Повелитель (Новелла) - 5 Глава

Все ощущали приход весны. Больше всех чувствовали это крестьяне, которые видели, как земля под их ногами возвращается к жизни. Тем не менее жители городов также приветствовали весну. Конечно, в городах основная радость от прихода весны в значительной степени заключалась в том, что больше не требуется покупать дрова для отопления домов.

Однако первый день весны в Э-Рантэле встретила только тишина.

Главные улицы были пусты, как если бы весь город вымер. Тем не менее из щелей в немного приоткрытых ставнях и дверях можно было ощутить множество взглядов. Все выглядело так, будто люди после катастрофы, затаив дыхание, выглядывали из убежищ и осторожно смотрели, не прошла ли опасность.

Сегодня настал день, когда Э-Рантэл будет официально передан Айнз Оал Гоуну и станет городом в Волшебном Королевстве Назарик.

Главные городские ворота открылись, и зазвенели колокола, приветствуя прибывших.

Спустя довольно много времени, открылись вторые по величине городские ворота, и звон колоколов эхом прокатился по городу еще раз.

Между вторыми и третьими воротами находилась жилая зона города.

Жители Э-Рантэла не убежали лишь потому, что знали, что если убегут, то их будет ждать только отчаяние и голод.

Хоть здесь они были мастерами каждый в своем деле, в других городах они смогут найти работу в лучшем случае лишь в качестве подмастерий.

В городах с давней историей сложились свои общественные порядки и преемственность поколений: у них были свои семьи ремесленников, торговцев и так далее, и новоприбывшим было практически невозможно устроиться на приличную работу; конечно, от голода они не умрут, но наверняка закончат свои дни в нищете в трущобах.

Таким образом, большинство жителей остались в Э-Рантэле.

Тем не менее, если их жизнь будет находиться в опасности, они выберут побег. Это будет единственным разумным решением. В конце концов, ходили сплетни о их новом правителе, нет, короле, будто он очень страшное существо.

Говорили, что он заклинатель, который вырезал королевскую армию.

Говорили, что он бездушное, жестокое существо, к тому же бессмертное.

Говорили, что он монстр, что наслаждается купанием в свежей крови маленьких детей.

В слухах не проскальзывало ни единого доброго слова о нем.

Итак, все спрятались в своих домах, планируя шпионить за Айнз Оал Гоуном из щелей в своих окнах и дверях.

Вскоре процессия Айнз Оал Гоуна прибыла на главную улицу.

Все, кто видели его, потеряли дар речи.

Внешне он полностью соответствовал слухам.

Но первой в глаза бросилась женщина, шедшая во главе процессии. Она выглядела прекрасно и светилась улыбкой.

У нее были черные шелковистые волосы и бледная, как луна, кожа. Облачена она была в великолепное белое платье, украшенное множеством ювелирных изделий, в совокупности напоминающих созвездия. Ее красота находилась за пределами людского воображения. В то же время изогнутые рога, растущие на голове, и небольшие черные крылья, выглядывающие из-за спины на уровне талии, говорили о том, что она не человек.

За этой красивой богиней шли воины. После каждого взгляда на них жители вздрагивали.

Воины были разделены на две группы, различающиеся между собой доспехами.

Первую группу можно охарактеризовать фразой «рыцари смерти».¹⁸

В левой руке они держали башенные¹⁹ щиты, закрывающие три четверти их тел, а в правой — мечи с волнистым лезвием, фламберги²⁰. Они были облачены в шипастую полную латную броню, сделанную из какого-то черного металла и украшенную темно-красными узорами, наминающими кровеносные сосуды. Забрала их шлемов с демоническими рогами были подняты, обнажая останки сгнивших лиц. Пустые глазницы пылали алым огнем, наполненные ненавистью к живым и жаждой устроить резню.

Все это в совокупности с их двухметровым ростом заставляло горожан видеть в них воплощение жестокости и насилия.

Вторую же группу можно описать как «воины смерти».

В руках у них были длинные мечи, но также на поясе и спине у каждого висело разнообразное оружие: боевые топоры и молоты, арбалеты, кнуты, рапиры и прочее. На оружии было полно вмятин и царапин — доказательств того, что его много раз использовали. В отличие от первой группы они носили легкую броню, сделанную из кожи каких-то неизвестных зверей. Доспехи состояли из нескольких частей, соединенных волшебными лентами, расписанными множеством рун. Через зазоры между лентами виднелись такие же останки плоти, как у первой группы.

Эти существа тоже были ростом около двух метров и внушали ужас.

Но все эти монстры отходили на задний план по сравнению с тем, кого несколько из них несли в паланкине²¹.

В паланкине ехало неживое существо. Вокруг него была угнетающая аура смерти. Его окутывал черный туман, делая его похожим издалека на большой кусок обсидиана²².

Все понимали, кто это.

Это был Айнз Оал Гоун.

«У нас нет возможности выжить при правлении этого монстра.»

«Наши жизни будут короткими и жалкими.»

Так думало большинство людей. Но, пока все обдумывали свое будущее, неожиданно раздался громкий скрип двери.

Чтобы увидеть, что происходит, жители Э-Рантэла прильнули к щелям в окнах и дверях, чтобы выглянуть наружу. Они увидели фигурку бегущего ребенка. Он держал что-то в своей ручке и бежал к процессии нечеловеческих существ Айнз Оал Гоуна. За ним гналась его побледневшая мать.

— Верни мне моего папу! — молодой голос мальчика прозвучал эхом на улицах. — Верни мне моего папу! Ты, монстр!

Мальчик бросил что-то. Это был камень.

Камень летел в направлении процессии — его целью был Айнз Оал Гоун.

Может, из-за волнения или напряжения, но камень не долетел до своей цели и покатился по мощеной дороге.

Мать догнала своего сына и обняла его сзади, отчаянно пытаясь скрыть его в своих руках; у нее было лицо мертвеца; она знала, что случится дальше и взмолилась:

— Он… он просто мальчик! Пожалуйста, я умоляю вас! Я прошу вас простить его!

В ответ на просьбу матери сияющий ангел улыбнулся.

Они были спасены. Это была теплая, материнская улыбка, способная с легкостью растопить любое сердце. Но…

— Десяти тысяч смертей не хватит, чтобы искупить преступное неуважение к Владыке Айнзу. Мы начнем с одной.

А затем красивая женщина достала гигантский боевой топор из ниоткуда. Факт, что она могла держать его так легко, говорил о ее нечеловеческой силе.

Нетрудно было догадаться, что можно делать таким топором.

— Тебе должно быть стыдно, как фермеру, вырастившему бесполезную скотину.

Наблюдая за медленно приближающейся женщиной, мать поняла, что сейчас произойдет, и крепко обняла своего ребенка.

— Пожалуйста! Отпустите моего сына, пусть мой сын живет! Возьмите мою жизнь, сделайте со мной все, что захотите! Пожалуйста!

— Что ты говоришь? Есть причина убивать тебя? Владыке Айнзу не приносит удовольствие бесполезная резня. Невинные не будут убиты. Пожалуйста, успокойся и ожидай фарш, что я сделаю для тебя… будь я на твоем месте, я бы пустила его на котлеты.

Мальчик на руках матери, похоже, не понял, что он вскоре будет убит. Тем не менее каждый наблюдающий знал, что короткая жизнь ребенка закончится через несколько коротких секунд. Однако никто не был готов сделать хоть шаг, чтобы спасти его.

Хотя они не хотели смотреть на надвигающуюся трагедию, никто не мог отвести взгляда.

Будь это мать или ребенок, каждый был парализован убийственной аурой, источаемой красавицей.

— Сожалей о своем хамстве к наивысшему, пока умираешь.

В тот миг, когда Альбедо опустила свой массивный топор, мир содрогнулся от звука металла, ударяющегося о металл. Источником этого звука был брошенный двуручный меч, погрузившийся в землю между матерью с сыном, вызывающими сострадание, и прекрасной женщиной.

Этот меч и его владелец были известны каждому человеку в городе.

Живая легенда.

Непобедимый воин.

Великодушный герой.

Когда жители заметили единственного, кто был способен спасти этих двоих, они воспели имя мечника в своих сердцах.

Имя «Темного Героя» Момона.

Мужчина, одетый в черные, как смоль, доспехи, медленно подошел и вынул торчащий из земли меч. Одним движением своего могучего запястья он стряхнул с него грязь. Другая его рука уже держала второй такой же меч. Готовый к битве Момон столкнулся лицом к лицу с прекрасной женщиной.

— Есть ли необходимость применять столько силы против мальчика, бросившего камень? Так никто не захочет на тебе жениться.

— Даже если вы отчитаете меня, я все равно буд… Кхе! Грех хамства по отношению к Владыке Айнзу не знает возраста или пола. Любой совершивший его должен исчезнуть!

— И что произойдет, если я не позволю этого?

— Тогда ты будешь предателем лорда этой земли и будешь уничтожен!

— Серьезно? Ну, это не так уж и плохо. Как бы то ни было, не думаю, что ты сможешь так легко срубить его голову, ага? Если ты этого так хочешь, лучше приготовься рискнуть своей.

Момон ловко сжал мечи в своих руках и встал в боевую стойку. Эта впечатляющая, красивая поза могла принадлежать только герою.

— Вы, защищайте Владыку Айнза.

Отдав приказ воинам, закованным в черную броню, красотка в свою очередь приготовила топор. Наблюдателям хотелось верить, что победителем этого противостояния будет Момон. Но боевая аура, источаемая ими двумя, была одинаково опасной, так что все могли чувствовать, что прекрасная женщина была воином, равным Момону.

Они сократили дистанцию до нескольких метров. Но вдруг Айнз с помощью магии вылетел из палантина и, приземлившись прямо за спиной Альбедо, положил свою руку ей на плечо.

— Владыка Айнз!

Айнз наклонился к уху красавицы и что-то прошептал. Ее лицо озарилось вежливой, безумно влюбленной улыбкой.

— Я понимаю, Владыка Айнз. Все должно быть так, как вы говорите.

Она поклонилась Айнзу и затем указала своим топором на Момона. Но ее намерение убийства уже исчезло.

— Я еще не слышала ваше имя. Назовитесь же.

— Я Момон.

— Что? Момон? Тогда я спрошу вас. Как вы думаете, вы сможете победить нас?

— Нет, не смогу. Даже если я буду биться до смерти, смогу победить либо тебя, либо того, что за тобой, — отчаяние наполнило сердца каждого, кто слышал эти слова, потому что они узнали, что даже великий герой мог убить лишь одного из этих монстров. — И кроме того… если я буду биться со всей силой, множество невинных будут втянуты в битву. Я не могу допустить подобного.

— Как глупо. Несмотря на ваши впечатляющие навыки, вы… я слишком много говорю. У Владыки Айнза есть предложение для вас. Слушайте его с благодарностью. Сдавайтесь и присягните на верность нам. Станьте воином Назарика.

— Ты шутишь, что ли?

— Как грубо. Владыка Айнз не желает управлять этими улицами отчаянием и кровопролитием. Вымирание человечества не принесет никакой выгоды Владыке. Но, даже если мы так говорим, люди здесь не поверят нам. Так что вы будете выполнять работу Владыки Айнза как его подчиненный.

— О чем это ты?

— В будущем может появиться больше глупцов, которые захотят бросать камни во Владыку. И вы будете отрубать их головы. Взамен вы станете свидетелем того, что Владыка Айнз не позволит невинным страдать в этом городе.

— Я понял. Значит, я буду служить ему головорезом?

— Не совсем. Как я сказала, вы будете ответственны за устранение предателей. Считайте, что вы станете наемником на постоянной службе.

— У меня нет намерения опускаться до служения злу.

— Так же, как и у нас нет намерений совершать это зло. Ну? Что вы будете делать? Если вы не предложите свой меч Владыке Айнзу, тогда мы вынуждены будет вас уничтожить, как опасную личность, и неважно, сколько людей нам придется убить, чтобы добраться до вас.

Момон огляделся вокруг.

— Я собирался путешествовать и у меня нет намерения быть чьим-то подчиненным.

— Что ж, это приемлемый ответ. В таком случае мы начинаем зачистку этого места, чтобы сразиться с вами…

— Подожди! Не прыгай к заключениям. Я еще не принял решение. У меня есть партнер. Что случится с ней?

— Она тоже должна поклясться в верности Владыке Айнзу. Здесь не может быть иного ответа.

— Хотя в прошлом я выбрал путешествие своим приоритетом… кажется, я привязался к этому городу. Все будет нормально, если я не преклоню колена?

Айнз еще раз шепнул на ухо красотке.

— Это позволительно. Значит, решено. Момон, трудись прилежно во славу Владыки Айнза.

— Я понял. Но помните, что, если вы навредите людям города без причины, этот меч будет направлен на тебя и твоего господина.

— Хорошо. Но в свою очередь надеюсь, что если жители города поднимут восстание, то этот же меч будет направлен на тех, кто восстал. И неважно, будут ли это дети, женщины или кто-либо еще. С нетерпением жду момента, когда город поднимется против нас, чтобы увидеть твое страдающее лицо, когда ты будешь вершить казнь. Однако нам стоит продолжить шествие. Поговорим позже.

Процессия двинулась вперед. Когда она наконец скрылась из виду, люди выскочили из своих домов. Поразительно, сколько людей смогли так хорошо спрятаться.

Все восхваляли Момона.

Когда Момон начал жестами успокаивать волну обожания, над толпой пронесся звук ударов. Это мать била своего сына.

— Зачем ты это сделал?!

Снова и снова она ударяла его.

И мать, и ребенок плакали, но она не переставала бить его.

Момон остановил руку матери.

— Можете его пока оставить? Есть кое-что, что я хочу спросить у него.

— Этот мальчик доставил вам столько неприятностей, господин Момон! Мы от всего сердца приносим вам свои искренние извинения!

— Нет, пожалуйста, не обращайте внимания. Нет нужды извиняться. Ах, и плакать тоже. У меня есть к вам несколько вопросов.

Момон попытался успокоить ребенка и в процессе спросил у него, зачем он это сделал.

Все думали, что мальчик, должно быть, хотел отомстить за отца, но тот ответил, что поговорил с каким-то человеком и после разговора почувствовал, что должен бросить камень.

— Понятно… дорогая мать, нет нужды наказывать своего сына. Это был результат магического влияния на разум. Это замысел Теократии, пытающейся втянуть меня в борьбу с Айнз Оал Гоуном.

— Нет, Теократия не стала бы этого делать. Не замысел-ли это самого Айнз Оал Гоуна, чтобы сделать господина Момона своим вассалом?

Момон серьезно кивнул говорившему владельцу магазинчика, открывшему свое дело здесь всего несколько лет назад.

— Это тоже возможно. Сейчас у меня есть хорошая возможность: пока у меня есть предлог быть на его стороне, я могу следить за его действиями. Если он планирует навредить вам, я сниму его голову. Но взамен я надеюсь, что вы не станете бунтовать против Айнз Оал Гоуна.

— Почему мы не должны?! Пока у нас есть господин Момон…

— Пожалуйста, не продолжайте эту линию разговора. Они ждут, что кто-нибудь скажет эти слова. Если Айнз Оал Гоун почувствует признаки восстания, то прикажет мне убить вас. Возможно, это — то, на что они надеются, — Момон развел руки и продолжил открыто говорить со всеми: — Я не такой человек, кто нарушает соглашения, и потому надеюсь, что вы сдержите себя. Слушайтесь Айнз Оал Гоуна. Но, если почувствуете, что к вам относятся плохо, дайте мне знать, — Момон сделал паузу; лица собравшихся приняли болезненный вид, когда люди поняли, что Момон – заложник ситуации. Момон мягко улыбнулся и продолжил: —

Как бы то ни было, я надеюсь, вы не будете сильно обеспокоены. Вообще, кто знает, может, этот Айнз Оал Гоун окажется хорошим диктатором. Давайте подождем и увидим. Но также помните, что если за этим все же стоит Теократия, то они могут подстрекать вас к революции. Так что я надеюсь, что все вы будете держать глаза открытыми и не поддадитесь на провокации.

Жителям было трудно принять слова Момона, но в то же время они не могли не согласиться с ним.

Айнз Оал Гоун был нежитью. Никто не мог верить такому опасному существу, питающему ненависть ко всему живому. Но, разумеется, каждый верил Момону. Фактически Момон пожертвовал личными целями на благо городских жителей. И естественно, что все собравшиеся были ему верны.

Все присутствующие согласились с предложением Момона и после обещания распространить эти слова по всему городу разошлись.

В результате Э-Рантэл стал местом, в существование которого едва ли можно было поверить — тихим городом без кровопролития, находящимся под властью Айнз Оал Гоуна, величайшего мага-заклинателя.