Невероятное восстание Лулу (Новелла) - 2 Глава

Странная, должно быть, была эта сцена – смотреть, как юноша в форме идет через бушующую зону боевых действий с раненой женщиной на руках. Сузаку, так или иначе, не особенно заботило, что кто-то может что-то подумать. Он был занят одной простой задачей: найти этому Рыцарю необходимую медицинскую помощь.

Ну, не только это. Его день был довольно необычным. Случайная встреча с давно потерянным другом, когда он пытался остановить террористов, пытающихся выпустить, как ему сказали, ядовитый газ. Эта женщина, эти образы его отца…

Неужели он это сделал? Неужели он действительно совершил такой ужасный поступок? Даже чтобы спасти стольких людей – даже перед лицом упрямой гордыни! «Япония не сдастся», невзирая на цену человеческих жизней… нет, эта глупая гордость не оправдывала его убийства. Ни в раз. Убить собственного отца – такой поступок запятнал бы душу любого человека. Если бы это не сломило их, то, несомненно, создало бы в них побуждение искать искупления, и даже если он сам этого не осознавал, Сузаку Куруруги унаследовал одну вещь от своего отца. Упрямое нежелание отступать.

«И я никому не позволю – ни Британнии, ни террористам – использовать этот лук, чтобы мучить слабых!»

Вот почему было еще более неприятно видеть то же самое упрямое высокомерие, сияющее в глазах Лелуша, когда они спорили из-за стрелы. Самое ужасное заключалось в том, что Сузаку даже не мог сказать им, что Лелуш нажал на курок: как он мог подставить своего друга? Этому было такое же объяснение, как и то, почему он спасал жизнь этой женщины после того, как она убила своих собственных людей. Если Лелуш говорил правду, если он был вовлечен в эту ситуацию по чистейшей случайности… тогда все давление ситуации должно было быть невероятным для него. Лелуш не был обученным солдатом. Видя, как эта Рыцарь расстреливает собственные войска, поднимающийся страх от самой ситуацией – каким бы умным он ни был, он не мог думать абсолютно рационально в то время.

Поэтому он почувствовал себя загнанным в углу животным. И он набросился на нее. Это было ужасно. Это было аморально. Но он не убил ее и позволил ему уйти вместе с ее бессознательным телом, даже предложив более легкий способ вернуть ее обратно.

Нет. Никаких оправданий. Лелуш гнусно ответил на гнусный поступок. Оставив Сузаку одновременно пытаться защитить как самого себя, так и его жертву. И да поможет ему Бог, потому что именно это он и собирался сделать. Даже если это его сломает.

Что подводило его к еще одной проблеме.

Стоит начать с того, что принц Кловис отдал приказ казнить всех, кто знал о содержимом капсулы. Поэтому, если Сузаку скажет им, что знает, что было там внутри, его тоже убьют. Казнят ни за что. Ничего не поменяв. Бессмысленная смерть. Бесполезная. Хуже чем бесполезная. Но не это заставляло его думать о своих действиях, когда в его голове всплывали неизбежные вопросы. Нет. Нисколечки. Даже отдаленно. Потому что у Сузаку был свой собственный вопрос. Вопрос, на который он никогда не сможет найти ответ под страхом смерти, и не только его.

Этот вопрос был прост: кто еще имеет право знать, что находится в капсуле?

Вопрос был намного сложнее, чем тот мог показаться на первый взгляд, и не обязательно по тем причинам, которые можно было бы ожидать. Рассмотрим логику сложившейся ситуации. Если Сузаку скажет не тому человеку, что находится в капсуле, они будут казнены. Если кто-то даже заподозрит, что Сузаку сказал не тому человеку, что было в капсуле, то они оба могут быть убиты за свои знания. Легко предотвратимая пара ненужных смертей. Жизнь выброшена, как мусор, просто потому что он не знал, когда и как держать рот на замке.

И откуда ему знать, что он разговаривает с тем, кому позволено все это знать? Спросить их? Этот путь вел только к смерти, потенциально для них обоих. И это еще не касалось момента, как Лелуш был замешан во всем этом, добавив своим присутствием совершенно новые сложности, с которыми он действительно не хотел иметь дело прямо сейчас. Но каждый разумный путь, который он выбирал, каждый моральный путь, который он мог избрать, приводил его к единственному курсу действий.

Погрязнуть во лжи, глубже любой задницы.

***

Просто удивительно какие найтмэйеры строили в эти дни. Лелуш откинул прядь волос с глаз и уставился на интерфейс, легко разбираясь в нем, просто глядя на него. Это не было свидетельством его интеллекта (который, по общему признанию, был довольно внушительным), а скорее дизайнерским мастерством команды, разработавшей с самого начала машину. Интерфейс был настолько плавным и естественным, что даже ребенок мог бы им управлять. При условии, что охрана будет отозвана. Но не стоило слишком сильно полагаться на интуицию. Основная подготовка, вероятно, состояла в том, чтобы сперва просидеть в кабине в течение часа, а после этого начиналась интенсивная тренировка, когда курсанты пытались выбить дерьмо из друг друга.

Свидетельством его интеллекта было то, что, если обычному человеку требовался час, чтобы овладеть им, у Лелуша это заняло меньше минуты.

Так. И что теперь? У него было достаточно инструментов, чтобы вступить в бой. Он обладал способностью превращать предметы в невидимые. И, ха-ха, у него была возможность подключаться прямо к защищенным каналам своего врага и считывать местоположение «дружественных» юнитов.

— Похоже, я смогу отплатить вам за вашу любезность даже с большей легкостью, чем ожидал, — сказал Лелуш. Его тень закружилась вокруг него, прижав руку ко лбу, имитируя громкий смех. — В конце концов, я должен достойно поблагодарить вас за эту уникальную способность!

Но когда он приблизился к главному району, где бушевал бой… он кое-что увидел. Среди обломков соседнего дома. Еще один знак судьбы, который ждал его впереди, еще одна невозможность, мимо которой глупо проходить. Знак свыше или, возможно, снизу. Лелуш выпрыгнул из машины и зашагал через улицу, стараясь не позволить своему гневу за беспечно разбросанные трупы невинных взять верх, даже когда он боролся со своим желудком, чтобы удержать его содержимое. В этой сцене трагедии и смерти остался нетронутым лишь один предмет. Только один.

Не нужно было долго думать, чтобы узнать эту историю. Семья, блаженно не подозревающая о смерти, которая вот-вот обрушится на них. Они проводили время вместе. В частности, брат и сестра сидели по разные стороны стола, по очереди передвигая фигуры. Каждый пытается перехитрить другого. Мало понимая, что ни один из них в конечном счете не победит, потому что ни один не получит возможности прожить достаточно долго.

Шахматы. Все фигуры – невероятным образом – целы. Нетронутые обломками. Нетронутые пулями. Нетронутые взрывчаткой. И все же белые фигуры были окрашены кровью в красный цвет. Одной рукой он закрыл глаза мертвеца. Другой рукой он поднял доску. Она не была ни большой, ни богато украшенной, не из тех, что он обычно использовал в игре против аристократов. Взятые фигуры лежали в небольших лотках, прикрепленных сбоку. Довольно примитивно, но вполне соответствует своему назначению.

— Простите за мое вторжение, — прошептал он. — Но мне это нужно, чтобы напомнить о масштабе и размахе игры, в которую я буду играть сегодня.

Лелуш держал шахматную доску так, словно официант изящно нес поднос. Балансируя на кончиках пальцев, он шагал сквозь тени, заложив руку за спину, невидимый для всех, пока возвращался к своему украденному Сазерленду с украденными шахматами.

— Стойте на месте! — крикнул британнский солдат съежившейся семье. Он и его товарищи подняли ружья на уровень стрельбы, готовясь убить семью, неподвижно стоявшую на месте. Без милосердия. Без колебаний. Таким же образом Лелуш выхватил свой собственный пистолет и выстрелил им обоим в затылок. Он сделал это, не сбавляя шага. Он сделал это, даже не повернув головы, чтобы посмотреть, где они находятся. Да и зачем ему это делать, если его тень видит их лучше, чем он сам?

Он залез в Сазерленд и на автомате одной рукой начал расставлять шахматные фигуры, в то время как другой активировал дремлющего металлического зверя. Пора сыграть одну финальную партию с Кловисом.

***

Это было то время жизни, когда небо казалось чуть голубее, трава чуть зеленее, а жизнь гораздо невиннее и беззаботнее. Это было осознание ответственности, и все же она казалась такой невероятно далекой. Гораздо лучше провести день за рисованием или игрой. Или навестить родственников. Вилла Арес. Какое великолепное здание! Его архитекторы превзошли самих себя, создав место, которое почти хранило сказочную ауру.

В то время казалось, что здесь никогда не произойдет ничего ужасного. В то время…

Умилительный крошечный комочек с огромной скоростью врезался в его ноги, заставив его упасть довольно недостойным образом. Не то чтобы он особенно возражал. Как можно смотреть на это крошечное личико и обвинять ее в чем-то?

— Привет, Наннали, — сказал он, погладив девочку по голове. — Тоже приятно тебя видеть.

— Приветик, Кловис! — сказала Наннали. — Ты пришел поиграть со мной и старшим братиком?

— Не сомневаюсь, он снова здесь, чтобы только полюбоваться видами, — сказал другой голос. Удивительно, как тихо и быстро она могла передвигаться, крадучись, как тень. Женщина подхватила дочурку одной рукой, а другой подняла Кловиса на ноги. — Впрочем, я думаю, он воспользуется возможностью поиграть, пока здесь.

В присутствии этой женщины трудно было не испытывать каких-либо чувств. Даже те, кто ее ненавидел, не могли не поддаться ее очарованию и обаянию. В один момент ты просто начинаешь таять, словно мед. У тебя было больше шансов, чтобы пробежать сквозь кирпичную стену. Она заслужила свое место и, как это обычно бывает с людьми, которые делают это, заработала столько же врагов. Истинная сила природы, воплощенная в человеческой плоти.

— Здравствуйте, Марианна, — сказал Кловис с улыбкой, которая однажды превратит ноги многих женщин в желе. — Я очень рад снова видеть вас обоих. Ах, но нам, кажется, кого-то не хватает! Где же прячется Лелуш?

— Играет в шахматы со своим учителем, — ответила Марианна. И она, и Наннали дружно рассмеялись, словно над какой-то личной шуткой.

— Вот как? — сказал Кловис. — Ну что же! Возможно, мне стоит сыграть с ним партию. Я бы хотел посмотреть, на что он способен.

Шахматы. Да, это древняя игра ума и мастерства. Каждый член семьи рано или поздно учился в нее играть. Манера, в которой они играли, могла очень хорошо формировать их тактические мысли и политические продвижения. Это могло бы помочь им определить свои собственные психологические слабости или даже проверить слабости окружающих их людей.

— Если хочешь, — сказала Марианна, ведя его к завораживающему на вид входу в здание. — Но я предупрежу тебя, Кловис. Он играет лучше, чем от него стоит ожидать, учитывая его возраст.

— Вы преувеличиваете, Марианна, — с улыбкой ответил Кловис. — Но я полагаю, любая мать сделала бы то же самое для своего собственного ребенка.

Но Марианна ничего не сказала. Просто улыбнулась и продолжила идти с Наннали на руках. Яркие глаза маленькой девочки вбирали в себя все, ничего не упуская и излучая радость всем, кого она видела…

— Принц Кловис! — произнес Бартли, резко возвращая его обратно на землю. — У меня доклад!

Его мысли вернулись в настоящее и сосредоточились на довольно уродливом лице генерала Бартли. Кловис наклонил голову и приложил два пальца ко лбу. Бартли чуть не выпрыгнул из своей кожи, когда почувствовал, как что-то шевельнулось под ним, постепенно приближая его к Кловису.

— Наша медицинская бригада сообщила нам, что рядовой Сузаку Куруруги принес Виллетту Ню. Рыцарь была доставлена в бессознательном состоянии, получив два огнестрельных ранения и тупую травму головы.

В своем собственном сознании Кловис автоматически начал перебирать имена в голове. Виллетта Ню… у него была довольно хорошая способность сопоставлять лица с именами. Особенно привлекательных женщин.

— Ах, да! — вспомнил Кловис, немного расслабляясь в своем кресле. — Она ведь из Чистокровных, верно? Как забавно! Спасенная пожалованным британцем! Но Бартли, если бы я искал развлечений, то проводил бы время, занимаясь подобными вещами гораздо чаще.

Прежде чем генерал успел сформулировать неизбежные слова «какими вещами?» он уже успел произвести впечатление на Кловиса своей способностью держаться на ногах. Каким удивительным чувством равновесия обладал этот человек, и данное зрелище было чуть ли не забавнее, чем ожидаемые кривляния.

— Это… это не мой доклад, мой принц! — воскликнул Бартли. — Это больше связано с тем, что рядовой Куруруги указал место, где он нашел Рыцаря! Конкретнее, транспортная капсула. Он утверждает, что его послали разведать местность, пока остальные члены его подразделения охраняли капсулу. Однако, когда он вернулся, капсула уже была открыта, и он обнаружил свою команду мертвой, а Рыцарь лежала без сознания рядом с ее Сазерлендом. Я послал туда команду расследования, и Виллетта Ню, судя по всему, находится в стабильном состоянии, хотя все еще без сознания.

— А рядовой?

— Ллойд счел, что будет благоразумно провести ему медицинское обследование на случай, если он также подвергся воздействию незначительных количеств этого газа.

Господи, какое необычное чувство – сочувствовать пожалованному британцу. Ллойд вполне мог вывернуть беднягу наизнанку, но пока это не имело значения. Что действительно имело значение, так это…

— Раздавить Синдзюку, — приказал Кловис. Пол слегка задрожал. — Стереть его в порошок и разведать обломки. Я хочу эту девушку, и я хочу эту стрелу! Сделайте так, чтобы каждый, кто вообще хотя бы был знаком с человеком, кто украл их, сожалел о том дне, когда родился!

Его внимание переключилось на карту местности. Что-то в ее структуре напоминало ему шахматную доску, а мигающие огоньки указывали на его войска – но нет. Война – это не игра в шахматы. Игра в шахматы велась между равными, с зеркальным отражением войск на ровной местности. Настоящая война не была такой же изящной, утонченной или сбалансированной. Настоящая война…

«Этим, тебе шах и мат. Попытай удачу в следующий раз.»

Настоящая война была гораздо более жестокой и ненавистной.

***

Глазго был четвертым поколением найтмэйеров, первым, кто вошел в массовое производство. Замысел, стоявший за проектом, опирался на довольно простой пункт: противостоять обычным вооруженными силам. Задача, которую он скорее перевыполнил. Бросьте танковый батальон против Глазго, и даже пилот средней квалификации со смехом выйдет из боя, пока его окружают его опаленные и мертвые враги. С точки зрения маневренности, универсальности и абсолютной огневой мощи обыкновенная армия просто не могли противостоять ему.

Это заставило людей заметить успех данного вида вооружения. Как только становится известно, что что-то технически возможно и может быть успешным, это просто делает его еще более легким для других, чтобы повторить его успех.

Что, в свою очередь, привело к Сазерленду, который был для Глазго тем же, чем Глазго был для танков. Модель Сазерленда была сделана с явным намерением противостоять другим найтмэйерам. Как и в случае с Глазго, проектировщики продвинулись на много миль дальше, чем это было строго необходимо.

Примером тому был Глазго, который находился под управлением Каллен и который был слишком медлительным и слишком неповоротливым, чтобы поспевать за Сазерлендом ее врага. К тому времени, когда она развернула свою штурмовую винтовку туда, где должен был находиться враг, он уже крутился в другом месте, как будто гравитация и сопротивление ветру были необязательным условием для него.

— И это все, на что ты способен? — усмехнулся вражеский пилот. — Твоя настойчивость мне претит, но ее недостаточно! — Сазерленд закружился в воздухе, направляясь прямо к ней. Она могла видеть путь, по которому он шел, еще до того, как он появился, но, несмотря на ее попытку отскочить в сторону от атаки, она была слишком медленной, слишком неповоротливой. Враг уже опасно сблизился с ней, дергая за ее руку.

— Время игр закончилось, — сказал Рыцарь, еще немного вывернув руку Глазго. — Даже не сомневаюсь, что вы нашли эту выброшенную реликвию прошлого на свалке. Ну что ж! Пора забрать эту украденную собственность обратно!

Еще один поворот и она почувствовала, как рука Глазго вытянулась, но сейчас у нее не было времени беспокоиться об этом. Некоторые могут посчитать ситуацию безнадежной. Некоторые, возможно, видели в смерти неизбежность и сразу же сдавались. Каллен могла бы согласиться, что это было безнадежно, что ее смерть была неизбежна… но для нее это возымело противоположный эффект! Вместо сдачи это заставило ее упасть и снова зажечь пылающую ненависть! Гнев Каллен. Ярость Каллен. С каждым вздохом, все еще остававшимся в ее теле, она заставит их постичь новые уровни сожаления!

Именно поэтому она смогла оттолкнуть от себя вражеского Сазерленда, оставив его с пренебрежением отбрасывать руку ее Глазго. Он выстрелил прорезающим харкеном[1]; она ответила ему тем же, но даже тогда она держалась подальше от опасности только благодаря своим пилотным инстинктами и страстью – стремлением остаться в живых на долю секунды дольше.

— Здание позади тебя, — раздался голос из ее коммуникатора. — Живо туда! Сейчас же!

— Кто это! Как ты попал на эту связь?

— Ангел милосердия, предлагающий тебе шанс на победу. Ты примешь мое предложение? Если да, то отправляйся внутрь здания и стань свидетелями чуда.

Принимать приказы от незнакомого голоса… возможно, это не самая здравая мысль. Возможно, это не логично. Возможно, это не самый разумный план действий, но ее инстинкты кричали ей во все горло – это здание ее единственный шанс выбраться отсюда живой.

— Так скоро покидаешь меня? — закричал Рыцарь. — Вряд ли есть какое-то веселье за твоей погоней. Вы двое. Принесите мне голову пилота.

Здание было списано со счетов. Оно выглядело так, словно кто-то взял под контроль шар для разрушения, будучи пьяным, и заснул на полпути к его обвалу. Здесь ей негде было спрятаться, негде было начать внезапную атаку. Тени даже не были достаточно глубокими или темными, чтобы они могли не заметить ее. Короче говоря, ее провели. Каллен обернулась и увидела их. Два Сазерленда в середине прыжка повернулись к ней со смертельным намерением. Да будет так! Любой ценой она прихватит их с собой в ад!

А затем, словно из ночного кошмара, из ниоткуда появился третий Сазерленд. Он вышел из угла помещения. Быстро, методично и эффективно. Он нацелил свою штурмовую винтовку, попав одному из его союзников прямо в ноги, и тот, не в силах что-либо сделать, рухнул на землю.

— Какого черта?! — закричал другой пилот, явно сбитый с толку его действиями. — Кто!..

Единственным полученным ответом был удар харкена по лицу, оставившей после себя только ранее невидимого Сазерленда, стоящего перед Каллен.

— Следуй за мной, — сказал голос. — Я приобрел кое-какие подарки для тебя и твоих друзей. А теперь быстро.

Сазерленд вышел из здания и выпрыгнул наружу. Как будто он знал, что она не откажется от этого жеста доверия. Она почувствовала легкий толчок, как будто осознала, что ее судьба навсегда изменится, если она последует своим инстинктам. Нет. Не ее судьба. От этого момента зависела судьба всего мира. То, что она сделает сейчас, будет иметь бесконечные последствия на долгие годы вперед.

Без малейшего колебания она ступила на уступ и прыгнула в проходящий мимо поезд.

***

Похоже, его младший брат приобрел довольно яркую страсть к драматизму. Каждый раз, когда он делал ход, он брал свою фигуру, поднимал ее над головой и смотрел Кловису прямо в глаза с хитрой усмешкой перед тем, как положить ее обратно на доску. Уже одного этого было достаточно для возникновения интереса даже до того, как он понял, что игра оказалась более сложной, чем он ожидал. Просто восхитительно.

Эх, но теперь его братец совершил роковую ошибку. Он установил вилку[2], а это означало, что Лелуш должен был пожертвовать либо своим слоном, либо ладьей в зависимости от следующего хода. Он оставил свою ладью уязвимой. Как мог Кловис отказаться от такого любезного предложения?

— Конь берет ладью, — сказал он с легкой улыбкой. — Твой ход, Лелуш.

Он даже не задумывался. Прежде чем Кловис успел отпустить черного слона, Лелуш протянул руку через доску, чтобы поднять пешку над своей головой.

— Ход пешкой. Закрываю ладью.

Кловис усмехнулся про себя, анализируя доску. Да, теперь он понял. Лелуш оставил свою ладью уязвимой специально с намерением переместить в более выгодное положение свою пешку. Ловушка Кловиса была напрасной попыткой, и Лелуш воспользовался ею, чтобы получить преимущество. Умный малый…

— Противник замечен в точке F-31, — донеслось поблизости. Кловис заставил себя перестать думать о прошлом. Финт был очевиден, почти скучен. Бартли приказал юнитам…

И они почти сразу же были уничтожены.

— Сэр, поступают донесения, — сказал Бартли, — что они используют нашу собственную технику.

— Нашу… собственную технику?

— Да, сэр. Больше Сазерлендов, нежели Глазго. Но даже в этом случае у них нет ни единого шанса против нашей превосходящей армии.

Кловис, казалось, немного расслабился в своем кресле и изобразил довольную улыбку.

— Чтобы поспособствовать ситуации, генерал. Они похитили жизненно важные сверхсекретные исследовательские материалы и современную военную технику. Я думаю, что прошло то время, когда стоит перестать недооценивать наших врагов и начать относиться к ним чуточку серьезнее. Вам так не кажется?

Бартли кивнул и выпрямился. Послушный песик. Организуй победу при помощи нашей превосходящей военной мощи, поставь этих выскочек на место и верни то, что было украдено, как и подобает хорошему маленькому генеральчику. Конечно, это должно быть легко. Конечно…

— Хо-хо, Лелуш. Я думал ты игрок получше! Своим следующим ходом я поставлю…

— Шах. Тебе не следовало посылать так много фигур сразу, дорогой братец. Ты оставил себя открытым.

— Хо-хо! Похоже, все идет не так уж и хорошо, так ведь? — прозвучал абсолютный последний голос, который Кловис хотел услышать прямо сейчас. — Если мне позволено сделать предложение, почему бы не задействовать наше специальное оружие? Оно справится с этим кризисом за считанные мгновения.

— У нас сейчас нет на это времени, — спокойно ответил Кловис. — Бартли. Пошли туда всех. Даже мою собственную личную гвардию.

— Но сэр, это оставит нас беззащитными!

Кловис улыбнулся. Ллойд нахмурился и уставился на кирпичный пол с довольно удивленным и озадаченным выражением лица. Что ж. Чтобы не произошло, это определенно развеселило Кловиса. Сбивая тем самым с толку этого надменного ученого.

— Беззащитными? Ты так в этом уверен?

***

Это было даже слишком легко. Кто бы ни отдавал приказы, будь то Кловис или кто-то еще, они были безрассудны. Легко попадались в каждую расставленную им ловушку. Каждая засада, каждая уловка – все шло именно так, как он задумал.

А затем он увидел это – самый поразительно глупый стратегический ход, свидетелем которого ему когда-либо посчастливилось стать. Ломают формацию – явная попытка использовать чисто численное превосходство, чтобы сокрушить их. Боже ж ты мой. Подобная стратегия в такое время была признаком отчаяния, оставлявшего их полностью уязвимыми в надежде, что достаточно мощная атака будет лучшей защитой. В процессе, оставляя себя почти полностью открытым. Это было похоже на идеальную смесь недальновидного планирования, неэффективного управления ресурсами и безрассудной самонадеянности, собранных в одну восхитительную обертку.

Похоже, воссоединение с семьей обязало состояться. Если так, то это произойдет гораздо раньше, чем Лелуш когда-либо мог мечтать. Он наблюдал, как маленькие огоньки приближаются к позиции, подождал, пока они все не встанут на свои места, а затем сказал:

— Подорвать взрывчатку. Сейчас, если не возражаете.

Должно быть, для них это выглядело так, словно сами врата Ада распахнулись прямо под их ногами. Оно потянуло их вниз, вниз среди обломков, вниз в темноту, вниз в его владения теней.

— Я смогу, — сказал он себе. [Painted Black] возбужденно порхал по кабине, торжествующе размахивая кулаком. — Я в самом деле могу уничтожить Британнию!

***

Как ученый, Ллойд считал своим долгом задавать вопросы. Но одного этого не было достаточно, чтобы найти эти самые вопросы. Кроме того, необходимо было найти ответы на эти вопросы. Потому что однажды заданный вопрос был только наполовину завершен, пока не был найден ответ. С этой целью он был совершенно согласен с использованием абсолютно любыx средств для поиска ответов, где бы они ни лежали.

Собственно говоря, именно в этот момент в его голове вертелись несколько вопросов. Например, что же на самом деле перевозилось в этой капсуле? Разумеется, это не мог быть отравляющий газ. Ни у Виллетты, ни у Сузаку не было обнаружено каких-либо следов токсинов в их организмах или на одежде, а они должны были подвергнуться воздействию газа достаточно сильно, чтобы, по крайней мере, тот оставил после себя хоть что-то. И все же, желание найти ответ было выше него, потому он мог бы удовлетворить себя, разузнав об этом позже с помощью альтернативных средств.

Следующий вопрос касался принца Кловиса, который казался почти неестественно спокойным для человека, подвергшегося столь основательному унижению на поле боя. Это правда, что военное руководство не было его сильной стороной, но у него не должно было появиться и половины тех трудностей в подавлении восстания такого рода. У него были ресурсы, у него были люди, у него были более совершенные технологии. Такой человек, как принц Кловис, должен был уже начать немного нервничать. Он должен был бояться, что лидер этого восстания в любой момент прорвется и приставит пистолет к его голове, и тем не менее! И тем не менее он, казалось, не слишком переживал о своем собственном благополучии. Что и подводило к вопросу:

Что он знал такого, чего не знал Ллойд?

— Команда уже нашла капсулу, — сказал Бартли. — Все так, как и описывал рядовой Куруруги, за исключением одной детали – Сазерленд Ню исчез с места происшествия. Это могло бы объяснить, как им удалось проникнуть на наши линии связи. Теперь мы удалили этого Сазерленда из нашего коммуникационного массива.

Кловис понимающе кивнул и снова повернулся к Ллойду.

— Твоя маленькая игрушка может их победить? — спросил он меня.

— Пожалуйста, Милорд. Окажите ему честь и называйте его Ланселотом!

***

— Мы получили разрешение на запуск, — сказала Сесиль, помощница Ллойда. Это звучало как неблагодарная работа, но она казалась достаточно милой. — Ты прочел инструкцию по эксплуатации?

— Вполне, — ответил Сузаку. Он не думал, что станет Рыцарем, по крайней мере, не так скоро. Он уже успел тайно приобрести несколько учебных пособий, изучая их в свободное время. Вероятно, он прочел их больше, чем любой другой Рыцарь до него.

Если эта конкретная модель оправдает хотя бы половину ожиданий Ллойда… нет, даже четверть! Он мог бы положить конец этому кровопролитию. Он мог бы покончить со всем этим здесь и сейчас. Он мог бы–

— И еще одно, — сказала Сесиль. — Похоже, что вражеский командир украл Сазерленд той Рыцаря и использует его для перехвата сообщений. Кловис хочет, чтобы ты сначала сосредоточился на его уничтожении.

Лелуш.

Сузаку сжал рули управления чуть крепче, чем намеревался. Это Сазерленд той женщины? Но как такое возможно? Очевидно, она закрыла систему, заблокировав ее так, чтобы никто другой не смог ее активировать!

«Почему тогда не отвезти ее в Сазерленде? Так будет безопаснее и быстрее.»

Ну да, конечно же! Стал бы он вообще привлекать его к использованию Сазерленда, если бы намеревался украсть его сам? Нет. Лелуш никогда бы так не поступил. С чего бы ему это–

«Я клянусь, Сузаку. Потому, помоги мне…»

Нет. Он бы этого не сделал. Лелуш не был из таких людей. Он был вовлечен в это совершенно случайно! Он оказался здесь по простой глупой случайности, и ни по какой другой причине! Если только он не солгал ему об этом. Если только он не обманул Сузаку, чтобы попытаться завоевать его доверие на достаточное время, чтобы он мог уйти…

— Ланселот, запуск!

В первую секунду после старта он почувствовал, как его рука скользнула в перчатку. В следующую секунду оно перестало быть машиной, а в третью стала продолжением его непоколебимой воли. Ланселот не столько бежал по земле, сколько скользил. Он, казалось, никуда не спешил, но двигался с бешеной скоростью. Внутри его пилот боролся с отрицанием, но это никак не проявлялось в его движениях. Он спешил на битву, чтобы прекратить кровопролитие, прекратить мучения, доказать самому себе, что тот, кто все это устроил, вовсе не был его другом детства!

Но если это так, то что тогда? Сдать его полиции? Убить его? Отпустить на свободу? Все варианты были одинаково отвратительны, подлы и трусливы в его глазах. Так что же ему оставалось делать, как не сражаться во имя справедливости?

И да поможет Бог каждому, кто встанет на его пути.

***

— Хожу пешкой, — сказал Кловис, перемещая фигуру в конец доски. — Она закрывает коня. Шах.

Ах да. Конь. Любимец Королевы[3], но для Кловиса конь занимал особое место в его сердце. Он танцевал вокруг доски в определенном порядке, который, если вы знали, как это сделать, можно было бы использовать, чтобы заставить его коснуться каждого квадрата на доске, не наступая на прошлые. Завораживающая фигура, которая двигалась совершенно не так, как другие. Произведение искусства на своем собственном поле. Сильный, но связанный. Гибкий, но уязвимый.

Лелуш нахмурился, а затем сделал свой следующий ход со свойственным ему драматическим шиком…

***

Первым признаком того, что все катится к черту, было сообщение от юнита R2, в котором говорилось: «Подкрепление! О боже, нет!»

После чего радиопереговоры превратились в хаос, а Лелуш выкрикивал приказы, которые казались безуспешными. Каждая засада проваливалась. Каждая ловушка оказывалась бесполезной, из переговоров Лелуш смог определить три факта: появилась единственная вражеская единица, она была более продвинутой, чем Сазерленд, и выглядела точно так же, как юнит, направляющийся прямо к нему на безумно высокой скорости, сверкая белизной и неся за собой ауру смерти.

Пули отскакивали в воздухе в двух футах перед ним. Внезапно он перестал винить своих союзников за то, что они пали перед этим чудовищем: они изначально не могли надеяться навредить ему!

У него не осталось другого выбора. Отступление. Немедленное отступление. Ему приходилось нырять в тень и исчезать достаточно долго, чтобы спастись бегством, тем не менее, сохранять невидимость всего Сазерленда оказалось довольно трудно в течение сколь-нибудь заметного промежутка времени. А это означало, что он должен был найти другой выход, и быстро!

***

Вот и он, вражеский командир. В этом нет никакого сомнения. На его Сазерленде была сигнатура Виллетты Ню, на Сазерленде, который привносил хаос без всякой на то причины! Провоцируя Британнию, когда они знали вероятный ответ! Убийство невинных, продолжение цикла смерти и страданий! Его нужно было остановить!

Ланселот плечом вытолкнул Сазерленд в соседнее здание, которое было эвакуировано несколько часов назад. На мгновение Сузаку остановился, чтобы задуматься почему он сделал это, отбросив врага на небольшое расстояние от себя, когда он мог бы легко позаботиться о нем…

Потому что ты хотел посмотреть, не исчезнет ли он в тени, как Лелуш.

Сазерленд встал и для пущей убедительности отшвырнул ногу. Нет. Никакого бегства. Нет выхода. Все закончится здесь и сейчас. С захватом их лидера они сдадутся. В текущем положении бежать было невозможно. Разве что стать невидимыми. Чего они, конечно, не могли сделать, потому что они не были Лелушем. Не Лелушем. Только не Лелушем!

Вражеский Сазерленд снова бесполезно схватился за свое автоматическое оружие и снова выстрелил в Ланселота. Возможно, надеясь, что прямое попадание решит исход боя. Но безрезультатно. Пули отскакивали от поля, как и уже предполагал Сузаку. Это была идеальная защита от огнестрельного оружия.

Но, как оказалось, не от гравитации.

Пули ударили в потолок, и он обрушился на него, как упавший карточный домик. Пыль и мусор преградили ему зрение, но ненадолго. Он отмахнулся от зазора и легко нашел врага – вот только найтмэйер был явно пуст. Пилот сбежал в суматохе и мог легко замаскироваться под случайного гражданского, отчаянно пытающегося сбежать от сражения.

— Все в порядке, Сузаку? — спросила Сесиль. — На мгновение мне показалось, что битва немного накалилась. Ты не пострадал?

— Нет, — произнес Сузаку. — Я обнаружил вражеского командира, но он сбежал из своего Сазерленда.

— Ничего не попишешь, — вставил Ллойд. — Возвращайся на базу. Благодаря тебе мы получили ценные данные, которым мы обязательно найдем хорошее применение.

Ценные данные. Точно. Но не доказательство невиновности его друга. Это придется отложить…

***

Теперь победа казалась ему обеспеченной. Лелуш провел пять из последних десяти ходов, избегая шаха, и совершенно очевидно, что он впал в отчаяние. Случайные ходы, которые не имели никакого смысла, перемещение его короля во все более уязвимые ситуации не казались удивительными или стоящими внимания, когда Кловис ставил шах. Скоро игра игра подойдет к своему концу. Скоро парнишка поймет, что ему не победить, и тогда он сдастся…

Но Лелуш улыбнулся и поднял своего короля. Со слегка маниакальным смешком он взмахнул свободной рукой над доской, как фокусник, исполняющий сложную иллюзию.

— Игра окончена, — сказал Лелуш, ставя своего короля обратно на доску всего в двух клетках от короля Кловиса. — Этим, тебе шах и мат. Попытай удачу в следующий раз.

Шах и мат? Но это было лишено всякого смысла. Его король не был под угрозой, так почему же… и тогда он увидел. Его брат убрал своего короля с пути его ладьи, передвинув того прямо по направлению к королю Кловиса. Что еще хуже, Кловис не мог походить собственным королем, не переместив его самого на расстояние атаки короля Лелуша. Невозможный ход. Хотя было бы очевидно использовать следующий ход, чтобы снова поставить Лелушу шах, но это было выше его возможностей. Никаких возможных ходов у него не имелось. Он действительно проиграл…

Он услышал голос в тени перед тем, как увидеть пистолет, висящий рядом с его головой. Кловис повернулся к нему и увидел, как на дуле пистолета появились слова. Через мгновение он понял, что на самом деле видит – слова были сформированы пробелами, появившимися на оружии.

Слова гласили: «Прикажи им уйти».

Бартли все еще выкрикивал приказы, зачистка продолжала идти… никто из них не видел пистолета. Кловис сразу же это понял.

— Достаточно! — крикнул Кловис. — Я хочу, чтобы вы все помогли в поисках пропавших вещей! Оставьте меня наедине. Немедленно!

— Но сэр, зачем–…

— Я сказал, немедленно, генерал! — снова закричал Кловис. — Я… здесь в полной безопасности. Закройте за собой дверь, если вам не составит труда.

Они начали гуськом покидать его, один за другим, оставляя его наедине с человеком, который взял его в заложники прямо у них под носом. Никто из них даже не заметил, как незваный гость вошел в помещение. Ему в лицо сунули коммуникатор, и Кловис прекрасно понимал, чего от него ждут.

— Внимание всем силам. Немедленно прекратить огонь! Я, Кловис, третий принц Британнии и императорский Наместник Одиннадцатой Зоны, приказываю всем немедленно прекратить огонь. Также немедленно прекратить разрушения любых зданий или имущества. Ко всем жертвам, будь то британцам или одиннадцатым, должны относиться одинаково и без каких-либо предубеждений. Именем Кловиса ла Британнии приказываю немедленно прекратить огонь. Я не позволю никаких дальнейших боевых действий.

— Благодарю, — сказал невидимый человек, прячась в тенях. — Это было немного больше, на что я рассчитывал, и от этого немного легче.

— Нет больше смысла продолжать разрушение Синдзюку, — сказал Кловис. — В конце концов. Стрела ведь у тебя, верно? Стрела, дарующая Стенд!

— Дарующая Стенд? — произнес он голосом, не вполне понимающим о чем идет речь. Глупец. — Да. Полагаю, так оно и есть. Так вот как называется эта сила? Стенд?

— Да, совершенно верно, — ответил Кловис. Кирпичный пол начал дрожать. — Оно означает «тот, кто стоит по мою сторону». Твой, как видно, основан на скрытности, если не ошибаюсь. Какая ирония. Большинство людей не могут видеть большую часть Стендов. Поэтому… Не желаешь посмотреть на мой?

С ужасным скрежещущим звуком весь пол, казалось, взорвался вверх, каждый кирпич левитировал в воздухе под собственной силой. Кловис почувствовал огромное удовлетворение, услышав, как человек позади него потрясенно ахнул, но шоу еще даже отдаленно не началось. Кирпичи в полете соединялись, кусок за куском складываясь в форму. Большая неуклюжая гуманоидная масса, целиком состоящая из кирпичей, стояла в центре комнаты.

Дверь захлопнулась и заперлась по нажатию кнопки. Если бы только он мог видеть лицо этого человека! Если бы только он мог испытать восторг от того чистого ужаса, который, должно быть, тот испытывал прямо сейчас!

— Позволь мне с превеликим удовольствием представить тебе, — сказал Кловис, поднимая руку над головой почти так же, как его дорогой покойный брат поднимал фигуру, когда делал ход. — [The Wall]!

Этим, он поставил шах и мат.

<— To Be Continued

***

Параметры Стенда

The Wall (Стена)

Пользователь Стенда: Кловис

Характеристики:

Разрушительная сила — B

Скорость — C

Дальность — C

Выносливость — A

Точность — C

Потенциал развития — C

Способности:

Reform (Перестройка): [The Wall] сделан из кирпичей, которые могут быть перестроены в любую форму, какую пожелает Кловис.

Примечания:

[1] Харкен — гарпун на конечностях найтмэйера, которым в легкую сбивают вертолеты даже Глазго.

[2] Вилка — тактика в шахматах, в результате которой одна фигура делает две или более прямых атак одновременно. Чаще всего две фигуры противника находятся под угрозой.

[3] В английском языке Коня в шахматах называют «Knight», т.е. Рыцарем.