Прекрасный рыцарь хочет тебя с утра до ночи! Грязная семейная жизнь королевы (Новелла) - 1.1 Глава

Глава 1 (часть 1) – От принцессы к королеве

– Мои дети, рожденные женщинами, не представляют никакой ценности. Только если бы ты родилась мужчиной…

Первая принцесса страны Солярис, Люсьен, была воспитана ее отцом, Гленном, который сказал это еще до того, как она осознала смысл смысл этих слов.

– Я тоже хотела бы быть мужчиной.

Всякий раз, когда отец обвинял Люсьен в том, что она женщина, в душе она бунтовала. С младшим братом ей никогда бы не пришлось так думать. Печально, что женщина не может принять себя, из-за того, что такие обвинения в ее адрес не прекращались. Потому что у Гленна есть только один ребенок – Люсьен.

Его возлюбленная королева, Антуан, умерла через несколько дней после рождения Люсьены. Затем Гленн пригласил трех наложниц, чтобы сделать наследника, но ребенок так и не родился. В то время как королева была беременна Люсьеной, он лежал в постели с эпидемией и высокой температурой в течение двух недель. Говорят, что мужчины, страдающие этой эпидемией, часто не имеют детей из-за последствий лихорадки. После Люсьен у него не могло быть ребенка. Только несколько человек в замке знали об этом, и говорить об этом было запрещено. Люсьен не знала об этом, так как Гленн не хотел признавать, что у него не может больше детей. Он отчаянно пытался заставить своих наложниц рожать, но никто не смог зачать ему ребенка. Однако, поскольку он не мог больше иметь детей, он направил свое разочарование на Люсьен, которая не могла стать мужчиной, как бы сильно она ни старалась. Помимо того, что она училась как принцесса, она изучала все, что полагалось знать наследному принцу. Учителя не было, но в библиотеке было много материалов. Люсьен собрала их и заучила наизусть. Занимаясь таким образом, она чувствовала, что ее печаль и боль могут быть облегчены. Но пустота, казалось, становилась все сильнее и сильнее.

«Даже если я сделаю это, я не смогу стать мужчиной. Я не могу стать королем.…»

Чем больше я узнавала об этой стране, тем больше мне хотелось занять место отца. Но женщина не может быть королем, как бы она ни старалась. Однажды, когда мой брат родится, его назовут наследником. Чем больше я учусь, тем более опустошенной я себя чувствую, и эта пустота наполняется большей преданностью учебе. Однако я чувствую пустоту снова и снова. Однажды, когда я, как обычно, несла книгу из библиотеки в свою комнату, я столкнулась в коридоре с Гленном. Удивившись, я уронила книгу, и она попалась ему на глаза.

– Почему ты читаешь эту книгу?

– Я хочу прочитать это.…

–  Эту книгу читают только принцы. Тебе это не нужно.

–  Но я хочу учиться.…

– Что принесет тебе учеба в качестве принца? Это пустая трата времени. Ты не можешь вести себя как принцесса, и хочешь учиться как принц?

Гленн с отвращением вздыхает и резко проклинает испуганную Люсьен. Ребенок, которого родила Антуан, была женщиной … такой дочерью, как эта.

– Я не могу в это поверить. Разве тебе не стыдно, что ты убила собственную мать и при этом родилась женщиной?

Видя, что Люсьен не в состоянии ответить, Гленн продолжил с еще более болезненными словами:

– Я бы не страдал так сильно, если бы ты родилась мужчиной. Ты понимаешь это?

–  … Прости…что я такая …. Но я не думала, что это разозлит тебя.

Из глубоких глаз Люсьены полились крупные капли слез.

– Женщины сразу же плачут.

Гленн вздохнул, отбросив книгу подальше от нее.

Мне показалось, что меня ударили в самое сердце, так больно было в груди. Плакать – это плохо. Мальчики не плачут.

С тех пор Люсьен решила не плакать ни наедине, ни на людях, как бы ей не было грустно. Если ей хотелось плакать, она щипала себя за бедра, чтобы отвлечься от боли.

Ее печаль силилась. Даже зная, что Гленн ее ненавидит, Люсьен не переставала учиться, как принц.

«Отец, я хочу, чтобы ты любил меня. Я хочу, чтобы вы признали мое существование. Тогда я смогу перестать учиться, чтобы стать принцем. Может быть, если я продолжу, то однажды получу комплименты. Я могу убежать от печали, пока учусь, чтобы стать лучше.»

Юная Люсьена посвящала себя учебе всякий раз, когда ее жестоко ругал отец.

Весной восьмого года мой рыцарь подал в отставку, и вот появился новый рыцарь.

– Привет, Люсьен, приятно познакомиться. Я – Эрик Валиер.

Молодой человек, которому только что исполнилось 20 лет, обратился к ней с софистической атмосферой. Броня Эрика подчеркивала его мускулистое тело. Его прекрасные серебристые волосы, сиявшие, как лунный свет, были коротко подстрижены, чтобы не мешать ему в бою. Он был таким высоким, что мне пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо, даже когда он стоял на коленях. Его глаза были темно-фиолетовыми, как таинственно прекрасный аметист. Четко очерченные брови, тонкий нос и хорошо очерченные губы. Он больше походил на принца, чем на рыцаря.

– Сначала я был рыцарем-командиром, а потом стал святым рыцарем. Отныне я буду рыцарем принцессы Люсьены.

– Теперь я ваш рыцарь и могу защитить вас, принцесса Люсьена. Спасибо.

Рыцарю, служащему королевской семье, присваивается особый ранг «святого рыцаря» – самый престижный уровень, который только может быть у рыцаря.

– Здраствуйте, Эрик, приятно познакомиться.

Эрик целует тыльную сторону ее протянутой руки в знак своей преданности. Он очень уважает Гленна, знаменитого короля. Вот почему предыдущий рыцарь тоже хотел быть ее рыцарем.

«Если вы узнаете, что дочь короля – такая девушка, как я, вы можете быть разочарованы.»

Не только ее отец, но и другие люди были разочарованы ею. Люсьен чувствовала, что с самого рождения она была сплошным разочарованием. В какой-то момент она случайно услышала желание своего предыдущего рыцаря стать рыцарем Гленна, когда он сокрушался о том, что должен был служить принцессе.

Когда я чувствовую на себе чей-то взгляд, мое сердце бьется быстрее, и я потею. Ночью я чувствую себя наиболее комфортно, когда лежу в постели одна, даже тогда я не могу спокойно спать. В то время я была поглощена учебой, чтобы стать принцем. По утрам я жалела, что не стала мальчиком, пока спала .…

– Люсьен, он у меня.

– Все в порядке, вот и все.

– Нет, пожалуйста, позвольте мне.

– Спасибо. Тогда, держите.

В библиотеке Эрик берет книгу, которую она хочет, чтобы она могла учиться, чтобы стать принцем.

– Они тяжелые, чтобы нести их самостоятельно, и несколько книг – это предел, но я могу взять немного больше с вашей помощью.

– Я очень рад. Тем не менее, здесь много книг, и они не трудны… для вас, Люсьен?

– Так и есть. Я учусь, чтобы стать принцем.

Глаза Эрика округляются. Было ли действительно странно для меня учиться, чтобы стать принцем, даже если я принцесса?

– Неужели? Вы учитесь не только как принцесса, но и как принц… я рад видеть, что вы так прилежны.

Он улыбается, любуясь ею. Это была неожиданная реакция. Другие либо просили ее прекратить это, либо не понимали, зачем она это делает.

– Вам это не кажется странным?

– Почему?

– Даже если вы спросите так.…

Когда Люсьен не смогла ответить, Эрик опустился на колени и посмотрел на нее.

– Я уважаю вас как студента.

У него были прямые и честные глаза. В его словах не было лжи, и ее сердце согрелось. Впервые Эрик завоевал мою благосклонность.

– Спасибо.

– Когда я был в вашем возрасте, мне не хотелось учиться. Мне всегда было интересно, как избежать учебы.

– Это удивительно.

– Да, именно потому, что я был наследником герцога Валье, отец часто заставлял меня усердно учиться.

– Понятно.

Несмотря на то, что он очень уважал Гленна, моего отца, Эрик все еще нормально ко мне относился. Мне нравилось разговаривать с ним, поэтому у нас часто завязывались разговоры. Он говорил о рыцарских школах и рыцарях, событиях на границе и событиях в других странах. Все его истории были так интересны, и мне не терпелось услышать больше! Пребывание в одиночестве успокаивает, но проводить время с Эриком было так весело, что я предпочитала проводить время с ним, а не в одиночестве. До сих пор мне казалось, что моя грудь всегда была напряжена, и мне было трудно дышать, но после того, как я встретила его, мне стало немного легче.

– Твой вид оскорбляет меня. Не попадайся мне на глаза!

По мере того, как Люсьен росла, гнев Гленна становился все сильнее. Он обругал ее, когда они проходили мимо друг друга по коридору. Эрик, обеспокоенный этой сценой, посмотрел на нее с недоверием. Из-за его замечания, что Гленн был слишком суров, король стал относится к ней более холодно, но больше он не мог позволить себе говорить такие жестокие слова. Хотя это могло поставить Эрика в неловкое положение, я была очень счастлива, что он защитил меня. Гленн был холоден и угнетен, но, к счастью, Эрика не наказали за его доброту.

– Спасибо, Эрик, но вам больше не стоит меня защищать.

Люсьен заговорила, когда они с Эриком остались одни.

– Но почему?

– На этот раз все было хорошо, но я не знаю, что случится, если это повториться. Я не хочу, чтобы у вас были неприятности. Это было бы намного печальнее, чем если бы мой отец кричал на меня…

– Люсьен…

– Я плохая, потому что не родилась мальчиком. Я родилась девочкой и убила свою мать…

Я начала плакать и ущипнула себя за бедро поверх платья.

– Ни в том, ни в другом нет вашей вины. Пол может быть определен только Богом, а роды опасны для жизни. Именно потому, что мать любит ребенка, она и дает ему жизнь.

Он смотрит на нее.

– Антуан-сама родила Люсьен, хотя она могла умереть, потому что вы очень важны для нее.

Эрик опустился на колени и положил руки ей на плечи, продолжая спорить.

– Правда?

– Да, ыы не могли выбирать.

– Я не убивала свою мать? – дрожащим голосом произнесла Люсьен.

– Люсьен не убивала Антуана-сама. – Подтвердил Эрик сразу же после того, как Люсьен задала этот ужасный вопрос.

Я не виновата, в том, что моя мать умерла… что-то, застрявшее в моей груди на долгое время, казалось, растаяло. Мои глаза против воли становятся горячими и наполняются слезами. Люсьен попыталась сильнее ущипнуть себя за бедра, но не смогла как следует ущипнуть их через платье. Эрик замечает эту эксцентричность и хватает ее маленькую руку, чтобы оторвать ее от бедра.

– Что вы делаешь?

– Я хочу ущипнуть себя за бедро.

– Я это вижу. Я спрашиваю, зачем вы это делаете.

– Этот способ помогает мне остановить слезы. Так что мне нужно ущипнуть себя.

Эрик не отпускал ее.

– Ах…

Высохшие глаза Люсьены снова увлажнились, по щекам потекли крупные слезы.

«Женщины сразу же плачут.»

Вспоминая слова Гленна, она чувствует боль в груди.

– Я плачу … пожалуйста, отпусти мои руки…я должна быстро перестать плакать…

– Сейчас здесь никого нет, так что можете плакать сколько хотите.

– Нет…

– Почему нет?

– Потому что отец говорит, что девочки слишком легко плачут… разве не плохо плакать? Если бы я была мальчиком, я бы это вытерпела.…

Я хотела перестать плакать, но слезы лились все сильнее и сильнее. Казалось, они вообще не останавливались.

– Нет ничего плохого в том, чтобы плакать, и даже мужчина будет плакать, если ему грустно.

– Правда?

– Да, я плачу перед людьми, которым доверяю, или когда остаюсь один. Поэтому Люсьен не нужно щипать себя за бедра, чтобы не расплакаться. Я здесь единственный.

Плакать было не так уж плохо. Это удивило Люсьену, и вместо того, чтобы что-то сказать, он погладил ее медового цвета волосы своей большой рукой. На сердце у нее было тепло, как в весеннем саду. Люсьен закрыла лицо обеими руками и икнула, когда крупные слезы потекли из ее глаз.

Эрик нежно обнял меня и погладил по спине. Это первый раз, когда кто-то обнял меня. О, как тепло, когда тебя кто-то обнимает. Я могу плакать, когда я одна или с кем-то, кому я могу доверять. Несмотря на то, что я была принцессой, единственным человеком, которому я могла доверять, был Эрик.

– Обещайте мне, что больше не будете сдерживать слезы?

– Если Эрик пообещает не защищать меня.

– Это так похоже на Люсьен – ставить условия взамен.

– Обещайте мне?

– Zensho shimasu (буквально это переводится как “я приму соответствующие меры.» Но его скрытый смысл заключается в том, что это обещание без реального обязательства или смысла. В основном это японская версия скрещивания пальцев за спиной, когда вы лжете, давая обещание.)

Я не поняла значения слова » zensho «, но подумала, что оно означает сдержать свое обещание, и ответила:

– Хорошо.

Позже, когда Люсьен узнала, что это значит, она запротестовала и попыталась заставить Эрика дать ей еще одно обещание.

Но он сказал: – Я дал обещание и не могу его отменить.

После того, как я давала обещание, я плакала до тех пор, пока мои глаза не становились красными, а сердце не наполнялось свежестью. С этого дня она перестала пытаться не плакать, щипая себя за бедра, когда оставалась одна или с Эриком.

С тех пор прошло восемь лет. Для Люсьены ее благосклонность к Эрику с годами переросла в любовь. Она была рада, что родилась девочкой. Гленн все еще винил ее за пол, но после того, как она влюбилась в Эрика, она почувствовала, что счастлива быть женщиной. Тем не менее, она продолжала учиться как принц, как обычно.

Раньше я не могла нормально передвигаться, потому что натыкалась на разъяренного Гленна. Впрочем, теперь у меня с ним больше нет никаких стычек, так что, возможно, Гленн не думает, что я все еще учусь как принц.

– Люсьен, вам понравилась эта книга?

– Да, спасибо.

Конечно, Эрик – мой сотрудник. Я заранее искала в библиотеке книгу, которую хотела бы прочесть, и после этого сообщала ему название и местонахождение книги. Затем он тайно приносил ее в мою комнату. На самом деле, Эрик теперь известен как читатель, так как он долгое время бывает в библиотеке. Никто, кажется, не думает, что он работает в распоряжении Люсьены. С Эриком, получающим ее книги, ей больше не нужно беспокоиться о столкновениях с Гленном. Это предложил Эрик. Он сделал все возможное, чтобы найти различные методы, которые помогли бы Люсьен избежать общения с Гленном. Благодаря этому количество раз, когда ей приходилось терпеть гнев Гленна, значительно уменьшилось.

– Прими это как награду.

Люсьен берет книгу, сидя на диване, и протягивает Эрику сладко пахнущий пакет.

– А это что?

– Вы любите сладости и печенье? Клара помогла мне приготовить это.

Карла стала горничной Люсьены около года назад. Она была дочерью горничной и садовника. Она привязалась к Люсьен в первый же год работы. Она всегда восхищалась волосами Люсьены медового цвета, каждый раз, когда она завязывала волосы Люсьены, она смотрела ей в глаза и хвалила ее. Люсьен была счастлива с Карлой, так как она была ровесницей и яркой личностью.

Эрик был первым человеком, которого Люсьен узнала. Пока я не познакомилась с ним, у меня была низкая самооценка, и я думала, что все меня презирают. Вот почему я никому не могла отдать свое сердце, но Эрик сказал мне уважать себя, и я постепенно начала верить в других.

– Я слышала, что Эрик очень уважает моего отца. Вы действительно так думаете??

– Да, я думаю, что он мудрый человек.

– Почему вы так считаете? Я ненавижу отца. За что вы его уважаете?

Через год после знакомства с Эриком Люсьен решила задать ему этот вопрос, когда осталась с ним наедине.

– Я уважаю Гленна по политическим причинам и как его подданный. Однако его отношение к вам презрительно. Я служу Люсьен, потому что уважаю. Не имеет значения, как Гленн относится к вам, верно?

– Разве это так?..

Люсьен скорчила печальную гримасу.

– Да, да… это потому, что вы думаете, что вас ненавидят, потому что ты не разговариваешь с другими людьми?

Эрик продолжал читать мне нотации тихим голосом.

– Одна из служанок, Вера, считает меня жалким человеком, не умеющим выражать эмоции. Вы будете относиться ко мне по-другому, потому что Вера ненавидит меня?

– Нет! Я люблю нежного Эрика! Неважно, кто вас ненавидит. Вера, конечно, поймет, что ошибалась, когда узнает вас получше.

Эрик мягко улыбается, когда видит, что Люсьен наклонилась вперед и с энтузиазмом говорит.

– Спасибо. Вот что я хочу сказать.

– Эх…

– Если Гленн ненавидит Люсьен, это не значит, что все будут ненавидеть вас. Они могут подстраиваться под настроение Гленна, поэтому они болезненно относятся к вам. Однако должны быть и такие, кто этого не делает.

Для нее это был шок.

– Поскольку Гленн занимает высокое положение, никто не может сказать, что он… поэтому я думаю, что важно найти кого-то, кому можно доверять и на кого можно положиться.

– Интересно, беспокоит ли вас такой ребенок, как я?

– Все нормально. Вы замечательный человек, которого я уважаю. Будьте уверены, всегда найдется кто-то, кто будет уважать вас, кроме меня.

После этого Люсьен смогла найти других людей, которым она могла доверять.

Раньше я могла учиться только по книгам, но теперь у меня есть кто-то, кому я могу доверять и на кого могу положиться, и наставник, у которого я могу тайно учиться. Эрик берет пакет с печеньем и смотрит на них так, словно они вот-вот откроются.

– Эрик? Что случилось? Если вам это не нравится, вам не нужно заставлять себя…

– Нет, все в порядке. Мне очень приятно, поэтому я так внимательно на них смотрел. Спасибо.

– Вот и хорошо. Я надеюсь, что вам это понравится.

– Можно мне попробовать их прямо сейчас?

– Конечно. Идти вперед.

Открыв пакет, Эрик берет печенье и кладет его в рот. Карла хорошо научила меня, и я была уверена, что они вкусные, потому что я попробовал их, но я была взволнована от мысли, что Эрику они тоже понравятся.

– Ну и как это?

– Это очень вкусно.

– Правда? Я рада.

В груди у нее стало легче, и Люсьен вздохнула с облегчением. Услышав это, губы Эрика приподнялись.

– Эрик так выразителен, что я удивляюсь, почему его называют безэмоциональным.

Позже я удивлялась, думая, что Вера просто не понимает его, но с тех пор, как он начал общаться с другими слугами, он был невыразителен и по отношению к ним. С тех пор появилось много людей, которые утверждают, что ему не хватает выразительности.

– Нет, на самом деле на моем лице редко можно увидеть яркую палитру эмоций.

– Я так не думаю. Я часто вижу, как ты улыбаешься.

– Это только когда я с вами.

– При мне вы обязаны улыбаться? Извините. Мне стоит …

– Нет, выражение моего лица меняется только тогда, когда я разговариваю с Люсьен-сама. Дело не в том, что я заставляю себя делать это.

Его мягкая улыбка заставила сердце Люсьены учащенно забиться.

– Хорошо. Я рада, что мне не стоит беспокоиться об этом.

Он улыбался только тогда, когда говорил со мной… это заставляет меня чувствовать, что я особенная для Эрика, и мое лицо вспыхнуло. Когда он заглянул ей в глаза, она почувствовала, что он знает, о чем она думает, и отшатнулась.

– Люсьен, у вас красные глаза?

– Нет, это не ….

– Вы опять засиделись допоздна?

– Мне казалось, что это не займет много времени, но меня поймали.

Люсьен училась на принца, чтобы Гленн принял ее такой, какой она была в печали и одиночестве. Но теперь все по-другому. Я действительно заинтересовалась и училась для себя. Принцесса Люсьена не может быть коронована, сколько бы она ни занималась. Даже зная это, я не могла контролировать свое желание учиться.

– Бессонница – это яд для организма. Если вы не обещаете мне хорошо выспаться, я верну обратно книгу, которую принес.

Люсьен поспешно хватается за книгу, чтобы отнести ее на диван.

– Я так и сделаю. Я вам обещаю

Я рада, что он этого не заметил. У меня красные глаза – это не только потому, что я засиделась допоздна. Это потому, что я плакала прошлой ночью. Недавно мне исполнилось 16 лет, так что я достигла брачного возраста. Мне еще не выбрали жениха, но это только пока. Принято жениться на наследнике другой страны, которая принесет пользу Солярису. Конечно, мне не позволят выйти замуж за рыцаря. Я должна перестать думать об Эрике. От одной мысли об этом у меня начинает болеть в груди.