Последний Серафим: История вампира Микаэлы (Новелла) - 1 Глава

Кровь. Скот отдает им кровь. Как только Бог проклинает их, «вампиры», которые управляют миром, обретают бессмертие.

Для утоления жажды им нужна кровь.

— Значит, веди себя тихо, подчиняйся и отдавай мне свою жизненную силу!

Из переулка раздался визг.

— Неееееет! Стойте! Не трогайте меня!

Этот голос принадлежал девочке.

Ю-чан, который шел рядом с ним, посмотрел в сторону переулка.

— Что? — сказал он, направившись туда.

Микаэла схватил его за руку.

— Подожди, Ю-чан.

— Что, Mикa?

— Куда ты идешь?

— Там кто-то кричал.

— И что?

Ю-чан посмотрел на него, и в выражении его лица читалось: «Какого черта?»

Mикa ответил:

— Боюсь, мы просто не можем позволить себе помогать кому-то…

Они снова услышали крик, на этот раз он звучал громче.

— Черт возьми!

Ю-чан убежал.

— Эй, постой, Ю-чан!

В темном переулке двое мальчишек с силой толкали на землю девочку двенадцати или тринадцати лет на вид. Они стянули с нее штаны и нижнее белье, обнажив ее белую кожу. Ее глаза наполнились слезами, а лицо исказилось от страха.

Напавшим на нее парням было пятнадцать, нет, шестнадцать лет, и гадкие улыбки появились на их лицах.

В этом городе, которым правили вампиры, люди нападали на людей.

Один из парней сказал, ударив девочку по голове:

— Ты, глупая девчонка, заткнись! Я велел перестать плакать! Молчи, все скоро закончится.

Другой продолжил:

— Даже если будешь кричать, никто не спасет тебя. Нам по шестнадцать лет. Мы самые старшие среди тех, кто пережил эпидемию вируса. Ваше сборище проклятых ублюдков не сможет одолеть нас.

И все-таки девочка не замолкала:

— Помогите мне! Не делайте этого!

Затем она выкрикнула чье-то имя. Вероятно, имя ее друга. Но никто не пришел. Никто не спешил ей на помощь. Как и сказали парни, здесь не было настолько глупых детей, которые бы попытались пойти против шестнадцатилетних ребят. Из-за того, что произошло четыре года назад.

Все, кому было тринадцать лет и больше, умерли из-за вируса, а детям, которым было двенадцать тогда, теперь исполнилось шестнадцать.

В настоящее время среди людей в этом мире не было никого сильнее тех, кто уже достиг шестнадцатилетнего возраста.

Девочка продолжала кричать, и один из парней с силой ударил ее по лицу. Тут же вопли прекратились. Кровь потекла из ее рта, капая на землю.

— Идиот, ты разбил ей губу. Нужно было прилагать меньше силы для удара.

— Упс, извини.

Ребята засмеялись, издеваясь над ней.

На лице ее появилось отчаяние. Она больше не кричала. Она сдалась. Никто не собирался спасать ее.

Миру пришел конец из-за вируса, и вскоре после этого дети стали скотом для вампиров. И никто не мог им помочь.

Один из парней сжал ногу девочки.

Mикa пробормотал, глядя на них:

— Ю-чан. Пойдем. Мы должны идти…

Но тут же:

— Аааааааа!

Раздался чей-то вопль. Это был Ю-чан.

— А?

Оглянувшись назад, он увидел, что Ю-чан подобрал камень и побежал к парням.

— Ты, должно быть, шутишь?! — Mикa попытался остановить его, но не успел.

Ю-чан изо всех сил швырнул камень в спину парня, который сжимал ногу девочки.

— Ай!

Несмотря на то, что этого шестнадцатилетнего неплохо приложило, он не упал. Но на его коже явно остались повреждения. Он схватился за спину, присев на землю. Другой парень крикнул:

— Эй, ты, паршивец! Что ты… — он задохнулся, ведь Мика внезапно подбежал к нему и пнул его в живот.

Улучив момент, когда оба парня отвлеклись, Ю-чан сказал девочке:

— Беги!

— Ах, ах…

— Поспеши и уходи!

Затем она убежала.

Тем не менее, им тоже нужно бежать, потому что они теперь находятся в той же ситуации.

Mика закричал:

— Не смотри на них!

— Ми…

— Не называй наши имена! Просто беги!

Они оба попытались убежать, но было уже слишком поздно.

Парень, которого Ю-чан ударил камнем, схватил его за руку. Сжал ее. Физическая сила шестнадцатилетнего подростка во много раз превосходила возможности Ю-чана. У двенадцатилетнего Ю-чана не было шансов. Его ударили о стену ближайшего дома.

Он застонал от боли. И все же он смотрит на меня.

— Беги, — выпалил он.

Но куда мне бежать? Бежать бесполезно. Я хорошо это знаю. Здесь наш мир мал. Нет голубого неба в этом ужасном ограниченном мирке под землей.

Сейчас его лицо хорошо всем видно. Если Ю-чана поймали, то Mикa и младшие дети будут обнаружены. Эти парни узнают, что Аканэ и другие дети из того же детского дома.

Если они узнают, то что произойдет?

Только что эти ребята напали на девочку, которой на вид было около двенадцати лет. Аканэ одиннадцать. И она тоже очень привлекательная. Вполне вероятно, что ее изнасилуют в качестве предупреждения.

Тогда что я должен делать?

Что я могу сделать?

Mикa остановился на полпути, когда его разум наводнили эти мысли.

Парень схватил Ю-чана за шею, прижимая его к стене дома, и сказал:

— Ублюдок, ты тупой? О чем ты думал, нападая на меня?

Ю-чан нахмурился и ответил:

— Ты придурок! Почему мы, люди, противостоим друг другу? Мы должны сражаться с вампирами, они наши враги, не так ли?!

Но, тем не менее, эти два парня переглянулись и рассмеялись, как будто с трудом поняли то, что он только что сказал.

— Чё? О чем это ты болтаешь? Как мы вообще можем сражаться с вампирами?

— Мы — домашний скот, который всегда бьют!

— Хахаха, вот болван! Прими уже этот факт. Как ни крути, вампиры во всем превосходят людей.

Это правда.

Что бы ни случилось, люди не смогут превзойти вампиров.

Как и свиньи, которые не могут убивать людей. Как и крупный рогатый скот, который тоже не может убивать людей. Мы домашний скот, так как мы не можем убивать вампиров.

— Не узнаешь, если не попробуешь!

Ю-чан занес кулак.

Держащий его парень с легкостью увернулся и ударил Ю-чана в лицо.

Затылок Ю-чана столкнулся со стеной. Его противник больше не сдерживался. Он избивал Ю-чана так сильно, словно его не беспокоила возможность насмерть забить его. В этом месте, где люди убивали людей, не было никаких взрослых, которые могли бы наказывать виновных.

Так что даже если они убьют нас, то не понесут никакого наказания.

— Черт! — Mика бросился к ним. Он должен спасти Ю-чана.

Один из парней, ухмыляясь, посмотрел на него и сказал:

— Ах, ты тоже нарываешься?

Одним прыжком Мика сократил расстояние между собой и этим парнем. Он сжал кулак, целясь в челюсть противника, и…

Ударил!

По крайней мере, так он думал, но в то же время своим кулаком противник нанес удар по щеке Мики. От такой силы шея Мики чуть не сломалась. Его голова откинулась на бок, он потерял равновесие, падая, и тут же его пнули еще сильнее. Mику тоже прижали к стене.

И тут же все перед глазами потемнело и поплыло кругами, и он перестал соображать.

Он слышал только смех. Смех этих мальчиков. Его затошнило.

Было ли это потому, что его ударили по голове, или же виновны те, кто начал эту ужасную драку из-за собственной глупости?

— Мика… Mикa! Ты в порядке?!

Это Ю-чан. Микаэла повернулся к нему.

Ю-чан смотрел на него с беспокойством. В конце концов Мика каким-то образом оказался на земле сидящим рядом с Ю-чаном.

Мика уставился на него.

— Конечно, нет, черт побери.

И тут же, когда он ответил, его снова ударили по лицу. Ю-чана тоже избивали.

Теперь это казалось нелепым.

Гнев этих мальчиков, которым помешали удовлетворить свои сексуальные желания, был сильнейшим.

Сексуальные желания скота… От одной этой мысли меня снова тошнит.

Один из парней схватил Мику за шею и поднял его в воздух.

— Ты уже не так самоуверен сейчас, да, сопляк?

Mикa не знал, что ему нужно ответить, он волновался. Если они извинятся, то их отпустят?

Возможно, нет. Рано или поздно мы снова столкнемся с ними в этом районе.

Если Аканэ будет с нами, то они захотят забрать ее. Или, если у них будет мало еды, то они велят нам отдать им наши припасы. Или, скажем, если они окажутся в плохом настроении, они побьют нас, не так ли?

Среди группы шестнадцатилеток, самых старших здесь, были хорошие и плохие ребята. Тем не менее, они нечасто конфликтовали между собой.

Все здесь отчаянно пытались выжить, и поэтому никто не хотел затевать конфликты. Но это также означало то, что никто не придет к ним на помощь, если они привлекли внимание группы плохих ребят.

Нам нужно что-то делать. Нам нужно как-то защитить себя, поэтому мы не будем рабами, которых держат тут как домашний скот.

Ю-чана, который находился возле него, все еще били.

Парень схватил Мику за воротник, а затем сказал:

— Вы нам помешали, придется вам взять на себя ответственность и сделать кое-что для нас. Правда ли то, что среди вашей группы тоже есть девочка?

Что мне делать?

— Мы не убьем вас, если вы приведете эту девочку к нам.

Что, черт возьми, мне делать?

Пока Мика думал о том, что он…

— Эй, ты слушаешь?

Mикa раскрыл рот:

— Заткнись!

— А?! Что, черт возьми, ты сказал только что?

Mикa, бросив на противника смертоносный взгляд, сказал еще раз:

— Я велел тебе заткнуться. Вы действительно думаете, что просто так уйдете после того, что сделали со мной?

— Что? Что ты, черт возьми, такое гово…

Но Микаэла продолжал, прерывая его.

Тихим, приглушенным голосом, чтобы Ю-чан не услышал, он вновь заговорил:

— Я — фаворит лорда Ферида Батори, вампира-аристократа. Я могу по своей воле приходить в его особняк и уходить оттуда. Вы смели избить нас, так или иначе все это можно принять за спланированное нападение. Ради того, чтобы бросить вызов вампирам, не так ли?

Он сказал это. Он произнес такие гадкие слова!

Он назвал имя своего господина.

«Разве не вампиры — наши враги?!» — кричал Ю-чан.

Его слова были полной противоположностью сказанного Ю-чаном.

Слова настоящего домашнего скота.

Тем не менее эффект был невероятным. Лицо мальчика, который держал Мику за шею, побледнело.

— Твое тело, ты…

— Заткнись! Закрой рот и проваливай!

Но этот напуганный парень вдруг сказал:

— Ха, ха-ха, что с тобой? Вы говорили об уничтожении вампиров? Но ты — самый подлый предатель из всех…

— И что?

Mикa заговорил, глядя на мальчика:

— На самом деле вам, ребята, стоит обо всем забыть и принять истину. Никто не придет нам на помощь сюда. Здесь нет места справедливости. Но я должен защитить свою семью. И поэтому я сделаю все ради них. Не сомневайтесь. Сильнейшие в этом городе — не вы, шестнадцатилетки, а вампиры. И в настоящее время я защищен одним из них.

Он медленно стискивал руку держащего его за шею парня, пока договаривал:

— Вы теперь не осмелитесь даже пальцем тронуть мою семью. Иначе я убью вас.

И тут же его отпустили.

Его противник сделал шаг назад и сказал своему спутнику:

— Ах, с ними так скучно, пойдем отсюда.

Они оба ушли.

Убедившись в том, что их и след простыл, Mикa сел на землю. Ю-чан лежал лицом вниз, тоже рухнувший на мостовую.

Принимая во внимание то, как сильно он был избит… Он ведь не мог умереть, не так ли?!

Мика испугался, но тут же:

— У меня все болит, — простонал Ю-чан. Кажется, он был еще жив.

Mика улыбнулся, глядя на его спину, и заявил:

— А теперь извиняйся, Ю-чан.

Ю-чан, не сдвинувшись со своего места, ответил:

— Прости.

— Полагаю, я должен простить тебя.

— Но они разозлили меня!

— Тогда злись на тех, кого можешь одолеть.

— Ну, ты прав, но…

Ю-чан приподнялся.

— Ой, ой, ой! — бормотал он, сидя на земле.

Он смертельно устал. Тем не менее, он повернулся ко мне, он выглядит изнуренным. Он весь покрыт синяками.

— Ю-чан.

— Хм?

— Из-за синяков ты будешь выглядеть как панда.

— Ха-ха, ты тоже.

Mика коснулся своей щеки, на которую пришелся удар. Стало больно, когда он надавил на нее. Это место, вероятно, опухнет и посинеет. Если Фериду Батори больше нравится его лицо, а не вкус его крови, то все очень плохо.

Но Mика посмотрел на Ю-чана и засмеялся.

— Хотя, полагаю, эти шестнадцатилетки тоже раздражают меня.

— Да?

— Ну, кроме того, что… Ю-чан правильно поступил. Девочка, на которую они напали, примерно того же возраста что и Аканэ. То есть на нее, вероятно, тоже могут напасть. Если ради ее защиты мы будем сопротивляться, то они, может быть, не станут нас трогать.

Тогда Ю-чан, глядя на меня, сказал:

— Как ты думаешь, эти ребята будут преследовать нас?

На этот раз Ю-чан выглядит так, словно у него есть мозг.

Mикa посмотрел на него.

— Нет, мы, вероятно, в безопасности.

— Почему?

— Я сказал им, что мы находимся под защитой вампиров.

— А?

— А потом я сказал им, что если они осмелятся тронуть нас, то вампиры убьют их.

Ю-чан злорадно рассмеялся.

— Что за удивительная ложь! Да никто не поверит в то, что мы в хороших отношениях с этими кровососами.

Ю-чан улыбался, пока говорил.

Mикa любил его улыбку.

Нет, не только я, Аканэ и дети из приюта Хякуя тоже любят его улыбку, все любят улыбку Ю-чана.

Миру внезапно пришел конец, и все взрослые умерли. Вампиры обращались с ними как со скотом. В этом городе, где у них нет будущего, они должны истребить вампиров и заново отстроить мир людей!

Эта глупая, смешная, великолепная мечта, о которой с улыбкой на губах мне рассказывал Ю-чан, морально поддерживает детей.

Я буду защищать эту мечту, даже если мне ради нее придется продавать свою кровь, плоть и тело. Это ничего не значит.

— Ну, давай уже пойдем домой. Если мы припозднимся, то дети начнут беспокоиться, — сказал Мика, вставая.

— Когда Аканэ увидит наши лица, она будет ворчать, не так ли? — протянул Ю-чан, нахмурившись.

— Это твоя вина.

— А? Ты опять говоришь это мне?!

— Если бы ты сразу швырнул камень в его голову, то одолел бы его одним ударом!

— Если бы я так сделал, он бы погиб!

— Убей, или тебя убьют! Разве не таков сейчас наш мир?

— Но мы — люди, не так ли? — сказал Ю-чан, хотя Мике на мгновение показалось, что подобная мысль ранее беспокоила его.

Увидев выражение его лица, Mикa кивнул.

— Да.

— И вампиры — наши враги, верно?

— Ага.

— Тогда, полагаю, что люди не должны враждовать друг с другом.

— Это верно.

Но здесь люди убивали людей.

Они оба видели это очень часто.

Они видели, как мальчики и девочки из групп в этом районе убивали друг друга из-за пустяков, пока сражались за еду.

Ю-чан посмотрел на меня с усталым выражением на лице и сказал:

— Может быть, нам стоило убить эту девочку, которую чуть не изнасиловали, и украсть ее еду?

Mика ответил:

— Ты серьезно?

— Нет.

— Тогда ты настаиваешь на том, что поступил правильно?

— Ага.

Услышав это, Mика засмеялся и сказал:

— Хорошо, тогда ты был прав.

— Правда?

— Боже мой.

Оба рассмеялись. Несмотря на то, что они смеялись, они оба знали, что ничто не изменит мрак этого мира. Но даже в этом случае до тех пор, пока Ю-чан здесь, Микаэла мог улыбаться.

Оказалось, что Ю-чан не может самостоятельно идти. Он, должно быть, повредил ногу.

— Можешь опереться на мое плечо.

— Не нужно.

— Ты все же сделаешь это, — сказал Мика, подставив ему свое плечо.

И они оба медленно пошли прочь.

На обратном пути домой Ю-чан еще раз сказал:

— Mикa.

— Да?

— Прости меня.

— За что?

— Из-за меня ты получил травму.

Но это было неправдой, Ю-чан не виноват. Лишь этот мир стоит винить. Ю-чан поступил правильно.

Mика посмотрел на него с озорством во взгляде и сказал:

— Я не прощу тебя.

— Чтоооо?

— Просто шучу. О, тогда, если я совершу ошибку, ты тоже должен простить меня с улыбкой на лице.

— За что? Я всегда прощаю тебя.

— Да, но, в отличие от тебя, я не совершаю ошибок.

— Как скажешь, — сострил Ю-чан, смеясь.

Вскоре они пришли домой.

Даже если их дом, предоставленный им вампирами, казался грязным заброшенным зданием, все дети из сиротского приюта Хякуя жили здесь.

Дети сейчас бегали перед домом, играли друг с другом.

Когда один из них узнал ребят, то позвал Ю-чана и Мику по именам. Вскоре другие дети заметили их. Они сначала улыбались, но, едва увидев, как сильно избиты Мика и Ю, дети чуть не заплакали.

Как ему защитить детей от этого жестокого мира?

Вот о чем Микаэла продолжал думать.

В этом мире, куда герой справедливости больше не придет. В этом мире, где не осталось никакой веры в любовь к Богу. Что он мог сделать для того, чтобы защитить эту семью?

Вот что всегда было в его мыслях.

Вот почему он льстил и стремился угодить Фериду Батори.

Есть ли путь отсюда? Увидим ли мы свет солнца?

Вот о чем он думал, когда явился к этому вампиру.

Я не знаю, было ли это правильным поступком. Но я должен был сделать это, чтобы добиться успеха.

Аканэ и дети собрались вокруг них. Дети громко плакали и с тревогой глядели на них. Поглаживая их по головам, Mика посмотрел на Ю-чана.

Ю-чан заметил это, бросив взгляд в его сторону. Дети что-то заподозрили, но он смущенно улыбнулся им.

Конечно, он думает о том же.

Как мы можем защитить нашу семью в этом проклятом мире?

Если в этом жестоком мире можно в одно мгновение умереть по ошибке, как тогда нам защитить улыбки нашей семьи?

Mикa всегда думал об этом.

***

Скрип, скрип… Кончик пера слегка царапал пергамент, когда Ферид Батори, находившийся в своем личном кабинете, что-то вычерчивал на нем.

Пергамент, на котором он оставлял след чернил, был расположен на большом столе, сделанном искусным мастером за двести лет до этого момента. Нарисовав линии, ведущие направо и налево, Ферид сделал шаг назад для того, чтобы полюбоваться своей работой.

— Ммм, все еще немного не то, — с этими словами он разорвал пергамент.

Взяв еще один лист и расправив его на столешнице, он обмакнул кончик пера в чернила, намереваясь чертить более осторожными движениями и немного медленнее в этот раз. Тогда, возможно, ему удастся воспроизвести оригинал чуть ближе к идеалу.

Он был погружен в черчение, когда услышал стук в дверь, за которой раздался голос:

— Могу ли я войти?

Голос принадлежал Кроули Юсфорду.

— Я сейчас занят, — ответил Ферид.

Кроули, однако, проигнорировал его ответ и вошел.

Какой грубиян. Те, кто тревожит художников во время их творческого времяпрепровождения, должны быть обезглавлены без минутного промедления, настолько Ферид был занят. Но, опять же, вампиры не умирают от обезглавливания.

— Что ты делаешь? — спросил Кроули. Сжимая перо, Ферид ответил:

— Я кое-что скрывал от тебя до сих пор… На самом деле я мечтал стать художником.

Кроули взял несколько скомканных листов пергамента, бросая их на пол.

— Художником?

— Ага.

— И это картина, по твоему мнению?

— Да, разве это не очевидно?

— Похоже на карту.

— И именно поэтому я ненавижу тех, кто не разбирается в искусстве. Ладно, я должен продолжить.

С этими словами Ферид снова опустил перо на пергамент, слегка проводя им по всей поверхности листа медленно и осторожно. Может быть, эта попытка окажется успешной, в конце концов. Кроули подошел к столу, встав рядом с ним, и посмотрел вниз на его работу.

— Я знал, что это именно карта.

— Ты не мог бы не подглядывать? Я из тех, кто не может рисовать, когда за мной наблюдают. Я довольно застенчивый, хоть и не выгляжу таковым.

— Да, да. Значит, это карта подземного города Сангвинэм, как я и думал. Почему ты вдруг решил нарисовать карту, скажи на милость?

Не прекращая чертить, Ферид ответил:

— Ну, я планирую позволить детям, которые хотят сбежать, найти ее.

— О…

— А потом, когда глаза этих детей засверкают при одной мысли о том, что им успешно удалось сбежать, я выпрыгну из засады возле выхода и весьма артистично сожру их.

— Черт возьми. Твои ужасные вкусы никогда не изменятся.

— Как грубо с твоей стороны называть мои вкусы ужасными. И именно это причина того, почему с теми, кто не может понять красоту искусства, настолько хлопотно иметь дело, — продолжал Ферид, соединяя точки и линии, линии и точки, усеивая ими пергамент, одни за другими.

Такого рода работа требует осмотрительности и точности. Даже если хоть одна линия немного отклонится, вся часть карты потеряет свою гармоническую красоту.

Кроули снова заговорил:

— Начнем с того, что уже существует множество карт этого города. Почему тебе нужно рисовать ее самостоятельно?

— О, я просто должен сделать это. Все будет намного забавнее, если я начерчу ее сам, — ответил Ферид.

Кроули, тем не менее, сделал выражение лица, выражающее то, что он ничего не понял. Конечно, было не похоже на то, что Ферид не знал этого чувства. Из-за того, что они жили слишком долго, вампиры утратили память о такой эмоции, о том, что значит «забавно».

У вампиров действительно осталась одна только жажда крови. Вести вечную, скучную и бессмысленную жизнь, включающую в себя отчаяние, — вот и все, что осталось у них.

— Если рисование может развеять скуку, может быть, я тоже должен попробовать, — прокомментировал Кроули.

— Хочешь начать с рисования моего портрета?

— Ни за что.

— Тогда что же ты хочешь попробовать нарисовать? Маленький извращенец Кроули-кун хочет нарисовать обнаженную девушку?

Само собой разумеется, это была шутка. У вампиров нет никакого желания и влечения к противоположному полу.

Кровь. Единственным желанием, оставшимся у них, была жажда крови.

В то же время Ферид закончил чертить свою карту. Убирая перо от пергамента так, чтобы в конечном итоге чернила не капнули на него случайно, Ферид сделал шаг назад. Скрестив руки, он посмотрел на карту.

— Хмм…

На этот раз карта получилась вполне приличная, он пришел к такому выводу. Достаточно точная для того, чтобы использовать ее для своего плана.

— Тебе было так весело, когда ты рисовал эту карту… Трудно поверить в то, что ты вампир, — заметил Кроули, недоуменно глядя на Батори.

Но Ферид проигнорировал его, все его внимание было сосредоточено только на его карте. На ней не должно быть каких-либо ошибок или изъянов. Начертить ее и позволить Микаэле украсть ее было частью грандиозного масштабного проекта, который начался более десяти лет назад. Удовлетворение, что можно получить в тот момент, когда скрупулезно, долго и тщательно продумываемый план достигнет своего завершения, будет довольно сильным.

— Кроули-кун.

— Мм?

— Что ты думаешь об этой карте?

— Можешь быть более конкретным? С какой точки зрения я должен ответить на этот вопрос?

— С точки зрения прекрасного.

— Прекрасного?..

Кроули тоже в настоящее время сосредоточил свое внимание на карте. Скрестив руки на груди и слегка погладив подбородок пальцем, он вдруг продемонстрировал озорную улыбку, словно придумал что-то.

— Ну, я думаю, что я наложил бы изображение обнаженной женщины на эту карту.

«Голая женщина куда лучше», — сказал он.

После того, как Ферид просмеялся над этим, он опрокинул стакан, который стоял на его столе. Стакан, который был заполнен источником жизненной силы двенадцатилетнего мальчика. Когда стакан опрокинулся, карта, к созданию которой Ферид приложил столько усилий, была окрашена его содержимым. Кровь пропитала пергамент, разрушая все его старания в кратчайшие сроки.

И сразу же кадык Кроули дернулся, он сделал глотательное движение при виде крови, давая Фериду понять, что жажда крови тут же сверкнула в его глазах.

— Хах, я знал это, ты извращенец, Кроули-кун.

— Как сказать. Я просто голоден, вот и все. И, кстати говоря, именно это я и пришел сказать.

— Сказать, что я извращенец?

— Нет. Вчерашней ночью мы собирались говорить о прошлом, попивая кровь в твоем особняке, помнишь?

— Ох.

Кроули скривился, раздраженный.

— Не притворяйся, что слышишь это в первый раз. Ты сам предложил мне. К тому же я пришел сюда, проделав весь путь от Нагоя, потому что ты вызвал меня, и я хочу, чтобы ты уже рассказал мне, в чем дело. Или, может быть, я просто должен вернуться?

— Нет.

— Тогда быстро скажи, для чего ты вызвал меня сюда.

Ферид засмеялся и положил перо.

Похоже, ему придется отложить начертание карты до завтра или даже позже. Тем не менее, ему нужно закончить ее в ближайшее время. В конце концов, время воплотить в жизнь его следующий план почти настало.

У вампиров восприятие уходящего времени было притуплено, и они имели тенденцию к забывчивости… Ах, верно. Время сдержать свое обещание, данное «тому человеку», почти настало.

Но прямо сейчас…

— Ну ладно. Выслушаем остальную часть истории о том, как ты стал вампиром, наслаждаясь кровью, — сказал Ферид.

История о прошлом Кроули Юсфорда. История, которая также должна быть связана с картой Ферида.

История имени «Микаэла». История о великом плане, охватывающем более тысячи лет, о которой говорил мужчина, обративший Ферида в вампира.