Невеста волшебника (Новелла) - 4 Глава

— Добро пожаловать, Сэр Агедилус.

Он появился в поместье Адины, привезённый дядей Лансентом через несколько дней после того, как залечил мой порез от бумаги. К тому времени он уже перестал прятать свои чёрные волосы в поместье Адины. Я никогда не уставала смотреть на его блестящие чёрные волосы, сколько бы раз их ни видела. Хотя иногда это напоминало мне о «прошлом» мире, в который я никогда не смогу вернуться, заставляя меня чувствовать…

Это можно назвать тоской по дому. Ностальгия и боль. Хотя я не хочу отрицать мир, в котором я живу «сейчас», я не могу полностью отбросить мир «прошлого», в котором у меня было так много всего. Чёрные волосы этого мальчика толкают «меня» в прошлое.

Понимал ли он это? Или он сам этого не понимал? Я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос. Но когда я попросила его позволить мне дотронуться до его волос, он послушно позволил мне дотронуться до них, хотя и не мог скрыть своего замешательства. Когда я провела пальцами по его гладким волосам, они показались мне совсем не такими, как мои, и это утешало моё сердце.

— Сэр Агедилус—

— Ты можешь…

— Что?

Это было правильно, когда я расчёсывала ему волосы. Когда я произнесла его имя – это имя, как скороговорка, независимо от того, сколько раз я его произносила, – он что-то сказал мне. Когда я наклонила голову, он посмотрел на меня через плечо, теперь застыв, когда я держала гребень.

— Ты можешь называть меня Эди. — повторил он.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы правильно понять, что это значит – Эди.

— Значит, Сэр Эди? — спросила я, всё ещё склонив голову набок.

Он ответил мягким голосом, как будто я что-то неправильно поняла. — Тебе вовсе не обязательно называть меня «Сэр».

— Хорошо – Эди, верно?

Он кивнул. И в этот момент внутри меня вспыхнул грандиозный фейерверк. «Эди» было прозвищем для «Агедилуса». Я знала, что он очень дорожит именем «Агедилус», которое дал ему его любимый отчим, дядя Лансент. И всё же он сказал мне, что я могу называть его Эди.

Именно тогда я поняла, что теперь я — личность для животного, которое не доверяет никому, кроме своего отчима, человека, которому он не доверяет. Как же мне было не радоваться? Если есть кто-то, у кого есть проблемы с этим, я бы хотела, чтобы они вышли. Если тебе придётся драться, я буду рядом.

Позволив своим мыслям поблуждать, я впервые произнесла его имя, и мои лицевые мускулы растянулись в улыбке.

— Эди.

— …Что?

— Просто проверяю…

Он отвернулся, молча выслушав мои слова. На первый взгляд, это не очень обаятельное поведение, но я знаю, что именно так он скрывал своё смущение. Нет ничего невозможного в том, чтобы сказать, что я инстинктивно улыбнулась от уха до уха.

И вот, я привыкла к имени Эди на своём языке гораздо быстрее, чем ожидала.

Он был гораздо взрослее, чем можно было предположить по его возрасту или внешности, и проводить с ним время было весело. …Нет, верное слово — удобно, если быть точным. Дело не в том, что мы хорошо ладили или что-то в этом роде. Просто никто из других детей не приходил в те дни, когда он навещал меня, поэтому я чувствовала себя менее обременённой ответственностью.

Он почти не разговаривал, не смеялся и не плакал. Я была освобождена от своего положения «Хорошей старшей сестры», когда была с ним, и это было здорово.

Хотя мне и нехорошо говорить такие вещи, но я никогда не вмешивалась бестактно, как другие дети, и проводила большую часть нашего времени вместе за чтением. Я могла бы сказать, что мы оба чувствовали то же самое, так как он никогда не возражал против этого.

Выражаясь более по-детски: лучшие друзья навсегда.К тому времени, как я это поняла, мы уже успели подружиться, что определённо произошло в тот раз, когда он позволил мне называть его «Эди». Ну, даже если я скажу, что мы были друзьями, единственное, что мы делали – как я уже упоминала – просто читали вместе и он позволял мне трогать его волосы.

В этом мире никто даже не задумывался о том, почему никто из других детей не приходил к нему, когда он был в поместье Адины. Это вполне естественно. Даже мой трёхлетний младший брат инстинктивно понимал значение чёрных волос больше, чем я. Должно быть, именно поэтому он никогда не приближался к нему, кроме тех случаев, когда мы были вместе.

А мой брат привык к тому, что дядя Лансент был рядом – само собой разумеется, что другие дети из семей, не близких ни к одному волшебнику, никогда бы к нему не подошли.

Был только один случай, когда он столкнулся с какими-то детьми, и это было ужасно. Это было действительно ужасно. В полном контрасте с плачущими, причитающими детьми он даже не произнёс ни единого слова, не говоря уже о том, чтобы плакать. Я действительно подумала: «Было бы лучше, если бы он просто плакал», но он этого не сделал.

Если бы он просто плакал, я могла бы утешать его сколько угодно. Я знала, что могла бы даже защитить его. Но на самом деле он просто стоял, ничего не выражая, и мне ничего не оставалось, как крепко сжать его маленькую руку. Несмотря на то, что между нами ничего не изменилось, я чувствовала тепло его руки и злилась на себя за то, что не могу сказать ему ничего, кроме его имени.

И вот так мы всегда оставались вдвоём, когда он приезжал. И я начала с нетерпением ждать этого

Два года пролетели в мгновение ока.

У нас была – и должна была быть – приятная дружба. С тех пор он больше не попадал в неприятности, когда сталкивался с детьми, и больше ничего не изменилось. Каждый день мы повторяли одно и то же, о чём я уже упоминала.

Мы, конечно же, занимались и другими вещами, кроме чтения книг. Я, конечно, не помню точной даты и времени, но странно помню, что именно мы делали в этот день.

С самого начала он старался не попадаться на глаза публике, часто появляясь в поместье Адины, поскольку дядя Лансент был занят работой дворцового мага и не хотел, чтобы его оставляли одного. «Чёрные волосы» были не просто уважаемы и почитаемы в глазах общественности – этот мальчик был в особом положении, где, к сожалению, не было никого, кто бы заботился о нём, кроме нас. Похоже, мои родители пообещали дяде Лансенту, что будут присматривать за Агедилусом и оказывать поддержку там, где дядя Лансент не сможет этого сделать.

В разгар всего этого, этот определённый день был странным, потому что он не появился в поместье Адины – я была той, кто отправился в поместье Лансента. Агедилус поприветствовал меня и повёл в сад лекарственных растений во дворе поместья Лансентов. Стояла весна, и в саду была не только зелень, но и множество цветов, все они обильно цвели.

— Это просто потрясающе! А дядя о них заботится?

— Да. Они в основном используются как лекарство.

— Их можно использовать как лекарство, даже если они такие красивые?

Я помню, что у нас был такой разговор, когда мы шли через сад. Когда я последовала за ним, он проскользнул в гущу высоких цветов, и я поняла, что мы добрались до небольшого изолированного поля в углу сада лекарственных растений.

— Что это такое?…

— …Это поле, за которым я присматриваю.

— О Боже!

Тогда я вполне могла инстинктивно повысить голос. Потому что сколько бы дядя Лансент ни вёл его по этому пути, это было невероятно великолепное поле для девятилетнего ребёнка. Среди нескольких видов растущих цветов и лекарственных растений мне вдруг бросился в глаза цветок.

— Может быть, этот желтый цветок — ползучий лесной змеевик?

В окружении красного растения с листьями, похожими на клевер, цвёл маленький желтый цветок с пятью лепестками. Сравнивать его с другими великолепными цветами было бы немного несправедливо — именно поэтому он и выделялся. Даже он выглядел удивлённым, когда я была очарована им, но когда он увидел, что я присела и осторожно прикоснулась к нему, он наконец открыл рот.

— Совершенно верно. Это сорняк, но его можно использовать как естественное лекарственное средство.

— Боже мой, даже это — лекарство? Я только знала, что он обладает очень сильной жизненной силой. — сказала я, вспоминая его из моих знаний «прошлого меня».

Он кивнул. Даже я знала, что это такое. Они были классифицированы как сорняки, как он и сказал, но подумать только, что их можно использовать и в качестве лекарства…

— Эй, Эди, а ты знаешь, что символизирует змеевик? — спросила я, случайно вспомнив язык цветов. Он удивлённо моргнул своими глазами цвета восходящего солнца. Похоже, он вообще не знал, что такое цветочная символика.

Я сама была удивлена, когда нашла в библиотеке отца книгу о цветочной символике. Я не ожидала, что понятие цветочного языка будет существовать и в этом мире. И вот так я иногда обнаруживала ещё больше общего между этим миром и миром «прошлого», и каждый раз, когда это происходило, я всегда впадала в сложное ментальное состояние.

— У всех цветов есть своё собственное значение. Лесные сорняки — это, конечно, сорняки, но даже у этого цветка есть свой собственный смысл, ты же знаешь.

Не то чтобы я знала все подробности, но в моей «прошлой» жизни моя «предыдущая» «мать» полагалась на меня, чтобы избавиться от сорняков, которые росли в нашем саду. Поэтому я исследовала их и случайно узнала также о их символике.

— Змеевик символизируют… радость и сияющее сердце. И ещё…

Да, было ещё одно. Я думала, что это было так прекрасно, когда я читала это, но говорить это в реальной жизни было немного неловко. Его глаза цвета восходящего солнца пристально смотрели на меня, словно призывая продолжать, но я притворилась, что не замечаю этого, и рассмеялась.

— Извини. Про остальное я и забыла.

— …Ясно.

— Да.

Тема цветочной символики закончилась, и позже мы наслаждались несколькими чайными пирожными, которые дядя Лансент приготовил для нас раньше, читая книгу, которую я принесла из поместья Адины вместе, как обычно, пока не пришло время мне идти.

Я повторяюсь, но за два года, прошедшие с тех пор, как я познакомилась с ним, у нас никогда не было проблем друг с другом. Но даже в этом случае мы, конечно, проводили наши дни мирно и спокойно.

— Должно быть, именно поэтому. Возможно, я была слишком беспечна.

Именно тогда я оказалась вовлечена в его случайный взрыв магии.

Нет, «ввязалась» — это неправильно сказано. Что же касается причины, то я повторяюсь, но это была моя ошибка. Ошибка, о которой я никогда не перестану сожалеть.

Я никогда не думала, что он может прочитать эту книгу, не говоря уже о том, чтобы привести её в действие. Хотя это было безошибочно истинным мотивом, теперь это не более чем постскриптумное объяснение.

Эта книга продвинутой магии была в доме только потому, что она была домом губернатора магических книг. По всем правилам, это была книга, к которой мы не должны были приближаться в то время, но я хотела вести себя немного старше перед этим мальчиком, который медленно обгонял меня. Даже если возраст наших тел был одинаковым, внутри мы были разными: родитель и ребёнок. Вот почему я не сдамся. По правде говоря, это было очень неловко.

Я принесла эту книгу точно так же из библиотеки моего отца, сказав, что всё будет хорошо, если я возьму её только на некоторое время. Когда мы читали эту волшебную книгу, посвящённую магии огня, мой взгляд привлекла иллюстрация пылающего зверя.

В этом мире существуют четыре основных вида магии, а именно: магия в самом узком смысле, использующая собственную магическую силу; магия духа, использующая силу духовных существ; светлая магия, использующая силу Богов; и чёрная магия, использующая силу демонов.

Для очень широко распространённой духовной магии необходимо духовное существо, которое обычно не может быть замечено, как следует из названия. Вызвать высокоуровневого духа, который действительно прислушивается к призывающему его волшебнику, само по себе редкость, и содержать его в этом царстве называется геркулесовой задачей.

Отложив всё это в сторону, я была просто очарована красотой рисунка огненного зверя, пробормотала: — Магия действительно удивительна. — что было совершенно естественно. Моя рука остановилась, когда я собиралась перевернуть страницу, и он, всё ещё тихий по сравнению с другими детьми, странно чётко произнёс моё имя.

— Фильмина.

— Что такое?

— Ты хочешь посмотреть на него?

Неужели я этого не понимала? Что эти его глаза цвета восходящего солнца были бесконечно серьёзны?Должно быть, я это поняла. Я должна была это понять. Но я этого не понимала. Вот почему я ответила без колебаний: Что я действительно хочу его увидеть.

Все, наверное, догадываются, что произошло дальше. Появился зверь с пылающим телом, призванный и очищенный его магией. Даже при том, что сам призыватель не обладал никакой реальной силой, зверь двинулся, чтобы напасть на того, кто вызвал его. Я испустила пронзительный крик.

— …Эди!