Разрывая облака 2: Поглотить море (Новелла) - 1 Глава
Вууу-вууу-вууу!
Под оживленными неоновыми огнями, уклоняясь от потока машин, красные и синие полицейские мигалки сопровождали стремительно мчащуюся машину скорой помощи, а затем внезапно остановились в визгливых звуках трения колес. Пустое пространство перед входом в здание экстренной помощи в один миг превратилось в сковороду кипящего масла. Несколько десятков сотрудников уголовного розыска с криками выпрыгнули из машин, опытные медработники спешно толкали каталку, после чего быстро схватились за заляпанные кровью носилки.
— Здравствуйте, это новостная платформа ХХ. Согласно последней информации, наша провинциальная полиция, пограничная полиция и группа вооруженных международных наркоторговцев начали ожесточенную перестрелку. Скоростное шоссе перекрыто. Сейчас мы находимся перед входом в здание экстренной помощи народного госпиталя… ах!
Журналистка не сдержала испуганного крика и отшатнулась, когда на нее вдруг кто-то налетел. Микрофон с глухим стуком оказался на земле, а оператора, так и не успевшего ей помочь, начал теснить полицейский:
— Твою мать, как эти СМИ умудряются так быстро везде просочиться? Зачем вы снимаете? Прекратите снимать!
Оператора оттолкнули в сторону, едва не сбив с ног:
— Мы имеем право делать репортаж…
И прежде чем он закончил свою речь, голос его потонул в крике старшей медсестры:
— Пострадавший потерял слишком много крови! Не хватает крови! Сообщите в кабинет переливания, чтобы срочно приготовили кровь!
— Состояние крайне опасное, давление продолжает падать!
— Подготовиться к брюшной аортографии! Быстро, быстро, быстро!
Вокруг все бурлило. В этот момент сам глава госпиталя накинул на себя халат и выскочил из кабинета дежурного врача, в несколько шагов он почти догнал каталку. Однако, прежде чем он ее догнал, кто-то его схватил.
— … начальник Фэн?!
Выдающийся начальник городского управления общественной безопасности впервые имел такой жалкий вид: обычно скрупулезно уложенные седые волосы, сейчас были взлохмачены и торчали во все стороны, полицейская форма вся в темно-красных кровавых пятнах, стекла очков разбиты, а сам он казался до смерти напуганным.
— Начальник Фэн, вы…
— Спаси его любой ценой, — ногти на руке старого начальника управления, которой он цеплялся за главу госпиталя, были покрыты черной кровью, он задыхался и весь дрожал. — Этот человек находился под прикрытием уже двенадцать лет… двенадцать лет! Ты должен спасти его для меня, иначе, иначе…
На последних его словах сердце главы госпиталя сочувственно сжалось, но неожиданно в этот момент неподалеку раздался пронзительный вопль:
— Доктор! Доктор, состояние ухудшается!
Окончание этой панической фразы порождало дурное предчувствие, начальник Фэн резко обернулся.
Все взгляды сосредоточились на каталке. Невообразимой силы боль заставила молодого человека на ней изогнуться дугой, словно он пытался ухватиться за последнюю ниточку надежды, однако когти бога смерти крепко держали его за горло. Тело его охватили судороги, красивое лицо исказилось до неузнаваемости, грудь с резким выдохом рухнула обратно на каталку. Он был в бреду, на белой коже отчетливо проступали вены, кровь непрерывно стекала по груди, животу и конечностям. Даже одежда медсестры, которая отчаянно пыталась удержать его, была насквозь пропитана кровью.
Журналистка, глядя на это, совсем забыла о своей борьбе, трагическая сцена напрочь опустошила ее сознание.
Человек, застигнутый смертью, казался неожиданно молодым, и даже красивым, но его внешность все же резко отличалась от того героического образа, который принято пропагандировать в СМИ. Возможно из-за его внешности он казался немного более юным и нежным. В любом случае это был не тот возраст, в котором можно пожертвовать собой под дулом пистолета.
— Сердцебиение 140 ударов в минуту, давление семьдесят пять на сорок пять…
— Сатурация упала до 75%!
Крик заведующего отделением сосудистой хирургии в этом хаосе прозвучал особенно ясно:
— Быстро, готовьтесь к экстренному переливанию крови!
……
Бум!
Бум!
Бум…
Каждый удар сердца был подобен приближающемуся под водой гиганту. Сердцебиение становилось все чаще и отчетливее, пронзая барабанные перепонки, заглушая крики полицейских и неистовые вопли врачей.
На самом деле это был признак скорой остановки сердца.
Однако в тот момент, когда коса бога смерти должна была вот-вот коснуться горла молодого человека, его сознание было необычайно ясным. Останься в его теле хоть немного силы, он бы даже произнес вслух то, чего желал сейчас больше всего: пускай это все поскорее закончится. Очень больно.
Слишком больно.
Это долгое бесконечное путешествие достигло наконец своего наилучшего финала…
Кривая на мониторе пациента подпрыгивала все выше и выше, быстрее и стремительнее, словно тонкая проволока, брошенная в небосвод, пока внезапно не исчезла из поля зрения. В следующий миг на экране возникла леденящая душу прямая линия, сопровождаемая неистовым писком аппарата.
Остановка сердца!
Молодой человек закрыл глаза, тело его безжизненно упало на носилки, после чего он погрузился во мрак холодного моря.
Мир был затоплен приливом, затягивающим его все глубже. Тихий плач, вопли и крики бесчисленного множества людей смешались и исказились в абстрактную картину, и медленно превратились в ничто.
В этом тихом и спокойном мире он снова увидел того человека.
Эта светящаяся белая тень, пролетев сквозь застывшее время и толпу, беззвучно достигла каталки и посмотрела на него. Он не мог отыскать эту сцену в своей памяти, но быть может происходящее сейчас вполне реально. Быть может именно поэтому все детали были настолько ясными, а сами они так близко, что удавалось даже рассмотреть собственное отражение в глазах.
«… ты правда здесь?» — смутно подумал он.
Тяжело раненая умирающая плоть вдруг стала очень расслабленной, боль медленно отступила. Он неторопливо поднялся из своего поломанного тела и, преисполненный надеждой, повернулся к этой яркой светящейся белой тени, протянув к ней руку.
«Ты здесь, чтобы забрать меня?»
Белая тень действительно подняла руку, коснувшись его, переплетая их пальцы, и вся эта боль и мучения словно никогда не существовали. Он невольно рассмеялся, однако в следующий момент увидел знакомые глаза, пристально наблюдающие за ним. Эти глаза были переполнены чувством, но не радостью встречи после долгой разлуки, а неописуемой грустью.
Он застыл в немом удивлении, видя лишь то, как белая тень слово за словом беззвучно произносит:
«Возвращайся, У Юй… вернись в самое начало, на много лет назад, в то время, когда ничего еще не произошло. Тебе суждено было жить. Иди вперед, сквозь бушующее пламя охваченных огнем деревень, сквозь пустые земли, и никогда не оглядывайся назад…»
У Юй запаниковал, крепче сжав светящуюся руку, но так и не нашелся что сказать. В этот момент белая тень наконец улыбнулась, мягко и виновато, после чего с силой оттолкнула его.
Бум!
В действительности это было бесшумно, но окружающим, чьи барабанные перепонки потряс этот звук, казалось, что он был похож на взрыв.
Тело молодого человека подбросило ударом тока, оно тяжело упало, безжизненные конечности внезапно дернулись.
— Есть пульс!
— Сердце бьется!
……
Радостные возгласы, аплодисменты, истерические рыдания и смех наполнили кабинет реанимации внутри и за его пределами. Луч света пробился сквозь глубины, незримая сила поддерживала его в этом море крови, до тех пор пока он не вырвался на поверхность, ослепленный светом, заливающим все вокруг.
У Юй бездумно открыл свои израненные глаза. В этот момент все крики стихли, словно отлив, и только далекий вздох замер в пустоте.
«Твое имя навечно высечено в земле, а душа умерла, чтобы возродиться…»
— Начальник Фэн, начальник Фэн! — детектив спешно мчался через коридор, даже не позаботившись вытереть выступившую испарину, и передал планшет начальнику Фэну: — Отделу кибербезопасности удалось перехватить последнее сообщение из даркнета, оно опубликовано менее пяти минут назад. Сейчас пытаются отследить откуда оно было отправлено, но пока что определить ip-адрес не удалось, смотрите!
Начальник Фэн опустил голову, и тотчас улыбка на его лице застыла.
Это была совершенно черная страница, адрес ее представлял собой набор случайных символов, оканчивающихся на «.clos», id отправителя сообщения был некликабельным. В центре экрана — двухдюймовая фотография на документы. На ней человек, глядящий исподлобья равнодушным взглядом. Все черты его лица казались необычайно правильными, словно он был статуей, искусно высеченной из белой слоновой кости; уголки бесцветных губ от природы слегка опущены вниз, так естественно, будто за всю жизнь он ни разу не улыбнулся; длинная шея аккуратно прикрыта воротом черной рубашки.
Главный герой на этой фотографии был всем хорошо знаком: ему только что чудом удалось избежать смерти в кабинете реанимации.
— … — начальник Фэн дрожащим пальцем пролистнул страницу вниз и, как и ожидал, обнаружил там огромный пульсирующий красный заголовок, в такт движениям которого сердце сжималось от страха.
[Объявляется вознаграждение]
[Настоящее имя неизвестно, кодовое имя — Художник. Пол мужской. Двенадцать лет находился в «золотом треугольнике»,* работая на полицию континентального Китая. Вознаграждение за его голову — 108.2409btc, за информацию о его местонахождении — 5.4121btc.
Процесс исполнения должен быть записан на камеру как доказательство.
Если будет предоставлена часть тела, размер вознаграждения соответственно вырастет. Голова обсуждается отдельно.]
П/п. «Золотой треугольник» — район на границе между Мьянмой, Таиландом и Лаосом, знаменитый производством и распространением опиума.
На самом деле, этого стоило ожидать, только вот никто и подумать не мог, что все произойдет так быстро и подано настолько дерзко.
Руки начальника Фэна, казалось, окаменели. Он стоял застыв так долго, что смотревший на него детектив начал беспокоиться, и медленно забрал планшет из его рук.
Никто не заметил в небольшом уголке коридора повисшую мертвую тишину.
Люди обнимали друг друга, радостные возгласы кружились в воздухе, проникая сквозь холодные стекла реанимации, проплывая через море огней, образованное светом тысяч домов. Следуя за ночным ветром, они скрывались за линией горизонта, будто погребальное песнопение, которого никто не осознавал.
Год спустя.
Мьянма, штат Шан.
Утренние лучи солнца озарили окраину небольшого поселка, рынок мало-помалу просыпался и наполнялся шумом. Там продавали кости тигра, поддельный нефрит, героин вперемешку с известью, метамфетамин толкали вместе с карамельными конфетами. Все магазинчики один за другим подняли дверные портьеры. Окончившие рабочий день проститутки небольшими группами шли по торговому кварталу, окутанные вонью дешевых духов, косметики, пота и алкоголя. Отовсюду раздавался смех.
— Босс* Цинь! — позвала какая-то женщина с проницательным взглядом, вихляя бедрами и громко смеясь. — Как твой бизнес? Придешь к нам вечером поразвлечься?
П/п. В оригинале они называют его 老板 (лаобань) — так обращаются не только к своему начальнику, но также к владельцам лавочек и магазинов. Так что, они зовут его боссом потому что он владелец магазинчика, а вовсе не потому что он их сутенер ))
Босс Цинь выглядел как человек совершенный во всех отношениях: одетый в рубашку, шорты и шлепанцы, с изысканной парой очков в серебряной оправе, и сигаретой в длинных тонких пальцах, он откинулся на шезлонг в дверном проеме своей лавки и читал. На вывеске рядом с ним была обозначена сфера деятельности магазина: буддийские амулеты, куклы с черной магией, колдовские проклятия, различные талисманы и изделия ручной работы. Зажатый между соседом слева, торгующим эфедрином оптом, и соседом справа, толкающим мешками опиум, он определенно мог считаться чистым потоком литературы и искусства.
— Едва хватает сводить концы с концами. Разве посмел бы я обидеть вас? — босс Цинь приподнял брови и томно произнес: — Давайте вернемся к этому вопросу через некоторое время.
Женщины захихикали и принялись толкаться:
— С босса Цинь не берем денег за веселье!
— Не только не берем, но и доплатим!
— Давай же, приходи!
Рынок был целиком заполнен страдающими от безделья торговцами, подшучивания и смех не утихали, улица стремительно наполнилась веселой атмосферой.
В этот момент вдалеке послышался звук автомобильного двигателя, который весьма быстро приближался и очень скоро заглушил людские голоса. Множество людей один за другим обернулись посмотреть, когда вдруг в окутанном туманом поселке промелькнула тень автомобиля, а вслед за ним семнадцать-восемнадцать джипов пикировали с горной дороги во всех направлениях, и под визги и крики ворвались на рынок.
— Какого черта?!
— Копы?!
— Блядь, смерти ищут!
Наркодилеры по всему торговому кварталу не собирались попусту трепаться. В один миг из каждого дома выскочили люди с оружием, однако прежде чем они успели открыть огонь, окна машин опустились, и десятки автоматов одновременно обрушились на них чудовищным дождем из пуль.
Несколько ведущих торговцев тотчас были превращены в решето. В ту же минуту большая часть торговой улицы преобразовалась в преисподнюю из крови, огня и свинца. Вокруг все кричали и плакали, громыхали автоматные очереди, несчетное количество людей бросилось врассыпную, улица опустела в те же секунды. Около дюжины машин резко остановились под режущий слух визг колес. Десятки телохранителей разного цвета кожи вышли с автоматами из машин, и со всех сторон окружили тот самый магазинчик изделий ручной работы.
Вслед за этим телохранители расступились, и из бронированного автомобиля показался высокий белый мужчина, с каштановыми, немного волнистыми, волосами. Слегка улыбаясь, он снял солнцезащитные очки:
— Наслаждаешься жизнью, Цинь Чуань?
Воздух, пропитанный запахом дыма и крови, казалось, мог сдетонировать в любой момент. Босс Цинь сел, вздохнул, когда в его голову направили дула нескольких десятков пушек, и отбросил пистолет, который только что достал из-под шезлонга:
— А я полагал, что ты, как и твой сайт «Марианская впадина», уже подох, Акула… твой способ поздороваться с людьми слишком агрессивен, мог бы ты в следующий раз изменить форму приветствия?
Белый мужчина, которого назвали Акулой, лишь развел руками:
— Однако Вэнь Шао мертв, а мировые цены на наркотики испытали потрясение. Кто угодно, потеряв ни с того ни с сего сотни миллионов долларов, будет в дурном настроении, тебе не кажется?
— Я глубоко сочувствую, но это действительно не имеет ко мне никакого отношения, — сразу же разъяснил Цинь Чуань. — Господин Вэнь был хорошим человеком, очень жаль такого деятеля акционизма, ему лишь не хватило немного удачи. С этого момента я скроюсь от мира, уйду на покой, и вдобавок всю жизнь буду вегетарианцем, молясь владыке Неба о его счастливой загробной жизни…
— Вэнь Шао атеист.
— … — Цинь Чуань беспомощно сказал: — Это еще более прискорбно.
— Вместо того, чтобы прятаться всю жизнь на границе, может быть ты вмешаешься, и приберешь за ним тот ворох проблем, что он после себя оставил? Это было бы лучшим способом почтить его память, — Акула улыбнулся, затем сделал жест рукой, после чего телохранитель быстро включил планшет и передал Цинь Чуаню. На экране планшета появился мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, довольно непримечательной внешности, низкий, полноватый, с проседью на висках, этнический китаец. — Вань Чанвэнь. Ты его знаешь?
Уголки рта Цинь Чуаня слегка дернулись.
— Вэнь Шао всегда был моим самым ценным партнером, он был гениальным химиком, полным мудрости, честным и не жадным. Все «голубое золото», продаваемое на Марианской впадине, поставлялось по системе гарантий сайта, и это полностью обеспечивало черный рынок различными сортами наркотиков и регулировало цены, — тон Акулы был наполнен церемонной скорбью. — Однако, приемник структурной формулы «голубого золота», твой приятель по фамилии Вань, не унаследовал ни грамма из его добродетели.
Цинь Чуань только открыл рот, но Акула уже его перебил:
— 153%. Менее чем за два года мировой оборот голубого золота вырос на 153%, а цена снизилась в 300 раз. Цены на прочие синтетические наркотики тоже упали. Что еще более непостижимо, так это то, что господин Вань, похоже, является консерватором и приверженцем старого стиля работы, у него напрочь отсутствует интерес к сотрудничеству с даркнетом. Я уважаю каждого продавца на этом рынке, уважаю старшее поколение, которое привыкло использовать для сделок брокеров, и именно поэтому мне нужен ты.
Акула говорил вежливо, будто он был благовоспитанным джентльменом, совершенно не замечая, что в данную минуту его люди направляли в голову Цинь Чуаня несколько десятков стволов:
— Если ты сможешь убедить господина Ваня реализовывать товар через каналы связи Марианской впадины, я не только буду крайне признателен, но и великодушно откажусь от доли в продажах господина Ваня, в пользу твоего капитала для ухода на покой, отдаления от мирских забот, пожизненного вегетарианства, вознесения молитв владыке Неба, или любой другой забавы, какой ты там хочешь заниматься. Это очень справедливая сделка, как считаешь, капитан Цинь?
Цинь Чуань несколько раз открывал рот, не имея возможности вставить слово. В конце концов он в бессилии вздохнул и пробормотал:
— Это действительно очень справедливая сделка, однако имеется одна техническая проблема.
Акула заинтересовался:
— Какая проблема?
— Мать Вань Чанвэня умерла.
Все как один вспомнили определенную репутацию Цинь Чуаня… вернее, то, что о нем поговаривали. Акула сложил губы в беззвучном «О!», и таки не смог подавить желание уточнить:
— Так ты его мать…?
— Вань Чанвэнь рискнул вернуться на родину, чтобы поддержать гроб, и тут же оказался в заседе полиции на той территории. Насколько мне известно, сейчас он должен скрываться в Северном Китае, — Цинь Чуань вновь вздохнул и сказал: — Я уже поклялся однажды, что кроме как мертвым больше никогда не пересеку государственную границу.
Вокруг воцарилась гробовая тишина.
— Поэтому весьма сожалею, — Цинь Чуань, глядя в наставленное в его лицо дуло пистолета, беспомощно развел руками и произнес: — Стреляй.
Никто не издал ни звука и не посмел сдвинуться с места. По торговой улице гулял ветер, разнося тошнотворный запах крови.
Акула не мигая уставился на Цинь Чуаня своими серо-голубыми глазами. Обычно, лишь заглянув в эти глаза, люди ощущали, как все их существо охватывает леденящий душу холод.
— Ты сказал мне стрелять, — многозначительно произнес он. — Ты уверен?
Безо всяких его дальнейших распоряжений, человек, державший планшет, вновь провел по экрану пальцем, и перед глазами Цинь Чуаня возникло видео.
Непрерывный поток машин, толпящиеся и наступающие друг другу на пятки пешеходы, а через дорогу, на главных воротах четко виднелась сине-белая вывеска «Управление общественной безопасности горда Цзяньнин». Камера на пару секунд замерла, будто специально давая Цинь Чуаню время хорошо рассмотреть надпись, а затем перевела фокус на тротуар, где стоял серебристый Mercedes-Benz g65. В этот момент в полуопущенном автомобильном окне можно было увидеть необычайно изящного, одетого в серую куртку молодого человека. Он сидел на месте водителя с очень прямой спиной, а свет от экрана мобильного телефона оттенял его знакомый до боли профиль.
— Уверен как никогда! — пылко и со скорбью в голосе говорил Цинь Чуань. — И ради него я тоже буду жить на покое, молиться и всю жизнь практиковать вегетарианство, и готов начать прямо сейчас!
— А ты не торопишься? — спросил Акула с улыбкой.
Через мгновение, камера слегка переместилась, и в кадре появился начальник отдела уголовного розыска Янь. Он большими шагами пересекал улицу, направляясь приямком к g65, на лице его играла легкая улыбка, а углы куртки приподнимались на ветру.
— …
После долгого молчания Акула, подтрунивая, произнес:
— По-прежнему уверен?
Цинь Чуань опустил голову и, после долгого молчания, энергично потер лицо и вздохнул.
— Если бы ты спросил меня об этом несколько лет назад, то возможно мой ответ отличался бы от сегодняшнего, но нынешний я чувствую, что пересечь границу не так уж и сложно, — сказал он со всей серьезностью. — В конце концов все знают, что я ем свои клятвы на обед.
Акула разразился хохотом.
Несколько десятков автоматов, все как один, были убраны с характерным звуком. Цинь Чуань поднялся с шезлонга, снял очки, разминая переносицу, и ощущая безвыходность произнес:
— Но я не дешевый брокер. Если я буду работать бесплатно, потянутся слухи, и я больше не смогу брать плату. Возможно клиенты убитых сегодня последуют этому примеру, и начнут выстраиваться в очередь перед моей дверью, чтобы вышибить мне мозги. Так что, ты все равно должен заплатить мне, можно сказать, что ты меня нанял, а в будущем наши пути может и разойдутся. Так или иначе, деньги у тебя имеются, так как насчет аванса?
— Звучит справедливо и логично, — Акула, сдерживая улыбку, смерил Цинь Чуаня взглядом: едва тот снял очки, как тут же его лицо стало выглядеть совершенно невинно. Полагая, что этот безоружный бывший полицейский не сможет доставить большого беспокойства, он равнодушно спросил: — Можно. Сколько ты хочешь?
Неожиданно Цинь Чуань приподнял бровь:
— Мне не нужны деньги.
Он развернулся, и через щепки и щебень пошел к магазинчику, который только что разнесли вдребезги обстрелом, игнорируя раздолбанную в паутину трещин стеклянную дверь и напрочь снесенную половину прилавка. Толпа вооруженных гангстеров уставилась на его беззаботный силуэт в полумраке лавки. Они слушали как из внутренней комнаты раздается звук печати старомодного принтера, а спустя некоторое время Цинь Чуань поднял портьеру и вышел наружу с распечаткой в руках.
Один их гангстеров взял распечатку и, настороженно отступив, передал ее Акуле, который вдруг воскликнул:
— О! Не женщина?
— …
Похоже, его репутация бабника уже вышла на мировую арену.
— Я полагал, что если ты не хочешь денег, тогда запросишь женщин, — Акула чуть отвел распечатку в сторону, на мгновение внимательно присмотревшись к разрушенному магазину и, будто он что-то понял, с любопытством спросил: — Я и подумать не мог, что у тебя настолько специфические вкусы. Не иначе как имеется какое-то эксклюзивное хобби?
— Ты меня переоцениваешь. Мое хобби — коллекционирование, только и всего, — скромно сказал Цинь Чуань. — Цена на некоторые предметы слишком высока и мне не по карману, вот и приходится обирать клиентов.
Диалог между ними был дружеским и вежливым, словно между парой приятелей, которые давно не виделись, и будто не было той жестокой сцены с лесом ружей и ливнем пуль. Акула на некоторое время задумался, после чего слегка улыбнулся, словно он был понимающим и уважал хобби и личную жизнь других людей, и пожал плечами:
— Правда? В таком случае, без проблем. Раз хочешь аванс, ты скоро его получишь.
Затем он отдал распечатку телохранителю и сделал приглашающий жест:
— Военные и полиция Шан скоро окружат это место. Садитесь в машину, капитан Цинь, и добро пожаловать к сотрудничеству.
Вдали, в тени деревьев вдоль горной дороги, смутно доносился звук несущихся военных грузовиков.
Цинь Чуань по натуре человек довольно простой. Он ничего не взял с собой и просто пошел. Под конвоем телохранителей, он наклонился и залез в машину. Вслед за этим больше десятка бронированных джипов развернулись, покидая рынок, под приглушенные звуки хлюпанья и хруста, проезжая по разбросанным повсюду трупам, и оставляя кровавую дорожку следов.
— Так что же произошло год назад? — за окном быстро пролетал пейзаж, а Цинь Чуань оказался зажат между двумя вооруженными телохранителями. Пока его подбрасывало на дорожных ухабах, он решил поболтать: — Марианская впадина отключилась от сети на целый год. Поговаривают, что даже в Интерполе считают, что ты давно удавился. Еще ходят слухи, что к вам внедрился какой-то агент под прикрытием, и в одиночку перебил всех твоих бойцов… так эти слухи верны?
Сидящий на переднем сидении Акула неторопливо повернул голову, уставившись на него оцепенелым взглядом. По его лицу невозможно было понять, в каком он пребывал настроении.
Если не считать громыхания кузова, в машине установилась аномальная тишина. Прошло довольно много времени, Цинь Чуань полагал, что Акула ему уже не ответит, когда тот вдруг заговорил, задавая встречный вопрос:
— Ты знаешь Художника?
— Кого?
Акула тихо рассмеялся, в его глазах можно было видеть холодную угрюмость.
— Десять лет назад Артур, мой самый надежный руководитель службы безопасности, находившийся в Юго-Восточной Азии, был арестован. Тогда я использовал все доступные методы, но так и не смог узнать кто за этим стоял. Я думал, что полиции лишь слегка повезло. Я так думал вплоть до прошлого года, когда он лично предстал передо мной, словно демон прибывший из преисподней, чтоб забрать наши жизни. И тогда я понял, что он был рядом с самого начала, уже много лет: когда я продавал фентанил в Северной Америке, когда основал завод метамфетамина в Мексике, когда разворачивал сеть теневых серверов в Нидерландах. Пускай непрерывная борьба Интерпола, вместе с трижды выданными Красными циркулярами,* и оказалась бесполезной, но за линию огня этого демона мы не выходили никогда.
П/п. Красный циркуляр — уведомление, распространяемое через международную полицейскую организацию Интерпол с требованием арестовать разыскиваемое лицо и выдать его государству-инициатору такого уведомления.
— Художник, — Акула сделал паузу, после чего прошептал: — Не удача привела его ко мне, а судьба.
Цинь Чуань задумчиво кивнул и спросил:
— Однако ты жив. В таком случае, он наверняка мертв?
Раскинувшийся вдоль дороги огромный массив маковых полей, которые невозможно было объять взглядом, плескался в лучах солнца. Акула повернул голову и посмотрел в зеркало заднего вида. В нем отражались его серо-голубые глаза наполненные улыбкой, словно он с теплотой вспоминал старого друга, однако в этой улыбке крылась тень кровожадности, от которой бросало в дрожь.
— Нет, судьба к нему исключительно безжалостна. Потому что я жив, а он еще не умер.
Веки Цинь Чуаня дернулись в дурном предчувствии, однако тон Акулы был необычайно нежен:
— Посмотри, эта земля перед тобой — это то место, где был Художник…
Вдали камуфляжные грузовики окружили рынок, а автомобильный кортеж неумолимо двигался на север. Под горой территория страны огромна, а межевой столб скрыт средь высоких гор и мощных хребтов, отражая слабый золотой свет.