Погружаясь в роль (Новелла) - 2.1 Глава
Фан Чи положил трубку, чувствуя, что ему не хватает воздуха. Он снял очки, поднялся со стула, прошёл к южной стороне своего кабинета и открыл большое окно, впустив прохладный свежий ветерок. Только что он разговаривал по телефону с Цзо Линьлинь – балериной с яркими глазами миндалевидной формы, уголки которых были очаровательно приподняты вверх. Она была красива, с ямочкой на щеке, и любила улыбаться. На её густых длинных волосах всегда можно было уловить аромат цитрусовых или мяты, а её высокая стройная фигура идеально подходила его телосложению.
Кроме того, она была его бывшей. Фан Чи нахмурился, подумав об этом.
Они познакомились в Штатах и встречались больше года – впечатляющий рекорд для Фан Чи. Вместе они объездили всю Америку: катались на лыжах в Колорадо, загорали во Флориде, занимались верховой ездой в Техасе… До тех пор, пока он не вернулся ради неё в Китай…
Его секретарь постучалась в дверь и позвала его вежливым, бесстрастным голосом: «Доктор Фан».
«Входите», — ответил он, обернувшись.
Секретарь Фэн, в повседневном нежно-голубом платье, открыла дверь: «Сейчас время третьего приёма. Господин Линь Гоцян уже здесь».
Фан Чи благодарно кивнул: «Попросите его подождать ещё десять минут».
Совершенно измотанный, он закрыл окно и вернулся к своему столу. Одинокий лист бумаги, лежащий рядом с телефоном, был полностью исписан подробными заметками его разговора с Цзо Линьлинь. Прямо в центре было имя, обведённое красным: Гао Чжун.
Её нынешний любовник.
Фан Чи снова надел очки и, подперев подбородок сжатыми кулаками, вспомнил, как она жаловалась по телефону: «Он не в себе. Он… У него чувствительная душа, очень нежная и… артистичная. Я имею в виду, он элегантный… утончённый…»
«Ммм… — Фан Чи совершенно не желал слышать о том, насколько хорош этот человек. — Так что же тебя беспокоит?»
«Он не спит».
Фан Чи взял свой блокнот: «Ты знаешь, почему он не спит?»
«Похоже, он боится темноты. Иногда ему снятся кошмары».
«Что ещё?»
«Он ни с того ни с сего перестал водить машину, даже отказывается и шаг ступить на парковку».
Машина – Фан Чи записал эту деталь и отметил её звездочкой: «Попадал ли он в аварию?»
«Нет, не попадал. Он больше не ходит со мной по магазинам и в кино. Он постоянно роняет посуду, а когда смотрит телевизор, его взгляд направлен в никуда…»
«И давно он в таком состоянии?»
«Больше месяца. Чарльз*, я действительно в тупике. Иначе я бы не стала просить тебя о помощи… — её голос дрожал, казалось, она вот-вот заплачет. — Я хочу, чтобы эти отношения продолжались… Я хочу остаться с ним, правда. Я готова на всё!»
(* английский вариант его имени)
«Ещё что-нибудь?» — раздражённо поторопил её Фан Чи.
После короткой паузы она продолжила: «Он пьёт, и, возможно, он… Я хочу сказать, что сегодня утром я нашла в винном шкафу пузырёк со снотворным, и в нём не хватало трети содержимого».
«Он никогда раньше не пил?»
«Совсем по чуть-чуть. Он выпивал лишь немного красного вина, и ему требовалось около двух месяцев, чтобы прикончить бутылку. Найдя таблетки, я внимательно осмотрела шкафчик — теперь он полностью заполнен новым вином».
Алкоголизм. Зависимость от лекарств. Фан Чи перестал писать, когда в его голове мелькнула одна мысль.
«Как у вас дела? — желая удовлетворить своё несколько жестокое любопытство, он продолжил. — Я имею в виду, во всех аспектах ваших отношений».
«У нас… всё хорошо. Он приходит домой сразу после работы. Мы разговариваем и вместе готовим, — она помолчала. После некоторого колебания она, наконец, затронула тему, которая вызвала интерес Фан Чи. — …Я пыталась проявлять инициативу, но он никогда не реагировал и не отвечал взаимностью».
Неактивная половая жизнь. Фан Чи дважды с нажимом подчеркнул фразу и продолжил: «А как насчёт его отношений с друзьями?»
«Учитывая его профессию и положение, трудно иметь настоящих друзей. Но…»
По её словам, два дня назад он подрался с коллегой из-за каких-то разногласий. Агрессия? Фан Чи поставил рядом с этим примечанием знак вопроса и перешёл к расспросам о семье. Цзо Линьлинь сказала, что он из неполной семьи, воспитывался матерью, и лишь его необычайный ум позволил ему подняться так высоко.
«Чарльз, я заставлю его встретиться с тобой. Сегодня, если возможно».
Фан Чи сжал губы и провёл пальцами по прядям, упавшим ему на лоб: «Последний приём у меня в 14:30, скажи ему, чтобы пришёл после четырёх».
На этом завершился их первый за три года звонок после разрыва, оставив неприятный привкус во рту. Будучи психотерапевтом, он точно знал, что чувствует: ревность, негативную эмоцию. В конце концов, он зарабатывал на жизнь, имея дело с человеческими чувствами, работая в клинике площадью 200 квадратных метров в центре Шанхая, изо всех сил пытаясь справиться с чрезвычайно длинным списком пациентов с помощью лишь одной кушетки и невыразительного секретаря.
Снова три резких стука в дверь. «Доктор Фан, Вы сейчас примите господина Линь?»
Фан Чи поднял глаза от лежащего перед ним листа. Его взгляд скользнул по белоснежной стене и вдохновляющей цитате, ярко выделяющейся на её неестественно блестящей поверхности: «Хочешь изменить мир – начни с себя». Когда его лицо наконец обрело привычное выражение судьи от медицины, он медленно перевёл взгляд на дверь: «Пожалуйста, входите».
В течение всего дня пациенты продолжали прибывать в его клинику и покидать её, попутно выкладывая свои бесчисленные трудности ему на изучение: неблагополучные браки, депрессия, социальная тревога, коммуникативные расстройства… И это лишь некоторые из них. Когда последний плачущий пациент, наконец, покинул его кабинет, было уже 15:42. Фан Чи снял очки и потёр глаза. Услышав, как секретарь на каблуках направилась к входной двери клиники, он бросил взгляд на настенные часы. Очевидно, он уже здесь: Гао Чжун, человек, ради которого Цзо Линьлинь порвала с ним.
Он пришёл даже раньше, чем на пятнадцать минут, и из этого можно было предположить, что он был человеком серьёзным и дотошным. Возможно, группа крови А. Фан Чи начал составлять для него список вопросов. Когда он дошёл до пятого, по ту сторону двери вдруг раздался смех, звонкий и радостный смех его секретаря. «Это совершенно нормально для незамужней девушки, как она», — подумал Фан Чи, пытаясь продолжить писать. Однако двумя строчками позже он понял, что не в силах продолжить, и отбросил ручку.
У него не было ни малейшего желания проводить консультацию для Гао Чжуна. Алкоголизм, бессонница, рассеянность — как будто его заботили проблемы Гао Чжуна! Зачем ему это? С чего бы? Пока Фан Чи пытался обуздать свои бушующие эмоции, его секретарь постучала в дверь: «Доктор, господин Гао здесь».
«Разве Вы не можете сказать, что ещё не время?» — нетерпеливо огрызнулся Фан Чи.
Она уже собиралась что-то сказать в ответ, когда низкий тёплый голос прервал её: «Всё в порядке, мисс Фен. Мне было назначено на 4 часа дня, я подожду».
Фан Чи почувствовал, как в нём вспыхнула жгучая ярость. Он смял список вопросов и бросил его в мусорное ведро. Снова надев очки, он повернулся к двери и крикнул: «Пожалуйста, входите, господин Гао».
Дверь распахнулась, сверкнув голубым цветом платья секретаря Фэн, и в открытую дверь вошёл хорошо сложённый мужчина, одетый в безупречный костюм. Он был невысокого роста, на полголовы ниже Фан Чи, и у него были короткие волосы, которые были тщательно уложены в аккуратную причёску, придающую ему утончённый вид. Не менее изысканным был его явно дорогой костюм с вызывающе облегающей талией – да, «вызывающе» именно то слово, что пришло на ум Фан Чи – и памятный галстук от Hermès, завершавший его образ. Очевидно, это был человек с высоким доходом.
«Добрый день», — первым заговорил Гао Чжун с бесстрастным видом. У него было очень запоминающееся лицо с большими женственными глазами и тонкими губами. Его челюсть плотно прилегала к воротнику рубашки, и ощутимое напряжение пронизывало всё его тело.
«Добрый день, — ответил Фан Чи с профессиональной улыбкой, необходимой для налаживания контакта с пациентами. — Пожалуйста, присаживайтесь, господин Гао».
Примечание анлейтера:
В именах Гао Чжун и Чжан Чжун используется один и тот же китайский иероглиф (准) для того, чтобы подчеркнуть параллели между ними.