Плохой конец этой отоме игры (Новелла) - 4 Глава

В Резиденции царила суета. Гости, обеспокоенные обмороком маркизы, метались туда-сюда, а служанки испуганно жались друг к другу.

Я сидела в пустой гостинной. Вдруг ко мне подошла взволнованная горничная и начала что-то говорить.

Большинство гостей, порядком утомившись успокаивать докучливого маркиза, разошлись по домам. Конечно, они понимали, что он просто заботился о жене, но постоянные обмороки той стали повторяться слишком часто. Скорее всего, этот случай обязательно осветят в прессе.

Рарэтис.

Перспективный, благородный, дружелюбный и пользующийся доверием супругов Виндроуз родственник маркизы. Этот мужчина тоже относился ко мне как к букашке, но по сравнению со всеми это ощущалось, что ли, более мягко.

Если Офелия была похожа на принцессу из сказки, то Рарэтис — на рыцаря.

Я все больше утопала в размышлениях, попивая немного терпкий черный чай, поданный горничной.

Когда мне уходить? Сейчас, понятное дело, я это сделать не могу, но и оттягивать долго не стоит.

В этом особняке Офелия полностью принимала мою сторону, и из-за этого даже маркиз не мог ко мне плохо относиться. Однако теперь она мертва.

Поскольку я прожила подле маркиза долгое время, какая-то часть его знакомых меня понимала, другая же — осуждала, раз я не проливала слезы.

Формально я не была дочерью маркиза, но подражать ей и пытаться привязать его к себе было бы непросто. И очень много людей не одобряли мою кандидатуру на эту роль.

Офелия была для всех ангелом и бедняжкой, которая подцепила столь ужасную болезнь, поэтому общество было недовольно, что она слепо мне доверяла; им не нравилась моя внешность и статус. Особенно это касалось служанок и маленьких детей из низших дворянских семей.

Меня продали за деньги, но мне повезло, что я была ровесницей Офелии. Эмилия, заграбаставшая себе всевозможные привилегии, недоступные простому народу. Они не понимали, почему именно мне выпал шанс сблизиться с Офелией, и завидовали всему, что приносило мне удовольствие.

Но на самом деле они завидовали Офелии, а не мне.

Красота Офелии, ее происхождение, любовь окружающих и власть. Однако я не могла тоже ее винить за это, поэтому просто восполняла все то, чего ей недоставало.

Им, наверное, сейчас грустно. Ну что ж, наконец пришло время воплотить свои замыслы в жизнь. Я поставила пустую чашку на стол и неспешно поднялась в свою комнату.

Лица суетившихся слуг были покрыты пеленой мрака. Знакомая горничная прошла мимо с подносом, но вдруг, завидев меня, остановилась:

— Мисс Эмилия, вы куда-то идете?

— В свою комнату. Как поживает ваш муж?

— С ним все хорошо. Как же прекрасно, что в этот час с нами сэр Рарэтис, так что можно выдохнуть.

— Тогда я пойду.

— Ну… — заколебалась девушка. Салли выглядела миловидно: короткие волосы были заплетены в косу, а щеки и нос были щедро усыпаны веснушками. — Вы точно в порядке? Не устали? Хотите, я принесу вам супа?

— Спасибо за вашу заботу, — я слабо улыбнулась.

Но все это были лишь пустые слова, ведь я знала, что со мной действительно все в порядке.

Слез не было. Офелия испытывала невыносимую боль, поэтому сначала я молилась, чтобы она скорее поправилась, но в последнюю минуту умоляла Бога отпустить ее без боли.

Если бы ее страдания продлились, я бы всерьез задумалась о том, как их облегчить, и чтобы при этом другие этого не заметили.

К счастью, все закончилось раньше.

Вот и все.

Увидев Офелию в гробу, я осознала, что так и в самом деле было лучше для нее. Девушка лежала неподвижно, такая же красивая, чистая, аккуратная, как и всегда. Но теперь на лице моей подруги воцарилось спокойствие, словно она просто заснула крепким сном.

Я водрузила сплетенную мною цветочную корону на ее шелковистые волосы.

Жена маркиза не отходила от гроба, постоянно теряя возле него сознание, и, в конце концов, цветочная корона рухнула наземь, оставив после себя лишь пару цветков. Но это все равно было прекрасно.

Это конец.

Казалось, эта фраза крутилась у меня в мыслях, не подкрепляясь ничем. Просто слова.

Теперь все действительно кончено. Больше не нужно держаться.

Свою судьбу и судьбу других я знала еще до того, как приехала в этот особняк. Воспоминания из прошлой жизни были блеклыми, но все же очень мне помогли. Я решила не завидовать Офелии и не быть сторонним наблюдателем в этой истории, а стать ей другом.

Но это все равно оказалось по-своему больно. Она знала, что долго не проживет.

Умрем ли мы вместе? Этого я хотела от чистого сердца.

Она мне нравилась. Даже если она не чувствовала того же, что и я, я особо не задумывалась о том, чего хочу. И уж тем более не мечтала об обнадеживающем будущем после ее смерти.

Этот мир всегда заставлял меня чувствовать себя подавленно и наслаждаться пикником в мрачную погоду, когда небо застилали темные облака. Я не знала, когда же реальность обрушится на меня. Ожидание было холодным, как дождевые капли, но зонтика у меня не было. Ветер, развевавший мою юбку, отзывался во мне волнением.

И, в конце концов, конец пришел — пустился дождь, и пикник закончился.

Пропала нужда встречаться с мужчинами, которые будут мной недовольны в будущем, и волноваться за Офелию. Не будет больше безрассудных страданий, воображая конец молодой леди.

Все кончено. Я выйду из этого роскошного особняка, который совсем мне не подходил, и у меня будет свой конец.

Я открыла дверь и тут же упала на кровать. Подумалось, а не снять ли мне траурные одеяния, но я просто не захотела, да и сил на это не было.

Никогда не думала, что будет так тяжело, но только мое тело коснулось постели, я поняла, какое же оно все-таки тяжелое.

Как только я закрыла глаза, началась метель. Я засыпала тяжелым сном, словно проваливалась в глубокое-глубокое озеро.

* * *

— Кассио снова здесь, — раздался писк со стороны Офелии, а я убрала с ее рта листья одуванчика.

— Не ешь цветы.

— Если он придет еще раз, я велю тебе вылить на него холодную воду.

Я осторожно отбросила желтые лепестки. Мы разложили легкую ткань на траве в саду маркиза, и Офелия улеглась сверху.

Она потряхивала своей белой голенью, выглядывавшей из-под светло-зеленого платья. Создавалось впечатление, будто бабочка машет своим крылышком.

С тех пор как я рассказала ей о том, что некоторые цветы можно есть, Офелия иногда просила давать ей такие лепестки.

— Почему ты так ненавидишь мистера Кассио?

— Он мистер Плохое Предзнаменование, — выплюнула она оставшиеся листья на траву, на что я лишь усмехнулась. — Мне не нравятся его взгляд. Особенно то, как он смотрит на тебя .

Я достала печенье из корзинки, упакованной горничной, и принялась его есть. Раздался хруст.

— Почему ты так на меня смотришь? Я близка с тобой, и потому он ревнует, — резонно заметила я.

— Он эгоист. Вот почему я не собираюсь уделять ему много времени. Он совсем не понимает наших отношений.

Пусть всю жизнь девушка провела в постели, она была все также умна.

Офелия прислонилась головой к предплечью той руки, которой я ела печенье, и я почувствовала как на меня упали ее мягкие волосы.

— Если нет, то где мы ошиблись? — ее голос звучал так четко, словно она бросала камень в лужу.

* * *

Я открыла глаза вся в поту. Эта комната была мне незнакома.

Офелии было очень одиноко, поэтому я всегда спала рядом с ней. Так что даже когда меня лихорадило, а ее — нет, я ее поддерживала.

— Иногда мне хочется, чтобы мы с тобой были близнецами, — шепнула она мне на ухо и покачала головой. — Но я не хочу, чтобы и ты заразилась этой ужасной болезнью. Я должна болеть одна.

Всякий раз, когда девушка говорила это, то обнимала и гладила меня по голове.

— Мы все равно близки. Пусть мы и дальние, но все же родственники. И твоя болезнь мне не перейдет.

Когда заходил разговор об этом, Офелия всегда смеялась.

Я проснулась, глубоко глотнув ртом воздух. На мне было все то же черное платье, но переодеваться я не хотела.

Формально похороны закончились еще вчера, но я не хотела пока себе в этом признаваться. Это была моя эгоистичная прихоть.

Ноги мелко дрожали. Я медленно поднялась, потому что чувствовала, что должна хотя бы поесть.