Принцесса Мучений из другого мира (Новелла) - 1 Глава

На вершине пустынного холма, окруженного со всех сторон густым лесом, стоял замок. Он был построен целиком из холодного камня и был больше похож на крепость, чем на замок.

От него исходила гнетущая атмосфера и почти всех, кто провел в нем более трех дней, мучили ночные кошмары в которых их закидывали камнями. Его коридоры были похожи на лабиринт, и если кто-нибудь заблудится в них, то у него будет больше шансов умереть с голоду, прежде чем найти выход. Он не был построен с расчетом на комфорт его обитателей; на самом деле, он, казалось, полностью отвергал идею быть обитаемым.

Кухня замка ничем не отличалась. Планировка была ужасной, и ее атмосфера вызывала чувство клаустрофобии, как будто вас заперли в подземелье.

Не стоит даже обращать внимание на происхождение ингредиентов, использовавшихся для приготовления пищи.

На Кайто Сене была хлопчатобумажная рубашка с закатанными рукавами и фартук мясника. Его руки были скрещены на груди, и на лице застыло угрюмое выражение. Перед ним возвышалась гора органов. Разнообразные кусочки плоти были мягкими, блестящими и издавали сильный специфический запах.

Он вздохнул и начал разрезать кишки острым ножом вдоль. Затем он удалил белые кусочки из сердца. Пока он со стоицизмом* мудреца разделывал огромное количество мяса, кухню сотрясала сильная дрожь (*стоицизм – учение одной из наиболее влиятельных философских школ античности. В переносном смысле стоицизм – твёрдость и мужество в жизненных испытаниях. Здесь: человек, который подавляет чувства или терпеливо переносит что-то). Кайто проигнорировал это, ведя себя так, словно ничего не произошло.

Даже если замок рухнет и его жизнь оборвется — это мало его волновало.

Он взял дорогую на вид бутылку, которую случайно прихватил из винного погреба, открыл ее и вылил содержимое в серебряную вазу с фруктами. Он сразу же начал вываливать в миску мясо из органов вместе с какими-то травами, которые не смог распознать.

С суровым лицом он продолжал готовить, даже когда весь замок снова затрясся. И он снова проигнорировал это землетрясение. Даже если половину замка снесет ветром Кайто все равно будет в порядке, так что он не обращал внимания на толчки. Его внутренний мир находился в состоянии спокойствия. Однако раздался зловещий голос и нарушил это спокойствие.

— Дворецкий! Двор-е-е-е-цкий!

На самом деле юношу звали Кайто, следовательно, он решил, что доносящийся голос зовет не его. Используя данную отговорку, он продолжал игнорировать этот голос, но затем, манера, в которой его звали, изменилась.

— К-а-а-а-йто!

— Ладно, ладно! Я уже иду, так что прошу, перестаньте кричать!

Если он и дальше будет притворяться глухим его жизнь окажется под угрозой. Он швырнул на прилавок печень, которую до этого момента посыпал мукой и помчался по коридору. Спасибо жалкому самовнушению — в коридоре с витражными окнами чувство клаустрофобии ощущалось меньше, чем на кухне, но в то же время узоры света, которые они отбрасывали на пол, были достаточно зловещими, чтобы начать раздражать. Он пробежал по узорам, поднялся по винтовой лестнице и наконец распахнул массивные двойные двери.

Сильный порыв ветра ударил Кайто в лицо. Тронный зал, как и следовало из названия, был украшен великолепным троном, находившемся на пьедестале, а множество старинных гобеленов служили для того, чтобы подчеркнуть величие комнаты. Однако четверть комнаты была разрушена, и при этом, из огромной дыры в стене выглядывало бледно-голубое небо. Похоже, существовала серьезная вероятность того, что половина замка была снесена как раз этим ветром.

Высокомерная девушка, стоя над обломками замка, ждала Кайто, сложив руки на груди и положив свои идеально выглядящие ноги поверх обломков. Щелкнув каблуками, она повернулась к нему лицом.

Ее темные волосы развевались вокруг нее, когда она пронзила его своим багровым взглядом.

Ее лицо, кладец нечеловеческой красоты, подчеркивалось улыбкой, сочащейся ничем не сдерживаемым восторгом. Это было действительно неприятно. Когда она указала пальцем своей правой руки наружу, ее ногти, выкрашенные в черный цвет, как будто заблестели. Она говорила шепотом, ее голос был сладок, как пение птиц, с интонацией кошки, которая только что наелась досыта.

— Смотри, Кайто.

Кайто повиновался и посмотрел наружу через дыру. Ярко-голубое небо и ярко-зеленый лес были бы живописны, если бы не ландшафт, окрашенный в багровый цвет и отдававший запахом ржавчины. Некогда прекрасная обстановка теперь представляла собой отвратительное зрелище.

Насколько хватало глаз — повсюду простирался кошмарный адский пейзаж.

Десятки железных кольев торчали из земли, пронзая странное существо. Кайто изо всех сил сморщил лицо, и все же смог разглядеть медведя среди всего множества окрававленных трупов.

— Ну что Кайто? Какие у тебя впечатления?

— Впечатления…? Это отвратительно.

— Действительно, подходящая оценка. Но все же, кое кому не хватает словарного запаса и остроумия, чтобы развлечь свою хозяйку. Что за скучное создание.

Девушка пожала плечами. Умирающий зверь представлял собой ужасающее лоскутное одеяло из человеческих трупов. Это было странное существо, его кожа представляла собой коллаж человеческих лиц с их щеками и скальпами, слившимися вместе и растянутыми до абсолютного предела. Каждое лицо как будто присоединялось к своему голосу в хоре агонии. Ряд человеческих рук вдоль его спины служил гривой, а большое количество грудей свисало с его толстого живота.

Девушка рассмеялась над богохульной мерзостью, ее голос был полон презрения.

— Время пришло, Кайто. Рыцарь объявил о начале войны. Или было бы правильнее считать это не более чем издевательством?

Она казалась вполне довольной. Глядя, как она облизывает свои гранатовые губы, Кайто подумал, что она больше похожа на свирепого голодного льва, чем на пантеру или волка. Подавив рвотный позыв, он отвернулся от трупа зверя и со вздохом объявил:

— Не то чтобы меня это особо волновало, но еда будет готова через час. Оставьте свои сражения, пытки или что-то там еще на потом.

Кайто Сена как будто вернулся в прошлое, начиная вспоминать о том абсурдном решении, которое он был вынужден принять после того как его убили.

***

— Поскольку ты еще не ответил, я вынуждена выразиться по-другому. Посвяти себя мне.

— Категорически отказываюсь.

Когда Кайто услышал грубое требование девушки, зовущей себя Элизабет, он немедленно отказался принимать его. Естественно, он был сбит с толку таким дерзким требованием какой-то странной девушки сразу после того, как его убили. Но он был уверен в своем ответе после того, как увидел своими глазами ту пугающую картину из целой груды мертвых тел, после всех тех кровожадных песнопений, адресованных ей, после увиденной садистской улыбки Элизабет, но прежде всего — после того как она представилась как «Принцесса Мучений».

Он боялся, что рассердил ее, но по какой-то причине она кивнула, словно была впечатлена его отказом.

— Какое незамедлительное решение, понятно. Неужели ты случайно увидел одно или даже несколько моих воспоминаний, когда был призван в этот мир? И все же, я не ожидала такого быстрого ответа.

— Ладно, забудем на секунду обо всем этом «посвяти себя мне.» Вы говорите: был «призван»… Стоп, подождите, где это мы? Что я здесь делаю? Разве я не умер?

— Да, без сомнения! Ты действительно мертв. Твоё убийство было таким же бессмысленным, как смерть затоптанного червяка – самая жалкая, унизительная, жестокая и ужасная смерть! И все же, я призвала твою душу в тело куклы и подарила тебе новую жизнь. Редкое благословение, не правда ли? Давай же – радуйся сколько душе угодно.

— … Куклы?

Слушая странное объяснение Элизабет, Кайто потрогал каждую часть своего тела. Для куклы его кожа казалась удивительно человеческой. У него не было зеркала, поэтому он не мог рассмотреть свое лицо, но, заметив отсутствие расхождений в поле зрения, он заподозрил, что его рост был более или менее таким же, как и прежде. Он выдернул одну волосинку из своих волос, обычно связанных у него на затылке, но они были все те же светло-каштановые.

Пока Кайто с сомнением осматривал его тело, Элизабет снова раздраженно заговорила:

— А теперь послушай, ты. Тело, в котором находится твоя душа, – это голем моего собственного творения. Это не один из тех комков грязи, которые умрут просто от того, что часть слова на его лбу будет стерта. Это превосходная работа, потому что я одновременно и мастер-чародей, и искусный ремесленник. Это благодаря моей работе ты тоже слышишь меня на языке своей страны. И конструкция несомненно, прочная. У него есть органы и кровь, это верно, но пока он остается по крайней мере на пятьдесят процентов неповрежденным, ты можешь считать это тело бессмертным. Ну что ж, кровь, текущая в твоих венах, смешалась с моей собственной, так что я полагаю, что в случае если ты потеряешь много крови, твоя душа рассеется.

— Но мое телосложение и цвет волос — все выглядит так же как и до моей смерти.

— Похоже, твоему идиотизму уже ничем не поможешь. Я уже говорила о своем мастерстве, не так ли? Не сравнивай мой шедевр с кучкой мусора. Если поместить душу в сосуд, который слишком сильно отличается от своей формы из ее предыдущей жизни, диссонанс может вызвать безумие. Тело создается специально для помещения в него соответствующей души. Все раны и болезни автоматически залечиваются, но телосложение и внешний вид остается неизменным: от лица, которое отражает вашу бедную природу, до вашего худого, хрупкого тела. Не стесняйся плакать от моего сострадания.

Именно тогда Кайто заметил, что его тело сильно изменилось. Посмотрев на свою руку, он понял, что шрамы и рваные раны, которые когда-то были вырезаны на ней, теперь исчезли без следа. Боль, которая прежде была его спутницей на всю жизнь, полностью исчезла.

Хм… что за сюрприз. В конце концов, это действительно не мое тело.

Кайто наконец смирился с этим. Это лишенное агонии тело никак не могло принадлежать ему. Конечно, впервые за долгое время ему не было больно, но в то же время он чувствовал себя неловко, как будто был пластмассовой куклой или чем-то вроде того.

Когда Кайто в изумлении держал себя за руку, Элизабет продолжила:

— Я призвала Безгрешную Душу для того чтобы использовать ее в качестве слуги. Церковь накажет меня, если узнает, что я призвала какое-то зло, даже с целью использования его в качестве собственного слуги. Ты соответствуешь необходимым критериям, поскольку твоя смерть была намного более жестокой, чем твои грехи в жизни, но … ах, было какое-то странное сопротивление во время призыва, но я даже не могла подумать, что вы родом из другого мира… интересно, является ли ваш призыв из параллельного измерения верхом удачи или же, несчастья? Ах, я полагаю, это не имеет большого значения кем ты был когда-то. С этого момента тебе нужно только служить мне с искренней преданностью.

— Категорически отказываюсь.

— Ох-хо.

Элизабет прищурила свои алые глаза, явно обрадовавшись его ответу. Ее длинный, тонкий палец напоминал лезвие, когда она подняла подбородок Кайто. Облизнув губы, она прошептала голосом, похожим на сладкий нектар:

— Твоё убийство было таким же бессмысленным, как смерть затоптанного червяка – самая жалкая, унизительная, жестокая и ужасная смерть. Даже твой пустой маленький мозг понимает это, не правда ли? Твоя смерть была намного более жестокой, чем твои грехи в жизни, поэтому ты соответствуешь определению Безгрешной Души, но у тебя такое же выражение на лице как будто ты вот-вот спустишься в ад. Но даже если так – ты откажешься от этой второй жизни? Ты бы предпочел умереть будучи раздавленным, как червяк?

— О да, безусловно. С меня хватит жестокого обращения в моей жизни. Конечно, я терпел и упорствовал, несомненно, но выживание – это совсем не то же самое, что и жить. С меня достаточно.

Кайто дал свой ответ. Даже не думая об этом, он мог сказать, что это была ужасная жизнь.

Он учился в школе всего лишь пару лет. После этого он был вынужден переезжать с места на место и помогать отцу в его незаконной работе. Вскоре рабочая сила Кайто больше была не нужна, и отец начал избивать его, чтобы выпустить пар. В общем, это был отвратительный образ жизни. Кайто даже не помнил, как выглядела его мать, но он подозревал, что ее сознание помутнилось от боли и истощения, лишив ее силы воли сбежать, и в конце концов она была убита, как и он сам.

Он был благодарен за свое новое излеченное тело, но будь он проклят, если позволит кому-то снова использовать себя. Если его дерьмовая жизнь была продлена, то это будет означать лишь только то, что ему придется терпеть еще больше дерьма.

— С меня достаточно. Я сдаюсь. Иди и найди себе другого слугу.

— Понятно. Ну, нравится тебе это или нет, но я сделаю из тебя дворецкого.

И снова ответ Кайто был полностью проигнорирован. Он нахмурился еще сильнее, когда Элизабет пожала плечами.

— Призыв еще нескольких слуг приведет к тому, что Церковь обратит свои надоедливые взгляды в мою сторону, а создание еще одной куклы потребует времени. Какой смысл создавать себе еще больше хлопот ради слуги, чья роль состоит в том, чтобы выполнять мои домашние обязанности за меня? Я не могу придумать большей траты времени. В любом случае —

Внезапно раздался грохот, и дверь позади Элизабет сорвалась с петель.

То, как толстая, тяжелая дверь закружилась в воздухе, прежде чем, наконец, рухнуть на пол рядом с Элизабет, выглядело несколько комично. Осколок задел ее щеку, но она даже не обернулась, чтобы посмотреть. Глаза Кайто расширились от страха, когда он уставился на вход.

В дверном проеме, без одной двери – стояла огромная лошадь со всадником.

Вместо поводьев всадник держал зловещую шипастую цепь, а седло, на котором он сидел, было сделано из кости. Но самым странным были тела. Ни у лошади, ни у всадника не было кожи. Они выглядели как анатомические модели, их мышцы были обнажены, а тела покрыты кровеносными сосудами. С их розовой и блестящей плотью, они были достаточно отвратительны, чтобы разум отказывался анализировать их из чувства самосохранения.

Наконец, повернувшись к выходу, Элизабет заговорила с непринужденным видом:

— Во всяком случае, из четырнадцати титулованных демонов — Рыцаря, Губернатора, Великого Губернатор, Графа, Великого графа, Герцога, Великого Герцога, Маркиза, Великого Маркиза, Монарха, Великого Монарха, Короля, Великого Короля и Императора — не считая Императора, который уже захвачен, осталось тринадцать демонов и их контракторов, которых я должна убить.

Лошадь издала громкое ржание, а всадник – пронзительный рев. Их рты были просто пустыми отверстиями в их плоти и из них исходил скрежещущий шум возмущения, как будто проходящий через сломанный духовой инструмент. Когда крик ненависти зазвенел в его барабанных перепонках, Кайто внезапно понял что-то и был уверен в этом.

Демон было единственным подходящим словом для описания этого ужасающего существа.

— Эй, что случилось с этим парнем? Это тот самый «Рыцарь», о котором вы только что упомянули?

— Для слабоумного, умершего смертью червя, ты кажешься удивительно спокойным.

— Пока мой мозг не атрофирован, я, по крайней мере, могу принимать разумные решения.

— Что ж, твоя догадка была достаточно близка к истине. Это слуга Рыцаря. Он сам не заключал контракт с демоном, но стал подчиненным того, кто это заключил контракт с этим демоном По собственной воле. Другими словами, слабак. Но и он, и рыцарь когда-то были людьми.

Слушая объяснения Элизабет, Кайто почувствовал, что его взгляд снова переместился на лошадь и всадника. Он не мог поверить, что всадник когда-то был человеком, да и не хотел. Только безумец может добровольно стать таким. Угадав ход мыслей Кайто по выражению его лица, Элизабет хихикнула.

— Твоя реакция вполне понятна. Весьма сомнительно, не так ли? Продать свою душу демону и отказаться от своей формы тела из-за погони за нечеловеческой силой, довольно жалко, не так ли? Ты можешь смеяться – я позволяю. Несомненно, это его выбор, но именно поэтому это просто смехотворно, согласись?

Даже в качестве провокации, ее слова были грубыми. Всадник издал еще один, более пронзительный рев. Ярость в его голосе была такой пронзительной, что Кайто пришлось зажать уши, чтобы не лопнули барабанные перепонки.

Всадник дернул поводья и пнул лошадь в бок. Лошадь мгновенно разогналась до максимальной скорости и, раскалывая каменный пол, бросилась на Элизабет в попытке растоптать ее.

— Ничтожество. Мой клинок – Железная Дева, слишком хорош для таких, как ты.

Элизабет что-то пробормотала и протянула руку. Кроваво-красные лепестки цветов и нечто, что можно описать как тьма, стекали с ее пальцев и кружились в воздухе. Раздался громкий удар гонга, а затем кукла с величиной в человеческий рост вскочила с земли и прорезала темноту.

Кукла, которую Элизабет назвала Железной Девой, выглядела гораздо добрее, чем можно было предположить по имени.

Золотые нити, служившие волосами, свисали с ее спины, а вместо глаз сверкали с синим отливом драгоценные камни. Ее губы изогнулись в теплой, любящей улыбке. Когда она распахнула объятия в знак приветствия, всадник, охваченный яростью, бросился на нее.

Именно в тот момент, когда Кайто думал, что лошадь растопчет нежные объятия девушки – это и произошло.

В унисон с щелкающим звуком движущихся механизмов, кукла широко раскрыла глаза. Синие драгоценные камни, служившие ее глазами, изменили свой цвет, теперь пылая алым. Ее добросердечность исчезла, выражение лица превратилось исказилось в ненависти, а живот со щелчком открылся.

Пара железных рук выстрелила изнутри, каждая из которых была снабжена длинными, ужасными когтями. Пробравшись вперед, они набросились на лошадь и ее всадника, ломая руки и ноги с холодной злобой и механической эффективностью.

Отчаянные крики лошади и всадника не были услышаны, после того как конечности жертв превратились в гусеничнобразные комки плоти.

Лошадь и всадник не смогли оказать никакого сопротивления, и после того, как их собрали в нелепую форму, напоминающую фрикадельку с головой – их перенесли в живот девушки. Словно символизируя ее невинность, ее утроба была утыкана бесчисленными иглами.

— ГЫЯАААААААААААААААА!

Не обращая внимания на крики боли, грудь девушки со щелчком закрылась.

Когда выражение ее лица снова стало ласковым, девушка с любовью обняла свой живот. Безумные крики, доносившиеся изнутри, умоляли об освобождении. Просто слушая их, Кайто чувствовал, что он тоже сходит с ума.

— Для тех, кто попадает в объятия Железной Девы, смерть не приходит быстро.

Элизабет заговорила сквозь ужасающие крики, явно равнодушно. Повернувшись к Кайто, она улыбнулась намекая.

— Если ты настаиваешь на том, чтобы умереть снова, то ничего не поделаешь. В конце концов, я очень щедра, поэтому исполню твое желание. Но я не просто верну тебя в состояние смерти, а сделаю нечто большее. Если ты так сильно желаешь смерти, ты добьешься ее с помощью моих методов. Ну так что. Каков будет твой выбор? Ты станешь моим слугой или мясом?

— Дворецким, пожалуйста.

— Что ж, быстрый ответ.

С этого момента Кайто начал служить Принцессе Мучений.

Возвращаемся к настоящему времени.

***

— Это! Просто! Мерзость!

Вместе с этим энергичным протестом жаркое из сердца с гарниром из зелени и фруктово- уксусным соусом, которое приготовил Кайто, взлетело в воздух вместе с тарелкой и вилкой. Опасный дождь из еды и столовых приборов хлестал по старинной скатерти.

Продолжая свою тираду, Элизабет с громким стуком поставила ногу на стол.

— Ч-что это? Это абсолютно отвратительно. Он выглядит аппетитно, но мясо недоварено и на вкус как резина. Соус обладает каким-то специфическим привкусом, а вместе как сладкие, так и кислые ароматы создают ужасающий хаос из ароматов, а также оставляет неприятное послевкусие. В каком-то смысле это даже впечатляет.

— Ваше описание – вот что впечатляет.

С мертвыми глазами Кайто выдернул вилку из стены, в которую она вонзилась. Он задавался вопросом, откуда у нее хватило наглости так резко критиковать его.

Прошло несколько дней с тех пор, как он был вынужден приложить много сил, чтобы стать ее дворецким.

Такие вспышки поначалу пугали его, но, учитывая, что всю свою жизнь он прожил на волосок от смерти, он быстро привык к этому.

Все еще одетый в свою незавидную униформу дворецкого, Кайто тяжело вздохнул.

— Как я уже говорил, вам не нужно бросать приготовленную пищу в меня. Вы что, какой-то жестокий муж из шестидесятых?

— Я не знаю о чем ты, но эта мерзкая пища заслуживает того, чтобы она была брошена. Как ты это называешь?! Это настолько несъедобно, что даже корм для свиней был бы предпочтительнее! Как получилось, что все ваши блюда такие мерзкие?!

— Ты все время жаловалась на запах, так что я решил попробовать на этот раз использовать вино, чтобы компенсировать этот недостаток.

— Подожди-ка. Вы хотите сказать, что ты использовал мое драгоценное вино для приготовления этой гадости?

Кайто решил, что молчание – золото. Не нуждаясь в ответе, Элизабет взмахнула рукой.

С ударом гонга под ногами Кайто появился стул. Он выглядел почти как персонаж из мультфильма в тот момент, когда стул подхватил его сзади, а затем пристегнул ремнями. Когда он посмотрел, было ясно, что сиденье и подлокотники были покрыты отверстиями для игл, булавок и шипов. Отказавшись от своего хладнокровия, он в панике начал брыкаться ногами.

— Подождите, подождите, подождите, подождите! Давайте все обсудим. Подумайте об этом – я никогда раньше ничего не готовил, а вы просите меня приготовить органы?

— Прибереги свои оправдания. Кстати, разве так можно разговаривать со мной, Принцессой Мучений? А в тебе есть немного мужества. Пожалуй, у тебя еще будет время поразмышлять о своем высокомерии пока иглы будут делать из тебя решето, а?

— Мне очень жаль! Послушайте, с тех пор как меня убили мне стало трудно выражать такие чувства, как страх или испуг! Простите меня, хорошо? Можем ли мы просто пропустить пытку?

— Очень хорошо. Я дарую тебе милость … или так мне хотелось бы сказать, но ты хочешь сказать, что уважаешь меня только из страха?

— Ну, э-э, это не … Неправда…

— Что, тогда никаких оправданий, К-а-а-а-йто?

Когда Кайто кричал, что хочет забрать свои слова назад, ему стала ясна его дальнейшая судьба. Из него собирались сделать человеко-подушечкой для булавок. Однако Элизабет, казалось, передумала, и когда она фыркнула, железный стул исчез.

— Очень хорошо. В своей бесконечной щедрости я дарую тебе последний шанс – я требую пудинг.

— … Пудинг?

Ее комичный заказ был сделан с невозмутимым лицом, и Кайто озадаченно склонил голову набок. Элизабет кивнула, затем скрестила ноги и откинулась на спинку стула с выражением уверенности на лице.

— Видишь ли, я сомневаюсь, что дурак, который даже не умеет готовить, сможет справиться с кондитерскими изделиями. Но, может быть, у тебя есть склонность к приготовлению сладостей. Не помешает попробовать. И если даже это тебе не по силам, то в случае, как и с любым другим мусором – я просто избавлюсь от тебя.

— Пожалуйста, не говорите об избавлении от людей. Это задевать за живое. Пудинг, верно? Я думаю, что знаю, о чем вы говорите … хотя там, откуда я родом, это больше похоже на пурин*.

* Пурин – японский вариант приготовления пудинга. Представляет собой десерт со слоем мягкой карамели сверху.

— Пурин? Я ничего не знаю об этом блюде, но судя по названию у этих блюд должно быть хоть какое-то сходство, не так ли?

Кайто кивнул в ответ на ее нерешительный ответ. На самом деле, у него остались достаточно точные воспоминания, связанные с этим блюдом.

Давным-давно женщина, жившая в то время с его отцом, служила молодому Кайто. Он был вне себя от радости, когда она приготовила пурин, а она ответила на его ликование натянутой улыбкой. На следующий день, она исчезла. Оглядываясь назад, он понял, что это, вероятно, было задумано как искупление за то, что она оставила его и сбежала сама. Даже сейчас воспоминания об этом редком моменте счастья были живы. И он более или менее помнил, как она приготовила это блюдо.

Он мог бы воссоздать его с помощью ингредиентов, имеющихся на кухне, но посуды не хватало. Он вернулся к Элизабет.

— Элизабет. Вы можете создать големов из грязи, так что думаете ли вы, что можете сделать глиняный горшок?

— Это то, о чем ты хотел бы попросить человека, который собирается избавиться от тебя? Какой же ты страшный парень. Хорошо. Что это за горшок о котором ты говоришь?

С его скудным словарным запасом, Кайто попытался объяснить, что такое глиняный горшок. Элизабет щелкнула пальцами с озадаченным выражением на лице. Мгновение спустя в коридоре послышались тихие шаги.

Дверь в столовую со скрипом отворилась. За ней стоял маленький голем, сложенный из прямоугольных комков земли. Он помахал рукой на прощание, а затем внезапно рухнул, оставив после себя кучу грязи.

— Чт…? Эй, подождите, Элизабет, что вы только что сделали? Вам не стыдно за это?

— Не жалей об этом. Вопреки тому, что вы можете подумать, он не обладал волей. Итак, горшок, не так ли?

Грязь извивалась, постепенно принимая форму горшка. Кайто продолжил объяснять, сказав, что он должен быть короче и круглее, и что ему нужно отверстие, чтобы выпустить пар. Грязь снова сдвинулась, и после периода проб и ошибок, она наконец достигла формы, которую Кайто узнал.

— Эта грязь очень хорошо переносит высокие температуры. Пока я не знаю, что ты собираешься с ним делать, используй его, как тебе заблагорассудится.

— Спасибо. Это сильно мне поможет.

Стараясь не уронить его, Кайто вернулся на кухню с горшком. Он наполнил его водой, затем добавил пшеницу и поставил на огонь. Таким образом он мог заткнуть мелкие дырочки, образовавшиеся в горшке. Затем он нагрел немного молока в горшочке и растопил в нем сахар. Как только она остыла, он добавил одно взбитое яйцо, затем осторожно помешал, чтобы не образовались пузырьки. Он смазал глиняный горшочек маслом, затем вытер яичную смесь чистым полотенцем. После чего оставалась самая сложная часть готовки. Ему пришлось накрыть его крышкой, а затем дать ему закипеть в течение десяти-пятнадцати минут. Он разместил решетку над печью и поставил на нее горшок, но у него не было уверенности в том как регулировать огонь.

— Итак, как же мне …? А? Подождите, это работает?

Оказалось, что глиняный горшок, который сделала Элизабет, был невероятно теплостойким. Несмотря на то, что плита была очень горячей, того количества тепла, которое получал горшочек, было достаточно для поддержания кипения смеси. Остальное зависело от удачи.

Вскоре, сладкий аромат начал доносится от кухни. Чтобы охладить горшок, Кайто отнес его в холодильник со морозным духом. Он дал ему остыть в течение десяти минут, а затем принес в столовую.

К его удивлению, Элизабет терпеливо ждала его. Должно быть, это единственное, что ей оставалось делать.

— Хм? Что ж, вот так неожиданность. Я думала, ты сбежишь.

— Ну, благодаря вам все обошлось. Посмотрите сами.

Кайто поставил перед ней глиняный горшок. Элизабет с любопытством вытянула шею. Она, казалось, ждала, что он снимет крышку. Кайто взялся за ручку и снял крышку, отчего в воздухе разнесся сладкий аромат. Увидев внутри бледно-желтое вещество, Элизабет склонила голову набок.

— Что это такое? Это не пудинг.

— Хм, тогда они и на самом деле отличаются. Это Пурин. Это версия «пудинга», с которой я знаком.

— Пурин, говоришь. Хмм.

— Повторив его слова, Элизабет взяла и зачерпнула полную ложку пурина. Она с сомнением нахмурилась, когда он покачнулся взад и вперед, затем сунула ложку в рот. После минутного молчания она взяла еще одну ложку.

— Это довольно странно…или, скорее… Да… — оно такое … дрожащее…и приторное.

Элизабет подносила ко рту ложку за ложкой, поглощая пурин с неослабевающей энергией. В мгновение ока глиняный горшок опустел. Ее ложка со стуком упала на стол. Она ударила ложкой по столу.

— Я одобряю!

— Мое блюдо одобрили.

Элизабет улыбнулась, ее лицо сияло от удовольствия, как будто говоря ему, что он способен на все, что захочет. На мгновение Кайто представил себе пару кошачьих ушей, болтающихся на ее роскошных черных волосах.

Для кого-то, кто способен мучить других без колебаний, она удивительно прямолинейна.

Как только эти слова проникли в сознание Кайто, Элизабет щелкнула пальцами. Испугавшись, что она прочитала его мысли, он приготовился к появлению железного стула.

Перед ним сияла шахматная доска, светящаяся красным светом, без сомнения, магически вызванная Элизабет. Увидев, как глаза Кайто расширились от удивления, Элизабет заговорила:

— Похоже, ты не совсем бесполезен. В свете этого я сообщу тебе некоторые сведения о твоем нынешнем положении.

Элизабет махнула бледной рукой. Шахматная доска начала вращаться в сторону Кайто. Когда он откинулся назад, доска остановилась, Элизабет с монотонным голосом произнесла:

— Радуйся, ибо знание есть сила. Играть их жизнями – такова судьба муравьев и невежественных. Именно приобретая знание, люди превосходят насекомых и становятся животными, затем становятся истинными людьми, а иногда даже превосходят Бога.

Над шахматной доской появились две большие фигуры, одна черная, другая белая. Обе были украшены крыльями. Пока они парили, Элизабет указала на них пальцем.

— В этом мире Бог и Дьявол очень реальны. Они существуют в высшем царстве, куда человеческий глаз не может проникнуть, но их существование было доказано теологами, учеными и магами. Конечно, Бог и Дьявол – это не более чем имена, которые мы дали им для удобства. Существо, создавшее мир, мы называем «Богом», а то, что его разрушает, – «Дьявол». Следовательно, Дьявол может вмешиваться в мир людей только после того, как Бог покинет его. Но есть и исключение. Если у Дьявола есть контракторы, все условия отменяются.

— Контракторы?

— Те, кто использует свои тела в качестве посредников, чтобы вызвать Дьявола в наше измерение, в котором он обычно не может существовать, и заключить с ним контракт. Затем Дьявол сливается с ними и искажает их форму, но взамен они получают силу, которую могут использовать по своему усмотрению. Но призвать Дьявола, который обладает достаточной силой, чтобы уничтожить весь мир, — это немалый подвиг, и нет ни одного сосуда, который мог бы вместить его, поэтому он еще не объявился. Однако даже его фрагменты обладают огромной силой, и они существуют в нашем мире сегодня.

Черная фигура разбилась вдребезги и словно капли дождя спускалась на шахматную доску. Затем она превратилась в четырнадцать частей, выстроенных в ряд. Среди толпы фигур в форме зверей и людей – одна носила корону и была связана цепями.

Четырнадцать человек заключили контракты с четырнадцатью демонами. Они ранжированы следующим образом: Рыцарь, Губернатор, Великий Губернатор, Граф, Великий граф, Герцог, Великий Герцог, Маркиз, Великий Маркиз, Монарх, Великий Монарх, Король, Великий Король и Император – и когда люди говорят «демон», они подразумевают в виду одного из этих четырнадцати, а также их контракторов. Есть также их слуги: те, кто присягает им на верность в обмен на часть их силы.

Перед четырнадцатью странного вида фигурами теперь стоял ряд пешек. Когда эти фигуры положили руки на лбы пешек, те тоже превратились в отвратительных монстров. Элизабет схватила одну из них.

— Рыцарь без кожи, которого ты видел, был слугой рыцаря. Называть их «слугами контрактора» – слишком неудобно, поэтому мы называем их «пешками».

Элизабет положила фигурку обратно на доску. Четырнадцать фигур и гротескные пешки начали маршировать.

— Демоны черпают свою силу из плача Божьих творений, особенно в страданиях людей. Таким образом, демоны и их последователи ответственны за немалое количество бедствий.

Внезапно шахматные фигуры открыли рты, полных уродливыми, деформированными зубами. Когда материализовался новый ряд пешек, фигуры начали преследовать их и поглощать. Элизабет щелкнула пальцами. На доске появилась фигура в форме женщины.

— Церковь – религиозная организация, которая поклоняется образу Божьему, на который когда-то полагалось человечество; структура, которая направляет людей в соответствии с Божьей волей, и учреждение, созданное для сохранения долгого мира в нашем мире – поручила мне охотиться на тринадцать демонов, исключая Императора, который уже был захвачен. В данный момент мой враг – рыцарь.

Кайто наблюдал, как фигура верхом на лошади продвигается впереди остальных. С искореженными доспехами поверх груди красная фигура устремилась к нему. Женщина повернулась к ней лицом, держа в руках светящийся красный меч.

— Рыцарь самый слабый из четырнадцати. Тем не менее, простому человеку он показался бы кошмаром наяву.

Пока она говорила, пол задрожал. Прежде чем меч достиг рыцаря, доска и фигуры исчезли.

*Звуки тяжелых ударов*. Замок снова содрогнулся. Элизабет грациозно поднялась на ноги. Она не обращала внимания на сбитого с толку Кайто, ее платье колыхалось при каждом шаге. Взволнованный Кайто последовал за ней.

Элизабет вышла из столовой и продолжила свой путь по коридору. Подойдя к двери ведущей в тронный зал, она широко распахнула ее.

Зловоние из крови и плоти словно “ударила их как грузовик.”

Они могли слышать варварский звук, когда что-то пожирало мясо.

После недолгого колебания Кайто заглянул в дыру в стене. На трупе зверя, проткнутого словно шашлык, стояло новое существо. Оно пожирало мертвое тело, отрывая огромные куски плоти своим массивным ртом. По его бокам были человеческие лица, которые плакали каждый раз, когда это существо отрывало очередной кусок плоти. Кайто едва мог дышать, так как был поглощен ужасом этого зрелища.

Элизабет повернулась и заговорила с лукавой усмешкой:

— Это тоже работа демона. Я ожидала этого, но, кажется, появился второй.

— Не могу поверить, что ты ожидал чего-то подобного …

— Зверь добрался сюда не разложившись, так что, скорее всего, “материалы” для него были взяты из соседней деревни. Когда демон нападает на деревню, он почти не оставляет выживших. Но даже если бы пятая часть жителей деревни сбежала, первый зверь казался слишком маленьким, чтобы быть сотворенным из оставшихся четырех пятых. Вполне естественно предположить, что скоро появится еще один.

Как она может так спокойно предсказывать такое? У Кайто закружилась голова, когда он подумал об этом безумии.

Пока он думал, зверь испустил крик.

— РААААААААААААРГХ!

Затем он прыгнул и целые ряды его грудей покачнулись из стороны в сторону. Он вонзил свои когти в стену замка. Весь замок содрогнулся и с потолка посыпалась пыль. Зверь обратил свои кровожадный взор на Элизабет.

Взглянув на зверя, чья голова торчала из дыры, Элизабет вздохнула.

— Боже мой. Даже учитывая, что так много людей было втянуто в эту ситуацию – это действительно жалкое зрелище.

— РААААААААААААРГХ!

— Я дарую тебе помилование, покойся с миром.

Элизабет щелкнула пальцами. Земля разлетелась вдребезги. Бесчисленные железные колья прорвались сквозь землю и вытянулись вперед. Один за другим они пронзили грудь зверя. Даже с разорванным в клочья телом, зверь все еще рвался вперед, пытаясь поймать Элизабет в свою пасть, но его атаке препятствовало более тысячи холодных железных кольев.

В унисон со звуком кольев, пронзающих свою цель снова и снова, облако пыли, смешанной с алыми лепестками цветов, поднялось подобно буре. Как только оно рассеялось, трупы двух зверей лежали рядом. На Земле начала собираться темная кровь.

Элизабет повернулась к Кайто. Капля крови окрасила ее щеку, но она, казалось, даже не заметила этого, когда заговорила.

— В той деревне еще могли сохраниться следы Рыцаря. Мы выступаем. Ты – будешь сопровождать меня.

Элизабет начала уходить, ее платье развевалось на ветру.

Придерживая дрожащие ноги, Кайто последовал за ней.

***

Элизабет спустилась по лестнице в подземелье. Таинственные стоны эхом разносились по коридору, вызывая ощущение лабиринта, в котором обитает чудовище. На самом деле, не было бы ничего удивительного, если бы здесь действительно было чудовище.

Она продолжала идти ровным шагом и наконец добравшись до двери в конце коридора, ударом ноги распахнула ее. Кайто встал рядом с Элизабет и заглянул внутрь комнаты.

В комнате не было ни мебели, ни окон, а на полу был нарисован огромный магический круг.

Присмотревшись, он понял, насколько замысловат этот узор. В воздухе стоял густой запах ржавого железа, исходивший от запах ржавого железа, исходивший от слизистой оболочки матки. Затем он понял, что магический круг был нарисован кровью.

— Круг телепортации, созданный из моей собственной крови. Он перенесет меня куда угодно, пока у меня есть воспоминания о месте для телепортации.

— Я не большой поклонник кровавой магии, но это кажется довольно удобным. Там, откуда я родом таких кровавых кругов не было не было.

— Ах да, вы пришли из мира машин. Тебе лучше не пренебрегать магией. Как мой слуга, даже ты мог бы своей кровью призвать кого-нибудь на свою сторону.

— Вы что, хочешь, чтобы я пролил столько крови?

— Тебе стоит как-нибудь попробовать.

— Я смиренно отказываюсь.

Кайто нервно стоял рядом с Элизабет на вершине магического круга. Она щелкнула каблуками.

Со звуком, похожим на вспышку, алые лепестки цветов начали танцевать по внешней окружности круга. Когда они вращались, то же самое происходило и с их окружением. Затем красные пылинки слились воедино, образовав толстые цилиндрические стены. Запах железа снова ударил в ноздри Кайто. В одно мгновение лепестки цветов превратились в кровь.

Элизабет щелкнула каблуками во второй раз и кровавые стены рухнули на землю словно театральные занавесы. Перед его взором предстал пейзаж, который скрывали стены.

Они стояли над остатками поля битвы.

Только так Кайто мог описать происходящее перед ним.

Огонь простирался так далеко, насколько хватало глаз, и бесчисленные трупы усеивали землю среди горящих зданий. Единственное, с чем Кайто мог сравнить эту картину, была фотография поля битвы в далекой стране, которую он видел много лет назад. Два часа прошло между созданием первого зверя и прибытием Кайто и Элизабет, но пожар до сих пор не утих.

Оглядывая горящие трупы, Кайто почувствовал, как по его лбу стекает пот, а ноздри наполняет зловоние обугленной плоти, а кожу обдает жаром. Там был человек, чья верхняя половина была полностью обуглена. Старуха, не только с оторванной головой, но и с полностью вырванным позвоночником. Женщина с отрезанной грудью. Молодой парень, чье лицо было начисто оторвано. Полумертвый ребенок с отрубленными руками, который, вероятно, пытался уползти.

Ни один из них не сохранил даже намека на человеческое достоинство. Все их смерти были ужасны. В отличие от зверя, их трупы еще можно было опознать. Именно поэтому зрелище было таким ужасным, именно поэтому вся эта жестокость запечатлелась в его сознании. Позыв к рвоте подступил к горлу Кайто прежде, чем он смог наконец проглотить его.

Без сомнения, это был настоящий ад.

Это было место, наполненное самыми ужасными вещами, которые только можно себе представить.

— Я уже упоминала об этом – это дело рук демона.

Прошептала Элизабет рядом с Кайто, потерявшим желание говорить.

Она шагнула вперед, затем повернулась к нему лицом, огонь за ее спиной и ее черные волосы танцевали на пылающем ветру.

— Демоны черпают свою силу из страданий людей, из разлада в их душах, которые приносит страдание. Это и есть результат. Методы, используемые здесь … милые, я полагаю. Даже сейчас гораздо более мрачные ужасы творятся в других местах.

Кайто был ошеломлен ее словами. Он привык к боли и страданиям. Он был слишком хорошо знаком со страхом и с невероятными трагедиями, которые иногда случались с людьми. Но он никак не мог смириться с таким ужасным зрелищем, как это, когда людей убивают способом, лишенным милосердия или смысла.

— Вы называете это милым? Хватит издеваться надо мной! Независимо от того, как вы на это смотрите – это ад!

— Даже в аду есть свои слои. А этот – поверхностный. Насколько я понимаю, это все равно что цветочное поле. Демоны порождают гораздо более жестокие трагедии, чем эта… вот почему Церковь оставила дело с такими свиньями, как они, такой свинье, как я.

— ЭЛИЗАБЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

Ее прервал яростный крик. По этому сигналу из-за полуразвалившегося загона для животных появилась группа деревенских жителей. Нервные мужчины в одежде, испачканной сажей, размахивая сельскохозяйственными орудиями, окружили Кайто и Элизабет.

Рыцарь в доспехах на коне шагал рядом с ними.

Увидев его, Кайто замер.

Однако рыцарь оказался действующим членом вооруженных сил этого мира. Он носил шлем украшенный перьями, а его конь и серебряные доспехи были украшены гербом в форме лилии.

Раздался металлический скрежет, когда рыцарь обнажил меч. Элизабет вздохнула.

— Ну, если ты не Королевский рыцарь, то какое тебе до меня дело?

— Не прикидывайся дурой! Меня послали в эту деревню из столицы, и я присматривал за тобой в твоем замке. Но теперь ты наконец-то показала свою истинную сущность! Я всегда знал, кем ты была. Все эти ужасы … весь этот ад – твоих рук дело!

— Ты что, малость туповат? Ты смотришь на работу Рыцаря. С другой стороны, я полагаю, что те, кто не был свидетелем этого воочию, могут испытывать трудности с пониманием этого как такового. Как бы то ни было, постарайся не взваливать свою некомпетентность на мои плечи. Церковь поручила охоту на демонов мне. Я не в том положении, чтобы убивать людей … пока.

— Попридержи свой лживый язык за зубами! Кто поверит в такую сказку?!

Голос рыцаря стал жестоким и Кайто съежился. Рыцарь указал мечом на Элизабет и заговорил дрожащим от ярости голосом:

— Не думай, что я забыл, что ты сделала.

Элизабет просто стояла с выражением апатии на лице и не пыталась опровергнуть обвинение. Ее поведение заставило рыцаря потерять остатки терпения. Он пустился в бешеный рассказ о ее прошлых деяниях.

— Ты замучила все население своего феода*! Ты расчленила их тела, вырвала их все еще бьющиеся сердца, зашила каждое отверстие в их телах, вырезала их кости, расплавила их плоть, выколола их глаза, отрезала их языки, и когда у тебя закончились идеи, ты убила их родителей и детей, пожилых людей, мужчин и женщин точно также! В конце концов, твои грехи дошли даже до знати! Принцесса Мучений! Элизабет Ле Фаню! Кто поверит всему, что слетит с твоего грязного языка?!

* феод – земли, пожалование вассалу сеньором в наследственное владение.

Услышав эти слова, Кайто вспомнил о реальности, которая предстала перед его глазами несколько дней назад.

Он вспомнил сцену, свидетелем которой стал пока умирал. Он вспомнил гору трупов, каждый из которых был лишен даже намека на человеческое достоинство. Он вспомнил жажду крови разъяренной толпы и улыбку девушки в цепях.

Элизабет даже сейчас улыбалась, слушая тираду рыцаря словно это было щебетание маленькой птички.

— И уж конечно, я не забыл, что ты сделала с моими товарищами-рыцарями на Равнине Вертелов! Ты хоть представляешь, сколько бессонных ночей я провел в Королевстве после того, как пережил это?

Рука рыцаря, державшая меч, дрожала. Однако он внезапно замолчал и посмотрел на Кайто. Его доспехи издали металлический лязг, когда он заговорил с Кайто голосом, полным замешательства и сочувствия.

— Почему ты стоишь рядом с такой дьяволицей? Я слышал, что Элизабет ищет слугу, но если она удерживает тебя против твоей воли, ты можешь присоединиться ко мне. Я буду защищать тебя.

Кайто повернулся и посмотрел на Элизабет. Она скрестила руки на груди и молчала.

Это правда, что Кайто вернули к жизни против его воли и заставили служить ей. И он лично был свидетелем ее жестоких поступков. По правде говоря, ему ничего так не хотелось, как жить простой мирной жизнью в этом странном новом мире. Теперь у него был шанс сбежать. Но как только он собрался сделать шаг вперед, Кайто остановился.

— Тогда пошли. Поторопись.

— Ваше предложение звучит как сбывшаяся мечта, но могу я сначала задать вам один вопрос?

— Какой же?

— Почему вы смотрите на меня глазами человека, который только что нашел свой следующий обед?

После этого вопроса между ними воцарилась неловкая тишина. Мужчины, все еще сжимая свои сельскохозяйственные орудия, повернулись к рыцарю. Теперь некоторые из них выглядели обеспокоенными. Но рыцарь ничего не сказал. Глядя прямо на рыцаря, Кайто продолжил.

— Когда я был жив, я встречал много парней, которые действительно не отказались бы от теплой еды, даже если бы за нее пришлось избить ребенка. И у тебя такой же взгляд, как у тех парней.

Он не получил ответа. Плечи Элизабет начали дрожать пока она стояла рядом с Кайто. Она разразилась смехом. Она выглядела действительно странно, ее тело извивалось, когда она схватилась за бока от удовольствия.

— Конечно, конечно. В этом есть смысл. Но я не ожидала, что ты станешь членом Рыцарского Корпуса. Как смешно – скажите, вы позволите мне задать один вопрос, надменный господин?

Ее смех был сладок. Некоторые могут даже сказать, что это было невинно.

Ее багровые глаза блестели от радости, она говорила мягким, нежным голосом.

— Я убила пятьсот человек на Равнине Вертелов. Я убивала их, уничтожала, истребляла. И я, конечно, не помню, чтобы позволила хоть кому-то сбежать.

Ее улыбка исчезла. Ее глаза были полны презрения, а ее вопрос прозвучал холодным, как лед, голосом.

—Так почему же ты все еще жив?

В этот момент головы мужчин с сельскохозяйственными орудиями были снесены. Головы упали на землю, их губы были полуоткрыты от удивления. Из их зияющих отверстий на шеях вылетали рои мух. Затем мухи принялись тащить тела с помощью своих крошечных ножек. Они грызли плоть своими крошечными ртами, связывали кожу тел вместе с помощью слизи – создавая миниатюрную версию существа, которое Кайто видел из замка.

Кайто отступил назад, и от этого странного зрелища у него снова перехватило дыхание. В то же время все тело рыцаря было окутано сапфировым пламенем. Кожа его лошади побледнела в свете ярко-синего пламени, а сам всадник увеличился в размерах. Чтобы приспособиться к неестественному росту своего владельца, доспехи всадника надулись словно водяной шар. Из отверстий в увеличенных доспехах торчали длинные седые волосы и борода. Рыцарь стал старым и отвратительным. Перед лицом внушительного демонического Рыцаря Элизабет бесстрашно щелкнула языком.

— Я не знаю, пытался ли ты ослабить мою бдительность или просто уничтожить моего слугу на моих глазах, но в любом случае ты дурак. Если ты с самого начала намеревался преобразиться, то мог бы сделать это разу и избавить нас от детского фарса. Похоже, твой опыт заключения контракта с демоном и выживание на Равнине Вертелов ничему тебя не научили.

Элизабет тяжело вздохнула и удовлетворенно кивнула.

— Возможно, именно поэтому ты не смог слиться ни с кем, кроме как с демоном самого низкого ранга – с Рыцарем.

Рыцарь издал яростный рев. Его бледный конь рванулся вперед со скоростью, намного превышающей скорость его бескожей пешки. Вокруг рыцаря вспыхнули языки пламени и молнии. Он схватил синюю молнию в свою руку и превратил ее в массивное копье, затем он атаковал Элизабет.

Она не увернулась от удара – копье пронзило ее насквозь.

Кайто подавил крик. Массивное оружие издало гудящий звук, когда оно пронзило грудь Элизабет. Из проделанной им раны начала капать алая кровь. Затем рыцарь выдернул копье и отправил Элизабет кувырком на землю.

В голове Кайто промелькнуло воспоминание.

Это было воспоминание о нем самом – избитым и отброшенным к стене, а затем рухнувшим на пол, как мусор.

— Элизабе–

Кайто подбежал к ней и остановился. Она смеялась. От смеха ей скрутило живот. Сидя в луже собственной крови, она смеялась, как будто это было настолько смешно, что она просто не могла ничего с этим поделать.

— Хе-хе, ха-ха, ха-ха-ха-ха-ха, ах—ха-ха-ха-ха…ха.

Она поморщилась от боли и поднялась на ноги. Кайто ясно видел все через отверстие в ее груди. Некоторые из ее внутренностей свисали из дыры, но она просто обернула их вокруг своей руки за свисавшие окончания и вырвала их полностью. Обильно истекая кровью, она отбросила свои внутренности в сторону.

— Понятно … значит, повреждения такого масштаба так же незначительны, как и зуд. Этого недостаточно для того чтобы сжечь свою душу. А теперь будьте очень внимательны. Вот на что похожа настоящая агония.

Элизабет подняла руку в воздух. Огромное облако тьмы и лепестков алых цветов закружились вокруг нее. Затем они накрыли ее тело, замаскировав отверстие свежей черной тканью. Она схватила что-то из огромного вихря темно-красного цвета и мрака.

— Радуйся, недоумок. Я обнажаю этот клинок для тебя.

Она вытащила длинный меч. Его лезвие было кроваво-красным, и оно мерцало зловещим блеском.

— Меч Палача Франкенталя!

Она произнесла это имя и руны, выгравированные на мече, ожили. Когда свет достиг глаз Кайто, он почувствовал, как смысл рун проникает в его сознание, в конце концов, фраза обрела смысл.

Вы вольны поступать так, как вам заблагорассудится. Но молитесь, чтобы Бог был вашим спасением. Ибо Он есть Альфа и Омега, Начало и Конец.

— Ну же, давай повеселимся в полной мере!

Элизабет провела мечом через пустое пространство, как будто она следила за руками своих противников. Серебряные цепи взлетели в воздух в унисон с ее ударами, обвились вокруг предплечий рыцаря и вырвали его из седла. Он повис в воздухе, не в силах сопротивляться. Мгновение спустя он щелкнул пальцами, и из-за спины Элизабет вышел зверь. Не оборачиваясь, она снова взмахнула клинком.

Цепи обернулись вокруг зверя, крепко связав его. Раздался громкий разрывающий плоть на куски звук. Вокруг его разлагающегося тела обвились кандалы и укрепили его, когда он принял форму лошади. Они также обернулись вокруг бледной лошади, действуя как пара поводьев.

Элизабет подняла свой клинок к небесам, и окончания бесконечных цепей загремели, когда они по спирали устремились к рыцарю. Они достигли своей цели – руки и ноги рыцаря были связаны, а на противоположных концах этих привязей стояли четыре лошади, включая его собственную. Он позвал своего коня, но тот не обратил на него внимания.

— А теперь … давай посмотрим, понравится ли тебе, когда тебя выпотрошат и четвертуют.

Она взмахнула мечом и лошади одновременно начали двигаться в разные стороны.

Конечности рыцаря трещали, а суставы издавали щелкающие звуки, когда их вытаскивали с места. Его плоть, растянутая до предела, начала разрываться. Из дыр в его броне хлынула кровь. Но лошади не останавливались. Рыцарь закричал от боли и ярости.

— ЭЛИЗАБЕЕЕЕЕЕТ! ЭЛИЗАБЕЕЕЕЕЕТ!

Его голос был полон боли и ненависти.

Рыцарь приблизился к Элизабет. Кайто тоже подошел к ней сзади и тут – у него перехватило дыхание. Глаза под шлемом снова стали человеческими.

Они отличались от тех, что были когда-то сосредоточены на Кайто, и теперь были чистейшего синего цвета. Они уставились на Элизабет.

Контрактор Рыцаря был довольно молод.

Глядя в благородные глаза мужчины, Элизабет нежно прошептала.

— Выживший на Равнине Вертелов, да? Должно быть, это было больно. Без сомнения, ты меня ненавидишь.

— ЭЛИЗА … ЭЛИЗАБЕЕЕТ …

— … Мои извинения, господин. Но крики демона так же неприятны, как визг свиньи.

В ее улыбке был яд. Рыцарь взревел, и в его голосе прозвучали злоба и жажда крови.

— ЭЛИЗАБЕЕЕЕЕЕТ!

В следующее мгновение, со звуком разрывающегося мяса, конечности рыцаря были оторваны от туловища. Конечности, все еще привязанные к лошадям, подпрыгивали на земле. Трещина тянулась вверх по его животу и его органы вываливались наружу мягким каскадом. Рыцаря под шлемом рвало кровью, прежде чем он испустил последний вздох. Затем его тело вспыхнуло тихим синим пламенем.

— Давай вернемся домой. Этот твой пурин был восхитителен, но не является полноценным питанием. Я умираю с голоду.

Ее меч превратился в облако алых лепестков, и Элизабет ушла. Кайто не удержался и уставился на него. Он вспомнил сцену, свидетелем которой стал, когда его призывали. И это обвинение Рыцаря. Если он и дальше будет копать слишком глубоко, то навлечет на себя только страдания. И все же, он должен был знать.

— Послушайте, все, что он сказал, правда? Ты пытала и убивала всех своих подчиненных, а потом обратила свое внимание на аристократию?

— Да, безусловно. Он не говорил неправды и не говорил двусмысленно. Пойми же кому ты служишь. Я – Принцесса Мучений, Элизабет Ле Фаню. Я причинила больше страданий и смертей, чем кто-либо до меня. Меня схватила Церковь. И теперь мне поручено уничтожить тринадцать демонов.

Она ответила без малейшего колебания: Она была безжалостна и бестактна, как демон, а может быть, даже более того. Вспомнив ее кошачью улыбку, когда она ела пурин, Кайто почти почувствовал себя преданным. Она была из тех, кто причиняет страдания людям, из тех, кто отнимает у других, и она даже не пыталась скрыть неудовольствие на своем лице. Но Элизабет продолжила свое признание вины и добила нечто совершенно неожиданное.

— И как только я их всех истреблю, меня ждет та же участь.

Ее заявление звучало решительно. Глаза Кайто расширились. Элизабет смотрела прямо на него, ее багровые глаза были чисты словно рубины. По ее спокойному лицу нельзя было понять, что она лжет.

В голове Кайто эхом отозвалась строчка из прошлого.

— До самого последнего момента своей жизни – постарайся совершить хоть одно благое дело.

Так вот оно что. Кайто молчал, озадаченный, не зная, как реагировать на это откровение. Элизабет ответила Кайто «хм”, когда ступила в центр круга телепортации.

— Как только мы вернемся, займись ужином. Если ты можете приготовить сладости такого калибра, то, конечно, ты можешь приготовить и настоящую еду. Если же ты не сумеешь приготовить хоть что-то приличное, я воспользуюсь Железным Стулом.

Кайто последовал за ней, но на мгновение остановился и оглянулся.

Картина, нарисованная перед ним, безошибочно напоминала ад. Откуда-то издалека донесся крик, и загон для животных рухнул. Пламя становилось все сильнее. Вспоминая причудливую фигуру Рыцаря, он пробормотал себе под нос.

— … Еще двенадцать, да?

Кайто встал рядом с Элизабет. Она щелкнула каблуками.

Когда они оба исчезли, копье рыцаря вспыхнуло синим пламенем, рассыпалось в пепел и развеялось по ветру.