Обещание романтики (Новелла) - 3 Глава

Пять дней после переезда Сацуки к Эдварду пролетели быстро.

Когда он просыпался, его всегда ждал приготовленный горничной завтрак. Еда была простой – хлеб, чай и сыр – но он чувствовал себя в раю, поскольку обычно завтрак пропускал. Затем он отправлялся на занятия и, просидев там ровно с девяти утра до семи вечера, возвращался в квартиру Эдварда. На ужин обычно была готовая еда из «Марк-энд-Спенсер», разогретая горничной. Сацуки с удивлением обнаружил, насколько проста каждодневная пища аристократов. Но это все равно было намного лучше, чем есть каждый вечер рыбу с картошкой в пабе. Также ему очень помогало отсутствие необходимости работать в пабе. Вместо этого он разговаривал с Эдвардом, изучая королевский английский, благородную манеру речи.

Эдвард умолял Сацуки обучить его японскому. Для Сацуки это было приятным бонусом, и он был рад подзаработать на этом. Но Эдвард совсем не старался: было очевидно, что он просто так убивает время.

— Какие у тебя планы на завтра? – спросил Сацуки у Эдварда после ужина на пятый день. Будние дни он проводил как обычно, но на выходных должен был прислушиваться к желаниям своего нанимателя.

— Прости, что так внезапно, но я бы хотел свозить тебя в Дорсет, – ответил Эдвард.

Сацуки вспомнил слова Эдварда о том, что там находится его поместье.

— Хорошо. – Он был к этому готов. Прошлая неделя была словно репетиция, но теперь начиналось представление.

* * *

На следующее утро Эдвард отвез их в Дорсет.

Стоило им миновать городские границы Лондона, как пейзаж сменился мирной сельской местностью.

Три четверти Англии – сельские угодья. Хотя она тоже считалась островной нацией, но сильно отличалась от Японии, где большая часть населения была сосредоточена в городах.

Машина ехала по сельским улочкам, вдоль которых выстроились дома. На дорогу ушло около трех часов.

— Мы приехали, – сказал Эдвард Сацуки, сидевшему на пассажирском сидении. Машина остановилась перед прекрасными железными воротами. Эдвард посигналил, после чего из маленького кирпичного домика рядом с воротами появился мужчина и открыл их.

— Это мой привратник и его хижина.

Сацуки трудно было поверить в его слова. То, что Эдвард назвал хижиной привратника, превосходило дом его семьи в Японии.

После ворот еще долго тянулась дорога, обрамленная деревьями. Признаков поместья не наблюдалось. Машина миновала еще несколько ворот, просторный луг и каменный мост. Они проехали добрых три километра, прежде чем деревья расступились, и появилось великолепное здание, действительно заслуживавшее зваться поместьем.

Сацуки охнул. Великолепие лондонской квартиры не подготовило его к этому.

Машина свернула на ведущую ко входу подъездную аллею. Когда они вышли из машины, двери открылись. Появился пожилой мужчина в безупречном черном костюме, поклонившийся Эдварду.

— С возвращением, сэр.

— Полагаю, в мое отсутствие ничего не произошло? – спросил Эдвард на манер приветствия.

— Мисс Ангелика приходила Вас навестить, сэр, – прошептал дворецкий ему на ухо.

Прекрасное лицо Эдварда помрачнело.

— Англелика?

— Три дня назад. Вас не было, так что она снова ушла. А кто эта юная леди? – старик перевел взгляд на Сацуки.

— Мисс Имамура. Моя невеста. Май, это Сидней Пиджет. Мой надежный дворецкий. Он управляет поместьем, – произнес Эдвард с проказливой улыбкой.

— Добро пожаловать, мисс. – В противоположность его теплому приветствию, лицо дворецкого оставалось лишенным всякого выражения.

— Спасибо. – Сацуки улыбнулся, несмотря на испытываемый им страх.

— Подготовь для нее лучшую комнату, – приказал Эдвард.

— Конечно, сэр, – ответил дворецкий, снова склонив голову.

— Ого, – восхищенно воскликнул Сацуки, когда они зашли в холл.

Под красиво расписанным потолком перед ними тянулся мраморный пол с шахматным узором, ведущий к покрытой красным ковром лестнице. Стены украшали многочисленные картины, по комнате были расставлены статуи. На другой стороне холла стояли несколько десятков слуг, выстроившихся поприветствовать Эдварда.

Сацуки в жизни такого прекрасного дома не видел.

— Пожалуйста, следуйте за мной, – произнес дворецкий.

Сацуки поднялся по лестнице вслед за стариком. Он заметил, что даже перила были украшены со вкусом. Казалось неправильным прикасаться к ним без перчаток.

Пройдя по коридору, одна стена которого состояла из сплошных окон, Сацуки привели к его комнате.

— Ужин в половину седьмого. Пожалуйста, до тех пор располагайтесь здесь, – с этими словами дворецкий откланялся.

Сацуки тщательно осмотрелся.

Первой ему в глаза бросилась кровать с пологом. Она выглядела словно королевская кровать из сказки. Его так же впечатлил камин выше него самого, в котором и правда горел огонь. На полу лежал большой персидский ковер, на стене висели гобелены, которые впору было в музее выставлять.

Сацуки обнаружил вторую дверь и заглянул за нее. Там была ванная комната, но настолько большая, что в ней можно было жить.

Все было невероятно великолепным и роскошным.

Часы показывали три часа дня. До ужина оставалась еще куча времени.

Похоже, Эдвард к нему заходить не собирался, так что Сацуки зарылся в кровать под пологом, просто желая узнать, на что это похоже. Он чувствовал себя королем. Он наслаждался этим мигом, понимая, что ему больше никогда в жизни не доведется испытать подобного.

Его предыдущая жизнь казалась нереальной, бесцельные блуждания и безденежье.

Он бог удачи.

Перед его мысленным взором всплыло лицо Эдварда. Он вспомнил, что своей нынешней жизнью обязан смерти Бренды, и его охватила печаль.

Он позволил себе погрузиться в воспоминания, но из-за долгой поездки быстро уснул.

* * *

— Зачем сюда приходила Ангелика? – спросил Эдвард у дворецкого, когда тот заглянул к нему.

Ангелика была его кузиной со стороны отца, на семь лет старше Эдварда. А точнее, она была дочерью младшего брата его отца, Стюарта. По английским законам дворяне передавали наследство старшему сыну. Если сыновей не было, на этом род обрывался.

Дядя Эдварда, второй сын, воспитывался как ребенок лорда Аргайла, но статус дворянина так и не получил. Эти обстоятельства сильно повлияли на мужчину. Из-за невозможности получить титул, он стал одержим управлением семейной компании Аргайлов. После смерти отца Эдварда он лишь укрепился в своем желании.

Отец Эдварда, похоже, предвидел подобное развитие событий, раз назначил кузена Эдварда со стороны матери, Гордона, получателем поместья в случае не способности наследника выполнять свои обязанности. Не женись Эдвард, и, согласно завещанию, контроль над компанией полностью перешел бы к Гордону. После этого дяде Эдварда Стюарту, управляющему компанией в качестве приказчика племянника, пришлось бы лишиться своей власти. Конечно, его дядя не собирался отмалчиваться, когда происходит подобное.

Вполне вероятно, что предполагаемая помолвка Эдварда с дочкой Саймона, вылившаяся в контракт с Сацуки, стала результатом манипуляций его дяди.

Как и ее отец, Ангелика была полна амбиций. Восемь лет назад она вышла замуж за американского олигарха, и Эдвард считал, что она все еще с ним в Америке. Он не представлял, зачем ей приезжать в Дорсет. У него появились дурные предчувствия на этот счет.

На лице дворецкого появилось странное смущенное выражение.

— Вы знали, что она развелась?

— Нет, не знал, – ответил Эдвард. – Можно сказать, это немного внезапные новости.

— Мисс Ангелика вернулась в Англию, – продолжал дворецкий. – И она считает, что Вы должны на ней жениться.

— Что?! – Для Эдварда эта информация стала громом среди ясного неба. – Раз уж мы этой темы коснулись, скажи, старик, кто устроил помолвку с дочкой Саймона?

— Господин Стюарт и я, сэр, – мрачно произнес дворецкий. – Эта свадьба была нам обоим выгодна. Господин Стюарт остался бы Вашим приказчиком и вел бы семейный бизнес. И, если позволите, зная господина Стюарта с его детства, я бы предпочел, чтобы компания у осталась него, а не перешла к господину Гордону.

— Я так и подозревал. – Эдвард вздохнул. Старый дворецкий служил семье еще со времен его деда – конечно, он позаботился о Стюарте. У Эдварда сложилось не самое лучшее представление о его дяде, но здесь дворецкий больше полагался на свои эмоции, чем в случае с Гордоном.

— Мы выбирали очень тщательно, – признался старик. – Из всех дворянок подходящего возраста, мы искали самую красивую и благонравную, лучше всего Вам подходящую.

— Прости, что доставил столько хлопот, – ехидно произнес Эдвард.

— Нет, это уже неважно, – сказал дворецкий. – Я больше не стану Вас наставлять. Вам стоит быстро жениться на девушке, что Вы привезли. Мисс Ангелика весьма серьезна. Господин Стюарт просто посмеялся на ее идеей, но мисс Ангелика настойчиво говорила ему о выгодах задумки, и, похоже, теперь он тоже сторонник этого брака.

— Так мой дядя теперь перехватывает все желтые статейки о моей помолвке, – пробормотал Эдвард.

— Я лишь хочу, чтобы Вы женились, господин Эдвард, – признался дворецкий. – Но я бы предпочел кого-то… кроме мисс Ангелики.

Он явно до сих пор помнил, как вела себя Ангелика в детстве, разбалованная и закатывавшая истерики каждый раз, когда ее желания не исполнялись.

Эдвард улыбнулся старому слуге.

— Успокойся, старик. Я ни за что не женюсь на Ангелике.

Все, что он помнил об Ангелике – блестящие светлые волосы и бойкие зеленые глаза. Она вела себя, как ей вздумается, так что временами он считал её грубой, но иногда завидовал.

— Еще один вопрос, господин Эдвард… – Дворецкий колебался.

— Что такое, старик? – спросил Эдвард.

— Не могли бы Вы повторить имя девушки, которую сегодня привезли? – наконец, произнес дворецкий.

— Имамура. И-ма-му-ра, – четко проговорил он.

Хороший слуга запоминал имена и лица всех хозяйских гостей, но имя Сацуки он запомнить не смог, и этот факт его весьма расстроил. Оно звучало слишком странно, чтобы зацепиться в его памяти.

— Имамура… Имамура… – бормотал он себе под нос фамилию Сацуки, словно молитву.

Когда дворецкий вышел из комнаты, Эдвард вздохнул.

Ему было искренне плевать на титул и состояние. Его отец всегда был занят на работе и редко бывал дома. А его мать отвлекалась от отсутствия отца, занимаясь одной лишь благотворительностью. Какими бы ни были успехи Эдварда в школе, родители на него даже не смотрели. Юный Эдвард довольно терпеливо отнесся к ситуации. Он всегда запирал свои желания.

Возможно, то, что оба его родителя, которых он почти не видел, погибли в аварии, было ироничным поворотом судьбы. Желание любви со стороны своей родни казалось скромным. В нормальной семье такие вещи были само собой разумеющимися. Родители игнорировали его из-за своих денег и статуса, так что ничего из этого ему не было нужно

Тем более, что эти вещи приносили ему одни проблемы. Не сосчитать было людей, которые пришли к нему, привлеченные деньгами или титулом. И мужчин, и женщин интересовало то, что воплощал в себе Эдвард. Он устал от таких отношений. Он оцепенел. Его уже ничего не волновало.

Против разговоров о женитьбе он восстал чисто по прихоти. В действительности, его не волновало, женится он или нет. Он чувствовал себя немного виноватым из-за того, что поставил Сацуки в такое неприятное положение, но присутствие Сацуки помогало ему забыть о подавляемых им чувствах.

Упертая решительность Сацуки, с которой тот приехал в далекую страну, следуя за своей мечтой, тронуло что-то внутри Эдварда. Он лишился всех целей в жизни. Он хотел держать Сацуки как можно ближе к себе. Можно сказать, он стал жертвой своего же плана.

Он не знал, откуда взялись подобные чувства.

* * *

Эдвард отправился в комнату, где остановился Сацуки. Он постучал в дверь, но ответа не последовало.

— Сацуки? – прошептал он.

Эдвард зашел в комнату и огляделся. Наконец, он заметил бугорок под одеялами на кровати. Он осторожно заглянул под одеяло.

Сацуки спал, его лицо было совершенно спокойным. Должно быть, его утомила долгая поездка. Его длинные ресницы отбрасывали тени на лицо. Блестящие черные волосы упали на щеку, и Эдвард осторожно их стряхнул. Белая кожа восточных азиатов всегда казалась гладкой, словно у фарфоровой куклы.

Эдвард погладил щеку Сацуки пальцем. Он почувствовал не холод фарфора, но человеческое тепло. Он разбудил Сацуки нежным поцелуем в губы.

* * *

Ноздрей Сацуки достиг свежий аромат.

«Пахнет, как одеколон Эдварда», — сонно подумал он.

Что-то теплое коснулось его губ. Открыв глаза, он увидел улыбающееся лицо Эдварда.

— Тебе пора вставать, – сказал Эдвард. – Время ужина.

— Прости. – Сацуки быстро поднялся.

Блондин надел белый галстук. Одет он был так, словно на прием собрался, хотя это был просто домашний ужин. Сацуки растерялся.

— Мне переодеться? – спросил он.

— Пожалуй, – последовал ответ. – Все очень формально, так что, может, платье для званого обеда?

Пока Сацуки спал, кто-то принес их сумки, сложенные в машину перед отъездом из Лондона. Он достал платье до пола цвета сливок из шелка-сырца. Оно было немного открытым на груди, но если сверху надеть расшитый бисером пиджак, проблема решалась. Сацуки уложил волосы, убрал с лица следы сна, нанес помаду, и на этом его приготовления были закончены.

— Не странно выглядит? – спросил он Эдварда.

Сацуки немного тревожило, что тот следил за всеми приготовлениями молча.

— Все хорошо. Мило выглядишь. – Эдвард кивнул с довольным видом. – Итак, моя леди, Вы позволите Вашу руку?

Сацуки осторожно обхватил предложенную ему руку.

Солнце уже село, и окна заполнили глубокие черные тени. Пройдя по сумеречному коридору, они спустились вниз. Сацуки отвели в просторную столовую и усадили за обеденный стол, за которым легко бы поместились и восемь человек. На столе стоял канделябр с зажженными свечами, было педантично разложено столовое серебро.

Отведя Сацуки к его месту, Эдвард занял собственное.

За столом они сидели только вдвоем. Тем не менее, у стены позади них выстроился ряд официантов с дворецким во главе.

Трапеза, как воистину утонченный ужин, началась с закусок и супа, но Сацуки так нервничал, что едва различал вкус еды. Беседовать с хозяином тоже было нелегко. Он настолько не мог отвлечься от слушающих у них за спиной людей, что лишь кивал в ответ, стараясь избежать оговорок.

— Май, ты нервничаешь? – спросил Эдвард, видя смущение Сацуки. Он хихикнул, когда тот кивнул. – Хоть ты и актриса?

Сацуки куда более странным казалось спокойствие Эдварда под взглядами стольких людей. Но, наверное, из-за того, что ему с детства прислуживали, он стал невосприимчив к чужим взглядам.

Сацуки попытался обратиться к Эдварду с такой же иронией:

— Ты играешь лучше меня.

— Никогда так не считал. – Эдвард радостно засмеялся, словно его что-то сильно развеселило.

* * *

— Планировка немного сложная, так что я покажу тебе дом, – сказал Эдвард после ужина Сацуки, словно пытаясь как-то задобрить гостя.

Сацуки не мог дуться вечно и потому неохотно согласился.

Его отвели в комнату рядом со столовой. Посреди нее стоял биллиардный стол.

— Как видишь, – сказал Эдвард, – это бильярдная, где собираются джентльмены, когда их жены отправляются спать.

У Сацуки никогда не было знакомых с собственной бильярдной комнатой, но подобные вещи его уже не удивляли. Кто знает, что еще найдется у лорда Аргайла?

Выйдя из бильярдной, они зашли в другую просторную комнату.

— Эта комната зовется баром, – пустился в объяснения Эдвард. – Когда моя мама была жива, мы устраивали здесь приемы от четырех до шести часов подряд, но теперь здесь пусто.

Сацуки заметил, что Эдвард впервые упомянул родителей.

— Твоя мать умерла? – спросил он.

— Они с моим отцом оба погибли в аварии, когда мне было 20, – ответил Эдвард. – Хотя, умри они раньше, не было бы особой разницы. Мой отец был вечно занят на работе, так что я никогда его не видел, а мама… ну, мою мать только она сама и заботила.

Сацуки пришел в ужас. Он понимал, какого это, когда тебя не любят собственные родители. Его отец всегда приходил поздно, и каждый раз, когда его старший брат попадал в больницу, он всегда оказывался дома один. Он не мог забыть чувства одиночества, которое испытал, проведя так много времени в лишенном человеческого тепла доме.

Эдвард чувствовал то же, что и Сацуки? Впервые ему показалось, что он стал ближе к блондину.

— Ну, одно могу сказать наверняка – приятных воспоминаний об этом месте у меня нет. А дальше я тебе кабинет покажу. – Эдвард горько улыбнулся и покинул бар.

В следующей комнате, куда они пришли, возвышались до потолка книжные полки, забитые старинными томами. Здесь был, скорее, не кабинет, а антикварная библиотека. Сацуки охватило такое чувство, будто он забрел в боковую комнату крупного музея.

— Я покажу тебе кое-что интересное, Сацуки. – Достав книгу, Эдвард протянул ее Сацуки. – Это оригинальное издание «Гамлета».

У Сацуки голова закружилась. Любой коллекционер был бы рад просто увидеть ее, но здесь книга хранилась беспечно. Должно быть, в этой комнате зарыто еще множество сокровищ.

Он боязливо перевернул страницы. У него не было шанса что-либо понять, поскольку написана книга была на архаичном английском.

Эдвард подмигнул ему.

— Даже англичане его не понимают, так что не слишком расстраивайся.

Покинув кабинет, они заглянули в еще одну столовую, отличную от той, где они ели. Эта была еще просторнее, а стол мог вместить двенадцать человек.

— Дальше идет комната, которую я использую, – указал Эдвард. – А под ней кухня и комнаты слуг. Туда мне заходить не позволено.

— Не позволено? – переспросил Сацуки.

— Им это не нравится. Я только в детстве мог спускаться и подглядывать. – Эдвард улыбнулся с горечью. – И все же, дом достаточно большой, старый и скучный, а?

— Нет! Я рад, что смог его осмотреть, – честно ответил Сацуки.

Эдвард радостно улыбнулся.

— Рад, что ты так считаешь.

Их экскурсия заняла на удивление много времени.

Великолепие поместья давило на Сацуки. Момент близости, который он ощутил в баре, не последовал за ними в другие части дома. Эдвард был аристократом с ног до головы. Он был частью мира, совершенно отличного от того, в котором жил Сацуки.

Сацуки казалось, что он наконец-то осознал это в полной мере.

* * *

На следующее утро будить Сацуки пришла пожилая женщина.

— Вы проснулись, мисс?

— Доброе утро, – ответил он как можно вежливее.

— Я главная горничная, МакГаерс, – представилась женщина, широко улыбаясь. – Господин Эдвард так жесток. Всем в доме так хочется встретиться с Вами, юная леди, но он никому ни слова не сказал.

Она раздвинула шторы, впуская в комнату свет.

— Меня зовут Май Имамура.

— Мисс И… – Женщина не разобрала имени и, похоже, совершенно растерялась.

— Все зовут меня Май, – Сацуки назвал свое второе имя, не желая затруднять такую добрую женщину.

— Значит, я могу Вас звать мисс Май? – спросила горничная.

— Конечно, – ответил Сацуки.

Похоже, она почувствовала облегчение.

— Мисс Май, завтрак накрыт в лоджии.

— А где лоджия? – спросил Сацуки.

— Самая южная комната на первом этаже, – пояснила пожилая дама. – Когда будете готовы, просто позвоните в колокольчик, и я приду Вас проводить.

— Спасибо, миссис МакГерс, – ответил Сацуки.

— Помочь Вам одеться? – вежливо спросила горничная. – Господин Эдвард сказал, это не обязательно, если все это Вас слишком утомляет.

— Нет, спасибо, – поспешил отказаться Сацуки. – Я не привыкла к подобной помощи.

— Хорошо, – сказала женщина. – Если Вам что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне, не колеблясь.

Вежливо поклонившись, горничная вышла.

Сацуки переоделся в коричневое вязаное платье до колена. Он умылся в очень старинном на вид умывальнике и, когда был полностью готов, позвонил в колокольчик.

Вместо горничной появился дворецкий. Его лицо, как всегда, было лишено выражения, полностью скрывая его мысли.

— Доброе утро, – произнес Сацуки.

Дворецкий добросовестно ответил на приветствие. Он вовсе не казался плохим человеком. По первому впечатлению Сацуки к дворецкому было трудно подступиться, но это лишь доказывало, что он был англичанином.

— Я отведу Вас к лоджии, – сказал мужчина. – Господин Эдвард с нетерпением ждет Вас.

Сацуки поспешил покинуть спальню и последовал за дворецким.

Лоджия была светлой комнатой, покрытой с пола до потолка окнами, позволявшими яркому солнечному свету литься снаружи. Она была меньше и без обогревателя, но внутри царило приятное тепло, как в оранжерее.

На маленьком столике на четверых был расставлен их завтрак.

Уже сидевший за ним Эдвард улыбнулся Сацуки.

— Ты вчера хорошо спала?

— Да. – В качестве приветствия Сацуки слегка поцеловал Эдварда в щеку, а затем занял свое место. Сам он считал это смелым жестом, но вышло куда естественнее, чем он думал – практика пошла на пользу. Его порадовало удивленное выражение Эдварда.

Сев, он увидел сад за большими окнами лоджии. Все, открывшееся его взору, принадлежало Эдварду, лорду Аргайлу.

— Тебе стоит на сад весной посмотреть, – заметил Эдвард. – Это единственное, чем я могу хвастаться.

Сацуки кивнул.

Февраль почти закончился, но никаких признаков весны не было.

На следующее утро они поспешили назад в Лондон, чтобы Сацуки не пропускал занятий.

Дворецкий зашел в комнату Сацуки за сумками.

— Мисс Имамура, пожалуйста, позаботьтесь хорошенько о господине Эдварде, – произнес он, почтительно кланяясь.

— Что? – Искреннее лицо дворецкого застало Сацуки врасплох.

На лице старика промелькнула грусть.

— Я давно не видел господина Эдварда в таком хорошем настроении.

— Я не заметила, чтобы его поведение особо изменилось, – произнес Сацуки.

— Просто все дело в Вас, мисс Имамура, – ответил дворецкий.

— На счет этого не уверена, – пробормотал Сацуки себе под нос.

Ему подумалось, что хорошее настроением Эдварда вызвано весельем, с которым он заставлял Сацуки переодеваться в женщину.

— Вы знали, что в следующем месяце в Лондоне пройдет семейная встреча? – спросил дворецкий, поколебавшись немного.

Сацуки покачал головой.

— Нет, не знала.

— Думаю, некоторые члены семьи на приеме посчитают своей обязанностью невзлюбить Вас, – честно признался дворецкий. – Но не давайте этому Вас расстроить.

— О? – Сацуки не особо понимал, о чем он говорит.

— За они или против, мы все равно рады Вам, – продолжал старик. – В детстве господин Эдвард был очень способным ребенком, и родители возлагали на него большие надежды. Но с возрастом его ум стал проклятьем. Он начал восставать против отца. Как раз в то время погибли его родители, и с тех пор его жизнь все больше выходит из-под контроля. Те из нас, кто служат господину Эдварду, молятся за его счастье. Все очень рады, что он решил остепениться.

— Вот оно как… – пробормотал Сацуки.

После нормального разговора он понял, что дворецкий и правда был хорошим человеком. Сацуки было трудно вот так вот обманывать хороших людей.

* * *

— Я думал, они меня с первого взгляда возненавидят. Я слегка разочарован, – заговорил с Эдвардом Сацуки по дороге назад в Лондон.

— Знаю. – Ответ Эдварда казался несколько натянутым.

— Слышал, в следующем месяце будет прием, – небрежно произнес Сацуки.

— Ага, – последовал ответ. – Там еще будет кронпринц кое-какой страны. Он тайно приехал в Англию.

— Кронпринц? – удивленно воскликнул Сацуки. Он привык, что императорская семья Японии живет «за облаками», над миром обычных людей. Он знал, что никогда в жизни к ним даже не приблизится. Королевские семьи других стран казались ему еще более далекими. Но, судя по равнодушию Эдварда, для аристократа вроде него в этом не было ничего особенного.

— Ты пойдешь? – спросил Сацуки.

Меня это не касается.

Как простолюдин, он даже не представлял, что может пойти на такой изящный прием, где будет присутствовать кронпринц. Он понятия не имел, как там себя вести.

— Конечно, и ты идешь со мной. – Голос Эдварда был лишен жалости.

Сацуки побледнел.

— Но разве для посещения таких мероприятий не нужно обладать идеальными манерами?

— Когда вернемся, начнешь интенсивное обучение. – Эдвард улыбнулся, развеселившись.

— Обучение чему? – воскликнул Сацуки.

— Как не опозориться на приеме и стать леди, в которой никто не сможет найти недостатка, – произнес Эдвард, словно это само собой разумелось.

Сацуки почувствовал дурноту.

* * *

Занятия проходили, скорее, в стиле фильма «Потанцуем?», чем «Моя Прекрасная Леди». Когда Сацуки возвращался домой после учебы, его ждали уроки вальса. Он танцевал, слушая музыку и указания Эдварда.

— Для новичка ты весьма хорош, – произнес впечатленный Эдвард.

— Нас этому в школе учили, – покраснел Сацуки. Для того, кто уже брал уроки, танцевал он плохо.

В классе девушек было меньше, чем парней, и когда они делились на пары, всегда оставались свободные парни. Девушки на занятиях по танцам были безжалостны – они не любили стоять в паре с не умеющими танцевать парнями. Стоило получить ярлык плохого танцора, и ты оставался без партнерши. А Сацуки был ужасным танцором. Так что он всегда оставался без пары, и тренировки ему ничего не давали, в то время как пропасть между ним и остальными продолжала расти.

Сацуки рассказал об этом Эдварду.

— Стоило раньше сказать, – мягко упрекнул его Эдвард. – Я столько времени потратил, обучая тебя танцам.

— Знаю, не подумал, – отозвался Сацуки.

— У нас еще есть время. – Добродушно улыбнулся Эдвард.

Лицо Эдварда на долгий миг зачаровало Сацуки. Оно было совершенно, по-настоящему безупречно, и блондин улыбался только для него. Он до сих пор к этому не привык. Когда Эдвард смотрел на него, сердце Сацуки начинало тяжело стучать, и ему становилось трудно дышать.

— Что-то не так? – с любопытством спросил Эдвард, когда он внезапно замолк.

— Я просто рад, что встретил тебя, Эдвард, – честно признался Сацуки.

— Значит, нас таких двое. – Эдвард снова улыбнулся и мягко поцеловал его в губы.

«Мы все еще тренируемся, так что ничего страшного».

Сацуки безропотно принял поцелуй.

* * *

В начале марта наступил день приема.

Эдвард тревожно ходил по комнате, ожидая, когда будет готов Сацуки.

— Может, успокоишься, Эдвард? – резко произнес Невилл.

— Успокоюсь? Хочешь сказать, я не спокоен? – огрызнулся его друг, скривившись. Он казался расстроенным.

Невилл пожал плечами.

— Тогда я тебя одного оставлю.

Блондин мрачно плюхнулся на стул.

Невилл никогда не видел, чтобы его друг так раздражался из-за любой мелочи. Даже когда террористы взорвали три года назад метро, он остался невозмутимым. А теперь, судя по тому, как он весь извелся из-за вечеринки… наверное, он невероятно волновался за Сацуки.

В последнее время Эдвард изменился. Прежде всего, он стал меньше пить. До недавних пор он каждый день топил свою скуку в алкоголе. А теперь, хотя раньше его совершенно ничего не заботило, он переживал о Сацуки, как о себе.

«Возможно, это к лучшему».

И все же, Невилл не был полностью искренен в таких мыслях, поскольку перемена эта произошла не из-за него, а благодаря внезапному появлению парня-азиата.

— Май точно долго собирается. Интересно, все ли у него в порядке, – произнес он, озвучивая тревоги Эдварда.

Он чувствовал, что полностью понимает образ мышления Эдварда. Для этого они провели вместе достаточно времени. Но изменить своего друга он все равно не мог.

— На этот раз промахи недопустимы, – отозвался Эдвард, наконец-то улыбнувшись.

На приеме будет присутствовать и член иностранной королевской семьи. Если Сацуки раскроют, скандал не ограничится пределами Англии.

* * *

Наконец, дверь открылась, и появился закончивший свои приготовления Сацуки.

Невилл против воли раскрыл рот.

Сацуки был одет в формальное белое платье в китайском стиле, с высоким разрезом на бедре и без нижней юбки. Шелк украшала золотая вышивка. Эдвард заказал его у ведущего модельера, убрав все ограничения по цене. Платье хорошо сидело на стройной фигуре Сацуки, и поверить в то, что, он, на самом деле, парень, было невозможно. Его черные волосы были забраны наверх, кокетливо приоткрывая основание шеи. Вероятно, эффект усиливал макияж. Но перед ними, без сомнения, стояла прекрасная женщина, окутанная загадочной атмосферой Азии.

Невилл прошептал:

— Май, ты словно совершенно другой человек.

Сацуки широко улыбнулся.

— Добрый вечер, мистер Оукли.

— О, нет. – Невилл отмахнулся от такого обращения. – Давай без этих формальностей.

Эдвард взял руку Сацуки в длинной кружевной перчатке и запечатлел поцелуй на ее тыльной стороне.

— Сацуки, ты по-настоящему прекрасен, – страстно произнес Эдвард без следа прежнего нетерпения. Страсть в его голосе намекала на то, что, не будь здесь Невилла, он бы сгреб Сацуки в объятия и поцеловал.

— Спасибо. – Сацуки опустил глаза и его щеки зарумянились.

«Так Май тоже заинтересован, э?»

Невилл тихо вздохнул, чувствуя себя брошенным. Все-таки ему было неуютно. До сих пор это он всегда был рядом с Эдвардом, как бы холодно на них не смотрели остальные, видя двух друзей вместе. Эдвард сам хотел, чтобы он был там. Но теперь Невилл явно оказался лишним.

В этот момент в дверь позвонили.

— Я открою. Наверное, твой водитель. – Невилл, не в силах даже секунду оставаться в комнате, ушел к двери.

Но неожиданный гость лишил его дара речи. Вместо водителя в дверях стояла блондинка, чем-то похожая на Эдварда – его кузина Ангелика.

Он поленился проверить, кто звонит в дверь, прежде чем открыть. Окажись там террорист, Невилл оказался бы убит, не успев понять, что происходит.

— Эдвард здесь? – Женщина обольстительно улыбнулась. – И не встречались ли мы раньше?

— Да, на похоронах покойного лорда Аргайла, – ответил он.

— Теперь помню. Вы – школьный друг Эдварда, – сказала женщина.

— Мне льстит, что Вы меня помните. – Уголок рта Невилла дернулся.

Помимо блестящих светлых волос природа одарила ее изящным личиком, соблазнительными красными губами и зелеными глазами. Женщина перед ним была непревзойденной красавицей. Однако судить о ней только по ее внешности было опасно.

— Будьте умницей и позовите для меня Эдварда, хорошо? – распорядилась Ангелика.

— Простите, но я не уверен, что он хочет Вас видеть, – ответил Невилл.

— Ну! – Ангелика бросила на Невилла злобный взгляд. Оттолкнув его в сторону, она направилась в гостиную, зовя своего кузена: – Эдвард!

— Ангелика? – Эдвард, только что вышедший в холл с Сацуки, казался ошарашенным внезапным появлением кузины.

— Не стой с раскрытым ртом как идиот! – рявкнула Ангелика.

— Я просто понятия не имел, что ты нагрянешь, кузина, – произнес Эдвард.

— Ну, я довольно долго ждала от тебя приглашения, – отозвалась женщина.

Эдвард вздернул бровь.

— О?

— Но, наконец, я устала ждать и пришла сама. А теперь пошли, – скомандовала Ангелика.

— Куда пошли? – спросил Эдвард.

Настойчивость кузины его, что вполне естественно, озадачила.

— На сегодняшний прием, конечно, – рявкнула Ангелика.

— К сожалению, у меня уже назначено свидание, – сказал Эдвард.

Ангелика поспешила его перебить:

— Это не мои проблемы. – Похоже, она считала, что мир вращается вокруг нее.

— Боюсь, я не смогу сопровождать тебя на прием, – произнес Эдвард.

— Так ты решил ранить мою гордость? – завопила Ангелика.

— Ранить гордость?.. – Эдвард запнулся.

Невилл тоже считал, что Ангелика не обладает необходимой для подобных чувств тонкой душевной организацией.

— В любом случае, пора идти, Эдвард, – подтолкнул он своего друга. Спорить здесь было пустой тратой времени.

— Мой отец тоже ждет. Пойдем. – Сжав руку Эдварда, Ангелика потянула его за собой.

— Ангелика! – запротестовал Эдвард.

Женщина остановилась.

— Что? Эдвард, ходят слухи, что сегодня на приеме появится сама королева. Хочет запятнать перед ней лицо семьи?

Тело Сацуки напряглось, он вцепился в руку Эдварда, словно моля его о защите. Невилл видел, как лицо Сацуки постепенно бледнеет. Ангелика его определенно пугала.

Эдвард заглянул в лицо Сацуки, тревожно прищурившись. Сацуки поднял на него сияющий волнением взгляд.

Нежно улыбнувшись, Эдвард слегка сжал руку Сацуки, успокаивая его.

— Возможно, на этот раз мы проявили излишний оптимизм, – сказал он. – Но будет еще много других возможностей. – Эдвард повернулся к другу. – Невилл, позаботься о Май.

Доверив Сацуки заботе Невилла, Эдвард согласился сопровождать Ангелику.

* * *

Сацуки просто смотрел на происходящее.

Все старания, с которыми он готовился к сегодняшнему дню, прошли впустую.

— Что это была за женщина? – спросил Сацуки у Невилла, когда Эдвард ушел. Он не смог сдержать требовательного тона.

— Леди Ангелика. Кузина Эдварда и кандидатка на роль его невесты, – последовал ответ.

— Его кузина? – повторил Сацуки.

Его осенило. Помимо золотистых волос и прекрасных лиц, эти двое разделяли некую общую ауру.

— Он сказал, что не хочет на ней жениться. Кем она себя возомнила? – После паузы он добавил: – Но она красива, правда?

Даже рядом с Эдвардом она оставалась бесподобной. Из них и правда вышла бы отличная пара.

— За кулисами много чего происходит, – сказал Невилл. – Женщина, которую ты только что видел, отделалась от своего первого мужа. Ну, объяснения какое-то время займут, так, может, тоже поедем на прием?

— Без Эдварда? – Голос Сацуки прозвучал на удивление мрачно. Эдвард оставался Эдвардом. Он сбежал со своей кузиной, стоило той его позвать. Отчасти Сацуки сам был виноват, что застыл, услышав о присутствии на приеме королевы, но ему лишь нужна была поддержка Эдварда. А вместо этого его просто бросили…

«Если бы он просто сказал «Ты справишься»…»

Сацуки почувствовал раздражение, вспомнив, как прижимались друг к другу Эдвард с Ангеликой. Он искреннее считал, что это ему место рядом с Эдвардом.

«Но я ему не нужен».

Почему-то эта мысль отозвалась болью в сердце Сацуки.

— Мы встретим его там, – сказал Невилл. – К тому же, ты слышал, королева может появиться. Нельзя упускать шанс побывать на таком приеме! – Он ухмыльнулся, пытаясь подбодрить Сацуки.

* * *

Когда они приехали на прием, Сацуки охватило стойкое ощущение, что он оказался среди декораций к фильму. Под сияющей люстрой тек поток хорошо одетых леди и джентльменов.

Он сразу заметил Эдварда. Какой бы огромной ни была толпа, Эдвард всегда выделялся. Но его окружало несколько рядов людей, так что едва ли Сацуки смог бы к нему подобраться. К тому же, этот Эдвард, учтиво улыбавшийся и общавшийся с таким количеством людей, казался совершенно другим человеком по сравнению с Эдвардом, которого знал Сацуки.

Сацуки снова заставили осознать, насколько неизмеримо огромная между ними дистанция.

В любом случае, по окончанию этого фарса, они с Эдвардом станут друг другу совершенно чужими людьми. Возможно, он больше никогда его не увидит.

— О, Вы двое тоже пришли? – Не успели Сацуки и Невилл подойти к Эдварду, как к ним самим подошла Ангелика. Она держала в руке бокал вина и очаровательно улыбалась.

В квартире Эдварда Сацуки не обратил внимания на наряд женщины, поскольку его закрывал пиджак, но теперь он увидел, что одета она в красное платье с глубокими вырезами, открывавшими декольте и часть спины. Платье было смелым, и он не мог решить, как на нее смотреть.

— Не знаю, кто ты или почему вертишься рядом с Эдвардом, но я начинаю от тебя уставать. – Ангелика демонстративно смерила Сацуки взглядом. Злой взгляд иностранки обладал большой мощью, особенно в исполнении красивой женщины.

— На счет этого тебе придется поговорить с Эдвардом. Меня это не касается, – дерзко ответил Сацуки.

— Какая наглость! Позволь прояснить, Эдвард слишком хорош для тебя, – прошипела Ангелика.

— А не для такой ли, как ты? – парировал Сацуки. – Слышала, ты изрядно его старше.

Ангелика вздернула брови.

— Что значит «изрядно»?

Невилл слушал их разговор с величайшим изумлением.

— Разница не такая большая, чтобы что-то значить, – надменно бросила Ангелика. – Ты же, наоборот, кажешься весьма юной. Интересно, знаешь ли ты, что значит быть женой лорда Аргайла.

— Нет, – неожиданно ответил Сацуки.

— Тебе не место в семье Аргайл, – выпалила Ангелика.

— Меня не особо тянет быть женой аристократа, – спокойно произнес Сацуки.

— Все поначалу любовь изображают, – поддразнила Ангелика. – Но довольно быстро меняют пластинку. Тебе не стоит себя так высокомерно вести.

— Так же, как это делаешь ты? – парировал Сацуки.

Быстрым движением Ангелика выплеснула содержимое своего бокала ему на платье. Она опустошила его в один миг.

— Не думаешь, что тебе стоит домой уйти, пока ты еще больше не опозорилась? – Ангелика отошла, громко смеясь.

— Женщины пугают, – пробормотал Невилл.

Сацуки рассеянно кивнул.

— Ей настолько нравится Эдвард, чтобы обливать меня вином перед столькими людьми? – спросил он.

— Какой ты наивный, Май, – отозвался Невилл. – Она не потому так поступила. Ее и состояние Аргайлов интересует.

— И это единственная причина? – не отставал Сацуки.

— Ага. Но в зал для танцев тебе в таком виде нельзя, – сказал Невилл, тревожно оглядев платье Сацуки. На его белом платье осталось большое красное пятно от вина. – Я схожу за Эдвардом. Май, ты здесь оставайся.

У Сацуки не было выбора. Невилл указал ему на тень одной из колонн, где стояло несколько стульев; там бы его никто не увидел. Это было хорошее место для ожидания. Он занял одно из свободных мест и стал наблюдать за проходившими мимо людьми.

Он видел парочки, которые, на первый взгляд, хорошо ладили, но отворачивались друг от друга, когда думали, что на них никто не смотрит. Девочек, непривыкших к приемам и переполненных тревогами. Компании молодых женщин, оценивающих присутствующих мужчин. Молодых мужчин, добивавшихся внимания красавиц и борющихся за него.

Укрывшись в углу, Сацуки видел в зале столько примеров различного людского поведения. Для его актерского мастерства наблюдение за этими людьми было так же полезно, как поездка в зоопарк. Эта мысль немного развеселила его.

Внезапно он заметил одного молодого мужчину. Мужчине было едва за тридцать, его отличала белобрысая шевелюра. Он сидел у стены, лениво наблюдая за кольцом танцующих в центре зала. Никто не подходил к нему с разговорами. Наверное, он сюда один пришел. Сацуки почувствовал с ним определенное родство, поскольку у мужчины, похоже, не было желания активно участвовать в веселье.

Эдвард же, как всегда, был занят разговорами с окружавшими его людьми. Он до сих пор не заметил Сацуки.

И Сацуки не мог найти Невиила в людском море. Он внезапно приуныл от мысли, что и Эдвард, и Невилл совершенно о нем забыли.

Затем появился он.

Над головой Сацуки послышался мягкий голос:

— Вы здесь одна, мисс?

Подняв голову, он увидел того самого белобрысого мужчину, что сидел на другом конце комнаты.

— Мой сопровождающий где-то здесь, – неуверенно ответил Сацуки.

— Значит, Ваш сопровождающий очень жесток, раз оставил такую женщину тут сидеть. – В речи мужчины слышался акцент. Видимо, английский не был его родным языком.

— Нет, мое платье испачкалось, так что я не могу выйти к остальным. – Сацуки указал на пятно на платье.

— Какая жалость. В таком случае, не хотите выйти со мной на балкон? – предложил мужчина. – Там мы сможем потанцевать, не тревожась о Вашем наряде.

Похоже, никаких скрытых мотивов у него не было. Скорее, от него веяло утонченностью. Наверное, просто пожалел сидевшего в одиночестве Сацуки.

Сацуки хотелось опробовать вальс, которому он так старательно обучался.

— Конечно, – согласился он.

Мужчина набросил на плечи Сацуки свой белый пиджак, чтобы скрыть пятно на платье, и вместе они отправились на балкон.

— Вам не холодно? – заботливо спросил мужчина.

— Я в порядке, – ответил Сацуки. – Но как Вы без своего пиджака?

— В помещении было довольно жарко, так что теперь мне как раз хорошо, – ответил его спутник.

В небе висела луна, но из-за густой облачной дымки видно ее было плохо.

«Интересно, есть ли в английском для этого отдельное слово, как в японском», — лениво подумал Сацуки.

Музыка из зала лилась на балкон.

— Не желаете потанцевать? – спросил мужчина.

Сацуки кивнул.

Взявшись за руки, они начали двигаться в такт музыке. На занятиях Сацуки танцевать не нравилось, но здесь это и правда было весело. И все благодаря Эдварду.

— Вы живете в этой стране? – спросил мужчина.

— Нет, я приехала учиться из Японии, – скромно ответил Сацуки.

— Я был в Японии несколько раз. – Он улыбнулся. Это делало его редким образчиком среди остальных иностранцев, едва знавших, где Японию на карте искать. – Что Вы изучаете?

— Театр, – сообщил Сацуки. – А Вы?

— Я? – Мужчина неловко рассмеялся. – Я приехал в Англию достопримечательности смотреть. Мисс, как Вас зовут?

— Май, – ответил Сацуки.

— Май-сан, – сбивчиво произнес мужчина.

— Вы знаете японский? – удивленно спросил Сацуки.

— Только простые приветствия, – признался его спутник. – «Коннитива», «конбанва», «аригато гозаимас».

Услышав впервые за долгое время японские слова, Сацуки ощутил мощный прилив ностальгии.

Действительно, он упрямо предпочел исключить все японское из своей жизни, чтобы лучше выучить английский. Он вспомнил все невзгоды, через которые прошел после приезда в Англию, и от всех этих оплошностей у него на глазах выступили слезы.

— Что такое, Май-сан? – мужчина перестал танцевать и заглянул ему в лицо.

— Простите, – смущенно произнес Сацуки. – Просто подумала о Японии.

— Май! – закричал внезапно появившийся Эдвард. Похоже, он был зол. – Я тебя искал. Где ты была?

— Эдвард… – Сацуки торопливо вытер слезы.

Эдвард заметил мужчину рядом с Сацуки и замер с удивленным выражением на лице.

— Принц Александр!

— Принц? – Сацуки уставился на мужчину, пораженный.

Он знал, что на прием приглашен кронпринц какой-то страны. И, конечно, он находил мужчину утонченным и необычайно загадочным, но ему и в голову не приходило, что его партнером по танцам был принц.

Теперь он вспомнил, что правила этикета запрещали представителям более низких классов обращаться к вышестоящим. Мужчина оказался в зале в одиночестве не потому, что люди его игнорировали – из-за его высокого статуса они просто не могли с ним разговаривать.

Эдвард повернулся к кронпринцу.

— Моя невеста Вас ничем не обидела?

— Так Вы невеста лорда Аргайла, Май-сан? – спросил принц у Сацуки, игнорируя Эдварда.

— Д-да. – Сацуки сконфуженно кивнул. Ему было жаль вводить в заблуждение такого хорошего человека, как кронпринц.

— Какая досада. Если вдруг передумаете, позвоните мне. – Принц подмигнул, намекая, что пошутил.

— В самом деле, Ваше Высочество, Вам стоит быть сдержаннее. – Эдвард засмеялся, но в его лице осталась некоторая напряженность.

Принц любезно улыбнулся.

— Простите. Но позвольте дать Вам совет. Не стоит упускать из виду такую очаровательную невесту.

— Я это запомню, – мрачно отозвался Элвард.

— П-прошу прощения! – окликнул Сацуки принца, возвращавшегося в зал. Его лицо вспыхнуло. – Извините, что не знала, кто Вы.

Принц поклонился.

— А я извиняюсь, что не признал в Вас невесту лорда Аргайла.

Сацуки отказался от извинений, лихорадочно замотав головой.

* * *

— Это и правда был кронпринц? – пробормотал Сацуки, когда мужчина ушел.

Эдвард выглядел потрясенным.

— Ты пошел с ним, не зная, кто он?

— Ну, выглядел он как обычный человек, – сказал Сацуки. – К тому же, мне было скучно.

Лицо Эдварда покраснело, он бросил на Сацуки тяжелый взгляд.

— Ты просто с кем угодно уйти готов, когда тебе скучно?

— Эдвард! – Сацуки был шокирован гневом блондина, который видел впервые. Он неуклюже попытался оправдаться. – Принц одолжил мне пиджак, а потом мы потанцевали.

Он сделал что-то невероятно неправильное? Сацуки сильно тревожился, не понимая причину гнева Эдварда.

— Я верну пиджак его высочества, – зло бросил Эдвард, срывая с Сацуки пиджак.

Сацуки шмыгнул, когда холодный ночной воздух коснулся его кожи. Эдвард снял собственный пиджак и набросил его на плечи Сацуки. Но то было единственное проявление доброты с его стороны.

— А теперь мы отправляемся домой, – горько заявил Эдвард.

* * *

По дороге домой Эдвард все еще казался расстроенным и твердо хранил молчание.

Сацуки тоже начинал злиться. С какой бы стороны он ни смотрел на ситуацию, никаких ошибок со своей стороны он не находил. Это все была вина Эдварда. Ангелика испачкала его платье, так что он не мог со всеми танцевать. А Эдвард был виноват, что не проследил за ней на приеме. И, прежде всего, это Эдвард его одного бросил.

Затем его поразила новая мысль. «Он ведь не злится, что я пришел на прием после того, как он меня бросил, верно?»

Поразмыслив над этим еще, он понял, что из Ангелики вышла бы идеальная невеста. Возможно, увидев ее, Эдвард передумал на счет их плана. В таком случае, Сацуки только мешал.

Он не знал, в каком положении оказался и как ему себя вести.

Пока Сацуки был погружен в свои раздумья, машина прибыла к дому Эдварда. Они молча поднялись на лифте и разошлись по своим комнатам, не сказав ни слова.

Стягивая платье, Сацуки ощутил мучительные сомнения.

«Что я здесь делаю?»

Конечно, он ввязался во все это из-за денег. Но он терпел ненавистное ему переодевание и уроки вальса, говоря, что делает это ради Эдварда. Иначе он бы никогда не стал участвовать в почти криминальном плане. Он смог зайти так далеко, потому что искренне полагал, что помогает Эдварду.

А теперь все эти старания пошли прахом.

«Если мы собираемся разорвать контракт, я бы предпочел, чтобы он сделал это быстрее».

С самого начала в этом плане участвовало больше денег, чем он мог вообразить. А если все отменить, у него не останется причин жить в этой квартире. Его жизнь здесь оказалась уютнее, чем он ожидал, но он не мог и дальше позволять баловать себя снисходительностью Эдварда.

Закончив переодеваться, он собрал всю смелость в кулак и отправился в комнату Эдварда.

* * *

Сацуки постучал в дверь.

— Входи, – послышался резкий, без следа благожелательности голос Эдварда.

Сацуки нашел в себе смелость открыть дверь.

Эдвард лежал на диване, попивая алкоголь из стакана. Это был какой-то коричневый напиток, вероятно, бренди или неразбавленный скотч.

Сацуки вспомнил, что с момента их первой встречи блондин всегда пил самые крепкие напитки. Не самый здоровый способ выпить.

— Эдвард, я бы хотел кое-что обсудить, – начал он, не зная, как коснуться нужной темы.

Эдвард нахмурился.

— В чем дело?

Ужасное настроение мужчины пугало Сацуки, но отступать сейчас он не собирался.

— Думаю, тебе стоит жениться на Ангелике вместо того, чтобы свадьбу со мной изображать, – выпалил он.

— То есть, ты хочешь отказаться. – На лице Эдварда появилось угрожающее выражение.

— Нет, не хочу, – ответил Сацуки. – Просто, по-моему, будет лучше, если ты на ней женишься.

Эдвард соскользнул с дивана и молча встал.

— Эдвард? – выдавил Сацуки.

— И что ты собираешься после этого делать, Сацуки? – спросил блондин хриплым от злости голосом.

— Вернусь к своей старой жизни, конечно, – ответил Сацуки.

— А не трудно тебе будет за обучение платить? – заметил Эдвард.

Сацуки пожал плечами.

— Найду другую работу. Но мне бы не хотелось еще больше обременять тебя.

— Ты себе новую золотую жилу нашел, а? – насмешливо крикнул Эдвард.

— Золотую жилу? – Сацуки удивили эти совершенно неожиданные слова.

— Не делай вид, будто не понимаешь, – холодно кричал Эдвард. – Сегодня вечером вы с принцем Александром так и жались друг к другу.

— Что значит «жались? – спросил еще более озадаченный Сацуки.

— Он по всей Европе невесту ищет, – ответил Эдвард. Он ткнул пальцем в Сацуки. – И положил глаз на тебя.

— Да ты шутишь. – Сацуки засмеялся. Какое глупое недоразумения. – Хочешь сказать, кронпринц в меня влюбился?

— Да. Я не прав? – Эдвард схватил Сацуки за подбородок. – Эта работа тебе подходит, с таким-то прекрасным лицом.

Эдвард неожиданно поцеловал его. Это был грубый, злой поцелуй, так не похожий на нежные поцелуи, которыми они обменивались до этого.

— Не глупи, Эдвард! – Сацуки попытался отстраниться от него, но блондин удерживал обе его руки.

Эдвард толкнул его на двуспальную кровать.

Даже сейчас Сацуки не представлял, что он собирается с ним делать.

— Ты что творишь? – Страх сделал его голос пронзительным. Такими темпами, Эдвард мог легко мог его убить.

— Обращаюсь с тобой так, как ты того заслуживаешь, – ответил Эдвард с горькой улыбкой.

Он разорвал одежду на Сацуки. Сацуки честно пытался сопротивляться, но лишь еще сильнее изорвал ткань и потерял больше пуговиц. Эдвард связал ему руки над головой обрывками испорченной одежды.

— Эдвард! – голос Сацуки звучал на гране крика.

Руки Эдварда занялись ремнем Сацуки и начали стягивать с него джинсы. Он расстегнул ширинку и сунул руку в нижнее белье Сацуки.

— Нет! Не трогай меня! – закричал Сацуки на японском. В уголках его глаз выступили слезы.

Пальцы Эдварда бесстыдно обхватили Сацуки. Тот содрогнулся, впервые испытав ощущение прикосновения другого человека. Он растерял всю волю к сопротивлению.

Эдвард сорвал белье Сацуки вместе с джинсами и опустился между голых ног Сацуки, разведенных в разные стороны.

— Нет… Я же сказал тебе!.. – закричал Сацуки.

Он почувствовал, как в нижней части его тела собирается жар. Он инстинктивно закрыл глаза, не в силах вынести унижение. Его сердце бешено стучало. Его разум пошатнуло чувство невероятного стыда, который он испытывал.

Рука Эдварда скользнула вниз, к самому потаенному месту Сацуки, и медленно протолкнула один палец внутрь.

— Нет! Не надо! – Глаза Сацуки удивленно распахнулись. Его лицо мгновенно вспыхнуло. Он не мог даже попытаться сбежать, поскольку Эдвард его удерживал. Он ни на сантиметр не мог отодвинуться.

Палец Эдварда продолжал крутиться внутри Сацуки.

От этого ощущения по щекам Сацуки покатились слезы.

— Нет…

Палец Эдварда задел что-то внутри него и тело Сацуки отреагировало, пересилив все его сопротивление.

— Ах! – между его губ вылетел тихий вздох.

— Тебе нравится? – прошептал Эдвард, проводя языком вдоль уха Сацуки.

— Ннн… Нет… – Сацуки не мог контролировать свой голос, пока Эдвард упрямо продолжал нажимать на все ту же точку внутри него. Он больше не мог выносить это удовольствие, превосходившее все, испытанное им ранее. Его тело продолжало наслаждаться ощущением, несмотря на его стыд. Но он уже был почти на пределе.

— Ты не можешь вечно сдерживаться. Это невозможно. – На идеальном лице Эдварда появилась безжалостная улыбка.

— Ааах! – пронзительно закричал Сацуки, и его спина изогнулась. Напряжение медленно отпустило тело Сацуки, излившее свой жар в руку Эдварда.

— Тебе друзья в школе о простате не рассказывали? Вот что случается, если ее помассировать, – философски заметил Эдвард.

— Про… ста… – прошептал между хриплых вздохов Сацуки. Его разум парализовало, и он с трудом понимал слова Эдварда. У него даже не было сил думать.

Эдвард мягко опустился на Сацуки и пробежался рукой по его гладкой, теплой коже.

Закрыв глаза, Сацуки бессильно отвернулся. Его тело, все еще чувствительное к отголоскам недавних ощущений, реагировало на малейшие прикосновения.

— Больно, Сацуки? – прошептал Эдвард.

Прежде чем кивнуть, Сацуки зажмурился и закусил губу. Это была пытка как психологическая, так и физическая. Ему хотелось освободиться.

Эдвард отпустил его тело. Сацуки испустил сдерживаемый им вздох.

Он услышал шорох и понял, что Эдвард разделся. Сацуки слегка приоткрыл глаза.

— Что ты собираешься делать? – спросил он тонким голосом.

Не отвечая, Эдвард снова обнял Сацуки, мягко целуя его веки. Поцелуи были такими нежными, что вызывали слезы.

— Пожалуйста… отпусти меня, – умолял Эдварда Сацуки.

Эдвард улыбнулся.

— О чем ты? Теперь мы это по-настоящему сделаем.

* * *

«Что я наделал?» – туманно подумал Эдвард, когда все закончилось.

Сацуки лежал на кровати со связанными над головой руками.

Эдвард его изнасиловал.

Считанные минуты назад сердце Эдварда было охвачено гневом и ощущением предательства от рук любимого человека. Он впервые подобное испытывал, поскольку раньше никого не любил.

Когда Сацуки сказал ему, что хочет отказаться от своей роли, гнев Эдварда достиг своего переломного момента.

Но все это началось на вечеринке.

После появления Ангелики он отказался от идеи взять Сацуки на прием, чтобы защитить его от нее. Но Невилл проявил заботу и сам отвез Сацуки на прием, разрушив его план. Его тревоги на счет Ангелики оказались обоснованными, и, услышав о ее поступке, он бросился успокаивать Сацуки.

Однако, вместо этого он обнаружил, что Сацуки весело болтает с кронпринцем.

Он был глубоко задет. Ему казалось, будто другой мужчина украл у него Сацуки. Он осознал, насколько Сацуки был ему дорог. Но было ясно, что для самого Сацуки это ничего не значило.

Когда Сацуки предложил ему жениться на Ангелике, чувства Эдварда, ища выхода, вырвались наихудшим из возможных путей.

Осталось одно лишь сожаление.

— Здесь отметины, – пробормотал Эдвард, развязывая Сацуки.

Сацуки уставился на них, словно они принадлежали кому-то другому. Его тело казалось тяжелым, его полностью охватила оцепенелая усталость. Его освободили, но ему больше не хотелось двигаться.

Эдвард на миг покинул Сацуки, а затем вернулся в комнату с полотенцем. Он осторожно вытер распростертое, безвольное тело Сацуки.

— Прости, – выдавил Эдвард, заставляя себя говорить. – Я удивился, услышав, что ты собираешься уйти. Это было по-детски с моей стороны. Я больше не буду заставлять тебя ничего делать. Давай забудем о контракте.

Сацуки, наконец, шевельнулся, повернув голову к Эдварду. Но поскольку тот сидел на краю постели, опустив голову, выражение лица блондина он не видел.

— Ты женишься на Ангелике? – спросил он, дрожа. Несмотря на все крики, которые, как он думал, сорвут ему голос, вопрос прозвучал на удивление легко.

— Нет, – шепотом ответил Эдвард. – Никто бы не захотел с ней быть.

— Почему? – спросил Сацуки.

— Конечно, когда-то меня к ней тянуло, – произнес Эдвард. – Она сильная. Ее заботят только собственные желания, и она никогда не сомневается в своих методах. Но я не Ангелика. Я не могу жить, как она. Статус и богатство всегда были для меня лишь обузой. В любом случае, пора нам заканчивать. Можешь здесь поспать, если не против.

Сацуки обессилено покачал головой. Он медленно сел. Почувствовав пульсирующую боль внутри, он скривился. Эдвард предложил ему опереться на свою руку, и, наконец, Сацуки смог подняться с постели. Когда он встал, по его бедру побежала до пола теплая струйка. Это была смесь его крови и телесных жидкостей Эдварда.

Этот след их жестокого, бессердечного соития заставив Эдварда преисполниться печали.

— Сацуки… – Эдвард протянул руку, желая коснуться его щеки.

— Не трогай меня. – Сацуки оттолкнул его руку.

Эдвард замер.

— Сацуки?

— Я хочу принять душ, – холодно произнес тот.

— Хорошо, – шепотом отозвался Эдвард.

Он набросил на Сацуки халат и помог ему дойти до ванной, где повернул кран и включил горячую воду.

— Пожалуйста. Оставь меня одного, – попросил Сацуки.

Эдвард неловко кивнул.

Наконец-то оставшись в одиночестве, Сацуки погрузился в и близко не полную ванну, позволяя воде из душа литься ему на голову. От горячей воды защипало ссадины на запястьях. Его глаза начали заполняться слезами.

Он и представить не мог, что его изнасилует мужчина.

Ради всего святого, что пошло не так? Все в его жизни с Эдвардом стало ошибкой.

Он вспомнил слова Невилла. «Не хочу видеть, как ты становишься игрушкой богача».

Для Эдварда он и правда был лишь развлечением, помогающим убить время. Но Сацуки все равно по глупости считал его хорошим человеком.

Поразмыслив, он осознал, что при первой встрече Эдвард произвел на него плохое впечатление. Эдвард и бровью не повел, услышав о смерти Бренды. Для него она была просто продажной женщиной.

Как и Сацуки.

Он не мог перестать плакать. Долгое время его слезы лились свободно.

Он решился.

О том, что уже случилось, оставалось лишь бесконечно сожалеть. Но важнее было то, что произойдет дальше. Если он сейчас сбежит домой поджав хвост, то уже никогда не сможет вернуть себе самоуважения.

Он понял, что был ослеплен деньгами. Это была его первая ошибка, породившая все остальное.

«Я продолжу контракт, — думал Сацуки, — но денег не возьму. Я все верну Эдварду. Тогда, возможно, он начнет понимать, что с помощью денег все не решишь».

Когда Сацуки вышел из ванной, Эдвард стоял посреди комнаты с бледным лицом.

— Сацуки, – начал было он дрожащим голосом. Но Эдвард уже лишился власти над чувствами Сацуки.

— Меня это не радует, но мне нужны деньги, – ледяным голосом произнес Сацуки. – Так что я продолжу на тебя работать. Но запомните, лорд Аргайл, – в его голосе зазвучала ненависть, он зашипел, – я до конца жизни не прощу Вас.

Он ушел в свою комнату.