Повернуть вспять (Новелла) - 4 Глава

– … Регресс? – действие Альфы по снятию колпачка с ручки приостановилось, затем он спокойно прокомментировал: – Какая резкость.

– Но это очень уместно, не так ли? – Хороший друг усмехнулся: – Ладно, ты можешь ускорить это со своей стороны. С моей стороны уже готовится законопроект.

Альфа усмехнулся:

– Значит, это законопроект, гарантирующий, что каждое решение, которое альфа принимает под влиянием своего восприимчивого периода, не имеет юридической силы?

– Это не так уж бессердечно, – небрежно сказал Хороший друг, – но поскольку это состояние, в котором вы спешите сделать всё, что говорит омега, здесь должна быть гарантия. Подумай только, если твой омега скажет тебе спрыгнуть со здания в таком состоянии, ты, конечно, спрыгнешь.

– Не будем торопиться с этим вопросом, – не обращая внимания на насмешку, Альфа покачал головой. – В то время законопроект, касающийся циклов течки омеги, пересматривался 34 раза, прежде чем Ассоциация по правам омег выступила вперёд, объединившись с общественным мнением, чтобы оказать давление на правительство. Только тогда он был, наконец, запущен…

Хороший друг вспыхнул от презрения:

– Это потому, что эти старые дураки слишком упрямы! Говоря такие вещи, как «омега в состоянии течки, у которого закончилась течка, должен выйти замуж за альфу, отметившего его», они вообще рассматривают изнасилование и другие чрезвычайные обстоятельства? Если им не будет оказана помощь, по крайней мере, их метку нужно снять. Как могут существовать такие педантичные идеи…

– Итак? – в свою очередь спросил Альфа: – Теперь, когда началась вспышка «обратного вируса», сразу же выходит законопроект, посвящённый исключительно восприимчивым циклам альф. Неужели ты не боишься, что люди, даже не оформляя витрины, проклянут двойные стандарты?

Хороший друг задохнулся от этого вопроса.

– Это – не то же самое, ясно?! – раздражённо воскликнул Хороший друг. – Мы альфа-лидеры во всех сферах отрасли. Если бы кто-то намеренно воспользовался этой возможностью, последствия были бы немыслимы! Даже если альфам вроде тебя и меня не нужно беспокоиться о принуждении омег и их семей, но что насчёт обычных альф? У них больше не будет власти альфы?!

Альфа спокойно заявил:

– Я не хочу разрушать бесчисленные пробелы в логике твоих слов. Возможно, твоя точка зрения может отражать 95% альф, но я боюсь, что только 5% омег могут одобрить твоё мнение…

– Общество никогда не останавливалось на предложениях и мнениях омег, – с лёгкой улыбкой тон Хорошего друга стал легкомысленным. – Они всего лишь небольшая группа…

– А что насчёт бет? – Альфа поднял равнодушные глаза. – Общество никогда не останавливается на предложениях и мнениях омег, это правильно, потому что альфы, такие как ты и я, обладают подавляющим большинством власти в высшем социальном классе, но ты забыл, кто составляет самую большую часть населения АВО?

«……» Хороший друг промолчал.

Альфа продолжил:

– В последние годы в общепринятом мнении голоса, склоняющиеся к омегам, долгое время были силой, с которой нужно считаться, основной причиной которой была огромная сила и влияние альф на два других пола. Бета-население огромно, хотя и не очень явно, всё больше и больше из них начинает сочувствовать ситуации с омегами и готовы встать на их защиту, чтобы высказаться за них на общественных мероприятиях… Теперь, когда все внимательно наблюдают за «обратным вирусом», стремление правительства принять новый законопроект вызовет только критику со стороны общества… Даже если это просто поверхностная критика, понимаешь?

Хороший друг долго молчал, прежде чем наконец произнёс:

– Айя, мой восприимчивый период закончился всего несколько дней назад, так что мой мозг сейчас не работает… Да-да, ты прав, я пойду, чтобы договориться с ними.

– Ты… – Альфа сказал единственное слово, прежде чем внезапно закрыл рот.

Аккуратно одетый Омега появился в его поле зрения. Пуговицы рубашки были застегнуты до самого верха воротника, лицо бледное, губы красные и опухшие, а волосы влажные. Казалось, он только что принял душ. Подняв руку, чтобы постучать, его глаза внезапно встретились с апатичным взглядом Альфы.

– Поговорим позже, – повесил трубку Альфа. Он обернул себя только банным полотенцем, прежде чем приступил к работе с грудой бумаг под рукой. Глядя на свою жену перед собой, он чувствовал себя так, словно столкнулся со знакомым незнакомцем.

Его чувства к Омеге на самом деле были довольно сложными.

Когда он стал достаточно взрослым, его статус и обстоятельства потребовали, чтобы он поместил в свой дом качественного и послушного отмеченного друга, и семья Омеги в то время попросила политического убежища. Вот как это произошло. Возможно, в начале их брака этот омега, который был намного моложе его, мечтал о тепле и любви. Он мог это видеть, конечно, он мог это видеть. Но, к сожалению, всё, что ему было нужно, это маленькое домашнее животное, чтобы снять стресс, канарейку, персидскую кошку… Всё подойдёт. Чтобы облегчить его желания, будь то послушное лизание тыльной стороны его руки, когда он иногда был в приподнятом настроении, или наслаждение видом слёз, стекающих по лицу, рыдания, пока глаза молодого человека не покраснеют, когда он чувствовал слабость, умоляя его. Пока это заставляло почувствовать удовольствие от разрушения и контроля, этого было достаточно.

Итак, теперь, когда он спокойно размышлял, Альфа не мог не удивиться тому, что сделал его супруг.

Во время циклов чувствительность альф и омег к феромонам увеличивалась более чем в десять раз, и в течение шести дней своего первого периода он неожиданно ощутил от тела жены только мягкость и терпимость, которые можно было считать снисходительной… Нет, не любовью. Назвать это любовью нельзя. Он ненадолго задумался. Это чувство следует называть «жалостью».

– Ты пришёл в нужное время, – тон Альфы был спокойным, как вода.

Омеге стало жаль альфу?

– Мне всё ещё нужно тебя кое о чём предупредить.

Наивность была такой шуткой.

– Воздействие этого вируса может длиться некоторое время. В течение этого периода соблюдай свои обязанности. Как было раньше, так остаётся и сейчас. Было бы лучше не думать о вещах, которые тебе не принадлежат, понимаешь?

Губы Омеги задрожали, это движение было трудно заметить невооруженным глазом. После долгого молчания он в конце концов ничего не возразил. Он только тихо произнёс:

– … Я понимаю, супруг.