Посадка семян Пигмалиона (Новелла) - 10 Глава

Дневник… насилие… воля Божья… [ — … потому что я люблю Мисаки.]

Подвал, набитый плиткой, всегда выглядел пугающим, когда я входил в него. Было довольно трудно соображать в душную жару ночи прямо над нашими головами.

На столе из нержавеющей стали был ещё один труп. Один из мальчиков, который выглядел как младшеклассник.

Я не нападал на него. Я только заметил, что он лежал возле ручья на пороге своей смерти после того, как он сильно упал. Хотя я и сделал завершающий удар.

Его крошечное тело, которое отправили летать, было покрыто порослью, что затрудняло мне обнаружить его в начале сумерек.

Желтая футболка, в которую он был одет, была окрашена кровью, а его рот постоянно брызгал пузырями крови.

Я обследовал своё окружение; никого вокруг не было. Я поставил левую ногу на плечо мальчика и топнул по его голове правой. Используя свой вес, я вывихнул ему шею. Я почувствовал, как сквозь подошву моего ботинка ощущалось тёплое ощущение. Я положил руку ему под нос и убедился, что он не дышит. Затем я связался с Эрисой и попросил её встретиться со мной у ручья.

— Думаю, в этот раз мы можем отвезти его не вызывая Могура.

Голос Эрисы казался немного взволнованным, которая опустила своё обычное прохладное выражение перед трупом мальчика. По её словам: «Мясо приблизительного этого возраста имеет лучшие вкусы». Может быть, она была счастлива приобрести его без необходимости делиться половиной тела с Могура.

Однако то, что исказило её прохладное выражение, были мои несколько слов, наполненные решимостью.

— Ты хочешь, чтобы Ирусэ Мисаки была свободна? Ты это в серьёз говорила?

Эриса, которая читала толстую книгу во время свободного времени при разделывании, переключила взгляд и подняла бровь.

— Я уже говорила тебе, Шишикуйана не…

— Они делают! Есть способ превратить её в живого человека. Тебе больше не нужно утаивать, я всё знаю.

Я заглянул в завораживающие глаза Эрисы.

В подвальной комнате раздавались звуки только отрываемой плоти и костей.

Выглядя так будто, она сдалась, Эриса вздохнула и закрыла книгу между её руками.

— Откуда ты узнал об этом?

— Я увидел настоящее подтверждение в доме Андо, Шишикуйбаны, гуляющие и разговаривавшие. Я также услышал о том, как ты выдала ему способы, чтобы сделать этого.

— Какой добрый человек. Был ли он змеёй в прошлой жизни?

— Видимо, информация Андо была верной.

— Ну да, я бы не стала отрицать это. Но я бы также и не рекомендовала это. Бремя, которое тебе придётся нести, находится в другой лиге от той, которую ты знаешь.

— У меня есть решимость для всего, что может произойти.

— Эта решимость, о которой ты говоришь, очень дешёвая. Ты не понимаешь смысла освобождения жизни.

— Ты тоже не понимаешь, насколько я хочу, чтобы Мисаки ожила. После того, как я увидел всё это в квартире Андо, отказаться стало ещё более невозможным для меня.

Какое-то время мы смотрели друг на друга так, словно мы были врагами, но Эриса была первой, кто в конце концов отвернулась и оставила своё место.

— Должны ли мы поговорить и о старом разговоре?

Эриса открыла сейф и достала старую книгу с маленькой закладкой на краю. Кажется, это дневник. Его переплеты были изношены из-за частого использования.

— Когда-то отец и его дочь жили в дешёвой съёмной квартире. У отца была привычка к насилию из-за распития алкоголя. Мать ненавидела эту плохую привычку своего мужа, поэтому она встретила нового мужчину вне дома и ушла восвояси. В результате гнев и жестокость отца были направлены на его дочь. Каждую ночь он пил алкоголь, бил маленькую беззащитную девочку и всяко пинал её. Не было ни одного дня, когда ушибы на теле маленькой девочки полностью исчезали…

Эриса вставила в замок небольшой ключ. Вращая ключ, я услышал слабый щелчок.

— Но несмотря на её положение, девочка продолжала расти, не впадая в отчаяние. Она обладала красивой внешностью, которая могла заставить любую девушку завидовать ей, а любой парень увлекался ею. Она стала цветком, который привлекал вредных насекомых, которые были ничем иным, кроме как её отцом. Перейдя черту ударов и пинков ногами, его насилие перешло к сексуальному вожделению в направлении его дочери. Тем не менее, этот переход начался задолго до того, как её тело превратилось в одну из взрослых женщин. И вот так, её градация состоялась, когда ей было ещё десять лет, — звук перелистывания книжных страниц переливался со спокойным голосом Эрисы. — В свой тринадцатый день рождения её страшный отец встретил собачью смерть. Его зарезали в живот, когда он поссорился о чём-то нелепом в баре. Из-за алкоголя кровь не прекращала выплёскиваться, и приезд скорой помощи был слишком поздним. Покойного отца похоронили, а его дочь не приняла его кости.

Эриса остановила свои слова и посмотрела на меня.

— Куя, не мог бы ты догадаться, что случилось с дочерью после того, как она осталась одна?

— Что-то вроде, наконец-то, она была освобождена и смогла пойти по её собственному жизненному пути жизни?

— Неправильно. Девушка последовала за отцом и простилась со своей жизнью.

— Почему она это сделала? Она, наконец, освободилась от оков её отца! — я бессознательно поднял голос.

— В сознании девушки, несмотря на то, что её отец скончался, она всё ещё была связана им. Её пинал и подвергал нападкам её же отец — это её повседневная жизнь, и её смысл существования. Они жили в незаменимой со-зависимости. Может быть, её душа умерла в тот момент, когда её отец исчез, и с того дня она опустела вплоть до совершения самоубийства, — Эриса перестала листать страницы. — После этого инцидента один дилетант, который знал об этой истории, незаконно забрал тело девочки, используя свои деньги. Он хотел использовать её труп для определённого эксперимента, над которым он работал.

— Эксперимент? Ты имеешь в виду…

— Шишикуйбана, воскрешение мёртвых.

Девочка и личность того самого дилетанта стали проясняться. Но я не чувствовал, что я был тем, кто должен раскрыть их.

— Я не хочу говорить о том, что произошло дальше.

Вместо того, чтобы рассказать об этом, Эриса вручила мне открытую книгу.

В этой книге были записаны дни борьбы человека, выращивавшего Шишикуйбану.

Он пережил глубокие страдания и отчаяние, используя бесчисленные человеческие трупы, чтобы наконец установить верный метод выращивания Шишикуйбаны. Постепенная беспорядочность его почерка была связана с тем, что он потерял пальцы по пути. Однажды человек гулял по окрестности, когда он встретил маленькую девочку, которая неуверенно шаталась, прежде чем опёрлась на забор, измотанная. Маленькая девочка, похоже, не обращала внимания на её грязную изношенную одежду, её взгляд блуждал, а её глаза были пустыми. Её тонкие щеки показывали, что она была лишена надлежащего количества источника питания.

Мужчина взял девушку вместе с ним домой и ухаживал за ней. Он предложил ей помыться, поесть и приказал служанке привести в порядок её одежду.

Хоть он знал, что она ещё молода, мужчина не мог отрицать её потрясающую красоту. Его впечатление о её внешности было расписано так: «Живое сокровище небес, посланное всемогущим Богом».

С того дня мужчина начал часто встречаться с девочкой.

Маленькая девочка в конце концов открыла своё сердце и сознательно рассказала ему о своей личной ситуации.

Зная, что она подвергалась насилию со стороны её отца, мужчина почувствовал сострадание к ней.

Я хочу спасти эту маленькую девочку из тюрьмы её отца, это было написано в дневнике. Главный мотив его твёрдого намерения был не из-за красоты девушки.

У него было прошлое юности, когда различные вопросы привели его к плачевному расставанию с женой, которая уединилась с его ребёнком. Вскоре он услышал, что ребёнок покончил жизнь самоубийством.

Он увидел в маленькой девочке фигуру его дочери, которая скончалась, не получив от родителей ни малейшего тепла и привязанности. Но он колебался. Он мог легко предсказать, как девочка убегает от него, если он попытается отделить её от отца.

Проявляя свои неясные заботы, мужчина продолжал встречаться с девушкой полгода, когда в один прекрасный день в окрестностях состоялись похороны. Он заглянул внутрь дома и увидел, что маленькая девочка, одетая в школьную форму, стоит неподвижно.

Через несколько дней ему сообщили, что она покончила жизнь самоубийством.

Из-за раскаяния, оставшегося в нём, человек использовал своё богатство и личные связи, чтобы заполучить труп девушки.

Я пожалел об этом. Я должен был спасти её, пока я был жив. Даже если бы я должен был быть известен как демон, даже если я собираюсь пасть в ад после моей смерти, и даже если она собирается убить меня после того, как я воскрешу её. Её смерть — моя вина. Я всего лишь трусливый преступник. Моя рука покрыта кровью и грязью. Если я не смогу избежать пути вечного наказания, то я взвалю на себя ещё больше грехов. В конце концов, нет воды, которая могла бы очистить мой самый первый грех.

Он посадил семя в её голове, удерживаясь за эти эмоции, взрастил её, предложив свою плоть и кровь, прошептал слова, переполненные его любовью к ней и отрезал корень. Он воскресил её не как цветок в горшке, а как свою новую человеческую дочь.

После страницы, в которой он упоминал о возрождении девушки, книга стала наполняться его восхищёнными словами до самого конца.

— Почему он прекратил писать здесь?

— Потому что он больше не мог писать. Несколько дней спустя он пожертвовал своим телом ради девушки. Он доверил всё своей верной служанке и с радостным выражением погрузился в вечный сон. Его могила была животом его дочери, а гробница — это старый дневник, который он оставил. Дочь не знала, что она ела плоть своего отца.

Эриса осторожно вытащила дневник из моей хватки и прижала его к груди.

— Можно сказать, что он взрастил Шишикуйбану как форму искупления своей почившей дочери. Он хотел восполнить это, создав новую жизнь от Шишикуйбаны, несмотря на то, что знал, что его поступок бросает вызов воли Божией. По крайней мере, это идея, которую ты получишь после прочтения этого дневника. Дочь унаследовала отцовский путь и продолжила предлагать Шишикуйбану тем, кто в ней нуждался, как будто она преследовала его.

Эриса показала нежную улыбку, точно так же, как ветерок, заставляющий танцевать цветочные лепестки.

— Знаешь, мой отчим дал мне имя Эриса. Я забыла о своём прежнем.

Это был первый раз, когда она показала её мне, её жалобную улыбку.

— Так значит, ты имеешь в виду, что ты была Шишикуйбаной?

— Ты такой тупой, как обычно, Куя. Разве ты не можешь хотя бы осознать что-то очевидное, связав воедино привычку Шишикуйбаны и людоедство, которое я совершаю? — Эриса прижала ладонь к её слегка пыхтевшей груди. — Шишикуйбана возрождается к своему прежнему облику. Она не омолаживает и не стареет. Как ты можешь догадаться, мой физический возраст остановился в возрасте тринадцати лет.

Зная о предыстории Эрисы, я кое-как понял причину её отсутствия мимики. Её более ранняя суровая жизнь была более чем достаточна, чтобы разрушить её эмоционально, и на неё всё ещё влияет один и тот же персонаж. Даже если это не так, она съела своего отчима. Плоть человека, который вернул её из царства мёртвых.

— Есть служанка, упомянутая в дневнике, которая разделала тело твоего отца, возможно она…

— Да, это я. Хозяин дал мне строгий приказ, вот так вот, — Канадэ ответила мне яркой улыбкой, вытирая руки после того, как закончила работу по разделыванию мальчика.

— Канадэ была и служанкой, и помощницей моего отчима. Она единственная, кто заботится об измельчении трупов ради его исследований и отделяет мясо от костей для Шишикуйбаны. В конце концов, он поручил ей следить за мной в виде его последнего приказа. Вполне возможно, что он научил её процессу разделки потому, что он с самого начала планировал пожертвовать собой.

— Правильно, каждый день, хозяин приносил с собой новый труп. Благодаря ему я смогла узнать новые вещи. Извлечение крови. Правильный способ удаления суставов и соответствующий метод приготовления каждой отдельной части. Благодаря хозяину, я теперь могу быть полезна для мисс.

— Когда он приказал тебе разделать тело в первый раз, разве ты не отказалась или не попыталась убежать?

— Почему я должна думать о чём-то подобном? — Канадэ показала озадаченное выражение, прямо как у сбитого с толку ребёнка.

— Мораль этой девушки не функционирует. Она не признает, что убийство человека или разделка трупа есть неправильное действие. Кажется, что-то случилось в её прошлом, но я не знаю деталей, да я и не узнавала про это. Её уникальный склад ума был её квалификационным преимуществом для выбора моего отца.

Наконец была решена тайна плавных навыков Канадэ. Она занималась человеческой плотью задолго до того, как Эрису возродили как Шишикуйбану.

Благодаря её необычному образу мышления она могла весело справляться со своей работой, как будто играла с цветами.

Её непоколебимая искренность позволила ей стать прекрасной служанкой для Эрисы.

— Это было правдой касательно меня, поедающую человеческую плоть. Плоть — это фактор, связанный с Шишикуйбаной и жизнью. Таким образом, она представляет собой единственную пищу, которая позволяет мне поддерживать моё существование. Состояние организма Шишикуйбаны постоянно рушится. Даже в тот самый момент, когда я говорю с тобой, моё тело неуклонно приближается к смерти. Поэтому Потребление человеческой плоти является единственным способом восстановить мои умирающие клетки.

— Является ли человеческая плоть единственной пищей, которую ты можешь есть? Что произойдёт, если ты перестанешь её есть?

— Я ем разные вещи, но это просто для того, чтобы удовлетворить мой язык и аппетит, они не помогают поддерживать моё тело. Если ты надолго перестанешь снабжать тело человеческой плотью, твои конечности постепенно начнут гнить от самых кончиков, и тогда они соответственно оторвутся. Внутренние органы разлагаться подобно гниющему плоду. Дальше будет конец, независимо от того, сколько мяса ты будешь есть на этом этапе, будет слишком поздно. Мне нужно бежать изо всех сил, если я хочу остаться. Будучи жизненной формой, я должна буду питаться человеческой плотью всю оставшуюся часть жизнь, пока моя жизнь не закончится.

— Оставшуюся часть твоей жизни…

— Если бы только Шишикуйбана обладала лукавой природой и обладала достаточной физической силой, чтобы убивать людей под покровом ночи, тогда было бы намного легче гарантировать нашу необходимую пищу. К сожалению, помимо того, что мы потребляем плоть, наша сила и разум такие же, как у обычного человека, я считаю это несправедливым.

Канадэ стояла на кухне, готовя обед Эрисы. Она бросила в кастрюлю капусту, картофель, лук, шалот, кусочки сельдерея и человеческие пальцы. Сегодняшним меню был кошмар дегустации, самодельный потофё. Секретным ингредиентом была грязь ногтей.

— Конечно, Ирусэ Мисаки не исключение, — Эриса продолжила. — Было бы крайне безответственно, чтобы ты превратил её в человека, а потом сказал ей: «Теперь ты свободна, иди живи своей жизнью». Отпустив её означает, что ты должен продолжать снабжать её человеческой плотью точно так же, как ты делал до сих пор. Разумеется, это зависит от тебя, будешь ли ты заставлять её оплачивать стоимость продуктов питания.

— Я же сказал, что смогу справиться с этим. Я останусь вместе с Мисаки всю свою жизнь, и я не позволю ей запятнать её руки. Ничто не изменится, я просто убью людей, чтобы сохранить её жизнь, если придется.

— Ты действительно изменился. Убивать людей. Интересно, куда он ушёл, тот мальчик, у которого было бледное лицо после того, как он увидел труп, доставленный Андо, — Эриса, опёрлась щеками на ладони, сохраняя изумлённое выражение. — В любом случае, я одобрю это. Я уже говорила тебе раньше, что те, кто сделал это, желая возродить Шишикуйбану, были не такими. Однако это большинство предпочло отказаться от Шишикуйбаны, потому что они не могли нести постоянные грехи, отнимая жизни других людей. Если нет, то поступок случайного и осторожного убийства других только увеличивает небольшую ответственность, которой ты ранее владел, и делает её ещё более важной. Учитывая эту огромную нагрузку, которую тебе нужно будет взять, я бы не рекомендовала тебе…

— Ты выступаешь против воскрешения Мисаки, и не из-за каких-то там клише, вроде бремени или ответственности, а по другой причине.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве это не потому, что это опасно?

Эриса равнодушно посмотрела на меня.

Некоторое время назад я придерживался этой веры.

Вероятно, Андо не сумел полностью промыть мозги Шишикуйбанам.

Когда я уходил, я вспоминаю глаза его Шишикуйбан.

Это не были глаза, когда кто-то не хотел видеть кого-то, и не были глазами боязни.

Это были глаза негодовавших и ненавидящих Андо.

— Если я скажу тебе что это опасно, ты перестанешь возрождать Ирусэ Мисаки?

— Ты не отрицаешь это? Давай подумаем об этом, когда я спросил тебя в первый раз, ты не отрицала, зная местонахождение Мисаки. Эриса, ты, как и следовало ожидать, не кто-то там, кто лжёт.

— Не пойми неправильную. Если ты отрежешь корень, Шишикуйбана приобретёт эго и начнёт двигаться независимо, а это будет означать, что ты родил новую жизнь. Это то же самое, что воссоздать чью-то жизнь ещё раз. Излишне говорить о плоти, тебе также придётся нести её прошлое, и будущее. Это та решимость, которую я подразумеваю.

— Не проблема. Такая вещь не заслуживает того чтобы её называли решимостью, потому что я люблю Мисаки.

Упомянув слово «любовь», слабо-румяное лицо Эрисы не бросило в жар.

Она на мгновенье застыла своим взглядом на мне, а потом безнадёжно сказала: «Фраза, молодая любовь делает тебя слепым истинна».

— Это действительно трудный путь для выпускника средней школы, чтобы идти до конца, но если ты готов выбрать это, то я не имею права мешать тебе сделать это. Для меня это не имеет никакого значения, если ты будешь проглочен до глубин болота. Но позволь мне сказать тебе одно, Куя. Каким бы жестоким ни был конец, не отводи от него глаза и лицо без сожаления.

— Что ты имеешь в виду?

— Реальность не такая сладкая, как ты думаешь, вот что я имею в виду.

Эти неясные слова, которые она представила, вызвали у меня тревожное чувство.

Она плохо лжёт, но с другой стороны, она занимает много времени прежде чем раскрывает всю правду.

Ощущая моё беспокойство, Эриса вернула свою обычную циничную усмешку.

— Известный тренер чемпиона по боксу сказал то же самое: «Не желайте слишком многого. Коррупция начинается с этого момента».

А следом за этим, её шепчущий голос:

— Хотя это выражение не имеет никакого значения для нынешнего тебя.