Отныне Мао, король демонов (Новелла) - 10 Глава
– О-ох, не могу поверить, как это могло случиться…
Я с ненавистью обозрел мраморный коридор, ведущий к дверям в большой зал, и проглотил подступающую тошноту.
– Теперь ничего не поделать: вы сами объявили, что готовы стать Мао.
Конрад широко улыбнулся мне. Прислонившись к колонне, высотой своей грозившей упереться в небеса, он нимало не походил на аристократа.
– Но коронация… я ее видел только на картинке в учебнике истории, иллюстрация номер восемь…
– Вы единственный номинант, церемонией руководит мама…
– Сэр Веллер, вы не на присуждении наград в Академии!
Гюнтер тоже был с нами, но, как обычно, скоро убежал проверить степень готовности церемонии, пропев мне дифирамбы. Сегодня темой хвалебных песен была моя школьная форма и недавнее происшествие в пограничной деревне.
– Но использовать такую сильную магию воды, а затем ничего не помнить об этом…
Невероятно, но факт: жуткий ливень разразился точно над деревней и прекратился сразу же, как только пожар потух. К прибытию группы магов из столицы дым над пожарищем уже рассеивался.
Я помню только, как нашел Брандона. Дальше – провал в памяти. И мне что-то с трудом верится в то, что я, обычный японский школьник, одной левой спас там все – как описывает гюнтерова витиеватая ода моему подвигу.
– Как я и говорил, магия – свойство души. Ваше Величество, вы носитель благородной души Мао, четыре великих стихии с радостью покорятся вам даже без заключения контракта.
Гюнтер трактует события, как ему хочется, и распространяет вокруг подобные слухи так, словно это его лично касается. Конрад чуть более объективен.
– У меня есть одно подозрение. По дороге в столицу мы остановились попить воды. Мы пили оба, но у меня-то нет магии, поэтому я не могу быть точно уверен, однако склоняюсь к мысли, что это сработало, как катализатор.
– Это не так уж важно.
Так как я творил чудеса, которых даже не помню – вот, о чем я.
В другом конце коридора появился Вольфрам и направился к нам: развевающиеся золотые волосы, идеально сидящий костюм цвета сапфира.
– Вот вам мужчина, которого вы можете называть красавчиком, Гюнтер, – пробормотал я со вздохом.
– Что за простецкий вид?
– А?
И это после того, как мне все уши прожужжали: «Этот дизайн был разработан специально для Вашего Величества, ибо ничто так не идет вам, как черный костюм, в котором вы прибыли».
– Ни эполетов, ни отделки. Ты считаешь, что будущий Мао может одеваться, как жалкий нищий?
Он придирчиво ощупывал меня взглядом, не глядя в лицо. Может быть, мне показалось, но его гладкие фарфоровые щеки слегка порозовели.
– Я не позволю тебе позорить меня и брата этими обносками!
Прежде, чем я успел открыть рот для возражений, Вольфрам сгреб форму у меня на груди и прицепил слева блестящее золотое украшение.
– Эй…
– Дядя подарил мне это, когда я был маленьким. Вещь недавняя, так что отлично подойдет тому, кто ни разу не был на поле боя, не говоря уже о возможности отличиться в битве. К тому же, ты даже верхом ездить не умеешь – должно быть, ты самый слабый король за всю историю.
– Не называй меня слабаком!
– Ладно-ладно…
Неестественно быстро протараторив это, Вольфрам торопливо удалился. Его подарок оказался золотой птицей с распахнутыми крыльями. Конрад с гордостью проводил взглядом младшего брата.
– Что бы там ни казалось, Вольф, по-моему, сильно привязан к Вашему Величеству.
– Чё? Этот заносчивый Его Высочество Задавака?
Развить тему нам не дали: дверь в большой зал с треском распахнулась. Когда я увидел, что ждало внутри, мне снова стало дурно. По случаю коронации, здесь собрались дворяне со всех уголков Шин-Макоку и куча дипломатических представителей, некоторые из которых даже отдаленно не напоминали гуманоидов. Мои друзья Коцухидзоку и их бескрылые родичи Коцучидзоку; создания, похожие на горгулий; кто-то на четырех ногах, похожий на серого леопарда; не то эльфы, не то феи в половину человеческого роста, трещащие бурыми крыльями цикад; гигантский тунец в ванне в полный рост…
– Т-тунец?
Я слышу Гюнтера: он объясняет, что все это – жители моей страны, и я должен привыкнуть к ним, не судить по внешнему виду, ибо не внешность делает человека человеком… то есть, делает мадзоку – мадзоку. Я так напряжен, что забыл свою подготовленную речь.
Программа действий на посту Мао: план японизации Шин-Макоку.
– Итак, заняв пост 27-го Мао, я открою нашей стране ненасильственный путь к воцарению м-мира… Конрад, меня сейчас вырвет, и живот пучит… мне надо выйти, где здесь туалет?
– Ну, что опять?
– Что-что, у меня живот болит.
– У нас нет времени на это, Ваше Величество!
Наставник, одетый в узкую белую китайскую тунику, подлетел ко мне: он так взволнован, словно это ему, а не мне, предстоит толкать речь.
– Мы уже начинаем. Так, Ваше Величество, как я уже вам объяснял: вы проходите в центр, поднимаетесь на пьедестал и принимаете корону из рук вашей предшественницы, 26-й Мао, леди Сесилии. Разумеется, верность вашего народа Вашему Величеству будет непоколебима, вне зависимости от этой церемонии, но формальный порядок должен быть соблюден…
– Ладно, ладно, я же сказал, что все сделаю, как надо.
– Ваши слова – бальзам для моих ушей, ваша решимость радует мое сердце. Один только вид Вашего Величества способен преисполнить надеждой…
Эмоции Гюнтера били через край: советник перешел в свой хвалебно-восторженный модус. Лицо мадзоку, прошедшего мимо него, не выражало никаких эмоций. Я едва остановил Гвендаля в дверях.
– Эй, погодите, разве вам можно входить в зал передо мной?
Сжатые губы угрюмого мадзоку, который – изо всех известных мне – больше всего подходил на роль Мао, что по внешности, что по уму, изогнулись в натянутой улыбке. Вау, он еще и улыбаться умеет.
– Ее Величество 26-я Мао передоверила мне высокую обязанность вручить вам корону.
– Ах, и только-то. Я уж подумал, что вы собираетесь сорвать церемонию или что-нибудь такое. Потому что вы очень против, чтобы я был королем. Против ведь?
– Я? Против?
С улыбкой, от которой у меня мурашки побежали по хребту, он подошел ко мне и одним пальцем приподнял мою голову за подбородок. А-а… охрененная разница в росте. Но это не баскетбол, не волейбол и, простите, даже не бейсбол. А для кетчеров и королей рост – не главное.
– Нелепо: почему я должен быть против? Я всей душой желаю своей стране хорошего короля.
– Хорошего…
– Честного, сговорчивого, послушного.
– Вы хотите, чтобы король был вашей марионеткой?
Позади Гюнтера, который квохтал надо мной, как наседка, беззаботный голос Конрада выдал что совершенно отфонарное. По крайней мере, звучало это именно так.
– Помяни черта, он и явится… Гвен, Аниссина пришла.
На ледяном лице старшего мадзоку мгновенно появилось такое выражение, будто он съел горького жука. То есть, я жуков никогда не ел, но выглядело оно именно так. Фон Вальде тихо цыкнул зубом и скрылся в дверях. Вот это сюрприз: у Гвендаля тоже есть слабое место?
– Итак, Ваше Величество, вы готовы? Нервничаете? Дышите глубже: вдох-выдох…
– Сами не хотите попробовать?..
Как меня и учили, я проследовал в центр зала в сопровождении Гюнтера и Конрада. Пол устилали черные-пречерные лепестки цветов. Что за недобрый знак. Я поднялся по каменным ступеням пьедестала, где меня уже ждала леди Сесилия: золотые локоны мадзоку ниспадали на соблазнительное платье темно-багряного оттенка.
– В-вы сегодня очень красивы, леди Шери.
Она расцвела в улыбке.
– Спасибо, Ваше Величество. Однако сегодня можете ненадолго забыть про комплименты, ведь сегодня звезда вечера – вы.
Мы стояли, как музыканты на сцене. Прямо перед нами падал небольшой искусственный водопад шириной с распахнутые руки, в центре него зияло каменное окно размером с бейсбольный мяч. Я вступил в узкий проход: вода спокойно лилась по обе стороны от меня.
– Теперь, Ваше Величество, протяните вашу правую руку в центр водопада и внемлите воле Шин-О.
– Как так? Ведь Шин-О умер.
– Да. Но это отверстие соединяется с мавзолеем Шин-О, и только избранный быть Мао может дотянуться до него. Если Шин-О одобрит кандидата, он мягко пожмет вам руку.
– Ч-что? Несмотря на то, что он мертвый?
– Это только для виду, – прошептала мне на ухо леди Шери. – Когда меня короновали, я тоже протягивала туда руку, но никто ее не пожал. Подержите руку в водопаде несколько секунд, чтобы подчеркнуть важность момента, а затем медленно достаньте и поднимите вверх – так, словно бы вы получили признание Шин-О. Как видите, Ваше Величество, ничего сложного.
Сзади ныл Гюнтер:
– Ваше Величество, поторопитесь.
– Ну, ладно.
Я поднял правую руку и секунду помедлил, вслушиваясь в журчание маленького водопада. Эта штука с дырой напомнила мне «Уста Истины», знаменитую итальянскую достопримечательность.
– Он же не откусит мне руку, если я солгу?
– Конечно нет, это цельный камень. Никаких неожиданностей не будет.
Ну, конечно. Я робко поднес руку к черному отверстию и вложил в него указательный и средний пальцы. Ожидаемо влажный воздух приятно холодил кожу. Я смело засунул в дыру всю руку до самого плеча.
Ох, как я рад: вся церемония оказалась ерундовой. Так, теперь принимаем важный вид и поднимаем руку…
Какого…?
Кончики пальцев коснулись чего-то. Может, это стенка?
– Ваше Величество?
Гюнтер беспокойно вцепился в меня взглядом.
– Что за… ой, ой-ой-ой-ой-ёй! Там что-то… кто-то…!
Что-то холодное схватило меня за пальцы.
– Что-то схватило меня, ай, Конрад! Оно схватило и держит!
– Схватило?
Мою правую руку потянуло вперед с ужасающей силой. Эй, что меня тянет?! Это искусственный водопад, там сзади должна быть стена. На вас когда-нибудь нападала агрессивная стена? Но тогда кто же меня так сильно тянет изнутри этой дыры?
– А-а-а!
Моя голова с истошным воплем ушла под воду.
Гюнтер безуспешно тянет меня сзади за одежду и за левую руку, Конрад держит за пояс. Он зовет меня, но между нами толща воды, и звуки доходят сквозь нее искаженными.
Это стена воды, хотя она должна была быть каменной. Я задыхаюсь и хриплю. И тут что-то щелкает на задворках сознания. Я попал в этот мир, когда меня смыло в унитаз. Если мне выпал билет «туда-обратно», то возвращаться я буду тем же путем. Только на этот раз вода чистая – может, это значит, что я прокачался в этой игре до следующего уровня?
Что у нас там на следующих уровнях в аттракционах Диснейленда по «Звездным Войнам»?..
Йа… йа… йа…
Что там происходит? Борец сумо не допущен к соревнованиям? Почему они продолжают кричать? «Йа» или «я»… почему-то в мне голову лезут только американцы, суши и железная дорога… нет, не надо о железке: плохие воспоминания.
В ушах бряцает музыка из того бесконечного сериала про токугавский сёгунат… интересно, бейсболистам Кинкецу повезет в этом году или нет… ой, это же будильник на моем телефоне!
Я резко распахнул глаза.
– Шибуя!
– Ты меня напугал!
То есть, все эти «йа» были «Шибуя». Меня встряхивают за плечи, и я рывком принимаю вертикальное положение. Тот, кто звал меня – это очкарик, с которым мы когда-то учились в школе два года подряд. Как бишь его, опять забыл… Ах да, Кен, Мурата Кен.
В носу вода, словно я наглотался ее в бассейне. Мокрая одежда неприятно липнет к коже: холодная, жесткая, тяжелая. Взгляд не фокусируется. Сощурившись, я осматриваюсь по сторонам. Женский туалет в парке: серые стены, светло-голубые двери, позади меня – давешний унитаз (и держатель для бумаги, если это кому-то так важно). На меня таращатся двое: Мурата Кен и – на два-три шага позади него – офицер полиции.
– Мурата… значит, ты не сбежал?
– Не мог же я сбежать и бросить своего спасителя.
Полицейский начал расспрашивать, как я себя чувствую, нет ли повреждений, известны ли мне имена напавших…
«Хороший был сон», – рассеянно подумал я.
Я вспомнил ночную игру в мягко освещенном дворе. И обещание, данное мальчику, который даже не знает, как звучит «бейсбол» по-японски. Я помнил почти все, что случилось в том сне.
– Мурата… я видел потрясающий сон.
– О чем?
Я молча покачал головой: это очень, очень долгая история.
– М-м, ладно. Шибуя, я хотел спросить у тебя кое-что…
Я попытался подняться на ноги. Моей кожи под одеждой коснулся холодный камень, на груди школьной формы, приковав мой взгляд, блеснули крылья золотой птицы. Я крепко сжал брошь в кулаке левой руки.
Это был не сон?!
Гюнтер, Вольфрам, Гвендаль, Шери, Брандон… Конрад.
– А сон ли это был?
– А? – Мурата с неясной улыбкой протянул мне руку. – М-м, кажется, у тебя пояс пропал… оу, конечно, «на вкус и цвет»… и я ничего не хочу сказать, но…
Я живо переключился на свою нижнюю часть: на штанах оторван пояс, донизу расстегнута ширинка… и в разрезе открывается вид на последний писк моды мадзоку – стринги.
– О, ё…
Так может, это не сон?
Думаю, эта игра еще не закончена.