Опекун тирана - злая ведьма (Новелла) - 20 Глава

— Вот значит, как. Я использовала волшебство, чтобы разбудить тебя. В противном случае, ты бы спал вечно.

— Понятно. Благодарю вас, Ваша Светлость. Если бы не вы, мне бы все время снились кошмары. А кошмары такие страшные.

— Сны не материальны. Не нужно их бояться.

— Значит вы, Ваша Светлость, не боитесь кошмаров?

— Я не вижу снов.

Услышав мои слова, Тита широко раскрыл глаза.

— Неужели? А почему?

— Это одна из особенностей ведьм.

Повседневная жизнь ведьм немного отличалась от людской, поскольку они не испытывали нужды в еде или во сне, а даже если и спали, то не видели сновидений. И что самое интересное, они никогда не плакали. Поначалу мне все это казалось странным, но со временем я привыкла, и теперь уже не считала это чем-то необычным.

— И вам никогда не снились счастливые сны?

— Совершенно верно. – Без колебаний ответила я, однако лицо Титы почему-то стало печальным, как только он услышал мои слова.

— Но, когда я вижу счастливый сон, то чувствую себя прекрасно.

— Бессмысленно видеть счастливые сны, если ты все равно проснешься, не так ли? Просто потому, что тебе это приснилось, это ничего не значит.

Я замолчала на мгновение, глядя на Титу сверху вниз, а затем спросила:

— А что тебе еще нравится, кроме счастливых снов?

Уже после того, как я спросила его, мне пришло в голову, что я никогда не задавала ему такого вопроса. Честно говоря, я понятия не имела, что нравится этому малышу или чем он интересуется, так как Эдмунд позаботился обо всем, что было связанном с ним, и за исключением того, что я была назначена его опекуном, я мало участвовала в его жизни.

Тита ответил сразу же, без малейших колебаний.

— До приезда сюда я больше всего любил свою маму. Но теперь ее нет.

Тита поднял глаза и посмотрел на меня. У него были ясные глаза, но я сразу же пожалела, что, не подумав спросила об этом.

Это была одна из ран, заставлявших его страдать.

Когда я не смогла подобрать слов, Тита быстро добавил:

— Зато теперь у меня есть много других вещей, которые я люблю, кроме моей мамы. Так что я очень рад, что оказался здесь.

— И чему же ты так рад? Это пустынное место, где нет ничего, кроме монстров и холода.

Это страна смерти, куда никто не хочет приходить. Тита никогда бы не пришел сюда, если его отец, император, не отослал его.

— Это не так. Я люблю Снежка и люблю сэра Эдмунда, а еще я… я люблю вас, Ваша Светлость.

Последние слова были едва слышны. Словно испытывая чувство стыда, Тита отвел взгляд от моего лица. Честно говоря, я уже знала об этом, но ставить его в еще более неловкое положение мне не хотелось, ведь он не догадывался, что я слышала все его мысли, пока была связана с его сознанием.

Он боялся меня и в то же время очень любил.

Тогда он сказал, что я нравлюсь ему больше, чем даже его мама.

И откровенно говоря, я не могла сказать, что мне были неприятны эти мысли, но в то же время мне стало горько и совестно. Рассматривая себя объективно со стороны, могу с уверенностью сказать, что была недостаточно заботливым и добрым опекуном для этого мальчика. Однако настоящая причина, по которой он так привязался ко мне, заключалась в том, что рядом с ним никогда не было действительно любящего его человека.

Тем временем Тита продолжал свой рассказ.

— Сначала я очень волновался, когда мне сказали, где я буду жить. Те люди… Они сказали мне, что я замерзну здесь до смерти, и даже если мне повезет, и я не умру от холода, то меня все равно съест ведьма.

— …..Что, простите? Кто тебе это сказал?

Эти угрозы настолько вывели меня из себя, что я разозлилась, даже не осознавая этого.

Это они, те, кто замерзнут насмерть на этом Сибирском холоде!

Как вообще, черт побери, им пришло в голову сказать подобное семилетнему ребенку?!

— Кто те люди, что сказали тебе это? Я лично найду их и заморожу до смерти, чтобы они больше так не говорили.

— Ой, нет не нужно!

Тита удивленно посмотрел на меня, когда понял, что я разозлилась, и поспешно схватил меня за руку.

— Поначалу я был напуган и зол, услышав их слова, но теперь я очень полюбил это место, так что все в порядке.

Просто удивительно, как этот ребенок смог вырасти таким милым в такой-то обстановке. С каждым его словом я проникалась все большим сочувствием к нему, поэтому мне хотелось хоть как-то утешить этого маленького мальчика. Не задумываясь я протянула руку и погладила Титу по голове.

— Я уверен, что они будут очень завидовать мне, если узнают, что со мной все хорошо. Наверное, они сами не очень счастливы, вот и сказали мне эти гадости.

— Значит, сейчас ты счастлив?

— Да.

Тита поднял голову и посмотрел мне в глаза. Он больше не избегал моего взгляда, и смотрел на меня своими большими фиалковыми глазами без страха и смущения.

— Я очень счастлив, Ваша Светлость.

Арпену, главному герою романа «Сердце тирана», не суждено было быть счастливым, ведь с самого рождения его судьба уже была предрешена. Он стал проклятым безумным императором, который приносил несчастья не только себе, но и другим. И даже то мимолетное счастье, что он смог испытать, встретив главную героиню Офилию, было быстро поглощено проклятием Клете.

Так о каком же счастье говорит мне сейчас Тита?

— Я счастлив, когда всю ночь смотрю на снег, и счастлив, когда гуляю со Снежком, а еще я счастлив, когда сэр Эдмунд учит меня. И даже когда я просто разговариваю с Вашей Светлостью, я тоже очень счастлив.

То, о чем говорил Тита, было сущими пустяками. Такие банальные вещи, никак не могли осчастливить безумного тирана, которому в будущем суждено владеть всем миром. Это было нелепо и смешно, поэтому я не смогла сдержать легкого смеха.

Глаза Титы расширились.

— Когда-нибудь ты встретишь человека, который покажет тебе истинное счастье. И ты станешь самым счастливым человеком в мире.

На этот раз я точно не допущу, чтобы ты потерял свою возлюбленную, Офелию, из-за проклятия.

Однако, казалось, Тита не понял, о чем я говорила, поскольку молчал, не сводя глаз с моего лица. Впрочем, это не имело значения. Все, что мне нужно сделать — это воспитать его человеком, который сможет принять счастье таким, какое оно есть. Далее уже идет работа Офелии. Он поймет, что я имела в виду, когда встретится с ней.

Хотя, возможно, к тому моменту пройдет уже слишком много времени, и он забудет мои слова. Но это тоже не имело значения.