Привязанность: Зов короля (Книга первая) (Новелла) - 2.5 Глава

Согласно указаниям отца, блюда были расставлены на трех длинных низких столах, которые были составлены вместе.

Блюда, которые демонстрировали мастерство их отца, заполняли стол вместе с различными предметами посуды, такими как маленькие чашки и стаканы, отдельные тарелки и маленькие тарелки, которые также были разложены на столе. Когда все было готово, их отец и мать, а также Тачибана сели за стол. Их родители сидели рядом, а Тачибана обычно занимал место рядом с их дядей.

Наконец, Такахито и Кидзуки тоже сели бок о бок в конце стола.

Оценив, что все уже заняли свои места, их дед поднял чашку саке из бизенской* посуды. [*разновидность глиняной посуды]

Когда они с Кидзуки были детьми, они называли этого дедушку «Дедушка», но теперь они называли его «Цукия-сан». Внешность их деда сильно отличалась от того образа, который общество обычно ассоциировало с дедушками, и если бы они называли его так, то наверняка усомнились бы в этом.

Фарфорово-белая кожа без единого изъяна или морщинки, пара глаз, как у статуи Будды*, с приподнятыми уголками, и губы такие красные, как будто на них нанесли малиновую помаду. Из-за его чарующей внешности, его возраст не мог быть угадан.

[*относится к форме глаза на статуях Будды в период Асука (538-710 гг. н. э.) и, по-видимому, считалось привлекательным или что-то в этом роде.]

Комментируя своего деда, дядя часто говорил: «этот человек — призрак», но даже в их семье, которая была собранием не совсем человеческих черт, существование их деда выделялось как «особенное».

Такахито говорили, что он похож на своего деда, но сам он считал, что они совершенно разные. В настоящее время он вообще не мог сравниться со своим дедом.

Естественно, дедушка был не единственным особенным человеком.

Их дядя, которому дед много лет назад передал кресло лидера «Группы Оогами», тоже излучал особую, хотя и несколько иную ауру. Этот дядя тоже был обладателем такого красивого лица, что все оглядывались на него, когда он шел по улице, но эта красота отличалась от красоты их деда. В случае с дядей это была исключительно мужская красота.

К этой природной особенности недавно добавилась торжественность положения главы организации, и Такахито почувствовал, что присутствие дяди стало еще более ощутимым, чем раньше. Члены «Группы Оогами» восхищались дедушкой, поэтому говорили, что захват власти будет трудным, но спустя годы после инаугурации нового лидера, их дядя завладел сердцами членов группы своей природной харизмой, полностью подчинив их своему контролю.

Дядя налил саке в дедушкину чашку из бутылки, и дедушка сделал то же самое в ответ. Остальные члены семьи тоже один за другим наливали саке.

— «Саке уже у всех? Тогда, Такао, возглавь тост».

Уговаривал дедушка их дядю. Еще несколько лет назад их дедушка тоже возглавлял тосты, но теперь это стало обязанностью дяди.

Держа чашку саке в одной руке, с парой угольно-черных глаз, которые интенсивно сияли, дядя оглядел всех.

— «Хотя у нас новогодняя вечеринка ближе к концу января, я с радостью думаю, что встретились в одном и том же месте, и в этом году никто не пропадет из числа членов семьи и друзей. — как всегда дядя продемонстрировал свое мастерство. — Наслаждайтесь вкусной едой и саке в свое удовольствие».

Оборвав свои слова, дядя перевел взгляд на близнецов.

— «Поскольку ваш день рождения приходится на апрель, до снятия запрета на алкоголь остается чуть больше трех лет*». [*возраст употребления алкоголя в Японии 20 лет.]

Когда близнецы одновременно склонили головы, он предупредил:

— «До тех пор только полезный чай улун».

— «За еще один хороший год. Кампай».

Все подняли свои чашки и стаканы с саке и хором сказали.

— «Кампай».

Вечеринка началась. Взрослые протягивают палочки к закускам и начинают оживленно обсуждать последние дела друг друга.

Через некоторое время после того, как спиртное было разлито по бокалам, в комнате воцарилась непринужденная атмосфера, Такахито с Кидзуки тоже расслабились и принялись запихивать еду в рот.

— «Мягкая икра, пикантный яичный заварной крем, так вкусно~ Жареный во фритюре фаршированный корень лотоса тоже вкусно!»

— «Жареный красный камчатский краб очень вкусный!»

— «Эта мраморная говядина тает во рту!»

Один за другим они восхищенно хвалили друг друга и бросились в бой за многочисленными фирменными блюдами отца.

В отличие от взрослых, так как они не могли пить алкоголь, из-за их растущего детского аппетита, в мгновение ока миски и тарелки перед ними опустели. Их мама и Тачибана, которые заметили это, поделились собственной едой.

— «Мам, краб хороший, ешь».

— «Если хочешь, можешь съесть и мой».

— «А? Но так нельзя»

Рядом с отказывающимся Такахито Кидзуки воскликнул:

— «Повезло! Спасибо за краба!»

Он схватил тарелку и поставил ее перед собой.

— «Эй, ты должен хоть немного поколебаться».

Кидзуки ответил Такахито, который довольно равнодушно пожурил его.

— «Все это сделали, не будет ли более расточительно оставить это?»

— «Это правда, но ты должен отказаться хотя бы один раз. Это самый минимум хороших манер».

— «Если я все равно получу еду, все будет то же самое. Такие вещи — пустая трата времени». — беззаботно заявил Кидзуки, уже вгрызаясь в краба. Такахито вздохнул.

— «Вы двое, как обычно, ваши характеры полная противоположность!»

Тот, кто заговорил, был Мидзукава. Держа в руке чашку саке, он весело смеялся.

— «Несмотря на то, что они близнецы, почему такая разница?»

Врач семьи Дзингудзи Мидзукава присутствовал при их рождении; он принял роды, как они слышали.

После этого он также часто проводил их плановые медицинские осмотры и контролировал их состояние здоровья.

Для них, которые не могли попасть в обычную больницу из-за своей нетипичной физиологии, существование доктора Мидзукавы было важно. И еще благодаря ему они до сих пор обходились без всяких болезней.

— «Однако на самом деле вы оба взяли лучшие части от каждого в соответствии с вашими именами». — пробормотал Мидзукава с трогательным выражением лица.

[Имена близнецов, Такахито [峻仁] получил «峻» и «仁» от дяди и двоюродный деда, соответственно и Кидзуки [希月] получил «希» и «月» от Мамы Юки и деда соответственно.]

Скорее всего, это были имена, в которые их папа и мама вложили свои надежды на то, что они унаследуют хорошие стороны каждого.

— «Неужели это так?»

Такахито и сам толком не знал, правда ли это. Честно говоря, временами ему казалось, что он не оправдывает своего имени.

— «Это потому, что они все еще развиваются. Но ты быстро вырос без каких-либо серьезных заболеваний, так что можно утверждать, что Кидзуки вырос слишком быстро».

— «Я хочу стать выше. Я вовсе не самый большой среди баскетболистов».

Утверждал Кидзуки, который быстро расправился с тремя порциями крабов. Однако, Мидзукава, который находился в состоянии алкогольного опьянения проигнорировал его утверждение, и его голос, был наполнен непередаваемым чувством.

— «Ты стал таким большим… как же это прекрасно, просто прекрасно».

— «В чем дело? Ты сегодня ужасно хмурый». — вставил Цузуки со своего места рядом с ними.

— «Это потому, что эти мальчики похожи на моих собственных детей».

— «Цузуки-сан, наверное, такой же?» — спросил Мидзукава в ответ.

— «Ну… в общем-то да». — подтвердил Цузуки, не меняя выражения лица.

Потому что, будь то Мидзукава или невозмутимый Цузуки, они не часто говорили о том, что думают о них, Такахито был немного удивлен.

Дело было не только в четырех людях, от которых они получили свои имена, и их родителях. Они также выросли, получая большое влияние от этих двух из трех подчиненных семей.

Благодаря тому, что они были надежно защищены всеми присутствующими здесь людьми, они пришли сюда сегодня.

Снова впечатленный этим, Такахито огляделся вокруг.

Его дядя о чем-то близко беседовал со своим партнером Тачибаной. Только перед Тачибаной его дядя, который обычно нес на себе тяжелую ответственность, показывал по-настоящему расслабленное выражение лица.

Его дед и двоюродный дедушка тоже, хотя их разговор и не стоил упоминания, но об их доверии друг к другу можно было догадаться издалека.

Их родители набирали еду с улыбками на лицах. Вы бы и не подумали, что прошло 17 лет с тех пор, как они поженились, так как они были близки, как молодожены. Как их дети, для нас это было немного неловко.

Рядом с ним сидел брат, с которым он был вместе с самого рождения.

У него были оба родителя, он не только не был озабочен повседневными нуждами, он мог получить полное образование, у него был близкий друг, и его любили его семья и близкие люди.

Сразу же после того, как он подумал о том, каким благословенным он был, Такахито испустил вздох, не позволяя никому заметить его.

(Несмотря на то, что ему так повезло…)

Где-то в глубине души у него что-то сжалось.

Поэтому он не мог не испытывать чувства вины.