Ночь с плохим концом (Новелла) - 9 Глава

Добравшись до кабинета, я увидела, что дверь приоткрыта, и из-за нее донесся негромкий голос:

— Ну что же ты, Лен, сам ведь знаешь — ее нельзя водить в библиотеку. А если она обо всем узнает?

От случайно подслушанного моя рука застыла на дверной ручке. Это был голос Хозяйки. И она только что сказала кое-что, что мне не следовало слышать. Может, я ослышалась? Высокие потолки, деревянные стены и полы создавали эхо, которое доходило за пределы комнаты. Я придвинулась поближе к дверному проему и заглянула в комнату. Все семеро уже были в сборе: они распределились по комнате, держась на расстоянии друг от друга. В комнате был полумрак, так что они меня вряд ли могли заметить.

Хозяйка стояла у камина в дальней левой части комнаты, Леди сидела тут же перед камином на большой диване, а справа от них смотрел в окно Дворецкий. В ближайших к двери креслах уселись Куклы-близнецы. Справа перед дверью Горничная заняла кресло, выдвинутое из-за письменного стола. А в центре комнаты, под вычурной люстрой, скрестив руки, стоял Хозяин дома. Лица у собравшихся были самые серьезные.

— Не распаляйся. Сфокусируйся на исполнении, ладно? Будет плохо, если позволить ей открыть гробы.

— Я просто подумал, что если ей сказать, то у этого могут быть некоторые интересные последствия, — возразил Лен, — И я кое-что хотел спросить у нее напрямую…

— А если она теперь насторожилась, м?

— Ну я ведь извинился.

— Боже! Лен, ты хоть правда сожалеешь? — протянула Рин, — Я слышала ваш разговор за дверью. Ты наговорил ей опасных вещей, знаешь ли… Чуть все нам не испортил!

— Так и думал, что кто-то рядом есть. Это ты была?

— Да! — не смутилась девочка, — Все-гда за вами сле-жу!

— Мы уже настолько безразличны, что пора и расслабиться немного. Не может она не заметить, как нам все это надоело. Эта… ерунда со спектаклем.

— Ну, ты уж слишком расслабился, — возразила Мейко, — Все мы серьезно относимся к делу. Я рада, что Рин хотя бы сдержалась и не последовала твоему примеру. Но всегда есть риск, что что-то произойдет…

— Мейко права! Я просто шла мимо через зал и подумала, что у вас двоих что-нибудь случилось — вот и решила посмотреть! А там — что бы вы думали!

— Хочется отчитывать кого-нибудь — отчитывайте на этот раз не меня. Как вот ты там… замыкаешься, с остальными не говоришь, — перевел тему юноша, — До чего убедительно ты тогда взволновалась.

В ответ только промолчали.

— Лука? Ты в порядке? — окликнула девочка.

— А? — удивилась та.

— Слова каждого сейчас повлияют на ход вещей, — напомнил глава дома, — Лука, я знаю, что ты устала, но ты очень важна нам. Скажи же, что не так?

— Кайто прав, выше нос! Что ты там хмуришься? — поддержала женщина, — Если есть какие-то проблемы — так скажи, вместе обсудим.

— Ничего особенного, — помолчав, отозвалась девушка.

— Да ты просто расстроилась из-за провала, — бросил юноша, — ‘Может быть, это мир иной’… Будь там я, я бы не задерживался после такой-то опасной реплики. Но хорошо, что тебе все же удалось провести эту дуреху. Конечно, для меня такое дилетантство не составило бы труда.

— Ч-что ты сказал?! Лен, да ты понимаешь, с кем разговариваешь?! — вспылила девушка.

— Со звездой труппы, — невозмутимо ответил тот, — Которую превосхожу по послужному списку, так ведь?

— Ну да, у Лена больше опыта, чем у вас, Лука, и таланта ему не занимать! Да и красоты…

— Мэг, и ты против меня?! Нечего мне дерзить, заторможенная!

— Что?! Какая вы гадкая! А это тут вообще каким боком?! — обиделась Горничная.

— От тебя вечно никакой пользы, даже когда приходится ее ловить! Ты медленная, как черепаха! Что, слишком умная голова к земле тянет?

— Так, сейчас же успокойтесь все! Нет времени ссориться, — остановил Хозяин дома, — У нас ведь все еще нет письма, не забывайте.

— Вот да! Я понимаю, почему вы все так взволнованы… Да и времени у нас немного.

— Не из-за тебя ли мы взволнованы, Рин?

— А?..

— Не ты ли должна была украсть письмо? Если ты не справляешься — может, уже мне доверишь?

— Я сп-правляюсь! — замялась девочка, — Просто момент был… Неудачный…

— И в прошлый раз было то же самое! Все провалилось из-за ‘неудачного момента’, — вскинулся юноша, — Если ты не можешь — так я смогу. Нечего нас всех задерживать.

— Эй, Лен, достаточно. Рин тоже устала. Девушки бывают слабее, чем ты думаешь, — осадил Кайто.

— Очень смешно! Я по глазам понял, что вы собираетесь что-то такое выдать, мистер дамский угодник.

— Э… Лен…

— Все мы иногда утомляемся. И с полом, Кайто, это не связано. А с чем связано — да только с этой безумной ночью.

— Безумной… Да, она ужасно безумная, не так ли? — заметила Лука, — Ты, Лен, никогда не был так разговорчив в том мире. Вечно отстраненный и сдержанный… По тебе никогда не было видно, что у тебя на уме. Но тебе очень подходит роль вредной куклы, не правда ли, наш кукольный мальчик? Ты что, действительно стал собой? — и она деланно рассмеялась.

— Лука, и ты прекращай. Никогда вы двое так не ссорились. Слушайте, не будем винить друг друга. Начнем с докладов, все по очереди.

— Ох, ну ладно. Я тоже начинаю уставать. Конечно, это связано с влиянием реального мира, но я уже делала один и тот же чай с молоком бог знает сколько раз. Он всегдааа одинаааковый! Я его уже с закрытыми глазами могу заварить.

— Ах да, Гаку. Ты оставил ее вместо того, чтоб следить, не так ли? Отыграл свою роль — приведи ее обратно. Но ты ее оставил, и она сразу пошла в зал, поэтому подготовка Рин сорвалась. Хотя бы такой вывод из законов мира можно сделать: если ее оставить одну, она точно направится туда. За ней обязательно надо наблюдать.

— Простите, Мейко, я был неправ. И все же…

— Да?

— Не только мне одному кажется, что эти методы не годятся.

— Что? И ты туда же, Гаку? Лен, чего ты ему наговорил?!

— Какая разница. Делаю, что хочу, — огрызнулся Лен.

— Лен, Гаку, не подрывайте работу команды. Любая ошибка может все разрушить. Пока каждый из нас не добьется успеха…

— А я что, не добилась? Я на этой лестнице репетировала, сколько могла! И на этот раз все было сделано вовремя! По-моему, мы почти у цели.

— Не торопись, Лука. Ничего нельзя сказать точно, даже если результаты улучшаются. Пока мы не доведем дело до конца, нет смысла радоваться.

— Как вы не понимаете, что все ваше вымученное благоразумие вылетит в трубу, если она заметит?! Лен, Гаку, вы отчасти слишком энергичны, как мне кажется. Не хочется признавать, но я должна похвалить Лена за это. Не то чтобы мне хотелось с вами сотрудничать…

— В энергичном углу ринга — команда Лена, Луки и Гаку! Против них играет команда Кайто, Мейко и Рин в спокойном углу ринга! Три на три, надо же! Команды сплоченные, игра обещает быть сильной!

— Мэг, ты опять.

— Не нужно так спешить записывать меня в команду. Я только хотел попробовать сделать что-то по-новому… — возразил Дворецкий.

— Еще бы любительнице детективов не занять нейтральную позицию, чтобы выставить себя судьей. Мы просто экспериментируем. Не то что остальные.

— Лен! У меня тоже важная роль, знаете ли! Я наблюдаю за вами всеми со стороны, не принимая ничью сторону! В пьесе и такие нужны, не так ли?

— Так… если это банальный детектив. Но если всем нам надо работать вместе, то никаких нейтралов не надо.

— Это наивно, Мейко! Нельзя же заставить всех думать одинаково!

— Мэг! Ты что, забыла все, что мы репетировали? Всегда же вместе работали…

— Точно, Рин. Мэг и Лен в последнее время частенько подрывают совместную работу.

— Если уж говорить обо всех вместе… Конечно, в какой-то степени командная работа не дает нам проявить себя полностью. По отдельности подборка индивидуальностей может казаться восхитительной, но стоит им начать работать как группа — и способность проявить себя полностью пропадает.

— Казалось бы, от тебя, Гаку… Так, давайте просто прервемся? Мы уже злимся на ровном месте.

— Я бы с радостью, но, к сожалению, у нас нет на это времени. Осталось меньше трети срока. Как это беспокоит…

— Эй, Кайто, что нам делать? — взволновалась девочка, — Эй! Это что, я виновата?…

— Нет, Рин, не ты. В этом спектакле нельзя никого винить.

— Ах, нельзя? Может, хватит уже нянчиться со всеми? Иногда и отругать надо.

— Лен, ты заходишь слишком далеко, не лучше ли тебе…

— Ах, мы зашли в тупик! И вот все время у нас так. Может, команда Энергичных права и нам пора пересмотреть методы? К тому же, даже если никто ничего не говорил, но один из нас показал ей…

— Мэг, хватит. И все остальные тоже. Хватит ссориться. В любом случае…

И тут Лука разразилась истерическим смехом. Ссора тут же остановилась, все обернулись к ней. Ее обезумевшая улыбка мгновенно приковывала к себе внимание наблюдателей. Казалось, будто на нее светят софиты. Такая непреодолимая харизма… Только мне показалось, что она может так хохотать вечно, девушка вдруг затихла, резко обрывая истерику, как заводная игрушка, у которой кончился завод.

— Лука?..

— А-ах, как же забавно… выдохнула актриса, — Я ненавижу эту пьесу… НЕНАВИЖУ ЕЕ!

Она подорвалась с места и смахнула со стола вазу с розами. Стекло разбилось с пронзительным звоном, вода разлилась по полу под ногами Луки. Синие розы рассыпались по разбитому стеклу. Наступило долгое молчание. Тихо и хрипло вздохнув, актриса бессильно опустилась на мокрый пол и, закрыв дрожащими руками лицо, испустила крик боли.

— Ставить эту ночь раз за разом… Эту пьесу… Которую никто не смотрит! Довольно с меня, мне ВСЕ РАВНО!.. Хочу домой сейчас же! К моей сцене, к моим зрителям… и все вы хотите, хотите же, правда?!

Никто не ответил. Шум проливного дождя разносился по кабинету. И хотя ливень был сильным, но облака не сгущались — луна стала только еще ярче. Громадная ветка дерева за окном время от времени билась в стекло под порывами ветра, будто кто-то стучался снаружи. Я прижала руки к груди, будто боясь, что в тишине кто-нибудь услышит, как бьется мое сердце.

— Лука… Ну о чем ты? Слушай, нам всем нужно отдохнуть. Я говорила уже не раз: ты действительно вымотана. Не мучай себя… — обеспокоенно окликнула Мейко, прерывая молчание. Она подошла к Луке, пусто смотревшей перед собой, и протянула ей руку. Девушка все еще с гнетущим видом оглянулась на руку и непонимающе уставилась уже на нее, будто не понимая, откуда она взялась.

— Что? Я просто говорю, что думаю. Дело в том, что все мы в глубине души так думаем… Вот ты, например.

— Например? Ну… не буду лгать, я немного с тобой согласна. Мне постоянно хочется алкоголя, который подавали в буфете. И иногда я прямо тоскую по обеденным бутербродам с сыром. Хотела бы я еще раз так повеселиться и хорошенько выпить… Но не одна. Когда все вместе вернутся, я хотела бы собрать вас всех вместе.

— Мейко, я с тобой согласен. Послушай, Лука! Ты разве забыла нашу клятву? Все мы здесь стараемся изо всех сил. Мы так далеко уже зашли…

— Конечно, я помню эту отвратительную ночь. Хоть я и не хочу помнить, она все равно не оставляет меня, будто это было вчера… Как бы я хотела сейчас позабыть все, как она! И просто сойти с ума… ‘Безумная ночь’… Безумная ночь!

— Что? Нет, я не о том…

— Если все происходящее — спектакль… То трагическая красота такой концовки была бы шедевром в искусстве. Обворожительно.

— Эй, Гаку, хватит! Эй, Кайто! — Рин подбежала к лидеру и повисла на его руке. Как и обычно… Будто дочь, она все время хваталась за его руку с трудные моменты. Кайто наклонился к девочке и погладил ее по голове, утешая — кукольная головка девочки почти помещалась в его ладони. В глазах у Рин был такой же страх, с каким она показывала мне бродячую кошку.

— Лука, какая же вы слабая духом. Сдаться в такой момент…

— Потому что я не такой дуболом, как ты. Тебе было бы все нипочем, окажись ты здесь одна. И не стыдится ведь… Тебе же нравится это, признай! Этот ненормальный мир…

— Вовсе и не нравится! — возмутилась Мэг. Конечно, мне нравится разгадывать загадки и придумывать истории, но ведь…

— Но если они в реальности — то увольте? Гм… Все-таки похоже, что тебя забавляет происходящее. Я думала об этом. Может быть, ты… Ты-то…

— Говорю же вам, меня это совсем не веселит! Я просто знаю, как в такой ситуации нужен несерьезный персонаж!

— Несерьезный? Не сказать ли — глупый?

— Лен, и вы тоже?!

— Ага, ты все-таки это сказала. Во всех твоих сценариях есть такой персонаж. Они помогают разряжать обстановку. Но не думаешь, что повторять этот прием каждый раз — это немного… Скучно? Даже уныло. Настоящее искусство должно быть куда пронзительнее!

— А я согласен с этой точкой зрения, — кивнул Лен, — Нужно как раз-таки ‘заходить слишком далеко’. Ничего не добьешься, если недобирать.

Мэг, выслушивая замечания Луки и Лена, огорченно прикусила губу.

— Боже, и ты так думаешь, Лен? Да уж, мы не всегда благоразумны. Интуиция, спонтанность… Вот что делает нас живыми людьми. Мы просто не созданы для таких скучных вещей, как ‘совместная работа для достижения результатов’!

— Лука, я знаю… Мы знаем, что ты работала с нами вместе, — поморщилась Мейко, — Пожалуйста, не нужно об этом опять…

— Точно. Иначе мы все свихнемся.

— Если послушать нас — так мы уже…

— Я это вроде как заметила, когда Гаку перестал отчитывать меня за промашки.

— В реальном мире мы с вами так никогда не ссорились. Как странно… Но не так уж плохо.

— Ну… ну хватит же… хватит..

— Ах, да, да, мы свихнулись! Все мы, все мы уже свихнулись! — снова расхохоталась Лука.

— Прекрати это немедленно, — одернул Кайто.

— Слушай, Кайто, давно ли у тебя такой безразличный вид? Твоя обычная уступчивость куда-то испарилась… У тебя была как будто круглый год весна. А теперь ты весь из себя строгий хозяин поместья… Вечно эта скорбная физиономия. Может, ты и не играешь уже. Или… наоборот, ты перестал играть? Все эти наивно-романтические штучки просто должны были расположить нас к тебе… А теперь ты вот какой?

Кайто дернулся ударить Луку — и застыл, растерянный, будто пойманный с поличным.

— Ах, я угадала? Извиняюсь.

— Ну и хорошо, что у вас такая подходящая роль, Лука. Ваш эгоизм только вырос, и вы еще злобнее, чем раньше. Теперь вы годитесь на роль главного злодея!

— Ой, кто бы говорил.

— Главный злодей? Ну чудненько! Злодеи всегда сильнее остальных. Герой или злодей — да не все ли равно! Играть роль — это всегда быть не собой. И чтобы так сделать, нужно обмануть всех… и обмануть себя, да? Так что мы так долго обманывали себя… и совсем забыли, кто мы есть! Вот комедия-то?! — Лука опять раскрыла рот и громко сумасшедше рассмеялась. Давно натянутая струна окончательно лопнула, и все сорвались: теперь они клеветали друг на друга и даже мучили и отрицали себя самих. Скрытое под прекрасной и безупречной обложкой, мне явилось то, чего никогда не было видно на сцене: их истинные лица, человеческие и не приукрашенные. Это была действительно уродливая и неприглядная сцена. Я наблюдала, прикованная к месту, и не могла ни отвести взгляда, ни заткнуть уши.

— Лука, ты бледна. Отправляйся в комнату, кто-нибудь займется твоими делами.

— О, я в порядке! Мы со всем этим сейчас покончим! Со всем, со всей этой ночью, со всем покончим! — воскликнула Лука, распахнув безумные глаза. Все замерли, услышав ее слова. Снова стало тихо. Рин, беспокойно наблюдавшая из-за Кайто, медленно шагнула к Луке:

— Эй… Ты правда хочешь, чтобы все наши усилия пошли прахом? Это же просто глупо. Я в тебе ошибалась.

Рин сейчас была ростом с сидящую на полу Луку, поэтому их глаза были на одном уровне. Уже было непохоже, чтобы девочка была испугана: она смотрела холодно и с невообразимой для ее хрупкости угрозой. Двое посмотрели друг другу в глаза, и Лука первой отвела взгляд. Будто пытаясь настроиться заново, она вздохнула, поднялась на ноги и заговорила:

— Рин, вечно ты хорошей притворяешься. Я-то знаю, что и тебе с одиночеством не справиться. Я-то знаю, как ты хочешь выбраться отсюда…

— Все так сложно, еще и с этими превращениями… Это тяжеловато для меня. Но мы ведь все здесь, так что мне нельзя сдаваться, — маленькие ладошки девочки потянулись к чему-то спрятанному за воротничком.

— Ги… Как думаешь, смогла бы ты жить здесь всю свою жизнь?

— Ну, я… Я думаю, когда-нибудь…

— Этот медальон… Ты всегда держишь его в руках, когда хочешь расплакаться, не так ли?

— О-о чем ты? — смутилась Рин, и плечи ее задрожали.

— Мне поручен коридор на втором этаже и лестница, оттуда зал хорошо виден. Когда рядом никого нет, ты садишься и разговариваешь с медальоном. ‘Я больше не могу, помоги мне, прости меня’…

— П-папа вовсе не…!

— А, так это твой отец. Мне было не видно фотографию на расстоянии. Так что, пусть твой папочка придет и спасет тебя? Ах, но ведь… Кто знает, может, он и посмотреть-то не придет на такую, как ты!

Рин заметно побледнела, задрожала и закрыла лицо крохотными руками. Постепенно ее дыхание стало тяжелым, будто она только что быстро бежала.

— Рин! Вы в порядке?! Дышите спокойнее, не торопитесь! — тут же кинулась к ней Мэг, поняв, что она вот-вот потеряет сознание.

— О, так у кукольного тела тоже может быть приступ. Забааавно…

Хлоп!

По комнате разнесся сухой хлопок. Мейко подлетела к Луке и с размаху влепила ей пощечину.

— Довольно! Всему же есть предел.

— Ооой, правда больно, — протянула актриса, усмехаясь, — Как будто настоящая!

Мейко и Лука обменялись спокойными взглядами. Одна отчаянно улыбалась, словно решив, что ей все теперь уже безразлично, а вторая даже не пыталась скрыть ярость. Ситуация стала огнеопасной.

— Ахаха, давно я не видел, чтобы Рин так затравили, — усмехнулся Лен.

— Хватит ерничать. Что хорошего, если мы все ещё больше рассоримся? — одернула Мейко, глянув на шутника колючим взглядом. Когда-то я слышала, что она жила непростой жизнью и легко ввязывалась в драки. Сейчас она беспокоилась об окружающих её людях и старалась смягчить конфликт, но если ссора перерастет в драку… Скорее всего, она будет победителем.

Холодный взгляд Мейко заразил и остальных: разгоряченные скандалом, актеры немного остыли. Даже я, прячась за дверью, почувствовала дрожь в коленях. Мейко страшна в гневе. Но почему…? Чем больше она злилась, и чем больше ругались остальные, тем сильнее становилось неописуемое волнение в моей груди. Я будто смотрела захватывающий спектакль.

— Страшно! Но я никого не ссорил. Но… ясно. Вот что он пытается…

— Он что? Ты пытаешься сбить меня с мысли?

— Нет-нет! Я вовсе не хотел раздора между нами. Я просто делаю то, что только я могу. Может быть, повторение одних и тех же действий и правда пошатнуло наш рассудок. Но в нашей ситуации это даже естественно. Неважно, как ты силен духом, в такой обстановке странно было бы остаться в своем уме. Так что… наконец-то становится занятно.

— Тебе тоже врезать, как я погляжу? — разъярилась Мейко. Она развернулась к Лену и решительно шагнула вперед, но ее удержала крохотная рука Рин. Девочка, все еще дыша, глянула на актрису со слезами в огромных кукольных глазах. От этого взгляда пламя гнева начало угасать. Мейко глубоко вздохнула, успокаиваясь.

— Эм… Лен, вы что-то сказали о ‘нем’? Что вы имели в виду?

— Я говорю про создателя этого мира. Истории нужны события. Спектакль без конфликта, состоящий из спокойствия и притворной дружбы, просто скучен, не так ли? Он смотрит на нас так близко, как может подобраться… Нужно больше эмоций!

Лен медленно поднялся с кресла и вышел в центр комнаты.

— Я долго об этом думал.

Стеклянные голубые глаза куклы жутковато мерцали в свете люстры.

— Создатель… Он ведь среди нас, верно?

— А? Лен, о чем вы…

— Тот, кто привел нас из реальности в ‘Безумную ночь’… Тот, кто написал приглашение в тот вечер… Легендарный сценарист Бурле.

Слова, адресованные всем сразу, заставили шестерых окаменеть в изумлении и страхе, смотря на юношу в ожидании следующих слов. Но на какое-то время Лен замолчал.

— О чем ты, Лен? — серьезно спросил Кайто, который первым пришел в себя.

— Я всегда думал, что это странно. В ту ночь нас было восемь. И прямо сейчас… Здесь только мы.

Мое сердце подпрыгнуло в груди. Неужели он знал, что я здесь? Я сжала руки и закрыла глаза.

— Все правильно. Хотя я и пришел последним… В ту ночь все тоже ушли по домам раньше нас.

— Но мы ведь говорим о ком-то способном на действительно невероятные вещи. Он не обязательно выглядит как обычные люди. Может быть, он, скажем, вообще может быть невидимым! Или он вообще не человек. Какой-нибудь призрак… Или сверхъестественное создание.

— А может быть. Он ведь явно не обычный человек. Но еще он явно существовал в человеческом виде раньше. Хотя… даже тогда его лицо, возраст, происхождение и личность — большинство информации о нем, в общем, оставалось тайной. Но я чувствую, что, кроме этого, что-то не так. Мне вечно кажется, что на меня кто-то смотрит вблизи… взглядом зрителя, наслаждающегося пьесой.

— Зритель… вблизи? Ты хочешь сказать, что чувствуешь его присутствие?

— В письме гений сообщал: ‘Я всегда слежу за пьесой вблизи’. Но не сказал, где именно. Допустим, этот мир находится внутри книги, и читатель может переворачивать страницы, когда хочет… И читать нас из другого мира. Тогда, надо сказать, он все-таки очень далеко. Но…

Лен прервался, задумавшись. А затем приложил палец к губам и глянул куда-то вправо и вниз: туда, где сбитые Лукой со стола розы покоились на поблескивающей подстилке из осколков стекла.

— Будь я на его месте… Будь я этим сценаристом, стал бы я смотреть пьесу со…? Я бы втерся в толпу актеров, притворился одним из них и наблюдал в процессе игры. Так было бы занимательнее всего.

Тяжелое молчание повисло среди актеров после предположения Лена, и время будто остановилось.

*****

Гений — среди нас? Сам Бурле?!

Пауза, вызванная испугом и напряжением, прервалась вздохом. Кайто, старший из компании, воспитанный для лидерства, первым оправлялся даже после самых шокирующих событий.

— Твоя интуиция редко ошибается, так что это жутковато… Но не мог бы ты сказать, что навело тебя на такую мысль?

— Конечно. Когда Рин начала задыхаться, а Мейко ударила Луку… Я ощутил это. Когда ставишь хорошую пьесу, от зрителя исходит воодушевление, непохожее на воодушевление от драки. Эмоция, смешанная из чистого любопытства и предвосхищения… И я уверен, что она исходила откуда-то из комнаты. Не могу точно указать на кого-то.

— Не может быть! Кто-то из нас?! Кто-то из нас смотрел на этот ужасный раздор с удовольствием?! — раздраженно парировала Мейко.

— Ну… кто знает, с удовольствием ли. Но, возможно, с интересом, как за спектаклем?

— Понятно, — Кайто горько улыбнулся.

— Мы все были здесь вместе, не так ли? Не может быть, чтобы кто-то примешался к нам; мы знаем друг друга много лет и отлично помним все время с самой встречи и до сегодняшнего дня… Несомненно, ведь правда? Не хочешь ли ты сказать, что кто-то одержим духом Бурле?

— Как знать. Я только предполагаю, что он может быть среди нас. Никто не говорил, что у меня есть неопровержимые доказательства. Однако именно поэтому я их ищу.

— На самом деле, и я так думала, — добавила Мэг, хмыкнув, — В ночь, когда все случилось, никого ведь не было, кроме нас, помните?

— Если предположить, что Бурле среди нас, то ему уже за сотню лет! И раз ему удалось так легко втереться в компанию, то он, должно быть, может менять облик как захочет. Но тогда определить личность человека и его прошлое только по действиям было бы сложно, да? Тогда может быть и так, что все поведение и характер этого человека в реальном мире были ненастоящими.

— Но ведь это только догадка! Он не стопроцентно здесь… — упрямо повторила Мейко, волнуясь.

— Где предположение — там и возможность, — упрекнул Гаку с беспокойством.

— Может быть, он просто обманывает нас, как мы обманываем Мику.

Последняя фраза ударила меня прямо в сердце, словно острый нож. Меня вытолкнуло из мира представления и вернуло в реальность.

Все это время я с трепетом дожидалась, что кто-нибудь, наконец, назовет мое имя — но стоило ему прозвучать, и последний лучик надежды погас для меня. Страшная мысль, которую я отбрасывала раз за разом, стоило ей появиться… Что все они обманывают меня, держат все от меня в секрете… Эта ужасная идея только что подтвердилась. ‘Мику, тебе недостает проницательности. Мику, ты слишком честная и доверчивая… Ты была бы хорошим зрителем’ — все как мне и сказали.

Я стала частью комедии, которую они ставили, и думала, что стала такой же актрисой, как все они, что я на равных с ними. Но ‘наивная дурочка’ была не их другом и частью труппы — только зрителем. И уж точно не звездой представления. Если их сейчас так же обманывал создатель этого мира… Вот уж точно, комедия абсурда.

— Но теперь мы доказали, что допускаем такую возможность. Может быть, мы смогли его ошарашить, м?

— Нет.

Кайто изогнул бровь, прерывая попытку Мейко блефовать.

— Уверен, в глубине души он сейчас доволен. Думает: наконец-то они заметили…, — поддержал Лен. В который раз подавляющее молчание нависло над комнатой.

— Но… ну правда, кто мог бы… — пробубнила Рин, низко опустив голову.

Лица актеров помрачнели. Все прислушались к неспокойному молчанию, избегая взглядов друг друга. Один чей-то неверный взгляд, вздох, жест, фраза… даже неровный пульс сейчас вызвал бы опасение остальных. Каждый был напряжен и внимателен до предела — словно зверь, попавший на охотничью площадку и пытающийся в тишине переждать, пока не уйдут охотники. Напряжение было очевидно.

— Подозрительны сейчас все. Вот что я думаю, — первой медленно заговорила Мэг, — Конечно, вы и обо мне так думаете, так что ваше молчание меня очень беспокоит.

Любительница детективных романов и писательница, автор сценариев — конечно, Мэг была самой очевидной подозреваемой. Мейко нахмурилась, глянув на девушку.

— Ох… ты и сама говорила, когда мы пили чай. Чаще всего самый подозрительный человек — не преступник. Я понимаю, что это не ты, и, честно говоря, никого не хочу подозревать… Допустим, гений среди нас. Что это меняет? Нам нужна только одна концовка. И это ничем не изменить, правильно?

Мейко солгала. Мэг сказала ей другое: самый подозрительный из собравшихся сразу считался преступником, но с ходом сюжета доказывалось, что эти подозрения — ошибка. Однако распространенный шаблон предписывал, что в итоге и это оказывалось частью плана, а изначальный подозреваемый на самом деле оказывался виновным. Я слышала тот их разговор сама. Из-за двери, тайно, как и в этот раз.

— Боже, я надеюсь, что так и есть, — заметила Лука, с недоверием озираясь.

— Если среди нас есть обманывающий нас гений… Если мы и выясним, кто это, наши знания вряд ли повлияют на его цель — как и на завершение нашей работы. И вы все отлично знаете, почему, правильно?

Глаза актеров изумленно распахнулись, будто слова Кайто напомнили им о чем-то. На лицах собравшихся снова появилось волнение, и даже страх.

— Да, Кайто прав. Даже если мы откроем охоту на гения, я не представляю, как это нам поможет, — нервно отметил Гаку.

— Гм… И, возможно, наша цель пересекается с желанием сценариста!

— Мы уже многое выяснили. Медленно, но верно мы идем к своей цели, — подытожил Кайто, — С каждым повторением мы изучаем законы, которым подчиняется этот мир.

Лидер старался контролировать ситуацию, грозившую испортиться в любой момент. Мэг и Гаку поддержали его своими замечаниями. Даже зная, что где-то среди них мог быть тот, кто затащил их в этот мир, они сохраняли заботу о команде.

Рин подняла голову и, встав, заговорила с горящими глазами:

— Мы почти у цели! Так много уже сделано. Просто мы… что-то все еще упускаем… Я уверена.

— Да, определенно. Наши действия вызывают небольшие отклонения. По чуть-чуть, но время в реальном мире сокращается. Появляется небольшой разрыв между той ночью и этим миром. Но, конечно, мы не можем как следует оценить эффект, который производится на реальность. Но даже так мы понимаем, что он значителен.

— Верно. Но я все еще думаю, что нам любой ценой надо избегать ошибок из-за спешки. Нельзя повторить такой же промах, как той ночью…

— … Да, я знаю.

После слов о ‘той ночи’ настрой в комнате резко изменился. Лица актеров стали почти слишком серьезными: похоже, они были решительно настроены на то, чтобы достигнуть какой-то цели сообща. Испуганная этим выражением, я ощутила, как у меня потеют ладони.

— Письмо — это очень важно. Рин в этот раз потерпела поражение. У кого-нибудь есть план, как это исправить?

— Нужно спешить, пока время не вышло, — Гаку глянул на левую руку, будто сверяясь с несуществующими часами.

— Ну что ж, если на то пошло… Может, это и грубо, но мне все равно, как вы это сделаете. Добудьте письмо.

— Между прочим, она насторожена больше, чем обычно. Думаю, после такой концовки остались какие-то мелкие осколки воспоминаний, и это влияет на ее память. Она даже не выпила вторую чашку чая…

— А, точно. Она так легко избежала нашего с Мэг взаимодействия. И еще Лен показал ей старые сценарии, так что она еще больше насторожилась.

— Однако времени у нас немного. Пусть эта ночь тоже будет иметь плохой конец, если это принесет успех в следующий раз. Опасно было водить ее в библиотеку… Но я раздобыл благодаря этому немного ценной информации.

— Но… Мне страшно, Кайто! — Рин снова прижалась к боку лидера, — Если выйдет как в прошлый раз…

— Да. Мы не позволим себя убить. Правильная концовка не требует нашей смерти.

— Нужно сохранить в тайне тот факт, что она умерла… И содержимое гробов. Если не получится — мы никогда не вернемся в реальность. Что бы ни случилось, Мику нельзя знать правду. Так она не сможет вернуться в реальность.

— Мейко права. Главная героиня умрет, даже если не двинется с места и не скажет ни слова. Это судьба… Закон этого мира.

— Как же мне ее жаль.

— Но это неизбежно, если мы пытаемся вернуть ее из мертвых. А в этом и есть наша цель, не так ли?

— Лен… да, ты прав. Мы понимаем.

— Ну, на этом и закончим. Наверное, она заканчивает кладовую и скоро придет. Там столько хлама, что у нее наверняка уйдет много времени на поиски, но…

Слушая их беседу, я была так поражена, что практически забывала дышать.

Стук-

— Мику? — тревожно спросил кто-то из актеров, — Ты здесь?

Ветер все так же завывал за окном. Ветка за окном изредка билась в стекло, будто кто-то стучался снаружи.

— Похоже, только ветер. В этой сцене шторм по сценарию должен усиливаться. Скоро кульминация… Кажется, сейчас должен быть гром, — Гаку внимательно смотрел в окно. Но я, уже развернувшись, услышала только часть его слов.