Под звёздным небом мне дорог лишь твой голос (Новелла) - 1 Глава

Мой телефон, лежавший на столе, тихо загудел. Опустив взгляд, я увидел на экране уведомление c надписью «У вас новое сообщение». Подумал, что это какой-то чат или что-то вроде приложения социальной сети. Нажав, я тут же открыл сообщение.

Эйна: 4 сентября. Погода хорошая. Пролила немного сока и испачкала ковер. Вот чёрт, надо бы тут всё убрать…

Прислала мне это некая «Эйна», но я что-то не припоминаю такого имени. Конечно, что можно присвоить себе любое имя, какое захочешь, однако у меня нет знакомых с таким изысканным именем.

«Спам?» – тихо пробормотал я. Довольно редко получаю его.

Обычно в спам-сообщениях пишут что-то вроде: «Вы выиграли десять миллиардов йен. Получите их, перейдя по ссылке ниже», словно дразня деньгами перед тобой, или какой-то аккаунт с женским именем пишет: «Я вчера развлекалась в караоке», будто соблазняя вас ответить ей прежде, чем тщательно убедить вас зарегистрироваться на сайте знакомств и заплатить нереальные регистрационные взносы.

Но что за «4 сентября. Погода хорошая»? Такое разве не в дневниках пишут?

*Вззззз*

И вот пока я смотрел на него, мне пришло второе сообщение.

Эйна: Удачно я спрятала. Сестрица ничего не заметила, ура!

Опять… прямо как запись в дневнике. Чего она хочет от меня?

Эйна: В интернете нашла как убрать пятна! Завтра попробуем♪. Пора спать, Zzzz.

Пришло третье и последнее сообщение на сегодня. Мне бы тоже пора уже ложиться спать, завтра еще в школу идти.

***

На следующий день после школы я, как обычно, сидел в литературном клубе. Дверь была открыта настежь, так что любые потенциальные кандидаты или заинтересовавшиеся люди могли без проблем зайти сюда. Хотя, похоже, что никто этого и не хочет.

Мда-а, делать нечего. Я вспомнил вчерашний спам.

Заглянув в телефон, обнаружил новые сообщения, помимо трех вчерашних, присланных с того же аккаунта.

Эйна: Японский, тест по кандзи, ничего сложного♪.

Эйна: Бегали на физкультуре. Не понимаю, зачем вообще нужно записывать время. Почему людей вынуждают беспокоиться за свои результаты, а не дать им отдых после пережитого?

Эйна: На выходе увидела, как группа девушек дерется между собой. Я живу сама по себе, и поэтому просто прошла мимо, не обращая на них внимания. Не втягиваете меня в это.

Я вроде как начал немного ее понимать. Во-первых, она – девушка, а на аватарке – стеклянная туфелька, как у Золушки. Её имя – Эйна, тоже вроде как женское. Скорее всего она в средней или старшей школе.

Эйна хороша в японском, а вот с физкультурой у неё явно беда. Кроме того, она, кажется, мало общается со сверстниками. Видимо Эйна не из тех людей, кто собирается вместе с друзьями после школы.

В голове начал формироваться туманный образ девушки с необычным именем. Только сейчас я начал осознавать, что ничего о ней не знаю: какого она роста, какой длины её волосы и, быть может, она иностранка? Мне хотелось бы её обо всем расспросить, если бы была такая возможность, но внутри себя понимал, что не смогу этого сделать. Я даже не знал, на самом ли деле это девушка. Наверняка за этим псевдонимом скрывается какой-то толстый чувак. Я слышал о таких мошенниках, которые прикидываются девушками в сети, разводя падких на любовь парней.

Такие странные сообщения мне никогда не доводилось получать, но я просто не мог этим не заинтересоваться. Если бы ответил… интересно, что будет дальше…

— Литературный клуб, я вхожу.

Я поднял голову, когда услышал чей-то голос. Пришел тот человек, которого бы я никогда не ожидал здесь увидеть.

На вид она со мной одного возраста. Светлая кожа, тоненький нос, длинные блестящие волосы, а фигурой была просто великолепна. Её внешность настолько прекрасна, что затмевает само слово «красивая». Звали девушку Минекава Юкино – президент студенческого совета нашей школы.

— Президент? Может прозвучать неожиданно, но, возможно, кто-то хочет вступить в клуб?

Мой голос прозвучал неуверенно, и не потому, что она являлась настоящей красавицей во всей школе, а потому, что литературный клуб в настоящее время набирает новых участников. Сейчас на улице сентябрь, да и апрель месяц уже давно миновал, но в наш клуб никто за все лето не захотел вступить. Поэтому я всё ещё принимал заявки на вступление.

Я единственный второгодка в этом клубе, будущее которого находилось под угрозой расформирования. Скоро мне придется сосредоточиться на поступлении в университет и уделять внимание клубу у меня попросту не хватит времени.

Поэтому я решил: если мне удастся привлечь новых людей из тех, кто поступил в школу в этом году, тогда, определенно, у меня получится сохранить клуб. Я был бы очень счастлив, если бы количество членов этого клуба моментально возросло.

— Совершенно нет. Ни один второгодка не захочет присоединиться к какому-нибудь клубу посреди учебного года. После вступления все сразу же уйдут, – однако она резко опровергла мои слова. Тонкие брови президента тут же нахмурились.

Стоило ей только открыть рот, она тут же превращалась в демона-президента, коим воспринимала девушку вся школа. Президент всегда говорит откровенно, заставляя чувствовать себя провинившимся учеником, которого отчитывает строгий учитель.

— Знаешь, я бы не отказался от второгодок. Взял бы хоть кого-нибудь, пускай даже на время, – с болезненной улыбкой на лице я старался выстоять перед её натиском. Она никого не оскорбляла, а просто говорила правду, какая есть на самом деле. Те полгода, которые мы провели как одноклассники, прекрасно дали осознать её характер. – Тебе ведь тоже нравятся книги, верно? Клубная деятельность стала бы иде…

— У меня нет времени на бессмысленные разговоры! Перейдем сразу к делу… – с присущим ей холодом, произнесла президент. Потом она сказала что-то немыслимо-непостижимое:

— Собирайте все вещи и освободите помещение.

— А?

— После недавнего заседания студенческого совета, мы единогласно приняли решение об освобождении этой комнаты для других клубов.

— Это немыслимо!

— Есть другие желающие, кому нужны помещения для клубной деятельности. Если бы мы выдавали их тем людям, которые на самом деле бездельничают вместо клубной деятельности, мы приняли решение освободить её для тех, кто действительно в этом нуждается. А таких клубов очень много, которые делают хоть что-то. К тому же ваш куратор был с нами согласен.

— Эй, подожди минутку, я делаю все, чтобы завербовать новых участников.

— Ты просто бездельничаешь.

— Ну… сегодня… и правда не одного посетителя…

Я попытался сделать вид, будто это только сегодня такой невезучий день. Честно говоря, никто даже не заходил сюда с конца летних каникул. Я всегда полагал, что заманивать людей – моя лучшая сторона личности, но видимо глубоко в этом заблуждался. Если мы потеряем наш клуб, учитывая моё невезение с набором новых людей, это означает мой провал и провал как члена клуба.

— Хм. Насколько я знаю, кажется, ты даже не можешь издать книгу, которую вы обычно пишете, приветствуя нового члена?

— Ах, это…

Больно, очень больно.

Каждый год литературный клуб издает антологию под названием «Добро пожаловать, новый участник», но в этом году мне не о ком её написать. Новых рукописей мы тоже не издавали с начала лета.

Причина предельна проста: я не мог их написать. Третьегодки выпустились, а первогодки так и не собирались вступать в литературный клуб, и на данный момент времени занимаюсь клубной деятельностью в одиночку. Я не мог опубликовать эту книгу потому, что не мог написать о том, чего нет.

— С начала летних каникул ты до сих пор ничего не написал. Вы и правда считаете, что занимаетесь клубной деятельностью?

Мне нечем было возразить, поскольку президент уже подвела такой итог за меня. Она пришла сюда потому, что прекрасно понимала всё происходящие, связанное с этим клубом. Это конец.

— А теперь быстро собирай все вещи. Если что-то оставишь, студенческий совет лично об этом позаботится.

Заявила такое, даже не вздрогнув.

Этот клуб очень много для меня значит. Я прихожу сюда каждый день, начиная с того момента, как поступил в эту школу. Кроме того, старшие и выпускники до сих пор дорожат этим клубом… Я не могу просто позволить выгнать меня.

— Распускать нас прямо сейчас – неразумно, – я попытаюсь изо всех сил дать ей отпор, – Здесь находится то, что оставили прошлые участники клуба, и я не знаю от чего можно избавиться, а что оставить. Прошу, дайте мне ещё время.

— Что ж, полагаю, дам тебе шанс.

Она кивнула. В душе я с триумфом поднял руки над головой с сжатыми кулаками.

В голове я придумал следующее: поскольку в начале октября проводится культурный фестиваль, традиция клуба заключалась в том, чтобы опубликовать на нём свежий номер. Мне только и оставалось взять интервью у третьегодок, которые собираются покинуть клубы под конец школьной жизни. Если я опубликую книгу, никто не скажет, что литературный клуб ничего не делает, кроме как занимает комнату.

— Хорошо. Тогда, не мог бы ты закончить её за две недели? Хотелось бы прибрать комнату до начала культурного фестиваля. Не хочу лишних проблем, так что займись этим всерьёз.

— Э-э…

Мир вокруг меня рухнул, как карточный домик. Это я совершенно не ожидал услышать. Она сказала это специально?..

Однако выражение на её лице все такое же невозмутимое и без какой-либо противной ухмылки. Она, конечно, строгая, но совершенно не собирается меня обидеть.

— Две недели? Не слишком ли это мало?

— Разве? Думаю, что ты легко сможешь закончить всё вовремя, если прямо сейчас займёшься этим. Ты же можешь просто отправить мне свою работу, воспользовавшись доставкой почтой.

— Ах, но…

— Ох, не беспокойся о финансах, поскольку мы выделим немного денег из бюджета. А пока это помещение пустует, я буду с тобой любезна настолько, насколько это возможно.

Перед таким красноречивым заявлением мне не осталось ничего, кроме как помалкивать. Это явно жест доброй воли с её стороны. Полагаю, президент всё-таки очень чувственный человек.

— Ну давай, ноги в руки и вперед.

Закончив рассказывать обо всём важном, президент обернулась и с улыбкой вышла из комнаты. Её шаги, в совокупности с великолепной осанкой, такие легкие и непринужденные, а всё, чем я мог ответить – это удариться головой об стол.

 

***

Я пытался писать новелу. Причина, по которой я присоединился к литературному клубу, заключена в моей любви к литературе. Проведя здесь так много времени, наслаждаясь чтением новел, я и сам захотел написать свою историю. Однако каждый раз, решаясь написать и садясь перед чистым листом или компьютером, мне не удавалось закончить даже первой страницы.

После я начал читать десятки книг вроде «Как написать первую новелу», но даже это не помогало. Следовать советам из книг – идея хорошая, но результат один и тот же.

Люди, которые увидят мои жалкие попытки, скорее всего спросят: «Что такой человек вообще забыл в литературном клубе?». Некоторые из моих одноклассников и правда спрашивали меня об этом.

Грубо говоря, моя работа может заключаться в чём угодно, кроме написания новел. Например, я мог бы заниматься вычиткой манускриптов, указывая на проблемы с языком и сюжетом, и, в зависимости от обстоятельств, вместе с автором поработать с текстом, чтобы его работа была идеальной.

Короче говоря, заставить творение автора засиять ещё ярче – вот моё предназначение. Звучит великолепно, но без готового текста перед глазами я уж точно ничего не смогу сделать.

День закончился, как и обычно, без посетителей, и вместе со мной, не написавшим ни единой строчки. Я открыл блокнот, напрягся, но безрезультатно.

Разочаровано бредя домой, в кармане завибрировал телефон.

Эйна: Я заполучила оружие от пятен. Победа за мной!

«Кажется, ей весело». Я испустил разочарованный вздох, но, заметив следующее сообщение, мое сердце сжалось.

Эйна: Все кончено. Я хочу умереть.

Я остановился и стоял в шоке, с полным отсутствием счастья и восхищения, каким был до этого.

Умереть? Почему?! Сообщений больше не последовало.

Я пришел домой, поужинал и направился в свою комнату. Больше не пришло ни единого сообщения.

Кажется, что эта девушка ещё совсем юна, и ведь странно отправлять сообщения в такое время суток.

Может, она бросила это, потому что я не отвечаю? Или она действительно умерла? Или может… она только готовится к…

Шу: Не умирай.

Я не хотел этого писать.

Ответив, я понял, что это именно то, чего и добивался от меня аферист. Сначала присылать веселые сообщения, а потом внезапно переключится на что-то тяжёлое…

Жертва удивится, что же произошло с милой и веселой девочкой, и естественно он ответит, но… Слишком поздно что-либо думать.

Я принял свою участь.

Я попытался отправить другое сообщение.

Шу: Ты не должна умирать. Что-то случилось? Я дам тебе совет.

Один раз я уже ответил, а теперь меня всего вовлекло в этот процесс. Прямо сейчас идеально подошло бы высказывание «Назвался груздем, полезай в кузов»… да? Кроме того, мне и самому интересно, как работает этот спам.

Эйна: Кто это?

Ответила сразу. Сомнений быть не должно, точно мошенник.

Эйна: Это же обычное приложение-дневник. Здесь не должно быть комментариев.

Я не совсем понимаю, что она имеет в виду.

Шу: Дневник? Это же мессенджер, разве нет?

Эйна: Я использовала это приложение как дневник, вот как…

Эйна: Разве нет? Хм, получается, что ты читал мои сообщения всё это время?

Шу: Ну да.

Эйна: Я-я-я прошу прощения за беспокойство!

Я практически представил себе девушку, которая склонила голову в неистовом извинении. А она, кажется, хороший актер.

Шу: Эх, ладно. Так, почему ты хочешь умереть?

Я решил продолжить разговор с этой девушкой, которая желает покончить с собой, или, по крайней мере, с таким намерением.

В ожидании очередного ответа я был уверен, что ответом будет что-то женское, вроде: «Я призналась ему, а он отверг меня», но…

Эйна: Не вижу причин продолжать жить.

«Причина… жить?». Какое-то ужасное философское спам-сообщение.

Эйна: Жизнь – боль, где нет не единой положительной причины, чтобы жить. Я подумала, что должна просто умереть.

Шу: Но должны же быть какие-то приятные моменты в твоей жизни, верно?

Эйна: Абсолютно ничего. Думаю, что читать немного весело, но это не затмит мою боль.

Шу: Если умрёшь, люди, которым ты не безразлична, ужасно расстроятся: твои друзья и семья…

Эйна: Нет… совсем нет.

У меня перехватило дыхание. Чувствую одиночество, исходящие от этих слов.

Я мог задеть за живое, не зная девушку, называющую себя Эйной, или её обстоятельств, поэтому не мог позволить себе писать ей что-либо небрежное.

Обдумав всё, обрел решимость, чтобы переубедить её покончить с собой. Полагаю, у меня уже сложилось впечатление, что она действительно девушка.

«А теперь послушай, Шу, это лишь часть их плана». Скептическая часть моего ума убеждала меня в том, что это всё обман. Если это именно тот шанс один-на-миллион, что девушка решила уйти из жизни, должен ли я помочь ей?

«Плевать, если меня обманули».

Если это не правда – плевать. Если это лишь шутка, да пусть так и будет. Вы можете смеяться надо мной, если захотите, однако я, в любом случае, принял решение: поверить, что Эйна реальная девушка, рискующая покончить с собой.

Шу: Если умрёшь, а потом передумаешь, ты не сможешь вернуться, знаешь же?

Но все, что я придумал, звучало убого. Сомневаюсь, что такие жалкие слова позволят кому-нибудь выбросить из головы мысли о самоубийстве.

Эйна: Нельзя передумать, если ты уже мертв. Останется лишь тело.

Как я и думал, ответ Эйны подтвердил это.

Как помешать девушке убить себя? Никто не будет оплакивать смерть Эйны, у неё нет причин, чтобы жить, и после она не пожалеет о содеянном… Она любила читать, но боль причинила её жизни слишком много проблем. Если бы она могла найти причину для жизни, этого было бы достаточно, но найти что-то столь важное за такое короткое время…

Подождите минуту… Она любит читать? Это отличная идея! Одну причину я точно могу предоставить, чтобы спасти её от глупой идеи покончить с собой.

Шу: Прости, что меняю тему, но тебе когда-нибудь хотелось написать книгу?

Эйна: Не чересчур ли резкая смена темы?

Шу: Это важно. Мой литературный клуб не может опубликовать книгу, поскольку у нас просто нет авторов, которые способны таковую написать. Я ищу того, кто будет писать для нас. Тебе интересно? Ты же любишь читать, верно?!

Эйна: Эм, я интересуюсь чтением, но никогда не пробовала писать.

Отлично. Она на крючке. Я должен просто дожать её.

Шу: Уверен, что ты прекрасно пишешь. У тебя всё получится. Попробуй, всё будет хорошо, даже если ничего не выйдет.

Эйна: Разве это нормально, если я буду писать для вас? Вроде как я не член вашего клуба или типа того, ведь я даже не хожу в вашу школу.

Шу: Простые технические проблемы, я что-нибудь придумаю. Ничего страшного, если ты будешь писать, используя псевдоним. Я придумаю какое-нибудь оправдание, например, будто один из участников написал это и хотел остаться анонимом. Что-то в этом роде. Кроме того, для меня это вопрос жизни и смерти. Студенческий совет распустит наш клуб, если я ничего не опубликую в течение двух недель.

Эйна: Это ужасно! Хорошо! Я попробую!

Кажется, она согласилась с моим предложением.

Потеря клуба произвела на девушку такое впечатление? На удивление она довольно добросердечна. Кроме того, кажется Эйна забыла о мысли покончить с собой. У меня получится защитить наш клуб, если я смогу получить от неё манускрипт и опубликовать книгу. Два зайца одним выстрелом.

Эйна: Есть какие-либо определенные требования?

Шу: Не особо. Напиши, что тебе самой нравится, или как тебе будет легче?

Эйна: Конечно! Это мой первый раз, в конце концов!

Шу: Тогда, в качестве протагониста возьмём ученицу старшей школы. Содержание не так важно для меня.

Эйна: Поняла!

 

***

Следующий день прошел в ожидании сообщения от Эйны. Мне казалось, там будет только сюжет или общий сеттинг, но, открыв его, я был абсолютно ошеломлен.

Это был целый, готовый манускрипт.

Все, что я сделал – это просто забормотал в шоке.

«Э, серьезно?!»

Около пяти тысяч слов, можно даже сказать, что это полностью завершенная короткая история.

Шу: Спасибо за манускрипт! Восхитительно! Ты что, всю ночь его писала?

Всё ещё одетый в пижаму, я отправил Эйне сообщение. Ответ пришел незамедлительно.

Эйна: Я не спала всю ночь.

Шу: Ты правда никогда раньше не писала? Это превосходно.

Эйне: Эхе-хе-хе.

Шу: Я прочитаю так быстро, как только смогу. Позже отпишусь, что об этом думаю. Проверю опечатки и грамматику, ну и, конечно же, сюжет.

Эйна: Пожалуйста!

Идя в школу, я думал, кто же всё-таки такая Эйна?

Написать так много сразу и за одну единственную ночь… Я думал она в средней или старшей школе, но, возможно, она даже учится в университете. Может Эйна уже начала работать? Вполне вероятно. Мне осталось только спросить её…

Как и обычно, я сижу в помещении литературного клуба в ожидании новых участников. От нетерпения всё же решил прочитать манускрипт Эйны.

Это была подростковая новелла. Короче говоря, суть такова:

Старшеклассница на крыше школы встречает призрак девушки. Призрак умер в дорожно-транспортном происшествии и попросил одолжить тело протагониста на один день, потому что при жизни у неё был кое-кто, кого она хотела встретить и признаться ему в своих чувствах. Это был парень, в которого влюбился наш призрак…

Протагонист прошла весь путь вне своего тела, следуя за призраком и парнем, которые шли на свидание, плывя по воздуху. Видя их счастье, она выбирает покинуть свое тело и исчезнуть, дабы дать их любви жизнь.

Это довольно грустная история, но повествование настолько хорошее, что тронуло даже моё сердце.

Вышло даже лучше, чем я надеялся.

«Верно, эти части немного тяжеловато понять, так что я могу помочь тебе подправить это…  Хочу ещё больше узнать о её мотивации, потому что в некоторых моментах не могу понять мысли той девушки, которая одолжила свое тело…»

Запишу это к себе в блокнот, чтобы не забыть. Для её же гордости, я должен обязательно сообщить ей об этом, поскольку это замечательно-написанное произведение. Если бы спросили меня: «Зачем мне придумывать способы улучшить и без того хорошее произведение?», то просто потому, что история засияла бы ещё ярче.

Тяжело написать хороший манускрипт с первого раза, и все авторы согласятся со мной. Например, даже если автор чувствует, что в том, что он написал, был заключен здравый смысл, на деле же всё может оказаться полнейшей бессмыслицей для читателей. Полезно освежить работу, давая кому-нибудь прочитать перед опубликованием. Однако в то же время требуется деликатный подход, чтобы не испортить целостность всей истории.

Дающий вам манускрипт для прочтения старался изо всех сил, и указывать на ошибки, исправив которые, чтобы улучшить произведение – может оставить неприятные чувства у автора. Кроме того, я профессиональный редактор и просто фанат романов, который учится в школе. Я и сам могу допускать ошибки. Никто от этого не защищён.

Смогу ли я высказать свое мнение, не причинив вреда автору? Ах да, и пусть она тщательно проверит всё…  До сих пор я общался с авторами прямо в клубной комнате, но… с Эйной мы не можем никак даже встретиться с глазу на глаз.

Я до сих пор не был уверен, что это не часть какой-нибудь аферы. Не зная её возраста и реальна ли она вообще, даже могло такое быть, что Эйна очень опасный преступник. Кроме того, понятия не имею, где она живет. Я живу в Чибе и нам никогда не суждено встретиться, если Эйна живет на Хоккайдо или на Окинаве.

«…»

При этой мысли я снова просмотрел на экран телефона, где был написан текст Эйны.

Находясь здесь и думая, что мы не можем встретиться, в то же время в глубине души я хотел увидеть её. Мне просто хотелось с ней встретиться и сказать, что она написала нечто столь замечательное.

— Нет, такого точно не случится, – тихо прошептав это, я похоронил это чувство.

Если спокойно всё обдумать, мне никак не удастся с ней встретиться. Но, если нет… как мне передать свои впечатления?..

Я внесу в файл столько исправлений, сколько смогу.

Достав ноутбук, который как раз имелся в литературном клубе, и подключив к нему свой телефон с целью скопировать файл…

«Хм, что за?».

Не знаю почему я сейчас почувствовал себя неловко, когда посмотрел на файл, но вскоре заметил странное время отправки.

На файле Эйны написана дата отправки хх/09/2013, а ведь сейчас две тысячи восемнадцатый год. Это же пять лет назад.

Она солгала, что не спала всю ночь, и прислала мне что-то, написанное раньше? Значит она действительно пыталась меня обмануть? Но и чего она хотела этим добиться?! Кроме того, конечный результат уж слишком хорош… Или, может, у неё что-то не так с настройками в телефоне? Хотя не знаю, как можно совершить такую ошибку.

Я начал писать комментарии прямо в файле.

 

***

Придя домой, как следует поев, я отправил Эйне сообщение.

Шу: Я прочитал манускрипт. Очень хорошо вышло.

Ответ пришел буквально через секунды.

Эйна: Правда?

Шу: Ага. Мне даже грустно стало, когда я дочитал до конца, но не сказал бы, что это плохо. Это хорошая новелла.

Эйна: Ты мне льстишь.

Видимо, она стесняется.

Шу: Я указал на несколько опечаток и проблем, но…

Эйна: Ах да.

Шу: Я добавил комментарии к файлу. Проверишь их?

Прикрепив файл, я отправил его Эйне.

Эйна: Получила.

Шу: Можешь открыть?

Эйна: Да, открыла. A-а-а-а-а.

Шу: Что-то не так?

Эйна: Прости! Мне очень жаль!

Эйна всё продолжала извиняться.

Проклятье. Наверное, внес слишком много поправок. Старался же быть максимально осторожным с ними, но я догадывался, что исправления в её первой работе окажут сильное влияние.

Шу: Тебе не нужно извиняться. Это обыденные вещи.

Эйна: Но, но… Я потратила твое время, и…

Нехорошо. Такое не должно отразиться на тексте. Нельзя все так оставлять.

Что делать? Хм-м…

Я кое-что заметил на экране. Приложение позволяет звонить собеседнику. Я рефлекторно нажал на иконку звонка.

Держа смартфон возле уха, я слушал телефонный гудок.

И вот… соединение установлено.

«Пр-привет?»

От сопрано из телефона у меня перехватило дыхание. Её голос был прекрасен. Немного лучше, чем я себе представлял, когда мы переписывались. Такой чистый звук издается из динамика… мне очень приятно его слышать.

— Привет, это Шу. Эм-м… приятно познакомиться.

«М-мне тоже приятно с тобой познакомиться».

Мне казалось, что она находилась прямо возле меня, словно чувствуя её дыхание.

— …

«…»

— Так вот…

«Эм-м».

Мы оба остановились.

«Давай ты первый!»

— Прости. Я по поводу манускрипта.

«А-ага».

Даже по телефону могу сказать, что она сильно нервничала. Кажется, Эйна думает, что я злюсь на нее? Поэтому начал говорить так мило, насколько мог.

— Это правда. Мне было приятно его читать.

«Э? Но там было так много исправлений…»

— Поправки внесены как раз-таки потому, что сюжет был прекрасно составлен. Уверен, могло быть даже ещё лучше.

Прости, но я должен быть немного суровым. Я не хочу обидеть тебя.

«Я единственная должна извиняться. Такого рода вещи… не для меня».

— Это только твой первый раз. Если не хочешь, чтобы я поправлял тебя, можешь просто проверять свои опечатки и выделить их. Я не нашел чего-то столь серьёзного.

«Нет! Ты потратил столько усилий на редактуру. Я сделаю все возможное, исправив это!»

Сейчас в её голосе слышалось гораздо больше энергии, чем раньше. Теперь я спокоен.

«Эм-м. Так. Могу я кое-что спросить?»

— Конечно!

«Что ты имел в виду в первом комментарии?.. Ты написал: «Хотелось бы больше изображений психологического состояния героя».

— Ах, это. Я думал было бы лучше, если бы ты больше рассказала о том, почему она позволила духу одолжить своё тело. Не думаешь, что так мы сможем добиться большего сочувствия к ней?

«Ясно! Тогда… на второй странице».

И так наше обсуждения мирно и продолжилось, пока мы со всеми моими комментариями не закончили.

— Вот так лучше? У тебя больше нет никаких замечаний?

«Больше нет!»

— Кстати, я и сам могу делать ошибки, так что прошу, указывай мне на них.

«Я так не думаю!»

И так мы ещё несколько раз за неделю просмотрели манускрипт, пока новелла Эйны окончательно не была готова.

 

***

— Шу-кун, так что с манускриптом? Расскажешь? – спрашивала меня Рука-семпай, закончив его читать.

Настал понедельник. Мы с ней сидели в клубной комнате совершенно одни. Рука-семпай уже третий год заходит в литературный клуб. Девушка с пышными волнистыми волосами и чарующей милой улыбкой. Она была спокойна и говорила достаточно тихо, и, просто находясь с ней рядом, ощущаешь умиротворение.

— Мне одна знакомая прислала, – я уже подвергся допросу Руки-семпай, когда попросил её прочитать.

— Знакомая? Кто-о?

— Секрет. Она хочет остаться анонимом.

— Мгх.

Рука-семпай и правда хочет узнать личность автора, но все, что я могу сказать ей, это: «Кое-кто прислал мне это и мы вроде как встретились в одном чате». Мне не хотелось её волновать, вот и пришлось смошенничать.

— Всё так неожиданно, но могу ли я попросить вас сделать иллюстрации и дизайн обложки?

Рука-семпай, как и я, не писала. Вместо этого она рисовала иллюстрации и создавала обложки. Ей нравились книги, но она не из тех, кто хотел писать. Желание девушки – создавать настоящие книги. Как бы мне сказать, чтобы описать её… нужный человек в нужном месте?

В клубе числилось ещё двое третьегодок, которые, в основном, и писали. Кстати, именно они и ушли, чтобы сосредоточиться на итоговых экзаменах.

— Да, к пятнице все будет готово. Пойдет?

Рука-семпай улыбнулась мне и кивнула.

— Всё в порядке. Большое вам спасибо за то, что вы делаете, хотя так заняты учебой.

— Не волнуйся. Мне стало бы грустно, если бы мы потеряли литературный клуб. Может хоть так помогу тебе.

Я был тронут её добротой.

С обложкой, наконец, закончили. В пятницу всё будет готово, в субботу распечатаю, а в понедельник я собираюсь уже её опубликовать. Хотя нужно попросить студсовет одолжить типографию. Немного удручающе, поскольку там будет президент Минекава. Мне не очень хочется видеть её. Но ничего не попишешь, пришлось идти.

Попрощавшись с Рукой-семпай, я направился в кабинет студсовета.

— Прошу прощения.

Постучав в дверь, я вошел к ним в комнату. Все были вовлечены в рутину, сидя за столами. Они казались такими заняты́ми, что никто даже не заметил меня. Хотя я не очень торопился, поэтому просто спокойно ожидал у двери, пока кто-нибудь не обратит на меня внимания.

— Поняла. Пойду и поговорю с бейсбольным клубом и…

Президент сидела за главным центральным столом. Я не мог не уставиться на неё. Кажется, что у президента Минекавы какое-то дело к бейсбольному клубу.

Такая утонченная улыбка на её лице, совсем как святая, словно она сошла с картины какого-нибудь западного художника. Минекава и правда такая фотогеничная.

— Литературный клуб?

Заметив меня, она расслабила взгляд. Всегда выглядит расстроенной только завидев меня. Мне только и осталось натянуть улыбку на лицо.

— Тебе что-нибудь нужно? Мы сейчас заняты.

Говоря это, девушка встала со стула и подошла ко мне.

— Я хотел бы занять типографию в субботу. Она свободна?

— Свободна.

Она повернулась на каблуках и взяла с полки журнал.

— Запиши сюда свой класс, имя… вот здесь, и день, когда планируешь воспользоваться типографией

Я написал все, как она и сказала.

— Что печатаете?

— Манускрипт нового ученика.

— Вы что-то написали?

—Не я.

Видя, куда плывет наш разговор, я решился спросить о клубной комнате.

— Эй, президент? Если мы действительно что-то делаем, нас же не выгонят из нашей комнаты, верно?

— Лично я ничего не решаю, но верну этот вопрос на повестке дня, если вы продолжите публиковать новые книги.

— Обещаю, мы продолжим публикацию.

— Хорошо. Мы обсудим это на завтрашнем собрании, но у меня к вам есть ещё одно условие.

— Условие?

— Я хочу прочитать то, что написали.

— Мы ведь раздаем их бесплатно.

Мы всегда кладем их в коробки на каждом этаже рядом с табличкой с надписью: «Пожалуйста, возьмите одну».

— Принеси мне одну.

— Зачем?

— Не думаю, что это займет много времени и усилий, верно? А ведь мне, в конце концов, придется изменить уже принятое решение.

Думал, она попросит о чем-то немыслимом, но я ответил ей, что сделаю это, если такое условие позволит нам защитить клуб.

Когда мы закончили, она вернулась и села за стол, не сказав и «до свидания». Мне даже не удалось поблагодарить её.

Она всегда такая грубая. Хоть она практичный человек, но, по крайней мере, улыбалась людям, с которыми имела дело, хоть и всегда с кислой миной смотрела на меня.

— Полагаю, она действительно ненавидит меня… — пробормотал я, идя по коридору.

Не могу не вспомнить, как с ней познакомился.

В первый день в школе я нарек себя книжным червем. Любопытствуя насчет книг в школьной библиотеке, заглянул туда после того, как все уроки в школе закончились. Мне нравятся читальные залы и библиотеки: у них такая чарующая атмосфера, когда они наполнены книгами. Пыльные стеллажи со старыми книгами заставляют меня чувствовать, что, якобы, я окружен одними лишь произведениями сотни авторов. Это их главное отличие от книжного магазина.

Посмотрев вдоль всех полок, начиная с угла…

— О-о!

Я нашел одну из моих любимых книг и неосознанно потянулся за ней. Это научно-фантастическая книга, посвященная проблеме времени, под названием «Дверь в лето», но… к книге была протянута не только моя рука. Мне пришлось остановиться.

— Прошу вас.

Я убрал руку.

— Уверены?

— Да, я уже читал ее… рань… ше.

Увидев владельца руки, я позабыл, как разговаривать. Она была так прекрасна, что даже пришлось сглотнуть. Обладательницей этой руки была президент-демон, Минекава Юкино.

— Ты – Яги Шу-кун, класс А, верно?

— Да, — мне хотя бы удалось ответить, когда она обратилась ко мне.

Откуда она знает моё имя? Я же совсем недавно присоединился к школе…

— Я – Минекава Юкино из класса B. Приятно с тобой познакомиться.

— Да, приятно познакомиться.

— Тебе… нравятся книги?

— Да, а тебе?

— Ага.

— Ты состоишь в литературном клубе?

— Я там буду лишней. Так много хочу сделать…

— Понятно. Я вступлю к ним, так что тоже присоединяйся.

— …Буду иметь в виду.

Я до сих пор не забыл ту мягкую и добрую улыбку на её лице. В конце концов, она не вступила в литературный клуб, и поэтому перестал с ней не общаться. Можно сказать, что в тот день был наш первый и последний нормальный разговор.

А затем, когда мы снова встретились в том же классе на втором году обучения, она, казалось, относилась ко мне чересчур жестоко. Мы почти не разговаривали, поэтому я не понимаю, почему она так возненавидела меня? Жизнь действительно полна загадок.

 

***

Я собираюсь распечатать около сотни копий.

Хотя они свободно могли распространяться, число учеников, кому не нравятся книги, не должно быть уж большим, так что этого вполне хватит. Но вот если ты работаешь с этим один, это довольно-таки много.

Суббота. Со школьного двора доносились звуки беготни, издаваемые членами спортивных клубов. Покончив со всем в типографии, отнеся готовые листы в клубную комнату, я начал переплетать их.

Простая работа: сложить каждый лист B4 пополам, а затем связать их вместе. Я совершенно не выспался, поэтому даже простая переноска готовых материалов в клуб для их последующего переплёта вымотала меня.

Рука-семпай прислала иллюстрации ещё в пятницу утром, и я набирал весь текст сразу же, как вернулся со школы, вплоть до сегодняшнего утра. Всё кончилось только сегодня утром. Немного поспав, пошел в типографию, а к полудню уже был тут.

Отобедав заранее купленным обедом в магазине, взялся за работу. Я тихо складывал страницы вместе под тихую музыку, которая играла у меня из моего смартфона.

Последние модели принтеров самостоятельно считывали данные и переплетали готовый результат, но в нашей школе ничего такого дорогого не имелось. Мы должны делать это все вручную… но, поскольку я единственный активный участник клуба…

— Я должен сделать это, — сказал я, целенаправленно мотивируя себя. Ну, просто образ трагического героя. Надо было поспать всё-таки.

А потом:

*Врр *врр…

Мой смартфон загудел.

Эйна: Привет, ты как?

Шу: Всё в порядке.

Эйна: Чем занимаешься сегодня?

Шу: Переплетаю книги.

Эйна: У тебя занятия в клубе?

Шу: Ну, я сам по себе.

Эйна: И никто не помогает тебе! Это ужасно!

Шу: Все третьегодки ушли, вот я и остался один в клубе.

Эйна: Понятно… так ты переплетаешь их один? Много работы?

Шу: Сотня.

Эйна: Ва-а-а, так много… я… не могу помочь, прости.

Шу: Всё хорошо. Даже если просто есть кто-то, с кем можно поговорить, уже легче.

Эйна: Тогда, если не буду надоедать, я позвоню.

Звонок прошел сразу же, как я закончил читать сообщение.

«Привет, Шу-сан?»

— Хей.

«Постарайся. Я на твоей стороне».

— Спасибо.

«…»

—…

«По правде, я так и не могу придумать, о чем поговорить».

— Мы ничего не знаем друг о друге. Давай хотя бы расскажем о себе немного что ли. Тебе какие книги нравятся, например?

«Хм-м… Мне нравится фентези, что-то на подобии сказок. Ну и романтика ещё. А тебе?»

— Мне всё нравится, но научная фантастика больше всего.

«Какая еда тебе нравится?»

Пока что Эйна единственная, кто задавал мне вопросы.

— Рамен, кацудон… типа того.

«Типичный парень».

— А что ты любишь, Эйна?

«Мне нравится сладкое! Пироженки, торты, анмицу[1]…»

Полагаю, что любить сладкое, так типично для девушек.

«Тогда следующий вопрос! У тебя есть девушка?»

— Нет.

«Может, нравится кто-нибудь?»

Внезапно в моей голове всплыло лицо президента, и я непреднамеренно натянул перекошенную улыбку. Она, конечна, красивая, но точно не в моем вкусе. Мне остается только восхищаться ею издалека. Если что, мне даже не особо хочется разговаривать с ней.

Трудно разговаривать с кем-то лицом к лицу, когда тебя в открытую ненавидят.

— Полагаю, есть кое-кто, кем я восхищаюсь.

«Эй, эй. Что это за человек?»

— Что за человек?.. Хм-м, я и сам точно не знаю. Я едва ли что-либо знаю о ней.

«Ах, безответная любовь…»

— Полагаю, что так. А что насчет тебя? У тебя есть парень?

«Ты и правда считаешь, что у такой, как я, есть парень?»

Думаю, вероятно, это означает «нет». Следующий вопрос.

— Тогда, есть у тебя кто-нибудь, кто тебе нравится?

«М-м-м. Есть тот, за кем я наблюдаю», — видимо, ей хотелось бы избежать этого вопроса, — «И это тоже наверняка безответно для меня».

Её голос звучал немного одиноко, от чего у меня даже в сердце защемило. Безответная любовь… штука сложная.

— Может, я могу чем-то помочь?

«Спасибо. Сейчас я в порядке, но, пожалуйста, помоги мне когда-нибудь».

Мы продолжили наш разговор.

Казалось, время улетало, пока разговаривал с Эйной. Солнце зашло за горизонт прежде, чем я это понял. Со связкой книг, наконец, было покончено.

 

***

Понедельник. Книги в общей доступности были разложены на столе рядом с табличкой. Закончив, я прямиком направлялся в кабинет студсовета.

Президент сидела одна, полностью погруженная в работу.

— Президент, я принес вам книгу, как и обещал.

— Спасибо, и, как я и обещала, мы не отберём у вас помещение.

— Шик! Я ваш должник.

— В обмен, хоть это и может показаться скучным, но постарайтесь уж, хорошо?

— Понял.

Я с триумфом покинул кабинет.

 

***

Новая книга, в конце концов, вызвала бум в школе. Литературный клуб всегда по традиции публиковал книги под настоящими именами, но для всех стало очевидным, что имя Эйна – это чей-то псевдоним. Кроме того, не так уж много людей писали такие истории, как она.

Всем стало любопытно, кто же написал эту историю, и, казалось, всё больше и больше людей заинтересовались чтением. Например, в среду, когда я обедал в клубной комнате, ко мне подошел репортер из клуба журналистики Сакаи Кейске. Он такой же второгодка и учился вместе со мной в одном классе с прошлого года. Мы многое чего сделали вместе, но до этого он совсем не заглядывал в литературный клуб.

— Кто такая Эйна? Новый участник?! Псевдоним одного из старших? Или ты написал эту историю?

Сакаи не удосужился поправить очки, когда они сползли вниз по его носу, и начал осыпать меня вопросами.

— Я не скажу.

Да и не посмел бы, даже если бы захотел. Мне и самому мало что о ней известно.

— Пожалуйста, мы ведь друзья, верно? Мой семпай угрожал мне! Кричал прийти и спросить, кто тот человек, который написал такую историю!

Сакаи уже почти на коленях умолял меня. Мне даже стало его немного жалко, но, если я не могу сказать – значит не могу.

— Прости, я не могу.

— Ты бессердечный!

— У меня есть свои обстоятельства, как и у Эйны.

— А-а-а, меня уво-о-олят!

Мне трудно успокоить разволновавшегося Сакаи, но я счастлив возросшей популярности книги. Мне прямо сейчас захотелось рассказать об этом Эйне.

Я проводил Сакаи из клубной комнаты и послал ей сообщение.

Шу: Всем очень нравится твоя история!

Ответ пришел, когда я уже добрался до дома.

Эйна: Правда?!

Обычно я не получал сообщения от Эйны в школе. Она, скорее всего, отправила это, когда сама пришла домой. Скорее всего причина, по которой она так долго отвечает, из-за того, что её школа запрещает приносить с собой мобильные телефоны, и поэтому не берет его с собой.

Шу: Правда! Клуб журналистики даже хотел написать статью об этом! Они хотят знать, кто написал эту историю! Я еле увильнул!

Эйна: Она всем понравилась?

Я прямо ощущаю её радость через экран телефона, но мне нужно сказать ей кое-что ей важное.

Шу: О, точно, чуть не забыл. Что мне делать с готовой книгой? Может, ты хочешь ее опубликовать?

Эйна: Опубликовать… с этим возникнут некоторые трудности.

Шу: Думаю, тебе бы не хотелось давать свой адрес.

Конечно, она не будет такого делать. Мне понятно, почему она так обеспокоена, потому что доверять свой адрес незнакомому человеку просто немыслимо.

Эйна: Нет, вовсе не возражаю… Но моей семье точно не понравится это, и, тем более, они даже не знают, что я кому-то что-то отправляла…

Шу: Понятно.

Эйна: Эм-м… Не мог бы ты… возможно… передать её мне лично?

Мое сердце подпрыгнуло, как только я прочел это сообщение. Я встречусь с Эйной.

Эйна: Ах! Мне жаль! Я даже не спросила, где ты живешь.

Эйна послала ещё одно сообщение, пока я не мог решиться с ответом.

Эйна: Я живу в Чибе. Мне кажется, что ты живешь где-то в Канто.

«Чего?!»

Я не мог не вскрикнуть от удивления. Эйна тоже живет в Чибе?! Такое совпадение вообще возможно?! По какой-то причине моё сердце бешено заколотилось.

Эйна: Шу-сан, где ты живешь?

Шу: Я тоже живу в Чибе. Недалеко от С станции.

Увидев последнее сообщение Эйны, я, не задумываясь, ответил ей.

Эйна: Можем мы встретиться у С станции?

Шу: Хорошо.

Эйна: Отлично, спасибо. Тогда до субботы!

 

***

Станция была заполнена людьми. Видимо потому, что сегодня суббота. Вокруг было чисто и опрятно, потому что примерно два года тому назад здесь закончилась реконструкция станции. Идеальное место для наблюдения за людьми.

За десять минут до назначенной встречи, я пришел на станцию, где мы и договорились встретиться.

Шу: Я пришел немного пораньше. Я стою перед столбом. Я подросток и на мне черное пальто и джинсы.

Эйна: Я тоже. Столб… М-м-м, ты где именно?

Шу: Перед турникетами. Справа от выхода со станции.

Эйна: Право… можешь поднять руку?

Как она и попросила, я поднял руку.

Шу: Поднял.

Эйна: Хах, ты где?

Шу: Во что ты одета?

Эйна: На мне легкая трикотажная рубашка, юбка и сандалии. Я подросток с длинными волосами.

Я осмотрелся, и увидел много девушек-подростков, но они не оглядывались по сторонам.

Шу: Странно. Ты же не на частной станции, правильно?

Эйна: Нет~.

Шу: Ясно. Тогда иди к билетному автомату, я тоже туда подойду.

Эйна: Хорошо. Я уже здесь.

Её там не было.

Эйна: Трудно кого-то найти, когда вокруг ремонт.

Я нахмурился.

Шу: Ремонт? Его же уже закончили.

Эйна: Что? Сказали, что реконструкция станции займет ещё три года.

Шу: …

Эйна: …

Она что, издевается надо мной или правда потерялась? В Чибе только одна С станция, и второй точно такой же не существует.

Вдруг я вспомнил время отправки на мой телефон ее файла… «xx/09/2013». Уже две тысячи восемнадцатый год, и она отправила мне файл пятилетней давности. Реконструкция закончилась два года назад, и время как бы совпадало с фразой Эйны «ещё три года».

Шу: Не могла бы ты прислать фотографию станции.

Эйна: Хорошо.

Мой телефон завибрировал, известив о новом сообщении. На присланной ею фотографии всё вокруг было ограждено, ясно давая понять, что происходит ремонт.

Меня точно обманывают, ведь это можно легко подделать, верно? Но, если, например, принять полученное мной сообщение «девушка, живущая в две тысячи тринадцатом году», все станет понятно. Но по какой-то причине я не мог сомневаться в Эйне. Правда ли она способна провернуть такую ложь?

Шу: Эйна, какой сейчас год?

Эйна: А? Зачем тебе это?

Ожидаемый вопрос.

Шу: Я объясню позже, скажешь?

Эйна: 2013…

Я читаю «2013» снова и снова. Там точно никакой ошибки.

Может быть, это все-таки ложь, но я хотел ей верить. Поэтому… скажу все, как есть.

Шу: Не удивляйся, но у меня 2018 год.

Ответ не приходил некоторое время.

Эйна: …Я не верю.

Шу: Я и сам не верю.

 

***

Зайдя в ближайший парк, я присел на лавочку и позвонил Эйне. Вот именно прямо сейчас меня раздражало общаться текстом.

«Привет, это Эйна».

Она тут же ответила.

— Это Шу… у тебя и правда сейчас две тысячи тринадцатый год? Ты не прикалываешься надо мной?

Я говорил с ней абсолютно откровенно.

«Может, это ты издеваешься надо мной?»

Как я и думал, она рассердилась. Представляю её надувшиеся щечки старшеклассницы.

— Ты одного со мной возраста, и в наказание тебе нужно разыграть меня? Говори правду.

«Ты слишком много о себе думаешь. Кроме того, я бы уже закричала «шутка», и все бы тут же появились из кустов, смеясь над тобой! Мне ведь не нужно продолжать изображать дурочку, не так ли?»

Это правда.

«Я тоже начинаю думать, что ты меня обманываешь, но я не могу представить даже одной логичной причины для этого. Поэтому я решила принять все за правду».

— Возможно ли с кем-либо заговорить, кто живет в прошлом?

«Возможно это или нет, по крайней мере мы не можем встретиться и поговорить лично».

Я достал книгу из сумки, которую хотел вручить лично в руки Эйне. У меня никак не получится отдать ее.

Это позор… Может тогда сделать PDF-версию и отправить через телефон? Это, конечно, нереальная вещь, но все же лучше, чем ничего.

Я кое-что понял, когда эти мысли пронеслись в моей голове.

— Нет, мы можем встретиться.

«Э? Но мы живем в разное время?»

— Я могу встретиться с тобой через пять лет. Прости меня за это, но ты должна подождать.

Не сто, не двести лет, а всего пять. Конечно, через пять лет такой старшеклассник, как я, станет взрослым и пройдет достаточно времени, но не так долго, чтобы нам пришлось отказаться от встречи. Или это невозможно, ведь по какой-то причине Эйна молчала.

— Эйна?

Спустя некоторое время Эйна тихо заговорила.

«Если… если я скажу тебе остановиться, ты возненавидишь меня?»

— Эй, конечно же нет…

«Прости, я такая эгоистка».

Казалось, она сильно расстроилась. Я запаниковал при изменении её обычно яркого голоса.

— Ты не сделала ничего плохого. Прошу прощения за то, что поднял эту тему.

«Нет, это я должна извиняться. Я действительно хочу встретиться с тобой».

Мое сердце заколотилось, когда она это сказала.

«Но я боюсь. Страшно знать свое будущее. Я это имею в виду…»

Голос Эйны окончательно стал более тихим, чем секундой ранее, и она прошептала:

«Что будет, если я умру через пять лет?»

Ее тихие слова задели мое сердце.

Эйна… умирает?

— Ты больна?

«Эм? Нет-нет, вовсе не в этом дело. Я говорю чисто гипотетически. Ничего страшного, если вдруг умру. Я ведь вполне могу встретить свою ужасную судьбу. Да и существует много вещей хуже смерти».

Она сказала это гипотетически.

Она не ошибается, поскольку жизнь может кардинально меняться каждый день. Однако большинство людей живут со смутным ощущением, что на следующий день они будут здесь и на следующий день после этого… и даже через пять или десять лет.

Люди могли жить нормальной жизнью, потому что они не сомневались в этом, но Эйна сказала, что может умереть. Зачем? Что заставляет её говорить это?..

«Уверена, если в будущем со мной случится что-то ужасное, ты убежишь. Я точно чувствую это в твоем голосе, и я боюсь этого. Мне жаль».

Но я ведь даже и не спрашивал её об этой ситуации или почему она была такой пессимистичной. На самом же деле Эйна думала о самоубийстве, когда мы впервые заговорили друг с другом, и не думаю, что это связано с нынешними событиями.

Между нами всё ещё большое расстояние, и я не мог так просто спросить её об этом. Не зная, смогу ли задать такой личный вопрос человеку, которого никогда не видел.

— Хорошо. Эйна? Тогда давай продолжим разговор.

«Да! Конечно!»

Я говорил с ней настолько жизнерадостно, насколько мог, и, возможно, из-за этого голос Эйны снова выражал радость.

Я вздохнул с облегчением.

 

***

Когда я лежал на кровати у себя в комнате, мне на телефон пришло сообщение.

Эйна: Можно я позвоню тебе сейчас?

Шу: Конечно.

А вот и звонок.

— Привет.

«Привет, Шу-сан? Это Эйна. Прости, что звоню тебе в такое время».

Сказала, словно заучивала… так похоже на нее.

— Не беспокойся. Завтра же праздник. Ну что, как поживаешь?

«Я многое обдумала. У нас должны быть определенные правила, ведь я – это я пять лет назад».

— Правила?

Я напрягся.

«Да, правила. Будущее не должно влиять на прошлое. Нам лучше не пытаться изменить прошлое. Про такое ещё часто в научной фантастике упоминалось, верно?»

— Верно, но ведь ты уже разговариваешь со мной?

«Я имела в виду настолько, насколько это возможно. Небольшое воздействие не должно воздействовать на прошлое, но вот большие изменения могут привести к взрыву Вселенной или что-то в этом роде».

Да, я слышал о таких вещах.

«Тогда… насколько это возможно, не говори мне ничего о будущем».

Ну, это довольно просто.

Хм? Минутку…

— Если я расскажу тебе о успешных компаниях в моем времени, ты же сможешь обогатиться, верно? А потом ты поделишься со мной половиной…

«Шу-сан!!! Это худшее, что ты только мог придумать!»

— Да шучу я.

«Мгх».

Я засмеялся, представив, как она надулась.

— Прости.

«Вообще не смешно. Мы должны быть осторожны с такими вещами, на которых завязаны деньги. Мне даже хотелось бы, чтобы ты не говорил, какие продукты будут популярны через пять лет».

— Есть, мэм!

«А еще… нам не стоит говорить обо мне ничего».

— Почему?

«Если ты многое узнаешь, ты сможешь как-то повлиять на будущие, верно?»

— И то правда. Я постараюсь не спрашивать так много, насколько возможно.

«Теперь, когда я думаю об этом, в основном говорю тебе быть осторожным. Прости меня».

— Этого нельзя избежать, в будущем ведь только я.

«Думаю, ничего страшного не произойдет, если я расскажу тебе о прошлом. Так что спрашивай, что хочешь».

— Например?.

«Хм, ну, какой была Чиба пять лет назад?»

— Сомневаюсь, что все так сильно изменилось за пять лет.

«И правда».

Она казалась несколько разочарованной.

— Не беспокойся об этом. Я в будущем, а это значит, что ты не сможешь ничего изменить.

«Ты добрый человек, спаси…»

*Бииииб.

Внезапно звонок оборвался.

— Эйна?

Я позвонил в ответ, но соединения не произошло.

Через десять минут на экране отображался звонок от Эйны.

«Прости, Шу-сан».

— Все хорошо? Что-то случилось?

«Кажется, мой телефон сломался…»

Такое чувство, будто она врет о проблеме с соединением, говоря, что проблема в телефоне… наверное, но Эйна, видимо, не хочет уточнять.

«Давай закончим на сегодня. Спокойной ночи».

— Да, спокойной но…

Звонок снова резко оборвался. Что случилось?

Когда я всё обдумал, то кое-что понял. Мне не интересно прошлое, потому что прошлое для меня ничего не значит, но я хотел больше узнать о ней.