Re:Zero EX4 (Новелла) - 16 Глава

Пока Райнхард сдерживал насекомоподобных убийц, Юлиус устремился к тому, кто стрелял. Укрывшись в лесу, под тенью большего древа, Феррис полностью рассчитывал на боевые навыки своих товарищей. Он занимался исцелением смертельно раненного Винсента, лежавшего перед ним.

Император потерял свою правую руку и очень много крови, прежде чем Феррис смог начать лечение. Феррис продвинулся в восстановлении руки, но даже его невероятные способности не могли восстановить потерянную кровь императора и его истощенную жизненную энергию. Феррис решил положиться на тактику, которая включала в себя большой упор на способность человеческого тела самовосстанавливаться.

— Умоляю тебя, не умирай! Это было бы очень глупо.

— …Не кричи мне прямо в ухо. Дикий зверь.

— …посмотри на себя — наконец-то я проснулся, и первое, что ты говоришь, это какая-то гадость.

Феррис был совершенно ошеломлен неожиданным замечанием Волакийского правителя.

Винсент был на пороге смерти, от его выносливости ничего не осталось. И все же каким-то образом ему удалось вернуться в сознание. Очевидно, зверочеловеку-целителю не нужно было беспокоиться о том, что Винсент просто поддастся отчаянию. Если у человека слабое сердце, это может отразиться и на теле. Феррис знал по опыту, что жизнь дает свой свет только тем, кто хочет, чтобы ее пламя продолжало гореть.

Бледный Император Винсент ухмыльнулся, увидев явное облегчение на лице мальчика — кота.

— Похоже, твои страхи рассеялись. Если я умру, война между империей и Королевством станет неизбежной. Тяжелая ноша для плеч, без сомнения.

— Угу, очень, так что еще раз, пожалуйста, не умирайте, Ваше величество. Это был бы глупый способ начать глупую войну.

— Ты считаешь, что война — это глупо?

Хладнокровная улыбка Винсента не изменилась от замечания Ферриса. В темных глазах императора отражался молодой рыцарь, который даже не потрудился вытереть кровь, забрызгавшую Императора.

— Это, должно быть, очень вас огорчает. Если бы королевская семья Лугуники была в добром здравии, а завет с драконом — в безопасности, тебе не пришлось бы спасать мою жизнь.

— Твои способности целителя поражают. На данный момент я полностью серьезен. Но быть неспособным использовать эти навыки в интересах тех, кому ты был наиболее предан… Нет слов, чтобы описать, насколько это мучительно.

— …! Не смейся надо мной! — Получеловек решил пропустить это мимо ушей, но в конце концов не смог этого сделать.

— Ты говоришь, что я не хочу тебя спасать? Что ты знаешь обо мне? — Голос мальчика-кота дрогнул.

Хотя его руки были полны целительной силы, в его глазах кипел гнев, когда он смотрел на своего пациента.

Винсент был прав. Как он и сказал, Феррис не смог помочь в излечении чумы, и его способности были бессильны против таких болезней. Многих, кого он хотел спасти, умирали на его глазах, и это очень сильно печалило его. И все же, теперь он был здесь и делал это. Его сила не смогла спасти принца, но этого человека, будь он проклят, он мог спасти…

Когда он закрывал глаза, ему часто виделась улыбка короля. Как давно? Как давно он желал счастья, где Феррис и его хозяин были благословлены вместе. Но этому не суждено было сбыться, и его бесполезность заставляла целителя временами желать умереть…

– Не смей смеяться надо мной, император Волакии!!! Я – целитель принца и Короля!!! Они были добры ко мне… Так как же я могу выбрать одних, но отвергнуть других???

Винсент молчал. Феррис понимал, что поддался эмоциям, но не жалел об этом. Молодой целитель не стал жаловаться на то, что он бомбардировал императора своими словами, нагромождая неуважительные слова одно за другим. В этот момент он чувствовал только любовь к тем двум людям, которые вызывали у него огромное восхищение одной лишь мыслью. Это было самое важное в жизни Феликса Аргайла. Именно это он и подтвердил своими едкими словами в адрес правителя целой империи.

— Если только я не ошибся в своей догадке, этот выстрел был сделан Балроем Темегрифом, — внезапно предложил Винсент, выдохнув слова одним долгим вздохом.

— Что?

Феррису потребовалась секунда, чтобы понять, что сказал император. Балрой был одним из девяти Божественных генералов. Вполне логично, что Винсент знает, как сражался этот человек.

— Даже если ваш второй рыцарь раскусил его трюк, один человек вряд ли сможет одолеть его. Двое могли бы справиться запросто.

— Двое? Но Райнхард…

Феррис бросил взгляд в сторону караульного помещения и подумал о Райнхарде. Святой меч все еще был там, в одиночку сдерживая более пятидесяти убийц. Феррис верил, что Юлий и Райнхард вместе смогут одолеть любого противника, кто бы это ни был. Но в тот момент шансы Райнхарда присоединиться к ним казались примерно равными шансам жука против ботинка.

— Тебе уши для украшения нужны, звереныш?

— Украшения…?

— Я сказал, что двое справятся. Присутствие или отсутствие Святого меча ситуацию не изменит.

С этими словами Феррис посмотрел на свои маленькие, слабые руки. У Ферриса было только одно оружие: кинжал с львиной гривой, который он получил от своего хозяина. Он не знал, как им пользоваться, и не обладал никакими навыками фехтовальщика. Если император думал, что Феррис будет достойным противником для одного из девяти генералов, то он думал напрасно.

— Ты можешь сослаться на страх, — сказал Винсент, насмешливо фыркнув.

— В таком случае тебе нужно быть только пассивным наблюдателем, смотрящим за развитием событий.

Когда император увидел, что глаза Ферриса расширились, он продолжил:

— Может быть, мне стоит использовать слово «посторонний», а не «наблюдатель»? Похоже, это твоя специальность. Цена вашей слабости была тем, что вы были наиболее лояльны ко всему. Похоже, вы готовы заплатить ее снова.

— С меня довольно! Отлично! Просто отлично! Действовать — это все, что я должен делать, не так ли? Принять меры? Отлично!

Такая манера речи, которую использовал Винсент, вызвала у Ферриса сильнейший гнев. Однако объектом его гнева был не только император — это была его собственная нерешительность. Он продолжал придумывать оправдания, почему он не мог делать вещи; оправдания делали все так легко. Но они были позорными.

Он потратил все свое время, гоняясь за людьми, которые не боялись таких вещей, и все еще просто следовал за ними по пятам.

— Тогда слушай внимательно, скотина ты этакая. Вам нужно только рискнуть своей жизнью.

Увидев, что Феррис клюнул на приманку, Винсент поманил его к себе только что прикрепленной правой рукой. Лицо Ферриса исказилось, когда он услышал стратегию Волакийского правителя. Император улыбнулся, увидев этот взгляд, и впервые в нем не было презрения. Выражение его лица было как у мальчишки, который придумал какую-то гадкую пакость. Улыбка… Жестокая и красивая.