Повсюду в Цзянху удивительно (Новелла) - 5 Глава

Скорее, принеси мне румяна и гуашь!

***

Правила семьи Шэнь всегда были очень строгими. И хотя характеры четырех молодых господ сильно отличаются, все они демонстрировали скромность и почтительность. Ни то что привести домой проститутку, даже вина выпить в развлекательном заведении случалось довольно редко. Именно поэтому все домочадцы были до глубины души потрясены поступком Шэнь Цяньцяня. Даже повариха на кухне, пока промывала рис, возмущенно двигала бровями и не сдержалась от порыва перемыть ему косточки.

Ну и ни для кого не секрет, что суть сплетен кроется в их раздутости. Именно поэтому, по возвращении в усадьбу Цинь Шаоюя во второй половине дня, этот инцидент стал похож на дикую степную лошадь, сбросившую узду, и несущуюся на всех парах навстречу приключениям, без шанса на возвращение. Никто не сомневался, что для таких порочных девиц нормально использовать в постели любовные зелья. Но самой изысканной была версия о том, что эта девица — тысячелетняя лиса-оборотень, которая беззастенчиво вертит своими девятью хвостами, пляшет там, во дворе, со вторым молодым господином, и заливисто смеется, словно играет на серебряных колокольчиках. Конечно же, такой вариант как «второй молодой господин прекрасно знает, что эта девица — оборотень, но все равно мужественно с ней сношается, предпочтя отречься от своей энергии ян ради спокойствия и мира тысяч мужей», никем не рассматривался, в силу своей крайней абсурдности.

Выслушав от Бао Доу свежую историю в духе «у второго молодого господина выросли звериные клыки», сидевший во дворе Шэнь Цяньлин хохотал так, что у него живот свело судорогой. Эта ересь даже лучше, чем журналистский бред из его прошлой жизни! Сплетники, при этом, не забывали добавить в свой рассказ красочных деталей. Поразительная преданность делу!

— Что заставило тебя так счастливо смеяться? — Цинь Шаоюй толкнул ворота и вошел во двор.

Шэнь Цяньлин тут же натянул на себя маску серьезности, развернулся, и пошел в свои комнаты. Та стремительность, с которой он сменял свои эмоции, точно бы не посрамила актерское сословие.

— Моя госпожа сердится? — спросил Цинь Шаоюй, следуя за ним.

Лишь заслышав что-то вроде «моя госпожа» или «женушка», Шэнь Цяньлин испытывал страшную головную боль:

— Я прошу тебя, называй меня по имени.

— Даже если я не буду звать тебя своей госпожой, ты же все равно впоследствии вступишь со мной в брак, и войдешь в храм Погони за Тенью, — напомнил Цинь Шаоюй.

— Я тебя забыл. Нам лучше расстаться, — заявил Шэнь Цяньлин, а затем, немного подумав, добавил: — Ты хороший человек, и обязательно найдешь себе достойную пару.

— Как же наше дитя? — глаза Цинь Шаоюя были полны страданий.

— Ты уверен, что в моем животе есть это дитя? — Шэнь Цяньлин нахмурился. — Я сегодня его щупал, и очень похоже, что это просто жирок.

Кажется прошлый Шэнь Цяньлин тебя надул.

Цинь Шаоюй едва не сорвался на хохот, но с усилием сдержался, и с серьезным видом произнес:

— Конечно уверен. Поверь в способности своего мужа в этом деле.

Поверь своей заднице! Шэнь Цяньлин яростно его пнул. У этого человека совсем стыда нет! Произносить такое вслух!

— Сегодня вечером будет фестиваль фонарей. Хочешь сходить? — снова спросил Цинь Шаоюй.

— Не хочу, — Шэнь Цяньлин уселся за стол и пил чай.

— Пойдем, будет весело, — Цинь Шаоюй схватил его за руку и чувственно произнес: — Если пойдем вместе, то сможем целоваться в толпе.

Шэнь Цяньлин от неожиданности выплюнул свой чай.

Целоваться в толпе?! Я не эксгибиционист! Да даже если мало людей — все равно нет! Мы с тобой не знакомы!

— Моя госпожа, помедленнее, у тебя весь чай на подбородке.

Цинь Шаоюй хотел помочь ему вытереть, но Шэнь Цяньлин подпрыгнул как ужаленный:

— Бао Доу!

— Вы меня звали, молодой господин? — мальчик-слуга опрометью влетел в комнату.

— Проводи гостя, — Шэнь Цяньлин быстро отступил на безопасную дистанцию, во избежание попыток облапать его.

Цинь Шаоюй тотчас сделался убитым горем.

Только вот Шэнь Цяньлин этого не видел, и уже вернулся в свою спальню.

— Глава храма… — Бао Доу чувствовал себя виноватым.

— Ничего страшного, я вернусь вечером, — добродушно рассмеялся Цинь Шаоюй, но в глазах его отражалось разбитое сердце. — Когда я вижу Лин-эра таким, мне кажется, будто мне в сердце вонзают нож.

Из-за этого Бао Доу вмиг проникся к нему симпатией, и даже стал искать удобного случая, чтобы, как бы невзначай, повосхвалять его в присутствии Шэнь Цяньлина.

— Он что, так легко купил тебя? — сердился Шэнь Цяньлин. — Где твоя принципиальность?

Бао Доу невнятно бормотал:

— Все лишь для молодого господина.

— Если ты действительно хочешь сделать что-то для меня, тогда помоги мне придумать способ заставить его перестать приставать ко мне, — Шэнь Цяньлин уселся на кровать по-турецки. — Где находится храм Погони за Тенью? Далеко отсюда?

— На стыке земель Шу и Сибэя, не близко, но и не далеко отсюда, — произнес Бао Доу. — Если гнать лошадей непрестанно, то можно добраться, примерно за десять-пятнадцать дней.

Кажется, это все же немного далековато… Шэнь Цяньлин потер свой подбородок. Он все еще не был уверен, реален этот ребенок или нет. Если в самом деле случится такая неприятность, искать его потом будет проблематично.

— О чем думает молодой господин? — с любопытством спросил Бао Доу.

— Есть ли способ помешать ему жить здесь? — снова спросил Шэнь Цяньлин. — Но он не должен жить слишком далеко.

— Помешать жить здесь? — Бао Доу немедленно одарил его осуждающим взглядом. Как можно выгонять главу храма Цинь?!

— А ну, говори! — Шэнь Цяньлин сердито схватил его за пухлую щечку.

— На самом деле, ранее глава храма Цинь говорил, что хочет купить поблизости дом, — ответил Бао Доу, пока его щека переживала мучительную трансформацию.

— Купить дом? — в голове Шэнь Цяньлина мгновенно созрела светлая мысль. — Он его купил?

— Не купил, — Бао Доу покачал головой. — Когда старший молодой господин узнал об этом, он сказал, что усадьба семьи Шэнь слишком большая, и членам одной семьи ни к чему жить порознь. Поэтому от покупки отказались.

Шэнь Цяньлин почувствовал себя разбитым.

— Но этот дом все еще не продан, — Бао Доу внимательно наблюдал за его эмоциями. — Говорят, что владелицей дома является дева, страстно влюбленная в главу храма Цинь, и согласна продать дом только ему.

Шэнь Цяньлин изумленно округлил глаза. Кто бы мог подумать, что даже на такого бесстыжего мужа найдутся свои гнилые цветы персика.¹

— Эта дева красива?

— Я не знаю, и никогда ее не видел, — отвечал Бао Доу. — Но она определенно не может быть красивее, чем молодой господин, можете быть в этом уверены.

Шэнь Цяньлин поперхнулся воздухом. Да он же только хотел оценить шансы на то, что Цинь Шаоюя соблазнит кто-то другой, и тот наконец отстанет от него! Вообще, какой парень захочет быть красивее девушки?!

— У меня есть личные деньги? — немного подумав, снова спросил Шэнь Цяньлин.

У молодых господ влиятельных семей наверняка должны быть какие-то сбережения. Если их окажется достаточно много, то можно просто купить этот дом от имени Шаоюя, а затем преспокойно выселить его отсюда.

— Да, должны быть, — сказал Бао Доу. — Но там не много. Молодой господин большую часть своих ежемесячных средств тратит на сладости, и остается всего несколько лян.

От услышанного Шэнь Цяньлин испытал сильнейшее потрясение. Даже за дешевый дом с приведениями нельзя расплатиться конфетами! «Эй, сестрица, у меня тут десять мешков конфет. Не желаешь продать мне дом?» Звучит как просьба отхлестать его по физиономии.

— Как думаешь, что ему нравится во мне? — обреченно вздохнул Шэнь Цяньлин, подперев ладонями щеки.

— Глава храма Цинь как-то говорил об этом, — отвечал Бао Доу. — Он сказал, что молодой господин хоть и красив, но совсем не женственен, и ему это очень нравится.

— В самом деле? — Шэнь Цяньлин тут же выпрямился.

— Я не помню дословно его фразу, но смысл был именно таким, — продолжал Бао Доу. — Это было еще в тот раз, когда он лично приезжал свататься, и сказал это старшему молодому господину. Не только я, много людей это слышали.

Тогда это будет легко уладить… в душе Шэнь Цяньлина вмиг расцвели тысячи фейерверков. Схватив за руку Бао Доу он торжественно произнес:

— Иди и скорее принеси мне румяна и гуашь!

— Румяна и гуашь? — Бао Доу опешил. — Что молодой господин собирается делать с этим?!

Шэнь Цяньлин так и лучился торжеством:

— Я собираюсь накраситься!

— …

Вернувшиеся вечером Цинь Шаоюй и Шэнь Цяньфэн были поражены увиденным.

Они застали Шэнь Цяньлина перед зеркалом в традиционном платье, с накрашенными бровями и сосредоточенно подводящим себе глаза.

Бао Доу в этот момент стоял рядом и передавал ему коробку с румянами. Выражение его лица было бесценным.

— Лин-эр, что ты… делаешь? — Шэнь Цяньфэн пребывал в шоке.

— Мне было скучно и нечем заняться, поэтому я решил поиграть, — Шэнь Цяньлин кокетливо прикусил нижнюю губу.

В глазах Шэнь Цяньфэна была тревога. Неужто в этот раз его брат и правда повредился умом?

— Как вам мои ногти? — Шэнь Цяньлин протянул правую руку, продемонстрировав накрашенные красным ногти. Даже он сам был ошеломлен своим образом трансвестита.

Шэнь Цяньфэн напряженно хмурился.

— Красиво же? — Шэнь Цяньлин продолжал строить глазки, игриво выставляя на обозрение свои пальчики.

Цинь Шаоюй восхищенно кивнул:

— Выглядит прекрасно!

Уголок рта Шэнь Цяньфэна нервно дернулся. У него в самом деле хватило духу похвалить это?

Прекрасен твой зад! У тебя вообще есть хоть капля эстетического восприятия? Шэнь Цяньлину хотелось рычать. Неужели он не чувствует и толики отвращения? Перед кем рисуется этот Казанова?

— Моя госпожа всегда очаровательно выглядит, — Цинь Шаоюй приподнял пальцем его подбородок. — С сегодняшнего дня я, как твой муж, буду обучать тебя боевым искусствам.

Секундочку, как вообще эти две вещи связаны? Шэнь Цяньлин категорично отказался:

— Я такое не практикую, я хочу обучаться вышивке!

— …

— Утром попрактикуем боевые искусства, а днем будешь вышивать, — Цинь Шаоюй погладил его по голове. — Так что решено.

Шэнь Цяньлин, с навернувшимися на глаза слезами, бросился в объятия Шэнь Цяньфэна:

— Старший брат, он издевается надо мной!

Раз уж он строит из себя девицу, то надо отыгрывать образ до самого конца. Не помешает и немного похныкать.

— Шаоюй делает это для твоего блага, — утешал его Шэнь Цяньфэн. — Если ты не хочешь, чтобы он тебя обучал, тогда давай я буду тебя обучать.

— Зачем? — Шэнь Цяньлин состроил кислую мину.

Шэнь Цяньфэн вздохнул:

— Затем, что ты сильно изменился, с тех пор как упал и разбил голову.

Ну конечно изменился, ведь он даже не был знаком с прежним Шэнь Цяньлином. Самозванец нетерпеливо спросил:

— Так и какое это имеет отношение к тренировкам?

— Наставник Шаоюя может помочь тебе исцелить твою болезнь, однако он живет на уединенном острове в Южно-Китайском море. Поэтому прежде важно укрепить твое тело, чтобы оно смогло выдержать долгую дорогу, — говорил Шэнь Цяньфэн. — Старший брат покажет тебе завтра несложную технику рукопашного боя. Воспринимай это просто как способ укрепления физического здоровья.

— Но вы же все говорили, что ранее я был невероятно искусным бойцом, — с надеждой говорил Шэнь Цяньлин. — Так может есть способ с которым я могу быстро восстановиться?

Если можно полететь на самолете, то зачем выбирать телегу с ослом? Кроме того, практиковать боевые искусства весьма утомительно.

Бао Доу посмотрел на него взглядом полным сочувствия.

Все таки, он всерьез поверил в это.

— Нет, — Шэнь Цяньфэн даже не поменялся в лице. — Ныне твоя внутренняя сила запечатана в твоем сердце, и если насильно ее открыть, это может иметь печальные последствия. Нам непременно нужно начать с практики рукопашного боя, возобновляя тренировки.

Невероятно. Старший молодой господин Шэнь лжет не моргнув и глазом, да так, что другие могут только позавидовать.

На лице Шэнь Цяньлина можно было без труда прочесть четыре кроваво-красных слова: «Я не хочу практиковаться!»

— Не волнуйся, — Цинь Шаоюй погладил его по голове. — Я тренируюсь только по утрам. Днем, если появится свободное время, я обязательно составлю тебе компанию, пока ты будешь вышивать и подводить брови.

В голове Шэнь Цяньлина все гудело. Схватив Шаоюя за воротник, он уволок его в спальню:

— Не ходите за нами!

Старший молодой господин Шэнь и Бао Доу обменялись растерянными взглядами. Это что сейчас было?

— Ты специально все это делаешь? — закрыв за ними дверь, яростно прошипел Шэнь Цяньлин.

— Я хочу, чтобы ты практиковался в боевых искусствах и укреплял свое здоровье. Почему это должно быть не специально? — Цинь Шаоюй смотрел на него с улыбкой.

— … — Шэнь Цяньлин заскрежетал зубами, но так и не смог выдавить из себя фразу «а как же то, что в моем животе?» Как настоящий мужчина, он конечно не мог принять эту реальность, однако выкидыш казался еще более ужасающей перспективой. Этот мир такой странный и беспорядочный, что может произойти все что угодно.

— Пфф! Аха-ха-ха! — Цинь Шаоюй смеялся в голос.

— Ха-ха — твой зад! — Шэнь Цяньлин прожигал его свирепым взглядом.

— Не волнуйся, — принялся его успокаивать Цинь Шаоюй. — Эта техника рукопашного боя учит использовать мягкость для победы над твердым, движения там очень медленные. Первые несколько месяцев можно спокойно практиковать.

— Ублюдок! — Шэнь Цяньлин снова заскрипел зубами от злости. — Ты же просто не хочешь мне помочь, верно?

— Мы делаем это для твоего же блага, — ответил Цинь Шаоюй.

Шэнь Цяньлин в негодовании оттолкнул его и вышел. Сразу было понятно, что на него нельзя положиться.

Ночью начался моросящий дождь, легкий ветерок разносил по округе сладкий цветочный аромат.

— Глава храма, — мужчина в черных одеждах снова пробрался во дворик.

— Как раны мастера алтаря? — спросил Цинь Шаоюй.

— Уже почти затянулись, главе храма не нужно беспокоиться, — говорил мужчина. — Только вот демоническая секта в последнее время ведет себя более заносчиво и дерзко. Если глава храма не начнет действовать, боюсь, он может упустить благоприятный момент.

— Мне нужно еще несколько дней, — Цинь Шаоюй выглядел задумчивым. — Шэнь Цяньлин кажется весьма интересным после потери памяти.

— Интересным? — мужчина недоумевал.

— Я убедил Цяньфэна обучать его боевым искусствам, — Цинь Шаоюй усмехнулся. — Правда это или фальшь — узнаем уже завтра утром.

Утром следующего дня, на рассвете, Шэнь Цяньлин был безжалостно вытащен из постели старшим братом.

— Брат, — младший молодой господин Шэнь, будучи в одних только нательных штанах и рубахе, жалостливо взирал на него. — Я еще не проснулся.

— Вставай, даже если не проснулся, — Шэнь Цяньфэн был очень суров.

Не будь таким жестоким! С тоскою в сердце, Шэнь Цяньлин переоделся в черные одежды, которые были заранее приготовлены Бао Доу. Неожиданно, в них он сразу стал походить на эксперта.

Ключевое слово «походить». Будучи прекрасным и хрупким юношей, он даже подъемы корпуса из положения лежа, вставая с кровати, не в состоянии сделать. Шэнь Цяньлину казалось, что он вот-вот рухнет, только увидев эти сливовые столбы.

В сравнении с этим, вышивка уже не казалась плохой идеей.

Цинь Шаоюй тоже находился на тренировочном поле, и хихикая произнес:

— Моей госпоже все к лицу.

— Заткнись, — Шэнь Цяньлин бросил на него свирепый взгляд. Этого ублюдка совсем не беспокоит судьба его жены и детей!

— Давай сначала разомнем мышцы, — Шэнь Цяньфэн поднял его ногу.

— Ааа! — Шэнь Цяньлин неистово закричал.

Цинь Шаоюй смеялся, вцепившись в дерево.

Это действительно… мило.

…………………….

От переводчика.

1. «гнилые цветы персика» — эвфемизм для навязчивых поклонников.

…

«Шэнь Цяньлину казалось, что он вот-вот рухнет, только увидев эти сливовые столбы.»

Тут речь о столбах, которые мастера боевых искусств используют для своих тренировок 🙂