Принцесса медицины (Новелла) - 11 Глава

глава 11 «Яростный удар в шею»

Когда Цинь Ванлу пришла в сознание, был уже вечер. Под светом виднелись очертания пожилой женщины, которая смотрела на лампу и разрезала фитиль ножницами.

Это была её бабушка, единственный член семьи, которая любила её, среди всех жильцов в доме.

Марля на руке оказалась заново перевязанной.

«Тебе лучше, бабушка?» — спросила она, почти шёпотом. Старая женщина подняла свой взгляд  и увидела, что Цинь Ванлу открыла глаза. Лицо бабушки сразу же прояснилось, и она встала, чтобы подойти к Ванлу, мягким голосом сказав: «Чжочжуо, ты, наконец-то, проснулась. Скорее, кто-нибудь, приготовьте ей ужин».

Цин Юэ вышла из-за ширмы, и подошла к Цинь Ванлу, чтобы помочь ей сесть на кровать, подложив под неё подушку для поддержки. Похоже, на её раненую руку наложили новую повязку, поэтому она не могла видеть, как кровь просачивается сквозь марлю. И рана не болела так сильно, как раньше.

Другая горничная вошла в комнату для того, чтобы поставить перед Цинь Ванлу миску с кашей и несколько других блюд.

Цинь Ванлу, действительно, была голодной. Она подняла миску с кашей и немедленно принялась за неё. Когда она проглотила половину содержимого из миски, то остановилась.

«Бабушка, генерал, его жена и старшая мисс Цинь здесь!» — вошла старая горничная, чтобы почтительно оповестить их.

«Почему они здесь? Вышвырните их, и скажите, чтобы никогда больше сюда не приходили! Я проживу здесь остаток своей жизни с Чжочжуо!» — бабушка фыркнула и опустила голову. Она отказывалась верить, что Цинь Хуайюнь  не знал об этом.

«Бабушка, генерал сказал, что он здесь для того, чтобы попросить у вас прощения и всё объяснить, » — после некоторого колебания, сказала старая горничная.

«Бабушка, впустите, пожалуйста, отца!» — мягко сказала Цинь Ванлу, вытирая уголки рта платком.

Она беспокоилась, что бабушка стареет. Даже, если её отца это не волновало. В предыдущей жизни её бабушка была охвачена чувством позора и Цинь Ванлу не могла уйти оттуда потому, что она тоже рано ушла из жизни. На этот раз она не позволит этому повториться. Она не только попытается защитить себя, но и будет охранять свою бабушку.

Бабушка вздохнула, услышав, что сказала Цинь Ванлу, и беспомощно кивнула головой. Она произнесла эти слова в припадке гнева. Бабушка не собиралась проводить чёткую грань между собой и своим единственным сыном и быть такой бессердечной.

«Ванлу в порядке, мама?» — мягко спросил генерал армии Нинъюань. Это был толстый мужчина средних лет. Войдя в комнату, он сначала почтительно поприветствовал бабушку, а затем повернулся и, с беспокойством, посмотрел на Цинь Ванлу.

За его спиной стояли миссис Цинь и её дочь, которые, очевидно, плакали, так как их глаза были опухшими и покрасневшими, и они обе выглядели очень жалко.

«Она так тяжело ранена, что чуть не погибла! Как она может быть в порядке?» — холодно сказала бабушка, взглянув на миссис Цинь, которая следовала за ней. «И какими будут ваши последующие действия?»  — фыркнула бабушка.

«Мама, давай отправим Юлу в столицу,» — сказал Цинь Хуайюнь тихим голосом, который сопровождался тревожным кашлем.

«Отправить её в столицу, и позволить выйти замуж за сына герцога Юна?» — спросила с укором бабушка, глядя на троих своих гостей. «Почему вы так уверены, что семья герцога Юна готова принять девушку, потерявшую целомудрие, в качестве своей невестки?»

Услышав эти слова, Цинь Юлу закрыла своё лицо носовым платком и начала жалобно плакать.

«Мама, Юлу не потеряла целомудрие. Это всё Ци Тянью пытался очернить её. Как может наша Юлу быть таким глупым человеком!?» — сердито ответила Госпожа Цинь, и затем вытерла глаза платком.

«Значит, вы говорите, что собираетесь прояснить это Ци?» -спросила бабушка.

Этот вопрос почти сразу заставил госпожу Цинь замолчать. Она была ошеломлена. Дело дошло до этого и, безусловно, в этом виноват генерал армии Нинъюань. Ему было слишком стыдно идти к Ци, чтобы всё объяснять.

«Ванлу, ты … Ты можешь спасти свою сестру?» — спросила госпожа Цинь, с умоляющим выражением лица, обращаясь к Цинь Ванлу.

«Она собирается снова спихнуть всё на меня» — подумала Цинь Ванлу.

«Я не понимаю, что ты имеешь в виду, мама? Разве того, что я делала недостаточно? Достаточно ли будет, когда я пожертвую своей жизнью ради старшей сестры?» — сказала Ванлу в ответ. В ту же секунду её глаза наполнились слезами, а в самих глазах промелькнули искры ярости. В этот момент Цинь Ванлу схватила ножницы, которые её бабушка использовала, чтобы разрезать фитиль лампы, и приложила его к своему горлу, сказав при этом: «Если это то, чего хочет мама, то я пожертвую своей жизнью!»

В своей предыдущей жизни она намного позже узнала, что не является настоящей дочерью своей матери. Напрасно она обращалась с ней, как со своей мамой. И недоумевала, почему её мать проявляет такой строгий фаворитизм.

Фактически, многие люди в доме знали об этом, но держали Цинь Ванлу в неведении.

«Положи это, Чжочжуо, чтобы я не умерла от сердечной боли!» — сказала бабушка, которая была встревожена решительностью Цинь Ванлу, и мгновенно побледневшим цветом её лица. Затем она повернулась к Цинь Хуайюню и громко упрекнула:  «Я не хочу жить, если что-нибудь случится с Чжочжуо. Мы умрём вместе и освободим для вас место!»

Культура страны всегда была направлена ​​на поддержание сыновьей почтительности, и Цинь Хуайюнь никогда не нарушит этот моральный принцип. Он немедленно отреагировал, перестав озвучивать свои мысли, и сурово посмотрев на жену, сказал: «Положи ножницы, Ванлу. Не пугай бабушку!»

«Тогда скажи мне, отец, ты здесь чтобы убедить меня разделить некоторые обязанности старшей сестры? Вы собираетесь обвинить меня в том, что я виновата в этой беспорядочной ситуации?» — Цинь Ванлу посмотрела на Цинь Хуайюня, так, будто бы она поняла истинную причину их визита.  Её невинные глаза были наполнены смесью печали и решимости.

«Будь уверена, Ванлу. Я знаю, что тебя обидели, и отец не позволит тебе страдать больше, чем это». Глядя на такое поведение Цинь Ванлу, пораженный чувством вины, Цинь Хуайюнь был полон раскаяния и душевной боли.

Слова Цинь Хуайюня чуть не заставили мать и дочь подпрыгнуть от ярости. В конце концов, они убедили его прийти и поговорить с бабушкой, чтобы позволить Цинь Ванлу нести это бремя на себе. Репутация Цинь Юлу была бы спасена, если бы Цинь Ванлу призналась, что это именно она сказала всю эту ложь, дабы подставить Цинь Юлу.

Она ожидала, что прежде, чем она успеет даже спросить, Цинь Хуайюнь передумает, услышав слова Цинь Ванлу.

Госпожа Цинь собиралась что-то сказать, когда Цинь Хуайюнь взглянул на неё, дав понять, что ей сейчас лучше молчать.

Бабушка поднялась и забрала ножницы у Цинь Ванлу.

Цинь Ванлу позволила бабушке забрать ножницы, а затем, повернувшись к отцу, спросила: «Как бы ты поступил с мамой Чен, отец?» Цинь Ванлу выжидающе посмотрела на своего отца, и потянулась, чтобы удержать дрожащую фигуру бабушки. Затем она переключила свой взгляд на маму Чен, которая пыталась спрятаться за миссис Цинь.

Ей так хотелось отрубить миссис Цинь руку.

MangallSiam Listip

Оксик и Amaya Mikawa