Посадка семян Пигмалиона (Новелла) - 6 Глава

В ночь, когда я встретил Эрису, я бродил по городу.

После долгой ночи, задумавшись, я, наконец, смог сделать вывод, что «продолжать обманывать себя» больше невозможно.

Как мне и хотелось с самого начала, я хотел возродить Мисаки к её идеальной форме, и для того, чтобы это произошло, необходимо было разделать труп и извлечь его плоть. Я бросил идею предложить ей свои пальцы в качестве плана Б.

Однако, не имея ни малейшего представления о таком решении, способном совершить столь недостижимую миссию, я просто продолжал блуждать без какого-либо действенного плана.

Во-первых, человеческий труп — это не то, что вы легко можете найти на дороге, и это не то, что продаётся публично. Никакого чуда, вроде какого-то серийного убийцы, посетившего мой дом и предложившего мне труп в подарок, тоже не произойдёт.

Даже если бы мне посчастливилось стать свидетелем убийства или несчастного случая, когда я проходил мимо, я даже не смог бы забрать тело до того, как приедут полиция или скорая помощь, и уж тем более, что никто меня не увидит.

Однако смерть человека обычно не выставляют напоказ. Это не какая-то там реклама.

Я решил покружить по тихим переулкам и заброшенным зданиям с небольшой частотой движения, и не то, что я труп не нашёл, я даже не заметил ни единого бездомного, лежащего на районе.

Я попытался придерживаться совета Эрисы и пошёл по железной дороге, проверяя, можно ли найти что-нибудь неожиданное, но опять-таки всё было напрасно.

Я вспомнил рассказ о том, как парень в «Dangle» подобрал жертву самоубийства возле заброшенного здания на окраине и взволнованно пошёл, чтобы попытать удачу, однако всё, что я нашёл, было большим участком земли, полным заросшей травы, там даже одной единственной крысы не бродило.

— Как я и думал, я никак не смогу найти мёртвое тело, которое тут будет просто отлёживаться.

Потеряв всякую надежду, я отправился в пустующий общественный парк, расположенный между двумя зданиями, и сел на качели.

Ослепительные огни фонарей парка освещали это изношенное место. Чуть дальше от этого светлого круга я заметил группу затхлых жилищ, сделанных из труб и синего листового материала. Вероятно, это община бездомных, отделённая от городской зоны. А этот парк — всего лишь обособленная местность этой общины.

Из моих губ просочился лёгкий вздох.

Интересно, как я оказался здесь. Поиск мёртвого тела без стратегии или знания похоже на то, что я ищу затонувший корабль посреди пустыни.

Мои бесплодные усилия привели к вялому чувству, свисающему на моей спине.

Всякий раз, когда у меня было желание бросить всё и сдаться, я вспоминал Мисаки в моём шкафу.

Если я сдамся, Мисаки останется в этой форме навсегда.

У неё нет способности возродить саму себя в одиночку, покуда ей дают шанс вернуться в этот мир.

Я обязан выполнить эту миссию. Я единственный человек, который мог схватить её за руку и вытащить её из мрака и позволить ей продолжать цепляться за этот небольшой шанс на жизнь.

Однако, что я должен сделать, чтобы достичь этого?

Мои пять чувств, вызванных иррациональностью, внезапно обострились.

Я почувствовал что-то внутри рощи, возле парка.

Трудно описать это чувство. Может быть, что-то вроде шестого чувства было бы уместнее сказать.

Единственное, что у меня было, это предчувствие, говорившее мне, что я достигну своей цели, если я пойду туда.

И как будто меня наматывают на катушку невидимой нитью, я медленно приближался туда, откуда вытекало это чувство.

Вдали от света, исходящего от проезжей части, я продвигался в мрачно освещённый лес, всегда опасаясь не споткнуться об корни деревьев, торчащие из земли.

После того как мои глаза постепенно привыкли к темноте, я заметил чью-то непонятную фигуру в нескольких метрах.

Очертания фигуры были довольно странными.

Она парила в воздухе и не двигалась вообще.

Присмотревшись, непонятная фигура стала зримой.

Подвешенная на голову, верёвка привязана к шее. Тело свисало с ветви.

Повесившийся человек.

Мой разум дал слабину. Инстинкт заставил меня повернуть назад, но разум схватил меня.

Я бы ничего не добился, если бы убежал. «Вспомни, что ты делал всё это время», — сказал я себе. «Я бродил ночью по городу, ища труп, разве не так? Я ничего не мог найти и собирался сдаться, так ведь? И когда я решил войти в эту рощу по прихоти, я обнаружил нежданный труп, висящий перед моими глазами! Божественная благодать, единственный раз в жизни шанс снизошёл на меня. Я не позволю ему уйти. Ну ладно, давай почерпнём немного смелости! Правильно?».

Заставляя себя глядеть на него, я увидел несколько других фигур поблизости.

Их было не более пяти, все небольшого роста и укутанные в потрёпанную одежду. Но, присмотревшись более детально, не знаю откуда…

Нет, на самом деле их было шестеро. Последний залез на дерево, как какая-то обезьяна, и резал свисающую веревку.

Все они стояли под всё ещё свисающим телом, как будто, опасаясь моих движений.

Я слышал звук ножа, как он трётся о верёвку.

Шшик!

Тело упало.

Те пять фигур что были внизу мгновенно поймали его.

Один из них достал из кармана мешок, и они быстро положили его внутрь.

И вот так они ушли. Ушли из поля зрения.

Всё, что осталось, было густыми деревьями и густой заросшей травой, смешавшейся в ночи, со мной, кто, казалось показывал ошеломляющее выражение, стоя в одиночестве, а пронзительный ветер шелестел ветками.

Я повернулся и побежал, надеясь уйти как можно быстрее.

Я был в восторге, чувствуя, как будто эти люди преследуют меня, и я побежал через заброшенные здания, оставил общину бездомных и выбрал дорогу с самым плотным транспортным движением и людьми.

Оставив в стороне меня, чувствовавшего себя жертвой того, что у меня отняли труп, всё, о чём я думал, было моей удачей в том, что я не привлёк их внимания.

Когда я, наконец, восстановил свой ум, я уже сел на поезд, с чрезмерно набитыми людьми, тёплыми телами и звуками дыхания.

К тому времени, как я добрался до ближайшей станции, мой страх значительно уменьшился. Однако я не мог не почувствовать разочарование. Впервые, непристойные декорации цветочного района стали ощущаться добрыми и нежными, как будто они приветствовали мою трусость.

Я вернулся домой, сразу зашёл в гостиную и лёг на диван.

Вспоминая более раннее событие, которое я больше не мог отличить от сна, моё сердце начало разбиваться.

Я понятия не имел, кто эти люди, и что они хотели сделать с тем трупом, но я был уверен в одной вещи, и это было горячее желание никогда не встречаться с ними снова.

Я вздохнул. Я был трусом.

— Я не знаю, что случилось, но не позволяй этому добраться до тебя. Съешь что-нибудь, чтобы поднять настроение! — японка по имени Розари, казалось, заметила моё уныние и попыталась поднять настроение. Она была женщиной, выглядящей на среднячок, с тёмной кожей. Мне было трудно называть её красивой, так как она была похожа на гибрид между лягушкой и голубями, если так можно выражаться.

Тем не менее, её кулинарные навыки были высочайшего класса. Я до сих пор не понимал критерии, по которым Харухито выбирал женщину, которая будет готовить для меня, того кто делал риск слишком большим, но на этот раз казалось, что он выбрал подходящего человека.

Харухито отправился в поездку, чтобы собрать информацию два дня назад. Благодаря этому я теперь могу свободно бродить в любом месте, в любое время, когда захочу. Тем не менее, в конце концов Харухито вернётся, и мне нужно подумать о том, что делать в то время. Я никому не могу позволить обнаружить выращиваемую Мисаки в моей комнате.

Кушая гамбургер с мясом, который приготовила для меня Розари, в телевизионных новостях говорилось о родителях и детях, которые были отвергнуты программой социального обеспечения (или средств к жизни), боровшиеся с голодом. Было сказано, что, когда они обнаружили тела, не было никакой необходимой посуды, и всё, что было внутри холодильника, это какой-то окисленный майонез.

В этой стране более десяти миллионов тонн продовольствия утилизируются, прежде чем даже достигнут обеденного стола. Тем не менее, люди, которые не получают ни одного куска хлеба и голодают до смерти, всё ещё существуют. Как нелепо.

— Если отец был голоден, он мог бы просто съесть ребёнка, — сказала Розари, которая сидела передо мной за столом. Она выглядела безразличной к тому, что только что вышло изо рта, но, возможно, это было потому, что она не видела шока на моём лице.

— Существует ли такая тревожная привычка в твоей стране?

— Продажа крови, продажа волос, продажа внутренних органов из-за бедности — это нормально. Но, не есть же ребёнка, Бог не допустил бы этого!

— Тогда почему ты сказала, что он должен был съесть ребёнка?

— Не убивая его. Если он умрёт без постороннего вмешательства, он может съесть его. Если он может остаться в живых, съев его, Бог позволит это.

Услышав мнение Розари, полное жестами рук, я вспомнил об аварии самолета с сорока пассажирами, который разбился в горах на пути в Южную Америку^[1]. Шестнадцать из них вернулись живыми после того, как они пережили долгий путь в экстремальной ситуации в высоких горах, полагаясь лишь на небольшие средства для еды. Однако было подтверждено, что они прибегали к поеданию нездоровой плоти, делая это столько, сколько могли. Случай, который поставил в тупик весь мир. Среди них был даже преданный христианин, который сказал: «Их души уже отделены от их тел и ушли к Богу. Их останки — всего лишь плоть».

— И после исповеди об их поступке в католическую церковь ответ был: «Если бы не существовало никаких других мер для выживания, кроме как поедание плоти мёртвого человека, тогда никто не будет обвинять вас в этом акте, и нет необходимости беспокоиться об этом».

Другими словами, мнение церкви подразумевало, что нет необходимости просить о Божьем прощении.

Возможно, вот что Розари пыталась сказать, хотя я был против этого. Несмотря на то, что это незаменимый акт, чтобы оставаться в живых, человеческая плоть всё ещё остаётся человеческой плотью.

Эриса считала «каннибализм» чем-то, что не глубоко анализируемым и не осуждающим. Но я всё равно думаю, что есть определённая черта, которую человек не должен переступать.

— Есть люди, которые едят мясо человека в Японии. Есть даже люди, которые заставляют других есть своё мясо.

— Заставлять других есть свою плоть? — спросил я, разинув свой рот.

— Это история о том, когда я всё ещё была в Йокогаме… — начала она.

В то время она работала в борделе. Её задача заключалась в том, чтобы получать заказ от клиентов, отправляться в назначенную комнату и предложить им секс-услугу. Я вспоминаю, как Харухито упомянул что-то об этом в некоторых местах, неизвестных обычным людям. Вид занятия, которое не вызывает проблем для клиентов.

В то время назначенным клиентом Розари был богатый человек в расцвете сил. На нём была одежда высшего класса и оставался благожелательной личностью на публике. Он действительно был джентльменом. Мужчина был доволен Розари и начал посещать её каждые пятнадцать дней.

На пятой встрече он вместо обычного позвал её в свой особняк, а не в обычную гостиницу…

— Он был очень просторным и очень красивым. Я почувствовала ревность и подумала: «Вот если бы я жила в таком прекрасном месте», — описала она.

Когда она омывала своё тело в ванной, мужчина собрал всю свою решимость и спросил: «Сегодня, ты можешь съесть меня?».

— Я была удивлена. Я ему сказала ему: «Нет же, кровь пойдёт». «Всё в порядке», — сказал он: «Я позвоню доктору». И он указал на бритву в ванной.

Перед Розари, которая категорически отрицала его просьбу, мужчина взял бритву и начал срезать плоть со своей ладони. Выпуская холодный пот и непрерывно стоная. Он с гордостью поднял свою окровавленную руку к Розари и показал отрезанный кусочек его ладони.

— Хочешь, чтобы его обжарили? Или, может быть, ты предпочитаешь, чтобы он полностью обжарился? — мужчина старался изо всех сил выказывая улыбку, скрывая боль и обнаженную кость в глубокой ране его руки. Не отвечая и не вытирая тело, Розари покинула душ и быстро одела одежду, выбежав из особняка.

— После этого он звонил мне очень часто, но я сказала сотрудникам агентства «нет». Я больше не хотела его видеть и слышать.

— Странно. Что хорошего в том, чтобы заставлять кого-то есть твоё мясо? Что такого приятного в создании болезненных воспоминаний? Если бы он попросил меня съесть говядину или свинину, я бы с радостью ответил «да»!

Глядя на Розари, наполненную страстью в её задумчивости, большое чувство зависти переполнило меня.

Я искренне желал, чтобы кто-то сделал то же самое.

◆          ◆          ◆

В ту ночь, из-за рассказа Розари, у меня был странный сон.

Я сидел за кухонным столом. Не в старом доме гейши, заметьте. Это был дом, где я жил с родителями. Моя мама приготовила блюдо и выстроила несколько тарелок на столе.

Главным блюдом был гамбургер со стейком вместе с сыром поверх него. Особый рецепт моей матери.

Но когда я собирался добраться до стейка, я заметил кое-что.

— Эй, мама, где твоя правая рука? — выкрикнул я.

А она просто посмотрела на меня странно.

— Ты же сказал, что хочешь съесть гамбургер.

И вместе с её нежной улыбкой я был доволен этим ответом.

В тот вечер у нас с мамой была прекрасная беседа. Гамбургер был столь сладок, а его аромат оставался на моём языке.

— Мех, мам, этот гамбургер слишком сладкий.

— Может, я добавила слишком много сахара?

— У тебя так просто вылетают такие вещи из головы, так?

Моя мать просто улыбнулась: «Я легко забываю, твоя мать стыдится самой себя».

— Я была в замешательстве и вместо моей я использовала руку Куя вместо в этом гамбургере.

Вилка, которую я держал правой рукой, упала.

Проснувшись, я долго лежал в постели и размышлял над этим сном.

Неужели это просто сон?

У этого воспоминания было чувство ужасного дежавю.

Время, когда мы ели за одним столом, и приятный разговор, но, разумеется, у нас обоих не было по одной руке.

Те блаженные, краткие моменты, полные радости, которые я разделял с моей матерью, оставались до тех пор, пока я мог помнить. Однако в то же время что-то в моём сознании кричало, что этого никогда не было.

Вспоминая снова, я помню, что моя мать была очень холодной по отношению ко мне, когда я был ребёнком. Всякий раз, когда я просто хотел быть испорченным и сблизиться к ней, она жестоко отторгала меня. Для меня моя мать не была кем-то, кто была нежна. Она была существом, которое не принесло мне ничего, кроме боли и одиночества. Моя мать ненавидела меня. Я узнал об этом не совсем уж и долго после того, как родился. Честно говоря, я не понимал, почему она направляла на меня такие эмоции, до тех самых пор пока она не умерла.

Нет, я до сих пор не знаю, даже после того, как она скончалась.

Мать из моего сна наполнила меня своей нежной улыбкой до такой степени, что назвать это простым сном было бы проще простого.

Но когда она показывала мне такую улыбку? Была ли её улыбка красивой? Была ли она на самом деле такая нежная?

Как я и думал. Я даже не могу вспомнить её лицо.

Примечания

1.       Катастрофа FH-227 в Андах — авиационная катастрофа, произошедшая в Андах 13 октября 1972 года, на борту находилось 40 пассажиров и 5 членов экипажа. На подлёте к Сантьяго лайнер попал в циклон, врезался в скалу и рухнул у подножия горы. У выживших был минимальный запас пищи, кроме того, у них отсутствовали источники тепла, необходимые для выживания в суровом холодном климате на высоте 3600 метров. Отчаявшись от голода и сообщения по радио о том, что «все мероприятия по поиску пропавшего самолёта прекращаются», люди стали есть замороженные тела своих погибших товарищей. Спасатели узнали о выживших лишь спустя 72 дня, когда двое пассажиров после 10-дневного горного перехода встретили местного фермера, который привёл к ним спасателей (больше в Википедии).