Невероятное восстание Лулу (Новелла) - 27.5 Глава

====Юфемия====

— Ваше Высочество, мы не можем больше ждать!

— Если мы сейчас же не остановим распространие этого эффекта, неизвестно сможем ли мы вообще когда-нибудь еще это сделать!

Не сказать, что она совсем игнорировала эти замечания. Она не была настолько самонадеянной. Нет, скорее… Можно сказать, что жизни большинства важнее, чем жизнь меньшей группы. На уроках истории ей показывали множество случаев, когда известные лидеры делали одинаковый выбор, жертвуя несколькими ради блага великого целого. Из этого она должна была вынести урок делать то же самое в такой же ситуации.

Однако Юфемия усвоила противоположный урок. Жизнь меньшей группы, возможно, могла быть менее важной, но это не означало, что она была неважна до такой степени, что ею можно было пренебрегать. То, что она видела на этих уроках, было жестокостью человечества, оправданной фразой «ради высшего блага». И прямо сейчас она видела, как то же самое разворачивается перед ее глазами. Способ сестры был последним средством. Если бы существовал какой-то другой способ добиться победы, не требующий жертвовать жизнями всех жителей Нариты, она бы начала искать его, нашла и осуществила.

И опять же, возможно, ей и не требовалось этого.

— Ваше Высочество, мы больше не можем откладывать–…

— Генерал, — произнесла она спокойным голосом, когда тыкнул пальцем в карту. — Поправьте меня, если я ошибаюсь… но случаем этот вражеский найтмэйер не движется напрямую к поселению на поразительно высокой скорости?

— Тогда мы должны перехватить его, прежде чем–…

— Нет, — перебила она его. — Не это сейчас мы должны делать. В настоящее время нам следует отвести наши оставшиеся силы от тех, кто пострадал от дикого Стенда. Курс на перехват приведет к тому, что они окажутся в самом центре бури. Кроме того, я не считаю, что этот вражеский юнит должен быть перехвачен.

Это была слабая надежда, но, похоже, она оправдывалась. Движения найтмэйера по сравнению с другими на поле боя были слишком структурированными, слишком организованными и контролируемыми для пользователя, которого как-либо задели силой Стенда. В своей голове он сразу пришла к ясному выводу. Этот пилот был каким-то образом невосприимчив к воздействию Стенда! Затаив дыхание, она смотрела, как он добрался до конечной цели. Исследовательский центр.

А затем, через несколько минут начали поступать передачи. Она почувствовала, как ее лицо осветилось облегчением, а после она отдала приказ на всех частотах.

— Отступайте с поля битвы, — скомандовала она своим самым чопорным и строгим голосом. — В этих условиях никто не сможет продолжать вести боевые действия. Немедленно отступайте и перегруппировывайтесь!

— Вице-наместница, что это все означает?! Отступить с поля боя, когда я могу так легко захватить Зеро? Если мы сейчас отступим, то позволим Японскому Освободительному Фронту сбежать! Эти приказы отменяются, мы все еще можем–…

— Нет, — перебила ее Юфимия. — Эффект этого Стенда потенциально задели ваше суждение. Наши солдаты не больше не могут сражаться с полнотой силы. Они будут дезориентированы, сбиты с толку и не осознают своего нынешнего местонахождения относительно других подразделений. Я, может быть, не очень разбираюсь в битвах, но мне кажется, что все, что мы будем делать, это выбрасывать жизни на ветер. В том числе и потенциально вашу.

Она услышала звук, который, вероятно, принадлежал ее сестре, когда она что-то ударила в кабине.

— Вы правы, — согласилась Корнелия, хотя и кипела от злости. — И хоть я не согласна с вашими доводами, похоже, Черные Рыцари уже начали маневры отступления. При нынешних условиях мы не сможем удержать их. В следующий раз, мы будем более осторожны.

— В следующий раз, — сказала Юфемия, больше для себя, — думаю, я пересижу следующую битву.

***

====Сузаку====

Он сел, резко выпрямившись и схватившись за голову. Он лежал в постели. Еще одна больница, впрочем на этот раз рядом не было сумасшедшего Чистокровного, пытающегося его убить. Ну, по крайней мере, в палате он был не один. Сесиль сидела рядом с ним, изучая в его медкарту.

— О, слава богам, — сказала она. — Ты очнулся.

— Что произошло? — спросил Сузаку. — Мои воспоминания как в тумане…

— На тебя напал вражеский Стенд, который заставил тебя вновь пережить худший момент в твоей жизни, и по какой-то причине ты потерял сознание. Врачи предполагают, что это было вызвано болью, которую ты получил в прошлом, предположительно из-за полученной травмы ноги, однако теперь больше нет никаких признаков этой самой травмы. Поскольку вполне вероятно, что ты изменил события и каким-то образом вызвал парадокс, похоже, что эти события предстали лишь в альтернативной временной линии, то есть они вообще не произошли. Вероятнее всего, тебя совсем скоро выпишут, сразу же после медосмотра.

После между ними возникла тишина.

— Тебе не кажется страшным, что все сказанное имеет долю смысла? — спросила Сесиль.

— Немножко, — ответил он. — А что насчет самой битвы? И Наместница не пострадала?

— Ох, она в порядке. Мы отступили сразу же по окончанию действия эффекта Стенда. Как бы то ни было, какой у тебя был худший момент? Это может помочь понять, что с тобой произошло, поскольку записи кабины ни разу помогают в текущем деле.

Сузаку пристально посмотрел на нее и на мгновение задумался.

— Не помню, — ответил он. — По крайней мере, я помню не слишком много… Что-то связанное с островом Каминэ?

— Ну, что бы это ни было… поправляйся, — сказала Сесиль. — Боюсь, на починку Ланселота уйдет некоторое время. Этот генератор Волнового Излучения нанес ощутимый урон его каркасу, тебе очень повезло, что природа вражеского Стенда защитила тебя от его эффекта.

Это уже он точно помнил. Вроде как. Красный найтмэйер сумел одновременно отбиться от их обоих благодаря мастерству пилота и ее Стенду. Такая комбинация вгоняло в ужас. Скорость, слепота и ручища, которая сеяла смерть. Страшно!

— Полагаю, Ллойд не слишком рад.

— Вот уж точно нет! На самом деле, я рада, что он послал меня проведать тебя. То есть, не потому что я хочу проводить с тобой время, то есть, не то что бы с тобой не неинтересно, то есть–… Что я хочу сказать, он метает и рвет, а также бредит о желании побить конструктора этого другого найтмэйера.

— Ясно, — задумчиво произнес Сузаку. — Чтобы победить комбинацию таких способностей, нужно хотя бы немного обновить Ланселота. Возможно, новое оружие…

И тут его взгляд упал на вазу с фруктами, стоявшую рядом с его кроватью. Он поднял яблоко и сделал пробный бросок, поймав его другой рукой. Затем, словно повторяя полузабытое движение, он щелкнул запястьем, и яблоко раскололось на четыре части, которые полетели через всю комнату.

— Скажи Ллойду, что у меня есть идея.

***

====Каллен====

— Хей, вы слышали, что вчера произошло в Нарите?

Не вина Ривалза, что вопрос, который он задал, был подобен сыпанию соли на открытую рану. Сейчас проходило раннее утреннее заседание студенческого совета, и хороший сон не облегчил бы ее напряжение, даже если бы он у нее вообще был. Не очень помогало и то, что они уже обо всем позаботились и просто убивали время до начала занятий. Ей ничего не оставалось, кроме как просиживать здесь и слушать их сплетни.

— Блин, судя по новостям там царил сущий ад, — продолжил британец. Даже его голос начинал раздражать ее. — В одну минуту идет битва за существование ЯОФ, а в следующую – непонятный Стенд начинает атаковать всех фиг его знает какими-то иллюзиями!

— Я слышал, что Японский Освободительный Фрон даже больше не существует как полноценная военная организация, — сказал Лелуш. — Это ведь правда, Сузаку? Кому, как не человеку, что был на первых рядах, знать это.

— Прости, — ответил Сузаку, отмахиваясь от вопроса. — Не разрешено подтверждать или отрицать это слух, даже если бы я знал хоть что-нибудь. Ну знаешь, неразглашение военной тайны.

А знаете, что на самом деле раздражало в этой дурацкой школе? Ее белизна. Все было большим, открытым, ярким и блестящим. Сравните это с теми местами, в которых японцам приходится жить. Маленькие, тесные, грязные и темные. И даже не только это. Цвета здесь были более яркими, более привлекательными на вид. Атмосфера комфорта против атмосферы дискомфорта. Тонкая форма угнетения, направленная на подрыв воли угнетенных.

— Ой, да ладно тебе, дружбан! — сказал Ривалз, и только гляньте на него. Братается с пожалованным британцем, когда изначально он даже не был уверен, что хочет иметь с ним что-то общее. А все потому, что он чего-то хочет от него. — Ну очевидно же, что мы никак не воспользуемся это инфой. Или что, ты правда думаешь, что мы вот так встанем и пойдем кричать на всю школу, что ЯОФ больше не существует? Неужели у тебя к нам никакого доверия?

— Все, хватит, ребятня! Больше никаких разговоров об армии! Меняем тему! — заявила Милли, используя тот единственный тон, когда пыталась быть серьезной. Этот тон был с типично трагически короткой продолжительностью жизни, о чем просвидетельствовали ее следующие слова. — Мне больше интересно услышать, чем Лулу и Ширли занимались здесь в последнее время. Вы ведь, ребята, определенно отлучались в последнее время, а?

— А? — внезапно взвизгнула Ширли, резко выпрямившись на стульчике. — Нет, нет! Все совсем не так, правда! Ты все выдумываешь–… Ну то есть, мы точно не–… Ну то есть–…

— Эмм… И все же немного странно, что вы отлучались куда-то буквально на днях, — сказала Нина. — Я хочу сказать, если с Каллен все объяснимо, то вот вы двое…

— Ох! Точно! Я только что вспомнила! — сказала Ширли в явной, отчаянной попытке сменить тему разговора. — Мой дядя попросил меня пригласить вас всех на вечеринку в эти выходные. Судя по всему, это ежегодное мероприятие компании, мой дядя проводит встречу на роскошном круизном лайнере со всеми членами совета директоров Фонда Спидвагона и кучей других связанных с ними компаний.

— Ф-Фонд Спидвагона! — воскликнула Нина. Наверное, это был самый громкий вопль этой девочки за весь год. Угх, Каллен предпочла, если бы она продолжила оставаться тихой и кроткой. Этому воплю по силам было разбить стекло вдребезги, и барабанным перепонкам он одолжение не делал. — Ты имеешь в виду ту самую организацию, основанную Робертом Э. О. Спидвагоном после того, как он открыл месторождения сакурадита в Австралии, превратившись за ночь из бывшего преступника в миллионера?

— Фью! — присвистнул Ривалз. — Кто бы подумал, что у тебя оказывается есть такие связи.

— Похоже, она любит недоговаривать, — сказал Сузаку. — Отчего сложно тут не задуматься, не связано ли это с тем, почему вы двое так часто пропускаете занятия в последнее время.

— Вечеринка на роскошном круизном лайнере в окружении богатеньких и влиятельненьких? — переспросила Милли. Угх, эта похабная президентша, вероятно, уже мысленно примеряла купальники и модные платья в своей голове. Вероятно, оценивая их всех, пока была там. — С солнцем, морем и красивыми состоятельными мужчинками, которые будут развлекать нас? Очень походит на праздники, которые обожает Милли!

— Н-ну, обычно я была бы не сильно заинтересована в подобном, однако у меня есть пара идей, которые я хотела бы показать людям, работающим в нужной сфере… Может, у меня получится добыть больше полезных данных из этого? — задумалась Нина.

— А что насчет тебя, Сузаку? — спросил Лелуш. — Думаешь, военные отпустят тебя погулять на пару часиков?

— На самом деле, в эти выходные у меня выдастся немного свободного времени, — сказал Сузаку. — Мне просто нужно поприсутствовать на встрече с конструкторской командой, но потом я смогу встретиться со всеми вами в поселении. Мне такое событие напоминает старые добрые деньки. Не могу уже дождаться!

— Ого. Никогда бы не подумал, что ты любитель затусовать.

— В зеркало сначала взгляни-ка.

— Извините, я на минутку, — сказала Каллен, не в силах больше выносить эту атмосферу. Мысль о том, чтобы провести все это время в окружении богатых и привилегированных после всего, через что ей пришлось пройти…. что-такое для нее сейчас было выше ее сил. Они все были слишком счастливые, слишком приторные, отчего вся эта радуга оставляло привкус пепла у нее во рту. — Мне немного нездоровится, надо подышать свежим воздухом.

Слухи, естественно, были правдивы. Не те банальные школьные сплетни об этих двоих, а слухи о Японском Освободительном Фронте. Их лидерские верха разбиты. Их структура как организации скомпрометирована. Им больше некуда было обратиться за защитой, кроме как к Черным Рыцарям, что позволяло им еще больше увеличиться в численном и опытном количестве, особенно когда подлинный военный опыт только поспособствует их эффективности и результативности. Не то чтобы она обращала на это внимание. Она едва могла держать себя в руках во время отступления.

Каллен покинула комнату без какой-либо определенной цели в голове, и поэтому обнаружила, что идет в направлении звука телевизора, который привел ее туда, что должно было быть гостиной Ламперужей в кампусе. Она уже собиралась пройти мимо, когда услышала мягкий голосок, который пригласил ее зайти.

Каллен открыла дверь и нашла Наннали, сидящую перед телевизором в углу. С первого взгляда она поняла, о чем идет речь в репортаже. Маска Зеро принимает на себя основную тяжбу телеэкрана.

«Существует предположение, что Пользовательница Стенда Зеро присутствовала во время битвы и была вовлечена в Стендовую инфекцию», — объявил Дитхард, вызвав небольшую хмурость на губах Каллен. — «И хотя пока еще отсутствуют полноценные подтверждения, день закончился поражением Стенда и сокрушительными потерями со стороны ЯОФ, ставшие возможными благодаря руководству принцесс Юфемии и Корнелии ли Британнии. Мы опросили нескольких жителей Нариты относительно этих событий и этого–…»

Телевизор погас.

— Ты в порядке, Каллен? — спросила Наннали.

Если и было что-то, что Каллен узнала об этой прикованной к инвалидному креслу девочке, так это то, что она была самым чутким человеком, которого она когда-либо встречала. Несмотря на то, что она была в отвратительном настроении, обозленная на весь мир и особенно на британцев, было невозможно не почувствовать, как ее сердце сжимается при улыбке этой девочки. Такая харизма не была даже отдаленно естественной, и она надеялась, что ее будут использовать в будущем только в хороших целях.

— Конечно, — соврала она. Наннали наклонила голову, словно пытаясь прочесть выражение на ее лице. — Чего бы мне не быть в порядке?

— Я точно не знаю, — сказала Наннали, подкатываясь к ней в кресле, — но чтобы это ни было, мне жаль.

Девочка в инвалидном кресле взяла ее за руку и на мгновение закрыла глаза. Ах, Каллен слышала об этом. Хотя эта девочка все еще была слепа из-за своей травмы, она, по-видимому, приобрела репутацию человека, способного читать настроение человека, просто взяв его за руку.

— Мне жаль больше, чем я смогу когда-либо высказать тебе.

Наннали удалилась из комнаты, а Каллен молча смотрела перед собой, слегка дрожа. Это было просто нечестно. После вчерашней ночи она была так взбешена бессердечным отношением британцев, так сильно разъярена, что едва смогла смириться с мыслью вернуться в эту школу, не подорвав свое прикрытие. Всего лишь несколькими простыми словами и дружеским прикосновением вся эта ярость исчезла, оставив после себя лишь бездну печали.

Может быть, ей стоит оставить эту жизнь позади? На полную присоединиться к Черным Рыцарям, забыть об этом прикрытии и заняться тем, что действительно важно. Помогать людям. Спасать их от несправедливости. Применять свои силы, чтобы сделать мир местом, где можно жить в радость. Она услышала, как за ней закрылась дверь, и перевела взгляд на надменного ленивца Лелуша. Была ли это искренняя забота или очередное его грандиозное представление?

— Уверена, что с тобой все хорошо?

— Да, — ответила она, проходя мимо него, даже не глядя ему в глаза. — Иди, наслаждайся общением с богатой, влиятельной элитой. Уверена, ты там отлично впишешься.

Но когда он снова заговорил, в его голосе, казалось, не осталось больше места ни для беспокойства, ни для высокомерия. Он стал более твердым. Более холодным. Более знакомым в том смысле, что застало ее врасплох.

— Ты через многое прошла, Q1. Уверена, что не оценишь возможность восстановить силы?

Любому другому человеку могло бы показаться, что на самом деле ничего не произошло. Для любого другого они увидели бы пару витиеватых кулаков, тянущихся к рукам Лелуша, только для того, чтобы их обоих схватили черная и белая руки.

— Ты, — произнесла она, делая шаг назад от шока. — Но это не–… Неужели ты–… Но это означает–…

И действительно, Ширли вышла из тени позади него. Эти двое… Причина, по которой они так часто отсутствовали в школе, была из-за этого? Это казалось просто невозможным! Где в этом смысл! Ни один из них не был таким человеком, чтобы сотворить нечто подобное, какая возможная причина—

— Как бы это ни было грустно, — сказала Ширли, но в ее голосе было нечто отличное, — но ты не единственная, чей родитель был убит британнским пренебрежением и жестокостью.

— Чего мы хотим, так это справедливости, — продолжил Лелуш. — После всего, что мы все пережили в Нарите, мы почувствовали, что задолжали тебе ответы на несколько вопросов.

— Ну или другими словами, — сказала С.С. позади него. — Пополнить его растущий гарем.

— Мой! — зарычал [Schizoid Man], прижимая голову Лелуша к своей груди. — Мой! Мой! Мой!

— Что [Schizoid Man] хочет сказать, — произнесла Ширли, кашлянув в кулак, — что уже сказал Лелуш, а также сказать спасибо. Я ведь права, солнце мое?

— Отвяжись! — довольно требовательно крикнула тень Лелуша.

И это были те двое, что вели их все это время? Внезапно их решение держать эту информацию в секрете обретало пугающее количество смысла, и Каллен очень, очень захотелось, чтобы она могла положить эту часть знания обратно в бутылку. Есть вещи, о которых лучше не знать.

— Как я и собирался сказать, — пока Лелуш говорил, он провел пальцем по лбу и задержал руку перед лицом. — Такой опыт был травмирующим для всех нас. Ширли и я были вынуждены заново пережить последние мгновения, которые мы провели с любимым родителем перед его безвременной кончиной. Кроме того–…

— Кроме того, ты сам того не зная приказал мне убить мою собственную мать, — перебила Каллен. — Значит, ты решил, что все будет хорошо, если ты просто выйдешь и скажешь: «О, кстати, я врал тебе в лицо последние несколько недель.»

— Имеет ли в конечном счете значение, кем мы оказались на самом деле? — спросил Лелуш. — Нет. В конечном счете важно следующее: мы доверяем тебе правду, потому что чувствуем, что ты понимаешь нас немного лучше, чем раньше, так же, как мы начали понимать тебя.

— В конечном счете, мы все сообщники, — заметила С.С. — Если мы не защитим друг друга, то кто тогда защитит нас? В этом мире никто никогда не может оставаться один, как бы он ни старался.

— Ладно, — соврала Каллен. Нет, никакого «ладно» и в помине не было, но она подыграет им, по крайней мере, столько, чтобы вытянуть то, что они планировали. — И я полагаю, следующее, что вы меня попросите – держать все в секрете? В таком случае вам придется сначала оказать мне услугу.

— Уже сделано, — сказал Лелуш. Он сунул руку в карман пиджака и вытащил папку. — Это же то, что ты искала, я ведь прав?

***

====Тодо====

Кёсиро Тодо проснулся в совершенно незнакомой ему комнате. Он никогда раньше не ступал здесь. Никогда раньше не видел кровати, в которой он лежал. Последнее, что он помнил, это то, что он был на поле боя. Огромное, пустое облако накрыло его мысли, как будто он пытался вспомнить далекий сон.

Он услышал голоса за дверью и тихо прижался к ней. В ней было маленькое окошко. Ему нужно было знать, где он находится, прежде чем решить, что делать дальше. Казалось маловероятным, что Британния взяла его в плен – комната была слишком комфортной для этого. И это не было похоже ни на одну из баз ЯОФ, где он когда-либо был. Методом исключения оставалась только одна возможность, но было лучше понять полное представление о ситуации, прежде чем делать какие-либо выводы.

Впрочем, вид Дитхарда Рида, стоящего за дверью, не придавал ему уверенности. Британнский гражданский со связями в СМИ, известный Японскому Освободительному Фронту своими особенно эффективными пропагандистскими приемами. В прошлом они намеренно пощадили его как мишень, потому что, сколько бы вреда он ни причинял живым, мертвым он стал бы идеальным мучеником для своей неизбежной замены; маленький гражданский, ставший мишенью террористов. Можно было сказать, что такой курс действий был бы подобен попытке осушить наводнение, подливая еще больше воды.

— Давай тогда, посмотрим, может, он уже проснулся? — сказал Дитхард кому-то, кто находился вне поля его зрения. Тодо быстро отошел от окна и оглядел комнату. Он была спроектирована с комфортом: только одна кровать, одеяло, подушка и маленький столик. В его распоряжении не было оружия, которым он мог бы защитить себя, кроме собственных боевых навыков – его меч у него забрали. Никакого оружия. По положению петель он также понял, что дверь распахивалась наружу; он не сможет спрятаться за ней для внезапной атаки, и у него было всего несколько секунд, чтобы решить, как лучше действовать.

Дверь распахнулась, и Дитхард вошел в комнату, обнаружив Тодо все еще лежащим в постели с крепко закрытыми глазами.

— Все еще спит? — фыркнул он. — Чего бы он не пережил в прошлом, должно быть, оно было чрезвычайно травмирующим. Может, будет лучше, если мы дадим ему немного отдохнуть–…

Он нанес удар подобно гадюке, в тот момент, когда услышал, как Дитхард повернулся, размахивая чрезвычайно необычным оружием – он поймал голову журналиста в наволочку и туго затянул подол вокруг его шеи. Одним махом, лишив человека любой видимости. Контролируй, где находится голова человека, и остальная часть тела быстро последует ее примеру. Лишите человека зрения, пока вы это делаете, и он, естественно, поддаться слишком большой панике, чтобы ясно думать о том, как лучше всего вырваться!

— Где я? — потребовал он. — Как я сюда попал? Почему я не помню, что случилось во время битвы?

— Успокойся!

Вот что странно: внезапно он почувствовал такой уровень понимания своей ситуации, что все стало ясно. На пороги комнаты стоял Канаме Оги. Значит, его первые предположения были верны? А это значит, что Дитхард Рид присоединился к Черным Рыцарям. Он отпустил наволочку и почувствовал некоторое восхищение от того, насколько невозмутимым был Дитхард, когда он отступил в сторону, даже не выглядя хоть немного раздраженным на Тодо за его внезапную атаку.

— Прости за это, — сказал Оги, внезапно став немного менее встревоженным, чем когда Тодо впервые заметил его. — Не думаю что тут найдется человек, который хотел бы пуститься в бой с Кёсиро Тодо. Я, э-э, использовал особую способность, чтобы успокоить тебя.

— Не нужно извиняться, — сказал Дитхард. — Это был изящный способ разрешить все недоразумения. Что касается твоих вопросов, то ты находишься на мобильной оперативной базе Черных Рыцарей. Тебя нашли без сознания во время битвы у Нариты и привезли сюда, чтобы залатать. Что же касается того, почему ты ничего не помнишь, то эта информация для нас нова, поэтому мы не можем ответить. Есть еще что-то, что ты хотел бы узнать?

Определенно. В рядах Черных Рыцарей числились британцы? Канаме Оги владел особой способностью, которую он только что применил? Откуда у них мобильная база, когда они только совсем недавно вступили в союз с Домом Киото? У него была гора вопросов, но один стоял выше всех, возвышаясь над другими.

— Генерал Катасе–…

— Мертв, — перебил его Оги, сжав руки в кулаки. — Мне жаль. Мы нашли его машину. Вероятнее всего, по ней попал враг посреди сражения. Его усилия по освобождению Японии были вдохновляющими.

— Теперь я потерял свою цель, — сказал Дитхард. — Полагаю, именно об этом ты сейчас думаешь, верно? Ты был обязан ему своей преданностью, своей жизнью, а теперь его нет в этом мире. Без него Японский Освободительный Фронт не сможет держаться единым целым. Организация развалится. Возможно, это банальная метафора, но он был тем клеем, который держал вас всех вместе даже перед лицом все нарастающих невероятных странностей.

— К чему ты клонишь, британец? — многозначительно спросил Тодо, но он не почувствовал в его словах никакого яда. Не так, как было бы вчера.

— Присоединяйся к нам, — сказал Оги. Прямо к делу. — Мы надеялись, что Зеро лично попросит тебя, но–…

— Но у нее и у наших старших товарищей есть другие обязательства, — закончил за него Дитхард с предупреждающим взглядом. — Не отвергай сразу же это предложение. Подумай вот о чем. Черные Рыцари находятся в лучшем положении, чем ЯОФ когда-либо. По большому счету, народ нас любит, чего не сказать о правительстве и военных. У нас есть поддержка Домов Киото, в наших рядах японцы, а так же еще британцы. У нас есть все необходимое, чтобы вырастить эффективной организацией.

И тут британец уставился на него с выражением величайшей забавы. Там не было и следа улыбки. Он по-прежнему был абсолютно серьезен, и, насколько Тодо мог судить, черты его лица не изменились ни на миллиметр, ни на градус. Это было просто, как если бы аура вокруг него преобразилась. Оно наводило впечатление о дьяволе, заключающего сделку за душу с распростертыми объятиями.

— Единственное, чего нам не достает, — продолжил Дитхард, — военный опыт. И я не имею в виду террористическую деятельность, у нас есть много… перешедших под наше крыло борцов за свободу. Пейнтед Блэк может быть тактическим гением, но даже это не заменит полевого опыта.

— Лестью меня не купить, — ответил Тодо. — От того, что вы нуждаетесь во мне, еще не значит, что я нуждаюсь в вас.

Оги собрался было возразить, но Дитхард поднял палец, словно призывая его замолчать, не сводя все это время глаз с Тодо. И опять это чувство. Как будто дьявол пытался соблазнить его принять какое-то предложение. Нетрудно было теперь понять, почему этот человек так успешно вел пропаганду против них. Объедините ресурсы Империи с человеком, который так легко и основательно понимал людей. Не людей, как отдельных личностей, а скорее людей, как большой группы людей. Он понимал мышление толпы, и из его следующих слов Тодо понял, что даже эта оценка не могла в полной мери оценить этого человека.

— Тебе знакомо выражение «природа не терпит пустоты»? — спросил Дитхард. — Японский Освободительный Фронт больше не существует как целостная вещь. Его уничтожение оставило вакуум власти в Одиннадцатой Зоне, который другие группы сопротивления попытаются заполнить. Разница в том, что им будет не хватать «опыта» и «влияния». Корнелия раздавит их с минимальными осложнениями.

— И ты предлагаешь перестать бороться?

— Нет, вовсе нет! — усмехнулся Дитхард. — Давай я перефразирую. Представь, что ты сидишь за столом, за круглым столом. Слева и справа от тебя есть палочки для еды, которые можно взять и использовать, чтобы покушать. Забудь все условности, которые могут существовать, ты можешь взять любую. И что же произойдет, когда ты поднимешь одну из них? Остальные должны будут последовать твоему примеру. Совершив первым само действие, ты определишь курс, которому должны будут последовать остальные. У них нет выбора в этом вопросе, и история будет разворачиваться в том направлении, которое выберешь ты сам.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Тодо. — Однако, мне бы очень хотелось, чтобы ты не говорил об этом, звуча при этом так… Как бы мне лучше выразиться…?

— По злому?

— Я не хотел быть настолько прямолинейным, но да, по злому более чем подходит.

— Все в порядке, — сказал Оги. — Мы не заставляем тебя тут же все решить. Обдумай все.

— Но ты должен сделать это быстро, — предупредил Дитхард. — В противном случае некоторые бывшие члены ЯОФ могут попытаться сформировать небольшие группы. Корнелии не составит труда позаботиться о них одним за другим.

Тодо неопределенно хмыкнул. По крайней мере, не выглядело так, что они собирались использовать сверхъестественные способности, чтобы заставить его присоединиться к ним. Выбор был за ним, или так казалось. Он точно знал, что силы, изменяющие сознание, существуют в этом мире еще даже до того, как бывший наставник объяснил ему свои собственные.

Но выбор присоединиться к Черным Рыцарям после этих недавних событий? Не самое легкое решение для принятия. Дитхард был прав, хотя такие мысли навевали на него печаль. Его имя было самым крупным и известным среди всех, кто был связан с японским сопротивлением. Если он поддержит Черных Рыцарей или выступит против них, то те, у кого хватит духа сражаться за Японию, последуют его примеру.

Вопрос был только в том, единственный ли это путь к свободе? Или ему следует поискать другой путь…?

***

====Джеремия====

Он не был из тех, кто любит притрагиваться к бутылке. Большинство привыкло считать, что тому, кто это делает, не хватает решимости, силы воли. Качества, которыми должен обладать британнский офицер. Нужно всегда сохранять голову ясной, чтобы те, кто терпит ваши приказы, не заплатили за последствия ваших действий. Никогда не знаешь, когда тебя могут призвать к исполнению долга.

Сегодня он чувствовал, что может сделать небольшое исключение. Сегодня он сядет в уголке офицерского клуба, выпьет несколько рюмок и хорошенько все обдумает. Обдумает неприятные вещи. О вещах, о которых в трезвом состоянии не думаешь, потому что боль слишком сильна. Прошлое. Допущенные ошибки. Ход вашей жизни. Ваша карьера. Ваша надежда. Ваши мечты…

— Ну приветик, апельсинчик!

…Прозвища, которые вы не слышали со времен школы. Тот, кто позвал его, сел рядом и заглянул ему прямо в лицо. Вот так просто. Без какого-либо чувства личного пространства!

— И вам не хворать, пудинговый граф, — ответил он, или скорее рыкнул на незваного гостя. — Удивлен увидеть тебя здесь.

— О, обычно я не утруждаю себя подобными светскими походами, — небрежно пояснил Асплунд, отмахиваясь, как будто это не имело большого значения. — Но потом я увидел, как старый школьный приятель забрел внутрь, и решил по-дружески поболтать. Забавно, а? Мы оба уже некоторое время работаем в Одиннадцатой Зоне, и у нас все никак не выпадало возможности наверстать упущенное. Как поживаешь, Джеремия Готтвальд? Неужто научился расслабляться? Такое напряжение вряд ли полезно для твоей осаночки.

— Едва ли. Моя карьера стремительно приближается к своему завершению, — ответил он и опрокинул свою рюмку. — Я был вынужден вновь пережить свои худшие, проклятые неудачи и найти свои попытки изменить их тщетными.

— О, точно, — понимающе кивнул Асплунд. — Этот Стенд в Нарите. Как это, должно быть, ужасно. Он ведь мог, по крайней мере, дать тебе пережить чуть более приятные времена, согласен, апельсинчик? К примеру, наши старые деньки в старшей школе? — безумный Граф издал звук, который можно было принять за смех. — Боже ж ты мой, я не вспоминал об это столько лет. Как помню, тогда был я, проводил свою домашку по научной работе, когда все это взорвалось–…

— Прямо в тот момент, когда я зашел в комнату общежития и принял все на свое лицо, — закончил Джеремия, опрокидывая еще одну рюмку. — Та смесь окрасила мои волосы в ярко-оранжевый на целый месяц. Они даже светились в темноте. Нас обоих запрягли убирать все до белизны.

— Странно. По тому как ты говоришь, звучит, будто ты скучаешь по тем денькам.

— Все так, — сказал Джеремия, сам себе удивляясь. Но с другой стороны, чем больше он об этом думал, тем больше в этом был какой-то смысл. — Тогда я еще не испытывал настоящего провала. Мир имел смысл. Британнская армия была абсолютной, доминирующей и внушающей страх во всех ее Зонах. Не было Стендов. Не было никакой бессмысленности. Мир имел смысл!

Лампы над ними довольно отвлекающе замерцали. Как же бесит! Неисправная проводка, в таком месте? Нет, не только здесь. В последнее время он испытывал такое довольно часто.

— Полагаю, ты того же мнения, — задумчиво произнес он. — Держу пари, что вы, ученые, сейчас рвете на себе волосы. Каждая теория, которую вы когда-либо придумывали, в одно мгновение перевернулась с ног на голову.

— Хм, повезло тебе, что ты на самом деле не делал никаких ставок на это пари, — усмехнулся Асплунд. — Если ученый и любит что-то, так это переворачивать то, что уже установлено кем-то другим. Вот в чем соль, понимаешь. Безжалостная погоня за истиной и знанием. Существование Стендов может вызвать у вас головную боль, но для нас они открывает совершенно новые области и направления исследований. Да и то, что Бартли предоставил из заметок Кода R… вот это, скажу я тебе, довольно увлекательное чтиво, хотя оно может показаться немного суховатым даже на твой вкус.

Именно в этот момент Джеремия начал задаваться вопросом, какова же была истинная причина, по которой Ллойд Асплунд хотел поговорить с ним. Будь это кто-нибудь другой, это было бы потому, что они либо хотели от него чего-то, либо же они чувствовали жалость к данному человеку, что уже само по себе было глубочайшим унижением. В первом случае он не мог предложить ничего такого, что другие могли бы достать намного легче. Во втором же случае это потребовало бы от Ллойда Асплунда проявления элементарной человеческой эмпатии.

Даже в мире, где существуют Стенды, такое было просто невозможно! Он пристально посмотрел на своего бывшего соседа по общежитию, пытаясь определить его угол зрения, и не нашел ничего, кроме вкрадчивой, социопатической улыбки, смотрящей на него в ответ.

— Кое-кая вещь, которую мы обнаружили в его записях, в особенности поразила меня, — продолжил Асплунд, словно Джеремия задал ему вопрос. — Существует возможность, что достаточно волевой человек может проявить свой Стенд без какой-либо внешней искусственной помощи. Полагаю, об этом стоит поразмыслить.

Стоит поразмыслить? Да это же самый настоящий кошмар! Это означало, что в один прекрасный день может вообще кто-угодно проснуться и о, теперь у меня есть сила взрывать вещи, просто взглянув на них. Теперь оказывается есть возможность того, что пользователь Стенда может прятаться за любым углом, в то время как у них нет ни возможности узнать, ни как-либо предупредить, или даже просто бороться с этим? Вот теперь он точно знал, что не будет спать этой ночью! А, может быть, и никогда больше!

А теперь представьте, если бы это стало достоянием общественности. Паника не будет знать себе равных! Патриотичные британцы не смогли бы больше выразить свое естественное превосходство над жалкими одиннадцатыми, не беспокоясь, что они могут подтолкнуть их к тому, что они могут стать пользователями Стендов. Одиннадцатые могут использовать такую силу, чтобы совершать всевозможные преступления и уходить невредимыми. Самые основы британнского общества рассыплются в прах в одночасье, и, черт тебя побери, он будет жаловаться на эти лампы! Мерцание становилось все хуже с каждой минутой!

Асплунд посмотрел на свое запястье, словно проверяя часы, которые, как мимоходом заметил Джеремия, Граф на самом деле не носил.

— Вы только гляньте, неужели то самое время? Прости, что так спешу, но я должен проследить за ремонтными работами над моим дорогим Ланселотом. Похоже, что новая игрушка Ракшаты натворила делов… Заработала очко в победной колонке, полагаю.

— Как-то не похоже на тебя – признавать поражение.

— При обычных обстоятельствах, я бы и не признал, — сказал Асплунд. — Однако в данном случае, я использую это как мотивирующий фактор. Я перехвачу инерцию ее маленькой победы и превращу ее в бóльшую для себя!

После же, даже не изменив лица от этой вкрадчивой, всезнающей улыбки, лицо Графа на мгновение приняло выражение самого дьявола.

— В следующий раз, когда мой Ланселот встретится с ее машиной, спасения ждать для нее не придется. По крайней мере, так обстоят сейчас дела.

Джеремия закатил глаза и потянулся за другой бутылкой, как только этот вредитель скрылся из виду. Что же, это было не совсем то, о чем ему хотелось думать. Достаточно волевой человек способен проявить собственный Стенд… Какие страшные мысли. Как будто ему остального было мало! Ох, ему нужно было еще выпить, чтобы помочь своему разуму переварить—

Но самое странное произошло, когда он взял рюмку. По нему ударил сильнейший статический удар, который заставил его подпрыгнуть прямо со своего места! Из всех вещей–… неужели Асплунд подстроил это, чтобы подшутить над ним? Мелкий засранец!

— Сэр, если не возражаете, — осторожно произнес бармен, вежливо кашлянув в тыльную сторону ладони. — Я считаю, что на сегодня с вас, пожалуй, хватит. Ради вашего здоровья я имею право прервать вас и посоветовать вам отдохнуть.

Тц! Замечательно. Еще одно унижение в общую копилку. Что ж, ладно. Если мир решил навалить на него горы неудач, тогда ему придется выйти против всего мира. Обычно он никогда не учился на примере Асплунда, но он превратит свои поражения в мотивацию к победе! В следующий раз, когда он окажется на поле боя, он победит! Он будет отстаивать британнские идеалы и тащить за собой те дни, когда мир имел смысл, брыкаясь и крича, если придется! Пользователи Стендов по всему миру в полной мере познают на себе всю ярость его верности!

И как только он вышел из здания, молния расколола дерево надвое.

***

====Миссис Стадтфилд====

«Похоже, что Зеро и ее Черные Рыцари снова были вовлечены в инцидент, связанный со Стендом, и на этот раз они вмешались в военную операцию по ликвидации Японского Освободительного Фронта. Согласно пресс-релизу военных, касающемуся данного инцидента, пользователь Стенда был одиннадцатой рефре–…»

— Выключи уже!

Хотя бы раз эта неблагодарная девчонка сделала, как ей было сказано, и выключила телевизор. Как многообещающе. Быть может, однажды Каллен даже поймет свое истинное место в этом мире и начнет вести себя так, как подобает настоящей британнской леди? Нет, это уже было слишком оптимистично. И все же. Никогда не повредит подкрепить хорошее поведение, наказывая плохое.

— Спасибо, — сказала она самым искренним тоном, на какой только была способна. — Чем больше я слышу об этих ошибках природы, тем меньше мне хочется об этом слушать. Вот уж действительно, сверхъестественные силы! Уму не постижимо!

— Как скажешь, — сказала в ответ Каллен, поднимаясь со стула, чтобы пройти рядом с ней и выйти из комнаты. — Я к друзьям. Не жди.

Когда-то неблагодарная тварь, навсегда неблагодарная тварь. Она последовала за падчерицей из комнаты, быстро шагая в ногу с ней, пока они спускались по лестнице.

— А теперь послушай меня, юная леди, — начала она. — Все эти встречи с твоими дружками-одиннадцатыми должны прекратиться! Ты прямо как твоя мать. Подумай о том, какой ущерб это может нанести репутации твоего отца, если станет известно, что ты кувыркаешься с кем попало–…

Но когда они добрались до нижней ступеньки, случилось нечто странное. Теперь же стало очевидно странно, что Каллен не прервала ни одной из ее колкостей. Странно-то как. Но еще более странным было то, что она споткнулась на пустом месте и упала на спину, и, едва успев отдышаться, Каллен уронила ей на грудь папку.

— Отцовская репутация, — сказала Каллен, возвышаясь над ней. — Забавно. Не похоже, что ты хоть немного задумывалась о ней во время любого из этих походов.

— Что это…? — спросила она, хмуро глядя на папку и открывая ее, чтобы найти там фотографии. Фотографии ее самой. Фотографии также с участием нескольких других известных бизнесменов в Одиннадцатой Зоне. О каком участии идет речь? Где фигурировал единственный клочок одежды. — Где ты–… Как ты?!..

— Я слышала, что те, кто тычат пальцем, вдвойне указывают на себя, — сказала Каллен, и внезапно ей показалось, что она стала вдвое больше, пока глядела на нее под этим углом. Каллен приложила палец к ее лбу и постучал по нему. — Я всегда думала, что это чепуха, но теперь я вижу, что именно ты тот самый человек, для которого была придумана эта поговорка!

Нет, это невозможно! Они всегда были очень осторожны, чтобы никто не поймал их! Чтобы сделать эти снимки, нужно было быть совершенно невидимым. В этом не было никакого смысла. И все же, она совершенно потеряла дар речи.

— Ты, мелкая дрянь! Ты хочешь шантажировать меня этим?

— Вовсе нет, — ответила Каллен. — В конец концов. Я уже отправила копии отцу. Не сомневаюсь, что он избавится от тебя, как только заметит, какие неудобства ты ему причиняешь. Так же как ты избавилась от моей мамы.

По итогу, все, что она могла делать, это смотреть, как Каллен взяла фотографии, собрала их в папку и вышла с ними под мышкой. Нет, не с серией фотографий. Сама ее жизнь уходила за дверь, уносимая недостойной дворняжой сукой, и все, что она могла делать, это лежать и всхлипывать.

— А затем он сможет начать, — рявкнула ей Каллен. — Чтобы сделать все лучше.

<— To Be Continued