Обещание романтики (Новелла) - 4 Глава

После приема незаметно пролетело две недели.

Оставаясь наедине, Сацуки и Эдвард разговаривали друг с другом лишь в случае крайней необходимости. Весьма удачно сложилось, что квартира была такой просторной, с множеством как обычных комнат, так и ванных. К услугам Сацуки всегда было несколько комнат, где он мог закрыться, если не хотел видеть Эдварда.

В присутствии Невилла или во время замаскированных вылазок на выходных они вели себя друг с другом дружелюбно, словно ничего не случилось.

Ощущение было странное.

Они напоминали актеров, ненавидящих друг друга за сценой, но на сцене играющих лучших друзей.

Однажды Невилл, как обычно, пришел к Эдварду.

— Я бы хотел немного ускорить наш план, – заявил за ужином Эдвард. – Не думаю, что Ангелика так легко сдастся, если все и дальше будет в прежнем русле двигаться.

— Действительно, – согласился Невилл. – Кто знает, возможно, к моменту проведения церемонии помолвки в мае рядом с тобой окажется Англека, а не Май. Почему бы просто не ускорить свадебную церемонию? Май, в твоей школе скоро будут весенние каникулы, верно?

Сацуки кивнул.

— С 26-го числа.

— А когда начинается следующий семестр?

— 20-го апреля, – сообщил Сацуки.

— Значит, почти месяц, – заключил Невилл. – Мы прямо сейчас что-нибудь придумаем. Как думаешь, сработает, Эдвард?

Эдвард и Сацуки непреднамеренно встретились взглядом. Эдвард смотрел на него так, словно что-то тяготило его мысли, но он не знал, как это озвучить. Сацуки не решался заговорить. Несколько секунд они смотрели друг на друга.

Эдвард отвел взгляд первым.

— Думаю, Сацуки тоже предпочтет быстрее с этим покончить, – наконец произнес он.

— Ага, ты, наверное, устал от всего этого, а, Май? – заметил Невилл.

Сацуки решительно кивнул. Сумей он разобраться со всеми проблемами за весенние каникулы, в новом семестре смог бы всю энергию сосредоточить на учебе. А после этого он сможет подготовиться и взять академ, чтобы заработать на оплату обучения.

— Если ни у одной из сторон нет возражений, предложение по улучшению плана принято! – весело произнес Невилл, не замечая перемен в их отношении друг к другу.

— В обмен на полностью проведенные здесь весенние каникулы, я бы хотел вернуться перед ними на десять дней домой. Можно? – внезапно произнес Сацуки.

Секунду Эдвард казался озадаченным.

— Тебе не нравится жить здесь? – спросил по наивности Невилл.

— Я бы хотел сосредоточиться на занятиях, – пояснил Сацуки. – А еще у нас будет выступление.

— Правда? И что Вы ставите? – поинтересовался Невилл.

— «Вишневый Сад» Чехова. Я играю дворецкого, – ответил Сацуки.

— О. – Услышав название скучной старой пьесы, Невилл сразу потерял интерес.

— А могут посторонние люди придти посмотреть? – спросил Эдвард.

— Да. Если заранее запишутся. Но желающих мало, – ответил с веселым смехом Сацуки.

Не будь здесь Невилла, он бы никогда этого не сделал.

— Мы отпустим тебя на десять дней, так что усердно занимайся в школе, – решил Эдвард. – Встретимся снова 27-го числа в отеле «Кларидж».

— Хорошо. – Сацуки слегка разочаровало, что его просьбу так легко выполнили. Наверное, раньше Эдвард бы на такое не согласился.

* * *

Раз в неделю Сацуки наведывался в свою комнату в общежитии, чтобы забрать почту и проверить автоответчик, но он уже два месяца не жил здесь по-настоящему.

Первым делом он проверил автоответчик. Тот показывал десять пропущенных вызовов, но сообщение было только одно: «Похоже, ты снова вышел. Перезвони. Звонил твой друг и спрашивал о тебе».

Это был грубоватый голос его старшего брата.

Он проверил время, в Японии стоял день. Его отец и старший брат должны были быть на работе, так что дома, наверное, оставалась одна мать. Он сделал международный звонок из своей комнаты. Но попал на домашний автоответчик. Похоже, его мамы тоже не было дома. Оставив краткое сообщение, он повесил трубку. «Это Сацуки. У меня все хорошо. Я перезвоню».

Ему приходилось следить за телефонными счетами, но если бы время от времени он не выходил на связь, его семья решила бы, что Сацуки похитили.

Затем он взялся за накопившуюся почту.

На одном из конвертов он с удивлением заметил знакомое имя из своего прошлого. Оно было от Йохея. Сацуки ничего не слышал о своем друге после их ссоры в старшей школе. Он поспешил открыть письмо.

«Дорогой Сацуки,

На днях у нас была встреча театрального кружка, и Ямада сказал мне, что ты в Англии.

(Ямада был их общим другом.)

Я наделся встретить тебя там, и потому удивился. Это так на тебя похоже. Меня немного удивило, как мало из присутствовавших до сих пор занимается театром, но я был рад услышать, что ты все еще усердно трудишься. Мне бы очень хотелось снова увидеться».

Сацуки горько улыбнулся.

— Какая жалость. Я пока еще долго не смогу вернуться в Японию.

Их ссора произошла полностью по его вине. Но он был рад увидеть, что Йохей так мало изменился.

Достав бумагу, он принялся за ответ.

«Йохей.

Спасибо за твое письмо. Здесь я получаю очень ценный опыт, но плачу за это сполна. На работе я встретил одного человека и…».

Сацуки осознал, что собирается написать Йохею об Эдварде. Он скомкал бумагу и выбросил её в мусорное ведро. Чувства, пробужденные письмом Йохея, увяли.

«Интересно, чем занят Эдвард».

Перед его мысленным взором появился образ мужчины, одиноко сидевшего в своей огромной квартире.

«Наверное, пьет, как всегда».

Он никогда не смог бы простить Эдварду то, что он с ним сделал. Но видеть Эдварда настолько отчаявшимся после случившегося тоже было невыносимо.

«Он и тогда, похоже, сильно пьян был…»

Сацуки замотал головой. Думая о том, как Эдвард его ранил, он понимал, что сколько бы тот ни извинялся, он никогда не сможет простить блондина. Но внутри него бурлили, сражаясь друг с другом, ненависть и жалость к мужчине. Он знал, что некая его часть никогда не сможет ненавидеть Эдварда, и был изумлен этим.

* * *

Впервые за долгое время Сацуки пошел на занятия из своего дома. Ему надо было выходить раньше, чем из квартиры Эдварда, но он беспечно проснулся в обычное время и вынужден был спешно убегать. Конечно, завтрак он пропустил. И ему было немного грустно, что никто его не провожает.

Когда он ушел, в пустой комнате зазвонил телефон. Звенел он долго, а потом включился автоответчик.

— Это Айда. Я сейчас в Лондоне. Я позже перезвоню.

Это был Йохей. Но Сацуки давно ушел.

* * *

Приближался конец семестра, и занятия становились труднее, поскольку все пытались доделать полученные от каждого учителя задания. По окончанию семестра студенты всегда были выжаты.

Если бы Сацуки продолжил жить у Эдварда, его ждал бы ужин без каких-либо усилий с его стороны, но теперь он сам должен был себя кормить. Он ни за что не хотел тратить полученные от Эдварда деньги.

Пока он раздумывал, что делать, выходя из школы, его окликнули по имени.

— Сацуки!

Идеальное японское произношение его имени заставило его удивленно округлить глаза. Он увидел стоявшего у школьных ворот Йохея.

— Быть не может! – в шоке прошептал Сацуки.

— Отчего же? – широко улыбнулся его друг.

— Йохей, что ты здесь делаешь?! – воскликнул Сацуки.

— У меня весенние каникулы, – пояснил Йохей. – Я всегда хотел съездить за границу и копил деньги. А потом я услышал, что ты в Лондоне, вот и… О, ты получил мое письмо?

— Ага, вчера прочитал, – ответил Сацуки.

— Оно так долго шло? – удивился Йохей.

— В последнее время я дома не появлялся, так что, наверное, оно раньше пришло, – пояснил Сацуки.

— О, так вот почему ты вечно трубку не брал, когда я звонил. Но я все равно рад, что ты его прочитал.

Сацуки улыбнулся.

— Я тоже.

— Мы расстались не в особо хороших отношениях, – неуверенно произнес Йохей. – Я понятия не имел, что делать, если ты просто выкинешь его, не читая.

— Прости. Я вел себя по-детски. – Два года спустя, Сацуки наконец-то мог искренне извиниться.

— Ты не виноват, Сацуки. Я вел себя как последний идиот. – Лицо Йохея покраснело.

— Как долго ты здесь будешь, Йохей? – спросил Сацуки, меняя тему.

— У меня путевка на одиннадцать дней, – последовал ответ. – Я прилетел прошлой ночью.

— Да ну! – воскликнул Сацуки. – Но это плохо. У меня еще занятия не закончились, так что я только на выходных с тобой увидеться смогу.

— Хватит и выходных, – сказал его друг. – Я действительно не знал, что делать, если ты не захочешь меня видеть.

— Знаю! А почему бы тебе у меня не пожить вместо гостиницы? – предложил Сацуки. – Тогда мы сможем вечером видеться.

— Но слишком ли это хлопотно для тебя будет? – спросил Йохей.

— Я купил диван, будучи уверенным, что ко мне будут люди из Японии приезжать, – признался Сацуки. – Но пока никто не доехал. Я хочу, чтобы ты у меня пожил, Йохей, – настаивал он.

— Правда? – спросил Йохей, а потом воскликнул: – Здорово!

— Но прими к сведенью, комната у меня очень маленькая, – предупредил Сацуки.

— Ничего роскошного я и не жду. – Йохей радостно рассмеялся.

* * *

Йохей пришел к Сацуки с большим пакетом еды быстрого приготовления.

— А ты поумнел, Йохей, – произнес впечатленный Сацуки. В старшей школе Йохей был очень добродушным, и ему приходилось все время присматриваться к его друзьям.

— Ты доволен, если у тебя есть еда. – Йохей быстро замолк.

— Как ты можешь так говорить? – поддразнил его Сацуки.

— Я принес это, чтобы ты меня не прогнал после двух лет, – признался его друг.

— Ну, это очень кстати, – произнес довольный Сацуки. – В этом месяце у меня ограниченный бюджет.

Йохею, похоже, полегчало.

— Я так рад, что приехал в Лондон. Я рад, что мы смогли увидеться. – У него на глазах выступили слезы.

— Ты слишком эмоционально реагируешь, Йохей, – заметил Сацуки.

— Но я никак не мог тебя застать, когда звонил, – чуть ли не печально отозвался Йохей. – Я спросил об этом твою семью, и они сказали, что, наверное, я встречу тебя, если загляну к тебе в школу. Я с полудня тебя у ворот ждал.

Слова Йохея растрогали Сацуки почти до слез.

* * *

Десять дней пролетели быстро. Возвращаться домой к другу с его беглым японским было для Сацуки словно бальзам на душу.

Настал последний день семестра. На следующий день Йохей возвращался в Японию, а Сацуки – к Эдварду. Занятия заканчивались днем их постановкой по «Вишневому Саду».

Учителя и студенты других классов стекались в студию, чтобы посмотреть их выступление.

При создании образа своего персонажа в пьесе Сацуки использовал личность дворецкого Эдварда из Дорсетта. Все-таки, посещение поместья Эдварда стало для Сацуки полезным опытом. Без этого он бы никогда не понял, что значит быть дворецким.

Настало время реплики Сацуки.

Когда он вышел под сияющий над сценой софит, в студии с опозданием появился некий мужчина, болтавший с деканом. Стройный, высокий. Блестящие светлые волосы. Изящные движения.

Сацуки сглотнул. Он узнал Эдварда. Но, удивленный его внезапным появлением, совершенно забыл свой текст.

* * *

После выступления и последующего обсуждения все были свободны. Семестр закончился.

Сацуки, отказавшись от приглашения друга выпить, поспешил в раздевалку. Сегодня был его последний вечер с Йохеем.

Выйдя из школы, он увидел стоявшего снаружи с мрачным видом Эдварда.

— Давно не виделись, Сацуки. – Мужчина печально улыбнулся.

Секунду Сацуки не знал, как реагировать, но поскольку они были на публике, выбрал дружелюбный тон.

— Давно. – Он вежливо улыбнулся в ответ. – Что Вы здесь делаете, сэр?

Этот вопрос мучил его с тех пор, как он заметил Эдварда в театре.

— Моя компания спонсирует эту школу, – пояснил Эдвард. – Декан пригласил меня посмотреть выступление.

— Понятно. – Сацуки было неловко, ведь он думал, что Эдвард пришел его игру посмотреть.

— Я не хотел тебя отвлекать, – с жалобным видом произнес Эдвард. Должно быть, он понял, что свою реплику Сацуки по его вине забыл. – Могу я в качестве извинения угостить тебя ужином?

— Простите, у меня сейчас друг из Японии гостит, – ответил Сацуки.

— Так возьми друга с собой, – предложил Эдвард.

Сацуки задумался. Из-за скромности его финансов, Йохей питался только самой простой пищей. Если они пойдут с Эдвардом, его друг сможет попробовать более вкусные вещи. И для Йохея это станет редкой возможностью. А Сацуки казалось, что если он оставит Эдварда одного, тот просто начнет пить.

— Хорошо, – наконец, согласился он. – Но хочу сразу прояснить, раньше завтрашнего дня работать я не начну.

Эдвард кивнул.

— Конечно.

Они договорились встретиться в холле отеля «Ритц», и Сацуки ушел.

* * *

Когда Сацуки пришел домой и рассказал Йохею об их ужине с Эдвардом в отеле «Ритц», его друг, как он и ожидал, пришел в восторг и разволновался.

— Что? Аристократ! Прекрасно! – воскликнул Йохей. – Я рад, что захватил галстук.

— Ты взял галстук? – спросил Сацуки.

— Так было написано в путеводителе, – последовал ответ. – Там советовали подготовиться к любым ситуациям и взять с собой костюм. Сначала я этого делать не хотел, но моя мама продолжала меня пилить. Но ведь в отель «Ритц» без галстука не пустят, верно?

— Правда? – в ужасе спросил Сацуки.

Он подумал о прошлом визите туда. Он не помнил, чтобы появлялся там не переодетым в женщину. Но все мужчины были в галстуках.

— Что такое, Сацуки? – спросил Йохей.

— У меня нет галстука, – признался Сацуки.

Йохей удивился.

— Правда?

Осознай Сацуки свою оплошность раньше, он мог бы найти того, кто одолжит ему галстук, но теперь уже было слишком поздно. Из его вещей для отеля «Ритц» подходило только короткое платье, которое он взял из квартиры Эдварда, чтобы надеть завтра.

Он колебался.

— Йохей, тебе запрещено рассказывать кому-либо о том, что ты сегодня увидишь, – внезапно произнес он.

Йохей казался сбитым с толку.

— Ни в коем случае, то есть, никому, — настаивал он. – Если проболтаешься, на этот раз я действительно перестану быть твоим другом.

Выражение Сацуки напугало Йохея. Он закивал, не понимая, почему ему нельзя ничего рассказывать.

Сацуки достал из шкафа платье. Он начал молча переодеваться перед то краснеющим, то бледнеющим Йохеем.

* * *

Самолет Йохея вылетал ранним утром следующего дня, так что они отвезли его вещи в гостиницу, где он остановился первоначально. Потом друзья отправились к месту встречи.

Эдвард уже ждал их в холле.

— Прости за опоздание, – произнес с сияющей улыбкой Сацуки.

Эдварда, похоже, одежда Сацуки по-настоящему удивила.

— Не думал, что ты добровольно в таком виде придешь, – заметил он.

— У меня нет ничего другого, что можно было бы надеть в такой строгий отель, – мрачно отозвался Сацуки.

— Но тебе идет, – искренне сказал Эдвард. – Так и хочется прямо здесь обнять тебя и поцеловать, но, полагаю, мне не стоит этого перед твоим другом делать?

— Конечно, – рявкнул Сацуки, отвергая предложение Эдварда.

Йохей, похоже, сильно нервничал, стоя перед светловолосым иностранцем посреди дорогого ресторана. Но Эдвард заговорил с ним на ломаном японском, а тот ответил на корявом английском, и ужин прошел мирно.

— Не забудь о нашей завтрашней встрече, – быстро прошептал Эдвард на прощание, чтобы Йохей ничего не понял. Он облегченно улыбнулся, когда Сацуки молча кивнул.

* * *

— Мне казалось, в старшей школе ты ненавидел переодевания, – произнес позже Йохей, когда они прогуливались по берегу Темзы.

— Я и сейчас их ненавижу, – отозвался Сацуки.

— Это было невероятно, – заметил Йохей. – Приехав в Лондон, я и подумать не мог, что встречу настоящего дворянина.

— У нас с ним много чего происходит, – пробормотал Сацуки.

— Он ведь не твой покровитель? – Йохей подозрительно покосился на Сацуки. Обычно он был недогадлив, но иногда демонстрировал настоящую наблюдательность.

— Конечно, нет, – сказал Сацуки.

— Но он ведь говорил что-то про «объятия» и «поцелуй» с тобой? – настаивал его друг.

— Ты, наверное, не расслышал, – попытался отмахнуться от этого Сацуки. – Ты разве не слышал, что он тоже удивился, увидев меня в такой одежде?

— Пожалуй, я совсем не понимаю английский, – сдался Йохей. – Не знаю.

Плечи Сацуки поникли.

— Но что-то такое в нем есть, – продолжал Йохей.

— Что? – тревожно спросил Сацуки.

— Кажется, ты ему очень нравишься, Сацуки, – ответил его друг.

Сацуки попытался обратить все в шутку.

— Что ты такое говоришь?

— Ну, я… мне ты тоже очень нравился, так что мне виднее, – запинаясь, произнес Йохей.

— Что? – вскрикнул Сацуки.

Йохей повернулся прямо к другу.

— Я люблю тебя, Сацуки. Мне казалось странным, чтобы парень влюбился в другого парня, и потому я поклялся никогда тебе об этом не говорить, но я никак не могу выкинуть это из головы.

Сацуки не знал, что сказать.

— Йохей…

— Я приехал в Лондон, чтобы рассказать тебе о своих чувствах. – Лицо Йохея болезненно дернулось. Это было спонтанное признание.

За все три года, что они провели вместе в старшей школе, Сацуки никогда не замечал чувств товарища. До их ссоры тот всегда был прекрасным другом.

— И как давно у тебя появились эти чувства? – спросил он, тронутый страданиями друга.

— С нашей первой встречи, – последовал ответ. – Ты всегда говорил со мной о театре, и я был так этому рад.

Сацуки говорил с Йохеем о театре лишь потому, что его больше никто не слушал.

— Прости, – искренне произнес он. – Я никогда не замечал.

— Ага, я так и думал, – сказал Йохей. – Ты не замечаешь, какой эффект производишь на людей. Это мне следует извиниться. Прости, что странных вещей наговорил.

Сацуки покачал головой. Он был шокирован, но и счастлив, что Йохей прилетел ради него в Лондон.

— Но я рад, что рассказал тебе правду. Я был готов к тому, что ты меня сразу отвергнешь. Ты хороший человек, Сацуки. – По улыбающемуся лицу Йохея потекли слезы.

Сацуки снова был поражен.

— Йохей…

— Я хотел бы тебя попросить лишь еще об одной вещи, – произнес Йохей.

Сацуки улыбнулся.

— В чем дело?

Йохей, похоже, нервничал.

— Помнишь пародию на «Белоснежку», что мы на первом году делали? Ты играл принцессу, а Кавагути-семпай – принца. И в последней сцене он тебя по-настоящему поцеловал, так что все потом это обсуждали.

Сацуки кивнул.

— Да.

— Я так завидовал его роли, – признался Йохей. – Но это я его подговорил, потому что уже сдался.

Сацуки колебался.

— Прости, я глупости говорю, – внезапно произнес Йохей, заметив реакцию Сацуки.

Сацуки покачал головой и слегка коснулся своими губами губ Йохея.

«Это любовный поцелуй».

Он вспомнил свои тренировки с Эдвардом.

— …Спасибо, – прошептал Йохей.

Сацуки стукнул друга по голове костяшками пальцев.

— Странно тебя таким смиренным видеть.

— Пожалуй, возможно, – отозвался Йохей.

— Нет, так и есть, – настаивал Сацуки.

— Да, пожалуй, – признал Йохей.

Они дружно рассмеялись.

* * *

На следующее утро, проводив Йохея в аэропорту, Сацуки отправился в отель «Кларидж».

Вчерашние события вызывали у него смешанные чувства. Признание Йохея пробудило старые воспоминания, которые Сацуки запечатал где-то глубоко. Раньше, когда его заставляли одеваться девушкой, ему вечно приходилось кого-то целовать. Это было лишь легкое касание губ, ничего злонамеренного, но он все равно этого не любил. И каким бы нежным ни был поцелуй, честно говоря, Йохея прошлым вечером целовать ему тоже не хотелось.

Единственным исключением были его поцелуи с Эдвардом. Он все равно не был им рад, но вытерпеть мог. Наверное, они просто целовались так часто, что он стал к ним невосприимчив.

Когда он добрался до отеля, Эдвард уже стоял в холле.

— Я не был уверен, придешь ли ты сегодня, – произнес блондин с непривычно беззащитной улыбкой.

— Почему? – обольстительно улыбнулся Сацуки.

— Потому что сегодня твой друг в Японию улетел. Я подумал, ты можешь захотеть уехать с ним, – ответил Эдвард.

— Не глупи. У меня есть ты. – Сацуки поцеловал его в губы.

Тело Эдварда напряглось на миг, а потом он мягко оттолкнул Сацуки.

Сацуки не ожидал такой реакции. До сих пор это Эдвард всегда был инициатором их поцелуев. Он был уверен, что для этого есть более глубокая причина. Он против воли почувствовал горечь. Его игра не устраивает Эдварда?

— Сегодня «А» или «Б»? – спросил Сацуки, беря себя в руки.

План «А» был самым привлекательным, поскольку предполагал полностью проведенный в отеле после еды день. План «Б» включал прогулку и притворство после трапезы. Преимуществом «Б» было то, что они оказывались на виду у толпы людей.

— Ни тот, ни другой, – заявил Эдвард. – Мы вернемся в мою квартиру. Там будет Невилл, так что я едва ли потеряю контроль.

Сацуки удивленно кивнул. Оставаться наедине все равно было неловко. Присутствие Невилла поможет отвлечь внимание.

* * *

Невилл вышел встретить их, когда они добрались до квартиры.

— Привет, Май. Вот и героиня прибыла.

— П-привет. – Сацуки поразило, как сильно он завидовал Невиллу, продолжавшему наведываться в квартиру Эдварда в отсутствие Сацуки.

— Проходи, проходи, – пригласил Невилл, словно и правда жил здесь.

Ужин ждал их на обеденном столе.

— Сначала об успехе нашего плана. – Невилл пребывал в необычайно хорошем настроении. – Май, послушай. Через неделю в особняке в Дорсетте пройдет масштабная церемония помолвки. Изначально мы собирались провести прием в лондонском отеле, но если пойдут слухи, могут возникнуть проблемы, и потому мы передумали.

Сацуки кивнул. Он знал, что изначально церемония помолвки была назначена на май, так что их планы сдвинулись на месяц.

— А когда свадьба? – спросил он.

— Итак, не паникуй, – предупредил Невилл, – но посреди праздника ты выйдешь и переоденешься в свадебное платье. И церемония помолвки превратится в свадебную. А на следующий день вы отправитесь в медовый месяц.

Сацуки неосознанно сглотнул. События развивались быстрее, чем он ожидал.

— А когда все закончится, – заключил Невилл, – ты вернешься к прежней жизни, а Эдвард покинет Англию, пока не уляжется шумиха.

— Что мне делать до помолвки – то есть, до свадьбы? – спросил Сацуки.

— Мы хотим, чтобы до церемонии ты оставался здесь. Не очень-то весело выйдет, если тебя похитят, – без выражения произнес Эдвард.

— Похитят? – переспросил Сацуки.

— Приглашения на церемонию мы рассылаем завтра, – продолжил объяснять Эдвард. – Мы не знаем, что могут попробовать провернуть те, кому эта идея не понравится.

Сацуки неохотно кивнул. Через десять дней его освободят от этого фарса. Однако, он испытывал, скорее противоречивые чувства, чем радость. Почему же?

Потому что это означало расставание с Эдвардом навсегда.

* * *

Жизнь в квартире была сплошным мучением.

Наедине Эдвард и Сацуки никогда не разговаривали, даже если сталкивались друг с другом. Было скучно сидеть одному в огромной комнате, ни с кем не разговаривая, и Сацуки казалось, что он с ума сойдет.

Лежа на кровати, Сацуки подумал об Эдварде. Он знал, что тот был где-то неподалеку.

В дополнении к большому дому в Лондоне у Эдварда было поместье с армией слуг, и ему никогда не приходилось работать. Поначалу Сацуки удивился, что счастливый обладатель подобной судьбы и правда существует. Но Эдвард вовсе не казался счастливым. Его родители погибли, так и не обратив на него внимания, его родственники пытались украсть его состояние, и его заставляли жениться.

«Интересно, что Эдвард будет делать, когда закончится этот фарс с браком».

Как бы Сацуки ни старался, но он не мог представить ничего, кроме Эдварда, вновь поглощенного своим нерадивым образом жизни.

В дверь постучали, и Сацуки подскочил.

Дверь открылась, и за ней показался Эдвард с болезненным выражением на лице.

— В гостиной тебя ждут на примерку платья и пробный макияж, – сказал он, передавая Сацуки сообщение как можно менее многословно.

Сацуи молча кивнул. Отправившись в гостиную, он обнаружил там белоснежное свадебное платье, ожидавшее его в компании дюжины платьев других расцветок. Любую девушку такое зрелище привело бы в восторг, но Сацуки этот громоздкий водоворот ткани угнетал.

— Сколько всего мне придется надеть? – в ужасе спросил он.

— Одно на церемонию помолвки и одно на свадьбу. Так что два, – ответила женщина, одна из модельеров, нанятая на условиях полной секретности.

— Если мне нужно только два платья выбрать, почему их здесь столько? – спросил Сацуки.

— Мы ведь не узнаем, какое из них лучше, пока Вы их не примерите, верно? – заметила женщина.

— О. – Сацуки оглянулся в поисках спасения, но Эдвард исчез. Ему пришлось столько платьев мерить, что он себя куклой чувствовал.

Когда были выбраны платья, приехали стилисты. Эта группа проводила бесконечные манипуляции с его волосами и наносила макияж, так что когда все закончилось, он сильно устал.

«Это наказание за жалобы на скуку?» – мысленнобурчал Сацуки.

Чтобы подготовиться к свадьбе за десять дней, необходимо было многое сделать, и, похоже, времени скучать у него больше не будет.

* * *

Эдварду было неспокойно.

Через неделю с небольшим их спектакль закончится. До этого он хотел еще раз извиниться перед Сацуки за то, что случилось той ночью. Но он словно никак не мог найти подходящее время. К тому же, Сацуки продолжал упрямиться.

«Я до конца жизни не прощу Вас».

Эдварду казалось, что он никогда не забудет бледное лицо, сверлившее его тогда злым взглядом.

На людях или при Невилле Сацуки вел себя дружелюбно, но когда они оставались одни, его поведение полностью менялось, и он переставал разговаривать с Эдвардом. Эдвард начинал понимать глубину гнева Сацуки.

Он надеялся, что у него появится возможность извиниться, когда Сацуки останется пожить у него, но все было бесполезно.

В попытках избежать боли Эдвард начал прикладываться к бутылке. Он всегда так себя вел после смерти родителей. Если что-то становилось для него слишком невыносимым, только выпивка приносила ему утешение. Встретив Сацуки, он осознал, что ему больше нравится проводить с ним время, чем пить. А теперь боль вернулась.

Внезапно прозвенел дверной звонок, сообщая о госте.

«Наверное, Невилл».

Будучи пьяным, Эдвард плохо соображал. Открыв дверь не глядя, он обнаружил за ней Ангелику.

Стоявший на входе швейцар проверял всех посетителей. Однако было широко известно, что Ангелика – кузина Эдварда, так что, наверное, швейцар ее просто пропустил.

— Привет, Эдвард. – Женщина широко улыбнулась. – И где же твоя милая маленькая невеста?

— Самому интересно, – пробормотал Эдвард.

— Я бы хотела ее увидеть, – проворковала Ангелика.

— Сомневаюсь, что она хочет тебя видеть, – прямо заявил Эдвард.

— Пожалуй, – согласилась Ангелика. – Но пора бы тебе уже понять, что она за человек.

— Еще только полдень, – устало произнес Эдвард. – Не можешь подождать, пока я нормально проснусь?

— Ты безнадежен. – Ангелика улыбнулась ему с жалостью. – Ладно, я хочу поговорить с твоей невестой.

Ангелика протиснулась мимо него и вошла внутрь.

— Настойчивая ты, кузина, – заметил Эдвард.

Сацуки, должно быть, услышал поднятый Ангеликой шум. Он появился в холле, безупречно одетый женщиной.

— Эм, ты хотела меня видеть?

— Я пришла разоблачить твою истинную сущность. – Ангелика вытащила из сумочки фотографию. – Интересно, сможешь ли ты это объяснить? – Фотография была датирована 27-ым марта и изображала Сацуки, выходящего с Йохеем из гостиницы.

— У меня и другие снимки есть. – Она сунула еще одно фото Эдварду, давая кузену возможность хорошенько его рассмотреть. На этом снимке Сацуки целовал Йохея на берегу Темзы.

Эдвард почувствовал, как с его лица схлынула кровь.

* * *

«Она знает, кто я?» — Сацуки побледнел.

Наверное, фотограф последовал за ними после ужина с Эдвардом. Тем вечером распрощаться с Йохеем было трудно, так что, в итоге, Сацуки переночевал у него в гостинице. Камера все это запечатлела.

Первый снимок был сделан утром в день отъезда Йохея. Сацуки переоделся в женщину, чтобы сразу отправиться на дневную встречу с Эдвардом.

— Этот очень свежие снимки, – злобно произнесла Ангелика. – Уверена, ты знаешь, где они были сняты.

Сацуки не мог ничего сказать.

Ангелика взорвалась:

— Как ты смеешь выходишь замуж за Эдварда, если у тебя есть любовник?

Глаза Сацуки невольно округлились.

— Что?

— Собираешься притворяться, что не понимаешь, о чем я говорю, когда у меня есть все эти доказательства? – завизжала Ангелика. – Ты и правда авантюристка.

«Она все еще не знает, что я мужчина!»

— Ты ошибаешься. Мужчина на снимках – мой друг из старшей школы, – ответил Сацуки, сдерживая смех.

— Ты так говоришь, хотя у меня есть неопровержимые доказательства, что вы провели ночь в гостинице? – насмешливо спросила Ангелика.

Не в силах больше сдерживаться, Сацуки рассмеялся.

— Хоть мы и спали в одной постели, это не то, что ты думаешь. Он гей.

«Прости, Йохей». — Мысленно извинившись перед другом, Сацуки продолжал:

— Может, спросишь его самого? Я дам его номер. Эдвард, само собой, в курсе.

— Какая явная ложь, – усмехнулась Ангелика.

Эдвард, стоявший молча, словно статуя, наконец-то заговорил.

— Она говорит правду. Кузина, может, успокоишься? Ты должна знать, что я тоже с ним встречался. Подозреваю, у тебя есть снимок, где мы ужинаем втроем. Я не такой идиот, чтобы садиться за один стол с соперником в любви.

Ангелика, похоже, наконец-то лишилась дара речи. Она смерила взглядом каждого из них, свирепо нахмурив узкие брови.

— Значит, ты не собираешься отменять помолвку? – выкрикнула она.

— Именно. – Эдвард снисходительно кивнул.

Ангелика развернулась на каблуках и унеслась прочь, хлопнув дверью. Подождав, пока шаги Ангелики удалились, Сацуки глубоко вздохнул.

— Я думал, она узнала, что я мужчина. – Он усмехнулся и покосился на Эдварда.

У Эдварда на лице было сложное выражение.

— Не знал, что вы так друг к другу относитесь, – многозначительно пробормотал он, отворачиваясь от Сацуки.

— Что? – Глаза Сацуки удивленно округлились.

— Пожалуй, я ошибся, считая, что это был твой первый раз, – сказал Эдвард.

Сацуки почувствовал, как ему в голову ударила кровь. Он залепил Эдварду пощечину раньше, чем успел осознать, что делает.

— Ты чудовище! – закричал он, бросив все еще изумленного Эдварда и убежав в свою комнату.

Он упал на кровать. Из его глаз хлынул неконтролируемый поток слез. Он уже понял причину своих слез, но не хотел этого признавать.

Он любил Эдварда.

* * *

Наконец, настал день церемонии помолвки и свадьбы.

За день до этого они приехали в поместье в Дорсетте, но Сацуки и глаз не сомкнул на кровати под пологом королевских размеров. После визита Ангелики их отношения стали хуже некуда. Раньше только Сацуки игнорировал Эдварда, но теперь и Эдвард явно отказывался с ним разговаривать. Отказывался даже смотреть на него.

Даже Невилл, похоже, заметил, проблемы в их отношениях, но не смел вмешиваться. Потому что, без сомнения, знал: после свадьбы этим двоим больше не придется общаться друг с другом.

Прием проводился в баре. Роскошью он мог бы поспорить с любым лондонским отелем. И, к счастью, Ангелика отсутствовала.

— Почти пора, Май. – Невилл прервал Сацуки, обходившего с приветствием гостей, и вместе они поднялись по лестнице в небольшой кабинет.

— Я и подумать не мог, что этот день настанет, – сказал он по дороге. Его глаза прищурились, и уголки губ поднялись в горькой улыбке. Это было очень неприятное выражение.

— Тебя что-то тревожит? – спросил Сацуки.

— Просто подумал, как сильно Эдвард ненавидит жизнь аристократа, а теперь он сохранит не только свое положение, но и состояние. – Невилл внезапно замолк, а потом пожал плечами. – Рано или поздно тебе бы все равно пришлось это услышать.

— Пожалуй, это нехорошо, – сказал Сацуки.

Под его серьезным взглядом Невилл начал снова:

— Может, и нет. Но когда я его впервые встретил, он был образцовым учеником. Со стороны он казался идеальным сыном, без всяких вопросов идущим по уготовленному ему родителями пути. Но у него возникают искаженные идеи. Он чувствует себя униженным полученными привилегиями.

— Униженным? – повторил Сацуки.

Невилл кивнул.

— Верно. У него очень незрелые представления о том, что хорошо, а что плохо. И потому он пытался понять, как ему хочется жить для себя, без всяких привилегий. С этого все и началось, когда погибли его родители. Титул и огромное наследство свалились на него против его воли. Хотя для получения наследства необходимо жениться. Но свою долю невзгод он получил.

— Хочешь сказать, его огромное состояние – тяжкая ноша? – спросил Сацуки.

И снова Невилл кивнул.

— Да. Он с детства все получал. Ему никогда не приходилось ни ради чего работать. Разве можно это назвать счастьем? Я из семьи рабочего класса. Хоть я и закончил колледж, корни свои изменить не могу. Но когда я впервые встретил Эдварда, он знал, что я счастлив. У меня была куча вещей, которые мне хотелось сделать. Это и значит быть живым. А у него этого нет.

Невилл улыбнулся озадаченному выражению на лице японского юноши.

— Невилл, ты?.. – начал было Сацуки.

— Не продолжай. А то я буду ужасно себя чувствовать, – с улыбкой произнес Невилл.

* * *

Сацуки снял оранжево-розовое платье, которое было на нем, и переоделся в заранее приготовленное белоснежное. Ожидавшие его четверо стилистов подправили ему макияж, расчесали волосы, а за тем уложили их по-другому.

— Вы выглядите красивее, чем мы ожидали! – растрогано воскликнула одна из женщин.

Остальные заговорили, совершенно не сдерживаясь.

— Какие у Вас красивые глаза и волосы!

— Рядом с Вами я себя меньше женщиной чувствую.

Сацуки криво улыбнулся.

— Как скажете, но я мужчина.

— Какие ужасные слова! – воскликнули стилисты. – Вот, посмотрите на себя!

Сацуки внимательно изучил свое отражение в зеркале в полный рост. Его спина и грудь были открыты больше, чем он предполагал, но он хорошо зафиксировал накладки, и очертания его тела были прекрасны. Украшенное бриллиантами ожерелье обхватывало его шею, победоносно поблескивая. На левом безымянном пальце красовалось кольцо с голубым бриллиантом.

В дверь постучали, и в комнату зашел Эдвард.

— Сацуки, ты почти… – Эдвард запнулся, увидев свою «невесту».

— Я нормально выгляжу? – тревожно спросил у него Сацуки.

— Да. Ты прекрасна, – выдохнул Эдвард.

Женщины закивали.

— Конечно, прекрасна. Все-таки, ей занимались лучшие мастера Лондона!

— Возможно, даже Англии!

Женщины посмеивались между собой, но Эдвард не мог отвести взгляда от Сацуки.

* * *

Церемония проходила в саду.

Весна в этом году наступила рано. Повсюду цвели крокусы и нарциссы, деревья окрасились свежей зеленью. Из зимнего лица сада проросла невообразимая красота.

Гости весьма удивились, когда домашний прием по случаю помолвки превратился в свадьбу на улице, но, похоже, свадебная церемония в красивом саду всех устроила.

Сердце Сацуки медленно впадало в уныние перед лицом счастья всех этих людей. Чувство вины из-за обмана такого количества людей смешивалось со страданием, вызванным необходимостью разлуки с Эдвардом посреди их ссоры. Эти два чувства полностью опустошили его.

Наконец, церемония закончилась, и они с Эдвардом, взявшись за руки, вернулись в дом. Гости разошлись по домам, но новоиспеченная «пара» должна была и дальше обманывать ничего не подозревающих слуг.

— Наилучшие поздравления, господин Эдвард, – со слезами на глазах произнес дворецкий, чье лицо обычно оставалось каменным. – Уверен, Вы чудесно о нем позаботитесь, мадам.

«Мадам?»

Такая смена обращения вызвала у Сацуки прилив противоречивых эмоций. Ему невыносимо было думать, что завтра он увидит этого доброго старика в последний раз.

— Не говори такие бестактные вещи, старик, – мягко пожурил дворецкого Эдвард.

— И верно, сэр. Я подготовил спальню, которой пользовались Ваши родители. Приятной вам ночи. – Дворецкий склонил голову, и все остальные слуги дружно повторили его жест.

Эдвард и Сацуки взялись за руки и, улыбнувшись друг другу, вместе отправились в спальню.

* * *

Стоило им зайти в комнату, как они выпусти руки друг друга.

Для них были приготовлены легкие закуски, в том числе шампанское, фрукты и бутерброды.

Сацуки быстро осознал, насколько он проголодался, перенервничав на приеме.

— Я немного голоден. Можно, я поем? – спросил он, указывая на еду.

— Вперед, – ответил Эдвард. – Все-таки, это для нас приготовили. Они будут рады, если ты поешь.

— Итадакимас, – произнес Сацуки, прежде чем приступить к молчаливой трапезе.

Эдвард усмехнулся, глядя на него.

— Что? – подозрительно спросил Сацуки.

— Ты и правда счастливее всего, когда ешь, – последовал ответ.

У Сацуки появилось недовольное выражение, но есть он не перестал.

— Ох, да, – продолжал Эдвард. – Завтра мы отправимся в аэропорт «Хитроу» и там расстанемся. Я тебе сейчас чек выпишу. – Он достал чековую книжку из ящика стола. Видимо, он заранее перенес сюда все необходимые вещи. – Ты проделал великолепную работу. – Написав сумму на чеке, он протянул его Сацуки. – Раз мы закруглились раньше, чем ожидали, я добавил дополнительные 2000 фунтов. Если этого недостаточно, скажи сейчас.

Сацуки посмотрел на чек.

— Что ты будешь делать, когда приедем в аэропорт? – спросил он.

— Думаю отправиться в Японию, – признался Эдвард. – Хочу посмотреть на страну, где ты вырос.

— Хорошая идея. Вишня сейчас цветет, и своей красотой она может поспорить с твоим садом. – Из глаза Сацуки скатилась неожиданная слеза.

— Сацуки… – Подойдя к нему, Эдвард обхватил его лицо своими ладонями. – Ты столько всего ужасного из-за меня пережил. Как мне извиниться?

Сацуки покачал головой, а затем спокойно разорвал чек.

— Что ты делаешь? – закричал Эдвард, широко распахнув глаза.

— Мне не нужны все эти деньги. Я все равно столько принять не могу. Поначалу я, конечно, из-за денег в это ввязался, но и не только. – Сацуки посмотрел Эдварду прямо в глаза. – Я делал это, потому что люблю тебя. Я хотел помочь.

— Сацуки, прекрати, – взмолился Эдвард. – Я не смогу себя контролировать.

— Мне все равно. – И Сацуки мягко прижался своими солеными от слез губами к губам Эдварда. Он наконец совладал со своим сердцем. С первой их встречи его тянуло к Эдварду. Он пытался не признавать этих чувств, но отрицать их было нельзя.

— Сацуки… – Эдвард вернул поцелуй. Он был глубоким, крепким.

— У меня макияж течет, – сказал Сацуки, скрывая свое смущение, и отстранился от Эдварда. – Я схожу в душ…

Эдвард улыбнулся с любовью, отпуская Сацуки.

* * *

После душа Сацуки набросил халат на свое обнаженное тело. Он подумал о том, что должно было случиться, и его сердце затрепетало, словно воробушек. На его лице застыло решительное выражение, но ему понадобилась вся его смелость, чтобы вернуться в комнату, где ждал Эдвард.

Эдвард, сидя на кровати, улыбнулся ему и протянул руку. Под влиянием нежной улыбки блондина волнение и страх мгновенно растаяли.

Дрожа, Сацуки прижался к груди Эдварда. На его губы обрушился дождь нежных поцелуев. Сацуки шепотом застонал:

— Мм…

Эдвард пробормотал между поцелуями:

— Сацуки, открой рот.

Сацуки покраснел, догадавшись о его намереньях. Но он слегка приоткрыл рот, пуская Эдварда внутрь.

Язык Эдварда тут же скользнул внутрь и сплелся с языком Сацуки. Их губы плотно прижимались друг к другу, снова и снова меняя углы. Струйка влаги пробежала по подбородку Сацуки, и под его прикрытыми веками выступили слезы.

— Х-хватит… – выдохнул он.

Под градом поцелуев, завладевших даже его вздохами, все силы покинули тело Сацуки. Он пробежался руками по спине Эдварда, нажимая на кожу со всей оставшейся силой.

— Сацуки… – позвал его Эдвард.

Когда Сацуки приоткрыл глаза, он увидел сидевшего перед ним Эдварда, который смотрел на него с любовью. Последние следы волнения исчезли.

Эдвард снова слегка коснулся губ Сацуки, а затем нежно уложил его на постель. Сацуки закрыл глаза, принимая на себя тяжесть Эдварда.

Руки Эдварда пробежались по каждому сантиметру тела Сацуки.

Сацуки почувствовал, как его кожа начинает медленно пылать жаром. Он закусил губу и подавил стон.

— Сацуки, дай мне тебя услышать, – шепнул Эдвард ему на ухо. Он прикусил мочку уха Сацуки.

Голова Сацуки вяло перекатилась набок.

Это движение вызвало тихий смешок Эдварда. Его губы медленно скользнули по шее Сацуки, лаская впадинку на ключице. И там он оставил метку своей собственности.

Его грудь ласкали языком и рукой, так что у Сацуки вырвался невольный стон. Его тело стало чувствительнее и мгновенно реагировало. Он попытался оттолкнуть Эдварда обессилившими руками.

Эдвард легко подавил сопротивление и продолжил спускаться губами ниже по телу Сацуки.

Достоинство Сацуки налилось жаром и поднялось под прикосновениями Эдварда. Тот обхватил его обеими руками, и все тело Сацуки содрогнулось.

— Ох! – Хитро улыбнувшись в ответ на реакцию Сацуки, Эдвард взял его в рот. – Нет!

* * *

Сацуки терзало ослепляющее удовольствие. Жар пронесся по всему его телу. Он зажмурился и попробовал позволить этому чувству пронестись мимо, но мягкое влажное тепло рта Эдварда удерживало его с податливой твердостью, снова и снова посылавшей по его телу волны ощущений.

— Нет… отпусти… Эд…

Но Эдвард не обращал внимания на его мольбы. На глазах Сацуки выступили и скатились вниз по щекам непрошенные слезы.

Язык Эдварда медленно лизнул его, повторяя очертания. Эдвард слегка поцеловал головку.

— Мм… нгг… – снова захныкал Сацуки, чьи чувства пребывали во власти ласк. Его телом управляло только испытываемое им удовольствие. Он попробовал оттолкнуть Эдварда, но его рука настолько ослабла, что смогла лишь ухватить жменю волос. – Мм… нет… – Он посмотрел на Эдварда влажными от страсти глазами. Его пальцы, запутавшиеся в волосах Эдварда, налились силой. Он был на гране.

Эдвард поднял на него взгляд, наблюдая, и заработал ртом усерднее.

— Мм! – наконец-то вскрикнул Сацуки.

Эдвард принял все возбуждение Сацуки.

Сацуки дышал быстро, его грудь вздымалась и опадала. Слезы не останавливались. Никогда в жизни он не испытывал такого удовольствия. Вымотанный, он откинулся на кровать. Внутри него все еще тлело тепло.

— Сацуки…

Услышав свое имя, он открыл отяжелевшие от слез глаза. Он едва мог сфокусировать взгляд, но разглядел очертания наблюдавшего за ним с тревогой Эдварда.

Эдвард положил руку на щеку Сацуки и нежно ее погладил. Его губы приблизились к глазам Сацуки и стерли поцелуем слезы. Нежность блондина успокоила Сацуки.

— Сацуки, продолжим, – пробормотал Эдвард.

Сацуки, очарованный поцелуями, напрягся, услышав эти слова.

— Все хорошо, – успокаивающе произнес Эдвард, быстро целуя его.

Напряжение медленно покинуло тело Сацуки.

Осыпая его лицо дождем поцелуев, Эдвард засунул палец внутрь Сацуки.

— Ах! – вскрикнул Сацуки.

Внутри него пробудились воспоминания и ощущения от первого раза, и конечности Сацуки дернулись. Он изогнул тело, пытаясь отпрянуть.

Эдвард нежно остановил его. Постепенно он добавил сначала второй палец, а затем и третий, на этот раз давая Сацуки привыкнуть, чтобы тот смог принять в себя нечто большее.

Сацуки, чье тело дрожало, терпел это ощущение. На его глазах снова выступили слезы.

Эдвард поцеловал веки Сацуки, успокаивая.

— Это место здесь было, верно? – Пальцами он надавил на одну точку внутри Сацуки – простату.

Теперь Сацуки знал о ней; он изучил этот вопрос после первого раза.

— Нет! – крикнул Сацуки, выгнув спину. Его телом завладело удовольствие более сильное, чем когда-либо. Они сделали это лишь раз, но Эдвард запомнил тело Сацуки в совершенстве. – Нет… прекрати… – выдохнул он.

Он терялся. Он боялся удовольствия. Он не мог уцепиться за свой разум.

Но Эдвард не обращал внимания на его крики и терпеливо атаковал одну точку внутри него.

Миг за мигом достоинство Сацуки, ослабшее и вялое, снова наливалось жаром.

Силы Сацуки убывали, и он, ища опоры, крепко обхватил руками тело Эдварда.

Решив, что он достаточно расслабил Сацуки, Эдвард осторожно вынул свои пальцы. Возникшее ощущение сорвало с губ Сацуки тихий вскрик.

— Сацуки…

Сацуки перевел взгляд на источник голоса. Лицо Эдварда приблизилось. Он прижался к губам Сацуки глубоким поцелуем. Язык Эдварда сплелся с языком Сацуки. Пусть и по-детски, но Сацуки попробовал ему ответить. А затем…

— Ннг!

Рот Эдварда поглотил его крик.

Чувство тяжести, совершенно не похожее на предыдущее, прокладывало себе путь внутри Сацуки. От ощущения давления и боли у него потекли слезы. Его рот был занят, и он не мог облегчить ощущения криком. Внутри него лишь накапливался неуправляемый жар. Он впился ногтями в поддерживавшую его спину. Раз Эдвард принес ему эту боль, только он и мог ее облегчить.

Сацуки крепко зажмурился.

Даже когда Эдвард погрузился в него до конца, какое-то время они не двигались.

Наконец, Эдвард медленно освободил губы Сацуки.

— Ммпх… – Сацуки сглотнул. Его лицо скривилось от боли. Тем не менее, он не оттолкнул Эдварда.

Эдвард нежно произносил его имя:

— Сацуки, Сацуки. – Он убирал поцелуями бежавшие по лицу Сацуки слезы, снова и снова прижимаясь губами к его глазам. – Продолжим?

Сацуки кивнул. Эдвард начал медленно двигаться.

— Ой… ах! – голос Сацуки был пронизан болью. Эдвард нежно коснулся члена Сацуки, сейчас обмякшего, и крепко его сжал. Возобновление ласк заставило его тело дернуться, сознание начало таять.

Эдвард точно находил все слабые места Сацуки. Лаская его одновременно сзади и спереди, он услышал, как в голос Сацуки закралось что-то помимо боли.

Удовольствие струилось сквозь его тело, и Сацуки пребывал в наполовину бессознательном состоянии. Сквозь его приоткрытые губы вырывались сладострастные звуки.

— Ах, ах… Ннн…

Его спина выгнулась. Под действием глубоких толчков, он наконец-то перешагнул свой предел и кончил.

Эдвард тоже выплеснул в Сацуки свои чувства.

Глаза Сацуки распахнулись. Он стал медленно их закрывать, переставая цепляться за сознание.

* * *

На следующее утро Сацуки разбудил на рассвете громкий птичий хор.

Мирно дышавший во сне Эдвард лежал рядом с ним, все еще полностью обнаженный. Должно быть, он привык к птицам, прожив здесь так долго.

Тело Сацуки по-прежнему было тяжелым от сладкой усталости прошлой ночи, а на сердце у него было легко.

На улице только начинало светлеть.

«Нас ждет еще целый день вместе».

По контракту, который они подписали с Невиллом, Сацуки и Эдварду предстояло расстаться в аэропорту «Хитроу», чтобы затем до конца жизни стать друг другу чужими людьми.

«Я рад, что рассказал ему о своих чувствах до того, как мы навсегда расстались».

Сацуки снова зарылся в постель, прижавшись к Эдварду, и закрыл глаза.

* * *

Поначалу Эдвард подумал, что все еще спит. Когда он проснулся, Сацуки спал у него в объятиях. Его любимый человек спал у него в объятиях. Ему часто это снилось.

Он нежно коснулся щеки Сацуки. Пальцы ощутили тепло живой кожи.

— Мм… мм? – Сацуки перекатился.

Лучи нежного весеннего солнца играли на отметках, оставленных в пылу Эдвардом на шее, ключице и груди Сацуки.

— Это был не сон, – пробормотал Эдвард. На его лице появилась непрошеная улыбка.

Сацуки был удивительным парнем. Эдвард был очарован им с первой их встречи в лондонском пабе. Он был пленен и попал под гнет незнакомых ему эмоций. А когда его чувства стали сильнее, он совершил то ужасное насилие. Но Сацуки простил его. Более того, он снова предложил себя Эдварду.

Эдвард чувствовал себя любимым, его окутывало это незнакомое ему прежде ощущение. Он с детства мечтал об этом чувстве.

* * *

Проснувшись снова, Сацуки встретился взглядом с Эдвардом, смотревшим на его лицо.

— Раз ты уже проснулся, надо было и меня разбудить, – произнес Сацуки, слегка краснея в неожиданном приступе скромности.

— Я не мог оторвать от тебя взгляда, – признался Эдвард. – Во сне ты выглядел таким счастливым.

— На самом деле, я проснулся раньше, – сказал Сацуки. – Но ты совершенно не обращал внимания на весь этот шум от птиц.

Эдвард мог лишь рассмеяться в ответ.

— Но если мы не поспешим встать, кто-нибудь придет, – добавил Сацуки.

— Никто не поступит настолько бестактно в первое утро после нашей свадьбы. – Эдвард перекатился на Сацуки и обрушил на него шквал поцелуев.

— Я все равно голоден, – сказал Сацуки.

Слова, что Эдвард прошептал ему на ухо, заставили его покраснеть до самых бровей.

— Скоро у тебя будет куча времени на еду, но сейчас у меня есть идея получше.

* * *

Пообедав наедине в лоджии, они сложили сумки в машину и отправились в аэропорт «Хитроу».

Покинув поместье, Сацуки почти ничего не говорил.

Эдвард не придал этому особого значения, списав на усталость от прошлой ночи и сегодняшнего утра. Подъезжая к аэропорту, он бросил взгляд на сидевшего рядом на пассажирском сидении Сацуки, и увидел, что у того сильно покраснели глаза. Казалось, он сейчас заплачет.

— Сацуки? – тревожно воскликнул Эдвард. – Что случилось?

«Я сделал что-то не так?» — Спустя все это время Эдвард не понимал чувств Сацуки.

— Все-таки, мы и правда расстанемся, – произнес Сацуки, по лицу которого потекла слеза.

— Что? – Поначалу Эдвард совсем не понял смысла его слов. Он непонимающе уставился на Сацуки в ужасе. Он думал, что прошлой ночью и этим утром доказал свою любовь к нему. Он не понимал, почему Сацуки заговорил о расставании. Он был на гране паники.

Затем он внезапно вспомнил снимки, которые показывала Ангелика. Те, на которых Сацуки целовал друга.

— Сацуки, ты и правда не можешь бросить своего друга Йохея? – Он сам не заметил, как в его голосе зазвучали опасные нотки.

— Почему ты в такой момент вспомнил о Йохея? – Сацуки посмотрел на Эдварда, смаргивая с глаз слезы.

— Ну, если не из-за него, то почему еще мы должны расставаться? – спросил Эдвард. – Мне в голову пришло лишь то, что ты не можешь забыть своего прежнего парня.

— Парня? – Сацуки вздернул брови. – Эдвард, ты подозревал меня и Йохея?

Он определенно разозлился.

— Нет. То есть… – Перед лицом гнева Сацуки Эдвард начал запинаться. – Я не смог придумать другой причины твоей грусти, Сацуки.

— Но ты подписал контракт, не забыл? – закричал Сацуки. – Если ты разрываешь контракт, то платишь штраф, а если нет, мы расстаемся в аэропорту и больше никогда не видимся!

— Разве не очевидно, что контракт уже закончился? – спросил Эдвард.

Из глаз Сацуки скатилась еще одна слеза.

— Ты никогда ничего не говорил об этом, и я посчитал…

— Прости, – извинился Эдвард. – Вечно я самое важное не говорю.

Сацуки покачал головой.

— Ничего. Теперь я понимаю.

— Нет, послушай меня, Сацуки. Это важно. – Голос Эдварда передавал его решительность.

Вытерев слезы, Сацуки посмотрел на блондина.

— Что такое?

— Я отказываюсь от своего состояния, – объявил Эдвард.

Глаза Сацуки округлились.

Эдвард продолжал:

— Уверен, это заткнет моих назойливых родичей. А взамен я стану свободным. Останешься ли ты со мной, Сацуки, даже если у меня ничего не будет?

Сацуки рассмеялся.

— Не представляю тебя без денег.

У него была ангельская улыбка, не перестающая очаровывать Эдварда.

— Так останешься? – настаивал Эдвард.

Сацуки медленно кивнул.

Эдвард просиял. Они продолжили свой путь в аэропорт и навстречу жизни, проведенной вместе.