Посадка семян Пигмалиона (Новелла) - 1 Глава

Красно-пурпурный цветок молча засох после лёгкого блеска.

В верхней части горшка, переполненного грязью, она держала свои колени, пристально вглядываясь на пустое место, а глаза были кристально чистыми.

Я осторожно наклонился и потянулся к голой и гладкой коже. Судя по теплу, я мог предположить, что время пробуждения приближалдось, и по выражению лица я чувствовал, как она взывает ко мне, чтобы разбудить её.

Ещё немного и дневной свет исчезнет, заставив комнату погрузиться в темноту ночи.

Прежде чем наступит солнце, я должен спешить. В противном случае люди ночи уберут её.

Я взял кинжал и осторожно вставил край между подошвой ноги и отрезал корень.

Вопреки его внешнему виду, корень был мягким, как тонкая шёлковая нить, который не оказывал даже ничтожной крупицы сопротивления лезвию кинжала.

Освободив от точки соединения её зрение не переставало блуждать по пустоте.

Пять минут, десять минут, двадцать минут.

Подобно тому, как ребёнок взволнованно ожидает начала цирка, я с тревогой ожидал, когда она заговорит. Я сглотнул в ожидании.

Тем не менее, она всё время молчала, ничем не отличаясь от изящно вырезанной скульптуры. Корень, который держал её, уже спал, но она не показала признака пробуждения и не сводила глаза прямо перед собой.

Я заскрежетал зубами.

Почему?

Снова печальный результат. Бесполезно, сколько бы я ни старался.

Ну почему?!

В чём я запутался? Есть что-то, чего мне не хватает? Я понятия не имел. Даже после того, как я излил все свои усилия, время, и всё ради неё, получилось вот это.

— Ах… Почему?! — взревел я, но несмотря на кипящий гнев, вспыхнувший при громком рёве, девушка, похоже, не испугалась.

Мои ноги дрогнули, когда я уставился на неё. У меня пересохло в горле, и у меня заболели глаза. Чувство в моей руке как-то исчезло, и я больше не мог почувствовать запах, плывущий по дому.

Это то, что люди называют адом, а я был бы дьяволом. Нет, я не дьявол.

Я просто ребёнок, тщетно подбирающий камни, которые я усердно накапливал, только для того, чтобы их безжалостно разрушил дьявол, снова и снова, каждый раз, когда я начинаю. Вечное выступление жалкой сцены в спектакле.

Но, несмотря на всё перечисленное, я продолжал строить этими камнями, полагая, что однажды она придёт за мной и выведет меня из этой ужасной пустоши.

Это единственное, что я могу сделать, в конце концов.

Я провёл лезвием ножа прямо по вытянутой шее и вытащил его на одном дыхании.

В тускло освещённой комнате начали течь новые штрихи крови.

◆ ◆ ◆

Вы спросите, какой цветок может вызвать воспоминания об окончании школы? Первое, что обычно приходит на ум, — это цветы сакуры. В городе, где я живу, цветы сакуры довольно немодные, так как они всегда увядают вместе с их светло-розовым цветом, прежде чем они даже расцветут. Вот почему изображение абрикосового цветка, который цветёт в идеальное время, оказывает самое сильное впечатление на меня, а не на цветы сакуры, когда я вспоминаю церемонию выпуска.

Хотя, в любом случае, выпускники, собиравшиеся во дворе школы, не заботились о том, какие цветы цветут; вместо этого они жалели, что вынуждены расстаться со своими друзьями и попрощаться со своей обыденной школой.

— Уже закончилось? Три года наверняка прошли в мгновение ока.

Купаясь в солнечном свете весны, мой одноклассник, Исэзаки Акира, смотрел на сверкающее белое здание школы. Я мог видеть глубокие эмоции в его глазах. Он поступил в престижный частный университет в начале нового года и теперь наслаждался последними моментами своей школьной мирной жизни. Мир, отличающийся от меня. Мне не удалось полностью сдать экзамены за первый семестр, и теперь я жду окончательных экзаменационных результатов. Я совершенно в ужасе от результата.

— Ага, эти три года прошли так мимолётно, — пробормотал я, но среди болтовни, кружившей вокруг меня, это, похоже, не достигла никого.

Несколько девушек привлекли моё внимание, когда они вошли в класс и передали памятные пожелания для учителя.

Я не написал на нём своё имя, Мамэсаки Куя. Я не имел ни малейшего представления о том, что писать, и не мог просто заставить себя написать такие общие слова, как: «Спасибо Вам за этот год. Берегите себя!».

— Все, собирайтесь вот здесь. Мы фотографируемся.

Той, кто позвала нас, держа в руках смартфон, была ещё одной одноклассницей по имени Ирусэ Мисаки. С её модельной фигурой и невинным характером многие ученики мужского пола пали перед ней. Но из всех них, в течение всех трёх лет, Исэзаки оставался её парнем.

— Исэзаки и Ирусэ садитесь в центре. Ах, а все пододвиньтесь немного в эту сторону.

Поскольку волонтёр-фотограф руководил десятками людей, все они тесно уместились в одном месте. Пробираясь в толпу, я сел прямо за Мисаки и Исэзаки.

Если сейчас прикинуть, то Исэзаки и Мисаки оставались в одном классе в течение трёх лет. Что значит, что они каждый день показывали перед всеми свою степень близости. И когда Мисаки поступила в местный колледж, было совершенно очевидно, что их отношения останутся прежними.

— Хорошо, я начинаю!

В тот момент, когда на кнопку нажали, подул весенний ветер, раздувая аромат волос Мисаки, и защекотавших мне нос. Взглянув на фотографию, я увидел наполовину напряжённое и наполовину постыдное выражения.

◆ ◆ ◆

Восемнадцатая весна, фрейм молодости.

Несколько дней спустя я не смог попасть в университет, и мой новый профиль-Ронин2[1] не смог пройти все вступительные экзамены в университет и ждёт ещё одного шанса.

Мои родители развелись, когда я был на шестом году обучения в школе. Они никогда не говорили мне, почему.

Моя мать ушла из дома, забрав меня. С тех пор мы провели два года вместе, прежде чем она скончалась. Прошло больше шести лет, когда я в последний раз встречался с отцом.

Тот, кто предложил жить со мной после смерти моей матери, был мой дядя, младший брат моего отца, Харухито.

Итак, в настоящее время я живу под одной крышей вместе с ним. Независимо от того, знал ли мой отец о моей маме или нет, он продолжал отправлять 50 000 иен каждый месяц на мой банковский счёт в качестве расходов на воспитание детей. Сумма, которую я полностью отдаю Харухито как арендную плату.

Мне рекомендовали поступить в подготовительную школу, но я категорически отказался, вместо этого выбрав путь ронина. Я сделал так потому, что углублённые курсы и пробные экзамены в конечном итоге стоили целое состояние.

«Ребёнку вроде тебя не нужно думать о ненужных вещах, подобных этим. Если речь идёт о деньгах, то я как-нибудь справлюсь, просто двигайся вперёд!».

Я благодарен за его слова, но за то, что кто-то заплатил за вас тысячи иен за целый год, я не чувствую себя хорошо. Под конец долгой дискуссии тем, кто сдался, стал Харухито.

Таким образом, моя жизнь Ронина началась.

Я искал городскую библиотеку, чтобы поучиться, поскольку пребывание в доме всё время вгоняло меня в депрессию. Поэтому моя цель выйти пройтись большей в степени состояла для того, чтобы изменить моё настроение, нежели обучение.

Библиотека, в которую я отправился, отделена от дома тремя станциями и расположена в центре города. Каждый раз, когда я преодолеваю свой путь за счёт поездок, я прямо-таки обязан лицезреть, что поблизости находятся сарариманы[2], и проходящие мимо болтающие юноши. Мне тяжело действовать так, чтобы не стать раздражённым, покуда окружён ими.

В девять часов утра я вышел из дома, посвятив себя самостоятельной учёбе на весь день в библиотеке, и, когда заходит солнце, я возвращаюсь на поезд, обратно домой, оставив позади город, столь трепещущий жизнью и похотью, даже в такие времена ночи.

Моя обычная жизнь была не чем иным, как повторением тех дней.

Поскольку я продолжал жить в такой рутине, полной взлётов и падений, кое-что изменилось. Им было чистое совпадение, когда я столкнулся с Мисаки.

В ночь, когда объявили о начале нового сезона дождей, я решил пойти по другой дороге к станции, где в то время находилось меньше людей.

Приближаясь к небольшому парку, окружённому зданиями, я заметил цветочный ларёк, установленный прямо под уличным фонарём. Великолепный ассортимент аккуратно срезанных цветов, украшает печальный уличный закоулок.

…. Цветочный ларёк в это время ночи?

Интересуясь такой необычной комбинацией, я сосредоточился на клиенте, который сидел на корточках, оценивая цветы.

Им оказалась Мисаки.

Я впервые увидел её в повседневной одежде, тем не менее, проведя с ней три года в одном классе, я не мог ошибиться и перепутать её с кем-то другим. Не прошло ещё и двух месяцев с тех пор, как я в последний раз видел её на выпускной церемонии, и всё же она превратилась в красивую, зрелую женщину.

Человеком, который общался с ней, была маленькая девочка в чёрной летней вязанке. Возможно, родители оставили её охранять магазин.

Взглянув на столь стройную фигуру, я мог только предположить, что она, в лучшем случае, среднеклассница.

Маленькая девочка, казалось, нечаянно повернулась ко мне.

Что привлекло моё внимание, ещё больше, так это таинственная красота, которая выделялась, несмотря на то, что она была окружена всеми этими яркими цветами в полном расцвете. Безупречная кожа, ещё не тронутая кем-либо, чёрные радужки глаз, которые казались меланхоличными, и хорошо упорядоченное лицо, начиная с маленького носа, и продолжая вплоть до молодых губ, напоминающих цветочные бутоны. Её образ отличается от Мисаки, но она действительно красивая девушка. Если Мисаки изящно цветущая далия под солнечным светом, то маленькая девочка — цветущий цереус, ожидающий рассвета, тихо купающийся под лунным светом.

Однако, где-то внутри этих прекрасных взглядов, я также смог принять отчасти холодный отпечаток. Такая красота отражала ощущение, будто она выскользнула из иллюзорной картины, нарисованной художником, излившим всё своё сердце и который влил энергию внутрь, или, другими словами, очень нереальная красота. Вот как она выглядела идеально.

— Чем я могу Вам помочь?

Несмотря на то, что он был лёгким, словно звон медного колокольчика, голос, который я услышал, не переставал звучать в моих ушах.

Мне потребовалось некоторое время, прежде чем я осознал, что она разговаривает со мной. Я не мог действовать естественно. Как бы выразиться, я имею в виду, мой разум настолько заполнили размышления о том, как позвать Мисаки, что я стоял, как дурак, перед ними.

— Хм, это ты, Мамэсаки?

Мисаки подняла голову, и я сразу заметил немного макияжа у неё на чистом лице.

— Ага, в смысле, я проходил мимо, когда я увидел знакомую фигуру, видишь ли… — я нервничал, и старался как мог, чтобы сделать улыбку.

— Ты возвращаешься с сегодняшних занятий, Мамэсаки?

— Ага, я занимался учёбой в библиотеке.

Хотя я прекрасно знал, что в важничанье не было никакого смысла, я всё ещё смутно скрывал факт того, что я был Ронином.

Ведя себя так, будто её даже не интересует то, что я сказал, она с улыбкой ответила: «Ясно», и встала, прихватив полиэтиленовый пакет с комнатным растением внутри горшка.

— Я бы хотела уделить время и поговорить с тобой, но сейчас я занята, так что, возможно, в следующий раз.

Я махал рукой, тогда как когда мои глаза приклеелись к уходящей фигуре. Я начал рассматривать варианты, что делать дальше. Я никогда не собирался покупать цветы или даже ходить возле ларька. Всё потому, что я увидел знакомую фигуру, на которую я набрёл, чтобы поприветствовать её.

— Возможно, вы знакомы?

Когда я уже решил придерживаться случайной причины и уйти, девочка спросила меня, конечно, я не мог просто проигнорировать её и пойти своей дорогой.

— Она была моей одноклассницей в старшей школе, часто ли она приходит сюда?

— Да, она постоянный клиент, который приходит сюда каждый раз через некоторое время. Бессчётное число людей приходят ко мне, даже не собираясь что-то покупать, поэтому такие посетители, как она, очень ценны.

Глядя на её красоту, я бы не удивился количеству витринных покупателей. В конце концов, природа человека такова, что его привлекает цветок.

Размышляя о подобном, я проверил ценники и ошеломился. Все они были абсурдно дорогими.

— Вместо того, чтобы не собираться покупать, разве ты не думаешь, что они просто потеряли желание делать это?

— Несмотря на такие высокие цены, некоторые люди до сих пор покупают у меня. Как опьянённый клиент, который потерял контроль над своим кошельком, или сарариман, возвращающийся домой утром, забыв о своей годовщине свадьбы. Даже заметив, что цены выше, чем на рынке, если он может просто купить их, то он с радостью заплатит.

Отбросив невинный характер, подобающий её возрасту, маленькая девочка заговорила зрелой манерой, проявив своё первое таинственное впечатление, которое я испытывал к ней. Возможно, такое отношение, которое противоречит её чистому и невинному внешнему виду, является результатом общения с разными людьми в таких местах и времени.

Перво-наперво я не планировал у неё что-нибудь покупать, так что я, вероятно, буду мешать ей работать, оставаясь здесь слишком долго. Я невзначай приложил несколько слов и покинул место за собой.

— Дайте мне знать, если у Вас есть определённый цветок, который Вам не нужен, я могу купить его у Вас.

… … Цветочный продавец, покупает цветы у клиента?

Идя назад к железнодорожной станции, странные слова маленькой девочки остались у меня в голове. Пока я находился в поезде, вспомнился слух, который я слышал в школьные годы.

Слух о продавце цветов на уличных закоулках.

Красивая маленькая девочка, которая появляется ночью на уличных закоулках, чтобы продать цветы прохожим.

Кроме того, что она открывает свой ларёк ночью, никто не знал, как и откуда она взялась.

Принимая вышеупомянутое за призрака, и то что она проявляется из синевы в самых неожиданных местах, говорят, что всех тех, кто видит её постигает удача.

Глупый рассказ, придуманный для того, чтобы захватить интерес молодежи. Всё-таки, до окончания учёбы я не слышал, чтобы кто-то говорил, что они столкнулись с ней.

Продающая цветы девочка, несущая счастье, да?

Кто знает? Может быть, это один и тот же человек.

Подумав о маленькой девочке, лицо Мисаки также перекрылось.

Не лицо созревшей Мисаки, которое я только что видел ранее, а той, у которой всё ещё сохранились чувства невиновности ещё во времена моей старшей школы.

Примечания

1. В древней Японии ронин — самурай, потерявший своего хозяина, либо у которого его никогда и не было. В современной же Японии «ронинами» называют провалившихся студентов — молодые люди, провалившие экзамен на поступление в ВУЗ и соответственно не поступивших никуда. Часто это слово выступает в роли синонима слову «неудачник».

2. Сарариман — этот искажённый японским произношением термин (англ. salaryman) можно перевести на русский как «служащий», «человек, живущий на зарплату».

В ряды японских сарариманов не входят, например, служащие предприятий розничной торговли, преподаватели, медики, служители культа, хотя все они ежемесячно получают зарплату. Когда японец говорит «сарариман», он в первую очередь подразумевает работников крупных торговых, финансовых и промышленных фирм, но не рабочих, а управленцев — «белых воротничков». Среди них и ветераны, ещё не забывшие трудности первых послевоенных лет, и молодёжь, только-только сменившая университетскую аудиторию на служебный офис. Именно им в первую очередь Япония обязана своими успехами на международном экономическом поприще.