Прогулка по воде (Новелла) - 2.1 Глава
Слово «хипстер» происходит от слова «hep» или «hip», что также на сленге означает «курить опиум*» (* курильщики опиума обычно употребляли наркотик, лежа на боку/бедре (on the hip)). В прошлом так называли ярых поклонников джаза, но теперь это к относится к некоторым белым молодым людям среднего класса. Говорят, что с течением времени на смену хиппи пришли хипстеры.
Согласно словарному определению, для хипстеров характерно притворяться всезнающими, отрицающими мейнстрим, циничными и независимыми. Будучи уникальной субкультурой моего поколения, они не были редкостью, но вовсе не для меня. Это были люди, о которых можно сказать, что в моём окружении они отсутствовали. Большинство моих коллег не интересовалось ничем, кроме силовых тренировок, вредной еды, секса, пива, покера и своих жизненных тягот.
Те, кто жили расслабленно, наслаждаясь жизнью и легко тратя деньги, были далеки от моего мира. Но вот внезапно, подобно осколку инопланетного метеорита, упавшего на землю, Джанин ворвалась в мою жизнь.
Несколько дней назад она призналась, что ей наскучили рамки консервативной традиционной культуры и в качестве альтернативы она выбрала для себя гей-культуру. Я, в общем, с самого начала об этом догадывался, но понять её всё же не мог.
Джанин Китон, обожающая геев и восхищающаяся ими, увлекалась винтажными нарядами, солнечными очками удивительной формы и была выпускницей художественного колледжа. По её словам, её дом был битком набит различными бюстами, так как в колледже скульптура была её специализацией.
Уж не знаю, как она вошла в мир гей порноиндустрии и получила должность менеджера, но вообще она была необычным человеком. С той ночи мы с ней несколько раз созванивались. Постепенно мы сблизились, и эти отношения, казалось, доставляли Джанин удовольствие. Сегодня утром она позвонила мне по телефону и пригласила встретиться за ланчем.
Я читал книгу, прислонившись к кирпичной стене, и, когда поднял голову, увидел, что Джанин шла сквозь пар, исходящий из люка на мостовой. Она выглядела очень таинственно и мистически, появившись сквозь клубы окутавшего её белого пара, обутая в чёрные узкие туфли на каблуках с ремешками, похожими на те, что были на обуви воинов из «Гладиатора».
Она улыбнулась, глядя на меня, и подошла, проводя кончиками пальцев по оправе солнцезащитных очков с полосатым рисунком. ‘И в этот раз она в забавных солнечных очках’. Джанин изменила причёску, и некоторые пряди её светлых волос теперь переходили в ярко-розовый. Её эффектное появление притянуло к ней взгляды множества прохожих.
«Ты пришёл пораньше и долго ждал меня?»
Джанин громко лопнула пузырь жевательной резинки и хлопнула меня ладонью по плечу.
«Не очень долго».
«Я едва тебя узнала. Почему ты в костюме?»
«У меня скоро смена на работе».
В отличие от неё, чьи субботы и воскресенья – выходные, мои уикенды частенько были рабочими, и поэтому я был в костюме. Джанин присвистнула, глядя на меня поверх сдвинутых на кончик носа очков, застегнула все пуговицы моей рубашки до самого горла и потянула за галстук.
«Ого! Не слишком ли ты крут?»
«Вовсе нет».
Я покачал головой и посмотрел на время: до начала моей смены оставалось около часа. В фуд-корте по соседству выстроилась длинная очередь из людей, стекающихся на обед. Я положил книгу, которую держал в руке, в сумку и посмотрел на Джанин.
«Пойдём поедим».
«Что за книга?»
Идя по улице, она указала пальцем на сумку, в которую я убрал книгу.
«Что это за книга такая потрёпанная?»
«Курс… актёрского мастерства».
«О, Станиславский?»
Для меня было совершенно неожиданно услышать это имя из уст Джанин. Я остановился, поражённый, и уставился на неё сверху вниз.
«Это очень известная книга», — Джанин, негромко сказав это, улыбнулась, глядя на меня, всё ещё застывшего, как истукан.
Будучи пойманным на чтении «Курса актёрского мастерства», я чувствовал себя неловко из-за того, что она невольно узнала о моей безнадёжной мечте.
«Но почему эта книга? Похоже, ты читаешь её уже довольно долго. Она очень ободранная».
«Просто… от скуки».
«Серьёзно? Эту книгу не читают, когда скучно».
С лёгким вздохом Джанин взяла меня за руку и потянула вперёд, пока я всё так же стоял на месте.
«Полный курс актёрского мастерства» Станиславского был лучшим классическим учебником для всех, кто стремился научиться актёрскому мастерству. Когда-то я мечтал стать актёром, и фразы из книги надолго врезались в мою память, возможно, потому, что я не учился актёрскому мастерству должным образом, а может быть, потому, что я слишком чётко осознавал, что актёром мне не стать.
На самом деле чтение бесполезной книги не было самообманом для кого-то, вроде меня, мне просто было интересно её читать. Когда я был моложе, строчки из этой книги ярко пылали в моём сердце. Прошло много времени с тех пор, как я распрощался со своей мечтой, и сейчас эта книга просто навевала светлые воспоминания.
«Если тебе нравятся такие книги, при случае попроси Маккуина одолжить их тебе почитать, — Джанин, идя передо мной и ведя меня за руку, обернулась ко мне через плечо. — Когда я была в его библиотеке, у него было множество таких вот книг и учебников».
Кончиком пальца она поправила свои очки, которые, казалось, были даже больше её лица. Стеклянная витрина кафе отражала нас двоих: Джанин была похожа на какую-то знаменитость, а я, в чёрном костюме, выглядел, как её телохранитель. Мы оба были в тёмных очках и смотрели на обедающих внутри людей. Губы Джанин в отражении скривились.
«Ох, какая же жара, умереть можно. Может, поищем тенёк и пообедаем снаружи? Внутри всё равно нет места».
«Давай».
Даже немедленно сделав заказ, можно было ещё 20 минут его ждать, а после обеда мне нужно было сразу же идти на смену, поэтому я заказал что попроще.
«Ох… Я слишком сильно поправилась», — проворчала Джанин, погружая пластиковую вилку в салат с каплей заправки, и, нахмурившись, захрустела травой.
«Раньше я была гораздо стройнее».
«Да? Ты всё равно красивая».
«Ты… Ты… Ты вообще представляешь, как обращаться с девушкой?»
У меня не было никакого желания с ней пререкаться, но я не придумал подходящего ответа. Вместо этого я вилкой подцепил несколько толстых креветок, замаринованных в манговом соусе, и положил их на край её пластиковой тарелки.
Хоть мы и спрятались в тени от палящего солнца на ступенях Юнион-сквер, но жара никуда не делась. Я снял пиджак, отложил его в сторону, развязал галстук и через трубочку потягивал холодный напиток со льдом.
Внезапно в моей голове всплыли слова Чанга. Он говорил, что есть или пить холодное в жару временно охлаждает, но это также активирует симпатические нервы и в конце концов приводит к повышению температуры тела.
Когда мы были детьми, Чанг постоянно надо мной подшучивал.
«Ты очень быстро ешь, я и раньше это заметила», — внезапно произнесла Джанин, посмотрев на скатан с газировкой на ступенях.
«Я привык есть быстро».
«Это дурная привычка. Нужно жевать медленно».
«Да?»
«Ешь не торопясь».
«И не подумаю».
Джанин рассмеялась. ‘Кажется, ей вполне комфортно. Или, может быть, она всегда чувствует себя так’.
Я снял солнцезащитные очки, положил их в передний карман рубашки, и облокотился руками на колени. Отражённый свет от гладкого серого бетона ослеплял. Хмурясь и прищурив глаза, я смотрел на людей, выгуливающих своих собак. Джанин доела свой скудный обед, пожевав траву, и придвинулась ко мне чуть ближе.
«Ты действительно собираешься сниматься на следующей неделе?»
«Если только это не окажется мускулистый здоровяк».
«Это вопрос вкуса или морали, что ты не хочешь быть с человеком, что заставит тебя осознавать, что ты такой же парень?»
«…И то, и другое».
Джанин громко расхохоталась. «Ты действительно просто так любишь смеяться, или тебе просто есть над чем смеяться?», — так и подмывало меня спросить Джанин, которая, казалось, всегда чувствовала себя прекрасно.
Джанин в этот момент достала пачку сигарет из сумочки и спросила: «Дать сигарету?»
Когда я покачал головой, она сжала сигарету, которую было протянула мне, и зажала её в губах. Прикурив её от старой разноцветной зажигалки «Zippo», она затянулась так глубоко, что её щёки втянулись. Выпустив струю сизого дыма в сторону, она положила подбородок мне на плечо и скривила губы, сдерживая улыбку.
«А сделаешь это в нижней роли?» — вместе с остатками дыма выдохнула она.
‘И это спрашивает моя бывшая одноклассница’.
Я хмуро посмотрел на Джанин, потом вздохнул и покачал головой.
«Работа с натуралами обычно ведётся так: сперва соло, затем один-два раза верхняя роль, а потом нижняя или ещё что-то».
Должно быть, это была самая неудобная часть её работы, но Джанин не могла не говорить об этом, тем более раз я уже снялся в парном эпизоде. Было только одно отличие: быть сверху или снизу. О моральных принципах уже не могло быть и речи, разница, по большому счёту, уже была невелика.
«Я об этом не думал».
Убрав подбородок с моего плеча, Джанин снова глубоко затянулась.
«Маккуин попросил меня узнать, захочешь ли ты сняться в нижней роли».
Когда Джанин извиняющимся тоном побормотала это, лицо Гленна Маккуина отобразилось в моей памяти. ‘Интересно, что он говорил обо мне после съёмок каждого из моих эпизодов?’
«Это…»
«А?»
Джанин затушила сигарету о бетонную плиту и оглянулась через плечо.
«Это… Кто, чёрт возьми, это написал?»
Она наклонилась, подняла с земли стоявшую там газировку, сделала глоток через трубочку и спросила: «Ты о чём?»
«Этот… На главной странице… Пр…»
Брови Джанин нахмурились так, что на лбу образовались морщинки. Она оторвалась от соломинки и озадаченно смотрела на меня, а у меня язык не поворачивался закончить фразу.
«Тот… Предварительный просмотр…»
Нахмуренные брови девушки стали постепенно расслабляться, уголки губ поползли вверх, и в конце концов Джанин залилась смехом.
«Так ты читал?»
«Да».
«О, боже мой!»
Джанин теребила соломинку, сгибая и разгибая её.
«Ну и как тебе?»
«Что?»
«Что ты почувствовал, читая это?»
Она почему-то снова развеселилась, и я, помолчав некоторое время, тихо повторил: «…Кто, чёрт возьми, это написал?»
Вместо ответа снова Джанин рассмеялась.
«Неужели непременно нужно было написать это ТАК?»
«Ты просто ничего не понимаешь в этом жанре».
Она поставила стакан с газировкой на землю, полностью повернулась ко мне, сняла солнечные очки и повесила их на нагрудный карман, после чего обеими руками обхватила мою руку.
«Это превью для привлечения аудитории. Его написал Маккуин. Правда-правда! Это необходимо, чтобы заинтересовать людей, он в этом деле мастер. Нужно что-то возбуждающее, чтобы привлечь сердца людей. Кроме того, когда речь идет о порнографии, это действительно важно. Знаешь… — Джанин понизила голос и начала водить руками перед моим носом, будто перебирая пальцами по клавишам*. — Маккуин умеет заглянуть глубоко в душу зрителя».
(* Джанин изобразила магические пассы руками)
Её извивающиеся пальцы замерли, руки, закрывающие обзор, опустились, и открылось серьёзное лицо Джанин.
«У него даже есть прозвище – Аид Маккуин. Аид, бог подземного царства. Разве ему не идеально подходит?»
Аид был богом преисподней, подземного мира, дарующим урожай из недр земли людям, так что прозвище было действительно подходящим.
Я думал, что Гленн Маккуин был просто владельцем нескольких порнографических компаний, но он также был порноактёром. Я вспомнил, как несколько недель назад увидел DVD с полнометражным фильмом под названием «Жиголо», изображение с обложки которого красовалось на одной из стен особняка. Подобно фреске «Тайная вечеря» в полумраке за длинным столом, покрытым белым атласом, каждый из мужчин своим серьёзным выражением лица создавал таинственную и загадочную атмосферу.
«Он… Гленн Маккуин снимался в таких же эпизодах, как я?»
«Нет. Гленн не снимается в видео для Glenn McQueen.com, потому что он профессиональный актёр, ему не нравится любительский жанр. Хотя раньше он этим занимался».
Джанин подтянула к себе колени, обхватив их руками.
«Когда только появился Glenn McQueen.com, он потратил немало средств и сил на продвижение этого сайта. И ему пришлось сняться в таком же эпизоде, как был у тебя».
«Похоже, у него есть и несколько дочерних компаний».
Когда я спросил, были ли эти компании гей порностудиями, Джанин кивнула.
«Если тебе вдруг будет интересно, зайди на домашнюю страницу McQueen Entertainment. Есть как минимум пять дочерних компаний, но ради сохранения твоего психического здоровья я не рекомендую туда заглядывать. Кстати, то видео, что Гленн снял для раскрутки сайта тоже там есть! Кажется, когда я в последний раз смотрела топ всех видео, оно было на 10-м месте. А ведь в неделю загружается как минимум два новых ролика. Эд, последний эпизод, в котором ты снялся, на 712-м».
По её словам, два раза в неделю в течение как минимум семи лет бесчисленное количество гетеросексуалов продавалось за деньги, становясь развлечением для геев.
‘Все они так же стояли перед камерой ради чего-то своего, и что они делают теперь?’ Я смотрел на толпу в парке, думая, кто бы из этих мужчин очертя голову бросился в это ради денег или жилья.
«Действительно, большая разница».
Игриво ткнув меня в бок и усмехнувшись, Джанин достала из переднего кармана солнцезащитные очки, раскрыла их и надела.
«Ты знал, что два года назад о Гленне Маккуине опубликовали статью в журнале GQ? Ну, статья даже была не одна, их было три, и это откровенно забавно, что владелец гей порностудии и звезда порно появился в таком журнале. Я потом покажу его тебе. Тогда я постоянно думала о своей карьере, но, увидев статью в журнале, пошла работать прямиком сюда. Знаешь, обычно меня мало что волнует, но, когда я участвую в съёмках, что-то меняется. Концентрация просто зашкаливает! Скажу по секрету, но, если бы Гленн был мужчиной, который спит с женщинами, я бы хотела разок с ним попробовать».
Джанин доверительно прошептала это, приобняв меня. В такой жаркий день, под палящим солнцем, да ещё и с прижимающимся ко мне плечом девушки, мне было невыносимо жарко. Покосившись на неё, я про себя лишь вздохнул на такое откровение.
«Кажется, тебе нравится коллекционировать солнечные очки».
Когда я заговорил об этом, Джанин долго кивала, как сломанная игрушка, так что моё усилие сменить тему не прошло даром.
Словно почувствовав моё смущение, она очень ярко улыбнулась: «Мне это и вправду очень нравится».
Джанин, откашлявшись, снова вынула сигареты из сумки.
«А ты что-нибудь коллекционируешь?»
«Нет».
В отличие от неё, я ни по чему не сходил с ума и ничем не увлекался.
«Ясно, на самом деле это хорошо. Когда у тебя есть хобби, на него уходит куча денег».
Джанин, положительно восприняв моё равнодушие ко всему, поднесла сигарету к губам и закурила. Как и говорил Чанг, что в жару пить холодные напитки не стоит, мне было очень жарко, в горле пересохло, и из-за того, что Чанг оказался прав, я почувствовал раздражение. Даже сидя в клубах дыма от сигареты Джанин, чувствуя жажду и умирая от жары, я не пил, хотя рядом со мной стоял стакан холодной газировки. Джанин, посмотрев на меня, взяла газировку и протянула её мне.
«Спасибо».
«Маккуин фказал, фто ты фотел фтать акфёром, да?» — невнятно прошамкала Джанин из-за зажатой в губах сигареты.
Не сразу расшифровав её слова, я в недоумении обернулся.
«Кто-то посоветовал тебе стать актёром, потому что ты красавчик?»
Услышав это, я от неожиданности чуть не выплюнул газировку, которую как раз пил.
Я поспешно покачал головой и спросил: «Откуда ты знаешь?»
«Разве не ты рассказал об этом Маккуину? Ты, вроде, сказал, что раньше снимался».
Я вспомнил, как на съёмках моего первого сольного эпизода рассказал об этом Маккуину. Фактически это даже не было признанием. Я и не думал, что мои слова произведут на него какое-то впечатление.
«Да, я только что вспомнил. Когда-то я мечтал стать актёром боевиков».
Она снова подтянула к себе колени, обхватив их руками, и спросила, глубоко затянувшись дымом: «Как Брюс Ли?»
«Да».
Плакат с Брюсом Ли, который со времён начальной школы неизменно висел на моей стене, всё ещё украшал стену напротив кровати в моей нынешней квартире. Став старше, я по привычке вешал его на стену всякий раз, когда переезжал, несмотря на то, что его влияние на меня уже сошло на нет.
«Если мечтаешь быть актёром, тебе нужно продолжать попытки. Ты ещё совсем молодой».
«Я доволен тем, что у меня есть сейчас».
Я мог бы многое сказать ей, но уже устал выдавливать из себя слова. Джанин, по-своему истолковав моё молчание, потушила вторую сигарету об землю.
«Эй, в детстве я думала, что стану сольной певицей. Тогда я была готом. Узнав о моей мечте, моя мама сказала, что я мне нравятся лишь разные чудачества».
Джанин сдвинула очки на кончик носа, посмотрела на меня поверх них и, прищурившись в улыбке, сказала: «Но, знаешь, чтобы быть свободной от нравоучений, нужно всегда притворяться примерной дочерью и жить по шаблону».