Особенности укрощения Вальтрауты (Новелла) - 3 Глава

В некий день некого месяца, юноша и Вальтраута сражались.

Это случилось на одном из свиданий. Как обычно, это свидание наступило в результате вызова, сделанного юношей к (предположительно) сопротивляющейся Вальтрауте. Он вызвал ее на соревнование по рыбной ловле. Юноша был способен поймать только ботинки и ведра, но когда он проявил наглость, чтобы не проиграть, пока еще не вышло время, он случайно зацепил одежду богини моря Ран и выиграл соревнование. (В связи с этим, это означает, что Ран была полуголой, когда она была вытащена из воды, так что Вальтраута ворчала, что это нечестно.)

Это предыстория вышеупомянутого сражения…

— Вальтраута, ты достаточно высока.

— Да, иметь приличный рост, это дает одно из преимуществ в битве. Вот поэтому я это использую.

— Я не вырасту больше, чтобы я не съел. Я желаю, чтобы мои ноги были, как твои.

— Хьяя?! Не начинай раздражать меня, дурак!

Но не это было причиной сражения.

— Так горячо.

— Д-да. Богиня урожая Фрейя приложила очень много усилий сегодня.

— Не потому ли горячо, что всегда носишь броню?

— Если ты используешь это, то это не проблема.

— Хмм. У тебя же нет фокусов, чтобы создать холод внутри брони, не так ли?

— Нваааа?! Как ты думаешь, куда ты суешь свои рууууууууууки?!

Но и не это было причиной сражения.

— Картофель!

— Пф пф пф… д-да. Но не касайся его, если не хочешь съесть его. Он может вызвать чесотку.

— Картофель, картофель.

-… Хорошо, Норны [45], богини судьбы. Этого не случилось. Я могу сделать предположение, что предыдущие две случайности были непристойным поведением. Однако, у меня есть сомнения о том, что считается ли это просто ‘непристойностью’, если ситуация станет более делика-… гьяяяяяяяя?!

Три богини Урд, Верданди и Скульд, которые обычно были полностью без эмоциональны, начали хлопать своими ладошками вместе и смеяться, но и не это также было причиной того сражения.

Все началось с белой лошади Валькирии, на которой та всегда ездит. Когда Вальтраута прибыла в человеческий мир Мидгард, юноша посмотрел на нее и задал вопрос.

— Я тоже хочу поездить. Могу ли я?

— Мх. – Вальтраута удержала поводьями движения белой лошади. – К несчастью, я не могу позволить этого.

Учитывая рост юноши, ему проблематично было бы ездить и на обычной лошади. Он мог бы ездить разве что на ком-то вроде пони, но, похоже, для него невозможно управлять столь большим зверем. Очевидно, что закончится это, как на родео.

Ко всему прочему, лошадь Вальтрауты не была обычной лошадью. Это было также устройство, позволяющее особый метод транспортировки, делая переход по Бивресту гладким. Биврест мог разрушить ее «существование», но намеренно добавлял примеси, позволявшие ей двигаться более быстро и более точно. Другие боги также использовали Биврест, но они не путешествовали на 87% от скорости света или земель с пределом ошибки в несколько сантиметров, как это могли Валькирии.

Эту особую белую лошадь было не так просто потрогать, как обычную. Не было способа, которым она могла бы протянуть поводья этому юноше из человеческого мира для управления лошадью, что было известно, что позволило бы легко отделаться от обычного бога.

Но похоже юноша не понимал ничего из этого.

— Почему нет? Почему нет? Я хочу поездить! Я хочу поездить!

— Хах. Эта лошадь почти в 2 метра ростом. Сможешь ли ты взобраться на нее?

Валькирия вежливо отказала ему.

— Уух… уух…

Но юноша внезапно начал рыться в своей сумке на спине.

— Морковка.

И белая лошадь внезапно присела.

Вальтраута стиснула зубы и сказала:

— Кх, да ты просто зверь!

— Взбирайся!

Когда юноша попытался взобраться на лошадь, Валькирия схватила его за верхнюю часть тела обеими руками и усадила прямо перед собой.

Выглядя недовольным, юноша сказал:

— … Нет. Ты не должна была поддерживать меня. Я должен держать поводья сам.

— Почему ты так этого требуешь? Если ты хочешь отправиться куда-то, я могу отвезти тебя куда-угодно в пределах человеческого мира.

— Лучше, если управлять самому!

— И так, к несчастью, я не могу этого позволить.

Это был честный ответ Вальтрауты, учитывающей фундаментальную разницу в физических способностях между человеком и Валькирией, но нахальство юноши все росло.

— Я могу сделать это! Даже, если я не смогу сделать этого сейчас, я буду тренироваться столько, сколько нужно и тогда сделаю это.

— Нет, проблема намного глубже, чем это.

— Я могу сделать это!

— Это не тоже самое, что соревноваться в беге человеку и леопарду. Это не то, что можно достичь лишь усилиями.

— Я смогу-…

— Я помогу тебе с тем, с чем человек не справиться. Я не знаю, может ли человек помочь мне с чем-то, с чем я не справлюсь, но я не настолько узко мыслящая, чтобы говорить о равноценном обмене.

— Уух… Уууххх…!

— Хм?

Вальтраута выдала что-то странное.

Юноша, зажатый меж ее руками, затрясся. Она попыталась взглянуть на его лицо, но до того, как она смогла, юноша поднял свою голову и четко прокричал.

— Заткнись, дура! Если я буду стараться… Если я буду стараться, я смогу стать сильнее! Увааа!

— Постой… П-почему ты плачешь?!

— Бьяяя!

Юноша выскользнул из рук Вальтрауты и спрыгнул вниз с белой лошади. Он убежал с поднятыми вверх руками и крестами в глазах.

Вальтраута была совершенно потрясена.

— … Что это было? – пробормотала она.

Ее белая лошадь скривилась в наглой позе, глядя на своего мастера.

Ее круглые глаза похоже говорили:

— Это плохо. Люди могут многими способами плакать, но ‘бьяяя’ это плохо.

— Да, «бьяяя» это определенно плохо, — сказала девятая Валькирия Росвейса [46], когда Вальтраута вернулась в небесный мир Асгард.

Вальтраута была четвертой.

Хоть она и младшая среди всех девяти Валькирий, Росвейса, была ростом 170 см, высокой железной стеной холодной красоты (хотя она была совершенно плоскогрудой). Система Валькирий подбирала естественным образом для них, чтобы они определенную близость к богам и людям, но в эту эру, когда существовало множество различных людей в человеческом мире Мидгард, на которых она смотрела сверху вниз и оскорбляла.

Третий путь Бивреста полностью стал точкой сбора для богов и других Валькирий, в дополнение к тем двоим. Они сидели прямо на пути и говорили о чем-то. Вероятно, так было перед их постоянными путешествиями на поля боев, но они не показывали никакого сопротивления, сидя поблизости в месте, где отсутствовали высококлассные стулья или столы, за которыми они обычно проводили время.

— Н-но… Я не могу понять, почему юноша так эмоционально все воспринял. Я полагаю, люди не так просты, как кажутся. Но, пока я хожу на свидания, в качестве его награды за победу в соревновании, я не могу позволить закончиться этому на плохой ноте.

— Ты, вероятно, ранила его гордость, — сказала вторая сестра, Герхильда [47], не придавая этому большого значения.

Она была интеллектуального стратегического типа и без своих очков она ничего не видела. Она обрисовала своими пальцами их контур, в то время, когда говорила.

— Человек Мидгарда использует храбрость, как показатель своей силы. Лорд Один говорил им следовать этому пути. Этот юноша может весьма ошибаться, если он смотрит на Валькирию также как на человека, но он может чувствовать стыд, если будет постоянно под защитой женщины.

— Хм.

— Что ты думаешь, сестра Брунгильда?

Девятая сестра Росвейса перевела разговор к самой старшей сестре Брунгильде, но ее выражение не показало участия. Она просто немного сдвинула свои глаза, чтобы взглянуть на четвертую сестру Вальтрауту.

— …Прости, но я сомневаюсь, что могу дать подходящий ответ на этот вопрос, — сказала она без эмоций в голосе. – Мои отношения с человеком Зигфридом пришли к губительному концу. Возможно совет, от того, кто потерпел поражение, и которым ты не воспользуешься, в дальнейшем может привести тебя в замешательство.

— Чехх…

Девятая Валькирия, похоже, была больше недовольна отсутствием ответа, нежели отсутствием эмоций.

Вторая Валькирия Герхильда посмотрела на конец пути и сказала:

— Любой полученный ответ, основанный на предположении ничто, а не обман. Если ты всегда можешь собрать больше информации, то не лучше ли будет ее собрать, если не знаешь ответ?

— Возможно. Давайте посмотрим…

Четвертая Валькирия Вальтраута прошла к центру третьего пути, а затем отправилась в человеческий мир Мидгард. Она заметила юношу, раскручивающегося деревянную палку перед своим маленьким домом.

— Вхшш, вхшш!

-… Что он пытается сделать?

Вальтраута не могла понять причину их ссоры, но она тоже нахмурила брови. Родители юноши, коптившие бекон в саду, должно быть чувствовали тоже самое потому, что они задали тот же вопрос своему сыну, который внезапно начал действовать таким образом.

Юноша ответил:

— Хорошо, я сражался с другом сегодня.

— Я не друг! Ты тот, кто просил стать меня своей женой!

— Вальтраута, должен ли я понять, как супер, супер, супер быстро отреагировать, чтобы это совершенно шокировало тебя?

— Эта информация относится к правилам и результату нашего соревнования. Я не могу оставить это невыясненным.

— Да, да. Итак, этот друг действительно силен, всегда держит спину прямой и никогда ничего не боится. – Продолжая говорить, он продолжал крутить палочкой. – Но я сомневаюсь, что этот друг будет всеееегда сильным. Они могут простудиться или заболеть.

— …

Это никогда не случилось бы для представителей мира Асгард, кто ест тоннами яблоки бессмертия, хранимые богиней Идун [48], но Вальтраута промолчала.

— Так что, если у этого друга будут неприятности и он не сможет нормально использовать свою силу, хочу обладать силой, чтобы поддержать его. Я не могу жить, под защитой этого друга. Я тоже хочу быть сильным. Если я стану сильным, я смогу также поддержать Вальтрауту. Мы родились в разных местах и у нас разные таланты или как бы то там ни было, но это ничего не значит. Но…

Юноша замолчал.

Неприятный пот начал течь по телу Вальтрауты.

Какая дура сказал ему, что было невозможно, и что не будет хуже, если сработает?

Юноша в Мидгарде затем поднял свою голову и со слабой улыбкой продолжил.

— Но я буду пытаться, даже если это невозможно. Даже, если я не получу идеальных результатов прямо сейчас, может быть я смогу быть полезен в чем-то другом. Я надеюсь, что смогу помочь Вальтрауте каким-то способом.

Как представительница всех девяти Валькирий, слышавших это с третьего пути, вторая Валькирия Герхильда быстро задала вопрос:

— У тебя есть что-нибудь, чтобы сказать себе?

— Мне жаааааааааааааааааааль, — заплакала Вальтраута, опустившись на колени и прижимаясь к земле.

В этот раз, четвертая Валькирия Вальтраута получила нечто отличное, от мыслей о состязаниях.

Вальтраута пыталась войти прямо в дом юноши, но остальные восемь Валькирий удержали ее. Было легко забыть, но ее работой было собирать души самых великолепных погибших в войне для подготовки в финальной битве Рагнарек. Если она проложит свой путь в этот дом в человеческом мире Мидгард, то родители могут очень сильно испугаться, что их сын скоро умрет.

Так что Вальтраута вместо себя отправила двух воронов Мунина и Хугина.

Но они выразили свои возражения.

— Знаешь, но ты похоже кое-что забыла…

— Мы на самом деле личные разведчики Лорда Одина.

Но, несмотря на свои возражения, они улетели под множеством яростных взглядов Валькирий, пристально наблюдавших за ними. Похоже, воронам нужно лететь вперед и согласиться быть посланниками всего небесного мира. Вороны прибыли в Мидгард и пролетели через окно в комнату юноши, но…

— Хм? Его здесь нет.

— Что? – сказала Вальтраута, взглянув вниз, в Мидгард, с третьего пути.

Была поздняя ночь. Даже Валькирия, незнакомая с обычаями человеческого мира, знала, что юноша его лет не должен выходить так поздно.

— Куда он ушел?

— Здесь что-то вроде карты в его комнате.

— Написано, на самом деле, плохо, но я думаю тут сказано «путешествие для тренировки».

Когда Вальтраута услышала это, она, действительно, схватилась руками за голову. С этим она никак не могла встретиться с его родителями.

— Куда он мог пойти?! Из нашего предыдущего опыта, я сомневаюсь, что он останется внутри Мидгарда!

Этот юноша уже пытался попасть в другие два мира из девяти, что были на ветвях мирового древа. Это было достаточно редко для любого в Мидгарде, но этот юноша сделал это совершенно безоружным. И это не было бы удивительно, если бы у него были сумасшедшие мысли, такие, как отправиться в мир гигантов Етунхейм, чтобы испить воды, льющейся из источника мудрости.

Но по информации, доставленной Мунином и Хугином, оставшейся в ожидании Вальтрауте.

— Итак, если эта карта точна…

— Похоже, что он собирается исследовать огненный мир Муспельхейм [49].

— Это же обитель врага, управляемая злым Суртом [50]! – воскликнула Вальтраута. – Почему этот юноша вновь отправляется в область с высоким уровнем опасности?!

Когда случится финальная битва Рагнарек, было сказано, что большое количество злых духов и гигантов будет переброшено из этого мира, используя огромный корабль Нагльфар [51], который сделан из ногтей мертвецов. Это было самое злое из всех мест. И Сурт, единственный, правивший всем этим злом, сожжет в огне все девять миров своим горящим мечом.

— Хмм. Если человек попытается изучить техники сражения и магию Асгарда, это займет десятилетия. Он может быть пытается найти кратчайший путь, используя другую систему, — предположил один из воронов.

— Дурак. Они никогда просто не научат его своим техникам или магии! Они только обманут его и сожрут его душу! Черт. Могли ли мои глупые слова отправить мальчишку так далеко?!

Как Один и другие из Асов не удовлетворяли желания людей столь легко, это не было похоже на магов, поклонявшихся Сурту или Хель, королеве подземного мира, которые черпали силу из других систем.

Но Валькирия вроде Вальтрауты знала хорошо, что за судьба ждет тех, кто выберет такие пути. Некоторые из этих душ будут забраны королевой подземного мира, а некоторые будут уничтожены Валькирией. В любом случае, для них не было надежды.

Она торопливо оседлала свою белую лошадь и запросила разрешение использовать третий путь.

— … Тц. Слишком много данных. Я не могу активировать Биврест прямо сейчас.

Она взглянула на хранителя Хеймдалля, но робкий управляющий просто тряхнул головой.

Она взглянула в небо с конца третьего пути и широко открыла свои глаза.

Она посмотрела через весь человеческий мир Мидгард.

— … Вот он. Он передвигается только на своих ногах, так он еще не покинул пределов Мидгарда. Я все еще могу его вернуть. Ни одна черная тень не захватит его душу!

— Что мы должны делать? – спросил вороны.

— Согласно данным, потребуется 20 или 30 минут до того, как можно будет активировать Биврест. Ты должна добраться до него как можно быстрее. Свяжитесь с ним и проинформируйте об опасности. Используйте слова, чтобы остановить его, пока я не приду!

— Поняли.

Пока она говорила с Мунином и Хугином, сама Вальтраута концентрировалась, сидя на своей белой лошади. Много магических процессов было выполнено на высокой скорости, но она не могла сейчас просто стоять, окруженная устройствами с плохой скоростью передачи данных, которые могли не выдержать.

— Это он. Мы нашли юношу, — доложил один из воронов.

— Эй! Подожди, подожди!

(Хорошо!)

Юноша удивленно посмотрел на внезапно появившихся Мунина и Хугина.

— Это Мунин и Хугин, — сказал он.

— Да, это Мунин и Хугин.

— Вы проделали этот путь, чтобы снова передать мне сообщение?

— Ты помнишь эту часть? – Два ворона летали вокруг юноши. – Пожалуйста, не иди в огненный мир Муспельхейм! Это не такое уж безопасное место, как ты думаешь!

— Если оно не опасно, то я не смогу там тренироваться!

— Хорошая точка зрения, но мы говорим, что уровень сложности там слишком высок, чтобы ты мог поднять там свой уровень! Там пока не каждый — великий король демонов, но это что-то вроде острова, заполненного маленькими королями демонов. Ты не сможешь набрать опыта там! Ты просто получишь по заднице!

— Ты экипировался только кожаным доспехом и деревянным посохом! Начинающий тренируется, блуждая вокруг города и возвращаясь в гостиницу, когда его здоровье падает! Ты собираешь монеты, собираешь экипировку, ищешь членов группы и делаешь многие иные вещи до этого!

— ???

Потому ли, что они использовали много жаргона, или они не планировали свои аргументы, юноша их абсолютно не понимал.

Мунин и Хугин продолжали пронзительно кричать.

— А твои родители разве не учили тебя, что злые духи и гиганты Муспельхейма никогда не открывают свои сердца человеку? Почему ты идешь туда, где столь опасно?

— Итак… — Юноша покрутил своим деревянным посохом. – Я хочу тренироваться своими силами в том же месте, что и люди Муспельхейма.

— Что?

— Учитывая тот факт, что в Муспельхейме «не люди», что вы под этим имели в виду?

— Наш человеческий мир защищается богами и Вальтраутой, правильно? Это тоже самое, как передать ее контроль над лошадью мне. Чтобы стать сильнее, я должен работать над собой.

— … Мх. Так вот в чем дело, — пробормотала Вальтраута, удерживая поводья своей белой лошади и нахмурившись.

Это правда, что используя этот метод, можно позволить человеческой душе связаться с представителями огненного мира Муспельхейм и получить умения и магию и остаться незапятнанным.

Если один сделает, потребовав одни и те же вещи, но изменив их расположение, тогда проблемы не будет.

У Валькирии было ощущение, что работать вне защиты богов только понизит скорость роста, но она понимала, что он не думал о заимствовании силы правителя огненного мира или королевы подземного мира.

— В таком случае, он должен был попросить меня научить его! Нет, нет, подожди. Я была той, что отправила его, сказав, что это невозможно.

Обвиняя саму себя, Вальтраута была в подавленном состоянии.

Причиной всего случившегося была она.

В любом случае, ситуация получалась следующая: этот юноша из Мидгарда отправлялся в Муспельхейм. Однако, ему не нужны были злые умения и магия злых духов и гигантов. Он просто хотел обстановки, чтобы поработать над своими силами и не быть под защитой богов. Если это было все, то он ничего не примет и не пойдет путем еретиков.

Исход был идеально приемлем, так что не было необходимости останавливать его, используя авторитет Валькирии.

Однако…

— Вопрос в том, примут ли представители Муспельхейма юношу или нет. Вероятность этого была чрезвычайно мала. И вытащить его обратно — будет единственным способом защитить юношу?

Вальтраута была готова нечаянно поступить так, что она оказалась бы беспомощной, что вывело ситуацию на первое место, но у нее не было выбора.

Валькирия начала думать о том, как увидит его в безопасности возвращающегося домой, а затем предоставит ему тренировку, которой он должен следовать.

Пока она думала, голоса юноши и двух воронов достигли ее ушей.

— Но это правда, что Муспельхейм – опасное место, — сказал один из воронов. – Как насчет того, чтобы использовать знания Асов, как кратчайший способ? Мы можем дать эти знания. Тебе не стоит быть безрассудным. Лорд Один приказал нам собрать информацию со всех уголков небесного мира, так что у нас есть много того, чему мы можем научить тебя.

— На самом деле, ты думаешь, что Вальтраута хочет играть роль сексуального учителя? – добавил другой ворон.

— Эй, постой! – вскрикнула Вальтраута. – Не неси бред, дурак!

— Ум, — сказал юноша. – Я хочу сохранить этот секрет от Вальтрауты. Я не хочу беспокоить ее.

— Я уже невероятно беспокоюсь, дурак!

Вальтраута решила снова вернуть юношу назад, но затем…

— И это мужское путешествие с тренировками. Мистер Небби из моих соседей сказал, что человеку нужно отправиться в путешествие, чтобы стать сильнее!

— Нет! Это была просто свободная душа, пытающаяся спокойно уйти! – пожаловалась Вальтраута.

— Я иду в мужское путешествие с тренировками! И как только я стану сильнее, Вальтраута засыплет целым потоком похвалы! Так что сохраните это в секрете!

— ……………………………………………………………………………….. Уух.

Когда Вальтраута услышала его разговор, как он тайно подготовился к подарку на день рождения, она издала стон в то время, как процесс подготовки третьего пути продолжался.

Для его безопасности, ей нужно идти и вернуть его незамедлительно.

Но, если она сделает это, весь план юноши будет разрушен.

Помешанная на битвах Вальтраута ненавидела, что такие усилия нужны для получения силы.

Тренировка была битвой против самого себя.

Тот, кто продолжит работать, отбросив в сторону все соблазны и неудачи, определенно будет благословлен.

Она чувствовала простую красоту этого факта.

И она также знала, насколько тяжело это было для третьей группы сокрушить эту собранную красоту.

И поэтому…

Тихо поклявшись, что были на это официальные причины и не потому, что она хотела волновать из-за него, представляя хвалу, которую он получает от ее, она сказала.

— Я-я не могу остановить его, — Вальтраута наконец пробормотала. – Я не могу поверить в это! Но я не могу его сейчас остановить!

Несмотря на то, что она сказала, Вальтраута отошла от пути Бивреста и спустилась в человеческий мир Мидгард, создавая неестественное сияние в ночном небе. После того, как она слезла со своей белой лошади, она исчезла в вспышке света еще раз.

Однако, поблизости от юноши ее не было.

Пока она сохраняла дистанцию, на которой человек не мог видеть ее, но Валькирия его могла, Вальтраута широко открыла глаза и внимательно посмотрела на юношу.

— Ум, — начали Мунин и Хугин, встретившись с Вальтраутой. – Почему ты не вернулась назад в Асгард? Ты могла достаточно легко наблюдать оттуда.

— Дурак. Мне нужно быть способной отправиться незамедлительно, если что-то случиться. Биврест не может быть использован поблизости от огненного мира Муспельхейм или подземного мира Нифльхейм потому что там течение магической силы столь странное. Я могу быть более действенной отсюда.

— Если ты так беспокоишься, ты должна стелить дорогу прямо перед юношей.

— Она, вероятно, слишком смущена потому, что они не завершили после их битвы е-… бгьяяяя?!

Увидев, что Хугин был раздавлен кулаком, Мунин начал дрожать и изменил тему.

— И-итак… Одно, если человеческий юноша приблизится к Муспельхейму, но они не готовы к войне, если высокоуровневая Валькирия приблизится к их штаб-квартире?

— Мх. Я смогу пройти через них, чтобы вернуть этого юношу, если нужно будет.

— Это действительно хорошо? – пробормотали два ворона, сомневаясь.

Огненный мир Муспельхейм был главной силой врага для небесного мира Асгард.

Но даже высокоуровневая Валькирия не могла пройти в этот мир в одиночку. Если бы она могла, Муспельхейм был бы уничтожен уже давно.

Так опасно было врагам здесь, но Вальтраута сказала:

— Если все пойдет, как есть, я не вижу большого риска. Разумеется, мне нужно быть готовой к неожиданным последствиям.

— ?

— Вероятность очень мала, что этот юноша даже достигнет Муспельхейма, — сказала Вальтраута просто. – Это остров в самом дальнем краю океана. Один он просто не дойдет до туда. Тем более, если это будет один парус на наспех сконструированной лодке. Фактически, завершение гигантского корабля Нагльфара – это один из знаков Рагнарека потому, что это позволит им пересечь этот огромный океан. Я сомневаюсь, что этот юноша сможет сделать что-то, что все силы Муспельхейма не способны представить.

Если один может летать по воздуху, что было возможно, но все они знали, что юноша не обладает такой магической силой. Некоторые из злых духов, заимствованные из Нифльхейма, чтобы помочь подготовить этот корабль в Муспельхейме, игнорируя гравитацию, пересечь это океан, чтобы нанести урон Мидгарду.

Однако, это было единичным случаем. Даже Валькирия может быть в опасности, если армия гигантов и злых духов атакует, но она сможет справиться с малым числом злых духов до того, как они атакуют юношу.

Так что…

— Этот юноша придет на берег, но это так далеко, как получится. Даже пересечь границы Мидгарда – это уже великое путешествие в другой мир. Юноша достигнет берега. Если я скажу ему, что все проделанное им путешествие сделало его сильнее, когда он вернется, все это закончится.

— Я полагаю, что ноги юноши, в конце концов, станут сильнее.

— Д-да. Я не могу запретить этого. Он уже пытался путешествовать по древу в другие миры, кроме этого, — согласилась красивая Валькирия, которая была движущей силой юноши.

В любом случае, все вопросы будут решены.

Огненный мир Муспельхейм был опасным местом, но юноша не встретит настоящей опасности, если он никогда до туда не дойдет.

Но кое-что случилось, чего Вальтраута не ожидала.

— О, мистер Локи? Что вы тут делаете?

— О, вот так случайность. Забавно встретить тебя здесь.

— ?! Все так внезапно, что я чувствую приближение шторма! – вскрикнула Вальтраута.

— Это шутник из Асов, — прокомментировал один из воронов.

— У меня дела в Муспельхейме. Ты собираешься переплыть океан, юноша?

— Какое совпадение. Я тоже отправляюсь в Муспельхейм.

— Нет, подожди. У него нет же Нагльфара! – привела аргументы Валькирия. – Локи сам по себе способен трансформироваться, но он не сможет обеспечить достаточно подъемной силы, чтобы поднять этого юношу, даже, если он превратится в сокола!

Но Локи продолжил:

— Тогда как я тебя подниму? Случайно я прихватил крылья Икара [52], так что просто следуй за мной.

— Икар! – вскрикнул юноша взволнованно.

Вальтраута была готова сокрушить все на своем пути.

— Этот бог зла, действительно, шутник!

— И он просто показал что-то из греческой мифологии. Но ты уже пересекла другие установки, когда ты ссылалась на гимназии и использовала метрическую систему, так что я полагаю, что это не пришло из ниоткуда.

— Но, если в этом мире есть крылья, которыми даже человек может управлять, то созданное соревнование о том, чтобы он взобрался на мировое древо своими силами было обречено на провал в любом случае? И не нужно полагаться на греческие вещи. Велунд [53] создал очень простые крылья, та-…гьгьгьгьяяяя?! Н-не… не задуши меня так!

— Как ты смеешь так говорить о результатах строгого соревнования, в котором человек рисковал своей жизнью. Похоже, воронам нужно было научиться манерам прежде, чем они научились говорить.

Что было более важно, так это то, что юноша принял предложение Локи и отправился в огненный мир Муспельхейм. Уровень опасности очень, очень сильно различен, между возвратом на пляж и самим входом в огненный мир.

— Я, действительно, убью этого злого бога в этот раз. Только подумать, если мы просто убьем его вместо гигантов и злых духов, то может Рагнарек и не случиться?!

Вальтраута крепко сжимала свое Копье Уничтожитель молний в правой руке.

— Нет, постой. Если ты атакуешь Локи сейчас, не попадет ли юноша под удар?

— Уух…!

— И, похоже, Локи знает это. Поэтому он самодовольно ухмыляется.

— Гааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!

Вальтраута запустила Копье Уничтожитель молний без разбору в ночное небо и чуть не попала в волка, который постоянно преследовал луну.

Беспечно приближаясь к Муспельхейму, это легко могло стать причиной подготовки к войне.

Вальтраута стиснула зубы и пробормотала себе:

— (Но если будет нужно, я приведу этого юношу назад, даже если начнется война. Да. Я не могу использовать Биврест близ Муспельхейма, но я всегда могу разделить море с помощью Копья Уничтожитель молний. Я ответственна за то, что он ушел в одиночку.)

— Этот влюбленный идиот думает о чем-то безумном, пытаясь выдать это за ее одержимость битвой!

Сурт, правитель огненного мира Муспельхейм, точно определил местоположение Локи и юноши, как только они приблизились (так же, как и расположение Валькирии, испускающей зловещий свет из своих глаз).

То ли потому, что он был гигантом или потому, что был злым правителем, Сурт был большим.

По первой причине, он был 4 метра высотой. У него также было достаточно энергии внутри, чтобы активировать магический меч с разрушительной силой на достаточном удалении, чтобы сжечь мировое древо.

Когда опустился на землю, он был окружен армией Муспелов [54], живших в огненном мире, и армией злых духов, отправленных из подземного мира Нифльхейм. Однако Локи просто поднял обе руки со слабой улыбкой.

Сурт сказала:

— Для чего ты здесь? Уверен, ты знаешь, что это за место.

— Я может и сменил сторону, когда я стал родственником с Одином, но, на самом деле, кровь гигантов течет в моих венах.

— Кровь гигантов мира Етунхейм. У тебя нет связи с Муспельхеймом.

— А есть разница между гигантами? – спросил юноша простодушно.

Все еще улыбаясь, Локи ответил:

— Соседи Ваны относились больше к гигантам, нежели к богам. Они пример одинокой расы, не определившейся добро они или зло.

— О…

— Обычные гиганты от 3 до 5 метров высотой. Но, когда Ваны стали богами, были сделаны некоторые поправки, так что они были того же роста, что и люди. Даже богиня Фрейя, известная своей красотой во всей Норвежской мифологии, была из Ванов. Иными словами, у нее кровь гигантов.

— Так, на самом деле, существуют разные виды гигантов, — сказал юноша с сияющими глазами.

Однако, Сурт не собирался молчать.

Асы в одностороннем порядке приняли, что представители Муспельхейма были гигантами, которые пошли по пути зла по своим каким-то причинам, иным, чем их раса, так что те не были удивлены.

К тому же, Локи целенаправленно подбирал слова, чтобы нанести вред Сурту, используя простодушие юноши для смягчения.

Юноша совершенно не знал, что случится.

— Что это? – спросил юноша, пока армия зла по одному собиралась вокруг них.

Несмотря на то, какой глупой мысль была, возможно, он думал, что они пришли поприветствовать Локи и его.

— Они духи зла, союзничающие с силами Муспельхейма, — ответил Локи.

Похоже, это было странно для злых духов быть врагами богов, но боги использовали павших в бою Эйнхериев, как своих собственных солдат. Они были духами солдат на стороне зла, так что они были известны как злые духи. Способ, используемый Асами, был весьма прост и совершенно нечестен.

И единственными, кто командовал гигантами Муспелла и злыми духами, был Сурт, гигант, и Хель, королева подземного мира, в которой текла кровь гигантов. Но поскольку Ванахейм [55] был родиной гигантов, Сурт и Хель были также и богами.

Иными словами…

Организации небесного мира Асгард и огненного мира Муспельхейм были, на самом деле, просты. Основная разница была в их расположении.

Если бы Муспельхейм управлял миром, то они были бы известны как боги.

— … О, так они злые духи, — пробормотал юноша с широко открытыми глазами.

Однако, он не ужаснулся и не попытался убежать от тех «противных вещей», как сделали бы другие люди.

По какой-то причине, он вытащил немного еды из своей сумки со спины, поместил ее на самодельную тарелку, сделанную из большого листа, и выставил это перед злыми духами.

Выглядело так, будто он предлагал.

А затем юноша соединил свои руки вместе и сказал:

— Н-Наму…

Армия злых духов почти перестала быть злой.

— Э-эй! Вы – совершенная армия, наполненная ненавистью, для финальной битвы Рагнарек! Почему у вас у всех такой веселый взгляд?! И Наму Амида Буцу [56] из совсем другого мира! – яростно прокричал Сурт, почти страдая от серьезных потерь военной силы.

— Хах хах хах.- Улыбка Локи была простой, как это было у (формально) злых духов. – Похоже, что весь разговор, что мы вели, окупился. Но даже я не ожидал, что настолько.

— Локи, ты шутник! Зачем, черт возьми, ты здесь?! Ты пришел сюда атаковать Муспельхейм, как один из Асов?!

— Я одинаково и Ас, и гигант. Грубо говоря, я не заинтересован в таком разделении. – Локи ухмыльнулся. – Я единственный, кто почти уничтожил Асов, похитив Идун, так что они потеряли способ выращивания яблок бессмертия. И я создал величайших врагов Асгарда: великого волка Фенрира, великого змея Ермурганда и королеву подземного мира Хель… Не похоже ли, что ты мне обязан больше, нежели я тебе?

— Мхх…

Ярость Сурта была холодной.

— Так почему ты здесь?

— Моя цель была завершена с того момента, как я ступил на эту землю.

— Что?

— Также… я знаю. – Локи игнорировал замешательство Сурта и положил свою руку на голову юноше, стоявшем рядом с ним. – Пока мы здесь, как насчет того, чтобы выполнить желание юноши?

Вальтраута наблюдала за юношей с точки, располагавшейся прямо посреди защитной линии Муспельхейма.

Когда она услышала разговор, она пробормотала:

— Хм. Я сомневаюсь, что он действует так по-доброму без причины. Чего он хочет? … Не говорите, что он действительно, заинтересован в другом человеке.

Два ворона Мунин и Хугин разговаривали, летая вокруг Вальтрауты.

— Хм? Это…

— Уваааа! Леди Вальтраута, взгляните…взгляните туда на секунду!

— Тихо. Не разговаривайте в этот важный момент.

— Нет, это более важно! Я не знаю, почему, но не обозреваемая зона была открыта! – прокричал один из воронов. – Это Нагльфар! Это гигантский корабль Нагльфар!

-…Что?

Она с неохотой отвела взгляд от юноши, но, насупив брови, она взглянула в направлении, в котором указывали Мунин и Хугин.

И она весьма онемела.

Много больших белых кораблей было выстроено в линию в доке на причале Муспельхейма. Они не плавали в воде. Вместо этого, они парили над землей и удерживались многими деревянными столбами.

Они должно быть строились.

Они были гигантскими кораблями, известными, как Нагльфар. В течение финальной битвы Рагнарек, они перевезут бессчетное множество злых духов и гигантов для атаки человеческого мира Мидгард и небесного мира Асгард.

На самом деле, это не просто корабли, а что-то вроде мобильных версий Бивреста. Вокруг огненного мира Муспельхейм и подземного мира Нифльхейм, странное течение магической силы, мешающее использовать Биврест. Это было одной из защитных линий, построенной гигантами, чтобы предотвратить атаку Асов, но это также затруднило гигантам использование простой транспортной техники. Вот поэтому им нужен был Нагльфар.

Только Нагльфар мог уйти на достаточное удаление от Муспельхейма, чтобы быть вне пределов этой защитной области, которую они сами же и установили, и гиганты со злыми духами смогут быть переброшены во все девять миров. Вот так «битва, что станет концом мира» распространиться через все миры за мгновение.

Завершение Нагльфара было одним из условий начала Рагнарека.

Иными словами, основное ограничение времени до Рагнарека могло быть подсчитано статусом постройки Нагльфара.

-… Что было головой мудрости Мимиром [57] предсказано? – спросила Вальтраута.

— Я-я думаю, что это было опасно, поскольку еще около 300 лет осталось…

— Этот дурак! Более 90% завершено! Взглянув на это, можно сказать, что они закончат через неделю!

Но затем с Вальтраутой связались через коммуникатор в ее ухе.

Это была вторая Валькирия Герхильда.

— Мы получили доклад от Мунина и Хугина о том, что вы видели. Вальтраута, пожалуйста, возвращайся в Асгард.

— Что ты будешь делать?!

— Поскольку время до Рагнарека ускорилось, мы должны подготовиться к войне. Мы должны начать незамедлительно. Разница в той подготовке, которую надо завершить в первую очередь.

— Н-но…!

Четвертая Валькирия Вальтраута посмотрела на огненный мир Муспельхейм.

Юноша был все еще здесь.

Если Рагнарек сейчас начнется и боги и гиганты столкнутся меж собой, юноша определенно окажется в середине всего этого. И душа, рожденная в человеческом мире Мидгард, недостаточно крепка, чтобы выдержать атаку богов.

Даже его душа будет уничтожена.

Вальтраута не сможет вернуть его как одного из Эйнхериев.

И вторая Валькирия Герхильда уже знала об этой опасности, благодаря Мунину и Хугину.

Несмотря на это знание, она сказала:

— Мы всегда знали, что почти 99% представителей Мидгарда умрут, как только Рагнарек начнется. Сцена, где ты прикреплена к этому юноше, закончилась. Ты должна изменить стиль мышления и подготовиться к Рагнареку.

-…!

Звук какого-то скрипа раздался внутри кулака Вальтрауты. Она почти раздробила часть своей сияющей брони, что покрывала ее руку.

— Информация, которую мы получили от тебя, была весьма полезной, — продолжила Герхильда. – Мы можем использовать эту информацию, чтобы нанести удар первыми против Муспельхейма в упреждающем ударе. Я хочу видеть тебя в комнате стратегического управления в Валгалле.

Передача закончилась.

Два ворона сжались в страхе убийства, исходящего от Вальтрауты, но остались молчать, не помогая делу.

Один из воронов нерешительно сказал:

— Но, если Рагнарек начнется, то нет ничего, на самом деле, что ты можешь сделать для человеческого юноши.

— Фактически, не так уж и плохо, что мы смогли мельком увидеть Нагльфар? Это произошло рано или поздно, даже, если этого бы не случилось. Если мы не предупредим, то Мидгард и Асгард останутся без защиты.

— … Хорошая вещь? – сказала Вальтраута тихим голосом, как если бы была проклята. Она, наконец, начала кричать со всей чистой ненавистью в своем голосе. – Чертов Локи… Чертов Локи! Ты привел этого юношу в Муспельхейм потому, что знал, что так случится, не так ли?! Ты привлек Мунина и Хугина, посланников небесного мира, так что они увидели, насколько далеко построен Нагльфар!

Учитывая искажение течения магической силы, Биврест нельзя использовать, чтобы достичь Муспельхейма. Это искажение также пересекается с другой магией Асгарда, и некоторые из большинства искаженных областей не могут заметны магически-увеличивающим зрением.

Сурт скрывал строительство Нагльфара в одной из таких областей, чтобы никто не узнал, насколько он построен. Вот почему Асгард строил свои заключения на пророчествах, сделанных головой мудрости Мимиром.

Так почему Вальтраута и вороны «случайно» узнали, насколько построен Нагльфар?

Ответ был прост: это не было случайностью.

— Локи принудительно открыл непросматриваемую зону внутри Муспельхейма! Его целью было позволить нам увидеть Нагльфар, как и то, насколько опасно близко он к завершению! И он заставил душу из человеческого мира сделать это!

— Но… — Вороны посмотрели на юношу, который спрашивал о разных вещах внутри огненного мира Муспельхейм. – Не это ли правильно будет сделать, как одному из Асов? , Даже, если он заманил нас, Локи работал, чтобы раскрыть планы Муспельхейма.

— Без вариантов, — отказалась Вальтраута незамедлительно. – Из чего делали Нагльфар?

— Итак…

— Из чего его делали?

— И-из ногтей рук и ног мертвых людей!

— Да. Чем больше людей умирает, тем быстрее Нагльфар близок к завершению. Время мира отодвигает его завершение. Так ты говоришь, что Локи предвидел, насколько Нагльфар завершен? Разумеется, он знал. Он – единственный, кто был причиной извержений вулкана и войн в Мидгарде, чтобы ускорить его завершение!

Он медленно показывал разрушение, которое он готовил.

Это был план-насмешка, подходящий для этого шутника.

Но конечный результат мог уничтожить все девять миров. И это было способом, включая этого простодушного юношу.

— Н-но почему?! Почему Локи сделал это?!

-…Я не могу даже предположить, — ответила Вальтраута тихим голосом.

Цель ее ненависти, располагалась рядом с юношей, которого она желала защитить. И армии Муспельхейма стояли на пути к обеим целям.

— Похоже, началось, — пробормотал Локи сам себе, так что Сурт не мог слышать, как гиганты рявкают приказы своим подчиненным и злым духам в другом углу огненного мира Муспельхейм.

Юноша, стоящий рядом с Локи, похоже, не понимал ситуации, поскольку смотрел по сторонам на объекты и окружение, которые они ни разу не видел в человеческом мире Мидгард.

— Что началось?

— Финальная битва Рагнарек.

Даже выражение этого юноши окостенело, когда он услышал это. Похоже, что даже человека его возраста учили о Рагнареке его родители или шаман.

Это означало конец девяти миров, поддерживаемых мировым древом Иггдрасиль.

Это было финальной битвой, что сожжет все вокруг.

— Т-ты шутишь.

— Почему я должен шутить?

— Но… ты должно быть шутишь! Старый шаман всегда смеялся и говорил, что Рагнарек будет еще совсем, совсем нескоро!

— У богов более точная информация, нежели у людей. И взгляни. Ты можешь видеть Нагльфар, который завершен, правильно? Уверен, ты слышал истории. Он почти завершен. В таком случае, не пройдет и недели.

-…

Юноша выглядел так, будто собирался заплакать.

Только причина, по которой он сдерживал свои чувства, и издал стон потому, что он пошел в это путешествие, чтобы стать сильнее.

— Действительно? – спросил юноша охрипшим голосом. – Финальная битва Рагнарек, действительно, началась?

Локи использовал какую-то магию на юноше. Этот уровень магии был используем, даже в Муспельхейме.

Юноша мог теперь слышать коммуникации и передачи, проходящие через небесный мир Асгард.

— Если мы сможем предотвратить неожиданную атаку, мы сможем сильно истощить силы Муспельхейма! Это будет нашим шансом на атаку!

— Нет, мы не сможем. Слишком мало времени на подготовку. У нас еще недостаточно Эйнхериев! Нам нужно сосредоточиться на усилении нашей защиты вместо атаки!

— Даже, если упреждающая атака будет успешна, контратака от Сурта способна сжечь 40% Мидгарда.

— Это не имеет значения. Как только Рагнарек начнется, согласно пророчеству, более 99% из них умрут в любом случае. Защитить Асгард наиболее важно! Как только Нагльфар будет завершен, они отправятся прямо сюда!

Чтобы лишить юношу сил, эти слова были слишком жестоки.

— Это было ожидаемо, — сказал Локи с безразличным выражением. – Асгард действует, предполагая, что битва случиться, так что их уже исключают возможность остановки битвы. Даже, если ничего сейчас не случиться, они все еще будут ждать, что Рагнарек рано или поздно случиться.

— Почему вы пришли сюда, мистер Локи?

— Потому, что есть некоторое возмущение в этом предположении, что это случиться рано или поздно.

Когда он ответил, Локи снял крылья Икара, растопив воск, скрепляющий перья вместе, и потянул что-то из них.

Это был меч, вложенный в ножны, покрытые зловещими черным и красным.

— Этот меч Дайнслейф. Это один из высокоуровневых магических мечей, которым даже человек может управлять.

Как только этот меч был извлечен из своих ножен, он никогда не вернется в ножны, пока не уничтожит ненависть противника. Иными словами, цель будет убита или тот, кто держит его, потеряет свою жизнь. Этот «меч конца» неизбежно приносит один результат, либо другой.

У обычного человека легко может быть сердце, уничтожаемое переполнением проклятия, даже если он только что вытащил со скрежетом его из ножен.

Это был меч взаимного уничтожения.

Это жестокое оружие было наиболее полезно, когда есть огромная разница между значением жизни убийцы и жизнью убиваемого.

— Ты хочешь сразиться с Суртом этим?

— Это было одним из вариантов. Трудно будет добиться успеха, думаю, — легко согласился Локи. – Кроме всего, Сурт обладает своим собственным магическим мечом, который может поджечь мировое древо Иггдрасиль и сжечь все девять миров. У него более могущественный меч, а его сила намного превосходит обычного. Я сомневаюсь, что смогу победить в непосредственной схватке.

Тогда что он собирался сделать?

Локи слегка улыбнулся, увидев замешательство в глазах юноши.

— Ты слышал о боге, которого зовут Хед [58]?

— ?

— Ха ха. Я полагаю, что он не был широко известен в Мидгарде. Его тело было слабо и он был слепой. Он не был богом урожая или богом войны, так что он не оставил огромного следа в человеческой истории.

— Что случилось с этим богом, которого звали Хед?

— Он прославился, благодаря одному копью. Более точно, он метнул копье, сделанное из омелы, когда был еще очень юн. Правило говорило, что нет ничего, что могло бы принести вред богу света Бальдру, но эта омела была свободна от правила потому, что он был слишком юн. И Хед, проделал великую работу по убийству Бальдра, используя брошенное копье, сделанное из омелы, что в нем никто не видел опасности.

Локи умолчал, что это он, на самом деле, тот, кто дал Хеду эту омелу и что Хед следовал инструкциям Локи, чтобы бросить в шутку, потому, что он не знал, что убьет своего старшего брата Бальдра.

— Всегда есть слепое пятно. Если у тебя есть преимущество, ты можешь убить даже бога света, который предположительно, не может быть убит. И боги, и гиганты по сути одинаковы. Есть хороший шанс, поскольку у Сурта есть слепое пятно вроде этого.

Слепое пятно.

Исход сражения, который не приведет к сражению меча против меча.

Иной способ, разделяя способы обычной функциональности и обычного использования.

— Я думаю, что Дайнслейф, меч взаимного уничтожения, должен быть использован, но я не планировал его использовать сам, — сказал Локи. – Я думаю, что Сурт понимает это. Меч взаимного уничтожения проклинает и убийцу, и убиваемого. Я не могу победить в прямой схватке, но как только проклятие Дайнслейфа будет применено, Сурт получит определенный урон, как его пользователь.

В течение финальной битвы Рагнарек, некоторые монстры вроде великого змея Йормунганда, великого волка Фенрира и королева подземного мира Хель объединятся вместе, чтобы противостоять Асгарду. Однако, тот, кто сыграет наиболее важную роль, будет Сурт.

Его меч сожжет мировое древо и все девять миров.

Иными словами, если его победить на ранней стадии битвы, величайший исход может измениться.

— Но Сурт, действительно, коснется столь опасного меча?

— Обычно, нет. Это то и есть слепое пятно.

Оки вытащил другой объект из воска, соединявшегося крылья Икара.

Это были гигантские ножны, высотою в 3 метра, и эфес гигантского меча, удерживаемый ими.

Но настоящего лезвия не было.

Вместо этого, ножны содержали дыру идеального размера, подходящие для Дайнслейфа, и эфес, содержащий дыру идеального размера, чтобы поместить эфес самого Дайнслейфа.

— Я могу замаскировать Дайнслейф точно также, как Сурт замаскировал свой огненный меч. Вот поэтому, Сурт «случайно» коснется Дайнслейфа. Неважно, какой способ использовать, ты будешь проклят, если ты потянешь огненный меч. Это будет другой Рагнарек.

Непохожий на Асов вроде Локи, человеческого юношу или гигантов, Сурт определенно будет проклят, если потянут магический меч Дайнслейф. Даже, если боги и гиганты, говорили, что вначале были одинаковы, направленность их сил (что делало Асов добрыми и злыми) была совершенно разной.

Пусть Сурт и способен выстоять против проклятия, вытекающего из ножен, даже он не сможет противостоять, если он будет полностью вытащен.

— Но… — Юноша колебался. – Не будут ли проблемы у Сурта, если ты сделаешь это?

— К несчастью, Норны уже предсказали, что Сурт потеряет свою жизнь, даже если Рагнарек пройдет идеально. Случится это или нет, его судьба одна, — сказал Локи спокойно. – Но выбор на какой сцене Сурт умрет повлияет на жизни всех живущих в девяти мирах. Более 99% умрут, так что твои папа и мама в опасности. И более 80% Асгарда умрут также, так что вероятность для Вальтрауты не очень хороша. Если я смогу сильно изменить эти цифры, как ты думаешь, что я буду делать?

-…

Юноша посмотрел вниз на землю, замолчал и сжал свои губы.

Наконец, он заговорил.

— Как часто твои идеи работают?

— Ты хочешь спросить эта, не так ли? – Локи улыбнулся. – Мой успех 30%… нет, более, чем 20%. Вероятность весьма высока, если узнает правду, обнаружив слабое проклятие, вытекающее из трещины в других ножнах. И даже если он не узнает, меч магического пламени символизирует Сурта. Я не могу сказать наверняка, было ли ошибкой или по иной причине, что оружие стало частью его существования.

В лучшем случае, вероятность 30%.

В случае успеха, Сурт и силы Муспельхейма, которыми он командовал, будут в хаосе. Сурт был их величайшей силой, так что Асгард атакует и сокрушит силы Муспельхейма на части, если он падет.

Был ли юноша в состоянии принести эту жертву, чтобы защитить человеческий мир Мидгард и небесный мир Асгард?

Или он откажется пожертвовать и просто будет ждать уничтожения девяти миров?

Он думал.

И он принял свое решение.

— … Мистер Локи.

— Да?

— Дайте мне меч. У меня есть идея.

— Мунин, Хугин.

С Копьем Разрушитель молний в своей правой руке, Вальтраута позвала двух воронов, что летали поблизости. А затем продолжила:

— Этого достаточно. Вы возвращаетесь в Асгард.

— Что вы будете делать?!

— Вам не нужно беспокоиться об этом. Если вы останетесь, то вас только поймают и все.

У Мунина и Хугина больше не было вопросов.

Это произошло потому, что сразу множество Копий Разрушитель молний полетело в разных направлениях от Вальтрауты.

Всего их было семнадцать.

Ливень сильного света обрушился с небес на землю.

В окружающей области сотрясся воздух. Бриллиантовая вспышка света наполнила одну часть ночи и осветила как в полдень.

Одно Копье Разрушитель молний создавало достаточно разрушительной мощи, чтобы уничтожить обычных злых духов, независимо от того, насколько сильно их заденет.

Жестокий танец света заполнил все вокруг.

Однако…

— Никто из вас не сможет меня победить в маневренности, дураки, — спокойно пробормотала Вальтраута.

Гигантские кратеры, равные километрам в диаметре, появлялись повсюду, но взрывы были неравномерными. Она двигалась на высокой скорости, чтобы точно уходить между маленькими расстояниями, что появлялись между взрывами.

Неестественное сияние покрыло ночное небо.

Валькирии, атаковавшие множеством Копий Разрушитель молний из Асгарда, двигались на скорости в 87% от скорости света. Восемь сестер разделились на три группы, чтобы блокировать Вальтрауте побег. Несмотря на неудачные атаки, их выражения оставались неизменными. Атаки только заставляли Вальтрауту оставаться на месте, где она была. Они и не ждали, что смогут победить ее, своей первоначальной атакой.

Они окружили ее 20 километровым кольцом.

Но для них это было, как будто это рядом друг с другом.

Приземлившись на поверхность, они слезли со своих белых лошадей, удерживая Копья Разрушитель молний в готовности. Лошади тихо исчезли в свете, оставив только Валькирий на поле боя.

Валькирии могли двигаться через девять миров на скорости в 87% от скорости света, но они не появлялись прямо перед своим врагом, чтобы совершить незамедлительную неожиданную атаку.

Биврест разрушал их существование, чтобы транспортировать их, а затем возвращал их обычное существование. Иными словами, одного мгновения не было достаточно, чтобы оценить ситуацию в целом, после приземления. Если цель уже защищалась, была вероятность, что цель могла контратаковать.

И…

Четвертая Валькирия из девяти была Валькирией с самой большой маневренностью. У нее была максимальная вероятность успеха в таких контратаках.

Передача от третьей сестры Ортлинде достигла ее ушей.

— …Обнаружена. …Обнаружена. … Четвертая Валькирия обнаружена. Она должна отсоединиться от системы Вагнера, чтобы открыть путь в Муспельхейм.

— Так ты идешь, чтобы устранить меня без предупреждения или переговоров? – спросила Вальтраута.

— Ничего из того, что мы говорили, не увело тебя с пути. – В этот раз это была девятая Валькирия Росвейса. – Кроме всего этого, твой дорогой возлюбленный ждет тебя в Муспельхейме. Если мы позаботимся об этой неожиданной атаке, он почти наверняка будет пойман в середине этого.

-…

Вальтраута молчала и вторая Валькирия Герхильда стала давить дальше.

— Твои действия могут расцениваться как предательство против небес, как приносящие помощь Муспельхейму и приносящие опасность Асгарду. Просить тебя уйти с пути и следовать нашим инструкциям было только для виду. Мы могли только получить разрешение на твое устранение, как только ты не обратила внимание на наше предупреждение, так что не волнует, даже если ты не слушала. Если деревянная марионетка встанет заменой вместо четвертой Валькирии, система сможет продолжить функционировать.

— Ты может и превосходишь всех, когда дело касается маневренности, — прошептала старшая Валькирия Брунгильда [59], чтобы закончить разговор. – Но у нас свои особенности. Уверена, что ты не думаешь, что ты можешь превзойти в другой иной области, кроме маневренности.

Например…

Девятая Валькирия Росвейса обладает великолепной защитой.

Слишком много мощной брони покрывает ее стройное тело, что говорит о многом. Она жертвует скоростью для этой крепкой брони, но она может выдержать несколько прямых ударов от Копий Разрушитель молний, выпущенных другими Валькириями.

Вторая Валькирия Герхильда может проводить множество одновременных атак.

В обеих руках она держит палочки, используемые для управления нитями марионеток. Она может использовать, чтобы создать 10 Копий Разрушитель молний за раз.

А затем старшая Валькирия Брунгильда.

Сияющая броня, которую она носит, сияет неестественно. Тьмой, а не светом. Огромный окровавленный человек неясно проглядывает в этом сиянии. Способ, которым руки и ноги этого человека подвешены, не показывают ни единого признака, что он был когда-то человеком. Одно копье пробило его спину и вышло через грудную клетку, что и придает такое выражение. Несколько черных нитей обернуты вокруг копья и сплетены внутри большого человека.

Он был легендарным воином Зигфридом.

Особенность Брунгильды была в ее способности управлять человеческими душами. Она могла командовать и управлять войском мертвых Эйнхериями более искусно, чем никто иной.

— Это 8 против 1. Поскольку мы все Валькирии, числа имеют значение. Прости, но мы должны победить тебя, — сообщила Брунгильда, как только окровавленный Зигфрид последовал за ней.

Зигфрид был душой из человеческого мира, еще он также был героем, который был неуязвим, исключая одну точку на спине, которую не покрыла кровь дракона, в которой он искупался. Она могла одновременно управлять сотнями тысяч душ на таком уровне. В чистом противостоянии сил, у Вальтрауты не было и шанса.

Что если?

Что если юноша вытянет магический меч Дайнслейф из ножен? Даже, если он вызовет Сурта на битву с этим магическим мечом, юноша не победит.

Кроме всего, будет битва меж одним из самых сильных мечей, который может обладать человек, и одним самых сильных мечей, которым человек обладать не может.

Кто будет победителем — это очевидно.

Что если?

Что если юноша попытается приблизиться к Сурту с таким опасным мечом в руках? Сурт может так опешить, что неистово попытается забрать Дайнслейф от невежественного юноши. Если меч вынут из ножен, то это может сработать.

Какой бы ситуация не была, тот, кто вытащит меч из ножен будет проклят. Возможно, что Сурт будет проклят Дайнслейфом.

Но Сурт был правителем огненного мира Муспельхейм. Он понимал, насколько велико значение того, что он был хозяином своей жизни, и выбора, который он делает.

Если юноша приблизится с объектом, достаточно опасным, что может помешать ему, он вероятно сразит юношу без вопросов.

И, сделав правильные выводы, он пожалеет его, не позволив никому иному узнать об этом.

Что если?

Что если юноша вытянет Дайнслейф, освободив его, а затем скажет Сурту, что он был, обманут Локи? Дайнслейф не вернется в ножны, пока цель или носящий его не умрут. Будет ли Сурт сомневаться, атаковать или быть атакованным юношей?

Однако Сурт был великим правителем, который постоянно тренировал себя и остальных для приближающейся битвы. Как он и планировал прямо восстать против богов и пытаться победить, несмотря на то, что он знал, что он не мог опровергнуть предсказание о Рагнареке, он продолжил усиливать свое тело и ум, превосходя свои пределы день за днем.

Несмотря на причины, он сразит любого человека, что встанет перед ним, пока вооружен магическим мечом. Сурт много размышлял о ходе войны, так что это будет так, как он думал. Даже, если он позднее пожалеет, сразив слабого человека, он будет бессердечно действовать в этот момент. Это было просто потому, что таким был Сурт.

Неважно, какие действия он предпримет, и не важно, какой он путь выберет, результат не измениться.

Это видно с разных точек зрения и они верны.

Но Локи был тем, кто убил светлого бога Бальдра, который предположительно не мог быть убит, не смотря ни на что. Он знал из опыта, что те, кто защищен абсолютно, всегда имеют уязвимые места.

Даже для Локи, это было плохим выбором.

Заменить магический огненный меч, который сожжет девять миров, Дайнслейфом, мечом взаимного уничтожения, звучит достаточно просто, но было действительно трудно заставить Сурта ошибиться в чем-то ином, кроме меча, являвшегося его символом.

А затем юноша из Мидгарда сделал предложение.

После того, как он привел его в Муспельхейм, чтобы привлечь Вальтрауту, Мунина и Хугина, так чтобы они смогли увидеть Нагльфар, что говорило о том, что роль юноши завершилась.

Юноша собрал свою решимость и заговорил.

Он встал перед богом зла Локи.

Он встал перед магическим мечом Дайнслейфом.

Путь, выбранный этим крошечным человеком, был…

Восемь других Валькирий приближались к четвертой Валькирии Вальтрауте.

Они держали свои Копья Разрушитель молний, армию Эйнхериев под своим командованием, и героем Зигфридом, управляемым любовью и ненавистью старшей Валькирией Брунгильдой. Они использовали все для того, чтобы получить преимущество над предателем, которого они считали настоящей угрозой.

Но Вальтраута улыбалась.

— Просто вступить в сражение, чтобы управлять ситуацией слишком скучно. Позволь нам поспорить на определенный исход.

— Соревнование? – пробормотала Брунгильда в то время, как тон ее голоса совершенно изменился. – Ты смеешь соревноваться с Валькириями, которые следят за такими вещами для богов, для которых правила выше войны?! Уверена, ты знаешь, как это опрометчиво, Вальтраута!

— Я достаточно опытна, благодаря этому юноше из Мидгарда. Я болезненно знаю, что влечет за собой соревнование, — сказала тихо Вальтраута. – Позволь начаться соревнованию. Можете прийти ко мне сразу все восемь за раз, если желаете. Но как только все восемь будут не в состоянии сражаться, вы должны будете воздержаться от любых атак, которые могут втянуть этого юношу.

— Мы планировали раздавить тебя, невзирая ни на какие обещания… но ты говоришь дело, Вальтраута! Однако, я только и дам тебе эту маленькую надежду, так что я смогу разорвать тебя на части! У тебя никогда не будет и шанса здесь победить!

— Вы те, у кого нет шанса на победу.

— Что?

— Ты, вероятно, сделала так, чтобы быстро начать свою бомбардировку сверху и подавить приспособляемость и индивидуальную силу, но это было ошибкой, чтобы создать силу только из Валькирий. Результат может отличаться от того, кого ты добавишь в чистые боги.

— О чем ты говоришь?

— Я сказала, что победа моя, дура.

Юноша шел через огненный мир Муспельхейм.

Он искал Сурта.

Слова Локи крутились в его голове. Если Сурт будет побежден, результат Рагнарека может измениться. Он сможет защитить свою любимую Вальтрауту и других от судьбоносной смерти.

Гиганты Муспелла и злые духи должны быть заняты подготовкой к войне, поскольку каждый из них бегал и каждый своим путем. У них не было времени, чтобы обратить внимание на движения юноши. Как копье Локи, которого подготовили, юноша был просто слишком юн и слаб, чтобы обратить на это внимание. Но он был человеком.

Он знал, что он может нести магический меч Дайнслейф.

Он мог вытянуть магический меч как противостоящую силу или он мог использовать его для обмана. Юноша мог сделать любой выбор.

(Вот он. Это Сурт.)

Юноша сказал тихо самому себе, как он пронзит голову позади гигантского корабля.

Сурт вернется к юноше, отдавая приказы очистить побережье с построенными кораблями Нагльфар. Они спешили, чтобы завершить Нагльфар для финальной битвы Рагнарек.

— Прости, но у меня нет времени говорить с тобой, — сказал Сурт, даже не обернувшись. Он использовал паузу меж рявканьем приказов, чтобы сказать юноше. – Твоя идея тренироваться в области, не защищенной богами, была хорошей, но у тебя просто нет времени… Если честно, я не ожидал собрать так много ногтей мертвецов так быстро.

-…

Сурт даже не взглянул на юношу.

Он должен быть уверен, что он сможет действовать, если что-то случиться. Затем снова, Сурт не будет даже поцарапан, если юноша будет размахивать обычным кинжалом перед ним.

Но что если юноша использует Дайнслейф?

Что если он использует иной способ для прямой атаки?

Будет ли надежда на успех?

Было ли правдой думать, что у него был шанс?

— Сурт.

Юноша назвал его имя.

Правитель все еще не поворачивался.

Юноша несмотря ни на что продолжил.

— Эта вещь…

Восемь Валькирий атаковали сразу, чтобы отсоединить Вальтрауту от системы.

Копья Разрушитель молний Валькирий позволяли им атаковать с расстояния в дюжину километров, но они могли атаковать с более быстрым и быстрым успехом, если они были ближе. Когда формация восьми была построена на трех разных направлениях, так что даже великая маневренность Вальтрауты не позволяла уклониться от каждой атаки.

И Вальтраута умерла бы, если бы получила хоть один удар. Сияющей брони была недостаточно, чтобы защитить ее от Копий Разрушитель молний. Другие Валькирии воспринимали это как простую процедуру отключения, нежели, чем соревнование.

Но…

Это могло случиться, если бы это была чистая битва между богами в романе.

— К несчастью для тебя, это любовная комедия. Пока я неохотно соглашаюсь с этим.

— О чем ты говоришь?!

Вальтраута тихо улыбнулась, не обращая внимания на остальных восьмерых, стоявших на ногах, готовившихся практически взорвать все на земле и направлявших на нее Копий Разрушитель молний.

— Я сказала, что это соревнование не было бы принято по таким серьезным причинам! – прокричала Вальтраута, вызывая Копье Разрушитель молний, удерживая его в руке и опуская руку в карман своей брони.

Внутри этого кармана было устройство, которое она отобрала от этого юноши в прошлой главе.

Это был многоцелевой нож, созданный дварфами.

Это было золотое устройство, что автоматически снимало броню Валькирий.

— ?!

(Ты пытаешься удалить наше оружие и броню, чтобы убрать нас из битвы?)

Брунгильда предположила намерения Вальтрауты.

— Дура! Ты, действительно, думаешь, что с устройством, разработанным для снятия нашей брони, пока мы будем бездвижны на кровати, сможешь сделать что-нибудь, когда мы движемся на полной скорости?!

— Это не та функция, которую я использую, дура.

Вальтраута ухмыльнулась и открыла одно из лезвий многоцелевого ножа.

Конкретно, она открыла неожиданную новую функцию, которую добавили дварфы с дополнительным золотом.

Как только она сделала, большое количество тентаклей двинулось, извиваясь, совершенно игнорируя закон сохранения массы.

-…………………………………………………………………. Что?

Брунгильда была потрясена и Вальтраута сказала:

-Похоже, дварфы приложили для этого чуточку слишком много усилий. Валькирия, пойманная этими вещами, предположительно, теряет сознание с пеной у рта.

— Нн…ннн…нвввввааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа?!

Пожалуйста, подожди минутку… чушь.

— Хм.

Вальтраута нажала на кнопку на рукоятке устройства, чтобы в последнюю секунду остановит функцию доставляющую удовольствие домохозяйкам. Овдовевшая старшая сестра и другие одинокие женщины были связаны этими скользкими объектами, опутавших все их тела.

— Ты должна быть благодарна, что это любовная комедия. Если бы это была эротическая комедия, это бы закончилось намного дальше простого связывания рук и ног.

— Ха…ха ха.

Брунгилда слабо засмеялась после этого близкого вызова.

Эйнхерии, которыми она управляла, не могли действовать с пойманным командиром.

— Похоже, нет ничего, что мы можем сделать. Мы принимаем поражение. Но у тебя также дилемма, Вальтраута.

— Да, это правда, чтобы вы можете повернуться против меня в любой момент.

— Это не то, что я имела ввиду, — сказала Брунгильда, все еще связанная. – Я связалась с Локи. Мы планировали сокрушить весь Муспельхейм сразу с множеством атак с двух фронтов, но его атака должна быть достаточно эффективна. … И, похоже, его атака использует этого юношу, как ключ.

— … Что?

Вальтраута выглядела растерянной и Брунгильда продолжила говорить, выдохнув.

— Похоже, Локи надеется, что Сурт будет носить магический меч Дайнслейф, так что проклятье ранит его. Он сыграет важную роль в сжигании девяти миров, так что его поражение связано со всем исходом Рагнарека. Но что ты думаешь делать, если Сурт будет проклят Дайнслейфом? В конце концов, он уверен, в намерениях сделать юношу из Мидгарда, ответственным за заговор Локи.

— …

— У Локи есть способность трансформироваться, так что у него есть возможность сбежать из Муспельхейма в форме сокола ли или как-то так. Но сможет ли он унести этого человеческого юношу с собой? Фактически, даже этот бог зла может показать честность, беспокоясь о юноше, в конце концов? Что ты думаешь делать, Вальтраута?

— Сурт, ты знаешь о магическом мече Дайнслейфе?

Сурт, наконец, повернулся к юноше с удивленным взглядом. Затем он сурово нахмурил брови. Великий правитель вроде него увидел это незамедлительно. Легкий след проклятья исходил от правой руки юноши.

(Этот противный меч? Но он не вытянут из ножен. Это только потому, что проходит через ножны. Если его, на самом деле, вытащили бы, то судьба этого юноши была бы определена.)

Сурт слегка щелкнул своими пальцами.

Искры разлетелись от ладоней юноши, также, как ударяются горячие части железа. След проклятья исчез.

-…Ты владеешь магическим мечом?

Сурт подумал секунду, но он быстро понял, что это не может быть случайностью.

Проклятие Дайнслейфа было настолько сильно, что даже он не мог ему противостоять, если бы он вытянул меч из ножен.

— Нет, ножны недостаточно запечатывают проклятие Дайнслейфа. Если ты постоянно об этом беспокоишься, то тебе необходимо сделать какие-то изменения в теле. Однако, я не чувствую никаких фокусов в тебе… Ты взял его первый раз недавно, не так ли?

Локи слегка нахмурил брови, наблюдая с расстояния.

(Он коснулся эфеса, но он не вытащил его. Когда этот юноша, чья роль должна состоять в том, чтобы он вытянул меч сам, я думал, что произойдет какое-то великое изменение. Похоже, я ошибался.)

Он провел пальцами по злому мечу из красного и черного цветов, который он держал.

(Я не думаю, что он изменит его мнение в последнюю секунду. Он боится проклятия или Сурта? Это была просто одна из возможностей, но если результат Рагнарека сильно не изменится, более 99% людей в Мидгарде погибнут.)

— Кто это? Локи стоит за этим?

— Это не имеет значения. – Юноша мотнул головой. – Понятно, я слышал, что финальная битва Рагнарека начнется, как только эти корабли будут закончены. Это правда?

— Да. Мы готовились к этому очень долгое время.

— Почему?

— Потому что, — сказал Сурт, понизив голос. – Изначально, мы равны. Нет различий меж богами и гигантами. Но при процессе, который они использовали для создания девяти миров, большинство из нас умерли, тогда, как большинство из них выжили. И вместо попыток спасти нас, они назвали себя богами и оскорбили нас, назвав гигантами! И это все из-за плана, с которым они пришли, заботясь о себе! Они поднялись в небеса, отправив нас во внешние края миров!

— Уух…уух… — Юноша издал стон потому, что он не мог выразить мысли, что приходили ему в голову. Но потом, — Но род гигантов умрет в течение Рагнарека, правильно?

— Это не имеет значения. Эта ненависть появилась в нас с момента создания миров. Все гиганты были рождены, чтобы позаботиться о нашей мести, уничтожив девять миров во время Рагнарека!

— Но, но! Изначально в Ванахейме жили гиганты, правильно?

Но нет смысла в том, чтобы говорить, что вам нужно отомстить потому, что вы гиганты или это нормально, что вы умрете, потому что вы гиганты.

— Они были забраны Асами! Они забыли, что они должны делать, и работали, чтобы получить одобрение тех так-называемых богов! Они не настоящие гиганты! Мы никогда не поступимся своей гордостью.

Даже, когда Сурт кричал, он чувствовал, что что-то совершенно не соответствовало его возгласам.

Их гордость как гигантов?

Их гордость в фанатизме и унижении имени, что использовалось, чтобы отправить их на внешние границы миров?

— Это первый раз, когда я в Муспельхейме, но не похоже, что гиганты делают плохие вещи.

— Разумеется, нет! Правосудие на нашей стороне! Те так-называемые боги, которые…которые…!

— Тогда это неправильно умереть, чтобы отомстить им. Я думаю, что гиганты должны быть способны работать, чтобы защищать вещи, создавать вещи и оставлять что-то после себя. Неправильно, отбросить все свои чувства просто потому, что ты гигант или отдать свою жизнь ради мести. Это…

Юноша умолк, но Сурт знал, что юноша пытался сказать.

Да.

С момента создания девяти миров и классификации на святых богов и злых духов, они не делали ничего иного из классификации «эти более сильные» односторонне возвышаясь над ними.

-… Юноша. Что ты собираешься делать с нами? Какая цель стоит за твоими словами?!

— Опустите свое оружие, — сказал решительно юноша. – Звучание Гьяллахорна однажды может пройти кольцом через девять миров. Солнце и луна могут быть однажды поглощены. Цепь, связывающая гигантского волка Фенрира, может однажды разрушиться… Но этот день – не сегодня.

— …

— Мы убедим наших богов. Мы заставим их сложить оружие. И ты, опустишь свое собственное оружие. Если ты сделаешь это, в начале конца этого мира может быть на несколько улыбок больше.

— Хах, — засмеялся Сурт. – Может ли это случиться? Может ли это, действительно, случиться?! Мы не верим им. И они не верят нам. Если мы попросим, друг друга сложить наше оружие, так чтобы мы смогли это обсудить, то это может привести к обману! Так произошло, когда они создали девять миров, чтобы уничтожить нас. Можешь ли ты сложить только свое оружие, которое ты используешь для своей защиты перед противником, который пытался тебя убить ранее?!

— Я смогу, — ответил он незамедлительно.

Это не было просто прекрасными мыслями или идеалистическим утверждением.

Оно обладало определенной силой.

Юноша протянул свои пустые руки и сказал:

— Я уверен, что смогу опустить свое собственное оружие.

Сурт полностью замер на месте от этих слов.

Он вспомнил о магическом мече Дайнслейфе.

Даже, если прямая атака безнадежна, юноша может использовать этот меч, чтобы убить Сурта, если он использует какие-то трюки. Эта часть позволит ему полностью изменить исход Рагнарека. Он может быть способен уменьшить урон человеческому миру Мидгард в обмен на полное разрушение огненного мира Муспельхейм.

Даже, если оставить в стороне, то – сможет ли он, на самом деле, убить Сурта или нет, он сможет, в конце концов, вернуться к битве.

Но юноша позволил двигаться этому оружию без ненависти.

Не убежал прочь, узнав, что его противником был правитель зла, но заговорил с этим правителем зла.

Пал бы этот юноша согласно правосудию Сурта и гигантов на своей стороне?

Это не было показателем чистой злобы врага.

Должен ли настоящий правитель Муспельхейма относиться с ненавистью к кому-то, кто не проявляет враждебности и даже опустил свое оружие из уважения?

(Он сказал, что это было путешествие для того, чтобы стать сильнее.)

Сурт стиснул свои зубы.

Несмотря на то, что он был правителем огненного мира Муспельхейм и свои ошеломительные размеры, Сурт завидовал этому человеку.

(Так такую власть и силу ты искал?!)

— Я не могу принять это.

Сурт вытянул гигантский меч из ножен на своей спине.

Он был более трех метров длиной. Он был сделан полностью из серебра, что было почти черным. Оранжевые искры разлетались от клинка этого грозного меча. Один взмах этого меча мог послать великий дождь огня, обрушившийся с небес. Если он ударит по стволу мирового древа Иггдрасиль, говорилось, что он сожжет девять миров. Он был, вероятно, величайшим из магических мечей. И он вынул его, когда встретился с одним человеком.

— Я не могу принять эту силу! Я дам тебе немного времени. Иди и отыщи Дайнслейф! Возвращайся и вернись со мной!

— Нет.

— Ты испугался проклятия этого магического меча? Если ты боишься за свою жизнь, попроси помощи от Валькирии, которая позади наших защитных линий! Пошли это божественное наказание, чтобы сразиться со мной!

— Никогда, — заявил юноша решительно. – Я пришел в твой мир, чтобы получить силу, чтобы не пролилось больше крови. Я все еще верю, что смогу получить эту силу, если я потренируюсь здесь. Вот поэтому я никогда не буду так сражаться.

С этими словами юноша обратился к Сурту не как к правителю зла, а кому-то другому.

Он обратился к нему, как к тому, кто владеет огромной силой.

Он обратился к нему, как к тому, кто может исполнить его желание.

Он обратился к нему, как к тому, кто равен по возрасту и богам, и гигантам.

Он сказал то, во что верил.

Это то, что юноша сказал, что есть существо, что обладает столь огромной силой.

— …

Сурт стиснул свои зубы, думая об этой неуклюжей учтивости.

Но он не мог отбросить свой меч в сторону.

Как правитель Муспельхейма и лидер многих гигантов Муспелла, Сурт заревел и ударил своим огненным мечом.

— Ооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо!

И…

Нейтрализовав остальных Валькирий, Вальтраута оглядела, что происходит внутри огненного мира Муспельхейм.

Пламя было повсюду.

Свет и тепло освещали ночь.

Разрушительная мощь более, чем достаточно, подходила правителю зла.

Но…

— Он не может сделать этого, — пробормотала Вальтраута.

В следующий момент, Сурт остановил этот пламенный меч, символизирующий разрушительную мощь. Юноша не двигался даже в этот последний момент. Он не закрыл своих глаз. Он просто смотрел на Сурта все время. И он был совершенно невредим.

Сурт остановил свою атаку.

— Этот юноша обратился к тебе больше как к уважаемому богу, нежели злому гиганту. Как правитель целого мира, ты не можешь возвратить такие чувства жестокостью. Это был перекресток, где ты мог принять или отвергнуть Муспельхейм как мир зла. Это было решение как правителя, которое повлияет на судьбы всех гигантов Муспелла.

И Сурт принял решение как бог, нежели как гигант.

Он сохранил жизнь того, кто воодушевил его молитвами.

И это была сила юноши, которая позволила ему вспомнить это.

Вальтраута смотрела на огромную пропасть между богами и гигантами, как на что-то совершенно естественное.

Она была из тех, кто получал выгоды из этого.

— Душа из Мидгарда, — сказал Сурт.

— Что?

— Даже, если я опущу свое оружие здесь, у трагедия еще есть возможность свершения, пока Один действует как лидер Асов. Что ты будешь делать с этой проблемой?

— Я остановлю это, — ответил юноша решительно. – Мы – Вальтраута и я – заставим Лорда Одина сложить свое оружие.

— Хех, — засмеялся Сурт.

Этого было мало, но определенно. Никто из Муспельхейма раньше не заставлял его так смеяться, кроме души из человеческого мира.

И смех все рос.

— Ха ха ха ха ха! Интересно. Тогда иди и останови этого помешанного на войне старика! Докажи свою откровенность этим! Но это не будет легко. В конце концов, мы все же можем увидеть начало решения, встретив друг друга и более, чем через 1000 лет спустя!

Сказав это, Сурт начал двигать свой огненный меч. Гигантский меч проткнул тяжелую землю, но более ничего не случилось.

Этот меч не мог больше создавать пламя или сжечь какой-либо мир.

Он потерял часть себя как гиганта и правителя, но Сурт просто смотрел вниз на меч с сильными чувствами в своих глазах.

— … Я опустил его. Ха ха! Ха ха ха ха ха ха! Я опустил его! Я опустил свое оружие! Мне не нужно убивать никого!

— Да.

— Я чувствую свет. Я чувствую, как напряжение в моих мускулах уходит. Понятно. Так вот, что значит чувствовать себя освобожденным от условия: убей или будешь убитым.

— Вот именно, правитель Муспельхейма.

— Но как ты сделаешь, чтобы Асы и Ванир опустили свое оружие?

— Не беспокойся, — сказал юноша с улыбкой. – Я позволю помочь моей жене. Если она поговорит с ними, то все будет хорошо.

— Хмпф, — прохрапела Вальтраута, повернувшись прочь.

Все вещи могли бы показаться простыми, если бы с Асами было все столь легко. Верховный бог был богом войны, которому нравилось начинать войны. Также как богу урожая, чтобы вырастить урожай, не нужна причина, так и богу войны не нужна настоящая причина. Если ситуация позволит произойти войне, он начнет ее. Так всегда было в истории.

— … Что ты будешь делать? – спросила старшая сестра Брунгильда.

Она верила в чье-либо поражение, до того как кто-то победит ее, так что она не видела необходимости атаковать сейчас Муспельхейм, и поэтому она не представляла угрозы. Факт того, что она больше не действовала бессердечным образом, не обращая оружие к показавшейся человеческой стороне Брунгильде, был именно из-за того, что та редко показывалась на поверхности.

После того, как Вальтраута посылала эти щупальца каждый раз, когда они пытались сделать что-то, другие семь стали более послушными. (Хотя факт, что они проиграли в соревновании, возможно, сыграл большую роль.) Как святое копье Гунгнир символизирует верховного бога и молот молнии Мьельнир символизирует бога молнии, золотое устройство, что держала Вальтраута, символизировало слабость Валькирий.

Если это устройство полностью активировать, их сердца могут остановиться вследствие высоко непредсказуемой причины.

Единственный способ, благодаря которому Брунгильда и другие могли выстоять, это стать кем-то большим, чем Валькирия. Вальтраута приняла способности слишком большими для себя, чтобы вернуть его юноше по прошествии времени.

— Это трудное решение, — согласилась она. – Но работа жены и бога, чтобы встречать надежды своего мужа и верить. У меня нет выбора, кроме как сделать что-то столь безрассудное.

— Значит?

— Я пойду, поговорю с Одином, избив сначала его в лепешку.

И осталась только одна, последняя проблема.

Заставив рыдающего Одина объявить перемирие, Вальтраута покинула небесный зал Вальгалла. Как только она это сделала, она заметила, что туда вошел бог зла.

Это был Локи.

Он был тем, кто изменил исход события.

Остро взглянув на вошедшего своими глазами, Вальтраута будто бы вызывала все различные опасности, которые приближались к юноше.

— Я полагаю, что предсказание Норнов было полностью отменено, — сказала она.

— Ты пытаешься сказать, что Рагнарек был полностью отменен? Не будь наивной. Судьба извивается и может показаться в другой форме. Кроме всего, Нагльфар не единственная причина начала Рагнарека. Солнце и луна исчезнут, цепи, связывающие Фенрира, разрушатся… есть много причин. Даже, если одна причина исчезнет, сам исход сдвинется к другой причине и отсчет к Рагнареку продолжится. Это просто отсрочка. Случится это рано или поздно, это лишь вопрос времени.

— Так это случится снова?

— Это неизбежно в текущей ситуации, — сказал Локи случайно. – Даже Один не может отменить предсказания Норнов. Они так точны, что ты думаешь, что их рты прокляты, как и они сами. …Мне не нравится это. Как шутка, мир, обращенный в камень, невесел.

— Так вот, в чем сущность твоего обмана, бог зла. – Тон голоса Вальтрауты упал еще больше. – У тебя никогда не было поразительной цели вроде отмены Рагнарека или защиты девяти миров. Ты просто хочешь причинять проблемы. Ты действуешь согласно своему прозвищу шутника. Даже, если это направит Рагнарек в еще худшем направлении, это тебя нисколько не озаботит, не так ли?

— Я не единственный, кто понимает значение шуток. Эти изменения влияют на правила игры. Шутник может быть лучшей картой, которая одного приведет к победе, или же худшей, которая приведет к поражению. Не кажется ли тебе, что это все и значит быть шутником? – Локи слабо улыбнулся. – Но если ты спросишь меня, этот человеческий юноша что-то иное. Я привожу правила в сумятицу как шутник, но даже это ограничено правилами. Но этот юноша другой. Когда я протянул Дайнслейф ему, этого варианта не существовало. Его действия не существовали внутри правил. Это, возможно, и означает быть человеком.

— …

— С этой точки зрения, существовало два варианта: взять оружие или не взять. Но этот юноша увидел смысл, чтобы взять оружие, а затем пойти другим путем. Он не просто не взял. Есть разница между этим и позволить этому идти, когда возьмешь. Он использовал эту разницу для своего преимущества.

Даже, если юноша использовал те же слова, пока противостоял Сурту, гиганта не достигли бы его слова, как если бы юноша пришел с пустыми руками. Он отклонял бы идеи юноши как идеалистический взгляд кого-то, кто никогда не поднимал оружие.

И, если бы он стоял перед Суртом, пока тот держал оружие, Сурт разрубил бы юношу надвое, не зависимо от причин, которые были у того. Этот правитель гигантов тренировал себя и других для битвы с богами, которые правили мирами. Он не мог показывать милосердия. Неважно, сколько он об этом будет сожалеть после этого, он все должен был сделать чисто до конца, когда этот юноша стоял перед ним.

Это было возможно быть более эффективным потому, что не делал этого специально.

Но, несмотря на причины…

— Я могу видеть, почему этот бог войны Один так помешан на этом юноше. Роль Одина не защищать тех, кто сражается в войнах; а настойчиво обеспечивать само существование войн. Ты можешь сказать, что этот юноша его естественный враг. Я сомневаюсь, что Один сам понимает, на самом деле, что он видит этого юношу как своего естественного врага. Финальная битва Рагнарек не только совершенный конец Одина, но и также его величайшее достижение как бога войны. С тех пор, как этот юноша смог легко остановить эту войну, его суть должна уравновесить Одина.

Мир, где война, естественен.

Мир, где героически умершие в войне отправлялись в небесный мир, и те, кто умершие в старшем возрасте и от болезни отправлялись в подземный мир.

Мир, в котором бог войны, правивший на вершине, и люди научены этим добродетельным вещам.

Этот юноша был незначительным созданием, и его душа никогда не была ничем иным, кроме как душой Мидгарда. Иными словами, со временем он умрет как человек. Он мог жить только в основном цикле жизни, так что он был ничем, кроме «ничтожества» c точки зрения бога.

Однако…

Даже так, ответ юноши был дан с достаточно высокой возможностью перевернуть основные принципы этого мира, управляемого богом войны, где война естественна.

Локи пожал плечами и сказал:

— Вальтраута, похоже, у тебя превосходный взгляд на людей. Учитывая природу Валькирий, он немного ухаживал за тобой, но кто иной из столь великого множества военных сил предложил тебе выйти замуж? Вероятно, что кто-то вроде них — необходимы, чтобы сбалансировать весы. Настолько, как бог войны Один связан с богиней замужества Фригг.

— Х-хмпф. Он не та великая душа. Душа этого юноши совершенно затмевается по сравнению с человеком Зигфридом, который только временно отделил Брунгильду от системы девяти Валькирий. – Несмотря на отрицание в словах Локи, Вальтраута продолжила говорить. – Но он все еще юноша, который старался взобраться на мировое древо и выиграл соревнование со мной. Как беспристрастный наблюдатель этого соревнования, это мой долг, чтобы заплатить соответствующую награду.

— Когда ты была в ловушке внутри механизма этого бога войны, трудно ли было сказать, что он ‘победил’, когда это соревнование закончилось.

Локи улыбнулся, но затем он изменил тему.

Похоже, увидев реакцию Вальтрауты, он попал в цель.

— Но я продолжу играть свою роль как шутника. Я причиню так много проблем, сколько смогу, с судьбой, продиктованной предсказаниями Норнов. Если один способен поворачивать движения карт в направление своей выгоды, он будет способен поймать удачу. Ты должна молиться, что ты можешь хорошо держать себя в руках.

— Понятно. – Вальтраута издала легкий смешок. – Кстати, я только закончила буйствовать в Вальгалле.

— Похоже на то. Это может стать плохим примером для дома богов быть в таком плохом состоянии.

— Я не хочу позволять никому ускользнуть через щели. Мне нужна гарантия, что мое предупреждение в полной мере дойдет до каждого настолько хорошо, насколько это возможно.

— … Что? – пробормотал Локи, в то время как Валькирия держала Копье Уничтожитель молний в своей правой руке.

В следующее мгновение, она обрушила огромную силу в этот день.

в германо-скандинавской мифологии три женщины, волшебницы, наделенные чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов. Являются гранью транскультурного образа мойр. Урд — что значит прошлое или судьба. Верданди — что значит настоящее или становление. Скульд — что значит будущее или долг

Одна из валькирий в тетралогии опер «Кольцо Нибелунга» Рихарда Вагнера

Одна из валькирий в тетралогии опер «Кольцо Нибелунга» Рихарда Вагнера

в германо-скандинавской мифологии богиня вечной юности, дочь карлика Ивальди, супруга Браги, бога поэзии. Известна как хранительница яблок, от обладания которыми зависела вечная юность богов, может превращаться в орех

в германо-скандинавской мифологии: один из девяти миров, страна огненных великанов, огненное царство, вход в которое, по преданию, охраняет великан Сурт

в германо-скандинавской мифологии огненный великан, владыка Муспельхейма.Сурт правит огненными великанами. Его имя означает Чёрный (Смуглый). В день Рагнарёк его орды двинутся на север «подобно южному ветру», чтобы сразиться с богами-асами. Его меч срубит мировое дерево Иггдрасиль, и это станет началом гибели всего мира

в германо-скандинавской мифологии — корабль, сделанный целиком из ногтей мертвецов. В Рагнарёк будет освобождён из земного плена потопом, выплывет из царства мертвых Хель. На нём армия ётунов, поплывёт на поле Вигрид для последней битвы с асами

в древнегреческой мифологии сын Дедала и рабыни Навкраты, известный своей необычной смертью. По сюжету легенды о Дедале и Икаре создано множество произведений

князь альвов, сына конунга финнов. По одной из версий мифа его супругой была Хладгуд Сванхвит Лебяжьебелая. По другой версии мифа, Веланд женился на лебединой деве Хервёр Чудесной, которая родила ему сына Хейме, а затем покинула его. Но по обеим версиям, его возлюбленные оставляли ему кольцо. Затем, пока он спал, его пленил конунг Свитьода Нидуд, владыка Ньяров. Он изувечил его, сделав хромым, и заточил на острове Севарстёд. Кольцо его жены отдали королевской дочери Бёдвильд, сам же король носил его меч. Чтобы отомстить, Веланд убил сыновей короля, когда они его тайком посетили, и изготовил из их черепов кубки, из глаз — драгоценности, а из зубов — броши. Кубки он отослал королю, драгоценности королеве, а брошь принцессе. Когда королевская дочь принесла ему для починки свое кольцо, он взял его, изнасиловал её, зачав сына Виттиха, а затем сбежал с помощью сделанных им крыльев

в германо-скандинавской мифологии великаны, жители Муспельхейма.

в германо-скандинавской мифологии родина Ванов, расположенная к западу от Мидгарда и Асгарда

(яп. «Слава будде Амида») — молитвенная формула, которой в яп. амидаистских школах придавали сакральное значение как основному средству обретения возможности возродиться в «чистой земле» будды Амида (культ поклонения будда Амитабха в Японии)

в германо-скандинавской мифологии великан, охраняющий источник мудрости

в германо-скандинавской мифологии один из асов, слепой. Сын Одина и Фригг

валькирия, наказанная богом Одином за непослушание. Она была лишена божественности и погружена в долголетний сон. От этого сна её пробудил светлокудрый Зигфрид