Психо-любовная комедия (Новелла) - 1 Глава

— Умри!

В сопровождении рева железная труба разрезала воздух. Кончик трубы был на полпути к носу. Как обычно.

— Хья-хаааааааааааа!

Однако, в следующий момент, парень резко наклонился, избегая удара. Когда труба пролетела мимо, сильный ветер пронесся около кончика ярко-красного Ирокеза.

— …?!

Весь класс застыл от неожиданного развития событий. Даже Курумия, раскачивая трубу, широко раскрыла глаза.

Глаза Ирокеза сверкали. В своих руках он держал бензопилу. Держа низко готовое к бою оружие, которое издавало тяжелый бас — дудудудудудуду — Ирокез облизал губы.

— Гья-ха-ха-ха-ха! Победа за мной, малышка Курумияяяяя! — Издав боевой клич, он поднял бензопилу над головой. Множественные лезвия оставили следы на полу, как бы намекая, что то же самое будет и с Курумией.

— Гья-ха!!!

Конечно, эта немыслимая вещь не сбылась. С легкостью уклонившись от удара, Курумия свободной рукой схватила Ирокеза за лицо.

— Гья…! — Его яростные порывы вырваться не принесли результата. Между тем, лезвие бензопилы, упавшей в сторону, продолжало неистово вращаться.

— Ааааа!

Гагагагагага. Бензопила вонзилась в стол ближайшего ученика — Кёске Камии.

Кёске, который чуть не умер, в испуге упал со стула.

— Га!!! Следи за руками, извращенец!

— Ха?!

Девушка, на которую он упал, дала ему пощечину.

Курумия, которая продолжала удерживать Ирокеза, не отреагировала на это.

— То, что ты смог увернуться, указывает на некоторый прогресс. Я это запомню! Ублюдки вроде тебя никогда не отстанут от меня, даже спустя сотни леееет!!!

Она ударила им об доску.

— Гья-аааааааааааах!!! — Доска пошла трещинами в месте удара.

Смотря на его закатывающиеся глаза, Курумия нахмурилась.

— Серьезно… несмотря на все наказания, он никак не выносит урока! И он опять украл мою собственность. Насколько сильно тебе хочется меня спровоцировать… Эй, медики! Уберите этот мусор.

По приказу учителя группа в белоснежных халатах быстро подобрала тело Ирокеза. Они положили его на носилки и унесли. Они также выключили бензопилу и унесли ее прочь.

— .. Эй. И долго ты планируешь сидеть так?

Соседка Кёске слева — девушка с ярко-красными волосами и такими же глазами, а так же та, на кого он упал — заговорила, не скрывая раздражения в голосе.

Она посмотрела на Кёске, который цеплялся за ее талию.

— Поспеши и отстань от меня, извращенец.

— Ха?!

Она еще раз стукнула его.

— … Ладно, теперь… я продолжу урок. — Восстановив свое хладнокровие, Курумия начала раздавать распечатки.

Держась за щеку, которая пульсировала от боли, Кёске принял бумагу. На ней было написано:

Расписание первых триместровых экзаменов Исправительной Академии Пургаториум

Хотя до этого и были разговоры об экзаменах, но это первый раз, когда их объявили.

Оглядев шумный класс, Курумия начала долгое объяснение:

— Комплексное оценивание ваших знаний проводится три раза в год в виде выпускных экзаменов в первом, втором и третьем семестрах. Других экзаменов нет, поэтому объем этих увеличен. Все вы должны усердно работать! Тесты проводятся на протяжении двух дней и охватывают десять предметов. На каждый экзамен дается шестьдесят минут.

На распечатке было расписание и основные правила. В первый день был японский язык, обществознание, английский язык, домоводство и искусство, а во второй день должны были быть математика, наука, музыка, медицина… и этика. За исключением этики, экзамены казались на удивление обычными.

Однако, казалось, что даже в таком странном месте, учащиеся сочли перспективу экзаменов удручающей. Атмосфера в классе стала заметно мрачнее. Курумия проигнорировала это и сухо продолжила:

— Неудовлетворительной будет считаться оценка ниже средней по классу. Что случится, если вы получите неудовлетворительную оценку… ну, вы и сами знаете ответ, ведь так, мои поросятки?

Смяв распечатку, она продолжила с нотой жестокости:

— Не думайте, что единственное, что окрасится красным, будет ваш бланк с ответами! Отдых после экзаменов будет отменен, и различные вещи могут быть сломаны во время дополнительных занятий. И только попробуйте на них не прийти! Помимо обычных уроков, я многому вас научу! Страх и отчаяние, стыд и унижение, различные пытки со всего мира! Я буду использовать ваши ублюдские тела в качестве учебных материалов!!!

Бам! — Она стукнула кулаком об стол.

— …

Класс вновь замолчал. Каждый в этой комнате четко осознал ситуацию. Это не было обычной проверкой их знаний. Это были смертельные тесты, от которых зависела их жизнь.

Содрогаясь от злости, Курумия добавила:

— Однако… мы применяем не только кнут. Но еще и пряник! Каждый с высокой оценкой, чьи достижения мы признаем, сможет досрочно выйти из школы на время каникул! Конечно, вы будете находиться под надзором, но, в течении этой недели у вас будет возможность делать все, что заблагорассудится! Вы сможете пойти куда угодно и увидеть кого вам угодно…

Атмосфера в классе изменилась из-за этого пряника. Шок, восторг, волнение…

Среди всех был один ученик, который показал самую очевидную реакцию…

— Эй!

Оттолкнув стул, Кёске вскочил на ноги, тем самым привлекая внимание своих одноклассников. Однако, он проигнорировал это. Он думал лишь об этом объявлении.

Увидеть кого угодно. Курумия точно сказал это.

— … Это правда?

Смотря на ухмыляющегося учителя, он требовал подтверждений.

Курумия кивнула.

— Конечно! Учитель никогда не будет лгать своим ученикам! Вам разрешат выйти. До тех пор, пока вы будете придерживаться условий, изложенных вам, ваши действия будут легальны.

— … Условий? — спросил Кёске. Сколько учеников будут освобождены, если их оценки будут достаточно высоки? Он хотел узнать все детали.

Курумия помахала распечаткой.

— На основе общего количества баллов по десяти предметам, те, кто займет первые три места, получат это право. Как тут и написано, это минимальное требование. Если, кроме этого, эти ученики не будут проявлять каких-то серьезных проблем с поведением, то освобождение будет разрешено. Критерии не так строги, так что можете расслабиться. Хотя, кому-то с такими серьезными нарушениями, как у Ирокеза, разрешение будет однозначно отклонено…

Лицо Курумии исказилось, когда она выплюнула эти слова.

Ирокез, который никогда должным образом не присутствовал на занятиях, был главным претендентом для неудовлетворительной отметки. Он почти наверняка будет посещать дополнительные занятия. Даже мысль об этом заставляла Курумию быть несчастной.

— Блять, этот гребанный ублюдок! Умри! Умри, умри, умри! — закричала она, разрывая распечатку в клочья. Ей можно было только посочувствовать.

— Хмф. Еще вопросы?

— … Нет, спасибо. — Кивнув, Кёске сел на место. Он прочитал информацию на распечатке. Для кого-то, кто обладал обычным интеллектом, попасть в тройку лидеров было сложной задачей, почти подвигом. Препятствие, стоявшее перед ним и свободой было непростым.

«У меня нет права провалиться. Я должен сделать это! Провалиться и попасть на дополнительные занятия… плевать на это! Не важно как, я буду в тройке лидеров…!»

Он должен выбраться наружу. Пусть всего на неделю, но он должен увидеться с ней.

С ней — его младшей сестрой, которая до сих пор ждет его возвращения. Он хотел лично извиниться перед ней и успокоить ее.

Он должен сказать, что, пускай это и займет какое-то время, но он вернется домой.

Он хотел попросить ее быть терпеливой.

«… Я должен».

Исправительная Академия Пургаториум — странное место, полное убийц. Кёске, попавший сюда из-за ложного обвинения, был настроен решительно.

Эта была последняя пятница июля. До экзаменов оставалось десять дней.

Впервые Кёске собирался учиться так, как будто от этого зависела его жизнь…

— О, и еще кое-что. Мне нужно сделать серьезное объявления.

— … Ха?

Кёске, который уже начал планировать подготовку к экзаменам, посмотрел на Курумию, чтобы узнать в чем дело. Не «важное» или «необходимое», а серьезное.

Он чувствовал в этом что-то зловещее.

Курумия откашлялась.

— В нашем классе прибавление.

Переведенный ученик.

Класс загудел в ответ.

Что мог означать перевод ученика в это учреждение для убийц? К тому же в июле, посреди экзаменов. Предчувствие Кёске стало еще хуже.

— Не самое удачное время, но… при рассмотрении специальной просьбы и по некоторым личным причинам было принято решение о внеочередном переводе. — говоря это, Курумия подняла трубу.

Качнув погнутым концом в сторону учеников, она продолжила:

— Посреди Золотой Недели наш переведенный ученик пришел в школу и начал стрельбу из дробовика — или, точнее, планировал. Однако, возможно, из-за неправильной сборки, произошла осечка. К сожалению, этого человека арестовали.

— Другими словами, это было покушение на убийство. Однако, намерение убивать было реальным, и если бы оружие было исправно, там было бы намного больше жертв, чем двенадцать на счету Камии… Таким образом, пусть на счету этого человека нет смертей, но жестокость намерений не может быть забыта, поэтому его поместили под нашу опеку для реабилитации…

Держа трубу, как пушку, Курумия сымитировала стрельбу.

Она целилась прямо в голову Кёске.

Кровь не хлынула, но пот обильно стек по его лицу.

«Ворваться в школу с дробовиком — это слишком ужасно! И она говорит, что этот человек теперь будет в их классе?! Черт! Я не смогу сосредоточиться на тестах…!»

Она сказала, что жертв не было, но это не давало Кёске ни малейшего спокойствия. Судя по этим действиям, новый ученик был из тех, с кем Кёске не хотел иметь ничего общего. Правда, не разделяя страха Кёске, весь класс, казалось, был очень возбужден.

— Вау, дробовик! Круто! Я как-нибудь хочу попробовать пострелять из него. Бум, бум, бум!

— Хи-хи… дождь из пуль, окрашивающий все в красный… море крови… хи-хи.

— Достать пушку в Японии… вау! Если это милая девушка, то я тепло ее встречу.

— Серьезно, какой крутой человек! Это же преступление против человечества!

И так далее. Их возгласы слились в один.

Однако, в тот момент, когда Курумия выкрикнула «Тихо!» — все крики затихли.

Ученики беспрекословно слушались своего учителя; этот урок был заучен ими множествами избиений и угроз.

— Думаю, мне нет необходимости позволять вам и дальше говорить все эти вещи. Почему бы самим не услышать все из ее уст? Вам, ублюдкам, любопытно ведь, прогнившие убийцы! Вы хотите узнать, что это за псих, который без колебания собирался убить своих собственных школьных друзей… хе-хе-хе.

Смеясь, Курумия взглянула на дверь в класс. Все проследовали за ее взглядом.

— Ладно, хорошо. — Позвала Курумия. — Входи!

Скрип, скрип, скрип… дверь открылась.

— А вот и я!

Раздался высокий голос переведенного ученика. Глаза всех широко раскрылись.

… Переведенный ученик был молодой девушкой. Она была низкой и невероятно стройной; ее тонкие конечности, покрытые рукавами и подолом юбки, были не толще спички. Но, взгляды всех были прикованы не к телу, а к голове.

— Ах, я едва вас вижу. — Беспокойно оглядев класс, она вошла. Там, где должны была быть человеческая голова, находилась светло-коричневая конская голова.

— …

Все ошарашено смотрели на эту странную личность.

Кожа была невероятно реалистичной, даже были видны вены. Полуоткрытый рот, большие ноздри и выпуклые глаза поражали воображение.

— Ииииии! Лошадиная голова! Монстр!!! — Позади Кёске от страха завопила девушка.

Конечно, это была не настоящая лошадиная голова. Лишь маска. Тем не менее, она была достаточно проработанной, что вызвать панику у этой робкой девушки.

— Внутри она пахнет резиной. Хочу скорее снять ее. Она душит меня. — Более того, голос был слишком высоким, как будто она надышалась гелием.

Все смотрели на этого странного человека-коня, медленно пересекающего класс, пока, наконец, он не дошел до учителя.

— … Фух! Я дошла. Чудо, что я не упала!

— Да, прости за эти неудобства. Но, пока не снимай ее! Сначала представься.

— Ладно, поняла!

Перекинувшись с Курумией парой слов, этот кентавр выпрямился.

Все та же девушка позади Кёске подпрыгнула и вцепилась за девушку перед ней.

— Э?! О-оно смотрит сюда!!!

Лошадь, не заметив этого нарушения тишины, повернулась…

И уставилась прямо на Кёске.

— … Э?

Неожиданно, у Кёске возникло очень неприятное чувство. Было что-то знакомее во взгляде этого ученика. Он чувствовал это.

— Приятно познакомиться со всеми. И доброе утро. Я попросила доставить меня в эту школу потому, что здесь есть кое-кто, кого я хочу увидеть не смотря ни на что! Даже если взамен мне придется отдать свою жизнь, я хочу встретиться с ним, самым важным для меня человеком во всем мире… для того, чтобы последовать за ним, я взялась за оружие! Когда я не смогла никого убить, я очень испугалась и просто не знала что мне делать… Но я так рада, что все же смогла сюда попасть.

— … Эй.

Должно быть, эффект гелия начал спадать — ее обычный голос разносился по классу. Это был голос, который он абсолютно не должен был слышать…

— Эй-эй-эй-эй!

Его голос был настолько жалок. Неистово тряся головой, Кёске отверг изображение, пронесшееся в его голове.

— … Это невозможно. — Для нее невозможно было попасть в это место. Независимо от того, насколько этот голос напоминал ее, или же внешний вид напоминал ее — невозможно, чтобы это произошло…

— Да, я счастлива… очень счастлива! Счастлива, счастлива, счастлива, счастлива, счастлива, счастлива, счастлива, счастлива, счастлива, счастливасчастливасчастливасчастлива, так счастлива, что могу сойти с ума! Ах-ха… ах-ха-ха! Ах-ха-ха-ха! Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! С того момента, как нас разлучили, то, что я желала день за днем, наконец-то свершилось! Ти-хи!

Когда эффект гелия полностью прошел, надежды Кёске рухнули. Предчувствие, появившееся в его сердце, превратилось в реальность. Переполненный эмоциями, которые он не мог переварить, ход его мыслей замер. Как будто мир был в белой дымке.

Когда Кёске был поглощен отчаянием, переведенная ученица протянула руки к маске.

«Пожалуйста, подожди».

Он хотел закричать, но его губы не двигались.

— И, наконец-то…

Его мысли не дошли до нее, и девушка не остановилась. Она сняла лошадиную маску и отбросила ее, как будто это была какая-то помеха.

— Мы наконец-то встретились, братик!

Переведенная ученица показала лицо.

Аяка Камия лучезарно улыбалась.