Психо-любовная комедия (Новелла) - 2 Глава
Грязю по земле
ПРОЩАЙ НОРМАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КОШМАР!
УРОК ПЕРВЫЙ
Кёске Камия довольно неплохой парень. Выглядит нормально, обычно одет, получает удовлетворительные оценки, имеет стандартные двигательные рефлексы. В его хобби входят музыка и игры. Он построил себе самые обычные планы закончить среднюю школу за полгода, а научных стремлений никаких, в смысле, они абсолютно обыкновенные: сейчас его взгляд был устремлен на соседнюю государственную старшую школу. Все это так типично для пятнадцатилетнего школьника…
«…»
Он оказался на старом складе, стоящим на полпути к тому, чтобы стать мавзолеем.
Одетый в черный спортивный костюм Кёске с перепутанными волосами, засунул обе руки в карманы штанов и молча осматривал окружение напряженным взглядом и с суровым выражением лица. Один, два, три, четыре… в общей сложности тут их около двенадцати. Хулиганы, уличные крысы и малолетние преступники в кричащих одеждах окружили Кёске, тряся металлическими битами, ломами, цепями и здоровенными кусками пиломатериалов.
Один из них с прической помпадур, одетый в куртку с японскими вышивками, хмуро посмотрел на него. «Значит, ты мразь, известен как легендарный ‘Убийца’ и ‘Мегасмерть’, Кёске Камия?»
«…Нет, вы ошиблись. Я просто обычный Кёске Камия.»
«Обычный?! Ты сказал, что обычный?! Хах!» — Помпадур смеялся через нос. — «Проснись и перестань остроумничать!»
Остальная часть хулиганов присоединилась с одобрительными криками «правильно!” и “скажи ему уже!”. Кёске заставил замолчать большинство из них острым взглядом и гримасой полной ледяной угрозы, что даже храбрейшие из них были оставлены и изо всех сил стрались не дрожать. Парочка менее смелых смотрели, борясь со слезами.
Они казались необоснованно напуганными. Помпадур усилил свой голос в напряженной браваде: «В-в-вы придурки! Ч-чего так испугались?! Он — всего один!.. Даже если он — Камия из Звукового Синдиката, со всеми нами здесь мы сможем…»
«Звуковой Синдикат?» — парировал Кёске. — «Ты имеешь в виду название банды которую я уничтожил какое-то время назад? Не смешивай меня с этими придурками, идиот!» — Почти лениво, он небрежно взмахнул рукой, задев Помпадура чуть ниже плеча.
«Гьяааааа! Моя рука!» — взревел Понпандур, схватившись за то место, где рука Кёске его коснулась. — «Моя рукаааааа!» Он упал на пол и стал с криками кататься на грязном асфальте.
Кёске взглянул вниз. «О, нет. Кость сломана? Она сломана!», — сейчас тупица явно переигрывал. Как ему может быть так плохо, ведь он едва коснулся! К сожалению, не все с этим согласились.
«Мобуууууу!! Чт…? Это невозможно! Он уделал его с одного удара?!»
«Всего лишь слегка рукой… Какая силища! Этот парень действительно человек?!»
«Эй, идиоты, навалитесь на него все сразу! Этот засранец — враг Мобу. Избейте и убейте его уже!»
Остальные бандиты, отвернувшись от дешевого нытья Помпадура, кипели гневом, жаждущим кровавой мести. Они были довольно счастливым стадом.
«…Тц, как прискорбно.» — фыркнул Кёске. — «Я действительно не очень хочу становиться жестоким, но что поделать?» Помпадур продолжал кричать и рыдать на полу. Взглянув на заплаканное лицо полузакрытыми глазами, Кёске принял решение и медленно начал делать упражнения для разминки рук и ног. «Думаю, раз мы зашли так далеко… то ничего не поделаешь, да?» Он разогрел ноги глубокими выпадами. «Но если мы собираемся сделать это, то надеюсь, вы не будете возражать, если я покажу свои настоящие навыки?» Талия, плечи, шея… Поворачивая каждый сустав в таком порядке, он повернулся, чтобы взглянуть на окружающих его хулиганов.
Семеро вооружены, а оставшиеся четверо с голыми кулаками, с другой же стороны один и без оружия… вряд ли справедливое состязание. Не то чтобы он возражал против таких превосходящих сил, это просто означало, что надо быстро покончить с этим.
Кёске не спеша закончил разминку и захихикал. «…Ну, чего стоим? Идите ко мне! Я заставлю вас покаяться, ребятки!»
× × ×
«Господи, братик, опять ввязался в драку! Как же так получилось, если ты всего-навсего вышел в магазин?.. Мне что, запретить тебе теперь покидать дом?!»
«…Прости Аяка» — Кёске понуро опустил голову. Стоя в подъезде своего дома, он понял, что испачкан. Лицо в царапинах и синяках, а его черный костюм весь белый от пыли и грязи, так что не удивительно, что его отругали. «Они первые начали! Тусовались в магазине, и я пытался их игнорировать, клянусь, но потом своим: ‘Эй, как насчет одолжить мне немного денег?’ – и…»
«Хватит отговорок!» — с глухим стуком черпак ударил его в ушибленный лоб! Кёске быстро заткнулся. Девушка, держа одну руку на бедре и надув щечки, укоризненно смотрела на него. Её косички были связаны фиолетовыми клетчатыми лентами и фартук на ней того же цвета. Аяка Камия. Тринадцатилетняя младшая сестра Кёске: его гордость и радость. «Господи… Может, перестанешь давать мне повод для беспокойства? Поход в магазин занимает не больше пяти минут. Я не могу поверить, что ты провел там час. Прошлый раз оправдывался про какую-то аварию, но, в конце концов, просто пошел и подрался…»
Она смотрела на него с заплаканными глазами, и Кёске сразу запаниковал. «Прости, прости! Это моя вина! В следующий раз буду осторожней…»
«Ага. Где-то я уже это слышала? Может, когда ты ворвался в место сбора большого количества байкеров? Братик, сколько еще собираешься заставлять меня беспокоиться? Как бы ты ни был силен в драке, если это будет продолжаться… В конце концов, попадешь в беду, которая уже не сойдет тебе с рук. Понимаешь?»
Её необычайно твердый тон вызвал слабость в сердце Кёске. «Мне жаль, Аяка. Я действительно сожалею.» Его извинения отдавали искренностью в этот раз, и он устремил взор в пол. «Отныне буду осторожен, обещаю.»
Аяка вздохнула. «Ну, хорошо. По крайней мере, ты вернулся целым и невредимым… Даже если всё твоё тело покрыто порезами.» Её тон стал мягким, и когда он посмотрел вверх, то увидел Аяку с нежной улыбкой.
Кёске вдруг невольно засмущался и отвел взгляд: «Это просто царапины. Втереть немного слюны в них и всё будет в порядке.»
«О, правда? Тогда давай так и сделаем.»
«Хия…?! К-какого фига, Аяка?! Почему вдруг облизываешь мою щеку?!»
«Разве ты не сказал, что если я вотру немного слюны, они заживут? ‘Хия?!’ Эта реакция такая милая!»
«…Заткнись.»
Глядя на нее с обидой в глазах, Кёске приложил руку к щеке, которую она облизала. Даже убийственный взгляд, заставивший хулиганов гадить в свои штаны от испуга, неэффективен против его младшей сестры.
Аяка озорно подмигнула и, показав ему язык, сказала: «Братик неважно насколько малы эти раны, они должны быть продезинфицированы, ты не знал? Одежду так же необходимо постирать … Тогда… Сначала примешь душ? Поужинаешь? Или может, хочешь м…»
«Не говори этого!! — Или может, хочешь меня? Если это то, что ты собиралась сказать, то не хочу слышать ничего об этом!!»
«Э? Что ты такое говоришь, братик? Я хотела сказать, ‘или может хочешь мороженое’. Действительно хочешь интимных отношениях со своей сестренкой? Хе-хе.»
Аяка намеренно опустила голову и подозрительно рассмеялась.
«…Эй. Ты дразнишь меня так? Даже я могу сразу это понять.»
Кёске прикрыл рот и слегка нахмурился, но в основном спокойно принимал насмешки младшей сестры. Всякий раз, когда он приходил домой после драки, она находила способ преподать ему урок. Ох, Аяка… Мне, возможно, не удастся избежать этих бессмысленных ссор, но я до сих пор ненавижу заставлять тебя волноваться. — Подумав об этом, Кёске крепко сжал руки в кулак.
Ими он защитит свою семью от всего зла в мире. Любых сопливых малявок, дразнящих Аяку… любых наглых панков, посмеющих освистать её… Как он сокрушил тех хулиганов ранее, Кёске будет использовать эти кулаки, чтобы раздавить любого, кто осмеливался ему перечить.
Прежде чем узнал, он уже стал известен как ‘Убийца’ и ‘Мегасмерть’ и этими преувеличенными прозвищами начал привлекать людей, ищущих драки. Благодаря этому, помимо тех отморозков, другие люди, особенно девушки, также боялись Кёске. Как только он попытался завязать разговор с ними, те сразу же начинали кричать… Когда признавался в любви, девушки сразу отвергали его, плача, падая на колени, и умоляли о пощаде. Все это привело к своего рода травме в его сердце, а единственной девушкой в мире, осмелившаяся приблизиться к нему без колебаний была его младшая сестра.
«…Ну, тогда. Думаю, вернусь на кухню» — Аяка, снова надела передник и подняв черпак, энергично объявила. — «Мама и папа будут в командировке еще некоторое время… Так что я должна стараться изо всех сил! Братик, почему бы тебе не обработать свои раны? Ужин скоро будет готов, так что тебе лучше поторопиться!»
«Д-да…» — Кёске нахмурился — «Мне очень жаль, что ты вынуждена постоянно заботиться обо мне.»
Он чувствовал смирение по отношению к младшей сестре, невероятно компетентной для своего возраста. Заменяя родителей, занятых на работе, она не только ходила в школу, но и взяла на себя все домашние заботы.
Она полностью отличалась от её никчемного старшего братца, который ничего не делал, а только дрался. Но Аяка была…
«А-ха-ха, без сомнения, являешься источником беспокойства, братик. Без меня действительно ничего не можешь сделать… Но ты мне тоже нужен! Только потому, что ты защищаешь меня, я могу улыбаться! Останься со мной навсегда, и позволь мне позаботиться о тебе, хорошо?» — сказав это, она одарила его невинной улыбкой.
Кёске почувствовал, как его щеки краснеют. Видимо, Аяке он нужен в конечном счете. Он сказал… «Конечно! Я всегда буду с тобой, так что хорошенько заботься обо мне.»
Такие дни для него драгоценны, и он желал, чтобы они продолжались вечно.
× × ×
«А теперь мы перейдем к следующей новости…» — диктор начал говорит. — «Сегодня в шесть часов вечера, были обнаружены тела нескольких молодых людей предположительно двадцати лет, на заброшенном складе в Восточном округе города Оцука. Сообщается, что полиция рассматривает это дело как убийство.»
В безупречно чистой столовой, оформленной в мягких равномерных тонах белого и бежевого, Кёске злорадно наслаждаясь домашними голубцами Аяки, поперхнулся от удивления.
«Братик?! Эй… Ты в порядке?! Не говори мне, что дело в моей стряпне!»
«Н-нет, но…» — Кёске кашлянул — «Новости…На телевидении…», указав дрожащим пальцем на телевизор.
Аяка оббежала стол вокруг, опрокинув стул в спешке. «Да? Телевизионные новости? Что там в них?..» Ее глаза следили за пальцем Кёске, указывающим на экран.
Там показали старый разрушенный склад, где за несколько часов до этого у Кёске была драка с кучей хулиганов. Они сказали, что там убийство?
«Число жертв составляет двенадцать человек. На их телах были обнаружены многочисленные травмы, нанесенные тупым инструментом. Внутри также было найдено много металлических бит и труб, которые могут быть орудиями преступления. Полиция подозревает, что эти люди были вовлечены в какие-то бандитские разборки.»
«Н-не может быть…»— В шоке уставившись на экран, Аяка выразила свое удивление: «Это место… Разве это не возле нашего дома? Примерно в нескольких минутах ходьбы отсюда…»
Кёске молчал, пытаясь осмыслить ситуацию. Место, где он был всего за несколько часов до этого… Кучка придурков, которых только что побил…Такое же оружие они пытались использовать против него… И сейчас они все – кучка трупов?! Смешно! Но это выглядит так, как будто он…
Заманил их туда и запер, а затем безжалостно убил, верно?
«…Эй, братик… Что случилось? Выглядишь бледным». — Голос Аяки был полон беспокойства. — «Я не думаю, что это возможно, но… только не говори, что ты как-то связан с этим?!»
«Нет! Ничего не знаю об этом!» — его голос был настолько громким, что он даже сам испугался.
Сердитое рычание заставило Аяку, съеживаться в страхе, но она тут же встала и обняла растерявшегося Кёске.
«Успокойся! Что так волнуешься? Ты же не был во влечен в это… Правильно?»
Кёске молчал.
«Пожалуйста… Просто скажи мне» — Аяка мягко просила — «Ты ходил сегодня на этот склад, братик? Что там произошло? Ты не должен рассказывать мне все сразу, но просто поговори со мной, ладно?» — Говоря это, Аяка нежно поглаживала напряженные плечи Кёске, и постепенно его пульс возвращался в норму.
Диктор на телевидении уже начал читать следующую новость.
«Х-Хорошо… мне жаль. Я в порядке, Аяка… Просто… Прости.»
«Знаю, я не волнуюсь», — заверила его. «Просто… Хочу услышать об этом.»
«Ты уверена? Хорошо… Расскажу тебе, Аяка», и Кёске поведал ей все.
Он рассказал ей о заброшенном складе, куда был приведен, о том, как отомстил этим двенадцати хулиганам в одиночку, как сделал все голыми руками, не используя оружие, а после боя сразу же оттуда ушел, оставив их избитыми.
Когда Кёске закончил свой рассказ, лицо Аяки приобрело необычайно серьезное выражение. «Итак, думаешь, что после твоего ухода, кто-то пошел на тот же склад, и… Убил тех людей? Верно?» Кёске кивнул. «Ты должен пойти в полицию и всё объяснить …»
«Хм… Наверно… Ты права». — Кёске вынул свой мобильник из кармана и стал листать контакты в поисках определенного имени. — «Сначала я поговорю с Зенигатой.»
Зенигата был детективом, ветеран группы, всегда присматривающий за Кёске, хотя часто доставлял ему неприятности, но он был одним из немногих людей, понимающих Кёске и знал, что он слишком много раз оказывался в неприятностях по недоразумению. Глубоко вдохнув, он был готов нажать кнопку вызова, как вдруг…
Диин-Дооооон.
Диин-Дооооон…
«Да? Кто бы это мог быть в такой час…? Может, от мамы?» — Неисправный дверной звонок продолжал звонить, как будто его ломают навсегда, и в тот момент холодок пробежал по позвоночнику Кёске. У него было очень плохое предчувствие.
«Подожди, Аяка!» — Кёске удалось остановить свою младшую сестру, которая уже шла в сторону прихожей. «…Я схожу, а ты жди здесь. Поняла?»
«Братик…? Хорошо… Поняла»
Он оставил Аяку стоять в столовой с взволнованным выражением, а сам направился к двери. С каждым шагом его дурное предчувствие усиливалось. Кто это может быть? В такой час?
«Извините, что беспокою вас в столь позднее время. Вы должны быть Камия Кёске верно?» — Ухоженный мужчина в аккуратной черной кожаной куртке — явно, полицейский — стоял в подъезде, и несколько подчиненных в убогих костюмах находились за его спиной. Он закрыл блокнот и уставился на Кёске суровым взглядом. Его глаза были хищными, словно охотника, привыкшего ловить свою жертву.
У него была угрожающая аура, которая совсем не сочеталась с его дружелюбным тоном и вежливыми словами. Он не казался обычным полицейским, которых знал Кёске. Отдел Уголовного Розыска 1. Они занимаются громкими делами, связанными с убийствами. Дурное предчувствие усилилось еще больше.
Сглотнув, Кёске ответил. «Д-да…я Камия Кёске. Но…»
«У вас есть минутка?» — Детектив резко оборвал его.
«Д-да. То есть, не возражаю. На самом деле, как раз собирался позвонить в полицию и заявить о происшествии, которое произошло на соседнем заброшенном складе некоторое время назад…»
«Хм… В этом нет необходимости.» — Детектив не улыбался. «Почему бы вам не пройти и не дать показания в участке?» — Справшщивая, он вынул пару наручников с пояса, защелкнув их на запястьях Кёске с холодным металлическим щелчком.
«Э…?» Это не имеет смысла. Глаза полицейского, казалось, видели Кёске насквозь, как будто он смотрел на кучу мусора. — «Детектив! Что за шутки?»
«Камия Кёске» — этот человек произнес его имя, практически выплевывая его по слогам. Мысли парня о его тяжелой работе, о мирном времени которым он дорожил, о счастье за которое ему удавалось цепляться до этого момента и следующие слова детектива смели все это.
«Относительно инцидента, в котором двенадцать молодых людей были убиты на заброшенном складе в Восточном округе города Оцука — я помещаю вас под арест в качестве подозреваемого.»
× × ×
«…Так вот» — продолжила Курумия. — «Все вы, шестнадцать человек, что собрались здесь, в первом классе Исправительной Академии Пургаториум являетесь убийцами. Оглянитесь вокруг. Каждого кого вы видите — убийца. Жестокие и совершенно безобидные на вид — это относится ко всем, без исключения! Хе-хе-хе… вы определенно должны использовать этот шанс, чтобы в течение нескольких часов поладить между собой.» — Закончив, она начала по-детски хихикать.
Кёске сжал кулак под столом, борясь с желаниями: встать, закричать и убежать. Он оказался в ловушке. Подружиться…? Как будто я могу подружиться с этими отморозками! Хватит валять дурака! Слегка дрожа, он низко держал голову.
Пятнадцать убийц в одной комнате с ним…это слишком много. Потом понял, что их не пятнадцать, но и не больше. Пока Курумия вещала свою деспотичную речь, врачи, одетые в белые халаты, уносили на носилках Ирокеза, всего в крови и в не естественной позе.
Вероятно, он сидел за убийство. Кёске испуганно подумал, что тот боролся с кем-то, и без оружия. Если бы Курумия не появилась, то на носилках сейчас мог быть он. Академия, где собрались несовершеннолетние преступники — он слышал о ней и думал, что это место, как реформированная школа; очевидно, что Кёске был наивен. Весь класс полон убийц… это казалось нереальным. Это плохо… очень плохо. В таком месте, мне некуда обратиться. Нет ни единого шанса, что в этой школе полной безумцев есть еще один нормальный человек, как он.
Даже, если он задержан, как убийца, если признан виновным, и вынужден находится в этом дурдоме… должно быть, это какая-то ошибка! Неправильно, такого не может быть!
Тем не менее, он ничего не мог с этим поделать. Просто попав в эту школу, он уже стал убийцей в глазах всех, но не в своих собственных. Курумии, его одноклассников… он также мог быть одним из них.
Чувствую себя подобно овце, брошенной в волчье логово. Если станет известно, что он просто обычный подросток…то будет высмеян…унижен? Или еще хуже — убит на месте! Думаю у меня нет выбора… я должен притворяться, что тоже убийца. Кёске приготовился, столкнувшись с ужасной угрозой смерти от рук своих одноклассников.
«Отличненько, тогда…» — продолжила Курумия. — «…я буду вызывать по одному, чтоб каждый из вас представился. Имя, возраст, количество жертв, метод убийства, мотив и так далее… и сделайте это хорошо, ладненько?» — Она угрожающе усмехнулась. — «У каждого есть по три минуты. Очередность в соответствии с вашими номерами. К тому же, если кто-то соврет, того я буду бить, пока его не начнет рвать кровью».
Курумия, нежно погладив верхушку железной трубы и покинув трибуну, встала на расстоянии в пределах досягаемости обычного взмаха смертельного оружия, под конец испустив пугающую ауру торжественности.
Однако Кёске столкнулся с очередной трудностью. Они будет ожидать, его рассказа про свой способ убийства и мотивы, а ведь на самом деле он никого не убивал. Очевидно, ему придется что-нибудь придумать, но каждый из слушающих школьников, опытный убийца. Содрогаясь под тяжестью тревоги, Кёске удивлялся, как он сможет пройти через это живым.
«…Боже, какая мука», — вставая и подавляя зевок, пожаловалась девушка рядом с ним. Будто она сначала бодрствовала. Положив маникюрный набор на стол, вяло пошла к трибуне. Посмотрев на неё снова, Кёске заметил, что она невероятно красива.
У нее гладкая, бледная кожа и тонкие, красивые черты лица, слегка волнистые красные волосы, завязанные в хвостик, а стройная челка обрамляла её аристократическое лицо. Глаза, такого же цвета, что и волосы, были полузакрыты, а её длинные ресницы бросали тонкие тени на щёчки, покрытые тонким слоем макияжа.
Она высокая, стройная, с модельной фигурой. Из-под её короткой юбки можно увидеть красивые ноги и длинные гольфы в черно-белую полоску, завершающие ауру абсолютного соблазнения.
Кёске тяжело сглотнул, с совершенно другим чувством нервозности, чем прежде.
Посчастливилось быть соседями, возможно, будет приятно немного поговорить с ней.
В его голове появилась незначительная пошлая мысль, но как только он услышал её презентацию, фантазии разбились в дребезги.
«Я, Акабане Эйри,» — начала вялым голосом. «Пятнадцать лет. Убила шесть человек».
Она — Эйри сказала это, как будто ничего не значит.
«…Чт?!» — В классе стало шумно. Даже Курумия, казалось, где-то между изумлением и впечатлением. Все были в шоке от количества людей, которых она убила. И это не мудрено, ведь никто не ожидал, что такая хрупкая и красивая девушка может быть убийцей, с шестью трупами на счету.
«Я имею в виду…как там». — Опуская глаза на свой половину-готовый маникюр, продолжила она, казалось, слегка в раздражении: «…перерезала им глотки ножами, типичным способом. Конкретного мотива у меня не было. Я сделала это, но не помню, почему. Хотя даже нет необходимости вспоминать об этом. Все? Полагаю, что да. В любом случае, приятно с вами познакомится». — Закончив и сделав еще один небольшой зевок, Эйри отошла от трибуны.
Это очень плохие новости. Я был одурачен её внешностью, но… Кёске искоса взглянул на Эйри, занявшую свое место и продолжившую украшать свои ногти. Я не должен с ней связываться. Вытерев холодный пот, он пытался сосредоточится. Все мои одноклассники убийцы. Вот так оно и есть. Даже те, выглядящие безобидно. Не надо это забывать.
«…Эй, следующий. Что ты делаешь? Уверенней подойди к трибуне! Или тебя для этого нужно дисциплинировать!?» — Класс задрожал от полного гнева голоса Курумии.
Раздался грохот откуда-то сзади и слева от Кёске. «Ииик!! С-с-с-сожалею! Овово…» Миниатюрная девушка с крохотной грудью и коричневыми волосами пробиралась по проходу, громко хлопая своими тапочками. «Действительно сожалею…я растяпа! Ваааа!» Внешностью и заикающемся голосом напоминает маленькое животное. Выглядит очень робкой, казалось совершенно потрясенной от гневного крика Курумии. Перед тем, как добралась до трибуны, несколько раз почти упала.
С мокрыми от слез глазами льняного цвета, беспокойно блуждающими то влево, то вправо, она сказала: «ээээ…ну это…ну…простите за то, что я родилась!» Энергично поклонилась… со слышимым сильным ударом! Стукнулась лбом в плоскую поверхность деревянной трибуны.
Класс снова затих. Девушка удерживала голову, расположенную на трибуне, а через некоторое время: «Ва…ваа…вааааааааа…» — ее напряженное тело слегка затряслось.
Она сейчас расплачется — подумал Кёске, когда Курумия вновь качнув железной трубой сказала: «Только попробуй что-то крикнуть, и я разобью твой череп, поняла?» — Ее лицо было совершенно невыразительным, а ужасающий голос сухим и низким.
Девушка, с дрожью в теле, вдруг подпрыгнула вверх, как пружина и со слезами на глазах, сказала — «Я не могла сопротивляться… и заплакала… — Простите … всхлип.»
«Хмпф» — щечка Курумии задергалась. Кёске был уверен — всё кончено. Наверное, любой бы подумал так же. Девушка испустила небольшой вкрик, а потом, опустив голову, крепко зажмурила глаза. « Хооо… я поняла. В таком случае, ничего не поделаешь, верно?» — Со вздохом, железная труба качнулась вниз… а воздух пронзил удар, который может легко раздавить голову.
«Возвращайся к настоящему. У тебя еще есть одна минута и сорок шесть секунд». — Кончик железной трубой остановился всего в нескольких дюймах от того, чтобы разбить череп маленькой девушки.
«…Оох?» — Открыв глаза, девочка увидела, что Курумия отступила на шаг назад, а труба снова опиралась на её плечо.
Перед девушкой, чьи глаза все еще расширены от ужаса, Курумия снова заговорила. — «Эй, глупая! Что ты делаешь? Продолжай представляться. Неважно, насколько ты мала, я не буду сдерживаться в следующий раз». — Видимо Курумия почувствовала некоторую симпатию к ней. Одного взгляда на неё хватило, чтобы подумать об учителе-садисте.
«Э? Ах… Д-да?!» — Понимая, что это последнее предупреждение Курумии, девушка поклонилась, словно почти падала. Её голос стал исключительно быстрым, отчего она выплюнула поток слов.
«Игараши Майна, четырнадцать лет! Я люблю кушать мягкую, кашицеобразную, и сладкую еду. А ненавижу есть жесткую, липкую и горькую — Нет, пожалуйста, подождите! Дайте мне подумать, МММ… сейчас вспомню! Количество жертв! Количество людей, убитых мной…»
Её глаза вновь наполнились слезами. Она, прикусив губу, закончила дрожащим голосом: «…Три человека. Но это был несчастный случай … Моя вина, что я такая недотепа … Это все моя вина ..» — коротко и пронзительно вздрагивая, она начала рыдать. — «Убила их, не потому что хотела …всхлип…простите. Извините, я такая недотепа, очень сожалею…не это хотела сказать. Я неумелая, но приятно познакомится… ой, не сказала айди в социальной сети. Ах, я такая дура — все перепутала!» — Закончив таким образом, Майна поклонилась и вернулась с мрачным выражением на своё место. Увлажненное слезами, лицо было заполнено глубокой виной.
Глядя на Майну, судорожно всхлипывающую на своем месте, Кёске почувствовал, облегчение на сердце. Все-таки есть один нормальный человек! Убийство есть убийство, но… впечатление, произведенное первой девушкой, так потрясло его, что он был уверен, что все одноклассники извращенцы, способные только размышлять о хладнокровном убийстве… но, подумав, он обнаружил, что людей, добровольно кого-то убивших, всего горстка.
Майна сказала, что это был ‘несчастный случай’. Заверила, что не убивала их, потому что хотела. Она выглядит, как обычная школьница. Эта молодая девушка, убившая людей против собственного желания, дрожит теперь под ужасным весом своего преступления. Поэтому, если вытащить её из этого непристойного места… Игараши тоже должно быть неприятно тут находится…вот именно!
Кёске решил попробовать поговорить с ней как можно скорее. И если будут еще нормальные одноклассники, то они могут сформировать группу и вместе выступить против опасных людей, как Эйри. Это показалось ему лучшей идеей.
«…Ладно, следующий. Вас еще тринадцать. Давайте, быстрее, быстрее!» — Несмотря на нетерпеливый тон Курумии, призывавший их продолжать, Кёске, почувствовав облегчение, немного расслабил свои напряженные плечи. Хотя он по-прежнему не знал, какое будущее его ждет … победит ли он все препятствия, с которыми столкнётся на своем пути.
× × ×
… По некоторым причинам я чувствую, что стою на краю обрыва.
После Майны представились еще два одноклассника, достаточно ненормальные, чтобы полностью стереть чувство облегчения, которое Кёске чувствовал мгновением раньше.
Первый из них: сгорбившийся мальчик с разворачивающейся вокруг него зловещей аурой — Кагероу Усами. Из-за длинной челки, почти полностью закрывающей лицо, его почти не слышно и невозможно определить, о чем он говорит или думает. Кёске понял только, что он убил одного человека, и упомянал какие-то странные имена, неизвестные Кёске.“Джеффри Дамер” и “Эд Гейн.” — …Может быть, они актеры? Из-за неизвестной ужасающей ауры, исходящей от этого парня, Кёске хотел иметь, насколько возможно, меньше общего с ним.
После Усами представлял себя высокий парень с темной кожей, носивший толстые дреды и солнцезащитные очки, даже в помещении. Арата Уноджи — сказал он, так его зовут, прежде чем с гордостью похвастаться тем, как “убил двух голубков ножом.” Никакого сожаления на его лице не было, когда он рассказывал об убийствах: кажется, даже не подозревал, что совершил преступление. Еще один школьник, которого лучше избегать.
А после Уноджи…
«Дальше отброс с первого ряда! Поднимайся!» — Пришла очередь Кёске. Громко сглотнув, он встал — сжав кулаки и подавив дрожь во всем теле, подошел к трибуне. Сделав глубокий вдох, он повернулся к ним лицом.
Сцена походила на галлюцинацию… или на кошмар. Внутри разрушенного класса, всего покрытого граффити были весьма нетипичные ученики сидевшие в четыре ряда по четыре стула каждый. Даже Кёске, привыкший иметь дело с бандитами и хулиганами, чувствовал напряжение настолько сильное, что не мог не съежиться. Ни за что… кто такие эти люди? Здесь действительно ни одного нормального? В комнате он мог чувствовать каждый убийственный взгляд, следящий за любым шагом парня, это наполняло его глубоким страхом. Он хотел убежать и не оглядываться… но это не вариант. Должен быть хуже, чем эти ублюдки! Как могу я проигрывать этим убийцам?!
Нахмурившись, он насмешливо посмотрел на своих одноклассников. — «…Камия Кёске, пятнадцать лет. Количество убитых людей — две…- сказав это, он понял. Действительно ли было хорошей идеей признаться в том, что никогда никого не убивал, и обвинен в преступлении, ложно повешенным на него? Нет, я просто обязан дать им другой число, меньшее, правдоподобное. Ведь гвоздь, который торчит забивается молотком. Даже в таком месте, было бы хорошей идеей, чтобы выделиться.
«Ум.. Один человек. У меня не было никакого оружия, поэтому забил жертву голыми руками…»
«Лжец. Камия сволочь, разве не ты убийца двенадцати? Великий убийца с наибольшим количеством жертв в классе, почему представился так скромно? Хе-хе–хе!..»
Он молчал. Его ложь мгновенно разоблачили — хихикающая учительница, теперь улыбающейся ему с садистским ликованием. «Убил больше всех? Я глава класса убийц?! «
Глядя на быстро бледневшего Кёске, продолжила Курумия, а остальная часть класса зашуршала, в то время как та усугубила ситуацию, будто это было некой обычной школьной сплетней, не имевшей никакого отношения к массовому убийству:
«Закрыв двенадцать человек в пустом складе, и используя металлические биты, цепи, бетонные блоки и всякие тупые инструменты, убил их в показной манере, не так ли? Я видела много убийц, но и во всей Японии, нет никого, настолько жестокого, как ты! С таким количеством жертв уже занял пятое место в истории страны! Во-вторых, большинство убивает сразу, уступаешь только печально известной резне в Цуяме. И не только это, ты даже не использовал оружие! Забил их всех до смерти тем, что валялось вокруг! И в довершение всего, еще несовершеннолетний! Это можно назвать шедевром массовых убийств… и ты пытаешься играть роль безобидной овечки, для обмана меня и одноклассников? Слишком плохо, потому что я собираюсь исправить твою извращенную и коварную натуру. Уверяю тебя, ты изменишься до неузнаваемости, так что уж лучше будь готов, понял?!»
Вот-вот… я сделал это! — Кёске мог слышать шепот своих одноклассников.
«Камия Кёске, кто этот парень, черт его дери?.. Он действительно ужасающ! Двухзначное число? Слишком страшно!!», «Массовое убийство? Двенадцать человек сразу? Безумие! Какой страшный человек! Ха-ха-ха…», «хи-хи-хи… брызжущая кровь, измельченные мозги, крики умирающих… хи-хи-хи-хи…», « Ох… страшно…так страшно… Спасите меня, папа… мама…. заберите меня отсюда…» и так далее. Каждый голос, даже те, бессвязно бормотающие, были наполнены смесью страха и восхищения, интриги и зависти.
Словно в худшем развитии событий, Кёске только что завладел всеобщим вниманием. И теперь нет пути назад. Твою ж! Теперь я точно стал целью… после занятий, уверен, кто-то захочет… он поник головой и с опущенными плечами, вернулся на свое место в мрачном настроении.
Заняв свое место, Кёске почувствовал чей-то пристальный взгляд на себе и оглянувшись, увидел красивую молодую девушку, убийцу шести — Эйри — смотревшую на него острым взглядом.
Тем не менее, она тут же отвела взгляд и вернулась к своему маникюру. Абсолютно худший из худших. Не может быть сомнений: Акабане Эйри была в нем заинтересована. Кёске не знал, любопытство ли это, или зависть, но определенно питала тонкую враждебность, а её сонные глаза проснулись лишь в тот момент, когда она посмотрела на него.
Кроме того, эти красные глаза, острые, как лезвия… Кёске начало трясти от страха. На секунду он почувствовал, как нож был приставлен к его горлу. Это жутко… так жутко! Не только Эйри… все смотрят на меня! В то время пока классный час продолжался, Кёске задался вопросом: сколько же дней он сможет выжить?
«Привет всем. Я ‘Японский Тэд Банди’, Синдзи Саотоме. Хе-хе… уверен, вы все знаете, кто это, да? Тэд Банди? Он несравненный душитель из Америки, убийца, которым я восхищаюсь и уважаю! И хотя лично далек от его тридцати двух жертв … я убил двух человек, обе были девушками. Это чувство между пальцами, их последнее дыхание, просто божественно…особенно последний, нежный вдох…
«Конечно, позже я также… ну, давайте просто скажем, что побаловал себя немного. Честно говоря, я некрофил. Люблю красивых девушек, выглядящих подобно куклам. Таких как Акабане Эйри, представившейся ранее! …Ну, во всяком случае, Камия Кёске, позволь мне сказать, что я искренне уважаю тебя, как убийцу. Приятно с вами познакомиться».
Мальчик был бледен и нежен, красив на первый взгляд, но совершенно ужасен. Когда их глаза встретились, тот подмигнул Кёске, почувствовав его взгляд. Не было никаких сомнений: этот Синдзи абсолютно, безнадежно невменяем.
Конечно, он думает, что я такой же как он…все так считают! К прозвищам Убийца и Мегасмерть, теперь добавилось «Убийца двенадцати «! И это не то прозвище, которое будут знать среди преступников и хулиганов, знакомые с ним. Нет, именно оно будет привлекать невменяемых убийц и психических извращенцев. Кёске не мог не издать стон, когда представил испытания, ожидающие его. И такова теперь моя жизнь?
× × ×
«… Видимо, все закончили свои выступления.» — Курумия вернулась к трибуне. — «Хотя одна тупая свинья отсутствует… Если он еще жив, то рано или поздно вернётся.»
Атмосфера в классе мгновенно потяжелела. Она, похлопывая трубой по плечу, смотрела на класс убийц со слабой ухмылкой. Не было ни малейшего намека на страх в ее широких, юных глазах, и хоть Курумия и выглядела, как младшеклассница, для учеников невозможно было убить её, даже если те объединятся и нападут на нее.
«Ну, каковы теперь ваши впечатления, когда мы закончили наше знакомство? Чувствуете, что вы просто кучка неизлечимых ублюдков, правда? — Я имею в виду, где вы сейчас, знаете? Эта Академия — свалка общества, куда выбрасывают такой мусор как вы. Мусорка, свинарник, клоака для чудовищных отбросов общества! Понятно?»
Кёске понял, что, к сожалению, она права.
В то же время имелась горстка учеников, которые как Майна, убили случайно. Большинство из них либо сделали это намеренно, зная точно, что будет, или те, кто ничего не думал о небольшом случайном убийстве. Я должен наслаждаться школьной жизнью вместе с этими ублюдками? Невозможно! Но не похоже, что у меня есть выбор.
Они были таким образом чужды ему: их идеи, мысли, идеалы и причины… Кёске вообще не мог их постичь. И, конечно, не понимал, почему его засунули сюда к ним. Ненормальное учреждение для еще более неадекватных учеников.
«Это ад? Нет, это чистилище, где ваши поганые души, с черным грешком, будут выжжены начисто и до чистоты небесной. И наш долг, как учителей, исправить вашу уродливую и искаженную природу обратно в надлежащую форму, так что вы сможете возродиться новыми людьми. Мы будем использовать все возможные средства для достижения этой цели…хе-хе-хе!»
Курумия Хиджири — ненормальный учитель, контролирующий неадекватных учеников. Никто не должен пререкаться с этой демонической девушкой-учителем. Мысли Кёске были прерваны гневным ревом.
«Особенно ты! Монстр, Камия Кёске! Грязь, прилипшая к тебе, хуже, чем у кого-либо, но я планирую полностью тебя очистить. Боже, уже жду этого с нетерпением! Ты убил двенадцать человек, поэтому я полностью позабочусь о тебе, причём аж двенадцать раз, хорошенько так, да? Думаешь, сначала умрешь или сойдешь с ума?» — Все глаза в комнате были устремлены на него.
«…Ха…ха-ха-ха…» — в этой ситуации я могу только посмеяться в ответ.
«Эй ты, маленький говнюк! Какого хера ты смеешься?! Хочешь получить наказание?! А?!»
«Чт?! Нет, это не правда! Совсем не так!» — Кёске сразу же извинился. — «Все не так, поэтому положите трубу… нет необходимости, разбивать моё лицо! Мне очень жаль, честное слово, не буду пререкаться, так что просто опустите!» Беру свои слова обратно. Это не смешная ситуация.
Курумия с насмешкой фыркнула на холуйство Кёске и медленно опустила железную трубу. «Хмм… хорошо. С этого момента буду уделять тебе особое внимание! Интересно, как долго ты сможешь держаться за этот трусливый поступок, а? Здорово, если будешь стараться… и то же самое для каждого из вас, поганые вы убийцы! Я здесь командую, и все вы в агонии и ужасе встанете на колени передо мной! Раздавлю надежду в каждом из вас! Вы, никчемные мрази, поняли? Здесь нет такого понятия, как «права человека»!» — Она хлопнула ладонью по доске, посылая волну молчания на класс.
Динамик под потолком завибрировал, и раздался хриплый звон. «Хмм? Уже всё?» — Курумия нахмурившись, посмотрела на свои грубые, темно-серые часы. «Наверное… ладно, черви! У вас будет небольшой перерыв. Следующий урок начнется через десять минут, и если к началу урока не будете на своем месте… то я буду просто в восторге, за это наказывать вас! Хе-хе-хе!» — Показав улыбку на своем милом, невинном лице, выражение никак не намекало, что она жестокая садистка.
Кёске молча продолжил сидеть за партой.
× × ×
«…Подожди». — Кёске, собравшись подняться со своего места, был остановлен холодным и острым как нож голосом. Он неуклюже сел обратно на стул и нехотя повернулся к говорящему.
«…Чем могу помочь, Акабане Эйри?»
«Просто Эйри», — ответила молодая девушка. «Скажи мне, ты действительно убил двенадцать человек?» — Сказав это так небрежно, она полузакрытыми глазами смотрела на свои ногти, но в тоже время отслеживала каждое движение Кёске. Вопрос, казался больше похожим на допрос, чем на любопытство.
«Ах нет…э-это…» — пробормотал Кёске, отводя глаза от её пристального взгляда.
«Простите меня,» — перебил другой голос. «Могу ли присоединиться к вам? Следует сказать, что я собирался поговорить с вами во время обеденного перерыва, но кажется, вы были немного заняты, прежде чем подошел». — Это яркий и добродушный голос, а повернувшись к новому собеседнику, Кёске увидел с виду красивого и нежного парня со светло-русыми волосами, и с дружелюбной улыбкой. «Приятно с вами познакомиться! Я душитель, Саотоме Синдзи. Это большая честь для меня быть в одном классе с двумя великими убийцами.»
«Ум…Да» — пробормотал Кёске. — «Я тоже рад». — Он уставился на протянутую руку другого парня и, поколебавшись, посмотрел на Синдзи с неискренней улыбкой.
Пожав странно холодную и липкую руку Синдзи, Кёске почувствовал холод, пробежавший по его коже, словно тысячу насекомых ползающих по всему телу. Синдзи задушил двух девушек этой самой рукой.
«Хи-хи. Большое спасибо, мистер Камия, и Мисс Эйри тоже—»
Посмотрев на протянутую руку Синдзи, она с отвращением на лице сказала: — «Не мог бы ты убрать свою грязную лапу подальше?»
На мгновение сияющая внешность Синдзи треснула от оскорбления, но быстро восстановился, показав кривую улыбку. «Я, грязный? Это слишком жестоко! Верно я мог быть гарантированным садистом, но в последнее время во мне просыпается мазохист —»
«Ты глухой?» — прервала его Эйри. — «Если ты не уберешь свою руку, то я ее отрежу …» — И как только она закончила выплевывать слова ему в лицо, Эйри снова обратила внимание на свой маникюр.
На мгновение, Синдзи, опустив руку, замолчал с пустым выражением. Но затем у него выступил жуткий оскал. «Понятно, понятно…очень интересно. Мне нравятся девушки, как ты. Поэтому мне хочется убить тебя еще сильнее! Я очень хочу познакомиться с тобой поближе!» — Его глаза скользнули вверх по скрещенным ногам Эйри к ее короткой юбке.
«…Ладно, неважно, свали уже, а?», — ответив, она преднамеренно скрестила ноги по-другому. «Раздражает.» — Эйри зевнула, а длинные ресницы вызывающе затрепетали.
Синдзи прищурив глаза, перевел взгляд от её бедер и посмотрев на Кёске, пожал плечами. — «Похоже, что я навязываюсь. Ничего не поделаешь, любезно откланяюсь. Удачи вам обоим. Увидимся позже, мистер Камия… и ты тоже Эйри.» И с этими словами он слегка хлопнул по плечу Кёске и с улыбкой в беззаботной манере, зашагал прочь…кроме леденящего взгляда в его глазах. Кёске вздрогнул и надеялся, что ему показался этот ледяной взгляд.
«…Как раздражает», — резко высказалась Эйри, уставившись в спину, выходящего из класса, Синдзи. — «Лучше бы он умер».
Кёске смотрел на нее со смесью благоговения и страха. «Эм, теперь, вы сказали будет лучше, если он умрет, означает, что Мисс Акабане…»
«Просто Эйри».
«Мне очень жаль … Тогда, мисс Эйри».
«Я ведь, сказала просто Эйри, да?»
Кёске занервничал, увидев, что она косо посматривает на него. Он не мог понять, очень расстроена она ли тем, что её назвали по имени …ведь эта девушка — «Алый Слешер.» Кто знает, что может взбесить её?
«Ум…Э-Эйри?» — Немного отпрянул Кёске. — «Эм, как бы это сказать?.. Давай попробуем играть по правилам, ладно?»
«Мда? О чем ты говоришь? Разве что-то не так?»
«К-конечно, да. Не могла бы ты перестать так косо на меня глазеть, а смотреть просто прямо? Еще, разговаривать со мной как с нормальным человеком? Или, по крайней мере, перестанешь таращиться! Это заставляет меня нервничать».
Эйри в ощущаемом раздражении щелкнула языком. — «Ты пытаешься что-то начать?»
«Что? Вовсе нет, это бы выглядело безумием! И вообще, не ты ли начинала это «что-то»?!» — ответил Кёске. — «Почему ты так агрессивна? Если бы ты не отнеслась так к Синдзи тогда—»
«Не мог бы ты не говорить таких глупостей?» — Её выражение лица стало сосредоточенным, почти хищным, а полусонные глаза открылись почти полностью и заискрились, как обнаженное лезвие.
«А! Ах, думаю, что сказал лишнего, как обычно, я…»
«Разве ты не слышал его само-введение? Тот парень убил только двух девушек, да и — полный извращенец. Не найдется той, что повела бы себя с ним любезно».
«Н-ну, да, но…» …не ты ли убила шесть человек, не так ли? — Кёске проглотил слова прежде, чем они успели вылететь его рта. Кроме того, его предполагаемые двенадцать убийств и шесть у Эйри были самыми большими в классе.
Пытаясь подавить нарастающий ужас, Кёске сменил тему. — «Кстати есть один вопрос, над которым я размышлял всё это время…, что Синдзи имел в виду сказав, что ‘побаловал себя’ с девушками, которых убил?»
«Пфф». — Эйри нахмурилась. — «Это не то, что ты должен спрашивать у меня». — Потирая виски, она повторно скрестила длинные ноги. Кёске не смог удержаться и посмотрел.
Она села на край стула, а юбка у нее настолько коротка, что имелся ли смысл вообще ее носить. Ведь многие вещи напоказ. И в данный момент Кёске смотрел прямо на них. Черно-белые полосатые трусики?.. Даже они для девушек предоставляются этим учреждением! Даже так, у нее очень красивые ноги… но я не пялюсь!!
Эйри вздохнула с явным отвращением. — «Ты идиот? Он…сделал это с ними. Выполнил свой больной фетиш или фантазию. Такие как он, могут сделать это, даже если их партнер мертв».
«Ты ведь не имеешь в виду?..» — Кёске почувствовал отвращение.
«Не заставляй меня говорить это вслух!». — Крикнула Эйри, а ее глаза почти полностью открылись.
Кёске понял, что запоздал со сменой темы разговора. «П-простите…я понимаю. Ничего не поделаешь, да? Он действительно отвратительный». — Может быть, несмотря на дерзкий внешний вид и агрессивную личность на самом деле у нее доброе сердце.
Она пренебрежительно фыркнула. — «Да? Если понял это, то прекрасно… если ты действительно понял».
Эйри снова отвернулась. Кёске посмотрел на ее профиль. — «Но тогда, если это и вправду так, ты не думаешь, что это может быть плохой идеей? Наживать себе такого опасного врага как он?»
«Все нормально.» — Выражение Эйри вообще не изменилось. «Если он попытается убить меня, то я просто убью его». — Её уверенность казалась абсолютной.
«…Это довольно смело». — Ну конечно, она была лучшей убийцей в комнате, полной психопатов. Кёске совершенно не хотел становиться её врагом.
«Большинство учеников не более чем убийцы-недоучки, так? И если кто-либо из них подумывал о неуклюжем совершении большего количества убийств, то мне даже не придется беспокоиться об их убийстве. Они отправятся на тот свет от железной трубы. Как тот Ирокез сегодня утром».
«Ну, это, конечно, верно, но…» не называйте их “ убийцы-недоучки”, когда они могут услышать!
«Если такой жестокий парень, как Ирокез будет избит такой девушкой, как ты… Слушай, даже если передо мной Алый Слешер (П. П. Алая Рассекательница), я не хочу видеть тебя такой.»
Эйри немного расслабилась. «Идиот. Это само собой разумеется, не так ли? Не сравнивай меня с тем мусором. Это оскорбительно. Я, выбирая себе противников… Конечно, выбираю и свой собственный метод убийства». Ее голос стал затихать к слабому шепоту.
Прежде чем Кёске смог спросить что-то в ответ, Синдзи появился в дверях и направился прямиком к ним.
«Тц. Почему он вернулся сюда?» — Эйри снова щелкнула языком, а затем вернулась к работе над своим маникюром. На каждом ногте багровая роспись, на которые она накладывала фальшивые стразы маленьким пинцетом. Продолжала это даже посреди урока, а учитель ни слова не сказала.
«Еще раз, Здравствуйте, мистер Камия,» — Бодро начал Синдзи. — «Как далеко вы продвинулись с мисс Эйри, пока меня не было?»
«Как далеко?» — Кёске наморщил лоб. — «Мы просто болтали». Синдзи действительно думал, что вернувшись, увидит нас, держащимися за руки или целующимися? Краем глаза, он поймал подаренный Эйри ему острый взгляд.
Синдзи поднял голову, как актер на сцене.
«Ну-ну это не хорошо, мистер Камия! Когда вы встречаете симпатичную девушку, то должны заполучить её в течение пяти минут! В этом классе, это уже невозможно, вы же знаете… нет, само-введение определенно являлось ошибкой. Никто ничего не знает обо мне в классе Б, поэтому я пошел туда, чтобы поиграть, но… вам известно, что это бесполезно. Там и в помине нету ни одной удовлетворительной женщины! Ох, была там огромная девушка, серьезно чудовищно крупная, и еще странная носящая черный противогаз, но…очень похоже, что в наш класс попали лучшие из лучших! Ха-ха!»
«Х-хех…я, эм…ожидал, что ты был занят», замямлив, ответил Кёске. Конечно, есть и другие классы! Но девушка в противогазе…это все же перебор. Не то, чтобы это очень важно… но он не хотел иметь ничего общего с любым из них.
«Отличненько, все на своих местах? Если нет, то вы станете начинкой для пирога!» — Сопровожденная дребезжащим перезвоном, Курумия вернулась в класс, неся большие стопки распечаток.
Кёске в панике выпрямился на своем месте. Рядом с ним, Эйри подавила новый зевок, а ее поведение никак не изменилось, несмотря на то, что вернулся их психованный учитель. Акабане Эйри, да?.. кажется гораздо лучшим человеком, чем я себе представлял, но… конечно, идея все еще избегать ее насколько можно, довольно приятна на слух. Просто постараюсь не заговаривать с ней.
× × ×
«…Эй, Кёске?» — По окончанию урока и пока Кёске собирал розданные учительницей материалы, Эйри, не теряя времени, осторожно положив свои маникюрные инструменты в косметичку, спросила: «У тебя есть планы на обед?»
«Ох, еда. Точно». — Ему даже не пришло в голову, что следующий перерыв был на обед. Насчет предложения Эйри… то после всего, произошедшего в первые три урока он задумался, что должен получше все узнать, прежде чем соглашаться. С другой стороны, эта Исправительная Академия Пургаториум походила на нормальную школу больше, чем ожидалось.
Пять шестидесятиминутных общеобразовательных урока в день, проводимых в соответствии с установленным расписанием. Японский и английский язык, обществоведение, математика, естествознание, музыка, искусство, физкультура, технология, домоводство…плюс десять нравственных курсов. Повседневная жизнь в Академии Пургаториум, очень похожа на школьную за пределами тюрьмы. Общежития и тесты, внеочередные занятия и дополнительные экзамены — все казалось так просто.
Даже кампус обычный, не считая “ дисциплинарных комнат”, небольшого количество специальных классов и особенности дизайна интерьера. Покинуть территорию очень сложно, но по школьной местности, ученикам разрешалось свободно перемещаться.
Например, в обеденный перерыв каждому дозволено перекусить в кафе или купить еду в школьном магазинчике. Поэтому, судя по вопросу, Эйри хотела просто пообедать с ним.
Нету ни одного парня, который не был бы счастлив, получив приглашение от такой красивой девушки, как Эйри, но есть одна небольшая проблема. Она может и красива, но еще лучшая убийца в классе…подлинная убийца. Однако, человек, которого попросила пообедать с ней, был предположительно убийцей двенадцати.
Это выходит за рамки простого ложного обвинения. Если Кёске случайно раскроет факт, что он никогда никого не убивал, то ситуация внезапно может измениться и в худшую сторону: будет убит на месте или, возможно станет жертвой ужасного “несчастного случая”. Для него самоубийство раскрыть свой секрет и чем дольше он проводит время с кем-то вроде неё, тем скорее он допустит эту ошибку.
«Эй, Кёске, шевелись. У нас всего час».
«Ах, прости… у меня нет аппетита. Просто убью где-нибудь время».
«…Ох. Ну, я действительно не забочусь, но…» — Эйри отвернулась от него, бросив свои на половину убранные маникюрные инструменты. — «Во всяком случае, предложение остается в силе. Что ж, иди». Её щеки были немного надуты. Отказав ей, он поставил свою безопасность под угрозу?
Если это так, то ему лучше бежать, причем быстро. Кёске засуетился и сразу встал со своего места. — «Ну, тогда я пойду.» — Но он не двинулся, ведь было то, о чем он должен предупредить её. — «Кстати, насчет того парня…»
«Того? Ох…не обращай на него внимания. Если он соберётся бороться, то будет избит мной в своей же собственной игре. Необычные склонности Синдзи беспокоили Кёске, хотя Эйри, конечно, казалась к ним равнодушной.
«Как я и предполагал. Но на всякий случай… будь осторожна».
Синдзи стоял возле стены в конце класса, разговаривая с двумя другими учениками мужского пола: Усами и Уноджи — с жутким горбуном и темнокожим парнем с дредами. Пока говорили, они лишь изредка смотрели на Кёске заговорщическими глазами.
Как человек, он не мог оставить Эйри здесь, одну в такой ситуации, но так как Кёске нормальный гражданин, то чувствовал, что не хочет быть втянутым в компанию убийцы, а это чувство гораздо сильнее. Даже если его назовут трусом.
«Увидимся…позже?»
«…Да, конечно. Увидимся.»
С нарастающим страхом, Кёске закончил обмениваться прощанием с Эйри, и вяло помахав Синдзи, направился в сторону двери, через которую быстро вышел.
Слава Богу, я смог сбежать. Но несмотря на наличие одной или двух минут, чтоб отдышаться, Кёске знал, что не мог позволить себе сейчас расслабиться. Перед ним простирался коридор с длинными рядами окон, оснащёнными железными решетками, и стенами, покрытыми таким же граффити, что и в классной комнате.
Пока что он шел по переполненному коридору, пытаясь шагать уверенно, в надежде скрыть свой страх. Серьезно? Все эти люди убийцы? Д-дерьмо… в то же время всячески стараясь избежать зрительного контакта с другими учениками.
Исправительная Академии Пургаториум включала в себя три главных здания: два новых четырехэтажных и одно старое двухэтажное. Самое ветхое здание, стоящее на полпути к тому, чтобы развалится, находилось несколько отдаленно от других. Именно в этом третьем здании, проживали Кёске и другие первокурсники.
Классные комнаты были расположены на втором этаже здания, а на первом размещался лазарет, школьный магазин и кафе — даже их питание отдельно от второго и третьего годов обучения. В самом деле, казалось, что за исключением нескольких специализированных мест, таких как спортивный зал и додзе, первый год был полностью изолирован. Ведь он еще не встретил ни одну старшеклассницу.
Кажется, я догадываюсь, почему нас отделили друг от друга. Исправительная Академии Пургаториум — это школа для перевоспитания убийц. В ее стенах, наибольшую опасность, представляют новые ученики, которым еще предстоит пройти перевоспитание. Власти, вероятно, предположили, что если разрешить контакт со старшеклассниками, чье восстановление идет полным ходом, то это вызовет всевозможные проблемы, таким образом они запихнули новичков в отдельный дом, захлопнув крышкой эту вонючую кучу.
А?! Девчонка! Она огромная! Гигансткая как про-рестлер! И тот парень…его кожа покрыта множеством татуировок из-за чего он позеленел!! Оказалось, что люди из класса Б, тоже странные личности. Не было ни одного из них с невинными глазами — у некоторых же коварный блеск, в то время как у других взгляд с грешком.
Кёске ускорил шаг, надеясь выйти до того, как он попадет в очередную глупую передрягу, но прежде чем он смог добраться до свободы, хлопающий звук шагов быстро нагнал его сзади. Ха? Что это за шум, вашу мать?.. Шаги?! Только не говорите, что кто-то преследует меня!
Кёске обернулся и увидел, бегущую по коридору небольшую девушку с льняными волосами — Игараши Майна, плачущая девушка, зажмурив глаза и опустив голову вниз, неслась прямо на него.
«ВАААА! Я сдаюсь, ВААААА! Хочу дооооомой!» — В следующий момент она, споткнувшись об свои же ноги, кубарем покатилась, врезавшись прямо в Кёске, слишком взволнованного, чтоб уклониться. Они оба упали.
«Ох, ох… это…это ты, Игараши?» — Парень с гримасой боли на лице начал осматриваться. «Э-э?!» В метре от него, Майна, распластавшись на полу, лежала вниз лицом. Видимо она еще не заметила, что её юбка задрана, а черно-белые полосатые трусики на виду.
Мимо проходящие ученики глазели и что-то бормотали друг другу, но Майна оставалась неподвижно лежать на грязном полу, а ее трусики были открыты для широкой публики.
Опомнившись, Кёске подбежал к ней. — «Эй! С тобой все в порядке? Ты можешь встать?» — Пытаясь ей помочь подняться, он также поправил её одежду.
«Уггхх…», — застонала Майна, показывая хоть какие-то признаки жизни.
Кёске сразу же почувствовал облегчение, пока маленькая девушка не зарыдала. Только не реви! Он, потерев затылок, в некотором недоумении сказал. «…Ты можешь рассказать мне, где болит? Я имею в виду, если ты поранилась, то могу отвести тебя в лазарет. Можешь встать? Если нет, то могу отнести …», когда он положил свою руку на ее узкое плечо, Майна резко напряглась.
«Эээ?! …Да? Ах… С-сожалею. Я в порядке,» — сопела она, прилагая усилия, чтобы вытереть слезы. Медленно поднялась с пола, по-видимому не поранилась. Тем не менее было заметно, что она смутилась.
«Ты можешь рассказать мне, что случилось?» — спросил Кёске. — «Подонки из нашего класса пытались что-то сделать с тобой?»
«Хмм? О-ох…», — отвечала Майна. — «Н-нет, девушка, убившая шесть человек, вдруг окликнув меня, сказала — не хочешь пообедать вместе? Н-но… глаза у нее были очень острые и страшные…я интуитивно пробормотала, ‘Сожалею’, — а она посмотрела на меня еще более резко…уж думала, убьет меня, поэтому…»
«…Так ты сбежала, да? Понятно». — Кивнул Кёске с горькой улыбкой. Он знал, как она себя чувствовала. Алый Слэшер — Эйри — у нее поистине чудовищный взгляд. Конечно, её судимость не производила такого впечатления, но когда на вас смотрят те красные глаза, то кажется, что она наставляет на тебя окровавленный нож. Кому не захочется сбежать в такой ситуации?
Майна, достав светло-розовый платок, вытерла свое заплаканное лицо и продолжила: «Ох…я не знаю, что должна делать… все вокруг меня такие страшные. Попала сюда не потому, что хотела и не знаю, что мне теперь делать… это страшно… слишком страшно…» — она снова начала всхлипывать и приглушенно рыдать.
Кёске положил руку на её плечо. — «Я такой же, как и ты, Игараши… тоже попал сюда не по своей воле!» — Подняв голову, Майна смотрела на него со слезами на глазах. — «Люди вокруг меня все сумасшедшие убийцы, и я не знаю, что мне делать… но ты другая! Ты такая же, как и я, нормальный человек. Другими словами, мы — товарищи. Мы друзья!» — Кёске, взяв Майну за руку, улыбнулся.
«П-правильно! Мы друзья!» — Она сжала обе его руки своими. «Наконец-то…наконец-то я нашла нормального человека! Здорово…это хорошо…ВААА… ВААААХ!» -Переполненная эмоциями, слезы счастья наполнили её глаза.
Кёске чувствовал облегчение, нахлынувшее на него. Наконец-то! По крайней мере, у меня появился хоть один нормальный друг в этой дыре. И все что он мог сделать сейчас, это танцевать на месте. «Ха-ха. Ну вытри слезы, а? В них, наверно, так размыто, что ты даже не можешь видеть».
«…А? Ах да, я не могу. Сопение… Сейчас вытру! Да, да!» — Майна, отпустив руки, стала вытирать глаза платком. Её движение напомнили ему зверька старательно моющего своё лицо, и он находил её вполне привлекательной. Майна была еще более очаровательна вблизи. Кёске приходил в восторг все больше и больше. Её щечки выглядели очень мягкими.
«Хорошо! Когда будешь готова, пойдем пообедаем! В кафе или магазинчике, где тебе больше нравится Майна? …Ох, извини. Я назвал тебя по имени! …Ах, но ты можешь звать меня просто Кёске, хорошо? Кстати, я не должен говорить тебе, но ты очень милая! Как бы это сказать… хочешь, чтобы я защищал тебя? Ведь чувствуется, как будто мы никогда не выберемся отсюда, да? Раз находимся в одной лодке, как насчет того, чтобы быть хорошими дру…»
«Иииииииик?! К-ка-ка-ка…ками…Камия Кё-ске?! Ии…ии?! Ииииии!!» — быстро отскочив назад, Майна указала дрожащим пальцем на Кёске.
«Что?..»
Взглядом незамутненным слезами, она поняла с кем говорила. — «Иииииик?! Н-Н-не убивай…не убивай меня, пожалуууууйста! Я сделаю все, что ты хочешь! Пожалуйста! Прошу! Только пощади мою жизнь! Мою жииииизнь!!» — Свернувшись в клубок, она рухнула на пол, рыдая и трясясь в страхе.
Подбежав, Кёске стал успокаивать её мягким голосом. — «Ох нет, ты ошибаешься. Я не собирался убивать тебя — и ничего не планировал на самом деле! Поэтому, пожалуйста, успокойся, ладно? Ведь сказал тебе раньше, я не знал, что делать со всем этим, также, как и ты. Я тоже здесь застрял, помнишь? Понимаешь да?»
«Угх…да» — пискнула Майна. — «Поо-о-няла, Вы не у-у-убили достаточно людей, чтобы удовлетворить себя, так?»
«Да, конечно». — Кёске закатил глаза. — «Я убил двенадцать человек, всех в одном месте, но ты знаешь, о чем это я?» — Его тон стал более резким, чем он хотел. — «Мне было интересно, смогу ли я убить еще больше в следующий раз! Да, это определенно так. Но потом меня арестовали, какая жалость! Я все еще не удовлетворен… ты все правильно поняла!»
«Иииииииик!! Маска слетела!!»
«Нету никакой маски, это шутка! И в любом случае, сначала…»
Убийство двенадцати человек было ложным обвинением.
Кёске сдержал язык за зубами, за долю секунды от раскрытия своего секрета. Много других учеников, привлеченные переполохом, собрались в группы и осторожно осматривали на них. Кёске не мог позволить им услышать, что он скажет; если он хотел объяснить всё Майне, им нужно было остаться наедине.
«Слушай, это сложно…» — Он протянул руку к её дрожащему плечу. — «Но почему бы нам не убраться отсюда, а? Здесь мы привлекаем слишком много внимания…»
«Что?! П-пожалуйста не трогай меня! Никуда я с тобой не пойду! Ты страшный преступник, убивший двенадцать чеееееловек! Вааааах!»
Майна, развернувшись и бросившись прочь, в процессе спотыкаясь и крича, исчезла за углом. Её розовый, забытый в спешке платок, полетел на пол, пока звук её отчаянных шагов и плача смолкали вдали. Коридор погрузился в нервную тишину, до того…
«…Двенадцать человек? Этот парень убил двенадцать человек? …Э-это что шутка?»
Эти слова нарушили тишину и коридор мгновенно заполнился переполохом. Все ученики в волнении галдели друг с другом.
«Двенадцать человек?! Эх, это… правда?! Я видел, что у него жестокое лицо, но настолько…»
«Этот парень в классе А. Двенадцать человек — это совсем плохо, да? Рад, что я в классе “Б”…»
«Так много…удивительно! Думаю, он вырвал моё сердце. Оохх!»
«Чт?! Успокойся! Успокойся, моя левая рука! …Ах, я знаю. Мы похороним его. Но еще не время. Будь храбрым, будь смелым, Азраил!»
Шум все продолжался, а Кёске остался со своими мыслями. Хреново…теперь все услышали историю! Это не то чего я хотел! С другой стороны… кажется они немного испуганы…напуганы мною.
Он схватил забытый платок и прижал руку к своему больному лбу. Недоразумение Майны не было неразумным, но это усложнило все для него. Убийца двенадцати стал знаменитостью в кампусе. По крайней мере, это поможет ему отпугивать большинство отморозков.
«Эй! Эй, Эй, секууундочку!» — Пара мясистых рук хлопнуло ему по плечам.
Какого?! Нефига себе, откуда они взялись? Но голос…это…девушка или парень?
«Привееет. Я с вами разговариваю! Тц».
Кёске повернулась лицом, к стоящей перед ним, огромной девушке, одетой в безвкусном уличном стиле. Должно быть, она ростом в шесть футов, с плечами шириной почти в полмили, а форма растянута настолько, что казалась вот-вот лопнет. Из-под стриженых светлых волос, неповоротливое существо уставилась на Кёске кокетливым взглядом. Она напомнила ему о профессиональном борце по имени Боб Сапп.
«…Ась?!» — Кёске отшатнулся, в полном недоумении от этих слов.
Как только он это сделал, Боб Сапп-смотрит на него в форме девушки — Кёске решил назвать ее “Боб”— вышла вперед на двух ногах, словно на стволах деревьев, желая приблизиться к нему. «Как вы сказали вас зовут? Если хотите, то можете стать моим дру…»
«Я отказываюсь».
«Что?» — но прежде, чем она успела схватить его в свои крепкие объятия, Кёске поджав хвост, побежал, а вслед ему донесся хриплый и кокетливый голос:
«Подожди! Я до сих пор не знаю вашего имени!»