Невероятное восстание Лулу (Новелла) - 26 Глава

И вот он снова здесь. Все в том же душном костюме. Со все тем же странным квартетом, играющим те же самые песни и мелодии вековой давности. Со все теми же самыми людьми, демонстрировавшими новые прически и стили, которые носили задолго до их бабушек и дедушек. Все та жа комната, как и все остальные, с высоким потолком, яркими картинами, украшающими яркие и красочные стены. Комната была полна жизни и веселья, и все же юный Гораций не чувствовал ничего, кроме скуки.

Это можно было бы назвать рутиной его юношеской жизни. Образование и приемы, и в то время как большинство были бы рады освободиться от первого, чтобы посещать второе, он лишь все больше уставал от этого. Он чувствовал себя так, словно вернулся назад во времени, где все было более формально; читал книжку, не слишком заинтересованный всем этим. Для человека его положения и воспитания, для человека, который думал только о будущем и был взволнован быстро развивающимися технологиями в руках своей семьи, это было невыносимо мучительно.

И тогда он увидел в толпе ее, вежливо смеющуюся и извиняющуюся за то, что она не участвует в разговоре. Молодая девушка примерно его возраста, потому что что еще могло так сильно привлечь внимание молодого человека? Она на мгновение вышла наружу, и он, на мгновение задумавшись, машинально последовал за ней.

— Извините, — начал он. Она повернулась к нему, и на секунду ему показалось, что в ее глазах мелькнуло что-то знающее. Как будто она увидела в нем лицо, которое знала очень хорошо, что было невозможно, так как сегодня вечером они впервые оказались вместе в одной комнате, разговаривали вместе. — Надеюсь, вы не сочтете грубостью, но–…

— Ах! — сказала она, приложив палец к губам. — Следующее, что вы скажете… Что-то вроде того, что я узнал бы это выражение где угодно. Вам так же скучно, как и мне, а поскольку вы джентльмен, вы не можете позволить заскучать такой приятной леди. Я ведь права?

— Прямо в точку, — сказал Гораций, внезапно обнаружив, что ему трудно вспомнить, чего именно он хотел этим добиться. — Как вы–… Ах, не важно! Могу теперь я сделать предсказание?

— Прошу вас.

— Что же. Боюсь, что это довольно легко. Видите ли, не так часто на родине можно повстречать японцев. Особенно тех, кто был приглашен на такой праздник! Поэтому я могу сделать вывод, что вы каким-то образом связаны с японским послом. И исходя из вашего возраста… вы его дочь.

— Хм, неплохо! — ответила она. — Прошу, зови меня Мирай. Хотя я подозреваю, что ты уже знал это. Возможно, по той же причине, по которой я знаю, что твое имя – Гораций.

— Вполне вероятно, — согласился Гораций. — Так значит, твои родители тоже ищут своего рода политическое преимущество – скажем, в твоем случае, прямого союза с крупной финансовой фирмой в рамках быстро растущей экономики – и думают, что наше сближение поможет их интересам. Пока мы пытаемся это закрепить в политическом атмосфере нейтральной страны.

— Что означает, что они, независимо друг от друга, посылают своих детей соблазнять друг друга в надежде, что одна семья получит преимущество над другой, когда более открытая сделка сделала бы почти то же самое. У нас ушли годы, чтобы сравнить записи и понять это в прошлый раз. Быть может, в этот раз они не разделят нас, когда произойдет вторжение…

— Годы? — спросил Гораций. — Что это значит–…

— Что означает, что они, независимо друг от друга, посылают своих детей соблазнять друг друга в надежде, что одна семья получит преимущество над другой, когда более открытая сделка сделала бы почти то же самое. Как это ужасно с их стороны, не находишь?

— О да, именно так! — сказал Гораций, быстро оглядываясь вокруг на случай, если его подслушали. — Ей-богу, довольно безнравственно играть с сердцем прекрасной девы. Пожалуйста, прости мою глупость, даже если я просто подумывал–…

— Нет-нет. Все в порядке, — сказала Мирай. — Знаешь, вполне может оказаться, что нам все равно будет приятна наша компания. Почему бы никуда не уходить? Поговори со мной немного. Так, хотя бы, никто из нас не будет так скучать, как любой из них там. И, пожалуйста, постарайся быть более естественными. Если бы меньше людей старались быть отстраненными, возможно, мир не был бы таким холодным местом.

И внезапно сегодняшний вечер показался не таким уж плохим, как раньше. Он уже почти мог представить себе остаток ночи. Часы приятного разговора с привлекательной, интеллигентной юной дамой. Изучая ее культуру, представляя свою собственную. Их надежды и стремления, мечты и желания. А затем, в конце ночи, они расстанутся целомудренным поцелуем, который обещает еще одну встречу позже…

— Мирай… — сказал он в какой-то момент. — Прости меня, но, насколько я помню, это имя означает… Будущее? Это правда? Знаешь, я никогда не видел более прекрасного будущего.

— Возможно, однажды увидишь, — ответила Мирай. — А теперь, давай насладимся этой ночью.

К ним подошел мужчина, нависший над ними, как заботливый родитель. И все же его одежда совершенно не вязалась с суровой обстановкой. В конце концов, когда вы в последний раз видели человека в коричневой куртке, джинсах или темно-красной повязке на голове на торжестве такого рода? В таком наряде любого, несомненно, прогнали бы в тот же миг, как только его бы увидели.

Однако, казалось, что никто из их не обращал на него внимания. Одна игнорирует его. Другой не замечал самого присутствия этого незнакомца. Но и это не было самым странным в этом человеке. Чтобы понять что именно, нужно было вглядеться в его лицо и увидеть тот факт, что у него его не было.

Ни щек, ни носа. Ни глаз. На макушке у него все еще были волосы, окаймлявшие границу между розовым и алым. Но никаких черт. Плоская круглая поверхность с ярко-красной светящейся эмблемой посередине, которая сразу же привлекала внимание и которая была намного отчетливей, чем цифры по окружности.

Затем, словно по вспышке молнии, все вокруг на краткий миг переменилось, показав уже не роскошный прием высокого класса, а исследовательский центр с постаревшая Мирай, привязанной к кровати. Незнакомец тоже был там, парил над ней. Ученый, пошатываясь, выходит из комнаты, бормоча что-то себе под нос. А затем, так же быстро, как оно появилось, этот образ исчез, оставив Горация в полном недоумении.

— И тогда мы сможем начать, — продолжила Мирай, прислонившись к его плечу со слезами на глазах, которые оставили его совершенно сбитым с толку. — Чтобы сделать все лучше.

Глава 26: Почему снег белый

====Бартли====

Он должен был отдать одиннадцатым должное. Они были организованы лучше, чем за многие годы, возможно, даже лучше, чем во время вторжения. По их движениям было ясно, что они заранее изучили здание. Возможно, получили доступ к макету еще до того, как его передали ему? Проницательный ум здесь мог бы определить вероятно-различное использование разных комнат, и если дела обстояли так, то Бартли оставалось только похвалить их воображение.

Жаль вот только им не повезло. По итогу это не принесет им большой пользы. Конечно, стычка продолжалась последние несколько часов, но обе стороны вели себя осторожно. Это имело смысл, если вы подумаете об этом; в конце концов, это был исследовательский центр, изучающий пользователей Стендов. В настоящее время подопытные находились под действием седативных и в безопасности, но что случится, если на них нападут? Что может произойти, если их разбудят и выпустят на волю?

Осознав это, лишение их поддержки от найтмэйеров снаружи была потерей, но не обязательно калечащей. Это лишь превратило ситуацию в медленную осаду, которая играла на руку Бартли гораздо больше, чем Черным Рыцарям. Время было на его стороне, а не на их. Их нервы надломятся. Им придется отступить до того, как Корнелия создаст полное окружение поселения, потому что, как только это произойдет, они окажутся в его положении, но гораздо хуже и без надежды на подкрепление.

Что подводило его туда, где он сейчас находился. Вообще-то не в его стиле было лично вести своих людей в бой, но можно было понять, почему он немного нервничает. Косой взгляд на камеру Кьюэлла. Быстрая оглядка вокруг него, просто чтобы убедиться… В конце концов, он будет единственным, кто сможет отыскать этого человека, если тот сбежит. Отчего это делало его мишенью для силы этого человека…

— Сэр, все результаты наших исследований были отправлены в безопасное место!

— Тогда уничтожьте копии, что у нас тут. Мы не можем допустить, чтобы они попали в руки Черных Рыцарей.

— Так точно!

Вот. Видите? Самое худшее, что они могли сейчас сделать, это выпустить подопытных. Что было бы для них такой же катастрофой, как и для всех остальных. Они бы не натворили ничего настолько безумного. Но на всякий случай Бартли стоял прямо у единственного входа в помещение, где находились самые интересные вещи. Если они слишком отчаются, то Черные Рыцари могут—

Дверь позади него открылась, и Бартли чуть не выпрыгнул из собственной кожи, когда из нее ввалился солдат. Он почти ожидал услышать какое-то предупреждение из уст этого человека, но вместо этого он просто, казалось, отсмеялся про себя по никакому поводу.

— Возвращайся на свой пост! — крикнул Бартли, но тут ему в голову пришла одна мысль. Это же не мог быть он, не мог ведь? Бартли активировал свой Гиасс и долго и пристально посмотрел на солдата. Простой, приземленный Стенд, который едва ли даже заслуживает его внимания. Это позволило ему немного успокоиться—

По крайней мере, до тех пор, пока он не увидел то, чего не видел раньше. Потенциальный Стенд этого солдата менялся у него на глазах. Совершенно другая сила и форма. Мужчина поднял голову—

— О нет… — прошептал Бартли, оглядываясь через плечо на почти пустой коридор, как будто все призраки, собранные на протяжении всей истории, собирались здесь в одном месте с единственной целью – мучить его и только его. Его поза нашла способ выпрямиться еще больше. — Д-да! — Бартли отдал честь. — Конечно, Ваше Высочество! Уже бегу!

Бартли попятился по коридору. Наполненный трепетом. Было бы легко принять выражение его лица за страх, но нет! Это была не главная эмоция, которую он испытывал в данный момент времени. Хотя Бартли действительно был напуган, возможно, даже больше, чем он мог вспомнить за всю свою жизнь, главной эмоцией, которую выражало его лицо, была «нерешительность». Внутренняя борьба. Моральная дилемма, которая разрывала его душу на части. На его плечи легли два бремени, две возможные неудачи, между которыми ему предстояло сделать выбор. Неудача, что еще обещала только случиться, и другая…

Но что же могло произойти? Вокруг него ревела тревога, но сам коридор был заполнен только его собственными солдатами. Непосредственной опасности не было, и все же он вел себя так, как будто она была. Казалось бы, без всякой на то причины он глубоко-глубоко выдохнул от облегчения и крепко зажмурился.

— Это… Это плохо! Немыслимо, — заявил он, слепо нащупывая дорогу назад по коридору. — Я должен предупредить их! Если его быстро не остановят, это может стать концом для всех нас!

***

====Оги====

Последние пару часов были немного необычными в нескольких различных отношениях. Даже при том, что на их стороне были найтмэйеры, природа этого поля битвы делала их использование нецелесообразным. В то же время враг не мог к ним подобраться, что всегда было преимуществом.

Все это делало битву более медленной, чем он привык. Они должны были красться по коридорам, запирать любой персонал, с которым они сталкивались в комнате, проверять их на наличие оружия, а затем двигаться дальше. Скрытое проникновение в лице плана А провалилось, теперь пришло время для плана Б.

— В ваших же интересах проверить подвальный этаж, — посоветовал Дитхард. — Отчеты, которые я получил, указывают на то, что они уделяют этому этажу первостепенное внимание. Возможно, именно там содержатся самые интересные подопытные.

— Они не подопытные, — холодно сказал Оги. — Они люди.

— Люди, которых заперли и с которым обращаются как с подопытными, — так же холодно ответил Дитхард. — Не принимай мою точность речи за недостаток сочувствия. Я намерен добиться успеха в этой миссии так же, как и ты. Ведьма уже должна была закончить. Воссоединись с ней и двигайтесь в сторону подвала.

Оги очень не хотелось это признавать, но Дитхард был хорош в своем деле. Сбор ресурсов, применение данных, организация. Было легко увидеть, как он далеко продвинется в организации, подобной их, где такие вещи были ценным товаром. Однако только одна вещь имела наивысшее значение. Доверие.

К слову о доверии… Сейчас как нельзя хорошая возможность поговорить с ведьмой наедине. У него было к ней несколько вопросов, и он намеревался получить на них ответы. На поиски ее ушло не слишком много времени. Она стояла в палате с рефреновой «подопытной», глядя на нее почти с небрежным очарованием. Оги кашлянул в кулак. Она даже не обернулась, чтобы посмотреть, кто это. Как будто ей было все равно, так или иначе.

— Не потрудишься объяснить, почему они узнали тебя? — спросил он.

— Не потружусь, — был ожидаемый ответ. Она даже не подняла головы, все еще склонившись над одной из пациенток. Которая глядела в потолок. Затуманенные глаза, пристегнута ремнями, бормочет обычные вещи, которые можно было услышать от жертвы этого коварного наркотика. — Прошлое остается в прошлом, и у нас есть работа, которую мы должны выполнить.

— Как я могу доверять тебе, когда никто из нас даже не знает ничего о твоем прошлом? Ты пережила ту пулю без единой царапины, ты заключила со мной этот «контракт»–…

— Ты жалеешь о нашем контракте? — перебила она его. — Ты жалеешь, что не заимел вместо него Стенд? Если хочешь обладать силой, то придется идти лишь по одному пути, а не по другому. Попытайся пройти по середине этих двух дорог, и твоя жизнь рано или поздно закончится. Это то, чего ты хочешь?

— Нет. Но, может быть, мне следовало выбрать стрелу вместо того, чтобы заключать этот контракт. Если бы я знал, какое это бремя – иметь способность влиять на умы и поступки других людей–…

— Знаешь, почему снег белый? — перебила его С.С. Она ждала ответа, но Оги не знал, как быть с этим непоследовательным вопросом. — Тогда вот вопрос попроще. Почему люди становятся зависимыми от рефрена?

— Химическое привыкание, — ответил он. — Он высвобождает некоторую комбинацию–…

— Наполовину правда, но не та половина, которую я имела в виду, — она погладила лоб пациентки, которая рассеянно улыбалась при картинках, звуках, переживаниях, которые существовали только в ее собственном сознании. — Это потому, что у них есть «сожаление», которое они хотят исправить. Ошибка, совершенная в прошлом, ради исправления которой они сделают все возможное. Они отбрасывают настоящее и пытаются избавиться от боли. Точно так же, как причина, по которой снег белый: он забыл, какого цвета должен быть.

— Дам тебе 4+, — сказал Оги. — Минус за то, что не ответила на мой вопрос. Кто ты такая?

— Продукт моего прошлого, — ответила С.С., вернее, не ответила. О да, это напомнило ему о нескольких шибко умных учениках из прошлого. — Моя очередь задавать вопросы. Какое твое самое большее сожаление, мистер бывший учитель?

— Самое большое сожаление? — задумался Оги. Он не должен был позволять ей контролировать разговор, но почему-то ему казалось, что он блуждает по лабиринту, из которого есть только один выход. Словно он разговаривал с кем-то, у кого была аллергия на прямые линии разговора, и, честно говоря, у него не дохватало хребта, чтобы заставить ее пойти по одной из них. — Это случилось четыре года назад. Одна из моих бывших учениц была избита до смерти кучкой британцев прямо у меня на глазах. Мне ничего не оставалось, как только смотреть. Если бы я вмешался, они бы убили меня и начали нападать на всех остальных одиннадцатых вокруг.

— А дальше…?

Оги отвращено сжал руку в кулак. Сколько времени прошло с тех пор, как он думал об этом в последний раз? Сколько смертей он видел с тех пор, что укрепило его решимость дать отпор? Посмотрите на него. Дрожит от бессильного гнева и печали при воспоминании. Не делает ли это его таким жалким?

— Я вступил в террористическую ячейку, чтобы дать отпор британнской жестокости!

— Что привело тебя сюда и сейчас, к продукту твоего прошлого. Точно так же, как я – продукт своего.

С.С. достала ключ из кармана своей формы медсестры и открыла им шкафчик в углу комнаты. Там были шприцы, завернутые в пластик, маленькие пузырьки с молочно-белой жидкостью и маленькие коробочки с различными измерениями сбоку. Не нужно было быть особенно наблюдательным, чтобы понять, что именно должно было содержаться в этой «аптечке». Он едва не разнес эту чертову штуковину на кусочки, как только увидел.

— Нас определяет наше прошлое, — сказала С.С. — То, кем мы являемся сегодня, ошибки, которые мы совершили, оставляют сожаления в нашей душе. Решения или события, которые мы изменили бы, если бы знали тогда то, что знаем сегодня. Сожаление – не более чем желание. Желание изменить прошлое и в процессе этого стереть то, кем ты являешься сегодня. Когда ты достигаешь точки, где ты не больше не можешь принимать плохие моменты своего прошлого, вот тогда оно тебя настигает. Сожаление это высшая саморазрушающая сила.

— Понятно, — произнес Оги вслух, потому что было удивительно, насколько эффективно ей удавалось заставлять тебя продолжать разговор, хотя бы для того, чтобы ты мог притвориться, что понимаешь ее. — Ты хочешь сказать, что сожалеешь о своем прошлом с этими людьми? Это ты пытаешься мне сказать?

— Смотря как, — сказала С.С., протягивая руку к шкафчику, чтобы вытащить одну из коробочек. — Это то, что ты на самом деле услышал? Или это то, что ты хотел–… Нгх!

Он не был до конца уверен, что именно произошло. В один момент С.С. поднимала одну из коробочек, а в следующий… Как будто ее пальцы коснулись горячей плиты! На какое-то мгновение они стали ярко-красными с легким следом тонкого темного дыма. Ее рука дернулась, и рана исчезла почти так же быстро, как и появилась. К тому времени, как Оги пригляделся к ее руке, казалось, что ничего и не было.

— Ты в порядке?

— Эти кретины, — сказала она, уставившись на шкафчик с выражением абсолютной ярости. — Эти тупоголовые идиоты! О чем они только думали? Чего они хотят добиться?! Этот имбецил Бартли! Я должна поговорить с ним! Где он сейчас?

— Ди–… То есть, Адвокат Дьявола думает, что он в подвале. Эй, С.С., подожди меня! Блин! Мы тут еще не закончили, я все еще хочу свои ответы! Почему ты на самом деле дала мне эту силу?

Но, видимо, она посчитала, что разговор окончен. Она бросилась к двери, но на ее пути стояла настоящая медсестра. Со шприцем в руке. Она стояла к ним спиной и что-то бормотала себе под нос.

С.С. даже не остановилась и не замедлила шаг. Вместо этого она подошла прямо к медсестре, взяла ее за руку и опрокинула ее на пол на скорости света, одновременно забирая шприц прямо из ее руки. И вот теперь появилась женщина, у которой не было настроения заниматься какой-либо ерундой. Он поспешно вышел из комнаты вслед за ней, только чтобы медсестра каким-то образом встала на ноги, а затем—

***

====Юфемия====

Так это и есть война? Ей казалось, что она только и делает, что смотрит на мигающие огоньки и слушает, как старые мужчины, не заботясь о человеческой жизни, пытаются объяснить ей, что она должна делать. Однако. По их тону она поняла, что они даже не были уверены, что дают ей хороший совет. Было так трудно понять, почему Корнелия вообще была в таком восторге от этого. Их снисходительное отношение тоже не помогало.

— Хм? Эта сигнал… — она вслух удивилась мигающей надписи на мониторе. — Откуда пришло это сообщение? Это ведь не от какого-нибудь юнита, верно?

— Это похоже на экстренный вызов из исследовательского центра Нариты.

— Исследовательский центр?

— Да. Вполне вероятно, генерал Бартли. Я рекомендую пока не обращать на него внимания, у вас есть гораздо более важные обязанности, чем иметь с ним дело в данный момент.

— Нет, — сказала она. — Соедините с ним.

Потому что, по крайней мере, так она сможет сделать хоть что-то полезное. Персонал мостика неохотно подчинился, и монитор перед ней внезапно наполнился изображением генерала Бартли. С чем-то вроде изогнутой линзы, закрепленной на одном глазу, и повязкой на другом. Ой-ой. Это напомнило ей о том случае, когда Корнелия поймала себя на том, что разрисовывает пальцем одну из статуй Кловиса.

— Генерал, я очень надеюсь, что это серьезное дело, — произнесла она абсолютно невозмутимо. — Мне бы очень не хотелось говорить моей сестре, что вы использовали линию экстренной связи для чего-то гораздо меньшего, чем настоящая чрезвычайная ситуация. Если бы я не знала вас лучше, я бы предположила, что вы напились.

Но то, как он поправил воротник, и тон, которым он говорил, рассеивали всякое подозрение, что он не воспринимает ситуацию всерьез. На самом деле, он не мог бы относиться к этому вопросу менее серьезно, даже если бы попытался. Внезапно Юфемия почувствовала себя ужасно встревоженной. В конце концов, это сообщение может оказаться гораздо более важным, чем могло показаться на первый взгляд.

— Пожалуйста, простите за – кхм – специальное защитное оборудование, — начал он. — Однако я должен предупредить вас о довольно серьезной проблеме. Я полагаю, что Черные Рыцари проникли на объект и–…

— Мы знаем об их присутствии, генерал! — прервал его один из ее советников. — В данный момент мы не можем выделить подкрепление. Вам самим придется разбираться с Черными Рыцарями.

— Проблема не в них! — завопил Бартли. — Видите ли, я беспокоюсь не о них. А о том, что было выпущено. Я не уверен, сделали ли они это, или это произошло по причине того, что какой-то сотрудник выполнял техническое обслуживание или основной медицинский осмотр в соседней комнате, не зная об опасности, разницы нет! Оно на свободе, а вместе с ним и наш конец!

— Генерал, прошу, успокойтесь, — настаивала Юфемия. Это скорее возымело противоположный эффект, чем она предполагала, и, о божечки, у этого человека, должно быть, серьезные проблемы с кровяным давлением. Он казался таким ужасно напряженным. — Расслабьтесь и дышите, а потом спокойно расскажите мне все по порядку.

— …Мы обнаружили невероятный Стенд, — начал Бартли. — Он не был похож ни на один из тех, что мы видели раньше. Он принадлежал женщине-одиннадцатой. Мы держали ее в изоляции, чтобы мы могли безопасно изучить его эффекты, чтобы мы могли лучше понять, как Стенды работают в научном смысле.

У вас никогда не возникало ощущения, что вы собираетесь задать вопрос, ответ на который не хотите знать? По спине Юфемии поползло тревожное ощущение. Но она должна была знать, потому что это чувство становилось тем сильнее, чем дольше вопрос оставался без ответа.

— На что именно способен этот Стенд?

***

====Оги====

— …и потом одиннадцатый имел наглость спросить меня, который час! Ну ты подумай какой наглый: думать, что он может отнять у меня драгоценное время таким приземленным глупым вопросом.

Весь исследовательский объект исчез. Никакого коридора. Никакой медсестры. Он стоял снаружи, в центральном Токийском районе. Что? Но как он оказался–… Солнце уже садилось, не могло же быть уже так поздно. Что тут происходит? Как он сюда попал? Что случилось с больницей?

Часть его уже знала ответ, но он не хотел признаваться в этом. Это была, без сомнения, работа «вражеского Стенда». Но каков был эффект? Кто был пользователем? Как он работал? Ему нужно было знать. Он должен был выяснить это, прежде чем—

Прежде чем…

Он знал это место. Ну конечно же, он знал, но все выглядело совсем не так, как он ожидал. Несколько зданий стояли не там, где должны были стоять, а другие еще предстояло снести. Еще более ужасным было зрелище знакомого лица. Лица с блестящим будущим впереди. Будущее, которое вот-вот будет жестоко оборвано. Человек, которого он не видел уже четыре года, пьет воду из бутылки. Через мгновение она развернется и выльет все это на британца.

— Извини! — позвал он, быстро продвигаясь сквозь толпу. Нет. Не в этот раз. В этот раз он не собирался стоять в стороне и позволить этому случиться. Только не снова! — Подожди минуту!

***

====Юфемия====

— Он позволяет его пользователю мысленно проецироваться в его собственном прошлом. Контролировать свое тело, используя знания из настоящего. Если тот будет осторожен, то может даже изменить прошлое при помощи этого Стенда.

— Понятно, — сказала Юфемия. Да, она прочитала достаточно книг и посмотрела достаточно фильмов, чтобы проследить этот конкретный ход мыслей до его естественного завершения. — А если он вызовет парадокс, например, предотвратит что-то, что он знал, что это произошло: женился на другом человеке, отклонил предложение о работе в пользу другого–…

— В таком случае эффект Стенда превращает эти события в альтернативную временную линию, и изменения никоим образом не затрагивают нас. Единственное, что пользователь может изменить в нашей временной линии, это то, о чем он не знает.

— Ох! — ахнула Юфемия. — Я думала, что вы ведете к… неважно, — как глупо с ее стороны. Тогда должна быть какая-то другая причина, по которой это представляло угрозу. — Хм… Простите, что спрашиваю, но разве это не оставит пользователя данного Стенда незащищенным в настоящем? Я имею в виду, если он мысленно проецируется в своем собственном прошлом, разве это не означает, что он может навредить себе?

— Стенд автоматически защищает их, — объяснил Бартли. — Отчасти это и делает его таким опасным. Видите ли, что он делает, так это…

***

====С.С.====

Она не могла в это поверить. Из всех вещей, которые они могли бы делать, из всех тем, которые они могли бы исследовать здесь, они снова и снова повторяли одну и ту же старую усталую ошибку. Неужели они ничему не научились? Только «этому человеку» вообще удалось выдержать одновременно Стенд и Гиасс, не умерев в итоге. Только одно исключение из правила, и это было исключение, которое они понимали в данных обстоятельствах. Каких результатов они ожидали в этот раз?

«Не спрашивай меня. Я удивлена не меньше тебя. Я бы не была удивлена, если это он стоит за всем этим снова… Ох, Чарльз будет так разочарован».

Чарльз будет разочарован. Точно.

Она чуть не уронила медсестру на шприц, после того как вырубила ее. Единственная причина, по которой она этого не сделала, заключалась в том, что формально она была невиновной во всем этом, и позволить ей приземлиться на него было бы нарушением ее обещания Тонпетти. О, но ее терпение было подвергнуто немалому испытано, чтобы заставить ее серьезно подумать о нарушении этого конкретного обещания. Рефрен был сам по себе плох. Но смешивать его с этим? Неужто они сами обкололись, когда пришли к этой идеи?!

«Ох, он казался такой тряпкой. Как прямолинейно с его стороны. Если бы только мой сын был таким же со своей девушкой, он не был бы так напряжен все время.»

— Во-первых, ты не мой тип. Во-вторых, джентльмен, по крайней мере, сначала спрашивает, прежде чем повалить леди на землю. В третьих–…

— Ты в порядке? — спросил Оги, и С.С. уже собиралась ответить ему, но замерла, как только увидела что-то глубоко-глубоко тревожное. Что-то, что заставило даже ее почувствовать укол беспокойства. — Будь осторожнее в следующий раз, если бы ты пролила это на него, я сомневаюсь, что он был бы слишком рад этому.

— Твой Гиасс… — пробормотала она, но это не могло быть правдой. Он едва успел получить его. Как он мог уже потерять над ним контроль? И было кое-что еще странное…. Вокруг радужек у него были красные кольца – явный признак жертвы Гиасса. Да, она чувствовала это, сомневаться не приходилось. Но кто мог использовать его на нем? Медсестра была—

— Что такое, дорогуша? Думала, можешь побить меня и уйти безнаказанной?

Медсестра не была в отключке, что тоже было невозможно. Того всплеска Хамона должно было хватить, чтобы вырубить ее как минимум на полчаса–… и вдобавок ко всему, почему она снова держала этот шприц?! Он же был в руке С.С.–… Исчез! Что? Что здесь происходит?

— За годы, прошедшие с тех пор, как ты меня бросила, я научилась давать сдачи! — продолжила медсестра, размахивая шприцем, словно это было какое-то смертельное оружие. Что, по правде говоря, прямо сейчас оно им было. — Мне было только жаль, что у меня никак не выдалось показать тебе это!

— Как поживает твоя матушка? — спросил Оги, изображая ободряющее похлопывание друга по плечу. — Ты же знаешь, какой она бывает чересчур заботливой.

«С.С., мне кажется, или они…»

— Да, — ответила она, осторожно поднимаясь на ноги и не сводя с них глаз. — На них обоих действует какой-то Гиасс. Но это не похоже на то, что я когда-либо видела раньше, тут что-то другое, но никак не могу сказать что именно.

Если этот эффект был вызван Гиассом, то она, вероятно, могла бы исцелить от него при помощи «шока памяти». Все, что ей нужно было сделать, это протянуть руку, схватить его за локоть и сосредоточиться, что она и сделала без малейшего сопротивления. Сокровенный символ Гиасса вспыхнул на ее лбу, заставив Оги внезапно закричать, когда на него обрушился шквал воспоминаний. Он рухнул на землю у ее ног, а затем…

***

====Юфемия====

— Если хоть что-то навредит пользователю, Стенд немедленно отматывает время вокруг пользователя на полминуты назад. Это отменит любой урон, причиненный в отмотанном времени, и позволит Стенду придти в движение, чтобы защитить пользователя от вреда в случае, если тот все еще находится в прошлом. Если это человек, то Стенд автоматически атакует этого человека, пока он не будет признан более не представляющим угрозы.

— …Полагаю, это довольно грозная сила, — осторожно сказала Юфемия. — Кроме того, если я правильно вас поняла, пользователь получит такую защиту только в том случае, если он мысленно находится в прошлом. В таком случае мне немного трудно понять, почему он представляют такую угрозу, если это все, на что способен данный Стенд.

— Но это еще не все, на что способен этот Стенд! Уже нет! — Бартли снова начал паниковать. Что? Было что-то еще, кроме этого? — То, что я только что описал вам, было Стендом, носившем имя «[Yesterday]». Мы увидели возможность поэкспериментировать с этим Стендом, мы увидели шанс–… выполнить технику, которая обычно не работает на пользователях Стендов! Обычно она смертельна, но в данном случае–…

— Смертельна? Генерал Бартли, это ужасно! Я не могу мириться с обращением с людьми, как с лабораторными крысами. На самом деле, мне также не очень нравится, как обращаются с самими лабораторными крысами.

— Простите, Ваше Высочество, но сейчас не время для дебатов о научной этике. Видите ли, этот Стенд мутировал в новую форму. Я слышал, что имя мутировавшего Стенда должно было смениться на «[Yesterday’s Requiem]»! Однако эта сила получила собственное имя. «[Hey Jude]»!

***

====C.С.====

Если этот эффект был вызван Гиассом, то она, вероятно, могла бы исцелить от него при помощи «шока памяти». Все, что ей нужно было сделать, это—

Что-то схватило ее за запястье. Что-то невидимое. Что-то мощное. Что-то очень похожее на Стенд. И в этот момент С.С. почувствовала, как ужас охватил ее тело, чего она не чувствовала уже добрую сотню лет.

Что-то подозрительно похожее на правый хук попало ей под нос, и она резко развернулась в воздухе. Из раны начала сочиться кровь, но та тут же зажила. Неужели ей только что показалось? Было ли это просто «дежавю», или это могло быть—

— Пора умирать! — завопила медсестра, и прежде чем С.С. успела сделать хоть что-то, игла из шприца вонзилась в глаз Оги, и он рухнул на землю с глупой улыбкой на лице… — Пора умирать! — завопила медсестра, и прежде чем С.С. успела сделать хоть что-то, их обоих мягко оттащили друг от друга, и шприц задел только воздух.

— Стенд, управляющий временем?! — встрепенулась С.С., и хотя было сказано, что страх рождается из невежества, именно тогда, когда страх рождается из понимания, его сила является наиболее абсолютной. — Я… я должна… против противника со Стендом и Гиассом? Марианна, что мне делать?

Нет ответа. Разорвала ли она эту связь сама или ее разорвал кто-то другой? В любом случае, С.С. была сама по себе против чрезвычайно опасной способности, которую она только-только начала понимать.

— А ну вернись сюда! — крикнул другой голос. Солдат слева от нее! Он бросился на нее, преследуя цель, которую мог видеть только он. — Думал, что и на этот раз тебе все сойдет с рук, да?! Я тебе покажу! На этот раз тебе не сбежать!

Они все выходили из комнат. Шли дальше по коридору, двигались во всех направлениях и реагировали на вещи, которые могли видеть только они сами. Беседовали с людьми, которых там не было. Складывали предметы, которые они не держали в руках. Они жили в своих маленьких мирах, застряв в прошлом, пойманные в ловушку воспоминаний. И теперь С.С. почувствовала, что настоящая атака только началась.

***

— …Идиот! — крикнул один из советников. — Тогда зачем ты тратил наше время, рассказывая нам о его прежней форме, если его сила так сильно изменилась?

— Потому что его новая сила в некотором роде основывается на первоначальной, — заметила Юфемия. — Правильно? Я имею в виду, для меня это вроде как имело смысл, это казалось довольно очевидным.

— Да, Ваше Высочество! Очень проницательно. Видите ли, любой, кто вступит в прямой зрительный контакт с [Hey Jude] или посмотрит Стенду в лицо – независимо от того, видят они его или нет — они будут подвергнуты воздействию [Yesterday]. Их разум будет отправлен назад во времени! Именно в тот момент, о котором они сожалеют больше всего в жизни!

— Заставить человека заново пережить момент, который, вероятно, был очень травмирующим, — грустно заметила Юфемия. — Как ужасно.

— Да, ужасно! Однако вряд ли оно представляет хоть какую-то угрозу, — усмехнулся советник. — Генерал явно драматизирует, и нам следует разобраться с этим после окончания сражения.

— Вот только все гораздо хуже! — чуть не закричал Бартли. — Все, кого поймали в прошлом… Единственный способ освободиться – не менять своего глубочайшего сожаления. Потому что в ту же секунду, когда они вызовут «парадокс», их разум останется в ловушке прошлого, в альтернативной временной линии!

Смысл сказанного подкрадывался к Юфемии, как ночной бродяга. С тех пор как она услышала о рефрене, она чувствовала, что это ужасная ненужная жестокость, и решила сделать все возможное, чтобы разрешить эту проблему, как только она достаточно хорошо поймет свое положение, чтобы сделать это. Теперь же появился Стенд, который мог, странным образом, воспроизвести тот же самый эффект на людях. Заманить их в ловушку более счастливой версии их собственного прошлого. Отделить разум от тела. Не жизнь. На самом деле это нельзя было назвать жизнью. Не более чем насмешка над самой жизнью.

Единственный способ освободиться от этой участи, это… погодите-ка минутку. Почему Бартли так ужасно боится подобной силы? Если, конечно… Учитывая то, что она слышала о силе до сих пор… Учитывая тот нелепый вид, который сейчас носил генерал… Было только одно объяснение! Только одно! От осознания этого у нее похолодело под ложечкой. Последствия ужасные и немедленные. Почти осязаемы перед ней.

— Нет, — прошептала она, отступая от монитора в ужасе и неверии. Мурашки начали покрывать ее кожу. Советники, казалось, были озадачены ее реакцией, но она едва обращала на них внимание. — Только не говорите… Это ведь не может быть правдой! «[Yesterday]» защищал своего пользователя, пока тот находился в прошлом. Единственный способ, которым «[Hey Jude]» может предложить подобную защиту своим жертвам, если они–…

— Верно, — сказал Бартли, его голос дрожал от напряжения, которое она теперь могла полностью понять. — Как только любой человек, затронутый «[Hey Jude]», вызовет парадокс в своем прошлом, он становится дополнительным пользователем «[Hey Jude]»!

***

====С.С.====

Это было все равно что сражаться с армией полтергейстов. Она не могла их видеть. Она не могла прикоснуться к ним. Но они могли прикоснуться к ней. Они могли видеть ее. Они могли поднять ее. Они могли выбросить ее из окна на улицу, через стекло, так, что это убило бы любого другого. Для нее? Ничего особенного. Порезы уже заживали, но это не умоляло адскую боль. Ей нужна была некоторая передышка. Время подумать. Время придумать план.

Время обычно было на стороне бессмертных. Но прямо сейчас, похоже, было исключение. Вокруг нее в каком-то оцепенении бродили люди. Не обращая внимания на свое окружение. Их глаза сияли знакомым символом, с которым она была даже слишком хорошо знакома.

— Мама, мне так жаль! Я не хотела! Клянусь!

— Послушай, если я не сделаю этого сейчас, то знаю, что после пожалею. Я люблю тебя! Прошу, встречайся со мной!

— Нет, — сказала С.С. — Это невозможно! Еще снаружи?

О да, все они. Бродят по улицам. Британнские граждане с символами Гиасса в обоих глазах. Ее худшие кошмары даже не шли ни в какое сравнение! Она достала телефон и начала набирать номер – если кто-то и мог справиться с подобным кризисом, так это сын Марианны. Он был очень умен. Он был коварным, безжалостным, и поскольку он также был пользователем Стенда, они могли бы разработать вместе план, чтобы—

Рядом с ней ожил автомобильный двигатель, и на секунду С.С. показалось, что она нашла кого-то, кто еще не поддался этому эффекту. Эти надежды были жестоко разбиты осознанием того, что на водительском сиденье никого не было, а руль все еще двигался. Она попыталась броситься в сторону, но невидимая сила держала ее руки и ноги на месте. Один Стенд… Это был бы трудный бой, но она чувствовала, что могла бы победить! Но сражаться с целым поселением в одиночку—

— Ч-Черт! — вскрикнула она, когда машина врезалась в ее тело и не остановилась, пока не ударилась в стену. Такой удар оставил бы любого лежать хладным трупом, но она была жива еще какую-то минуту. С.С. пыталась пошевелиться. Не получается. Машина удерживала ее на месте, и та была слишком тяжелой, чтобы оттолкнуть ее. Она вцепилась в машину, пытаясь сделать хоть что-то с рулевым управлением, вообще что угодно, что могло бы заставить ее двинуться с места. Может, взорвать его двигатель, да что угодно! Но ее Хамон был недостаточно силен. Ее дыхание было слишком прерывистым из-за того, что ее торс был прижат к земле. В этих условиях ей повезло, что она еще могла двигать одной рукой. Ее вторая рука была полностью прижата к стене машиной!

— Лелуш, — выдохнула она в телефон, едва сумев поднять его. — Теперь твой враг поселение Нариты и все, кто внутри него! Если кто-то и может победить его… то это обязан быть ты!

***

====Юфемия====

— Другими словами, — сказал советник. Тон его голоса выдавал его с поличным. Он начинал понимать, в чем дело. Он начинал понимать, но еще не до конца. — Это можно почти назвать «Стендовой чумой». Но ведь все, что нужно сделать, это просто не изменять прошлое, так? Тогда все еще нет никаких проблем! Поскольку мы знаем, как освободиться–…

— Да, это сработает, — сказала Юфемия. — В первый раз. Но что насчет второго? Или третьего? Как вы думаете, сколько раз человек сможет пережить худший момент своей жизни, прежде чем попытаться изменить его? Это так… разрушительно.

— Она права, — сказал Бартли. — Простите меня, Ваше Высочество. Меня отослали назад, когда я в последний раз видел вашего брата принца Кловиса живым, прямо в тот момент, когда он приказывал мне из своей комнаты. Но я знал, что вас нужно было предупредить. Это была единственная причина, по которой я смог устоять перед искушением изменить то, что произошло. И мне все равно потребовалась вся моя сила воли, чтобы уйти, зная, что будет дальше! Если меня снова отправят обратно–…

— Все хорошо, — сказала Юфемия гораздо спокойнее, чем чувствовала себя на самом деле. Эта ситуация полностью объясняла панику генерала. Болезнь, которая распространяется при зрительном контакте. Болезнь, которая активно поддерживала жизнь своих жертв и защищала их от вреда, нападая на любого, кто пытался причинить им какой-либо вред. Болезнь, которая может полностью уничтожить любую форму нападения на нее. В этом не было никаких сомнений. Она должна предупредить сестру. Нет, даже больше. Она должна предупредить всех по открытому каналу, предупредить всех о том, что вот-вот произойдет! Так, по крайней мере, кто-то сможет решить, что делать, чтобы решить эту проблему. — Вы поступили правильно. Теперь оставьте это дело нам.

— Хорошо, — произнес генерал с неподдельным облегчением. — Мой анализ показывает, что единственный способ остановить дальнейшее распространение этого Стенда – убить первоначального пользователя или, по крайней мере, заставить его взять свой Стенд под контроль. Ничто другое не сработает. Благодарю вас, Ваше Высочество.

Как бы то ни было, одна вещь казалась ей очевидной. Генералу следует немедленно запретить любые дальнейшие эксперименты. Кто знает, что он может натворить в следующий раз!

— Говорит Вице-наместница Юфемия ли Британния, передаю на все частоты!

Она тщательно подбирала свои слова и только потом продолжила.

— До нас только что дошла информация, предупреждающая о появлении крайне опасного Стенда в пределах поселения Нарита! Его пользователь полностью потерял контроль, и– Пожалуйста, умоляю вас! Необходимо повсеместное прекращение огня! Если этот буйствующий Стенд не будет остановлен, то вся жизнь в Одиннадцатой Зоне окажется под угрозой! Прошу, услышьте меня! — взмолилась Юфемия. — Мы все в страшной опасности. Этот Стенд способен–…

А затем внезапно ее передача прервалась. На экране появилось лицо ее сестры, и, судя по всему, она была не в лучшем настроении.

— Объяснение, — потребовала Корнелия. — И сжатое.

Ллойд Асплунд, из всех людей, вступился за нее.

— Похоже, у нас серьезная вспышка Стендита. Симптомы включают в себя поведение рефренового наркомана, отправление других людей в прошлое через зрительный контакт и превращение их в дополнительных пользователей Стенда, когда они вызывают парадокс.

— Не забывайте, что они еще могут отмотать время назад, когда на них нападают, — услужливо дополнил его помощница. — Если не ошибаюсь, генерал Бартли сказал, что отмотка на полминуты, и единственный способ решить проблему – убить нулевого пациента, который находится в исследовательском центре Нариты.

— О, и всего-то? — усмехнулась Корнелия. — Я-то уже подумала, что у нас настоящий кризис. Если все, что нам нужно сделать, это убить первоначального пользователя. Если есть предел тому, сколько времени позволено отмотать назад, то мы должны воспользоваться этим преимуществом с атакой, которая не будет выглядеть атакой, пока не станет слишком поздно для них, чтобы отменить ее.

— Это соответствует тому, что утверждал Бартли, — уступила Юфемия. — Но сестра, то есть Наместница, какая атака способна–…

И тут ее осенило. Постепенно. Медленно. Ее охватил ужас от того, что сейчас скажет ее собственная сестра. Она отшатнулась, задыхаясь и качая головой в полном недоумении. Ей казалось, что она слышит разговор, который вот-вот развернется вокруг нее, и она ничего не могла сделать, чтобы остановить его. И нет, драматическая ирония происходящего отнюдь не ускользнула от нее.

— Отравляющий газ, — сказала Корнелия. — Все, что нам нужно, это воздушная бомбардировка поселения Нарита, возможно, вместе с серией взрывов, чтобы замаскировать настоящую атаку.

— Сестра, — дрожала Юфемия. — То, что ты хочешь–… Это будет настоящая бойня! Я не буду в этом участвовать! Должен быть другой способ.

— Простите, что я так говорю, Ваше Высочество, — бесчувственно дернул плечом Ллойд, — но мне кажется, что в противном случае у вас окажется бойня гораздо большего масштаба.

— Если я не смогу остановить дикий Стенд, то тебе придется победить его за меня, — сказала Корнелия. — Вице-наместница, вы желали увидеть ужасы войны. Так возьмите же груз ответственности в своих руках. Жизни, висящие на волоске от ваших слов и поступков. Из испытания огнем вы будете выкованы лидером. Ибо первый долг лидера – жить с тем, какие решения он принимает.

***

====Тодо====

Он едва мог в это поверить. Катасе. Мертв! После всего, что он сделал для Японии, лишение его жизни означало конец Японского Освободительного Фронта. И все же Тодо знал по крайней мере одну истину из своего военного опыта. Хотя тело может умереть, дух бессмертен! Желание Катасе увидеть свободную Японию не будет так легко отправлено в забвение, подобно его телу, и если понадобится, он возьмет его себе!

И начнет он со странного найтмэйера, который мчался по слякоти к нему навстречу. Он скользил по слякоти, как по твердой земле, и следовал за ним по дороге позади. Найтмэйер был вооружен мечами, по одному в каждой руке, побуждая Тодо двигаться, чтобы защитить себя своим собственным пылающим красным клинком. Это будет трудный бой. Даже если не считать потери своего командования, противник мог свободно передвигаться в этих условиях, в то время как его собственные движения были бы скованы слякотью под ними. Кроме того, эти ходовые на его руках являли собой проблему, и кто знает, на что еще он мог быть способен?

В любом случае, все, что он мог сделать, это парировать первую атаку. Вражеский найтмэйер ударил справа, вынудив его занять оборонительную стойку, которая ему не очень нравилась. В то время как первая рука была отброшена назад, другая начала опускаться сверху, побуждая двух найтмэйеров испытать силу, толкая лезвие против лезвия.

— Ты быстр, — признал его враг, судя по его голосу, это должен был быть Готтвальд. — Скажи мне, мой противник случайно не легендарный командир-одиннадцатый?

— Какое это имеет значение? — ответил Тодо, отталкиваясь своим найтмэйером назад так сильно, как только мог. Ни одно лезвие не сдвинулось ни на дюйм. — Ты бы стал драться со мной по-другому? Был бы осторожнее? Показал бы мне больше милосердия? Показал бы мне его меньше? Скажи, какова будет разница, и я отвечу!

— Тогда я приму эту самоуверенность за ответ, — ответил Готтвальд. Ходовые на руках его найтмэйера начали вращаться в явной угрожающей манере, порождая искры вокруг спины, которые делали его похожим на дьявола, расправляющего крылья.

Тодо попытался отступить, но слякоть делала его движения вялыми. Как он и боялся! Он должен был как можно быстрее покинуть затопленное слякотью поле боя, вновь обрести твердую почву под ногами, чтобы вернуться в бой в полную силу. Он выстрелил из грудин своего Бурая харкенами и раздраженно дернулся, когда враг легко увернулся от них. Демонстрируя свою способность сражаться на любом поле боя.

Однако, Тодо не стоял все это время на месте. Вместо этого он послал своего Бурай Кая вперед в тот момент, когда второй харкен промахнулся. Готтвальд легко заметил его приближение, да и как он мог не заметить, когда Тодо двигался вполовину быстрее обычной скорости найтмэйера?

— Слишком медленно! — насмехался Готтвальд, уже готовый перехватить его клинок и броситься вперед, чтобы снова скрестить с ним мечи.

— Тогда давай немного ускорим вещи!

И тогда он выстрелил обоими харкенами сразу. Конечно, слякоть мало давала ему возможность нормально сражаться, однако ограниченного сопротивления все еще было более чем достаточно, чтобы дать ему резкое ускорение, продвигая его Бурай Кай внезапно с намного большим темпом к его врагу.

— Верно, — сказал Готтвальд. — Ускорим твое поражение.

Именно тогда вражеский найтмэйер слегка отклонился от своей траектории движения. Этого было не так уж и много. Но на мгновение искры, идущие за слякотью, вспыхнули еще сильнее, чем раньше, а затем внезапно инерция Бурая Тодо упала намного сильней ожидаемого.

— Ты оборвал мои тросы! — закричал Тодо, и внезапно Готтвальд бросился к нему.

— А теперь я оборву твою жизнь!

Их клинки снова встретились, и Тодо едва успел выставить свой единственный меч, чтобы блокировать оба клинка Готтвальда. Теперь оба найтмэйера снова были заняты испытанием силы, мазерный вибрационные клинок против вращающегося лезвия!

— Я разочарован, — сказал Готтвальд. — Это все, на что способен Тодо Чудотворец? Человек, который одержал победу над найтмэйерами, не имея на своей стороне ни одного из них, по итогу устарел!

— Наступает время, когда все люди устаревают, — признал Тодо, доводя свой Бурай Кай до предела, отталкиваясь от меча изо всех сил и все еще находя этого недостаточным. — Но я не уверен, что этот день наступил для меня.

— Забавно, — хохотнул Готтвальд. — Я слышал, что это ты обучал Сузаку Куруруги! Знаешь ли ты, что даже если у него нет Стенда, он все равно смог победить одного из них?

— Величайшая радость для учителя быть превзойденным своим учеником.

— Тогда радуйся, Тодо! Пусть эта радость будет последней эмоцией, которое ты почувствуешь, прежде чем я прикончу тебя. Хотя, подумать только, что ты пытался применить такую старую стратегию в наши дни! Использовать свои харкены для ускорения в последний момент, я увидел это насквозь всего через секунду.

— Должен признать, — сказал Тодо, — что твой ответ был столь же предсказуем. Оглянись вокруг!

— …Что?!

Да, целью Тодо не было использовать харкены для атаки. Он знал, что попытка использовать их для бегства от такого грозного врага, способного на такое быстрое маневрирование, приведет лишь к тому, что его тросы будут перерезаны или его собственная оборона останется широко открытой. В этом отношении он искал другой, нетрадиционный способ достижения своей цели, пользуясь тем, что он пилотировал машину, а не сражался на ногах.

Потому что, видите ли… в тот самый миг, когда их мечи скрестились во второй раз, Тодо развернул свои ходовые на ногах. Инерция самого найтмэйера Готтвальда вытолкнула его с покрытого слякотью поля боя, поставив его достаточно близко к твердой земле, отчего все, что ему нужно было сделать, это отступить назад. Это стоило ему его харкенов, но в процессе он узнал о боеспособности противника и достиг земли, которая была выгодна не только ему и на которой они могли сражаться на равных!

— Что же, попробуем еще раз на твердой земле? — спросил Тодо. — Я думаю, что в этих условиях ты найдешь меня более проворным противником.

— …Тц! Ты лишь отсрочил неизбежное, — проворчал Готтвальд. — В следующий раз мои ходовые разорвут твой найтмэйер на куски, и никакие фокусы, никакие чудеса тебя не спасут. Как например, твоего друга, который пытается подкрасться ко мне со своим Стендом!

Стендом? Любой другой застыл бы на месте от этого замечания. И действительно, он видел, как Бурай Кай Сэнбы приближается к Готтвальду с фланга, однако он был слишком занят тем, что отвлекал Готтвальда, чтобы отдавать какие-либо приказы, поэтому вместо этого он решил положиться на суждение старика.

— Сэнба, атакующее построение бета! — крикнул он, занимая позицию рядом со своим старым другом и наставником. — Берегись его ходовых… И где остальные? Почему вы разделились?

— Мы не должны недооценивать британцев, — сказал Сэнба. — Послушай меня. Пожалуйста, не спрашивай меня, откуда я это знаю, но они планируют вторжение! Если мы собираемся сражаться с ними, нам нужно какое-то преимущество.

— Сэнба? — крикнул Тодо. — Сэнба, ответь! Что происходит?

— Я вижу твой Стенд, — крикнул Готтвальд, прыгая на явно невидимую цель, а не на одного из них. — Ты же даже не думал, что мы так улучшим наши фактсферы? Ха! Получай!

Руки его найтмэйера замахнулись, и воздух наполнился ослепительными искрами. Тодо мог почти видеть очертания фигуры в середине всего этого, примерно так же, как вы могли видеть след ноги в грязи – это видно только по отсутствию того, что должно было быть в этом месте с самого начала.

А затем, к своему отвращению, он увидел, как эта фигура была разорвана пополам энергетическими искрами, которая, казалось, кричала от боли, когда это произошло. Все это произошло за то время, которое потребовалось Бурай Каю Тодо сделать один шаг, чтобы перехватить их.

— Стенды делят свой урон со своим пользователем, — сказал Готтвальд, полностью переключив свое внимание на Тодо. — Это значит, что теперь твой друг тоже порезан–… Что?!

За спиной Готтвальда происходило что-то странное. Необъяснимое! Искры вспыхнули снова, хотя его ходовые уже не были на прежнем месте. Тодо наблюдал отчасти с ужасом, отчасти зачарованно, как фигура среди искр – две половины ее тела каким-то образом снова соединились! Две половинки снова становились одним целым существом!

— Он исцелил сам себя, — сказал Тодо вслух. — Сэнба! Когда ты успел обзавестись Стендом–… Нет, это не важно прямо сейчас! Атакуй этого найтмэйера со всей своей силой!

— Убирайся от меня! — закричал Готтвальд. Его найтмэйер начала молотить по чему-то невидимому, побуждая Тодо на мгновение задержаться в отдалении. — Угх! Он… он проник в мою кабину! Пошел прочь, чудовище, я… Что? Как я сюда попал? Это место… почему именно это место?!

В своей кабине Тодо нахмурился. Некоторые вещи не имели никакого смысла в том, что только что произошло у него на глазах. Странное поведение Сэнбы, а теперь еще и Готтвальда? Что это было? Что здесь происходит? Почему у его пробирал такой ужасный озноб, как будто он только что стал свидетелем чего-то прямо из престранного, вызванного лихорадкой кошмара?

Увы, у него не было времени заниматься этими вопросами. Он увидел британнского офицера, вышедшего из соседнего леса. Даже больше – генерала! Светло-коричневые волосы и шрам на лице. Он шатался по поляне. Ранен перед катапультированием? Может, хоть он что-то знает, а если даже нет, то все равно может стать достойным пленником…

— Стоять! — крикнул Тодо, проделав несколько предупредительных выстрелов вокруг мужчины. — Мне нужны ответы на некоторые вопросы! Что здесь происходит?

— Слушай внимательно, — сказал британнский генерал. — Я всегда был из тех людей, которые ставят карьеру превыше всего. Но в этот раз… Я бы хотел оставить выбор за тобой. Как думаешь, мы сможешь устроить это? Сможем ли мы жить, зная, что я могу исчезнуть в любой момент?

И он тоже? Что происходит с этими людьми? Он попятился от всех троих, пытаясь создать некоторое расстояние, чтобы попытаться понять, что с ними происхо—

— Враг продвигается слишком быстро! — объявил голос, которого он не слышал уже семь лет. — Кёсиро Тоддо, ты, возможно, единственный, кто может остановить его.

Он замер и огляделся вокруг в растущем шоке и удивлении. Невозможно! Эта комната была разрушена, а само место было построено как музей в честь их поражения! Люди вокруг него, лица, с которыми он сражался бок о бок в тот или иной момент. Большинство из них пало от безжалостной тирании Британнии. Но все это было реально. Именно так, как он помнил. Такие же непоколебимые, как и прежде. Но как…?

— Всего за какой-то месяц они нанесли такой ущерб нашей стране, нашей инфраструктуре и нашей гордости! — сказал Генбу Куруруги. — Но пока я дышу, Япония никогда не сдастся!

***

====Каллен====

В целом можно было с уверенностью сказать, что Каллен Кодзуки лишь слегка разозлилась. И почему бы не разозлится? В другом мире она, возможно, была бы впечатлена стратегией вызвать оползень, чтобы вызвать хаос среди британнских войск. В другом мире подобная стратегия, возможно, укрепила бы ее решимость и заставила бы двигаться вперед в уверенности, что они преуспеют в достижении своих целей.

Но это был не другой мир. Это был и навсегда останется тот мир, в котором она жила. Это был мир, где она точно знала, что над ее собственной матерью экспериментируют в соседнем поселении. Мир, где ее чуть не раздавил насмерть оползень, вызванный теми, кто предположительно был на ее стороне. Это была мысль, которая заставляет человека задуматься: скольким людям это на самом деле причинило боль? Хотя оно не достигло самого поселения, кто скажет, что случайный валун не задел кого-то, кто никогда не делал ничего плохого, никогда не поднимал кулак против кого-то только потому, что они были нумерными в неправильном месте и в неправильное время?

И все же вот она, все еще давала хороший бой. Отчего же? Когда ее голова была забита этими сомнения, почему она продолжала бороться? Потому что Британнию нужно свергнуть. Потому что если она не будет бороться изо всех сил, то это сделает смерть Наото – смерть всех членов их ячейки, которые умерли до этого момента – совершенно бессмысленной. Потому что это означало бы, что великая жестокость восторжествует. Потому что зло торжествует только тогда, когда добрые люди ничего не делают.

— О, так теперь это двое на одного? — сказала она вслух, осматривая окрестности своим Стендом в поисках признаков врага, в то же время продолжая наблюдать за этим проклятым белым найтмэйером. Он попятился, вместо того чтобы атаковать, пока она стояла к нему спиной. Она была почти разочарована. — Знаете… Один учитель как-то сказал мне, что издевательства происходят из трусости. Наверное, он был прав! Прячешься и нападаешь исподтишка!

Краем глаза она заметила, что воздух как будто замерцал, а потом все стало происходить как в замедленной съемке. Вспышка света пронеслась прямо к ее позиции с металлическим снарядом посередине. Что забавно, Каллен даже не заметила, как развернула пульты управления. Это было больше похоже на поворот ее собственной руки. Только не руки найтмэйера. К тому времени, как снаряд достиг ее, генератор Волнового Излучения Гурена уже был активен. Уничтожая снаряд без вреда для него.

Воздух перед ней снова сдвинулся, открывая взору вражеского найтмэйера. Он казался странно компактным по сравнению с другими моделями, которые она видела, даже учитывая, что он стоял на коленях. Конструкция создавала впечатление, что это машина построена для скрытных маневров, а не для ближнего боя. Он держал увеличенную в масштабе снайперскую винтовку с фактсферой там, где обычно был прицел, и, насколько она могла судить, у найтмэйера был только установленный на плече харкен и никакого другого явно видимого оружия.

— Большие слова, — сказала пилот нового найтмэйера, — от кого-то, кто использует невидимую силу, чтобы биться. Почему бы нам не посмотреть, что лучше? Твой Стенд и этот новый найтмэйер, или же Ланселот и Ламорак!

Это было почти смехотворно. Месяц назад это была бы такая битва, которая заставила бы ее напрячься, даже если бы они были обычными найтмэйерами. Сегодня же ее заботило только то, что находилось вне ее контроля. Поскольку они были вне ее контроля, единственное, что она могла сделать, это сосредоточиться на одном деле! Победить в этом бою! Приблизив их еще на один шаг к свободной Японии!

— Как по мне, такая битва довольно нечестна, — крикнула Каллен. — Впрочем, я хотя бы раз в жизни воспользуюсь этим данным мне преимуществом!

Ламорак замерцал и исчез прежде, чем Гурен успел дотянуться до него, и все, до чего ее когти смогли коснуться, была пустая земля. Он уже двинулся? Так тихо–… Нет времени думать об этом. Внезапно Ланселот прыгнул вперед, но не к позиции Гурена. Вместо этого он направлялся прямо к [Jumpin’ Jack Flash]!

Каллен отпрянула свой Стенд сторону как раз вовремя, прежде чем Пламенное Сияние смогло поймать его. Она видела, что произошло, когда Стенд Зеро ударился о силовое поле, и было ясно, что пилот намеревался как-то воспроизвести это. Так вот какую стратегию намеревались использовать эти двое? Держать ее на расстоянии, пусть один из них прячется, в то время как другой дерется прямо с ее удивительной скоростью и грубой силой.

Параллель с теми двумя была скорее раздражающей, чем забавной.

— Неужели преимущество это все, что имеет для тебя значение? — спросил пилот Ланселота. — Вот почему вы обрушили оползень с горы: чтобы попытаться сразиться с нами на равных? Подвергая жизни тех, кто находится в поселении, опасности из-за безрассудных действий с вашей так называемой превосходящей силой!

— Заткнись! — рявкнула в ответ Каллен, отводя Гурена с траектории очередного выстрела невидимого Ламорака вместо того, чтобы просто уничтожить сам снаряд. Взрыв позади нее был единственным предупреждением, в котором она нуждалась; не позволять этим выстрелам попасть, несмотря ни на что! — Ты смеешь говорить это после всего, что сделала Британния?

Она атаковала то место, откуда был произведен выстрел, стреляя единственным харкеном своего Гурена в область цели, чтобы ускорить свой бросок. Опять сбежал?

— И что именно мы сделали? — спросила пилот Ламорака. — Вызволили вас из вашего застоя пинками и криками. Скажи мне. Стала ли ты когда-нибудь такой же сильной, как сейчас, если бы мы не подтолкнули тебя к этому?

— Типичное британнское мышление. Единственное, что имеет для вас значение, это сила над другими–…

И она замолкла. Это ей не помогало. Они пытались отвлечь ее. Даже сейчас Ланселот обстреливал ее позицию, вынуждая быстро отходить. Вероятно, они координировали свои атаки посредством внутренних переговоров. Впрочем, поразмыслив, что-то показалось странным в его манере целиться. Как будто он и не пытался ее задеть. Больше походило на попытку заставить ее двигаться—

И тут Каллен заметила еще кое-что очевидное. Можно даже сказать, ослепительно наглое до такой степени, что она разозлилась на себя за то, что не заметила этого раньше.

— Вы просто пытаетесь спровоцировать меня, — заявила она, полностью сосредоточив свое внимание на Ланселоте. Она атаковала его на полной скорости, заставив сияющего белого найтмэйера мгновенно занять оборонительную позицию. — Не только это, но и то, что вы не хотите, чтобы я бросилась в ближний бой. Из-за этого.

Она рванулась вперед с серебряными когтями Гурена с такой силой, что когда Ланселот – едва – отодвинулся от нее, ей пришлось использовать те же самые когти, чтобы оттолкнуться от земли для удержания своего Гурена. Как раз вовремя, чтобы избежать контратаки Ланселота, который попытался нанести сокрушительный удар, заставив ее блокировать удар другой рукой Гурена.

— Твои другая рука – страшное оружие, — признал пилот Ланселота. — Позволить тебе приблизиться с ней – смертельный приговор, особенно учитывая твой Стенд.

— Но это не единственная причина, — ухмыльнулась Каллен. — Потому что, видишь ли, дальнобойные способности Гурена не являются пятном на его возможностях ближнего боя. С другой же стороны–…

Затем внезапно рука с серебряными когтями крепко схватилась за землю под собой и резко потянули все тело Гурена в положение прямо позади Ланселота. За мгновение до этого почти прямо за спиной Каллена появилась полоска света. Через несколько секунд после этого взрыв ударил в переднюю часть Пламенного Сияния Ланселота с такой силой, что могучий найтмэйер отшатнулся назад на целый шаг!

— У Ламорака противоположная проблема, — сказала Каллен. — Его дальнобойные способности превосходны, но я сомневаюсь, что его возможности в ближнем бою на том же уровне. И никогда, вообще никогда не стоит стрелять, когда идет ближний бой.

Можно было почти услышать, как пилота Ламорака закипала в своем кресле, когда ее найтмэйер снова стал виден.

— Тупая одиннадцатая! — завопила она. — Ты правда думаешь, что нечто подобное поможет тебе выиграть эту битву?!

Снайперская винтовка встала в положение стрельбы, упираясь в плечи найтмэйера, и Ламорак снова исчез.

— В этом-то и проблема, — сказал пилот Ланселота, когда его пробило внезапное осознание. — Ты не пытаешься победить нас. Ты просто пытаешься задержать нас, пока твои друзья захватывают Наместницу.

— Хм? Вы только сейчас это заметили? Без разницы, для вас уже, скорее всего, слишком поздно, чтобы хоть как-то повлиять на это. В ту же секунду, как кто-нибудь из вас развернется и побежит, я наброшусь на вас прежде, чем вы успеете даже понять, что происходит! Хотя, если вы останетесь, несмотря ни на что результат будет тот же. И здравый смысл мне подсказывает начать с найтмэйера, которого я вижу, потому что тут я хотя бы буду знать, куда атаковать.

Он поднялся с земли, как орел, взлетающий в воздух. Нет, скорее как ракета, вылетающая из-под земли. [Jumpin’ Jack Flash] поднялся в воздух с вытянутыми кулаками, паря над, казалось бы, безобидной точкой над полем боя, посылая свои пружинящие руки назад над собой, посылая свои кулаки на верхний предел своих возможностей!

— Или я могу просто напасть на то место, где заканчивается след Ламорака! — торжествующе воскликнула Каллен.

Кулаки [JJF] полетели вниз, к ним – к последнему следу на слегка слякотной земле. Не настолько слякотной, чтобы заметно повлиять на движение найтмэйера, по крайней мере, в этой части, но достаточно, чтобы что-то такая тяжелая штука как найтмэйер, едва ли могла двигаться, не оставляя хоть какого-то следа. Раньше она была слишком обозленная, чтобы подумать о чем-то столь очевидном, однако теперь…

Теперь кулаки [JJF] полетели прямо туда, где должен был быть Ламорак, но по какой-то причине его там не было. Она едва сдержала ослепляющие кулаки своего Стенда, когда те те чуть не ударились о землю, остановившись ровно в паре сантиметрах от нее!

— Тупая одиннадцатая, — пилот Ламорака угрожающе рассмеялась. — Неужели ты правда думала, что сможешь спровоцировать меня на такую очевидную ошибку? Теперь именно я знаю о твоей позиции!

— Нет! — ахнула Каллен. — Настолько очевидный трюк–…

— Отчего более приятно, что ты попалась на него!

Ламорак появился, осторожно стоя на последней третьей паре следов и целясь из снайперской винтовки прямо в парящего над землей [JJF].

[JJF] кувыркнулся от приближающегося выстрела, едва успев увернуться на таком близком расстоянии. Хотя Каллен была совершенно уверена, что она сможет справиться здесь, лучше не рисковать! Впрочем, как она почти сразу поняла, уклонение от снаряда даже отдаленно не было главной проблемой. Просто находиться в этой позиции и позволить врагу сделать выстрел – как раз и было его намерением.

— Я… Я ничего не вижу! Это какой-то светошумовой снаряд?

— Как же все изменилось. Вместо того, чтобы слепоту у других вызвал твой Стенд, теперь ослепла ты сама! Только это продлится чуть дольше, чем пять секунд.

— Мне не нравится идея нападать на кого-то, пока он беспомощен, — сказал пилот Ланселота, — но ты слишком опасна, чтобы позволить тебе сбежать. Не бойся, я собираюсь нанести по тебе выводящий из строя, а не смертельный удар.

— Ты не настолько сострадателен, как думаешь, — прокричала пилот Ламорака. — Теперь вместо быстрой смерти ее протащат через судебную систему и окажут всю любезность лабораторной крысы. Хотя, честно говоря, даже это слишком для такой занозы, как она! Иногда нужно быть жестоким, чтобы быть добрым.

— А не опережаем ли мы тут события?

Ей хотелось бы видеть их лица в этот момент. Ланселот замахнулся мечом прямо к ногам ее найтмэйера, и в тот самый момент, когда удар должен был произойти там – вместо этого, приближающаяся рука была поймана за запястья, что побудило Ланселота быстро отстраниться и попытаться ударить по ее левому боку ногой, под которую Каллен смогла нырнуть с чистосердечным смешком.

— Что? — была шокирована пилот Ламорака. — Но как–… Ты не должна ничего видеть!

— Она и не видит, — пояснил Ланселот. — Или, скорее, ей это не нужно. С самого начала ты уже готовилась к тому, что я могу напасть на тебя, когда ты будешь ослеплена, так ведь? Вот истинная причина, по которой ты совершила такую безрассудную атаку чуть ранее!

— Вот именно, — сказала Каллен, вытаскивая свой активный Волновой Излучатель из уже не зыбкой земли. — Я испаряла воду в земле, превращая ее из грязи во что-то более похожее на глину. Предсказать с какой стороны и каким образом атакует нечто такое тяжелое, как найтмэйер, будет проще пареной репы! Особенно, если ты уже практиковался в борьбе вслепую! А теперь, давайте-ка подумаем, зачем я все это сделала?

— Ты все еще ничего не видишь! — усмехнулась пилот Ламорака. — Посмотрим, как ты заблокируешь в этот раз.

— Стой! Это же буквально выдаст ей, где–…

— Поздно! — крикнула Каллен, и мгновенно [JJF] оказался прямо перед ней, легонько стукнув по передней части Гурена. — Второе правило дальнего боя! Никогда не стреляй вслепую!

Вот оно. Вот причина, по которой она боролась. Не ради силы, вовсе нет. Если только вы не считаете освобождение видом силы! Это было кое-что, чего ни один из них никогда не сможет понять. Как только война закончится, она вернется к нормальной жизни, свободной, чтобы заняться другими карьерами, другими интересами, другим возможным будущим, отличным от того, которое ей было уготовано. Потому что Каллен слишком хорошо это понимала. Прошлое изменить нельзя. Но вместе с силой свободы приходит сила изменить будущее! Пилотируя Гурен МК-2, она ощущала вкус этой свободы.

Для них же сила была сама по себе средством и целью. Для нее сила была средством достижения определенной цели. Через пять секунд зрение вернулось к ней, и она была готова к следующему раунду боя! Она двинулась, чтобы немедленно смахнуться с Ланселотом, и снова ударила своим Волновым Излучателем по его Пламенному Сиянию, вынуждая его отступить, прежде чем Ламорак попытается сделать еще один дешевый выстрел сзади—

— Что? Подкрепление? — неожиданно заявила пилот Ламорака. Каллен оглянулась и увидела… Погодите, это что, Иноуэ? Кто эти люди вокруг нее? Разве она не должна быть в Нарите? — Получай! — крикнула она, используя скрытые на груди Ламорака пулеметы, чтобы уничтожить их там, где они стояли.

— Нет! — крикнула Каллен, стреляя своим харкеном прямо в позицию Ламорака, прежде чем тот успеет стать невидимым. — Ты заплатишь за это, британец! Это был… друг…?

В то же мгновение кровь в жилах Каллен застыла, она заметила сигнал, идущий на открытой частоте. Она в замешательстве уставилась на открывшееся перед ней зрелище. Иноуэ поднялась с земли, пулевые ранения в ее теле затянулись, когда она вернулась туда, где стояла. В окружении мужчины, женщины и двух детей. И тут она увидела их лица. Они выглядели как—

— Стенды? — ахнула она. — Это Стенды? Но когда она получила–… Агх, этот сигнал меня сейчас доконает. Чего тебе надо?!

— Говорит Вице-наместница Юфемия ли Британния, передаю на все частоты! До нас только что дошла информация, предупреждающая о появлении крайне опасного Стенда в пределах поселения Нарита! Его пользователь полностью потерял контроль, и– Пожалуйста, умоляю вас! Необходимо повсеместное прекращение огня! Если этот буйствующий Стенд не будет остановлен, то вся жизнь в Одиннадцатой Зоне окажется под угрозой!

Она никогда не думала, когда-нибудь наступит день, когда член Британнской Императорской Семьи будет умолять о прекращении огня. Возможно, это какая-то уловка, чтобы заставить их сдаться. Пока она слушала, «Семья Стендов», как один, повернулась к Ламораку и начала кружить вокруг нее, как стервятники. Ламорак нацелил на них оружие и попытался стать невидимым, но затем–…

Затем он стал невидимым. Семья погрузилась в машину, пока пилот ругалась и кричала.

— Чертов Стенд! Пошел прочь! Ланселот, мне нужна помощь! Мне нужно… я…

К этому времени Каллен смогла добраться до вражеского найтмэйера, пока Ланселот следовал за ней по пятам.

— Спасибо, — сказала она Иноуэ, — дальше я сама!

— Я так счастлива, — заплакала Иноуэ. — Я никогда не думала, что у нас появится возможность–… мне так жаль! Я беру свои слова обратно! Я ничего такого не имел в виду, я клянусь!

Гурен повернулся к своему товарищу Черному Рыцарю. Женщина, которую Каллен знала, которой она несколько раз доверяла свою жизнь с тех пор, как присоединилась к ячейке. Непробиваемая женщина, которая никогда не проливала слез. И сейчас она плачет без всякой видимой причины и лепечет всякую чепуху.

— Не приближайся к ней! — потребовал Ланселот, перепрыгивая через Гурен и приземляясь прямо перед Иноуэ. — Мне очень жаль, но если вы обе немедленно не прекратите атаку, мне придется открыть огонь! Это ваше единственное предупреждение, пожалуйста, не заставляйте меня убивать вас!

«Семья» вышла из Ламорака, полностью переключив свое внимание на Ланселота. У Каллен перехватило дыхание. Это было пугающее зрелище, которое будет преследовать ее в ночных кошмарах! Эти безликие головы смотрели без глаз и выражения, но вы могли почувствовать угрожающую ауру, которую они излучали, как будто это было само их собственное присутствие.

— Сэр! — необъяснимо почему объявила пилот Ламорака. — Я бы хотела вызваться добровольцем для этой миссии!

А затем Каллен почувствовала, как в ней поднимается новый уровень страха, когда из тела Ламорака появилась новая фигура. Как и у других, у него не было лица. Только… Эта штука посреди всего этого. Но это не было формой какого-либо японца. Он был одет в униформу. Британский офицер, непринужденно парящий в воздухе.

— Это не работает! — внезапно закричал пилот Ланселота. Семья Стендов дрейфовала вокруг него, в то время как он пытался отразить их своим силовым полем, но абсолютно безуспешно. — Как будто они… это то, что имела в виду принцесса?

— Тогда давай выясним! — закричала Каллен, вытаскивая свой собственный Стенд и посылая его в атаку на того, кто выглядел как британнский офицер. — Я буду держать их на расстоянии, а потом найду способ… остановить… тебя?

— Хмм? — произнес голос, который она не ожидала услышать снова. — Остановить меня от чего? — он ласково взъерошил ей волосы, на что отваживался только один человек. — Ну ты чего, хватит валять дурака.

Эта комната… эти лица! Там были Оги, Тамаки, Минами, Сугияма, Йошида, Иноуэ, Нагата и—

— Итак, все слушаем внимательно! — сказал ее брат Наото, поднимаясь на ноги в своей привычной непринужденной уверенной манере. — У нас есть задача, и на этот раз мы в самом деле вызовем у принца Кловису головную боль, которую он не скоро забудет! Мы собираемся украсть экспериментальный отравляющий газ.

***

====Лелуш====

— Прошу, услышьте меня! — взмолилась Юфемия. — Мы все в страшной опасности. Этот Стенд способен–…

Но, увы, сигнал был прерван прежде, чем она смогла продолжить дальше. Если бы обстоятельства были иными, если бы предупреждение пришло от другого вражеского командира, если бы он не получил одновременное предупреждение от С.С. среди подобных сообщений, тогда, возможно, Лелуш не принял бы его так серьезно. Но так как он знал Юфемию еще ребенком, и, судя по всему, она не слишком изменилась, обманка такого рода был абсолютно не тем, на что она могла решиться.

— Не смотри им в глаза, — уклончиво предупредила С.С. между глубокими глотками воздуха. — Не нападай на них, даже если уверен, что это смертельный выстрел. Н-найди оригинального пользователя. Это единственный способ.

— Их? — спросил Лелуш. — Кто это «их»? О чем ты вообще говоришь? Мне нужно больше подробностей!

В телефоне послышался только сдавленный скрежет, и, судя по звукам, телефон выпал из ее рук. Потеряла сознание? Чтобы нанести значительный вред бессмертной ведьме, это должен быть действительно сильный враг.

Что оставляло его с проблемой. Он давно знал Юфемию. Но он также знал и Корнелию. Она была не из тех, кто дает врагу свободу действий. Если бы она присутствовала во время кризиса со Стенд Аутом, она бы абсолютно точно развязала войну со всеми другими вовлеченными фракциями, и при рассмотрении вблизи она, возможно, даже смогла бы найти способ выиграть эту битву. Она не собиралась сдаваться. Только не здесь. Не сейчас. Не из-за нового врага. Не до тех пор, пока победа не станет буквально невозможной.

— Я не могу здесь проиграть, — вскипел Лелуш, понимая, что попадает в ту же психологическую ловушку, что и Корнелия. — Даже если бы я мог рискнуть, я не могу приказать Черным Рыцарям сложить оружие, не раскрыв в процессе свою личность, и Корнелия тоже не отступится! Мы должны победить, и победить быстро. Только так мы можем обеспечить себе победу!

Корнелия не теряла времени даром. В то время как она оставалась в тылу вражеских частей, ее войска продвигались так быстро, как позволяла местность. Пытаешься заманить их в ловушку? Или анализируешь ситуацию? Как бы то ни было, он дал конкретные указания своим юнитам перехватывать их, заставляя их направится по грязи в сторону врага. Что же касается Ширли, то он дал ей инструкцию из двух слов.

— Напрягай их.

[Schizoid Man] взлетел в воздух и устремился к вражеским найтмэйерам. Не нападая на них, в этом и не было необходимости. Теперь, когда они могли видеть вражеский Стенд, они, вероятно, думали, что это дает им преимущество. Лелуш намеревался преподать им урок, что это не так! Всякий раз, когда он пролетал рядом с любым из них, он привлекал их внимание, когда они должны были наблюдать за его наступающими войсками! Из-за этой оплошности он мог открыть по ним огонь в момент психологической уязвимости, даже не требуя от Стенда прикоснуться к ним.

Однако. Корнелия была не из тех, кто предпочитает оставаться в стороне от любых конфликтов. Ее копье полетело в воздух, пронзив его средний найтмэйер, отправив его обратно в грязь и создав импульс ударной волны, который прервал их атаку. Борс быстро прорвался к линии фронта, двигаясь гораздо быстрее остальных – Лелуш мгновенно понял, как обстоят дела. Она использовала эту расширенную фактсферу для определения наиболее эффективного пути продвижения, определяя самые меньшие участки селевого потока. Просто блестяще, Корнелия.

— Тебе придется придумать что-нибудь получше, — усмехнулась Корнелия, втягивая трос, встроенную в основание копья, и позволяя себе забрать свое оружие, не заходя в гущу врагов.

— Если ты настаиваешь, — ответила Зеро, поднимаясь на найтмэйер Лелуша, используя свой Стенд. — Очень скоро один из нас окажется в плену у другого, и, похоже, наши подкрепления вот-вот прибудут! Эта битва обещает быть нашей!

Подкрепления? Как раздражает, он велел им связаться по рации, когда они будут на позиции. Он оглянулся назад, и действительно, там стояло несколько пехотинцев из Черных Рыцарей, шатаясь вперед по неровной земле. Может показаться странным использовать пехоту в нынешние дни, но ноги на земле всегда полезны даже в войне, в которой участвуют машины и силы такого калибра.

— И наши подкрепления тоже на подходе, — сказала Корнелия. Так оно и было. Судя по всему, ее собственная пехота. Шатается по лесу. Еще одно ничтожное осложнение! — Не объявляй о своих победах до того, как они будут одержаны, это дает истории возможность подорвать твою репутацию. Не забывай. История пишется победителями и никогда не бывает добра к тем, кто втоптан в грязь.

Он оценил возможность немного потянуть время, но прямо сейчас ему предстояло совершить наступление и захватить принцессу.

— Красная команда, готовьте ракетные установки. Цельтесь в ее правый фланг и забудьте о пехоте. Ответьте, если услышали, прием!

— Еще чуть-чуть, — последовал ответ. — Все, что нам нужно сделать, это перебраться через этот хребет, и тогда мы будем в безопасности, и тогда ты не погибнешь во время бомбежек, и тогда… мы посмотрим, что будет дальше!

Стоит ли говорить, что это был не тот ответ, которого он ожидал. Хотя теперь, когда он присмотрелся к ним поближе, было что-то странное в его подкреплении. И в подкреплении Корнелии. Ни одно из них, казалось, не приближалось к полю боя иначе, чем по касательной, как если бы почти случайно. Это больше походило на пьяное шатание, и еще более странным было то, что за всеми ними следовали самые разные фигуры. Он приказал своей факстфере увеличить изображение этих фигур и тут же побледнел от того, что увидел в их глазах.

— Этот символ–… — застыл он. — Это они двое имели в виду? Стенд при таких раскладах–…

А потом все стало только хуже. Часто говорят, что если вы видите одного таракана, то рядом есть и другие, так что теперь казалось, что они были повсюду. Он мог видеть их по всему полю боя. Блуждают в совершенно случайных направлениях. Солдаты Японского Освободительного Фронта, а также британнские солдаты. Мирное население. Черные Рыцари. Все дико жестикулируют. Разговаривают сами с собой, или, возможно, точнее, разговаривают со своими только что приобретенными Стендами.

— Что это? — спросила его Ширли. — Все эти люди! Они–…

— Я не уверен! — ответил Лелуш.

Однако его мозг яростно работал над возможными вариантами. Что-то вроде вспышки болезни. Этот поведенческий паттерн был таким же, как… как рефрен! Ну конечно же. Если это была какая-то заразная способность, то она представляло серьезную угрозу для всех жизней, как и утверждала Юфемия. Эти люди будут полностью захвачены в мир фантазий и иллюзий, не имея возможности поддерживать себя. Они должны быть полностью отрезаны от своих собственных чувств, и их убедили, что они находятся где-то в другом месте, в другом времени.

Короче говоря, они могут умереть с голоду и даже не узнают об этом. Была ли это жестокая смерть или добрая?

— Хватить смотреть на них! — закричала Корнелия, внезапно кидаясь вперед. — Твой враг на сегодня я!

— Упрямая маньячка! — ответил Лелуш, быстро отступая назад. — Если этому позволить распространиться–…

— Это не произойдет, — перебила его Корнелия, бросаясь вперед с копьем и заставляя Лелуша увернуться. — Захват Зеро – ключ к раскрытию правды после всего этого времени! Я не позволю тебе еще раз улизнуть! Не снова!

Значит, у него не было выбора. Неужели она так одержима найти убийцу Кловиса? Убеждать ее больше не имеет смысла. [Schizoid Man] полетел прямо к кабине Корнелии, но был перехвачен внезапным взрывом звуковой энергии от ее копья. Очень хорошо, Корнелия. Будь по-твоему.

— Ты в порядке? — спросил он Ширли.

— Я в норме, — ответила она. — В этот раз она не задела меня полностью.

— Тогда вот, что нам нужно сделать…

Корнелия снова бросилась вперед без малейшего следа бесполезного движения. Лелуш же быстро двинулся влево, в то время как [Schizoid Man] удерживал свою пассажирку на вершине фрейма, лишь подтверждая намерение Лелуша заиметь многоместного найтмэйера как можно скорее. Лелуш выстрелил из винтовки найтмэйера, но Корнелия как будто точно знала, куда полетит каждый выстрел, еще до того, как он даже нажал на курок. Все, что он мог сделать, это попытаться создать небольшое расстояние между ними, где это было вообще возможно.

— Настоящее безрассудство! — прокричала Зеро. — Лишь глупец дерется в доме, объятом пламенем! Оглянись вокруг, с каждым мгновением наши солдаты поддаются силе этого Стенда! Если мы будет бороться с ней, то совсем скоро тоже присоединимся к ним!

— Сейчас меня это не заботит, — отмахнулась Корнелия. — Я уже приняла меры против распространения [Hey Jude]. От тебя разит отчаянием. Неужто ты собралась сдаться, если тебя это так беспокоит?

— Корнелия, — сказал Лелуш, пока тем временем [Schizoid Man] бросился на другой удар, на этот раз снизу. — Ты наверняка слышала эту фразу: если ты не являешься частью решения, значит, ты являешься частью проблемы.

— Пф! — усмехнулась Корнелия. — У вас припасен лишь этот трюк? — Корнелия снова ударила копьем, посылая звуковой импульс, заставивший мощный Стенд немедленно отступить. — Ваш Стенд даже не может приблизиться ко мне, не получив по голове! Ты правда думаешь, что я – часть проблемы?

— Еще нет, — ответила Зеро. — Но собираешься стать.

— …О чем ты? — вопросила Корнелия.

И, видимо, только тогда она заметила это. Это было заметно по ее внезапному аху и характерному щелчку выключенного внешнего динамика. Потому что рядом с ними был Сугияма, который был сбит с ног ее звуковой атакой, где он лежал лицом вверх в грязи.

И в ходе этого у Лелуша появилась прекрасная возможность увидеть, что С.С. имела в виду, когда говорила, что их нельзя атаковать. Вот уж действительно. Безликий Стенд и подверженный его силе Черный Рыцарь привлекли к себе все его внимание.

Сначала казалось, ничего не происходило. Сугияма просто лежал там какое-то время, уши кровоточили, но в остальном он не пострадал. Но затем, к шоку Лелуша, его тело просто поднялось с земли. Кровь отхлынула обратно в уши, и – самое удивительное – вмятина, которая должна была быть там, когда Корнелия обрушила удар в слякоть, полностью исчезла. Как будто он вообще никогда не падал.

— Нет, — осознал Лелуш. — Он не поднимается с земли. Это время перематывается вокруг него! А это означает… Любая атака совершенно бесполезна!

Но это еще не конец. Безликий Стенд поднялся и поплыл к найтмэйеру Корнелии, несмотря на все ее попытки отогнать его копьем. Даже когда она в панике попадала по врагу, всякий раз, когда звуковой взрыв поражал Стенд, тот прост отматывал время вспять вокруг себя, устраняя любые повреждения, возвращая себя в исходное положение почти мгновенно. Как поразительно! Как пугающе! Враг, которого нельзя атаковать и который лишь усугубляет свою на атаку на вас.

— Ты точно не ранена? — спросил он Ширли.

— Я в порядке, — сказала она, впрочем [Schizoid Man] ковырялся в своих ушах. — Просто задело по косой, честно!

— Я позже попрошу С.С. осмотреть тебя, сразу после того, как мы ее вызвалим. А пока мне нужно посмотреть, на что способен этот новый Стенд. Держи [Schizoid Man] на расстоянии, пока я изучаю данный эффект.

Возможно, это был небольшой риск, но он должен был понять, как распространяется эта новая угроза, прежде чем он сможет эффективно бороться с ней. С этой целью он вовсю вгляделся в тень, отбрасываемую на найтмэйер Корнелии его собственной тенью, и использовал эту тень, чтобы сделать ее найтмэйер невидимым, где его собственная фактсфера могла свободно видеть, как Корнелия подвергается нападению внутри ее найтмэйера сущностью, которую она не могла видеть или коснуться. Чем больше информации он получит, тем легче будет с этим бороться. И если в процессе это поставит Корнелию в уязвимое положение… Что ж, вряд ли он был из тех, кто откажется, если возможность хоть раз улыбнется ему вместо того, чтобы нахмуриться.

— Убирайся! — закричала, видимо, она, если читать по губам, что было необходимо, потому что ее внешний микрофон был отключен. Все, что другой Стенд сделал, это схватил ее за шею сзади, чтобы посмотреть ей в лицо, пока она тщетно сопротивлялась, а затем отпустил ее. Ее тело обмякло, прекратило сопротивляться, хотя лицо приняло монументальный уровень одновременной ярости и удивления. — Ты… ты дьявол! Перенес меня сюда из всех мест!

Он пригляделся к ее лицу и обратил внимание на необычные кольца, образовавшиеся вокруг радужной оболочки обоих ее глаз. Лелуш ожидал, что вокруг Корнелии появится еще один безликий Стенд, но ничего. Странно. Он думал–… Если только не существовал еще один, ведущий к заражению? Но что это могло быть?

Внезапно Борс рванул вперед. И это не показалось Лелушу преднамеренным действием. Скорее, Корнелия инстинктивно схватилась за рычаги управления перед собой, чтобы заставить своего зверя двигаться вперед. Он отступил назад, но, к своему ужасу, увидел, как [Schizoid Man] бросился вперед, чтобы ударить ее найтмэйер громовым правым хуком.

— Стой, не смей! — предупредил он, но было слишком поздно. Вражеский Стенд появился из передней части Борса, как призрак, и два Стенда уставились друг на друга, лицом к лицу. Глаза прикованы к символу, пульсирующий, как зараженная вена, посередине того места, где должно быть лицо. Проклятье! И что теперь?

— Папа? — недоверчиво прошептала Ширли. Лелуш поморщился, испытывая смесь вины и ужаса. Он должен действовать быстро! Он схватил ее и как можно быстрее удалился с места боя. Требовалось все выяснить! Быстро! И он должен был сделать это, ограждая [Painted Black] и себя от взгляда в их глаза.

Вопросы волнами проносились в его голове, пока он искал убежища от блуждающих, неуклюжих жертв и пользователей Стендов. Каждый в поселении Нарита, каждый на поле боя мог считаться врагом. Но почему-то ни у Корнелии, ни у Ширли не было этих безлицых, с часами на месте лица Стендов, которые следовали бы за ними сразу после зрительного контакта, хотя их поведение теперь было таким же, как у других. Но почему? Какие были правила у этого Стенда? Если он не поймет эти правила, то не сможет ничего ему противопоставить!

Если бы только сигнал Юфемии не был прерван. Если бы только С.С. могла дать ему более подробное предупреждение! Ему нужно было больше времени, чтобы обо всем подумать. Больше времени для наблюдений. И прямо сейчас Ширли казалась самой обезопасенной морской свинкой. Почти все остальные вокруг него казались—

— Эй, какого тут происходит?!

— Тамаки? — произнес про себя Лелуш, искренне удивляясь тем, что до него дошла эта передача. — Ну, даже идиот может быть полезен при определенных обстоятельствах, — он принял передачу и быстро ответил. — Докладывай немедленно! Что ты видел? Ничего не упускай, это может быть жизненно важно.

— Блин, ну… Один из их солдатни вел себя очень странно. До меня доперло, что они пытались переиграть нас, ну, знаешь, типа чтобы мы психанули. Будто я упущу шанс ушатать офицера бриташек только потому, что он бухой! А потом, следующее, что я помню, я тусуюсь в нашем баре, кажется, пару недель назад, а потом я вдруг опять здесь! Просто из ниоткуда! Вот какого хера?!

Иначе говоря… он был отравлен к образу «своего прошлого». В бар, о котором он упомянул. Возможно, в этом и кроется ключ к разгадке? И опять же, Тамаки не выдал ему чего-то принципиально информативного. Ему придется надавить, чтобы докопаться до подробностей!

— Поподробней здесь, — потребовал Лелуш. — Что особенного было в том баре? Может, там случилось что-то конкретно, пока ты находился там?

Тишина. Как раздражает! Хочешь, чтобы он заткнулся, так он тараторит без умолку, хочешь обратного—

— Мне правда надо это сказать?

— Да не особо. Ну то есть, это может решить судьбу бесчисленных жизней, которые можно было бы спасти. Не спеши, у нас все время мира!

— …Тц, ладно. Я тогда пялился на самую горячую цыпу, которая когда-либо мне отказывала. Застала меня прямо врасплох, так что вместо того, чтобы поговорить с ней, как в прошлый раз, я опрокинул пивас какого-то парня. Устроив драку в баре, последнее, что я видел, был Суг– то есть P4 получил нехилый порез выше колена. Блин, теперь я чувствую себя полным дебилом! Жаль, что на этот раз я не сказал ей ничего другого, только выставил себя идиотом!

P4. Кенто Сугияма. Ничем не примечательный солдат, не столь опытный, как Каллен, и не такой горячий на голову дурак, как Тамаки. Назовите это любопытством, но он должен был знать. Возможно, это были желаемые домыслы, но там, где были задействованы такие силы, как Стенд или Гиасс, невозможно было исключить невозможное. Вот почему после недолгого осмотра поля боя с помощью [Painted Black] он задал Тамаки пару важных вопросов, опасаясь, что уже знает ответ.

— Это была его левая нога? — первое, что он спросил.

— А? Ну да!

— Понятно. Порез был вертикальным?

— Хм? Да, так и есть, но откуда ты знаешь?

— Потому что я воспользовался своим Стендом, чтобы осмотреть его ногу, — ответил Лелуш. — Именно поэтому я могу сказать, что у него точно такой же шрам! В том же месте! В таком же виде!

— А? Да это просто совпадение! Блин, интересно, как он его заполучил и–… Ох, вот черт! Этот бриташка опять встал! Лежи и не дергайся уже! Хватит уже–… Воу. О-опять вернулся сюда? Эм… Хей, красотка! Что такая милая деваха, как ты, делает в таком месте?

Лелуш оборвал передачу. Слушать, как Тамаки пытается подцепить женщину, было не то, в чем он сейчас особенно нуждался. Особенно если он добьется успеха, что, откровенно говоря, ошеломит его разум и было не тем, на чем ему нужно было сосредоточиться прямо сейчас. Не после того, как шрам вот так просто исчез. Это оставило Лелуша с неприятной маленькой теорией о том, как этот Стенд работал.

— Попался, — неожиданно сказала Ширли. — Умно! Сделать песика невидимым для папы и заставить его случайно выстрелить в него… Сработало как по волшебству! Мы должны были сделать это еще в прошлый раз.

Это дало ему еще больше информации. Что-то сейчас происходило с [Schizoid Man], когда она сделала что-то, несомненно, изменившее ее прошлое. Его тело менялось. Появлялась одежда, которая выглядела поразительно знакомой. Его лицо было лишено маниакальных черт, не оставив после себя ничего, кроме этого символа. В одно мгновение он превратился в призрака Джозефа Фенетта.

И похоже, ее папочка был немного сердит на бойфренда ее дочери. Лелуш крепко зажмурился и приказал [Painted Black] отступить, когда отчаяние охватило его, так как теперь, похоже, он полностью понял, что это был за враг. Да, Юфи. Этот враг был угрозой для всей жизни в Одиннадцатой Зоне. Да, С.С., он должен был признать, что не сможет победить его. Из-за того, кем он был. Потому что эта угроза использовала человека против него самого таким образом, что она забирала у него всю волю и способность сражаться. Все зависело от того, вызовешь ты парадокс или нет—

Однако. Попытка сопротивляться была бесполезна, потому что он почувствовал, как ужасающее давление внезапно ударило его в грудь, и тогда он инстинктивно открыл глаза. А затем—

Это была не кабина японской модели найтмэйера. Это был какой-то знакомый девственно чистый коридор. Перед ним лежали стены, знакомые ему по воспоминаниям о более счастливых временах, когда он еще не знал о жестокости мира, жестокости Британнии, жестокости своего отца—

Он сделал шаг и обнаружил, что ноги у него стали короче. Слишком короче. Что-то дернуло его за шею, и он потянулся назад, чтобы найти плащ. Как претенциозно! Почти так же, как архитектура этой самой комнаты. Лелуш поправил свой центр тяжести и поспешил туда, где, как он знал, было зеркало, предположительно старинное, хотя это могло зависеть от вашего ответа на парадокс Тесея—

Какое подходящее описание для его ситуации. Будет ли топор тем же самым топором, если вы замените его топорище, а затем позже замените его ручку? Будет ли корабль тем же самым кораблем, если по прошествии лет каждая его дощечка будет заменена? Будет ли жизнь той же самой, если ее прошлое изменилось? Дощечка за дощечкой. Момент за моментом.

Его мыслительный процесс резко остановился при виде того, что он увидел в зеркале. Черты его лица утратили все юношеские признаки. Он был мал ростом, одет довольно помпезно (особенно для ребенка), но одно обстоятельство, превыше всего остального, пугало его до глубины души.

— Этот день, — начал он, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. — Должно быть, в этот самый день убили мою маму! И как только я попытаюсь изменить это, хоть как-то предотвращу это… Со мной будет покончено!

<— To Be Continued

***

Параметры Стенда

Hey Jude (Эй, Джуд)

Пользователь Стенда: Мирай Кодзуки

Характеристики:

Разрушительная сила — C

Скорость — C

Дальность — C

Выносливость — A

Точность — B

Потенциал развития — E

Способности:

Take a Sad Song (Грустную Песню Возьми): Манифестация физического проявление сожаления у каждого отдельного Пользователя, которое нападает на кого и что-угодно, что каким-либо образом атакует Пользователя или его Стенд.

Make it Better (Сделать Все Лучше): Когда Пользователь получает какой-либо урон, его индивидуальное время отматывается назад на полминуты. Остальная часть мира остается незатронутой перемоткой времени.

Параметры Гиасса

Hey Jude (Эй, Джуд)

Пользователь Гиасса: Миссис Кодзуки

Характеристики:

Дальность — C

Контроль — E

Длительность — A

Стабильность — E

Способности:

Remember to Let Her (Не Забудь Впустить Ее): Если кто-то вступает в зрительный контакт со Стендом или Пользователем, его разум отправляется в прошлое, в момент, о котором он сожалеет.

Into Your Heart (В Свое Сердце): Любое изменение прошлого, сделанного жертвой, вплоть до того момента, когда оно вызовет парадокс, соответственно изменит прошлое.

You Feel The Pain (Когда Боль Пронзает Грудь): Если жертва вызовет парадокс, она становится дополнительным Пользователем [Hey Jude].

Hey Jude, Refrain (Эй, Джуд, Забудь): Разум всех Пользователей [Hey Jude] попадает в ловушку в параллельной Вселенной, где события разыгрываются так, как диктуют их изменения в прошлом. В этом случае их настоящие тела будут вести себя так, как ведут себя рефреновые наркоманы.