Психо-любовная комедия (Новелла) - 1 Глава
«Эй, свиньи!”
В залах, покрытых граффити, послышался голос Лолиты.
С милым детским лицом и прической Боба, маленьким телом, одетым в фирменный женский костюм, учительница-Курумия Хиджири-презрительно смотрела с высоты сцены, прищурив глаза.
Здесь в общей сложности тридцать один парень и девушка стояли в строю, глядя на Курумию, которая была похожа на ученицу дет-сада или начальной школы. Студенты были одеты в черно-белую полосатую гимнастическую форму.
““»Да!”””
Энергичные голоса раздались в унисон в ответ на крик Курумии.
«После того, как я поступил в реабилитационную школу Пургаториум, три месяца прошли в мгновение ока. Вы, глупцы, начинали как мусор, но теперь вы дисциплинированы, чтобы стать более послушными. За исключением некоторой отсталой свиньи, которая не показывает этот прогресс — это мусор Могикана, никто не опоздал сегодня. Превосходно. Кукуку … мы начинаем с передачи списка.”
Пока он говорил это, Курумия размахивал стальной трубой, покоившейся у неё на плече.
Прильнувшая к поверхности трубы кровавая масса разлеталась и рассыпалась, измазав мальчишке в переднем ряду ,лицо Кюсуке.
Однако Кюсуке оставался совершенно неподвижным, ничуть не меняя выражения лица.
““»Большое спасибо!””»Когда студенты громко кричали, они держали взгляд, полный насилия.
Курумия усмехнулся “Хмпф», затем снова положил трубку на плечо.
“Однако это немного … слишком скучно. Послушание — это хорошо, но чрезмерная покорность предала его мысли! Вы, должно быть, думаете об этом, а? «Пока я держу рот на замке и подчиняюсь», «пока я не проявляю враждебности», «пока я следую школьным правилам» … вы думаете, что этого достаточно, чтобы помешать мне воспитывать вас, глупцы? В этом отношении нет ничего плохого. Вернее, это должно быть довольно правильно. Однако–”
Мгновенно аура Курумии изменилась.
Его глаза наполнились застывшей яростью, словно вся её веселая провокация исчезла из её тела.
«Это отношение, такого образа мышления далеко не достаточно. Дураки и вправду думают, что проблем пока не будет? Хватит недооценивать, усекли? Это его состояние — просто поверхностное послушание, это очевидно с одного взгляда. Глядя на меня, его глаза … они показывают гораздо меньше страха и почитания, чем когда они начали семестр, я это ясно вижу! Если его почитание по отношению ко мне уменьшится, то и его преданность тоже уменьшится. То, что они надели овечью шкуру, ничего не изменив в своих костях, нельзя считать подлинной Реформацией. На этот раз я начну это «особое занятие» вот так.”
Сказав это, Курумия достал откуда-то тетрадь размером В5.
На его глубокой красной обложке было написано большими буквами.:
Школа реабилитации Пургаториума, Открыта тюремная школа
Не Открытая школа, а открытая тюремная школа.
Поскольку они покинули реабилитационную школу Пургаториум, чтобы отправиться в школьную поездку на 3 дня и 2 ночи, Кюсуке и другие первокурсники собрались в спортзале в 5:30 утра.
Позади Кюсуке какой-то человек зевал сонными глазами.
«Эта поездка в открытую тюремную школу направлена на то, чтобы использовать суровую среду, чтобы искоренить ваши нечистые натуры, которые уже начинают расти недисциплинированными. Когда вы привыкли к школьной жизни, и тем самым снова посадить страх глубоко в ваши кости, с деятельностью, которая посеет верность во всех вас. В эти три дня, начиная с сегодняшнего дня, сопровождать вас свиньи, буду я, старший преподаватель 1-го класса А, а также–”
«Старший преподаватель класса B 1 года, я, Бусудзима Кирито.”
Прервав Курумию, не очень оживленный мужчина средних лет, одетый в костюм.
Его пиджак был скручен, рубашка помята. Тяжелые темные круги аод глазами.
Появившись со стороны сцены, человек,Бусудзима,провел рукой по волосам и сказал безжизненным голосом::
«Извините, Курумия-сенсей … мои важные «ребята» потеряны. Я потратил много времени на поиски. О Боже~ слава богу, я нашел своих ребят в целости и сохранности! Так … в чем он был? Наблюдая за тем, как Курумия-сенсей разговаривает все это время, я почувствовал, что должен закончить все остальное. Видите ли, с точки зрения возраста Курумия-сенсей все еще мой сенсей. Оставьте остальное мне, вашему кохаю.”
«- Вести их буду я, старший преподаватель 1-го класса А, а также члены дисциплинарного комитета реабилитационной школы. Я буду тащить ваши задницы от начала и до конца, так что приготовьтесь!”
«О, боже, она игнорирует меня? Это плохо. Она даже забыла упомянуть мое имя.”
Не только его возражения были проигнорированы, но и его существование, в результате чего Бусуджима впал в депрессию.
Курумия окинула Бусуджиму пристальным взглядом, а потом повела себя так, будто ничего не случилось.
«Дисциплинарный комитет, это комитет, состоящий из образцовых старшеклассников, другими словами, образцовых заключенных. В открытой тюремной школе они будут служить моими руками и ногами, обучать и дисциплинировать вместо меня. Давайте поторопимся и закончим с презентациями.”
«Представляем этих членов дисциплинарного комитета, которые будут отвечать за вас, проклятые первокурсники.»
Курумия едва закончила говорить, когда…
Мальчики и девочки в форме появились с левой стороны сцены, напротив того места, откуда появился Бусудзима.
Они были одеты в летние наряды, установленные школой: рубашка с короткими рукавами с жилетом, полосатый галстук или галстук-бабочка, желтые браслеты с надписью”дисциплинарный комитет».
Стоя в ряд за Курумией, их было в общей сложности восемь.
Среди них был тощий парень с прищуренными глазами и коренастый парень с выпуклыми мускулами. Девушка с косами и очками, а также девушка, которая выглядела как гангстер с юбкой, достигающей лодыжек.
Вызывая самое глубокое впечатление от всех них, была симпатичная девушка, остановившаяся в конце справа.
Длинные волосы цвета меда с изумрудными глазами. Её кожа, белоснежная, почти до патологической степени,кожа, была чем-то, что можно было бы связать с фарфоровой куклой высочайшего качества. Сделав шаг вперед, милая девушка медленно и вежливо поклонилась.
«Привет всем, новые студенты. Я председатель дисциплинарного комитета, Самая Саки из класса А, 3 год реабилитационной школы Пургаториум. Я родилась за границей, но выросла в Японии. Моя мать была наполовину француженкой, наполовину американкой, в то время как мой отец был чистым японцем. Мне семнадцать. Приятно познакомиться.”
Представившись вежливо, она нежно улыбнулся.
Казалось, что бесчисленные комплименты расцветают с красотой Самаи в центре.
Очевидно, это для парней, но даже девушки смотрели на нее завороженно, учитывая, насколько шокирующим было это зрелище.
Кёске не мог не отпустить “ … Вау » с его губ.
В этой школе, кишащей неизлечимыми душевнобольными, кто бы знал, что кто-то мог так ослепительно улыбаться? Выделяясь из толпы, она чувствовала себя так, словно богиня благочестия спустилась в ад.
Изумрудные глаза, довольно далекие от цвета глаз японцев, были настолько красивы, что их легко можно было принять за драгоценные камни. Эти глаза, еще более усиленные женской аурой, исходящим от них, передавали глубокое впечатление здорового ума и духа.
Сверху, по какой-то причине, Кёске мог чувствовать пугающую ауру из области позади него–
«…ТСК.”
Затем он услышал, как кто-то нарочито щелкнул языком.
Это чувство могло бы развиться и превратиться в инстинкт убийцы… но причина была неясна.
В то время как Кёске чувствовал себя растерянным и нервным, приятный, неторопливый голос Сямаи достиг его ушей.
«Мы, члены дисциплинарного комитета, будем выполнять свою роль в поддержке Курумии-самы. Однако мы не намерены причинять вам никаких злодеяний. Для того, чтобы каждый из первокурсников наслаждался открытой тюремной школой, чтобы позволить каждому быть реабилитированным, чтобы как можно скорее войти в свою новую жизнь, мы предлагаем наши самые искренние усилия. Пожалуйста, не стесняйтесь доверять нам, если у вас есть проблемы или трудности.”
Перед улыбающейся Сямаей, которая гладила свои волосы, умы всех учеников были потеряны.
Никто не обращал внимания на Бусуджиму, который сидел на корточках в стороне от сцены, бормоча про себя: «поддержка Курумии-сенсея… а? А как же я? Где моя поддержка? Почему все игнорируют меня? Разве это не слишком жестоко?»
Какой несчастный профессор.
Все настроение было полностью под контролем Сямаи.
Из-под сцены огненный взгляд Кёске, Самая приняла чрезвычайно привлекательную улыбку с большой радостью–хотя, несмотря на то, как сильно она хотел это сделать, но в следующее мгновение…(хз как перевести)
«О, да … вы, тупые первокурсники, должно быть, много думаете~~~~~~~~~~~~Симо Сямая из-за её внешности, не так ли? В конце концов, она-жуткий серийный убийца, известный своим количеством убийств, самым высоким за весь год, потрясая школу своей надписью на титулом жестокой и отвратительной «принцессы убийства», проблемной девочки среди проблемных детей… Кукуку.”
… Самое большое число убийств за весь год? Жуткий серийный убийца? О чем, черт возьми, говорит Курумия?
«Чрезвычайно разнообразная в методах убийства и типах целей во всех видах сцен убийств, она убивала и расчленяла серийных жертв. Без единой точки сходства между ними, ни однин из случаев невозможно было представить как совершенный одним и тем же человеком. Жертвами номер двадцать и двадцать один на самом деле были её отец и мать. Только только после того, как она была арестована за этот акт патрицида и матрицидия, выяснилось, что все эти дела были совершены Сямаей в одиночку. Первоначально считавшаяся убийцей двух человек, когда ее арестовали, реальность доказала, что она была странной, жуткой серийной убийцей, которая уже убила двадцать один человек. В том числе и то, что убийцей была девочка всего четырнадцати лет, правда была слишком шокирующей. Поэтому информация не была обнародована. Погруженная в темноту, она была введена в эту школу.”
… Подожди секунду. Что она только что сказал? — Двадцать один человек?
Несмотря ни на что, это было слишком нереально. Ложные обвинения, подставившие Кёске, число убитых «двенадцати жертв» уже выходило за рамки обычного, и все же число убитых Сямая было почти вдвое больше. Должно быть, это была шутка.
Старшекурсница с такой чистотой в глазах, невозможно, чтобы она была «принцессой-убийцей», которая убила двадцать один человек.
На самом деле даже Сямая выразила шок.
«Это не должно раскрываться.”
… Призналась очень просто.
Образ Сямаи в сердце Кёске, доброжелательная старшекурсница, сладкая улыбка — все было распалось без всякого сомнения.
Все остальные ученики стояли одинаково, отчаянно сжимая грудь, один даже держал левую руку и кричал «ААААААААААхххх!! Успокойся! Успокойся, Азраэль!»Довольно шокирует.
Позади Кёске можно было услышать рычание “… ты заслужил это, идиот”.
Сямая достала микрофон и заговорила громче, от потрясения.
«Ну … ребята, пожалуйста, помолчите! Пожалуйста, успокойтесь! Это правда, я убил двадцать один человек в прошлом, используя различные средства. Это абсолютно верно. –ОДНАКО! Я уже изменилась, я возродилась! Даже такой человек, как я, с таким прошлым стал благородной дамой! Спасибо учителям… нет, все благодаря строгой дисциплине. Курумия-сама, мое тело и разум полностью очистились!”
Глаза Сямая блестели, когда она горячо говорила, прижимая руку к груди.
Бусуджима, который исчез со сцены, никто не заметил, вдруг заметил: «… Вы уже сказали «профессора» четко и открыто, почему вы так сознательно исправились? Ты издеваешься надо мной?»Но, наверное, все было все равно.
Курумия озадаченно смотрела, как Сямая отчаянно пытается объяснить себе.
С другой стороны, остальные члены дисциплинарного комитета оставались совершенно неустрашимыми.
Все еще стоя с прямыми спинами, глядя вперед, они оставались абсолютно неподвижными, даже не моргая.
Выглядя как искусственные скульптуры, они испускали пугающее чувство давления.
«Вот почему, ребята, пожалуйста, не волнуйтесь! Сколько бы людей они не убили в прошлом … они всегда могут покаяться! Взяв на себя ответственность за свои преступления, продолжая двигаться вперед, это вполне возможно! Это правда … независимо от того, сколько еще они убили, они все еще могут держать осколок света.”
— Как раз в этот момент, вдруг…
Взгляды Кёскеи Сямая встретились.
“…?!”
Когда Кёске вскочил от изумления, Сямайя улыбнулась и прищурила изумрудно-зеленые глаза.
Её сладкое выражение, казалось, говорило следующее.
Не волнуйся, Камия-Сан. Даже такой человек, как я, который убил двадцать один человек, был в состоянии переродиться, конечно, вы тоже можете полностью реформироваться! Давайте сделаем все возможное вместе, хорошо?’
“…”
Избегая горящего взгляда Сямаи, Кёске мгновенно истощил энергию.
Тогда » хорошо, не так ли? Ты очень популярен”, — было слышно сзади.
Расстроенный, Кёске повернулся только, чтобы увидеть красивую и надутую девушку с красными волосами и глазами.
“… *Зевок*.»Он намеренно зевнул.
Реабилитационная школа-необычная,школа-интернат, где собирались молодые осужденные убийцы.
Для Кёске, обвиненного в ложных обвинениях, таких как «Массовый убийца двенадцати человек» и вынужденного посещать эту школу. Казалось, не было времени, чтобы его душа могла даже передохнуть.
Отмеченные этим преступлением, всевозможные чудаки без конца приближались к нему.
С чего и началась эта поездка на 3 дня и 2 ночи в открытую тюремную школу.
Похоже, это снова приведет к какой–то полной боли в заднице, — одолеваемый искренними эмоциями, Кёске уже вздыхал к небу.