Пепел Просперо (Новелла) - 6 Глава

В зале посадки было тихо, он казался пустым после событий предыдущих дней. Спеша в бухту, Ньял обратил внимание на одинокого техножреца, который вел группу сервиторов по трапу ожидающего десантного корабля. Шипение поршней и лязг ног отдавались эхом по металлическому полу, почти теряясь в ворчании работающих на холостом ходу двигателей орбитального катера.

Валгартр ждал неподалеку с пятью другими космическими волками, их левые наплечники блестели свежей краской, волчья голова на фоне скрещенных молний – символ Всадников Бури. То же самое было на железных значках для рабов, носимых в качестве талисманов поверх их полудоспехов, а также символы были нарисованы на нескольких машинах и боевых кораблях, которые оружейный склад смог выделить для суровой и готовой роты.

Повязки вожака стаи были заменены формованной керамитовой пластиной, так что казалось, что половина его лица и головы — череп. Глазница светилась зеленым простым бионическим светом, придавая его странному облику еще более неземную ауру.

Рядом с ними в две шеренги стоял отряд навигаторской гвардии. Доррия ждала чуть в стороне вместе с невысокой фигурой, закутанной в темно-красную мантию и объемистый капюшон. В тени капюшона Ньял увидел лицо молодой женщины, возможно, не старше восьми фенрисийских долгих лет — шестнадцати, как считалось на Терре. Ее глаза ярко выделялись на темной коже, обведенной такими же красками, как и ее платье, а также на губах. Руна Дома Велизария была выжжена на ее левой щеке, шрам пронизан серебристой нитью, с которой свисали крошечные рубиновые капельки, похожие на кровь. Серебряная лента на ее лбу подтверждала то, что говорили ему другие чувства – навигатор. Ее силы были подавлены, легендарный третий глаз спрятан за защитным рукавом, но ему все равно казалось, что она испускает разноцветные пары клубящейся энергии.

Одна ноздря была проколота серебряным гвоздиком. Когда навигатор оглядывал стартовую палубу, Ньял заметил, что в сумраке капюшона время от времени мелькают золотые серьги, свисающие из странно маленьких ушей. Навигаторы были сильно генетически скрещены и инбредны, и он задавался вопросом, какие еще физические странности были скрыты под одеждой.

— Ты не Ремео, — сказал Стормкаллер, хмуро глядя то на Вальгартра, то на юношу.

— Я навигатор-элект Маджула. В этом путешествии я поведу вас через варп.

Ньял стиснул зубы, переваривая это сообщение, и, подняв бровь, посмотрел на Доррию.

— Ты можешь обращаться прямо ко мне, повелитель рун, — чопорно сказала Маджула. Рядом с ней Доррия заметно поморщилась за забралом.

— Я не спрашивал разрешения, — сказал Ньял. — Почему здесь нет Ремео?

— Я добровольно взялась за это дело, повелитель рун, — ответила Маджула.

— Добровольно вызвалась?

В фасаде равнодушного превосходства юной леди появилась трещина, выдававшая волнение.

— Навигатор Ремео решил запретить мне присутствовать при заключении договора между Домом Велизария и Космическими Волками. Тем не менее, я настояла.

— Ты всего лишь навигатор-элект. Ты раньше управляла кораблем?

— Конечно, повелитель рун, — она говорила правду, но Ньял почувствовал неуверенность и продолжал настаивать.

— В одиночку?

Ее нерешительность была единственным ответом, в котором нуждался Стормкаллер, и он заговорил снова, прежде чем Маджула успела ответить.

— Нет, только как часть команды, — ответил за нее Ньял.

— Я веду родословную от самых могущественных членов Дома Велизария, — настаивала навигатор, сжимая кулаки в широких рукавах своего одеяния. Она ответила на недоверчивый взгляд Ньяла вызывающим взглядом, и он почувствовал взрыв психической силы, похожий на барабанный бой в затылке. Если бы она сняла повязку, ему пришлось бы пройти суровое испытание, чтобы противостоять разрушительной силе ее третьего глаза.

Он кивнул с кривой улыбкой.

— Очень хорошо, навигатор Маджула. Ты будешь нашим проводником.

Мимолетная улыбка быстро сменилась сдержанной маской, которую Маджула изобразила ранее. С напускной властностью она повернулась и пошла к ожидавшему ее шаттлу. Доррия рявкнула команду своему отделению, и они повернулись, чтобы последовать за ней.

— Что это такое? — Крикнул Ньял офицеру. Она повернулась назад, махнув гвардейцу, чтобы тот следовал за своей госпожой.

— Маджула, может быть, всего лишь «избранный навигатор», но она интерановус Целестарха, по прямой родословной не меньше.

— Значит, она выше Ремео по званию?

— Это сложно, — ответила Доррия. — В пределах Дома — да. Маджула достигла возраста расставания, совершеннолетняя по закону Дома, хотя ей еще предстоит самостоятельно пилотировать свой первый корабль и взять на себя роль полноценного навигатора. Вот почему она так нетерпелива, я думаю. Мы защитим ее, как и обещали, есть и другие, которые будут охранять Ремео.

Глухие шаги прервали любой ответ, привлекая внимание Доррии, Ньяла и других Космических Волков к конвейеру в дальнем конце посадочного зала. Ворота скользнули в сторону, открывая широкую фигуру дредноута. Вынырнув на свет бухты, явилась многоствольная штурмовая пушка, установленная на одной руке, а также длинный боевой коготь на другой — безошибочно узнаваемая боевая машина Бьорна Разящей Руки.

Он с грохотом двинулся вперед по укрепленному настилу, а за ним от транспортера отделились еще двое бронированных ходоков, щеголявших огромными кулаками и тяжелым оружием.

— Я передумал, Стормкаллер, — объявил Бьорн. Его бронированный торс изогнулся в поясе, и массивный коготь поднялся, указывая на две другие боевые машины. — Я привел старых товарищей. Гримр Разящий Кулак и Олаф Трижды Убитый.

— Я хорошо знаю их саги, — сказал Ньял. Действительно, Разящего Кулака и Трижды Убитого почитали почти так же, как самого Бьорна. Стормкаллер встретил приближающийся дредноут и понизил голос. — Я думал, ты никогда не вернешься на Просперо.

Ответ Бьорна был попыткой заговорщицкого шепота, хотя его внешней системе обращения не хватало тонкости, чтобы сделать это, его слова звучали на уровне обычной человеческой речи, так что они разнеслись по почти безмолвной бухте.

— Вы отправляетесь в родной мир наших величайших врагов, чтобы ворваться в порожденный варпом лабиринт снов и кошмаров в сопровождении оборванной компании рабов и серогривых. И, если мои слуховые системы правильно определили только что прошедший разговор, вы сделаете это, отправившись в плавание на корабле, пилотируемом непроверенным подростком, — огромный саркофаг наклонился ближе, и динамик затрещал, когда Бьорн попытался понизить голос еще больше. — Думаю, тебе понадобится любая помощь.

Свет звезды Фенриса был не более чем еще одним холодным мерцанием во тьме пустоты. Через одиннадцать дней полета «Длинный коготь» наконец достиг пределов гравиометрических помех от тел системы. Среди имперских ученых он назывался мысом Мандевилля, а для Космических Волков — Заливом Невозврата.

Отсюда корабль активирует варп-двигатели, разрушая барьер между реальностью и нереальностью. Скользя из материального в нематериальное, заключенный в поле Геллера — пузырь смертной физики, заключенный в психическую оболочку. Длинный Коготь падал в иноморье, чтобы дрейфовать по его странным течениям и приливам.

Пока готовились к прыжку, Ньял лично осмотрел корабль. Хотя его контингент был невелик, он несколько превосходил транспортные возможности быстроходного ударного корабля, так что рабы и воины занимали места для ночлегов в коридорах и опустошали складские отсеки. Его Космические Волки уже были в полном боевом настрое, используя свои каталептические узлы для последовательного отдыха частей своего мозга, так что они не нуждались в регулярном сне. Те, кто не был представлен в роте, делили койку между теплообменниками и трубами охлаждения, на вибрирующих корпусах генераторов поля Геллера и вокруг гудящих плазменных реле. Они меняли смену каждые шесть часов, чтобы освободить место для другой, живя в объятиях тепла и аромата друг друга.

Когда Ньял добрался до середины палубы, коридоры перед ним расчистились. Его огромная броня почти заполнила коридор – хотя и построенный для Адептус Астартес, Длинный Коготь никогда не предназначался для перевозки терминаторов, заставляя всех остальных уступить дорогу. По всему кораблю движение из обеденных залов в святилища и тренировочные полигоны тщательно контролировалось, чтобы большие группы воинов не двигались одновременно. В такие моменты он казался анархичным с потоками рабов, движущихся на корму в пространство вокруг машинного отделения или стекающихся на орудийные палубы, чтобы освободить место для отрядов Космических Волков, направляющихся для проведения учений ближнего боя в главном боевом зале. И все же внешность была обманчива. Вальгартр и другие командиры отделений тщательно координировали все действия, не оставляя ничего на волю случая и не оставляя места для беспорядка.

Арджак встретил Ньяла неподалеку от своих покоев, ожидая его в узком пространстве между тремя коридорами и двумя лестничными клетками, достаточно просторном для них обоих.

— Все заблокировано для подготовки к прыжку, повелитель рун, — доложил ветеран Волчьей Гвардии. — Экипаж и перевозимые воины собираются на своих постах. Вальгартр командует ярлдеком, — он сморщил нос. Запах от такого количества людей, собравшихся вместе, был уже значительным, подталкивая системы фильтрации к их пределу. Так же, как и средства омовения, приготовления пищи и водоснабжения. Для рабов и другой регулярной команды это было легким отвлечением. Для аугментированных космических десантников зловоние было вездесущим.

— Чем скорее мы отсюда выберемся, тем лучше. Некоторые из рабов жалуются на одышку. Производительность наших воинов будет снижена, если они будут использовать свои полуразумия слишком долго. Мы уже запустили наши системы утилизации брони, чтобы увеличить возможности корабля.

По галактическим меркам это было не слишком долгое путешествие между Фенрисом и Просперо. В обычных условиях расстояние можно было бы преодолеть двумя-тремя более короткими прыжками.

— Я надеюсь, что условия позволят нам совершить путешествие к Просперо одним прыжком, а если понадобится, то и двумя, — сказал Ньял другому Космическому Волку. — Чем быстрее, тем лучше. Руины Тизки не принесут особого облегчения. Воздух почти пригоден для дыхания, но это все. Кто знает, что мы найдем в Портальном Лабиринте. Мы пьем и едим только то, что берем с собой.

— Просто пересечь пропасть за раз, а? — сказал Арджак, почесывая подбородок. — Давай сначала туда доберемся.

— Ждите моей команды, — сказал Стормкаллер кивком головы.

— Ну конечно.

Арджак зашагал к главному мостику, оставив Ньяла подниматься на одном из транспортеров, которые доставили его на верхние палубы патрульного корабля. Высадившись из тяжелой подъемной клетки, он оказался на одной из двух галерей, примыкавших к покоям навигатора.

Впереди, через высокий бронированный иллюминатор, он мог видеть волчий нос корабля на фоне звезд. На корме вид был затемнен сиянием плазменных разрядов двигателей, в то время как ряд окон рядом с ним не открывал ничего, кроме заполненной звездами галактики.

Квинтет золотых фигур стоял на страже у входа в покои Маджулы – такое же количество войск Навис Нобилите стояло на страже на противоположной галерее.

— Избранный навигатор Маджула готовится к переходу, повелитель рун, — сказала Доррия, слегка меняя позу, чтобы перехватить его приближение к закрытой арке, ведущей в пилястр.

— Я знаю, — ответил Ньял. — Именно поэтому я здесь.

Тупиковая ситуация продолжалась в тишине в течение нескольких секунд, прежде чем Доррия смягчилась под неподвижным взглядом Стормкаллера. Он уловил легкое жужжание вокс-передачи, и ворота открылись.

— Мудра и прилежна, — сказал Ньял Доррии. — Вашей госпоже повезло, что вы у нее на службе.

Он нырнул в проем, его плечи едва умещались в щели. Широкая лестница с пологими ступенями вела наверх всего в нескольких шагах впереди. Он поднял глаза и увидел часть большого купола, звезды виднелись сквозь бронепластины. Он мог видеть смутное отражение красного, движущегося на фоне черноты, когда Маджула ходила взад и вперед, ее движение было быстрым от волнения.

— Если это так, то это заслуга нашего тренера по обмену, вожака стаи Стивра, — крикнула Доррия вслед Ньялу. — Он всегда говорил нам делать то, что нужно нашим начальникам, даже если их приказы не совсем точно выражали то, что нужно…

— Учение, достойное самого Волчьего Короля, — согласился Ньял.

Когда Найтвинг оглянулся через плечо, ворота с грохотом вернулись на место, и он начал подниматься по ступенькам.

Зал был круглым, прозрачный купол над ним был намного выше, чем стены, которые его удерживали, так что можно было чувствовать себя почти закрытым звездным полем. Это было большое пространство для навигатора по сравнению с некоторыми кораблями, которые он видел, учитывая скудость пространства на остальной части Длинного Когтя. При беглом осмотре стало понятно, почему, ведь зал представлял собой не только смотровой купол, но и спальни, кухню и зону отдыха. Как только варп будет прорван, вид под бронепластиной станет голым варпом — или настолько голым, насколько это возможно из-за вмешательства поля Геллера. Только Маджула, Ньял и горстка безглазых сервиторов могли оставаться там, не сходя с ума от этого зрелища. Таким образом, навигатор останется под присмотром санитаров-полумашин, и ее существование будет, по сути, одиноким на протяжении всего прыжка.

Маджула стояла вплотную к стене и обернулась, когда Ньял добрался до верха лестницы. На ней были те же одежды и плащ с капюшоном, что и тогда, когда он впервые увидел ее, но поверх них была накинута шаль из золотых кружев, украшенная сверкающими рубинами, изумрудами и сапфирами. Каждая из них мерцала не только физическим, но и психическим светом. Ньял не видел его раньше и предположил, что это усилитель для помощи неопытным навигаторам – что-то вроде его психического капюшона.

На лбу Маджулы за серебряной лентой оракула напрягся её третий глаз, а видимые глаза сузились.

— Я приказала, чтобы меня не беспокоили.

— Я могу быть очень настойчивым, — Ньял придвинулся ближе, но не настолько, чтобы его огромная туша могла испугать юную леди. Лишенный поддержки со стороны Стормкаллера, Найтвинг приземлился на перила наверху лестницы и погрузился в спячку. — В этом путешествии на карту поставлено нечто большее, чем ваше возвышение от навигатора-электа до полноценного навигатора. Первый переход мы совершим вместе.

— Я не знала, что библиарии Адептус Астартес могут быть навигаторами… — Маджула раздраженно поджала губы. — Я вообще не понимаю, зачем мне было приезжать, если это так.

— Я могуществен среди рунных жрецов Космических Волков, но даже я могу лишь смутно ощущать приливы и отливы иного моря. Свет Всеотца — это тепло в моем сознании, и если понадобится на короткое расстояние, я смогу управлять кораблем. Но этого будет недостаточно. Если мы хотим добраться до Просперо, мы должны пройти рядом с Великим Разломом, который разрывает галактику до самого ядра, — Ньял сделал еще один шаг и положил руку на плечо Маджулы, мягкую, как оседающий снег, несмотря на огромную перчатку, которая сжимала его пальцы, и потенциальную силу брони, которую он носил. — Просто переход. Вместе. После этого ты одна будешь моим навигатором.

Она расслабилась и кивнула в знак согласия.

— Я стоял у румпеля на ярлском корабле моего дяди с пятого сезона огня и льда, — сказал Ньял, делая шаг назад. Он посмотрел на звезды. — Мы скакали по горным волнам и плыли по берегам, клыкастым, как чудовищный кракен. В пене и буре мы охотились на гелдвала вдоль берегов Северного Океана. Каждый долгий год Фенрис ломает себя. Императорские орбологисты называют это звездно-индуцированными сейсмическими потрясениями. Для свежего молодого матроса это гнев стихий. Небо окутано молниями и тучами. Гром — это воинственные крики огромных воюющих богов. Такой юноша может подумать, что наступил конец света. И вполне возможно, что кракен и левиафаны бездны ждут, чтобы проглотить тех, кто заблудился в глубоких водах.

— Как вы нашли дорогу? — тихо спросила Маджула, теребя тонкую серебряную цепочку на шее. — Когда ничто не вечно, как вы направляетесь домой?

— Нет ни одной карты Фенриса, достойной изучения. Ни один график не остается верным более одного сезона. Острова поднимаются и опускаются. Отмели, ручьи, фьорды и вулканы столь же существенны, как снег, тающий между пальцами. Поэтому мы учимся управлять кораблем инстинктивно, по запаху ветра, по вкусу соли и льда, по тому, как скользят доски под ногами.

— Это не так уж сильно отличается от того, что должны делать навигаторы, — сказала Маджула. — Течения, которыми мы управляем, никогда не бывают стабильными. Их скорость и направление меняются, приливы и отливы поднимаются и падают без предупреждения. Только Aсторономикон является неизменным.

Рядом с ней стоял Ньял. Его взгляд несколько секунд блуждал по звездам над головой, пока не нашел то, что было примерно галактическим юго-востоком.

— Наша судьба лежит там, — тихо сказал он. — Свет звезды Просперо, которой сейчас около восьми тысяч лет, где-то в этом сиянии.

— Немного осталось, повелитель рун, — сказала Маджула, указывая пальцем. — Я сделала расчеты и изучила карты. Маяк Терры даже сейчас стоит в моих мыслях, горячий, яркий и любящий. Просперо в той стороне.

— Я исправлюсь, навигатор, — ответил он. Субвокальный шепот активировал его вокс-связь. — Вальгартр, пошлите сообщение техножрецам. Активируйте варп-двигатели.

— Да, Стормкаллер, готовлюсь к переходу.

Рунный жрец и навигатор несколько секунд стояли молча, ожидая момента, когда включится варп-двигатель.

Сначала было поле Геллера. В реальном пространстве его воздействие на необученных членов отряда было незначительным, но для психически осведомленных оно создавало эхо вирда, которое ползло от кормы к носу. Реальность внутри поля отражала теперь замкнутое физическое пространство, принося с собой неестественное чувство клаустрофобии.

Физически и умственно Ньял был приучен преодолевать все чувства страха и отчаяния, но его модификации космодесантника и его библиарная подготовка не могли полностью избавить его от ощущения ловушки, которое сотрясало его душу.

Он слышал, как быстро бьется сердце Маджулы, как она дышит короткими, неглубокими вздохами.

— Успокойтесь, навигатор, — сказал он командным тоном, который она не могла проигнорировать. Через несколько мгновений ее дыхание и пульс замедлились.

Поле Геллера полностью запечаталось, слегка вибрируя от кататонических мыслей бедного псайкера, заключенного в недрах корабля, чья душа обрабатывалась для создания защитного щита. Ньял держал свои мысли при себе, не желая касаться того кошмарного опыта, который пережила психическая батарея.

«Мы могли бы покончить со всем этим варварством, если бы нам дали больше времени».

Гнев Ньяла вспыхнул в ответ на внезапное вмешательство колдуна. Он думал, что присутствие Иззакара сдерживается психическим капюшоном. Маджула нервно заерзала.

— Ты это почувствовал? — спросила она.

— Сосредоточься на текущей задаче, навигатор, — сказал рунический жрец. Он чувствовал, как нарастает мощь варп-двигателя, альт-мерное жужжание, которое начиналось как вой, но постепенно перерастало в гул. Варп-двигатель прижался к берегам другого моря. Давление внутри геллеровой оболочки усилилось, когда варп попытался вернуться в реальность.

Маджула стояла неподвижно, слегка расставив ноги, одной рукой придерживая застежку своего плаща в форме знака дома Велизария. Свободной рукой, она потянулась вверх и открыла свой третий глаз из-под повязки.

Ньял резко отвел взгляд, повернув голову так, чтобы не видеть ее лица даже в отражении. И все же в его памяти всплыло навязчивое зрелище бурлящей бездны во лбу навигатора. Он чувствовал на себе ее взгляд, испытующий и неделикатный, его прикосновение было подобно царапанью зазубренного гвоздя по его духу.

— Смотри не на меня, а в пустоту, навигатор, — сказал он ей, борясь с желанием усилить свои психические щиты. В этот момент он должен был быть открыт варпу, поддерживать контакт через поле Геллера – верить в его целостность так же, как и в собственную защиту.

Ощущение царапанья ослабло, когда Маджула отвела взгляд.

По звездному полю за куполом заплясали золотые вспышки статики. Крошечные дуги энергии ползли по мраморному полу с красными прожилками, ползли от стен к паре псайкеров. Броневые системы Ньяла задрожали, включились внутренние нагревательные жилы, чтобы компенсировать падение атмосферной температуры. Дыхание обоих псайкеров превратилось в туман.

Конфликтующие фронты давления нарастали друг против друга в сознании Ньяла. Толчок разрушителя пустоты против отталкивания не-пространства, лежащего по ту сторону пропасти. Он не мог не думать о каком-то непристойном рождении. Он чувствовал, как пробуждающиеся силы сжимают и управляют им, пластины его терминаторской брони бесполезны против нарастающего прилива. Он не мог сопротивляться, но должен был броситься на приливы и отливы.

Маджула ахнула от боли. Ньял не осмеливался взглянуть на нее. Его другое чувство убедило его, что ее дискомфорт был просто физическим, ее реакция на лед, который начал образовываться на броне и коже, когда температура упала еще больше.

Золотые звезды превратились в вихрь, танцующий по балдахину бронепласта, рисуя кричащие лица и горящие глаза в промежутках между выстрелами нейронов, существующих в промежутках между сознанием и бессознательным.

С последним импульсом психической эманации варп-двигатель взорвался на полную мощность, вырывая клочья реальности из пустоты перед Длинным Когтем. В этот момент главные двигатели заработали на полную мощность, и судно со скрипом ожило, подпорки заскрипели от напряжения, переборки задрожали. Вспышки энергии скользили по геллеровскому полю. Их прикосновение притягивало разум Ньяла, даже когда они втягивали Длинный Коготь в рану между мирами.

Найтвинг громко каркнул, взволнованный переменой. Маджула шептала мантры, не сводя глаз с открывшейся пасти варпа перед быстроходным ударным кораблем. Разноцветный вихрь кружился все шире и шире, но отверстие не росло – они приближались с увеличивающейся скоростью.

Толчок пронзил корпус и заставил купол петь от вибрации. Хор поднимался в небесной гармонии в течение нескольких секунд, прежде чем диссонанс разрушил мелодии, наполовину слышные визги и вопли, когда варп поглотил Длинный Коготь.

Геллеровское поле гудело в костях Ньяла, усиливаясь. Нереальность давила на барьер, и он чувствовал ментальный эквивалент протестующих бревен и воющих снастей в шторме-воспоминания, извлеченные из его прошлого, чтобы интерпретировать невозможные ощущения варп-помех.

Длинный Коготь неожиданно дернулся, когда из пролома вырвалась волна варп-энергии. Маджула легко прошла по наклонному полу и остановилась за барочным набором инструментов, похожим на нечто среднее между древним корабельным компасом, планетарием и паутиной. Она сдвинула и повернула гравированные медные диски и потянула за маленький рычажок, чтобы отрегулировать психическую отделку поля Геллера. Ньял почувствовал, как оно выпячивается к корме, действуя как нематериальный руль, толкая судно назад к потоку, несущемуся в пролом.

К этому моменту даже бездарные члены роты будут знать о психическом смятении, разливающемся вокруг них. Легкое головокружение. Зуд в мозгу. Дрожь по нервам.

Ньял гадал, заметили ли сервиторы что-нибудь из происходящего неестественного перехода. В конце концов, у них все еще были души, и в этом был смысл их обладания. Знали ли они, где-то глубоко и недосягаемо внутри своих машинных мозгов, что покидают вселенную смертных и здравомыслящих и погружаются в то, что живым существам никогда не суждено знать? Пока они бормотали и сутулились, выполняя свои обязанности, была ли мгновенная пауза на границе реального пространства и варпа, пример беспокойства, которое не могла стереть никакая киберфикация?

Его мысли блуждали с определенной целью, чтобы отвлечь его внимание от вызывающего безумие столкновения реальностей, разыгрывающегося за куполом.

Деятельный ум держал в страхе более откровенные вопросы души. Человек не просто смотрел в бездну варп-прыжком, он охотно бросался в ее объятия. Самоанализ в такие моменты не был хорошей чертой.

— Переход совершается, — спокойно объявила Маджула, держа идеально наманикюренный палец на кнопке вокс-передачи, темно-красный ноготь напоминал каплю крови на золотом символе.

Варп поглотил их. Ньял увидел поток сверкающих фигур и больше ничего. Граница между реальным и нереальным была установлена снова. Благодаря пузырю смертной физики, варп казался движущимся, но спокойным потоком энергии.

+Какая ненужная драма. Ты знаешь, что император нашел другой способ путешествовать по галактике? Тот, который избавит нас от зависимости от этих отвратительных мутантов. Портальный Лабиринт — всего лишь отражение того звездного величия, человеческого погружения туда, где раньше ступали Древние.+

— Что это такое? — спросила Маджула, не оборачиваясь, избавляя Ньяла от взгляда своего открытого третьего глаза. — Это бормотание?

— Я ничего не слышал, — сказал Ньял.

«Как легко ложь слетает с твоего лживого языка, пёс Русса».

— Ну вот, опять, — Маджула сделала несколько регулировок на панели управления перед собой, посылая навигационные инструкции вниз на мостик. Она надела повязку на голову и повернулась лицом к Стормкаллеру. — Я почувствовала чье-то присутствие. Мы должны провести полную диагностику поля Геллера.

— Ничего страшного, — сказал Ньял и в тот же миг понял, что сказал уже слишком много.

— Что это значит? — требовательно спросила Маджула, забыв в досаде о своем положении и приличиях. — Что это?

Ньял стиснул зубы. Он не был готов поделиться своей проклятой историей с этой девушкой.

— Причина, по которой мы едем на Просперо, — признался он, тщательно подбирая слова. — Кое-что осталось от Магнуса и Тысячи Сынов. Его нужно вернуть. Оно у меня в голове.

— Ты принес его на мой корабль?

— Мой корабль, навигатор.

— В этом зале мой корабль, повелитель рун. Ты стоишь на территории, принадлежащей дому Велизария из Навис Нобилите.

+Она дерзкая. В мое время навигаторы были более… уступчивыми. Похоже, вы позволили им взбеситься.+

— Я ошибся, — сказал Ньял, слегка склонив голову в знак извинения. — Мне и в голову не приходило, что о нашем присутствии станет известно, как только мы окажемся в варпе.

— Ошибка была в том, что ты вообще не сообщил мне об этом, повелитель рун, — надменно произнесла Маджула.

+Такого рода превосходство является результатом зависимости от инбридинга и генетических манипуляций.+

— Что он говорит сейчас? Это похоже на то, как если бы кто-то говорил в соседней комнате, не достаточно громко, чтобы различить отдельные слова, но достаточно громко, чтобы могло уловить ухо. Можно мне посмотреть?

Эти вопросы застали Ньяла врасплох, да и Иззакара тоже.

«Какая интересная мысль. Она умнее тебя, волчий сын. Пусть попробует! Давайте выясним, что она видит этим третьим глазом».

— Думаю, что нет, — смущенно ответил Ньял. — Он спрятан глубоко внутри моей психической защиты. Я бы не хотел, чтобы вы совали туда нос, если вдруг что-то пойдет не так.

«Что это было?».

Ньял не обратил внимания на слова колдуна, но не смог подавить внезапного ощущения повышенной осознанности, физической реакции на тревогу. Маджула тоже вздрогнула и быстро отвернулась, сорвав с головы повязку, серебряная дуга упала на палубу, когда она окинула взглядом купол своим экстрасенсорным зрением.

«Разве ты не чувствуешь этого, варвар? Открой свои мысли!».

Подстегиваемый действиями навигатора и настойчивостью Иззакара, Ньял выпустил на волю капельку своего экстрасенсорного таланта. Найтвинг взлетел с его плеча, медленно описывая круг над куполообразным залом, пока мысли Ньяла исследовали имматериум за ним.

— Я чувствую это, — прошептал он. — Я это чувствую.

Он еще глубже погрузился в свои мысли, словно вглядываясь в мутный омут. Что-то в вихре энергии оглянулось.

«Они нашли нас».