Прогулка по воде (Новелла) - 3.1 Глава
Девчушка, скрывающаяся в стенах роскошной усадьбы, была главным героем дня и объектом судебной защиты. Она была одета в розовое платье и белые туфли на невысоком каблучке, а её хорошенькое личико скрывалось в тени. Девочка была главным свидетелем в деле об убийстве своей матери.
Сегодня она должна была явиться в суд для дачи показаний против любовника её покойной матери. Лучи полуденного солнца ярко переливались на шёлковом платье девочки. Весь день я был рядом с ней для её защиты, но не услышал от неё ни единого слова.
Дерек, сидевший с нами в машине за рулём и жующий арахис в сахаре, надавил на педаль, направляясь к Гражданскому центру, в котором располагались правительственные здания. Смутившись из-за разносящегося в тишине хруста арахиса, Дерек протянул упаковку девчушке на заднем сиденье.
«Будешь?»
Хоть телохранитель — это не та работа, что требовала от человека держаться с достоинством, как например офицеру полиции или военному, но было ужасно стыдно смотреть, как тот, со ртом, покрытым белой сахарной пудрой, предлагает ей арахис.
Девочка безучастно посмотрела на белый пакетик, после чего молча отвернулась. Ниа, сидевшая слева от ребёнка, бросила на Дерека недовольный взгляд и цокнула языком.
Вскоре автомобили с четырьмя телохранителями, адвокатом и детским психологом остановились перед зданием суда. Я пошарил в кармане и нащупал электронный шокер. В чрезвычайной ситуации шокер не представляет серьёзной угрозы, но Ниа и руководитель группы Эш были единственными, кому выдали оружие.
Разумеется, я не был полицейским, но, вероятно, была и другая причина, почему мне не дали пистолет: мой школьный друг Дерек частенько демонстрировал отвратительное поведение, а так как мы всегда держались вместе, то и меня гребли с ним под одну гребёнку.
По прибытии к охране девчушки присоединились уже не сотрудники частной охранной компании, а государственные служащие, и сопроводили её в здание. Когда Эш и Ниа вслед за ними скрылись в здании Верховного суда, мы с Дереком расположились снаружи, прислонившись спинами к гранитным колоннам. Когда я посмотрел на огромную колонну, которая напомнила мне храм Аполлона, Дерек ткнул меня пальцем в бок.
«Они собираются разводиться».
Хоть он и не пояснил, но я сразу же понял, кого он имел в виду. В какой-то степени это было ожидаемо после того, как руководителя нашей группы Эша уличили в интрижке с красивой рыжеволосой студенткой колледжа. С тех пор Эш был в отвратительном настроении, и, похоже, это же и было причиной того, что тимлид стал так строг с нами в последнее время.
«Сегодня я в Верховном суде, а на следующей неделе поеду в суд по семейным делам».
Лицо Дерека было мрачным, и он вздохнул. Он постоянно ругал Эша за его спиной, но тот был его кузеном, и Дерек не мог не переживать за него, как за человека его собственной плоти и крови.
«Сто процентов».
«В конце концов это правильно. Предавший однажды, предаст и снова. Господи, ну почему этот парень думает только своей нижней головой?»
Было очевидно, что Дерек не мог всерьёз винить Эша за неугомонность его нижней части. ‘Ведь и Эш, и Дерек, оба – Хардены, а значит, ветреность в крови у обоих’.
«Саре пришлось нелегко».
«Да, но, может, ты всё-таки сможешь поддержать его ещё разок?*»
(* здесь Дерек просит Эда замолвить словечко перед женой Эша, Сарой, как он уже просил его в первой главе)
«…Нет».
Между бровями Дерека, ждущего от меня утвердительный ответ, пролегла длинная складка. Ситуация и без того была неприятной, и я не стал напоминать, что моя предыдущая подружка вышла замуж и в итоге порвала со мной. Глядя на Дерека, я размышлял, какая реакция будет более уместной — треснуть его или наорать, но в итоге решил не париться на этот счёт.
«Для женщин проблемы в сексе обычно являются прямым результатом проблем в любви».
Как правило, люди не готовы с кем-то делить свою любовь. Особенно, если речь идёт о сексе. Я промолчал, потому что я лучше всех знал, что секс не обязательно важен для любви. Поскольку мне больше не хотелось об этом думать, я достал из кармана мобильник и некоторое время смотрел в него, чтобы отвлечься.
«Не знаю, хватит ли у меня денег, чтобы утешить Эша».
Цокнув языком, Дерек скрестил на груди руки и пробормотал, что никогда не женится, и я подумал, что это, вероятно, единственный урок, что он извлёк. Холодно усмехнувшись, я заблокировал телефон, и в этот момент мне пришло сообщение.
«Что за выражение лица?»
«Сообщение пришло».
«От кого?»
«От Марлона Брандо».
Услышав это, Дерек поморщился, разомкнул руки, достал сигарету из кармана и дважды огляделся по сторонам.
«Ненавижу этого ублюдка. Не общайся с ним».
«……»
«…Он похож на змею».
На такой комментарий Дерека я лишь тихо рассмеялся: тот был не просто как змея, скорее, как огромная ядовитая гадюка.
«Если он говорит мне прийти, я должен прийти. Я не могу отказаться».
Дерек лишь протяжно вздохнул, а я сделал вид, не заметил этого. Снова взяв в руку сигарету, он опять огляделся.
Эш нас частенько предупреждал о хронической проблеме телохранителей. Он твердил, что беспокойство о безопасности клиента – это наша миссия, и теперь над нами постоянно довлело это чувство надвигающейся опасности. Мы не могли расслабиться, даже когда человек, которого мы охраняли, как сейчас, входил в здание суда или школы. Дерек тяжело вздохнул, достав из нагрудного кармана зажигалку.
Просто услышав имя старого, пробуждающего ностальгию актёра по имени Марлон Брандо, Дерек почувствовал, что ему не терпится выкурить сигарету. Перед зданием суда курить было запрещено, и он просто жевал фильтр.
Я вынул сигарету у него изо рта и хлопнул его ладонью по спине: «Давай вернёмся в машину, тут слишком жарко».
***
На сайте о кино WFilm так говорилось о «Крёстном отце» с Марлоном Брандо в главной роли:
Дон Корлеоне, иммигрировавший из Сицилии в США, после долгой борьбы за власть стал источником жизненной силы американского преступного мира и мафии. Он использует своё богатство и недюжинный талант организатора для решения проблем тех, кто взывают к нему о помощи, и в народе его нарекли «крёстным отцом».
Было уже больше 10 часов вечера, когда я вышел из паба, где выпивал с коллегами. Мне нужно было встретиться с Марлоном Брандо из Чайнатауна и его головорезами, мнящими себя донами Корлеоне. Я вышел из автобуса в китайском квартале неподалёку от Сохо и направился сквозь толпу.
Поскольку китайцы были буквально одержимы недвижимостью, они собирались целыми сотнями людей для того, чтобы скинуться и выкупить здание. Этот район уже давно вышел за пределы Сохо и вторгся на территорию, заполонённую итальянцами, и по меркам Нью-Йорка здесь был невероятно низкий уровень преступности. Это было лишь благодаря тому, что в Чайнатауне плечом к плечу властвовали такие вот доны Корлеоне, взявшие на себя ответственность за собственную безопасность.
Казалось, я иду по оживлённым улицам Китая, а не Соединённых Штатов. Следуя вдоль китайских традиционных вывесок, я дошёл до ярко освещённого здания, на фасаде которого также светилась красная неоновая вывеска. В отличие от ветхого внешнего вида здания, внутри интерьер был богато украшен огромными керамическими вазами и позолоченными скульптурами. «Ки», ресторан димсамов, был одним из заведений под управлением банды Чанга, и это место всегда процветало.
За исключением официантов, ответственных за расчёты за стойкой, весь персонал говорил по-китайски. Белые гости не могли даже сделать заказ и болтались взад и вперёд по залу. Пройдя через многолюдный ресторан, я через запасный выход поднялся на пятый этаж здания.
Сочи курил и разговаривал по телефону, прислонившись спиной к стене, и, услышав шаги, он обернулся. Измученный жарой парень расстегнул все пуговицы на летней разноцветной рубашке, обнажив своё тело, от блестящего пота напоминающее анчоус.
«Ёун?*»
(*여운 — оставшееся впечатление, отзвук, привкус)
Он произнёс моё имя, по которому ко мне очень редко обращались. Моя китайская бабушка Лин Бао, жившая по соседству, звала меня именем, похожим на девчачье, сяо Лин, а вот моя мать, которую я не видел с тех пор, как мне исполнилось пять, дала мне имя Ёун.
Моё английское имя – Эд, но большинство китайцев, живущих в трущобах Чайнатауна и Бруклина, звали меня Ёун. Они говорили, что им нравится то мягкое ощущение на языке, когда они зовут меня этим именем.
Так вот, с учётом псевдонима Томми, который я взял некоторое время назад, в итоге у меня получилось четыре имени. И в зависимости от того, как ко мне обращались, диалог будет строиться в одной из четырёх категорий. Вот, что получилось.
Например, единственным человеком, называвшим меня сяо Лин в честь своего покойного внука, была соседская бабушка Лин Бао. Она была далеко не самой приятной и вежливой женщиной, но я всё равно любил её всем сердцем. Я мечтал быть её внуком, и поэтому совершенно серьёзно притворялся китайцем.
Она тоже любила меня, хоть с возрастом становилась всё более слабоумной, но даже когда она испражнялась в своё бельё, писалась на пол гостиной и по-настоящему путала своего мёртвого внука и меня, наша крепкая дружба была неизменна. Но всё когда-либо заканчивается: наши пути разошлись, когда её отправили в отделённый дом престарелых в Калифорнии. После смерти моей бабушки никто больше не называл меня сяо Лин.
Я открыл дверь, раздвинул занавес из нефритовых бусин и вошёл в комнату.
Парни Чанга сидели за круглым столом и, громко болтая по-китайски, играли в маджонг. Ни Марлона Брандо, ни Чанга, который заставил меня прийти сюда, здесь не было. Я подвинул стул и сел в углу у стены, ссутулившись, словно под гнётом тяжёлого груза.
Один из мужчин, наблюдавший за игрой в маджонг, заметил меня, хлопнул пробегающего мимо мальчишку по спине и приказал ему спуститься вниз. Вопреки моим ожиданиям, что тот приведёт Чанга, мальчик вернулся с большим блюдом димсамов, от которых клубился пар. Вероятно, это было из кухни ресторана внизу.
«Ешь».
«…Тут слишком много».
«Я так обрадовался, что ты наконец-то начал платить вовремя, что попросил положить побольше».
‘Не могу поверить, что мне приходится выслушивать это от такого ребёнка, как он’. Я долго молча смотрел на блюдо, после чего, не глядя на Йови, в конце концов взял тарелку. Здесь меня все почему-то считали частью банды Чанга. Палочками для еды я выбрал самый маленький димсам, отправил его в рот и увидел удовлетворённое выражение на лице парнишки.
На ногах мальчика были кроссовки с бросающимся в глаза логотипом Gucci. ‘Подделка, привезённая контрабандой из Китая’.
«А где Чанг?» — спросил я, глядя на ноги Йови.
«Его сегодня не будет. Кое-что нужно было перевезти из Сан-Франциско, так что он отправился туда и пропал».
Даже если он не сказал ничего определённого, я точно знал, что это было связано с контрабандой из китайского квартала Сан-Франциско. Их мир всегда был таким.
Я послушно прожевал очередной димсам и проглотил хлынувший мне в рот горячий сок, после чего палочками выбрал следующий. «Ки» был рестораном с истинным вкусом Китая, поскольку он публично брал на работу китайских поваров-нелегалов. Паренёк сперва крутился рядом, потом притащил стул, уселся рядом и рукой взял из тарелки димсам.
К тому времени, когда тарелка была почти пуста, дверь открылась и вошёл Сочи, закончивший телефонный разговор. Он поймал подол своей розовой цветастой рубашки и помахал, обдувая пот на груди. Сузив глаза, он окинул взглядом парней из банды и приказал принести бухгалтерскую книгу.
«Что с тобой случилось? С прошлой недели я получил подряд по $ 5 000».
«……»
«Счастливчик, ты выиграл с лотерею?»
Это была несмешная шутка, но он разразился смехом. ‘Ржёт, как лошадь, да ещё и звук хлопающей одежды раздражает’. Сочи был из тех парней, что безмерно гордились своими яйцами. С тех пор, как он стал членом Гонконгской триады, он был известным брокером, который хорошо разбирался в делах, связанных с проституцией и торговлей людьми.
«Вроде того».
«Значит, в будущем ты не так же будешь расплачиваться? Тебе бы лучше вернуть долг как можно быстрее».
«Я знаю».
«Хочешь выпить? А то тут одни малолетки, которым пить ещё рано».
«Устал, — я покачал головой. — Раз Чанга нет, я просто распишусь в книге и уйду».
«Э-э-э, да почему? Если ты не хочешь остаться, то заберёшь с собой этого ублюдка?»
Сочи, пальцем указав на Йови, снова заржал, как конь. Несмотря на то, что Сочи может показаться не по годам развитым, в этом году ему будет всего пятнадцать лет.
«Я хочу поиграть со своими симпатичными сестричками, но не прибежит ли моя плачущая мама с ножом?»
Банда, играющая в маджонг, разразилась хохотом от слов мальчишки, потому что мать мальчика была двоюродной сестрой Чанга и однажды действительно так сделала.
Сочи открыл бухгалтерскую книгу, принесённую ему одним из парней. Рядом с суммой, что я перевёл два дня назад, и датой 24 июля я поставил подпись. Моя история возврата ссуды была очень долгой, и рядом со столбцом, куда стабильно вносились записи о выплатах, стоял номер моей идентификационной карты и номер социального страхования, переданные в качестве залога.
«Уже уходишь?»
«Нужно идти. Есть дела».
Сочи удручённо причмокнул губами, и от этого звука я почувствовал себя куском мяса на его зубах.
Я прошёл через всю комнату и вышел за дверь. Как только я выбрался из полной сигаретного дыма комнаты, я почувствовал себя гораздо более живым. ‘Будь здесь Чанг, то он бы пришёл в ярость от этого запаха и перевернул бы весь офис вверх дном, но его здесь нет’. Я поспешил вниз по лестнице, оставив позади монотонное завывание китайцев.
Что касается отношений между должником и кредитором, мафия Чайнатауна была более чем милосердна ко мне. У них не было ни капли крови*, но я был исключением в той мере, что они угощали меня димсамами, когда я был голоден. Пока я исправно выплачивал долг, им не нужно было показывать свои когти, и они до поры до времени их прятали.
(* 피도 눈물도 없다 – идиома, означающая отсутствие какой-либо жалости или человеческих чувств)
***
Я и сам считал себя довольно застенчивым парнем, и мне было очень трудно сохранять спокойствие при просмотре превью Маккуина к моему новому видео.
Разумеется, в этот раз я не давился пивом и не заливал монитор, как это было в прошлый. Но я впервые увидел, как слова типа «пробурить» или «загнать» используются для обозначения введения члена в анальное отверстие.
После того, как мой кашель утих, я решил изучить сайт Glen McQueen.com, раз уж я уже был здесь. Хоть я и не просмотрел все 714 страниц, но я всё-таки заметил кое-какую закономерность. Мужчины в роликах на сайте обычно снимались один-два раза в качестве актива, после чего появлялись как минимум один раз в нижней роли.
Получается, мне не стоило так остро реагировать на предложение Джанин сняться в нижней роли. Маккуин предложил мне нижнюю роль только потому, что он всегда предлагал такое другим парням. Для него это было словно соблазнить кого-то сделать что-то неправильное, словно предложить впервые закурить некурящему. Альтернативой было отказаться от этих «слепых денег»* и уйти.
(* 눈먼 돈 – идиома, означающая получение неожиданного богатства, лёгких и быстрых денег)
С той самой секунды, как я зашёл на сайт Гленна Маккуина, я был морально раздавлен. Это был тот самый момент, когда ещё можно было покинуть эту лодку, прежде чем она пересечёт реку, из которой нет возврата. Тем не менее было одно «но»: я очень сильно нуждался в этих «слепых деньгах».
Невидящим взглядом я смотрел на слово «Предупреждение», написанное на главной странице крупными жёлтыми буквами. Я вспомнил, что это всплывающее окно так же предупреждало меня и в тот раз, когда я впервые зашёл на этот сайт. С того самого момента, как вы перейдёте этот рубеж, вы будете испорчены, и вас легко сможет поколебать даже малейшее искушение.
Мой разум был в таком смятении, что я даже не мог толком понять, о чём думаю. Ясно было лишь то, что я потерял рассудок.