Папа, я не выйду замуж! (Новелла) - 18 Глава

— Ваше величество, вы намерены и дальше держать его во дворце?

В ответ на вопрос первого министра, император приподнял бровь.

— Разве это не очевидно? Где еще я смогу найти такого охотничьего пса?

Его голос был пронизан гневом, ясно выражавшим его неприязнь к герцогу Флойену. Первый министр тяжело вздохнул.

— Конечно же, враги боятся герцога, поэтому ваше величество может спать спокойно. Однако…

«Сдерживая при этом герцога, он, фактически, убивает двух зайцев одним выстрелом».

Первый министр отбросил промелькнувшую мысль, и продолжил:

— Ваше величество, если вы и дальше будете удерживать герцога Флойена во дворце, то возмущение народа в отношении вас будет только расти. Будет намного лучше, если вы придумаете ловушку, чтобы поймать врага, вместо того, чтобы отдавать неэффективные приказы.

Несмотря на то, что первый министр пытался ему помочь, упрямый император бросил на него взгляд, полный недовольства из-за настойчивого вмешательства первого министра.

— Тебе не стоит беспокоиться об этом деле. Я смогу справиться сам.

— Но…

— Можешь идти, герцог Элиос.

Первый министр раздраженно вздохнул, когда его попросили удалиться. Он заговорил снова.

— Хотя его репутация в прошлом была высока, она и близко не достигала нынешнего уровня. Ваше величество, если вы хотите держать герцога Флойена в узде, я предлагаю вам призвать обратно его высочество наследного принца.

Завершив свою речь, первый министр склонил голову.

— Пожалуйста, примите мудрое решение, ваше величество.

Когда первый министр вышел из комнаты, император сжал челюсти. Его лицо стало напряженным.

«Как ты смеешь указывать мне, что делать, когда сам ничего не знаешь…»

Он уставился на кольцо, которое было надето на его средний палец. Око Цирцеи — знак императора и государственное сокровище. Его создал еще первый император, который также был великим магом.

На лице императора медленно появилась порочная улыбка.

«Пока у меня есть эта вещь, он не сможет ослушаться меня».

***

Тем временем, во внутреннем дворике дворца Регис тихо лежал на дереве с закрытыми глазами. Маленькая птичка села на его плечо, найдя подходящее место для отдыха, но Регис даже не пошевелился. Птичка немного поерзала, устраиваясь поудобнее. Похоже, ей очень понравилось у него на плече, поскольку она быстро заснула.

Общая атмосфера была невероятно томной и умиротворенной. Могло даже показаться, что Регис скорее наслаждается отпуском, чем несет охранную службу. Когда его волос коснулся легкий ветерок, он медленно приоткрыл глаза.

«Кто-то идет».

Регис повернул голову в сторону приближающегося человека, но вскоре зевнул, и его лицо снова стало выглядеть равнодушным.

«Это всего лишь Рой».

— Улетай, — сказал Регис, мягко подталкивая птицу, которая примостилась на его плече. Птичка защебетала и принялась ластиться, словно не желая расставаться с ним, но голос Региса прозвучал решительно.

— Нет, боюсь, моя дочь недолюбливает всяких зверушек.

Птичка с сожалением в глазах посмотрела на Региса, а затем расправила крылья и, наконец, улетела.

«Мне пора спускаться».

Рой растерялся из-за внезапного появления герцога, который только что спрыгнул с дерева.

— Ва-ваша светлость, вот вы где. Я повсюду искал вас.

— В чем дело?

— А, да. Я хотел доложить о новостях, которые пришли из дома…

— Быстрее расскажи мне.

Рой вздохнул из-за того, что его перебили на полуслове.

— Что ж, это насчет леди Джубелиан…

— Что насчет Джубелиан? С ней что-то случилось?

Обычно Регис был очень немногословным человеком, но на этот раз он постоянно перебивал Роя.

— Дело не в этом, просто леди… кажется она испытывает тревогу из-за того, что ваша светлость сейчас отсутствует…

Обычно взгляд герцога был спокойным и уверенным, но в это мгновение его голубые глаза выглядели неистовыми.

«Джубел ищет меня?»

Уголки губ Региса медленно поднялись вверх.

«Герцог… улыбается?»

Скрывая свое удивление, Рой доложил обо всем, что он услышал от посыльного.

— А еще передали, что леди не слишком хорошо себя чувствует и даже отказывается покидать свою комнату. Похоже, она испытывает сильное беспокойство.

Улыбка сразу же испарилась с лица герцога. Он повернулся и уставился на окно кабинета императора. Его взгляд похолодел.

— Кажется, наступило время покончить с этим скучным спектаклем.

***

Я посмотрела на диванчик, на котором в настоящее время разлегся ученик отца.

«Теперь он явно чувствует себя как дома».

Сегодня был четвертый день с тех пор как мы начали так жить. Должно быть из-за того, что комната было довольно большой и к ней примыкали ванная и туалет, совместное проживание не доставило настолько больших неудобств, как я ожидала.

Мне всего лишь нужно было проявлять осторожность, когда приходили горничные, в том числе во время уборки.

И все же, я ощущала некоторые мелкие неудобства.

«Может тебе неизвестно… но когда-то диванчик, на котором ты сейчас так удобно расположился, был моим любимым местом отдыха».

С тех пор, как он занял часть моего пространства, мой диапазон деятельности значительно сократился. Но с моей стороны было бы мелочно говорить об этом, поэтому у меня язык не поворачивался сказать ему освободить это место.

— Что?

Когда я тихо вздохнула, он повернулся и вопрошающе посмотрел на меня, словно хотел узнать, что у меня на уме.

— О, просто… вы выглядите так, будто вам довольно удобно.

В ответ на мои слова он нахмурил брови, а затем снова лениво опустил глаза.

— Не слишком.

«Я позволила тебе занять мое любимое место, но это все, что ты можешь сказать мне в ответ?»

Немного раздосадованная его замечанием, я невзначай повернула голову к окну и заметила, что солнце уже садится.

«Хотя мне даже интересно, почему он пришел к моему отцу».

— Почему ты продолжаешь смотреть на меня?

— О, эм… Полагаю, у вас хорошие отношения с моим отцом, да?

Воспользовавшись тем, что я посчитала неплохой возможностью, я решила спросить его о том, что вызывало у меня любопытство. Но он очень долго молчал, прежде чем заговорить.

— Их нельзя назвать плохими.

Я натянуто улыбнулась.

— Конечно же, нет.

Того отца, который предстал передо мной в тот день, я увидела впервые. Теплое выражение на его лице, а также манера разговора были для меня настолько незнакомы, что я словно увидела совершенно другого человека.

«Кстати говоря, мне еще нужно вернуть ему подвеску и подарить запонки… но я не слишком хочу встречаться с ним».

Сообразив, что мне почти неизвестны вкусы своего отца, я начала сомневаться, понравятся ли ему запонки. Если я подарю ему запонки, а он выбросит их прямо у меня на глазах, это ранит мои чувства, как бы я не старалась оставаться бесстрастной.

«Поскольку этот человек является учеником моего отца, ему должны быть известны его предпочтения, да?»

Я окликнула его.

— Простите.

Увидев, как он повернулся и уставился на меня своими багровыми глазами, я начала колебаться.

«Стойте, он ведь наверняка не захочет мне отвечать».

— Ты обратилась ко мне, разве нет? Тогда говори. Терпеть не могу, когда меня заставляют ждать…

Как и прежде, он разговаривал недружелюбно, но, по крайней мере, в его голосе не было никакой враждебности. Я решила спросить его о том, что уже давно не давало мне покоя.

— Что вы думаете насчет того, если бы я преподнесла кому-то в качестве подарка запонки?

— Подарка?

Его лицо помрачнело, а глаза прищурились. Я вздрогнула, когда увидела, как на его лице появился кровожадный взгляд.

«Он что-то имеет против запонок? Его глаза полны ненависти».

***

Запонки — это подарок, который женщина обычно дарит своему возлюбленному. Услышав этот вопрос, Макс внезапно подумал о Михаэле, мужчине, которого по слухам очень любила Джубелиан.

— Кому ты собираешься их подарить? — на всякий случай спросил он.

Джубелиан тихо ответила:

— Кому же еще я могу подарить их, кроме того человека? Вы тоже довольно хорошо его знаете, разве нет?

Макс почувствовал, как у него упало настроение. Этот ответ не слишком отличался от того, который он ожидал.

«Неужели эта глупая женщина намерена снова приползти на брюхе к тому человеку и цепляться за него?»

Он всегда пытался скрывать свои эмоции, не желая демонстрировать свои слабости. И все же, в этот раз он не смог удержаться, и у него резко исказилось лицо.

— Ты собираешься сделать подарок такому человеку?

Как только эти слова слетели с его губ, глаза женщины, которые прежде выглядели спокойными, сразу же погрустнели. После этого она заговорила резким тоном, что было вовсе на нее не похоже.

— Эй, твои слова немного грубые.

Поскольку Макс никогда прежде не интересовался делами посторонних людей, то ему никогда не приходилось давать таких нелепых советов. Но его разочаровало, что она так безрассудно защищает Михаэля. Он даже рассердился на себя за то, что вообще попытался дать ей совет.

Макс почувствовал, как у него свело в живот.

— Я сказал это ради твоего блага, а ты все равно его защищаешь?

В этот момент им овладел приступ гнева, который затмил его разум. Он холодно сказал:

— Цепляешься за человека, который всегда был к тебе безразличен… Неужели у тебя нет никакой гордости?

«Теперь посмотрим, как ты собираешься оправдаться. Найдется ли тебе вообще, что сказать… »

Так думал Макс, пока он не увидел бледное лицо женщины, которая уставилась на него. Это отличалось от того, что он ожидал.

Прежде ему никогда не приходилось сожалеть о сказанных кому-либо резких словах, но почему-то сейчас он почувствовал, как у него закололо в груди, а в горле застрял комок.

«Почему я…»

Незнакомая боль заставила его нахмуриться. Он был зол, но в то же время невольно беспокоился за эту женщину, и не мог отвести от нее глаз. Но это странное ощущение вскоре исчезло, когда она упомянула того, о ком он никогда бы не подумал.

— Я не цепляюсь за него. Просто хочу поладить с ним, вот почему я приготовила подарок ему — моему отцу.

Как только он услышал эти спокойные слова, его багровые глаза, которые мгновение назад с яростью сверлили ее, расширились в замешательстве.

— Подарок… для твоего отца, герцога Флойена?

После того, как он попросил это подтвердить, Джубелиан нахмурилась и ответила:

— Для кого же еще?

Как только Макс услышал ее ответ, его настроение мгновенно повысилось. Также он узнал нечто новое.

«Кажется она не знает, как сильно ей дорожит ее отец».

Если она решила, что его резкие слова были о ее отце, это означало, что между отцом и дочерью существовало некоторые разногласия.

Макс посмеялся над своим глупым наставником.

«Это то, чего ты хотел?»

Его наставник жертвовал собой ради своей дочери, но она даже не подозревала на что он идет ради нее.

Эта ситуация показалась Максу трогательной, но забавной.

— Эй, не смейся! Просто скажи что-нибудь.

Услышав сердитый голос Джубелиан, Макс повернулся и посмотрел на нее.

«Она расстроится, если я попробую сменить тему разговора…»

Обычно его не волновали подобные вещи, но сейчас все происходило как раз наоборот. Он продолжал вспоминать лицо женщины, которая мгновение назад смотрела на него, побледнев как полотно.

Макс непроизвольно вздохнул. Его лицо стало серьезным.

«Как все сложно».