.

Лена ворвалась на поляну с широко раскинутыми руками, пока тот осушал своего подчиненного – еще одно зрелище, которое обычно удовлетворило бы ее – и закричала во весь голос.

— Вампир, детка! Иди к мамочке!

— Мама… — прошипел вампир, позволив старику упасть на землю, тяжело дыша и хватая ртом воздух. — Мама! — повторил вампир, бросаясь на нее с клыками, вытянутыми пальцами, готовыми нанести удар, но затем… Затем сблизился с ней, и его черты лица смягчились, а затем снова ожесточились, приняв более человеческую форму. Кёширо Тодо, человек чудес, моргнул и попятился от Лены, которая уже сделала свой ход, чтобы найти остальных, которые загнали товарищей Тодо в угол, и—

— Ты, — сказал Тодо, шагнув прямиком к ней. — Ты CotN. Это так?

— Прочь с дороги! — закричала Лена. — Мне нужно… ох…

На внутренней стороне шлема ее внимание привлекло изображение монстра Франкенштейна, бегущего к призраку. Быстрый подсчет показал, что под влиянием ее Стенда больше не было обратившихся людей. Оставался только Lonely Heart, но поскольку не было слышно ни звука воя на Луну, он, вероятно, был… Нет, определенно был все еще человеком. Лена расслабилась, и то же самое произошло с Гиассом, захватившем ее разум.

Воспоминания о последних нескольких минутах были для нее совершенно пусты, но тот факт, что она смотрела прямо в глаза Кёширо Тодо – в которых определенно пылала человеческая ярость – позволило ей заполнить пробелы. Крохотное вампирское дитя скользнул рядом с ней, и Лена быстро попятилась.

— В-вампир! — запнулась она, непривычная к этому странному чувству страха, хотя и наслаждалась им. — Обрати любого, кто–…

— Не сегодня, — прервал ее Тодо, схватив меч и пронзив ее живот одним плавным движением. — Не опять.

Лена Пейсадс посмотрела на себя, на зияющую рану на своем теле и опустилась на колени со странной улыбкой на лице. Да, она была уверена, что это должно выглядеть так странно для этих других, кто отвергли понимание того, насколько чудесным может быть страх.

— Я слышу, как они плачут, — прошептала она. — Мои дети… ночи.

***

Они победили. CotN лежала мертвый у его ног, пронзенная мечом. Воспоминания о битве просачились в его сознание, о том, что он говорил, о том, что он делал, и Тодо чувствовал стыд за то, что произошло.

— Рёга! — воскликнул он, убирая меч в ножны и падая на колени рядом со своим старым другом, чтобы осмотреть раны. Колотые раны на шее уже затянулись. Его кожа была бледной, дыхание очень быстрым, а пульс очень слабым. Было очевидно, что его старый друг и наставник отчаянно нуждается в медицинской помощи. Тибе, вероятно, тоже не помешал бы небольшой постельный режим, учитывая, что он тоже напал на нее, но, по крайней мере, на ее стороне была молодость!

— Ох, — сказал юный голосок. — Вы могли не поступать так с ней, знаете?

Тодо обернулся и уставился на довольно странное зрелище, по крайней мере в таком месте и в такое время. Девочка в инвалидном кресле, которую толкает женщина с поразительными зелеными волосами и блеском в глазах, как будто она видела абсолютно все, что стоило увидеть в этом мире. Инстинкты подсказывали ему быть осторожным. Его сердце и чувство вины подсказывали ему оставаться рядом со своим другом, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Девочка в инвалидном кресле печально смотрела на павшее тело CotN-а.

— Это было необходимо, — печально признал Тодо.

— Без суда и следствия? — спросила девочка.

— Если бы я не сразил ее, она использовала бы свои способности, чтобы снова овладеть мной.

— Ясно, — сказала девочка.

Тон ее голоса говорил о том, что она не будет осуждать его за его поступки, потому что только он один мог сделать это, потому что он один знал обстоятельства, которые привели его к этому. Он был солдатом. Он не чувствовал вины за убийство вражеского бойца. Единственная вина, которую он чувствовал, была за те жизни, которые были потеряны из-за действий врага. Невинные люди, вынужденные сражаться в битве, к которой они не хотели иметь никакого отношения. Невинные люди, к убийству которых он приложил руку.

— Пожалуйста, позвольте, — сказала зеленоволосая женщина, отходя в сторону от инвалидного кресла. — Смотри внимательно. Учиться всегда лучше, когда видишь кого-то в действии.

Тодо выхватил меч, чтобы защитить себя и своего друга, но женщина просто протянула руку, притронувшись к концу его меча, и внезапно он покатился кубарем прочь, как будто его ударила молния! Когда он пришел в себя, женщина уже склонилась над Сэнбой и ударила его в грудь одним пальцем! Через несколько мгновений после этого Сэнба закашлял, но потом снова начал дышать нормально.

— Его потенциал Хамона не так силен, как твой, — сказала женщина девочке, которая с большим интересом наблюдала за происходящим. — Но это поможет его исцелению, поправив дыхание. Ему больше не грозит основная опасность умереть. Однако ему все равно требуется переливание крови, чтобы полностью восстановиться в короткое сроки. Хамон может творить много чудес, но он не может создать то, чего нет изначально.

— Кто ты? — спросил Тодо. — Как тебе это удалось?

— Ну, ну! — игриво ахнула женщина. — Так много вопросов от кого-то, кто должен быть благодарен. Если бы не мы, ты все еще был бы немертвой мерзостью, высасывающей жизнь из своего друга и превращающей его в такую же мерзость. Вот, называется, тебе и благодарность.

Оскорбления женщины были проигнорированы. Она была неважна. Девочка выглядела такой знакомой. Где он видел ее раньше? Девочка закрыла глаза и устало вздохнула – «Вот оно!»

— Наннали ви Британния, — прошептал Тодо. — Тебя и твоего брата считали погибшими после вторжения.

— Да, — сказала Наннали. — И такими мы предпочтем остаться, но… Но мы не можем просто сидеть и позволять людям страдать, когда есть что-то, что мы можем сделать.

— Теперь ты довольна? — спросила женщина. — Если ты останешься здесь еще на немного, твой брат может сделать что-нибудь очень глупое, чтобы защитить тебя. Ты ведь этого не хочешь, правда?

— Нет. Вы не можете уйти. Пока не можете, — произнес Тодо. — У меня много вопросов о том, что вы только что сделали, и более того–…

— Простите, — сказала Нанналли, убирая прядь волос с глаза. — Мне правда жаль. Но… все, чего я действительно хочу, это жить мирной жизнью со своим братом. Разве это так уж плохо? Желание жить мирной жизнью, естественно, не является грехом! Вот только Стенд Аут так не считают. Мне очень жаль, но я должна быть уверена, что вы тоже не попытаетесь причинить нам вреда. Никому не говори, что я или мой брат живы.

Тодо моргнул… и они исчезли. Исчезли, как будто их никогда и не было. Верный словам женщины, дыхание Сэнбы казалось более естественным и контролируемым, его сердцебиение было более устойчивым, и больше не было никаких следов того, что его тело впало в шок. Однако он все еще казался очень слабым. Почти без сознания.

— Тодо! — закричал голос Урабэ, и он вскинул голову, увидев, что остальные три члена Святых Мечей наткнулись на них. Тиба выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок, и без остальных двоих она бы уже давно свалилась с ног, да и, честно говоря, те двое тоже выглядели погано. — Вы вернулись в норму!

— Рад видеть вас обычного, — отсалютовал Асахина чуть более неуклюже, чем обычно. — С Сэнбой все в порядке? И кто эта женщина?

— С Сэнбой все будет в порядке, — сказал Тодо. — Что касается женщины, то это CotN. Доложите о состоянии остальных заложников.

Неловкое молчание было ему ответом, и оно говорило о настоящей трагедии. Все четверо склонили головы, чтобы подумать о них. Имена неизвестны. Лица незнакомые. Жертвы маньяка. Ужасная эпитафия для людей, которые, несомненно, заслуживали гораздо лучшего. Если их имена когда-нибудь станут известны общественности, Тодо молча поклялся, что сделает какое-нибудь пожертвование их ближайшим родственникам, возможно, нанесет им личный визит, чтобы извиниться за то, что не смог спасти их.

— Сэр… Что здесь произошло? — спросила Тиба в довольно прозрачной попытке развеять дурную атмосферу. Вот и хорошо. Он был не совсем доволен тем, что позволил грузу вины вот так навалиться на них.

Тодо открыл рот, чтобы сказать им: «здесь была Нанналли ви Британния», вместо же этого…

— Здесь была зеленоволосая ведьма, — сказал он. — Она привела CotN сюда против своей воли, а затем использовала нечто, что называла Хамоном, чтобы временно стабилизировать его состояние.

И девочка тоже. Принцесса Нанналли тоже была здесь. Его рот пытался сложить слова, но с каждой попыткой ему это не удавалось. Как будто в его сознании возникало какое-то зеркало, и если он пытался сказать что-то одно, то его сказанные слова менялись на что-то другое, совсем так же, как это было с Кусакабэ и его людьми. Что ж, по крайней мере, одна загадка разрешилась, но как он мог рассказать им об этом, когда его собственные слова предавали его? Что она с ним сделала? И эта странная сила… Хамон, как они ее называли… Нет. Прямо сейчас у него были другие заботы. Одна проблема должна быть решена за раз. А до тех пор – все после боя. Он поразмышляет об этом в более спокойные часы и исследует всевозможные подсказки, о которых он сможет рассказать другим.

— Мы связались с бригадой обслуживания, когда возвращались сюда, — сказал Асахина. — Мы попросили их также привести бригаду медиков. Они не должны заставлять себя долго ждать.

— Замечательно, — сказал Тодо, а затем посмотрел на Лену и обдумал события этой ночи. — Сегодня ночью мы сражались со многими монстрами и победили их всех. Однако истинным врагом, с которым мы столкнулись, была неопределенность и недостаток знаний. Прежде чем мы столкнемся с другими людьми, обладающими такими же способностями, необходимо заранее разузнать больше.

Да, это определенно было их сегодняшним провалом. Ограниченные знания об их противнике позволили ей использовать весьма нетрадиционную тактику, которая почти увенчалась успехом. Конечно, учитывая то, что он теперь знал о том, как действуют ее силы, она могла бы легко победить их другими средствами, прежде чем они догадались бы, что происходит. Вместо этого она позволила своей любви к страху направлять ее тактику, давая им достаточную возможность прожить достаточно долго, чтобы увидеть ее поражение. В этом можно было увидеть некоторую поэзию. CotN была побежден самим страхом. В будущем им так не повезет.

— Что прикажете с ней делать? — спросил Урабэ, и все четверо подошли к женщине, которая лежала, схватившись за грудь и едва дышала, на пороге сознания. — Не кажется ли вам неправильным позволять ей умирать такой медленной смертью?

— Нет, — согласился Тодо. — Нет никакой справедливости позволить ей так медленно умирать. Мы должны–…

Сегодня они вчетвером повидали много невероятного. Испытывали мысли и чувства, о которых они никогда не подозревали. Но именно в этот момент их всех охватило странное чувство страха, которое подавляло все остальное, что Лена могла бросить в них. Это было совершенно невозможно. Это невозможно объяснить. Это было за пределами их способности рационально осмыслить то, что только что произошло! Разумеется, все они думали, что мир устроен не так. Разумеется, такого не могло произойти! Не тогда, когда они все стояли рядом с телом, со всех сторон; один из них несомненно должен был что-то увидеть! Но нет. Не было никакой зацепки. Ответа не последовало. Просто неразрешимая тайна.

— Куда… куда она подевалась!? — встрепенулся Асахина, лихорадочно озираясь по сторонам. — Она была прямо тут!

— Тело не может вот так просто исчезать! — произнесла Тиба.

— Точно так же, как и существование монстров? Точно так же, как и невозможно увидеть, что кости двигаются сами по себе? — возразил Урабэ.

— Ты прав, — сказал Тодо, глядя на окрестности и чувствуя что-то в своей крови, что холодило его душу. — Монстры правда существуют, и я боюсь, что нам придется иметь с ней дело в другой раз.

Тодо вгляделся в даль.

— В конце концов… в этих фильмах про монстров, разве они не заканчивается заключительным сценой, подразумевающей, что в конце монстр выжил?

Они замолчали на мгновение, потому что наверняка вскоре подвергнутся еще одной атаке, но Тодо знал обратное. Что бы ни забрало ее, если бы оно могло сделать что-то подобное, то легко убило бы их на месте, но вместо этого его инстинкты говорили ему, что оно уже далеко отсюда и движется дальше с каждым проходящим моментом. Он закрыл глаза и прислушался. Сосредоточившись на тишине и этом жгучем ощущении в крови. Эта битва закончилась, но война все еще бушевала. Война между надеждой и страхом. Война, отчаянно нуждающаяся в чуде.

И он был только рад услужить.

<— To Be Continued

***

Лена Пейсадс/Children of the Night: Пропала