Полная тягот хроника жизни перерождённого в ином мире (Новелла) - 8 Глава

Реурус склонил голову набок, держа в руках металлическую тарелку, дрова и кролика. Он должен был бы приветствовать тот факт, что не получил дрова или кролика в качестве налогов, но что это за пластина в его руке было неизвестно.

(Это ведь не деньги, верно? … это Юра?)

Его мысли обратились к валюте, используемой в этой стране, но он видел ее только издали, когда был в деревне Шена. Он пытался вступить в контакт с торговцем в надежде, что тот сможет продать свои расчетливые навыки, но, как обычно, ему отказали высшие эшелоны деревни.

Вот почему он не может быть уверен что это валюта под названием Юра. Это делало существование металлической пластины еще более незначительным, и, поразмыслив над ней несколько секунд, Реурус решил временно отложить ее.

— Ты все равно узнаешь, когда увидишь Доминика. Если ты чего-то не знаешь, просто спроси.

-…?

Реурус шел, играя с металлической пластиной в руке, но он снова наклонил голову, когда заметил, что люди смотрят на него. Вчера, когда он приехал в покинутый город Лаваль, люди смотрели на него, как на бродячую собаку, но теперь они, казалось, смотрели на него по-другому.

(Что такое? Я странно выгляжу?)

Поразмыслив немного, он вспомнил, как он выглядит. Кроме металлической тарелки и дров, он нес на спине рогатого кролика. Не было бы ничего удивительного, если бы это привлекло внимание людей на улице. На самом деле ему следовало бы опасаться, что люди могут заподозрить его.

(Нет, даже в…, атмосфера, кажется, мягче.)

Хотя это было субъективное мнение Реуруса, он чувствовал, что расстояние между ними становится все ближе, от незнакомцев к знакомым. Озадаченный переменой, он добрался до ресторана Доминика и, отдышавшись, открыл дверь.

— Эм…Здравствуйте.

Он чувствовал себя новым сотрудником, впервые посетившим клиента. Он планировал снова посетить ресторан Доминика, но не рассчитывал вернуться меньше чем через полдня.

— Магазин еще не открыт?

Когда он открыл дверь, Доминик, с которым он только что расстался сегодня утром, выглянул из кухни. Увидев лицо Реуруса, он замолчал и недовольно поднял брови.

— Пацан, я же говорил тебе, что если ты собираешься умереть на открытом месте, то должен сделать это не на глазах моей дочери. Или ты думал, что получишь от меня еще один обед?

Доминик подошел к нему, его шаги звучали грубо. Он все еще держал в руке нож, вероятно, готовя еду.

— Если бы я мог хорошо поесть здесь, я бы так и сделал.

Они, наверное, думают, что он нищий. Он улыбнулся, положил дрова на пол и показал Доминику рогатого кролика, которого нес.

— Я хотел поблагодарить вас за вчерашний вечер. Не думаю, что когда-нибудь смогу отплатить вам чем-то подобным, но я раздобыл дрова и кое-что съедобное.

Доминик приподнял одну бровь, увидев дрова, которые положил Реурус, а затем его глаза расширились, когда он увидел труп рогатого кролика.

— Пацан, ты хочешь сказать, что сам поймал его?

— Да… Но, для меня было бы лучше, если бы я мог просто собрать дрова.

Первоначально он не собирался убивать рогатого кролика. Он просто хотел безопасно собрать дрова.

По какой-то причине он рискнул своей жизнью, чтобы сразиться с рогатым кроликом и забить его до смерти камнем. Он должен быть счастлив, что смог отплатить за услугу.

— Ты использовал магию как оружие?

— То же самое мне задал парень по имени Тони, привратник. Ну, вы знаете, я нырнул в сторону, а кроличий рог застрял в дереве, так что я ударил его камнем и убил. Я только слышал истории о магии.

Рогатый кролик, казалось, медленно двигался перед лицом смерти, но Реурус подумал, что это, должно быть, какая-то нелепая сила, появившаяся от избытка адреналина.

Он слышал в своей прошлой жизни, когда тело уже было в плохом состоянии, что некоторые профессиональные спортсмены способны делать нечто подобное.

— Правда? Хмм… То, что ты держишь в руке, это…

-О, это от парня по имени Тони, привратник. Он велел мне передать его мистеру Доминику.

Он с трепетом протянул ей металлическую пластинку, но, судя по поведению Тони, это было не так уж плохо. Получив металлическую пластину, Доминик осмотрел ее поверхность и бросил на Реуруса испытующий взгляд.

— Это тебе подарил тот парень, Тони, не так ли? Он что-нибудь еще говорил тебе?

— Что? Ну, я не знаю, о чем он говорил, но он сказал, что я прошел. Сказал, что я все узнаю когда отдам её вам и то что надеться что в следующий раз мы встретимся как друзья.

Пока он говорил, вспоминая то, что сказал ему Тони, суровое выражение лица Доминика исчезло. Сведенные вместе брови вернулись в исходное положение, а рот расслабился, но лишь слегка.

— Ясно.

(Я хотел бы знать, что все это значит, если это возможно…)

(Можно ли спросить? Или лучше подождать слов Доминика?) — Пока Реурус размышлял, Доминик, казалось, пришел к какому-то выводу и обратил свой острый взгляд на Реуруса.

— Эй, пацан.

-Ч-что?

В прошлой жизни он до самой смерти работал в одной компании и вкусил кислый привкус жизни в деревне Шена. Это заставило его слегка поморщиться, но он не убежал и ответил на слова.

— Зачем ты собрал все эти дрова и это чудовище?”

Тон Доминика был серьезным, а взгляд, казалось, сопровождался физическим давлением.

Реурус подумал и ответил, вкладывая силу в свой желудок и сознавая, что на него нельзя давить.

— Я пытаюсь вас отблагодарить что спасли мне жизнь. Может, для вас это и не имело большого значения, Доминик, но для меня это значит многое.

Ответить на любезность с соответствующей вежливостью. Это “естественная” чувствительность, которая укоренилась у Реуруса, родившегося и выросшего в Японии.

Мир, в котором он живет сейчас, — это мир, который заставляет его хотеть выбросить многие вещи, но это не значит, что он должен выбросить чувствительность, которую он развил в своей предыдущей жизни. Он отбросил свою гордость, чтобы найти остатки еды, но это было только потому, что он хотел выжить.

Гордость не наполняет живот. Однако не отплатить за оказанную вам услугу-это проблема перед гордыней. Даже если мы едим сорняки и пьем мутную воду, есть черта, которую мы, люди, не должны забывать.

Вот почему Реурус решил сделать все возможное, чтобы отплатить за услугу. Это был сбор дров, и никто не навязывал ему его. Он сделал это, потому что хотел, потому что чувствовал, что должен, хотя и не ожидал наткнуться на рогатого кролика.

— Значит, это ты собрал… Я был бы счастлив, если бы ты не умер там, где моя дочь могла бы тебя видеть.

— Значит ли это, что я должен был просто уйти?

Когда Реурус попросил его удостовериться, Доминик молча кивнул. Как он сказал, ему, вероятно, было все равно, лишь бы он не умер там, где Корона могла бы его увидеть.

Что касается его самого, то он был очень холоден и, казалось, заботился только о душевном здоровье своей дочери Короны. Трудно было сказать, был ли он бессердечен или просто не видел никакой ценности в Реурусе, но Реурус рефлекторно махнул рукой перед своим лицом.

— Нет, нет, нет, я буду ничем не лучше животного, если воспользовался вашей добротой и просто убегу. Это правда, что я похож на бродячую собаку, которая пришла сюда в поисках объедков, но я не хочу падать еще ниже, чем это.

С точки зрения Доминика, пока на Корону не оказывалось никакого негативного воздействия, все было в порядке. Он с самого начала не ожидал от Реуруса никакого вознаграждения и был бы счастлив, если бы тот просто ушел, как ему было сказано.

— …Ты рискнул жизнью, чтобы отплатить мне? Столько за еду и ночь на полу?

— Это спасло мне жизнь. Возможно, для вас это было “просто так”, Доминик, но это было действительно приятно. И я был счастлив. Впервые я почувствовал доброту незнакомых людей.

Для Доминика это было так же просто, как накормить бродягу, оказавшегося на мели.

Для Реуруса это делало его более чем счастливым.

— Пацан, где твои родители?

— Они умерли, когда мне было три года. Во время работы в поле за пределами деревни на них напало чудовище. С тех пор меня припахали жители деревни, пока я не достиг совершеннолетия. Потом меня продали какому-то торговцу но я убежал.

Это было удивительно для Реуруса, который жил в Японии эпохи Хэйсэй, но это не было редкостью для детей в деревне Шена, чтобы быть в той же ситуации, что и он. Он видел, как многие дети умирали после смерти родителей, или их использовали высшие эшелоны деревни.

Реурус боролся за выживание в одиночку, и у него не было времени, чтобы помочь этим детям. Все, что он мог сделать, это выкопать яму на деревенском кладбище после того, как он заканчивал свою работу на ферме, и похоронить их в земле.

Но это было потому, что ему приказали сделать это высшие эшелоны деревни.

Для Реуруса, жившего в таких условиях, еда, которую давал ему Доминик, была поистине шедевром. Вдобавок к крайнему голоду и усталости, милость, оказанная ему другим человеком в первый раз, была так восхитительна, что на глазах у него выступили слезы.

— Мне было трудно бежать, и я проводил все время в лесу, боясь монстров, пока не прибыл в этот город и не был спасен вами, когда упал. У меня дешевая жизнь, которую даже нельзя продать, но я думаю, что у меня есть право, чтобы отплатить за спасение моей жизни.

Поскольку он родился в этом ужасном мире, он хочет защитить свой разум и праведность. Если он забудет даже это, человечество, которое он уважал в своей предыдущей жизни, умрет.

— Благодарность и Праведность, да?

Пока Реурус говорил, Доминик тоже что-то тихо бормотал. И пока Доминик пристально смотрел на Реуруса, словно пытаясь увидеть его насквозь, через некоторое время его губы растянулись в улыбке.

— Мне нравится.

Затем атмосфера внезапно смягчилась. Реурус был озадачен переменой Доминика, но Доминик отвел взгляд от Реуруса и переключил свое внимание на кухню.

До сих пор он этого не замечал, но, похоже, Корона была на кухне. Лицо Короны, в котором смешались тревога и беспокойство, наполовину выглянуло из кухни, но ее лицо просветлело, когда она поймала взгляд Доминика.

— Корона, залатай этого пацана. И принеси ему немного еды и воды.

— Хорошо!

Должно быть, он имел в виду свое левое плечо, порезанное когтями кролика. Реурус понимал это, но недоумевал, почему отношение Доминика изменилось.

-ГМ…

Он задавался вопросом, должен ли он просто принять это как должное только потому, что другой человек показал положительный ответ.

(Нет ничего страшнее бесплатных вещей), — с осторожностью подумал он.

Но, не обращая внимания на Реуруса, Корона приближалась топочущими шагами. Она держала в руке маленькую деревянную коробочку, как будто собиралась сначала угостить его.

— Пожалуйста, садись вон в то кресло. Я принесу тебе воды и еды, когда закончу лечить.

— Э-э-э спасибо.

Он был искренне рад возможности поесть, так как был очень голоден после победы над рогатым кроликом – но он все еще был настороже.

-Эй, пацан, как тебя зовут?

-Реурус.

Когда Корона предложила ему сесть на стул, Доминик, чье выражение лица утратило суровость, спросил: У него было все то же решительное лицо, но все еще странно дружелюбное.

— Реурус хм… Я Доминик, владелец этого ресторана. Это моя дочь, Корона.

— Я Корона. Приятно познакомиться, Реурус.

Они еще раз представились. Пока Реурус недоумевал, Корона с неожиданной ловкостью продезинфицировала рану и наложила на нее припарку с мазью.

— Это закроет рану после ночного сна.

— О… да, спасибо за …  Спасибо за помощь.

Пока что он поблагодарил ее, но в голове Реуруса вертелось множество вопросительных знаков. Так же, как и перемена в поведении Доминика, было трудно поверить, что он говорил ему болтаться на открытом месте, где его не могли увидеть.

— Этот Тони очень щедр, но на этот раз он поступил не так уж плохо.

— Что это?

Как и ожидалось, суровое лицо Доминика немного расслабилось, когда он с любопытством спросил:

— Завтра увидишь. Ты ведь устал, правда? На сегодня поешь досыта и отдохни.

Он сказал, что не уклоняется от ответа и ответит ему завтра. Реурус все еще был озадачен, но кивнул.

———————————————————————-