Повелитель (Новелла) - 1 Глава

Часть 1.

И вот, Сузуки Сатору размышлял.

У него не было ни малейшей идеи о том, кем являлась эта девочка Киино. Так или иначе, она, несомненно, важный источник информации. Ему понадобится ослабить её настороженность, чтобы она была более заинтересована в общении с ним.

Для начала, судя по её реакции, она была не игроком, а жителем этого мира. Он хотел бы это проверить, но понятия не имел, как достичь этой цели.

Кроме того, он не мог сказать, заслуживает ли она доверия. Ведь можно было получить и поддельную информацию. Прямо сейчас он должен принять меры, чтобы завоевать её доверие.

Держа это в своей голове, Сузуки Сатору начал с улыбки бизнесмена, но затем понял, что не может сделать это в своем нынешнем состоянии. Поэтому он пытался смягчить свой тон. Его голос нельзя было назвать сладостным, не смотря на это, он старался говорить как можно мягче.

— Ох… Я… я уже представился, но давай попробуем снова. Меня зовут Сузуки Сатору.

— Господин… Сатору?

У Сузуки Сатору расширились глаза – хотя в этом теле выглядело это, как в глазницах вспыхнули огни. Он не ожидал, что она немедленно обратиться к нему по имени. «Она очень фамильярна», – подумал Сузуки Сатору. И она также уже назвала своё имя. Мне стоит его запомнить. Должно быть, она поступила таким образом, чтобы подчеркнуть этот момент.

— Можно просто на вы. Тогда… вы Киино, я прав?

Теперь настала очередь девочки выпячивать глаза. Сузуки Сатору задался вопросом, не сказал ли он что–то неуместное.

Киино Фасрис Инверн.

Киино, возможно, было её первым именем, а Инверн, вероятно, фамилией. Или, может быть, Фасрис–Инверн? Он не был уверен что есть что, и её удивлённое выражение лица, наверно, связано с тем, что она обратилась к нему по имени, а он, на самом деле, назвал её фамилию? Возможно, она подумала, что это отказ от её благих намерений.

(п.п.: у японцев принято обращаться друг к другу по фамилии, поэтому он посчитал её фамильярной, когда она назвала его имя. И наоборот, когда Момонга назвал её по имени, а она удивилась, он посчитал, что, вероятно, он ошибся, и Киино это её фамилия)

Или это потому, что он обратился к ней на Вы, несмотря на то, что она была ребёнком?

— Ах, д–да…

— В таком случае, поднимитесь пожалуйста. К тому же, для разговоров это место… а как вы его называете? Что же, да. Я, конечно, могу создать башню при помощи магии… но она будет выше окружающих зданий. Также у меня есть предметы с похожими способностями… но вы не хотите особо светиться здесь, верно?

Киино едва удалось удержаться на ногах после того, как Сузуки Сатору поднял её, а затем она робко кивнула.

Понятно – Сузуки Сатору сделал у себя в голове ментальный эквивалент суженых глаз.

Это означало, что Киино знала о магических предметах. Были ли это общеизвестные знания для жителей этого мира, или это были профессиональные знания, доступные только ей? Или она всё–таки была связана с ИГГДРАСИЛЕМ?

Тем не менее, ему было как–то не по себе пытаться найти какую–то характерную черту в девочке–нежити, которую он нашел в городе, кишащем зомби.

А что касаемо того, почему она не хотела привлекать внимания – это потому, что в этом городе были другие разумные представители нежити, помимо зомби, или потому что вокруг есть враждебные существа, и это место не безопасно? Звучит весьма вероятно.

— В таком случае, если вы знаете безопасное место, могли бы вы отвести меня туда?

Тело Киино дрожало.

Он мог понять, что она чувствовала.

Будь Сузуки на её месте, он не хотел бы привести кого–то, кто мог быть ПКшером – в данном случае подозрительным скелетом – в своё безопасное убежище. Поэтому он должен сдать назад и согласиться пойти в место, где они могли бы спокойно поговорить. Может быть, у Киино не было запасного убежища?

Можно было бы сказать «ты недостаточно осторожна», но, поскольку он не знал, через что прошла Киино, у него не было права говорить нечто подобное. Даже Сузуки Сатору не продолжил бы играть в ИГГДРАСИЛЬ, если бы не встретил друзей. Другими словами, действия человека основывались на его опыте и прошлом. Возможно, Киино не нужно быть такой осторожной в своей повседневной жизни.

Сузуки разговаривал с ней как с неопытным новичком из ИГГДРАСИЛя.

— Мне не нужно, чтобы вы отвели меня в своё основное убежище. Знаете ли вы какие–либо другие места, которые считаете безопасными? Какой–нибудь дом неподалёку, или что–то в этом роде?

Честно говоря, он действительно хотел знать, где находится её основное убежище. Но Сузуки Сатору был исполнен морального обязательства седого ветерана давать советы новичку, и поэтому он искренне предложил другую альтернативу.

Кроме того, Киино может оказаться не единственным жителем в этом убежище. Или это место было таким же важным для неё, как для Сатору его товарищи? Сузуки Сатору прекрасно понимал желание не подвергать опасности своих друзей.

— Если вы не можете принять решение самостоятельно, я не возражаю, чтобы вы вернулись после разговора со своим лидером. В таком случае я подожду поблизости … там, где нет нежити.

Он не хотел позволить ей сбежать, но и не хотел преследовать её для получения информации. Позволить ей доверять ему не так уж и плохо, Сузуки Сатору великодушно заявил в своем сердце, что его чувство долга как игрока высокого уровня было на первом месте.

Киино пошла с робким и застенчивым видом.

— Большое вам спасибо, Киино.

Плечи Киино дернулись, когда она услышала, как Сузуки Сатору произносит эти слова позади неё. Затем она поспешно повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Хм? Что, в чём дело?

— Ах, нет, это н–ничего…

Киино тихо пробормотала это и пошла дальше.

Сузуки Сатору задавался вопросом, что происходит? Она просто была осторожна, или он действительно был таким пугающим?

На самом деле, Киино шпионила за ним из узкого переулка, хотя сама была нежитью. Должен ли он предположить, что они когда–то были врагами?

В таком случае, что она за нежить?

Было много видов нежити – даже Сузуки Сатору, в некоторой степени – которые имели красные глаза. Однако очень немногие из них выглядели так же презентабельно, как Киино. На ум пришли слова «вампирская невеста», но не похоже, что она была одной из них.

Именно в этот момент Сузуки Сатору онемел от своего явного невежества.

Если это действительно был другой мир, то вполне возможно, что он может содержать уникальную нежить.Однако он не мог сказать, что мир совсем не связан с ИГГДРАСИЛем. В противном случае никак не объяснить, почему Момонга мог использовать свои навыки и заклинания из игры.

Сузуки Сатору оставил дальнейшие размышления над этим вопросом. В конце концов, учитывая как мало ему сейчас известно, никакие мысли не дадут ему ответа.

К счастью, никто из них не встретил зомби, поскольку они шли в тишине несколько минут. Киино остановилась, достигнув окрестностей городских стен. Там был небольшой одноэтажный дом с лестницей, ведущей вниз. И в арку в конце пути была вставлена перекрестная ​​решетка.

«Что это? Если он ведет к подземному погребу, то не должен ли он находиться внутри здания? Это подземный акведук? Или нет, я должен назвать это канализацией?»

Киино повернула голову.

— Ах, это тут, место.

Ее глаза были опущены, как будто ей было стыдно за то, насколько жалким было её жилые.

Это место действительно трудно назвать тем, где стоит оставаться девушке. Кажется, в мире Сузуки Сатору сбежавшие дети жили в подобных местах.

— Понимаю. Я слышал, что изменения температуры под землей намного менее экстремальные, чем на поверхности. Вы выбрали хорошее место.

Большинство нежити имели очень высокую устойчивость к холоду, и перепады температуры не причиняют им неудобства. Поэтому Сузуки Сатору некоторое время отчаянно размышлял, прежде чем неуклюже произнести эти слова.

— Кто–нибудь ещё живёт здесь, кроме вас?

Киино мягко кивнула в ответ на вопрос.

— Понятно… тогда, пожалуйста, покажи дорогу.

Киино отодвинула металлическую решетку в сторону. Похоже, она не использовала силу нежити, или какие–либо особые способности, или заклинания – она просто была открыта. И тот факт, что она знала об открытой решётке, также является доказательством того, что она относилась к этому месту как к своему основному убежищу.

Киино продолжала спускаться по лестнице перед ней.

Хотя лунный свет быстро пропал, это не повредило им обоим. В конце концов, вся нежить обладала способностями видеть в темноте.

Они достигли подножия лестницы, и, похоже, это действительно была канализация. Однако по дороге Сузуки Сатору понял, что здесь не было запаха канализации. На самом деле здесь вообще не было проточной воды, только небольшая влажность в воздухе.

Возможно, это потому, что прошло много времени с тех пор, как жители этого города стали нежитью. Дождевая вода временами попадала сюда, но свежие сточные воды не проходили через это место.

Вероятно, поэтому Киино не пахла сточными водами, несмотря на то, что её убежище находилось в канализации.

Приступ эмоций внезапно охватил Сузуки Сатору.

В его эпоху дождь был кислотным и дурно пахнущим. Однако на теле Киино не было кислого зловония, это означало, что дождевая вода этого мира всё ещё была такой же прозрачной и чистой, как и в прошлом.

— Возможно, Блю Планет почувствовал бы себя сентиментально, будь он здесь.

Киино обернулась, услышав, как Сузуки Сатору разговаривает сам с собой, и посмотрела на него с боязливым выражением лица.

— Извините, я просто разговаривал сам с собой.

— Ах, о, я понимаю.

По мере того, как слова Киино постепенно становились понятнее, Сузуки Сатору отчётливее слышал в них страх, испытываемый к нему.

«И всё это время я был так добр к ней.» – Сузуки Сатору не смог удержаться от жалобы. Конечно, он не забыл о последствиях своей внешности скелета. Ведь первые впечатления было сложно изменить.

Пока он думал о том, стоит ли закрывать лицо, они достигли своей цели. Однако это было не потому, что он долго думал, а потому, что цель находилась недалеко от того места, где они вошли в канализацию.

Войдя в канализацию, они прошли примерно 20 метров, повернули налево, а затем прошли ещё 20 метров, прежде чем подойти к двери. Она толкнула дверь, видимо, сделанной из металла, и дверь со скрипом открылась.

— Это здесь, место.

Сузуки Сатору последовал за Киино в комнату.

Она была не очень просторной. И, вероятно, использовалась для хранения инструментов, необходимых для ремонта канализации, а в углу стояла куча кирок и других инструментов.

Перед ним было несколько грязных кусков ткани – не от пятен, а от времени – лежавшие на полу..

Здесь также были старые и простые стол со стулом.

Вот и вся мебель в этой комнате. Она вообще не выглядела подходящей для жизни. Комната, в которой не было чего–нибудь для развлечения или бытовых предметов.

Хотя он мог понять её образ мыслей, учитывая, что она нежить, но Сузуки Сатору никогда не захотел бы оставаться в таком одиноком и пустынном месте в течение длительного периода времени. Погодите минутку…

Неожиданная волна родственных чувств поднялась в нём. Подумать только, его дом в реальной жизни был почти таким же.

Однако в этой комнате его привлекла куча книг и свитков. На корешках книг были символы, которых Сузуки Сатору никогда раньше не видел. По правде, он в основном и не знал других языков, кроме японского.

— Вам нужна лампа или стул?

Он вынул из инвентаря лампу в западном стиле и открыл створки, позволяя белому свету освещать помещение.

Это был магический предмет, зачарованный заклятием [Вечный свет].

Конечно, у него были под рукой магические предметы более высокого качества для освещения. Однако Сузуки Сатору решил, что не нужно выставлять напоказ что–то более мощное. Сейчас не время раскрывать свои карты. Кроме того, один из них мог излучать свет, похожий на солнечный, что могло бы оказать негативное влияние на состояние вампиров. Если Киино была вампиром, она могла бы расценить это как враждебное действие. Таким образом, он ни при каких обстоятельствах не мог его достать.

Свет лампы освещал лицо Киино, но она не выглядела чересчур удивленной. Однако он не мог сказать, было ли это потому, что она уже видела магический предмет, подобный этому, или это потому, что она узнала заклинание [Вечный свет].

После этого Сузуки Сатору дважды использовал заклинание [Создание крупного предмета].

Изначально это заклинание было предназначено для создания оружия, но у Сузуки Сатору закралось подозрение, что в этом мире – если предположить, что он отличается от того, в котором он ранее жил – это заклинание будет иметь более широкое применение. Результаты заклинания совпали с его предсказаниями.

Как он и ожидал, появилась пара черных металлических стульев.

Глаза Киино расширились, как блюдца, когда она стала свидетелем такого чудесного события. Выражение её лица было удивлённым. Сузуки Сатору обратился к девушке своим самым заботливым тоном.

— Ах, это просто пара мелких вещей, которые я создал своей магией. Пожалуйста, присаживайтесь если хотите.

Киино окольными путями постаралась отказаться, но в итоге села на него. Только после того, как она это сделала, Сузуки Сатору сел на другой, потому что деловой этикет, утверждавший, что клиент занимает место первым, глубоко укоренился в нем.

Однако сразу после того как сел, он понял, что сделал ошибку.

Ощущение металла под его задом, исходящее от чего–то, что должно было быть стулом, вызывало дискомфорт, но он не выучил никаких заклинаний, которые позволили бы ему создать подушки.

До этого он подумал, что сидеть одному было бы ужасно грубо, поэтому он сотворил два стула. Вспоминая то, как он уговорил её сесть на этот холодный жёсткий стул, ему стало так стыдно, что он захотел найти дыру и заползти в неё.

Единственное спасение теперь заключалось в том, что он не начал с пустых любезностей, вроде того, что стулья в комнате выглядят довольно хорошо. Будь оно так, это, вероятно, разрушило бы любые отношения, которые он хотел построить между собой и Киино.

Сузуки Сатору поспешно достал из инвентаря мантию, что казалась достаточно мягкой, и разговаривая начал складывать его.

— Мне ужасно жаль. Стул действительно слишком жёсткий. Пожалуйста, используйте это как подушку.

Киино с тупым удивлением уставилась на мантию, которую ей предложил Сузуки Сатору, и затем она энергично замотала головой.

— Эм, но… такие великолепные одежды, в них нет нужды. Я, у меня есть одеяло, которое я обычно использую.

— Нет, нет, не нужно церемониться, это мелочь.

Мантия может и выглядела изысканно, но только и всего. Это был предмет, не содержащий никаких редких кристаллов данных.

Итак, между Сузуки Сатору и Киино произошел ещё один интенсивный обмен любезностями. В конце концов, Киино осторожно приняла добрые намерения Сузуки Сатору и присела на сложенную мантию.

— Теперь, пожалуйста, извините за то, что я перейду прямо к делу. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, что случилось с этим городом, насколько это возможно, Киино. Конечно, я не собираюсь делать это односторонним взаимодействием. Я предъявлю Вам доказательство моей собственной искренности. Тем не менее, хотя я, как правило, обмениваюсь информацией равной ценности, с сожалением должен признать, что очень мало знаю о ситуации, поэтому вместо этого я намерен платить Вам магическими предметами или твёрдой валютой. Могу я узнать, что Вы думаете об этой сделке?

Киино закусила губу, а затем посмотрела на Сузуки Сатору с тем, что казалось ненавистью в её глазах.

Сузуки Сатору не мог сдержать своего удивления.

Он не ожидал такого ответа от неё.

Однако прежде чем он успел спросить её о причине, Киино, смотря на землю, начала говорить слабым и дрожащим голосом.

Часть 2.

Сквозь плотно закрытые веки она могла чувствовать падающие на неё лучи солнца, пробившиеся через двойную защиту из штор и балдахина из тонкого шёлка. «Доброе утро, пора вставать» и «Дай мне еще немного поспать» – эти две её половины боролись за контроль над её телом.

Пока она находилась в состоянии полудрёма, дверь осторожно приоткрылась, и кто–то вошёл. Хотя толстый ковёр и приглушал шаги, она всё ещё чувствовала чьё–то движение по комнате.

Этот человек подошёл и остановился у её кровати.

— Доброе утро, госпожа Киино. Погода сегодня отличная.

— У… мм… мхм…

Она лениво открыла глаза и увидела знакомую улыбку горничной Насташи.

Причина, по которой этой горничной дозволялось обращаться по имени к ней – принцессе этой страны – заключалась в том, что она была личной служанкой Киино.

Насташа была одной из высокопоставленных слуг в замке, и в её юности ходили слухи, что она станет следующей главной горничной. Её навыки были исключительны, и она даже углубленно изучала магию, можно сказать, что путь до её нынешнего положения прошел гладко.

Киино – единственная дочь своего отца, а этой горничной было дозволено стоять подле неё, что показывало насколько сильно горничная была оценена. Но Киино не думала, что Насташа станет главной горничной, потому что она, скорее всего, в конечном итоге выйдет за какого–нибудь дворянина и уйдет со своей должности.

Увидев, что Киино встала, Насташа подошла к окну и с силой открыла его. И как она описала ранее, ослепительные лучи утреннего солнца наполнили комнату.

Она только–только покинула сладкий мир грёз, а её глаза тут же болезненно опалило светом, так что Киино не смогла не зажмуриться снова. И лишь после того, как её глаза привыкли к солнечному свету, она медленно их открыла.

Теплый солнечный свет ворвался в комнату, словно говоря ей, что сегодня будет славный, мирный денёк, наполненный теплом.

— Хорошо, госпожа Киино. Сейчас я подготовлю вам воды.

На маленьком круглом столе стоял серебряный таз. И как только Насташа прочитала заклятие, он тут же заполнился чистой водой.

Насташа просто применила заклинание первого уровня, используемое в повседневности, также известное, как бытовая магия, под названием [Создать Воду]. Заклятия нулевого уровня могут создавать питьевую воду, но вода, созданная этим заклинанием, на вкус слаще.

Раз они оба требовали одинаковое количество магии, было распространено мнение, что та вода лучше, которая вкуснее, даже если и не создавалась для питья. Судя по всему, Насташа думает также.

Поскольку заклятие [Создать воду] было первого уровня, оно создавало воды больше, чем вмещалось в один таз. И хоть у него было ограничение по времени, но общий объём созданной воды – который зависел от навыков заклинателя – можно было разделять на несколько использований. Поэтому вода не полилась через край, не смотря на применение только для одного таза.

Кстати, максимальный уровень заклятий, которые могла использовать Насташа, был второй. В холодные дни она могла применить бытовое заклятие [Изменение температуры], чтобы изменить температуру воды до приемлемой или даже обогреть комнату.

Киино вычитала из книги, что существует бытовое заклятие [Горячий источник]. Видимо, оно имитировало заклинание друидов [Гейзер]. Автор книги писал: «Оно очень удобное», и поэтому Киино хотела сама попробовать его как–нибудь.

Но, к сожалению, ни одна горничная в замке не могла применять бытовое заклятие такого высокого уровня. Поэтому Киино оставалось узнавать об эффектах [Горячего источника] только из книг.

Хотя в замке и были заклинатели магии третьего уровня, они обычно изучали боевые заклятия, и у них не оставалось времени на бытовые.

«Тогда я сама всему научусь», сказала Киино окружающим её людям, особенно учителям магии. Тогда она была моложе и едва ли могла применять заклинания первого уровня. Нет ничего странного в желании маленькой девочки выучить заклинание третьего уровня – которые могли использовать только природно одарённые – обычно это расценивают как наивные заявления ребёнка.

Точнее, если бы тем самым ребенком была не Киино.

Её родители были чрезвычайно талантливыми, гениальными магами, отец был способен на магию четвертого уровня, а мать – пятого. И поскольку она была их дочерью, все считали, что с большой вероятностью она сможет оправдать те свои слова.

Поэтому уже через два часа, после этого заявления, её вызвали к отцу, где она получила строгий выговор. Существовало ограничение на количество заклинаний, которые каждый мог выучить, и, будучи королевской особой, она должна была выучить наиболее полезные заклятия.

Юная Киино ответила, что именно потому, что она была членом королевской семьи, ей не следовало изучать атакующие, защитные или разведывательные заклятия, а вместо этого изучать те заклинания, которые сделали бы всех счастливыми.

Но её отец сказал: «У нас не мирная страна. И нельзя сказать, когда эти тихие, мирные деньки подойдут к концу, и королю придется лично отправляться на поле боя. Поэтому любой, кто способен стать выдающимся заклинателем, должен изучить эффективную для боя магию».

Выслушав отца, Киино передумала изучать [Горячий источник].

Слова её отца были обоснованы, и она еще не была достаточно взрослой, чтобы полностью понять, что он имел ввиду. С одной стороны, ей не хватало смелости противиться суровому отцу, а с другой – она не была столь настойчива в своей погоне за горячими источниками.

Скорее всего, причина в том, что её отец говорил по–королевски, что напоминало ей истории о героических приключениях, которые Насташа когда–то читала ей. Он говорил совсем как те герои, что производило на неё огромное впечатление.

С тех пор Киино пожелала, что никому не расскажет, что однажды она станет сильной, как те самые герои из рассказов, или как её отец, и будет храбро сражаться за людей.

Девочка, хранившая эту мечту в своем сердце, встала с кровати, подошла к Насташе и принялась умывать лицо. Вода разбрызгалась вокруг, но её это не беспокоило вовсе.

Вода, созданная заклятием [Создать воду], и чья температура может свободно регулироваться в определенном диапазоне в соответствии с пожеланием заклинателя, полностью смыла сонливость.

Киино взяла протянутое Насташей полотенце, вытерла лицо и начала чистить зубы. Затем, набрав воды из стакана, прополоснула рот и сплюнула её в таз.

Как только Киино закончила, Насташа применила заклинание [Уничтожение воды].

Вода в тазу и та, что выплеснулась из него, исчезли, словно были лишь иллюзией.

Это заклинание первого уровня не относилось к бытовой, а принадлежало одной из четырех основных магических систем, также известной как элементная система, и могло быть использовано для нападения.

При использовании против живых существ оно наносит меньше урона, нежели другие заклятия того же уровня. Тем не менее, оно могло нанести довольно много урона Водным Элементалям и другим существам, тесно связанным с элементом воды. Версии более высокого уровня этого заклятия – третьего, так же могут в некоторой степени влиять на Слаймов. А заклятие четвертого уровня [Обезвоживание] может нанести большой урон вообще всем живым существам.

Слабые же версии этих заклинаний обычно использовались для устранения воды таким способом.

Ополоснув рот, Киино подошла к примерочному зеркалу, высота которого было примерно с её рост, и быстро переоделась в одежду, которую Насташа передала ей.

В обычных аристократических домах любая смена одежды было обязанностью вассалов, но семья Киино настаивала на самостоятельном переодевании. Это семейное правило было создано помочь научиться надевать доспехи самостоятельно, чтобы подготовиться к предстоящим битвам – однако им всё ещё приходилось полагаться на оруженосцев, дабы облачиться в полный комплект брони.

Тем не менее, было вполне приемлемо позволить кому–то помогать ей расчесывать волосы, пока она переодевалась. Намочив её завитые волосы при помощи [Создать воду], Насташа прижала их влажным полотенцем. Как только Насташа отпустила, волосы были выпрямлены.

И так, Киино Фасрис Инверн – единственная дочь Короля Фасриса – была готова.

В отражении зеркала она видела знакомую картину, представлявшую собой девушку, глазах которой переливались всеми цветами радуги.

Эти радужные глаза не были уникальными для Киино. Горничная Насташа, которая пристально смотрела на неё, проводя последние проверки, тоже была обладательницей подобных глаз. Их называли Радужными Глазами, что в стране радужноглазых людей было обычным зрелищем. Скорее, это люди, не обладавшие подобным, были редкостью.

— Теперь, пожалуйста, проследуйте в столовую, госпожа Киино.

— Сегодня они там вдвоём?

— Да. Они оба ждут вас, госпожа Киино.

Для Киино приёмы пищи были приятным времяпрепровождением, однако и они иногда оказывали давление на неё.

Потому что она могла увидеть там своего отца.

Её отец часто отправлялся в разъезды по делам – как в королевской столице, так и в других городах – из–за его стремления работать. Даже его дочь Киино не имела возможности увидеть его на протяжении многих дней. Поэтому она была очень рада встрече с отцом. Тем не менее, отец Киино был очень резок с ней и обычно ругал её всякий раз, когда они встречались, от чего ей было неспокойно.

И всё же, она не могла убегать от этого.

Следуя за сопровождающей её Насташей, Киино вошла в столовую.

Как Насташа и сказала, родители ждали её в столовой. Естественно, их горничные тоже присутствовали. В частности, старшая горничная и помощница старшей горничной стояли позади отца и матери.

У матери Киино было теплое и нежное выражение лица. И по правде, её личность почти соответствовало ему – у Киино было мало воспоминаний о том, как она когда–либо ругала её. Также она была заклинателем высокого класса в этой стране, хотя этого нельзя было сказать только по её внешности.

Ее отец, с другой стороны, был её противоположностью

Радужноглазые имели стройные тела и были одарёнными в обращении с четырьмя элементами, что приводило их к изучению соответствующих магических профессий. Поэтому, по сравнению с развитием физических способностей, отдавалось предпочтение улучшению магических навыков, отчего они не имели мускулистых тел. Однако отец Киино был исключением из правил. Не только могущественный огненный элементалист, его тело так же было самим воплощением силы и здоровья, а морщины на его лбу придавали суровости его строгому взгляду.

Не имело значения трапезничал он или нет, он всегда носил на своей левой руке наруч, напоминавший когтистую хватку грифона.

Это было национальное достояние, известное как Лапа Грифона–Лорда. Магический предмет, способный раз в неделю вызвать Грифона–Лорда на 24 часа. Поскольку даже будучи убитым вызванный Грифонов–Лорд мог быть призван вновь через неделю, поколения королей исторически использовали его для себя в качестве авангарда. Однако отец Киино был единственным, кто не применял его таким образом.

— Доброе утро, Отец, Матушка.

— Доброе утро, Киино.

В отличие от нежного приветствия её матери, отец просто нахмурился и кратко кивнул, что было для него обычным. Наоборот, встреть он с улыбкой, как её мать – Киино бы удивилась.

Насташа отодвинула стул назад, чтобы позволить Киино сесть, после чего был подан завтрак.

В этой стране процветала молочная индустрия, и поэтому королевская столица даже не нуждалась в свежем сыре. Особо примечательным был тот факт, что на обеденных столах королевской семьи были как минимум три разных видов сыра. К тому же, были сметана, напитки, приготовленные из молока, смешанного со свежевыжатыми соками четырех разных фруктов, и так далее. А ещё были толстые ломтики равномерно прожаренной ветчины. Тарелки с белым хлебом сопровождались восхитительно красивыми кусочками золотистого масла.

Киино – вместе со своими завтракающими отцом и матерью – посмотрела на кольцо на правой руке, но установленный в нём сапфирово–синий драгоценный камень не изменил цвет.

Приём пищи был местом для этикета, который уже давно стал её частью с тех пор, как она стала совершеннолетней.

Пока они молча ели, отец с тихим звоном положил вилку на стол. Она оглянулась и увидела, что отец взял свою салфетку вытереть рот.

— Итак, Энни. Насколько её магические способности улучшились?

Энни было именем матери Киино. Её звали Энни Фасрит Инверн.

Энни положила вилку и вытерла рот.

— Мой муж, в данное время этот ребенок, кажется, почувствовал второй уровень. Кто знает, может, она скоро сможет овладеть основами.

— Я слышал это две недели назад. Другими словами, улучшения не было, я не ошибаюсь? Киино, что ты думаешь? Ты чувствуешь себя сильнее, чем раньше?

Киино проглотила еду, положила вилку и вытерла рот, как это делала её мать. А в это время она думала о том, как ответить отцу, но правда заключалась в том, что она не чувствовала особой разницы между сегодняшним днём и двумя неделями назад. Никто не мог сказать насколько они вырастают за день, не измеряя свой рост.

Было правдой, что она почувствовала что–то странное, когда впервые стала способна творить заклинания первого уровня. Словно шестерёнки закрутились в её теле. Однако до этого никаких признаков не было.

Поэтому она могла ответить только честно.

— Я не уверена.

— Понимаю. Честность – это хорошая политика, но одного этого не достаточно. Ты мой первый ребенок. В будущем родятся твои младшие братья и сестры, и ты должна будешь стать примером для них.

— Мой Король… она еще молода…

— Молчать.

Отец холодно прервал надвигающуюся критику матери.

— Какой бы молодой она ни была, она всё ещё королевской крови.

Взгляд короля был резким, когда он повернулся к ней. Испуганная Киино умоляюще посмотрела на мать.

— Она девочка…

— Больше, чем девочка – она принцесса, она королевская особа. Нет необходимости превосходить всех остальных, но быть в тени проблематично. В конце концов, ты лучший заклинатель, чем я.

Ее отец отвел взгляд, чтобы посмотреть на пустое место и покашлял.

— Поэтому мы и поженились, не так ли? – пробормотал он. Затем он снова посмотрел на Киино своим суровыми глазами.

— По этой причине я отдал этого ребенка тебе – чтобы ты могла обучать её, но я думаю, что ты слишком мягка с её образованием. Реальный бой – лучшая форма обучения. Пока она ещё ребенок и не повзрослела, она определённо должна начать обучение оружию, не так ли? Важно понять, одарена ли она и в этой области.

Да, отец Киино уступал её матери как заклинатель. Однако, учитывая его способность сражаться копьём, он был лучшим бойцом.

— Я против этого. Судя по тому, что я видела, я не думаю, что этот ребенок наподобие вам талантлива в обращении с оружием. Пока она не пробудит склонность к одной из четырёх великих сил, мы должны продолжать тренировать её как заклинателя. Более того, я запрещаю ей принимать участие в таких опасных вещах, как боевые действия.

— Но раньше…

— …Всё было по другому. Вместо того, чтоб учиться писать двумя руками…

— …Быстрее научиться писать лишь одной – я знаю, что ты хочешь сказать. Но всё же, мы не знаем в чём заключаются её таланты. Ты не думаешь, что лучше дать ей испытать себя во всём? Я чувствую, что было бы лучше помочь этому ребенку подготовиться к её будущему.

— Тут я с тобой согласна. Тем не менее, я считаю стоит подождать, по крайней мере, пока она не достигнет второго уровня. Если ты хочешь, чтобы она приняла участие в боевом обучении, тогда нужно подождать, хотя бы пока её тело полностью не вырастет.

Они оба смотрели друг на друга, ни один из них не сдавался.

Некоторое время спустя её отец отвернулся.

— Я понимаю. Она останется на твоём попечении.

— Я глубоко благодарна, мой король.

— …Киино.

Киино подпрыгнула, услышав стальной голос своего отца. Он заметил это, но проигнорировал и начал говорить.

— Как королевская семья этой страны, мы наслаждаемся роскошной жизнью и преданностью многих людей. И всё это потому, что мы выполнили свой долг как королевская семья нации. Поэтому ты должна всему учиться, всё усваивать и эффективно применять свои знания. Это правда, что в нашей стране сейчас царит мир. Но кто знает, может на нас когда–нибудь нападут. Поэтому нам нужна здоровая нация и сильная армия.

— …Я не хочу нападать на других.

Её отец изменился в лице.

Был ли он зол, смеялся, или ему было грустно? Было трудно определить выражение его лица. Однако, в следующих словах не было строгости.

— Нет нужды нападать на других. Сильная армия это сдерживающий фактор. Однако запугивания приведут к конфликту. Долг лидера – собирать информацию о других державах, достигать баланса, и стремиться к росту силы своей страны. Или ты считаешь, что военная мощь не важна?

— Нет.

Киино замотала головой.

Их пяти миллионная страна – девяносто процентов населения которой составляли радужноглазые – не была слишком большой. Тем не менее, как раз из–за того, что соседние страны были примерно такого же размера, мог быть достигнут баланс. В последние полвека не было никаких масштабных войн. Однако это просто означало, что не было захватнических кампаний. Когда появлялись монстры, которые сами по себе были чрезвычайно сильными, решалась судьба нации… И в зависимости от обстоятельств, могло потребоваться создание альянса.

Например, когда появился Бегемот более 50 000 людей погибло, и память об этом всё ещё была свежа в сердцах многих. Киино прекрасно знала, насколько важно собирать сильных вместе, чтобы справиться с такими противниками.

— Не нужно делать всё самой. Собери людей которым доверяешь и позаимствуй у них силы. Среди многих королей за всю историю у меня исключительная сила, но даже у меня есть люди которым я доверяю.

Если взглянуть на историю королевской семьи, то найти людей сравнимых по силе с её отцом – что уже в шаге от царства героев – можно было только среди первого поколения.

— Поэтому, окружать себя сильными и искать такую силу, которой у тебя нет, может быть правильным решением. Но что это значит? Возможно, один из вариантов – изучать магию которая сделает всех счастливее. Тем не менее, это мой совет, как твоего отца. Ты не можешь пренебрегать своей силой. Люди чувствуют себя спокойнее под защитой сильных. Быть членом королевской семьи – это сила, что ведёт за собой массы. Естественно, для такой силы нужно обладать шармом, богатством и авторитетом. Но если пойти в крайности, то личная сила короля – это самая понятная сила из всех – и она лучше всего обеспечивает безопасность. В конце концов, шарм, богатство и авторитет не всегда обеспечивают безопасность.

— Да, отец. – сказала Киино.

— Хорошо – ответил Король, снова поднимая вилку. Другими словами, это означало, что он продолжит есть. Её мать и сама Киино также поспешили повторить за ним.

После того, как они закончили, горничные подали три светло–фиолетовых напитка. Это был пурпурный чай с добавлением капли молока. Всё это сопровождалось слегка подслащённым печеньем.

Все трое посмотрели на свои тарелки и не смогли удержаться.

Киино – у которой был чувствительный язык – потягивала остывший чай. Только тогда она поняла, что две пары глаз смотрят на неё.

Она нарушила какую–то форму этикета? Киино понятия не имела, что происходит. Однако, время от времени такое происходило – Киино могла молча есть, а они уставившись смотреть на неё. Чаще такое случалось с её отцом, с которым она редко встречалась.

Она попыталась взглянуть вверх, но он не выглядел сердитым. Так какого черта творится? Киино наклонила голову и выпила свой пурпурный чай. Он смыл сладкий вкус печенья, который задержался у неё во рту. Пить слишком много было бы жадно. Она не могла неправильно оценить баланс между чаем и печеньем.

Киино сосредоточилась на последовательной подаче печенья и чая в рот, и взгляд отца покинул её.

— Так, что ещё у тебя запланировано на сегодня, Киино?

— После этой трапезы мы будем изучать магию в моей комнате до обеда. После этого она, как обычно, будет заниматься с учителем Баленом.

— Понятно. В таком случае, давай я сегодня понаблюдаю, как ты будешь её учить. Мне очень интересно, как проходят уроки Киино.

Киино не могла не удивиться.

Это, должно быть, первый раз, когда отец действительно заинтересовался её обучением.

— Хехе.

Её мать улыбнулась и морщины между бровями её отца углубились.

— Что тут такого смешного?

— Мне было интересно, почему вы вдруг сказали что–то подобное. Хех …

— Просто пришло в голову. Нет никаких других причин.

— Хорошо, хорошо. Хехе…тогда я скромно буду ожидать вашего прихода, мой Король.

— Нет никаких причин ждать меня. Я не хочу мешать образованию Киино.

— Я знаю. Тем не менее, я всё ещё думаю, что лучше всего сначала выбрать для Киино жениха. Уже немного поздновато для принцессы… даже для наследницы благородного рода. Я помню, мне тогда было восемь лет.

— Нет. Тебе было девять.

— Аа, разве? Не могу поверить, что вы ещё помните.

Её мать улыбнулась, а отец хмурился.

— Кхм! Я знаю, что ты пыталась сказать. Но Киино – единственная дочь с нашей родословной. В этом деле нельзя быть небрежным. Не следует ли нам подождать?

— Если мы не начнём думать об этом на раннем этапе, к тому времени все хорошие кандидаты уже найдут себе супруг. Тогда наш ребёнок станет старой девой, на которую никто не позарится.

— Не говори мне о сватовстве и незамужних… Побыть еще несколько лет ребёнком не проблема, не так ли? Я тщательно рассмотрю этот вопрос. Понятно? Вот и всё на эту тему.

— Да, да, да…

«Надо усерднее работать над этим.» – услышала она шёпот матери. Её отец сморщил лоб, оглянулся на горничных, а затем потянулся к десертам.

После того, как десерт закончился, Киино вернулась в свою комнату, где взяла различные учебники, прежде чем отправиться в комнату своей матери.

Она постучала в дверь комнаты, и ответившей ей была личная служанка её матери, которая являлась помощницей главной служанки, а также служанкой номер два в замке.

Она зашла в комнату и начала обучение с матерью.

Независимо от того, какую магическую традицию изучали, главным для начинающего – почувствовать её. Большинство людей, которые научились использовать магию, сделали это благодаря ощущению контакта с миром. Любой, у кого нет такого опыта, не сможет произносить заклинания. Тем не менее, не было учителей, которые могли бы преподавать эту часть своим ученикам достаточно подробно, и множество людей спотыкались именно на этом месте.

Однако, Киино уже преодолела это препятствие. Она уже выучила то, что ей нужно будет знать для будущего профессионала.

Мать Киино была волшебницей, и поэтому она сосредоточилась на улучшении своей способности к мистической магии, а у Киино был талант колдуньи, поэтому полученные уроки были сосредоточены на улучшении её колдовских способностей.

По сравнению с волшебниками, колдуны больше полагались на чувства. Поэтому тренировка Киино была сосредоточена на том, чтобы закрыть глаза и своим сердцем почувствовать волны магии, которые её мать излучала при произнесении заклинаний.

Она не знала сколько времени прошло с начала занятий.

…Внезапно, Киино что–то ощутила.

Это чувство трудно было описать словами. Однако, оно было сильнее, чем от её матери – великая волна, что–то неподдающееся описанию.

Это было ощущением, которого она никогда не испытывала, и Киино открыла глаза.

Она увидела свою мать, которая удивилась своей дочери, внезапно открывшей свои глаза. И в этот момент…

Боль пронзила Киино.

Никогда прежде не испытываемая агония, лишённая всякого смысла.

Киино рухнула на землю от боли, будто бы с неё что–то содрали.

Боль была настолько сильной, что она не могла говорить. Киино не могла поверить, что в мире что–либо могло причинить такое.

От боли она плакала слезами. Своим затуманенном зрением она увидела, что две служанки также рухнули на землю, их лица были искажены болью и муками. Рядом с ней мать переживала то же самое.

Лицо её матери исказилось в агонии и лоб промок от пота. И не смотря на это…

— [Усиление брони].

Её мать произнесла заклинание над Киино.

Тем не менее, ощущаемая боль не изменилась. Оно не уменьшилось ни на малость. Должно быть, её мать заметила это по выражению лица Киино.

— [Защита от зла].

Киино лишь сжала зубы от боли и пыталась не стонать, и, как только она это сделала, то почувствовала, как её мать снова применила заклинание. Однако мучившая её агония осталась неизменной.

— Ду…ша? Или тело? [Форма Нежити].

Будучи продвинутой версией [Разума Нежити], это заклинание на короткое время наделяло свою цель различными свойствами нежити, как полезных, так и губительных. Это заклинание сейчас подействовало на Киино, но даже так, оно не смягчило боль.

— Оуугх! Лишь, это… дитя!

Её мать прокусила губу – тут же брызнула ярко–красная кровь – и схватила Киино за руку. Конечно, Киино бы простонала от боли, ведь её мать приложила слишком много сил. Но агония, испытываемая ей по всему телу, была слишком сильной, и Киино совсем не чувствовала боли в её руке.

Её мать шла к двери, волоча за собой Киино – нет, она её тащила. Вернее, неправильно говорить, что она шла – её мать отчаянно ползла вперёд на четвереньках.

— Уаааа…

Она услышала вой боли. Источником такого глубокого звука была Насташа.

— Уоооооо!

Она зарычала глухим и грубым тоном, затем встала, чтобы прислониться к двери, схватив дверную ручку и толкнув её. Однако сразу после этого Насташа тихо захныкала и рухнула.

Она не двигалась, будто бы лишилась сознания от боли, или словно умерла.

Ее мать приблизилась к крошечной щели, ради которой Насташа пожертвовала собой. Охватившая Киино боль, была достаточной, чтобы человек потерял сознание или даже умер, и была настолько сильна, что украла силы кричать или плакать. Однако её мать терпела ту самую боль, всё ещё прилагая усилия, чтобы взять её и сбежать.

Несмотря на то, что она пересекла несколько метров за бог знает какое количество минут, её мать не думала сдаваться.

Дверь начала открываться с другой стороны, остановившись лишь когда ударилась об голову Насташи.

Её мать подтянула руку Киино к себе и сжала покрепче.

Возможно, её мать подумала, что виновник сего непостижимого деяния вот–вот себя объявит, но этого не случилось.

Человеком, показавшимся из двери, был её отец.

Он выглядел так, словно в мгновение постарел на десятки лет. Используя своё копье в качестве трости, он двигался в сторону них двоих.

— Мой… король…

— Кии… в… порядке?

Похоже её отец также страдал. Но даже в таком состоянии ему удалось пройти весь этот путь, потому что его сила преодолела способности обычного человека.

— Через… город. Используй… телепортацию.

— Поня… ла.

Речь её отца была нарушена тем, что ему приходилось выдерживать огромную боль. Но мать Киино, казалось, полностью поняла значения слов её отца.

Отчаяние на лице матери сменилось ужасом. Это произошло не только из–за боли, охватившей её. Заклинания высокого уровня требовали огромной сосредоточенности. Естественно, заклинатель, умеющий применять вышеупомянутые заклинания высокого уровня, как правило, развивал столь же мощные способности к концентрации. Это не являлось проблемой в нормальных условиях. Но были случаи, когда им нужно было сосредоточиться даже в особых обстоятельствах, подобных этому.

Возможно, из–за боли, или из–за того, что ей нужно было сосредоточиться для применения заклинания, но на лбу её матери проступило больше пота. И затем…

Заклинание не сработало.

— Ооох. Нет… провал. Это… вмешательство!

— Что?..

Размытым взглядом Киино увидела, как выражение лица её отца сменилось недоумением, забыв о боли. После этого они напрыгнули на Киино, как будто пытались раздавить её.

Тяжело.

Но Киино осознала чувства этой пары.

Киино могла осязать, как сильно они её любили, а из её глаз полились слёзы – уже совсем не от боли.

Но агония никуда не делась. Не обращая никакого внимания на их любовь, она мучила Киино всё теми же страданиями, что и раньше.

Было настолько больно, что она потеряла всё своё чувство времени.

Она даже не могла почувствовать тяжесть их тел на себе. Её тело полностью лишилось чувств. Всё, что осталось – усиливающаяся боль.

Она должна была умереть.

Почему…

Зачем…

Что…

Кто…

Кто бы стал делать такую ужасную вещь?

Вопросы продолжали бурлить в её голове, но подобно пузырькам… они лопались. В то же время и её сознание тоже… в этот момент Киино почувствовала, что вступает в контакт с чем–то огромным. Это очень походило на тот момент, когда она произносила заклинание, но не совсем похоже.

Это ощущение почти невозможно было выразить словами. Однако, Киино могла ощутить своего отца, свою мать, Насташу и всех людей, работавших в замке.

И всё.

И после этого Киино потеряла сознание.

Она не знала сколько времени прошло к моменту её прихода в сознание

Боль исчезла, как будто все это было неправдой. Это даже заставило её задуматься, не приснилось ли ей все это.

Киино внезапно подумала: как её отец и мать?

Она перевела свой взгляд и сразу же заметила их.

Её мать и отец были там. Они оба стояли в комнате.

— Ма…

Киино успела выговорить лишь половину слова. Оставшаяся половина застряла в её горле, не смея выходить наружу.

Это потому, что она увидела странности своего отца, своей матери и двух горничных. Но терзающий её ужас был быстро потушен.

Киино сдержала глубоко неприятный упадок настроения и посмотрела на лица четверых.

Это не было слабоумием. Все четверо шатались при движении, как будто потеряли сознание. То, как они это делали, сильно напоминало некую нежить, о которой Киино узнала во время лекций про монстров.

Киино прикоснулась к своему лицу.

…Холодно.

Она проверила свой пульс.

…Его не было.

Она предположила, что просто проверила в неправильном месте и поэтому сместила палец к шее, но где бы она не проверяла, нигде не было пульса.

В панике Киино оглядела комнату и нашла гардеробное зеркало. Она посмотрела на себя. На первый взгляд казалось, что ничего не изменилось. И всё же было одно место, которое стало совершенно другим.

Её алые глаза.

Часть 3.

— Это моя… нет. Это история Красноглазой Нежити, Киино Фасрис Инверн. День, когда все случилось.

Киино наконец начала говорить ясно. Оказывается, когда они только встретились, она плохо разговаривала из–за того, что уже очень давно ни с кем не говорила. И всё же, поскольку она была нежитью, её тело не старело, и поэтому, она быстро восстановилась, как только выдался шанс поговорить.

«Ясно», ответил Сузуки Сатору, и Киино продолжила свою историю, начиная с того дня.

Осознав, что не только люди в комнате, но и во всем замке, и даже во всем городе, стали безмозглой нежитью, то есть зомби, у Киино было два возможных пути:

Первый – она покидает город и просит кого–нибудь спасти её людей.

Другой – она остается здесь и ждет помощи из других городов.

И, как можно догадаться, Киино решила остаться.

Хотя сама Киино и не испытывала ненависти к живым, но нежить, как правило, ненавидела живых. И как подобное существо вообще может просить живых о помощи? Если бы они увидели Киино, то без сомнений, они захотели бы уничтожить её и напали бы. А еще, даже став нежитью, она не может вот так просто бросить семью и уйти.

Что еще более важно, Киино была слабой и не могла противостоять атакам монстров и зверей, поэтому шансы на то, что она достигнет ближайшего города, были крайне низкими. К тому же, она всё ещё сохраняла мелкую надежду на то, что люди из других городов приедут для расследования, учитывая, что это была столица их королевства.

Однако… никто не пришел.

Спустя два, и даже три года, у городских ворот она так никого и не увидела.

Возможно, этот феномен, обративший всех в нежить, распространился на близлежащие города или даже затронул всю страну. Когда эти мысли возникли в голове Киино, она принялась усердно работать и начала изучать нежить, обитавшую в её стране, дабы разобраться в этом феномене, чтобы исцелить всех.

Помимо этих мыслей так же были и «Что я могу сделать? Я же всего лишь ребенок», но у Киино не было выбора.

Киино иногда покидала город и возвращалась с различными учебными книгами. Таким образом, она научилась более мощным заклятиям. Будучи нежитью, не требующей отдыха, Киино могла работать буквально день и ночь.

Минули годы, а может и десятилетия – этого было достаточно, чтобы она утратила счет времени. Похоже, Киино так и жила в одиночестве, ища способы вернуть всех в первоначальное состояние.

Однажды, вид пролетающих мимо птиц, не превращенных в зомби, придал ей уверенности в том, что во внешнем мире всё ещё остались живые существа. Однако, когда она наблюдала за городскими воротами, то всё, что она видела – это трупы различных животных, которых убили зомби. Она так и не встретила живых людей.

Послушав историю Киино, Сузуки Сатору наконец понял, почему существует такая огромная разница между взрослым поведением Киино и её юной внешностью.

Когда он спокойно все обдумал, то ситуация стала ему абсолютно ясна. Поскольку она была нежитью, то очевидно, что между её кажущимся возрастом и реально прожитыми годами будет несоответствие, если забыть о том, верно ли считать, что она ‘прожила’ их. Другими словами, телом она не изменилась, а вот разумом выросла. Нельзя было полностью избавиться от страха и других эмоций, и поэтому, со временем её разум также постепенно изменился.

«Но тогда, не будет ли грубо обращаться с ней как с ребенком», подумал Сатору. «Я просто подожду, пока она не выкажет свои пожелания», решил он. Из жизни он знал, что сегодня к женщинам лучше обращаться как к молодым, а не как к пожилым.

И вот, её история подошла к концу.

Раньше Киино проводила эксперименты в замке, но теперь живет в канализации.

Это произошло из–за того… что она сбежала.

Тогда она почувствовала, что за чертой города появилась сильная нежить, куда сильнее её самой или даже её родителей, и потом нежить вошла в город. Она не верила в свою победу, и поэтому, взяв всё, что только смогла унести, сбежала из замка сюда.

И теперь сегодня.

Как раз, когда Киино планировала отправиться в замок на поиски какой–нибудь связанной с магией литературы, она вдруг увидела в воздухе невероятно сильную нежить, Сузуки Сатору, что и привело к текущей ситуации.

— Понятно…

Теперь он понимал её нынешнее состояние и состояние города. Однако он понятия не имел, почему он появился здесь, или почему она и город оказались такими.

Тем не менее, похоже, этот мир не был создан из–за прибытия Сатору. Как и ожидалось, лучше поискать другие причины (хоть и не было ясно какие), почему Сузуки Сатору перенесло в этот мир.

Кстати говоря…

Сузуки Сатору уставился на Киино, эта нежить была в облике маленькой девочки.

«А мне и правда повезло, что мне встретился кто–то знающий, как устроен этот мир. И вдвойне, что это оказалась нежить.»

Она говорила об этом в своей истории, но только когда он подробно расспросил её, он узнал, что нежить везде ненавидят, и не будет ничего удивительного в том, что её уничтожают при встрече. И поэтому ему будет весьма трудно получить помощь. Что означало, что Киино была для него очень ценна.

Это правда, что Сатору больше всего хотел узнать о своих старых друзьях и о Великой Подземной Гробнице Назарик. Но Киино было о них ничего неизвестно. Тем не менее, это не означало, что она теперь бесполезна. Всё же следовало ожидать, что она не знает о них. Куда разумнее было бы судить, что Сузуки Сатору прибыл в этот мир один, а все остальное исчезло вместе с игрой.

«Если получится, то я хотел бы заполучить её доверие и узнать побольше об этом мире. Мне хотя бы следует заполнить пробелы между тем, что я знаю, и тем, как работает этот мир… Это наверняка займет много времени. Если я возьму её с собой в мир людей, это сократит время, да и я наберусь опыта и знаний… Но как я могу требовать от неё столького?»

Пока Сузуки Сатору размышлял над этой проблемой…

— …Все, все они для меня очень важны.

Киино опустилась на колени и, положив ладони на землю, склонила голову.

— Прошу, умоляю вас. Пожалуйста, сделайте всех обратно такими, какими они были прежде.

— …Ээ?

Что она имела ввиду?

Даже если ты просишь – нет. Такова была первая реакция Сузуки Сатору.

В игре ИГГДРАСИЛЬ нежить Момонга был заклинателем мистической магии. Он должен обладать такой же силой в этом непонятном другом мире.

Однако у него не было возможности обращать нежить в людей.

Если горожане стали зомби из–за негативного эффекта, тогда, возможно, если убить и воскресить их магией, они станут людьми.

Хотя так нельзя было делать в игре, очевидно, в других играх, существовала такая тактика; скажем, убить того кто получил неизлечимый негативный эффект – грубо говоря, избить до полусмерти, а потом воскрестить чтобы убрать негативный эффект

Однако, посколько в игре такого небыло, то ни одно из заклинаний Сузуки Сатору не могло обращать людей ставших нежитью. Как бы странно это не звучало, но даже воскрещающие предметы или заклинания, которые можно было использовать на нежить с 0 ХП не делали их теми кем они были до того как стать нежитью.

(п.п.: 0хп – 0hp, health point, очки здоровья)

Тем не менее, у предметов, изменяющих расу, может получится. К сожалению, как только человек становится нежитью, большинство предметов, изменяющих расу, не смогут убрать статус нежити. Если бы это и было возможно, то только с Предметами Мирового Класса

Случись такое с игроком, проще было бы удалить персонажа и начать заново.

«У меня их и нет, а даже будь они при мне, я бы их не использовал, но возможно «Семена Мирового Древа» могли бы позволить нежити спокойно сменить свою расу, если предположить что Предметы Мирового Класса работают тут так же, как и в игре. Или смогло бы [Загадать Желание] обратить их, даже если не всех?»

В любом случае, Сузуки Сатору не собирался тратить свои козыри.

Пока он думал, Киино продолжила рыдать кровавыми слезами.

— Почему, почему Вы сделали это с нами? Я даже не догадываюсь. Может быть, это была моя вина. Я заплачу за свои грехи, поэтому, пожалуйста, пощадите всех!

— Хм? – Он услышал то, что не мог просто проигнорировать, пропустив мимо ушей. – Я сделал это с вами?

Неужели Сузуки Сатору превратили всех в городе в нежить не осознавая этого? Нет, он никогда такого не делал, даже в ИГГДРАСИЛе.

Растерянный Сузуки Сатору застыл в шоке. Киино немного подняла голову и посмотрела на Сузуки Сатору.

— …Извини меня. Честно говоря, я не очень понимаю о чём ты говоришь. Разве это я сделал что–то подобное?

— Хмм? – сказал он.

Сразу за Сузуки Сатору, Киино издала звук удивления.

— Хаа?

— Хаа?

Они оба смотрели друг на друга.

Девушка словно окаменела. Он подождал немного, но не похоже, чтоб она собиралась отвечать. Поэтому Сузуки Сатору начал говорить о себе. Очевидно, он не мог сказать, что он был из другого мира или ещё что–то. Поэтому он изменил свою историю, как будто он проводил магический эксперимент и его неожиданно телепортировало в воздух над городом.

— Итак, если ты живёшь в этом городе достаточно долгое время, я полагаю, что в произошедшем нет моей вины?

— Ах, хм, значит всё случилось не из–за вашей силы, господин Сатору?

— Под силой ты имеешь ввиду превращение всех в этом городе в нежить? Нет, об этом я ничего не знаю… ах, я правда не знаю, понимаешь? Тогда, моя очередь задавать вопрос? У тебя есть какие–то доказательства или основания полагать, что я сделал всё это?

По правде говоря, сознание Сузуки Сатору пробудилось только недавно. Если его тело неосознанно крушило всё вокруг, ему действительно нечего было сказать в свою защиту.

— …

Её реакция понемногу сменилась с шока на боль.

Прямо как дитя, она не могла скрыть перемены на своём лице. Даже если она уже столько прожила, слова Сузуки Сатору, не смотря на подавление эмоций нежити, сильно задели её.

— А–ах, когда я была одна в городе, появилась сильная нежить… Я испугалась и убежала.

Иммено из–за этой нежити, которую только что упомянула Киино, ей пришлось переместить базу из замка сюда. Он ещё не слышал деталей по поводу этой нежити…

— Аххх, я понимаю, так та нежить была очень похожа на меня… и это всё, так?

— Да.

Такой слабый, казалось бы, почти отсутствующий голос Киино, вместе с отражением понимания на её лице, сняли тяжёлое бремя с плеч Сузуки Сатору.

Это не Момонга, без ведома Сузуки Сатору, сделал всё это, что ещё больше уверило его – он только недавно переместился в этот мир. В то же время Сузуки Сатору не мог поверить, что Киино ему настолько поверила.

Конечно, Сузуки Сатору был очень откровенным и честным с ней, пытаясь расположить её к себе. Однако именно она примет окончательное решение доверять ли ему. Другими словами, она поверила словам нежити, которую только что встретила.

Если она так сильно доверяла ему, то он должен сделать то же для неё. Это необходимо для построения здоровых отношений между людьми.

— А–а, Вы злитесь? Простите, мне так жаль, я всё не так поняла, господин Сатору!

— Ахх, не нужно этого. Не волнуйся. Говоря об этом, ты уверена что эта нежить стоит за превращением горожан в нежить?

— Нет, я не уверена. Но, я думаю, тут есть какая–то связь, иначе она бы не появилась в городе.

— Понятно, в этом есть доля смысла.

И хотя на словах он с ней согласился, у Сузуки Сатору были кое–какие сомнения по этом поводу.

В теории было полно дыр.

Более вероятно, что эта нежить появилась бы сразу. Но, к моменту как она появилась, Киино почти потеряла счёт времени, значит прошли, по меньшей мере, годы. Не значит ли, что это скорее всего несвязанные события?

Кроме того, причина её появления, скорее всего, было в желании тут поселиться, не так ли? Будучи нежитью, её бы не атаковала низкоуровневая нежить, и живые обходили бы это место. Если отложить проблемы с нападением живых, не было бы это место самым комфортным для нежити?

Однако, он не сказал Киино о своих предположениях.

Не может быть, чтобы она не подумала о чём–то таком, что Сузуки Сатору предположил моментально.

Скорее всего, ей хотелось верить, что эта нежить стоит за всем этим. Вот почему она извинилась перед Сузуки Сатору за то, что приняла его за ту нежить.

Она хотела верить, что всё ещё можно было всех спасти.

Сузуки Сатору посмотрел на стопки книг в комнате. Все они были затасканы, что говорило об её тяжёлом труде. Однако, вероятнее всего, она просто цеплялась за каждое такое убеждение, потому что понимала, что не может их спасти, или потому, что её исследования не давали ей способа как это сделать.

«Её рассказ о том, что произошло в тот день, был очень подробным.»

Первая половина её рассказа, её описание событий дня, был очень конкретным и она ясно описала ситуацию, настолько, что даже описала свои чувства. Напротив, вторая половина её истории – после того, как она стала нежитью – казалась смешанной. Возможно, в последующие дни для неё мало что менялось, поэтому и не было о чём рассказывать.

Но очевидно, что они отличались.

Последний раз она была человеком за завтраком.

Это были её самые яркие воспоминания, и только о них она могла говорить так долго и так детально.

Сузуки Сатору взял посох Аинз Оал Гоун в руки. Он услышал удивлённый вздох Киино, но не обратил внимания

Он чувствовал сильную досаду.

«Да, вот как всё обстоит».

Он понимал чувства Киино.

Киино испытывала по отношению к городу, в котором находились её родители, и который помог воспитать ее, те же чувства, что и Сузуки Сатору к гильдии Аинз Оал Гоун. Если бы был кто–то способный помочь Сузуки Сатору вернуться в былые блестящие дни, он бы с радостью пал ниц пред ним и просил помощи.

Чувство, что росло в нём было виной.

Было достаточно просто сказать, что она ошибалась, ожидая так много от Сузуки Сатору.

Однако…

— Ах, да, Киино – сказал Сузуки Сатору, покрепче сжав свой посох.

Он заметил, как плечи Киино дернулись, но Сузуки Сатору решил проигнорировать это и продолжил говорить.

— Если уничтожение этого неживого существа обратит преобразование людей в городе, тогда я с радостью помогу Вам.

Ранняя теория Сузуки Сатору была основана только на его знаниях из ИГГДРАСИЛЯ. Если эта нежить действительно была виновником, то можно было бы восстановить людей, победив его или прибегнув к другим способам.

Если всё живое в городе превратилось в нежить, то как можно было бы выяснить, «кто это сделал»?

— Если всё обстоит так, как Вы считаете, Киино, а враг – это некто, кто может обратить целый город в нежить, то, конечно, он не будет легким противником. По этой причине я чувствую, что захватить его живьём будет сложно, но уничтожить всё же возможно.

Сказав это Киино, Сузуки Сатору мысленно одернул себя: «Ты что Нарберал?»

В лучшем случае, нежить, похожая на Сузуки Сатору, будет Повелителем™. Если бы все его знания ИГГДРАСИЛя были применимы, он мог бы придумать способ справиться с ним. Однако, в этом мире, вполне возможно, местный эквивалент Повелителя был противником уровня 1000+

Тем не менее, кажется, маловероятно, что этот противник превзойдет ожидания Сузуки Сатору.

Причиной этому было описание Киино своих родителей. Её отец, восхваляемый в песнях и рассказах, был способен читать заклинания четвёртого уровня, в то время как её мать, которая могла использовать заклинания пятого уровня, считалась гением. С этой точки зрения, с ИГГДРАСИЛЯ мало что изменилось, точнее, здесь было больше слабаков, чем в игре.

И всё же, сможет ли он победить их – ещё предстоит выяснить.

Его насмешка над собой была направлена на глупые слова, что он сказал после того, как приравнял опыт игры к реальному боевому опыту, в дополнение к недостатку знаний.

По возможности, он хотел бы на некоторое время забрать Киино из этого города и связаться с людьми в этом мире, которые были хорошо знакомы с нежитью, чтобы получить как можно больше информации о своем враге, прежде чем подготовить безупречную стратегию, с помощью которой можно бросить ему вызов.

Для начала, он не знал силы своего противника. Возможно, Киино видела только одно неживое существо, но после этого враг мог продолжать улучшать свою боевую мощь в городе.

В таком случае, его первоочередной задачей становится сбор информации, и после этого ему придётся потратить ещё большее количество времени и усилий на подготовку.

Однако, он не думал, что Киино одобрит его идею. Несомненно, девочка, отказавшаяся покинуть город, полный ужасающей нежити, не согласится с простым предложением третьей стороны: «Давай свалим отсюда». И всё же, попытаться стоило.

— Тем не менее, я хотел бы, чтобы Вы тщательно обдумали это. Действительно ли стоит уничтожать его? Возможно, что даже если Вы уничтожите ту нежить, жители города не смогут вернуться в нормальное состояние, не так ли?

Киино покачала головой и вытащила книгу из груды литературы.

Сложенные сверху книги повалились вниз, но она даже не посмотрела на падающие книги, и принесла ту, что вытянула, и открыла страницу, чтобы показать Сузуки Сатору.

Первой его мыслью было: «Всё–таки это не японский».

Пока Сузуки Сатору нащупывал магический предмет, Киино указала на отрывок в книге и прочитала его.

— В этой части говорится, что для воскрешения убитого существа–нежити требуются чрезвычайно мощные заклинания воскрешения, и даже после воскрешения они все равно будут нежитью. Но если хозяин–нежить уничтожен, существует вероятность, что его жертвы могут быть восстановлены, если им повезёт. Вот что здесь написано.

По большей части, всё обстояло так же, как и в игре. Однако, чтобы ставший нежитью персонаж из ИГГДРАСИЛЯ снова стал человеком, понадобится предмет мирового уровня, хотя тут дела могут обстоять иначе. Чем больше он осознавал различия между двумя мирами, тем больше росла важность Киино.

«Черт возьми!»– подумал Сузуки Сатору.

Если бы Киино ответила: «Может быть они не обратятся», то Сузуки Сатору мог направить диалог в русло: «Тогда, давай не будем его уничтожать и найдём другой путь, почему бы нам не покинуть город ненадолго и собрать больше информации?» – вот на что он рассчитывал.

Этот план провалился. Что ж, ничего не поделаешь.

В этом случае ему просто придётся его уничтожить.

Уничтожить эту нежить.

Конечно…

«…если только я справлюсь».

— Понятно. В таком случае… ах, да, должна же быть оплата.

— Да.

— И платой будет… Я хочу знать всё обо всём. Я хочу знать всё, что знаете Вы.

Казалось, выражение лица Киино вопрошало «ха?».

— Вас это удовлетворит?

— Да. Я чувствую, накопленные вами знания к сегодняшнему дню, очень ценны.

Сузуки Сатору перевел взгляд с книги в руках Киино на стопки других книг в этой комнате. Ему нужна была основная информация о мире, но Киино может встревожиться, если он скажет об этом. Поэтому он представил ситуацию так, что это даст ей ошибочно решить, будто он ищет магических знаний. И судя по реакции Киино, она купилась.

— Х–хорошо, но все эти знания не смогут всех спасти, понимаете?

— Всё в порядке. Если и так, они все–равно ценны для меня.

— Большое спасибо – пробормотала Киино и склонила голову.

— В том числе было бы хорошо, если вы можете поделиться любыми деньгами или магическими предметами. – сказал Сузуки Сатору, небрежно доставая золотую монету ИГГДРАСИЛя. – Могу я использовать их в этой стране?

Киино взяла монету, повертела её туда–сюда в руках и вернула Сузуки Сатору.

— Да, можете. По крайне мере, могли бы. Но я не знаю точно, сколько она стоит, не проверяя содержание золота в ней…

— Понятно. Тогда я был бы счастлив получить больше золотых монет, как эта, которые можно использовать в окружающих землях.

— Я, Киино Фасрис Инверн, торжественно клянусь вам, что заплачу столько, сколько вы пожелаете, господин Сатору.

Сузуки Сатору тихонько втянул воздух.

Царственные, по настоящему королевские манеры Киино превзошли даже самого успешного продавца, которого знал Сатору.

— Раз так, я очень благодарен. Стало быть наше соглашение обрело форму. В таком случае…

Чтобы научиться использовать свою силу, ему нужно было узнать, как магия ИГГДРАСИЛя взаимодействует с магией этого мира.

— Кстати, Киино, я должен упомянуть, что могу использовать заклинания десятого уровня.

— …Понимаю.

Киино улыбнулась так, что проглядывалось легкое огорчение.

«Почему, почему ты так улыбнулась? Разве ты не считаешься гением, если можешь применять заклинания пятого уровня? Я могу в два раза больше, знаете ли! Почему ты так спокойна… это потому, что она нежить?»

Став нежитью, Сузуки Сатору на опыте испытал, как его эмоции будут подавлены, достигнув определённого уровня. То же самое творится и с Киино?

«Не говорите мне, что заклинания 10 уровня это ерунда. Что если уровни начинаются с десятого, и с ростом мощи номер уровня становится меньше? Подождите, разве это не делает меня заклинателем первого уровня?»

— А… здесь существует заклинание третьего уровня под названием [Огненный шар]?

— Ха? Да. Такое заклинание есть, хотя я не знаю, как его использовать.

— Твои родители были способны применять заклинания четвёртого и пятого уровней, значит для них не было проблемой использовать его, правильно?

— Мама могла и не выучить его, но мой отец мог применять это заклинание.

— Понятно. Случайно, заклинание [Молния] также третьего уровня, я не ошибаюсь?

Киино указала, что так и есть.

Итак, похоже, заклинания в этом мире занимали те же уровни, что и в ИГГДРАСИЛе. Другими словами, знания Сузуки Сатору о магии можно было применить напрямую.

Это была превосходная новость, но он должен убедиться в этом.

— Раз так, Киино, не могли бы вы применить одно из ваших заклинаний… как насчет такого, используйте заклинание первого уровня на мне? Лучше всего атакующее заклинание.

— Эээээ!?

Только увидев широко раскрытые глаза Киино, он понял, что не объяснил достаточно подробно.

— Ах, я хотел бы проверить, нормально ли работают мои силы. И хотел бы использовать ваши атакующие заклинания как индикатор, Киино.

В конце концов, было бы неприятно, если они похожи только по названию и уровню, но совершенно отличаются по эффектам и разрушительной силе.

— Э, а, ясно. Я понимаю.

Киино набралась решимости, встала, затем повернулась к Сузуки Сатору.

Её непоколебимость бросила Сузуки Сатору в дрожь. Несомненно, большинство людей на мгновение заколебались или встревожились бы, разве не так?

Было ли это тоже особенностью нежити? Пока он обдумывал этот вопрос, Киино применила её заклинание. Пара [Магических стрел] устремились к нему с теми же спецэффектами, как и в ИГГДРАСИЛе. А затем… они в тот же момент исчезли, коснувшись тела Сузуки Сатору.

— Ээээ!? – воскликнула в удивлении Киино.

Сузуки Сатору… нет, Момонга обладал способностью, известной как Высокоуровневый Магический Иммунитет. Это была сила, сводящая на нет все заклинания шестого и ниже уровней. Пока оно было активировано, простое заклинание первого уровня было совершенно бесполезно.

— Похоже, сила, защищающая меня, функционирует без проблем. Теперь попробуйте ещё. В этот раз я понижу свою защиту

Он деактивировал пассивный навык. По какой–то причине он ощущал себя, будто голым под дулом пистолета.

Один из членов гильдии как–то сказал, что боится, когда на него наставляют пистолет, даже если в него вживлены подкожные пуленепробиваемые волокна. Сейчас он мог представить, что они чувствовали. Яркие эмоции нежити будут подавлены, но эмоции не достигнувшие этого порога, похоже, остаются нетронутыми.

— Поняла. – сказала Киино, и без единого сомнения снова применила заклинание.

— [Магические стрелы]

Лучи света снова выстрелили и ударили в центр тела Сатору.

Было не больно. Нет, здесь было что–то, что можно расценивать как боль. Но называть это «болью» – позорить само слово.

Его чувства притупились, потому что он нежить? Подумав об этом, ему захотелось посмеяться над тем, как тело, состоящее исключительно из костей без плоти, нервов или даже кожи, может чувствовать боль. А ещё, как, чёрт возьми, тело без голосовых связок или лёгких вообще могло говорить?

То же самое было и с Киино, которая не дышала. Именно так вещи и работали, и у него не было выбора, кроме как принять это.

Он взглянул на неё, и лицо Киино – даже атаковав Сузуки Сатору дважды – оставалось спокойным. Вернее, похоже, её выражение лица говорило, что она ожидала такого с самого начала.

«Что это с ней…»

Как она могла без колебаний напасть на своего помощника Сузуки Сатору? Было ли это потому, что она была психопаткой, или потому, что она была нежитью, или просто этот мир так работал? Бесчисленные вероятности пронеслись в его голове.

«Не говорите мне… она считала, что это шанс убить меня? Или нет, она думала, если я умру, то «вот и всё, что ты из себя представляешь» – что–то беспощадное вроде этого?»

Вопрос, достаточно ли он силён, чтобы сотрудничать с ней, должно быть, очень важен для Киино. Вот почему она могла атаковать без колебаний.

«Тем не менее, я ведь её союзник… я думал, что некоторые сомнения вполне ожидаемы… ну ладно.»

Никакие размышления не дадут ему ответа. Сейчас ему надо воспринимать её, как жуткую маленькую девочку. Он не мог позволить себе увлечься её юной внешностью и хорошеньким личиком. Она была девушкой, в которой было что–то опасное.

В любом случае, теперь он знал, что вступать в бой без проведения экспериментов, очень опасно. Если этот мир отличался от ИГГДРАСИЛя и смерть была окончательной, тогда ему нужно было знать, каково получать повреждения – испытывать боль. Страх боли может привести к проигрышу в бою, который он мог бы выиграть.

— Киино, вы говорили, что в прошлом могли использовать заклинания второго уровня, но что насчёт сейчас? Второй уровень до сих пор ваш максимум?

— Да… Я сосредоточилась на расширении своих знаний, а не на улучшении способностей к заклинаниям, так что…

— Понимаю. Это значит…

Хотя уровень и способности Киино были неизвестны, но независимо от того, как она будет пытаться атаковать известными ей заклинаниями второго уровня, она не сможет причинить ему никакой боли по сравнению с атакующими заклинаниями его противника – предположительно, уровня Повелителя. Она была совершенно бесполезна для этой цели.

— В таком случае, я приношу свои извинения, но я всё же хочу продолжить свои исследования. Мне нужно использовать атакующие заклинания, сосредоточенные на себе. Поэтому можете ли вы сказать мне, есть ли какие–либо открытые площадки, где это будет относительно безопасно?

Собственные заклинания Сузуки Сатору должны быть в состоянии нанести ему определенный урон. Кроме того, была одна вещь, которую он вынужден был уточнить.

Стоило узнать, действовал ли дружественный огонь. В зависимости от того, был ли ответ да или нет, менялся и его стиль боя. Например, использование заклинаний действующих по площади и так далее.

— Вы говорите, открытая площадка? Насколько большой она должна быть? Самое большое пространство, которое я знаю в канализационных трубах – да… около 50 метров в ширину.

— 50 метров, хм…

Ему придётся избегать заклинаний с эффектом атаки по площади и заклинаний, которые воздействовали исключительно на стены и другие объекты. Только в этом случае такой размер будет считаться адекватным.

Было бы разумнее телепортироваться за пределы города и провести там свои тесты. Однако он не ожидал, что ситуация обернётся таким образом, поэтому он не запомнил ни одного места назначения за пределами города.

В ИГГДРАСИЛЕ приходилось использовать маркеры, но в этом мире, похоже, достаточно просто запомнить место.

Что же творилось у него в голове после того, как он узнал об этом? Кстати говоря, у него вообще имеется мозг в этом теле? Начав обдумывать такое отклонение, Сатору покачал головой и изгнал эту бесполезную мысль из головы, прежде чем ответить Киино.

— Хм. Понятно. Можете отвести меня туда?

Место, куда его привели, в действительности было довольно просторным. Вероятно, то был центральный резервуар для сточных вод, протекающих через основной слив и ответвления канализационных линий. Однако теперь он был пуст, за исключением отметок, оставшихся десятилетия назад.

Он активировал свою способность, чтобы убедиться, что в округе нет зомби.

Могут возникнуть проблемы, если поблизости будут шнырять зомби–крысы. Если он вдруг попадет в такую и убьет, то в итоге может стать целью всех зомби в городе.

Слаймов, кстати, нельзя зомбировать. Хотя и можно было превратить в зомби или скелетов любую расу, существовали определенные исключения. Расы без костной системы не могли быть обращены в зомби или скелетов. Так было в ИГГДРАСИЛе, и после некоторых экспериментов с Киино подтвердилось, что так было и в этом мире.

Проведя несколько экспериментов, Сатору незаметно взглянул на Киино, стоявшую на высоте.

Не было похоже, что она хотела сбежать. Это из–за того, что она доверяла ему или же посчитала, что была полезна, а может потому, что не было никакого смысла бежать?

«…Что ж, приступим.»

— [Призыв Великого Грома]!

Это заклинание девятого уровня было самым лучшим молниевым заклятием для атаки в одиночную цель. Да, заклинание огненного типа сработало бы не хуже, но он несколько опасался огня, всё же это была одна из его слабостей, и поэтому он выбрал молнию. Безусловно, он мог бы использовать что–то слабее, к примеру, заклятие пятого уровня, но он выбрал заклинание такого высокого уровня, потому что хотел знать, сколько урона нанесет ему заклятие девятого уровня, и насколько сильную боль он ощутит.

Кроме того, это было одно из заклинаний, которым обычно пользовались Повелители, и он хотел проверить сможет ли направить одиночно–целевое заклятие на самого себя.

Плотной колонной молнии рванули вниз, озарив изнутри всю канализацию слепящим светом.

И тогда… ощущая боль, Сузуки Сатору осознал, что она была терпимой.

Боль, видимо, оказалась подавлена. Был ли это побочный эффект от превращения в нежить?

Сатору не мог не рассмеяться.

Хотя он и оказался несколько шокирован тем фактом, что его тело стало скелетом, но именно благодаря этому телу Сатору теперь мог проявить все свои способности.

Если бы Сузуки Сатору остался прежним мешком мяса, который мог в полной мере ощущать боль, он наверняка куда сильнее опасался бы битв, или, быть может, даже предпочел бы избегать их.

Следом Сатору достал свиток из инвентаря. Он должен был проверить, сможет ли он нормально использовать свитки.

Он высвободил силу свитка, и палящее пламя вдарило ввысь.

Это было заклятие [Напалм].

Сначала по небу пронесся грохот.

А теперь поток обжигающего пламени.

Волнение и ужас охватили Киино Фасрис Инверн.

Слов «Колдун» или «Нежить» уже не хватало, дабы описать это. Это была сила, которую могло использовать только существо, превосходящее их обоих. Проще говоря, это была магия богов или сравнимых с ними существ. По крайней мере, Киино очень в это верила.

Королевская семья Инверн верила в На’Бэл, последователи этой веры были и в соседних государствах. Во главе божественного пантеона этой веры стояли бог солнца Бэй Ниала, держащий в руке самоцвет, и богиня луны Лю Кинис, держащая посох, украшенный драгоценностями.

Впрочем, всё же эта вера была рождена не благодаря внутренней набожности, ведь это была государственная религия. В этой стране помимо радужноглазых также жили и другие люди, и На’Бэл, будучи государственной религией, использовалась для укрепления связей между людьми разных национальностей. Более того, можно даже сказать, что они использовали религию для создания связей с другими странами.

Тогда Киино была молода и не знала этих вещей, поэтому она искренне верила в бога.

Но в тот день и все последующие дни боги не помогли Киино. Её вера рухнула. Однако сила богов заключалась в другом.

Существование сил богов доказывали заклинатели божественной магии. Поэтому Киино проводила исследования, чтобы попросить, отобрать или даже украсть силу у богов, дабы попытаться сделать всех снова людьми. Однако, всё, что она перепробовала, не возымело никакого эффекта – возможно, ей недоставало таланта в этой области – и поэтому она прекратила исследования.

Отказавшись от своих исследований и многих лет работы, Киино возвращала позаимствованные в храме книги, как раз тогда она и увидела ту самую нежить, входящую в город.

Это был чистейший скелет без единого куска плоти, он носил мантию и держал магический посох, они были похожи на мощные магические предметы. Скелет излучал ауру могущества, что исходила лишь от сильных, и, казалось, был куда сильнее её отца.

Всё ещё держа в руках несколько книг, Киино сбежала.

Добравшись до безопасного места, она начала жалеть о том, что сделала. Не должна ли она была попытаться договориться, чтобы спасти свой народ?

С тех пор она так и не перестала жалеть об этом. «Конечно, теперь уже слишком поздно, чтобы пытаться, не так ли?» – эта мысль не раз сдавливала её сердце.

И вот наступил сегодняшний день.

Но увидев сегодня плывущую по небу фигуру, она снова сбежала.

Даже с расстояния она могла сказать, что его непревзойденная мантия была пропитана магией. А потом, этот золотой посох – предмет, сделать который человеку не под силу. Одно лишь его присутствие, и от её горьких сожалений и решимости не осталось и следа.

Киино считала, что он – Сузуки Сатору – владел огромной мощью. Поэтому, когда он попросил её применить заклятие, она сделала это без единого колебания. Она считала, что её ничтожные заклинания не смогут даже поцарапать его – так все и случилось.

— Отец. Мама. Насташа. Должен быть способ, наконец, всех спасти.

До сих пор Киино тратила время впустую.

Она проштудировала всевозможные магические гримуары, проводила исследования, по полной пользуясь преимуществами своего не требующего сна тела. Хоть Киино и была самоучкой, наверняка она знала больше любого среднестатистического мага.

Возможно, Киино Фасрис Инверн не смогла бы спасти никого в этом городе, независимо от того, как бы сильно она ни старалась.

Но если это великое существо сможет спасти всех, то, будучи единственным выжившим членом королевской семьи этого королевства, она исполнит любое его желание, даже если оно будет означать её уничтожение.

«И всё же я не думаю, что у меня есть что–то, чем я смогу отплатить ему… он попросил знания, потому что пожалел меня? Я не понимаю. Но всё, что мне остается – это верить.»

Киино Фасрис Инверн поставила всё, что у неё было на это могущественное существо.

Она не знала, окончится ли все триумфом или трагедией, а может, это будут воспевать в героической балладе, какой никогда прежде не видывал этот мир. В любом случае, в истории Киино началась новая глава