Re:Zero EX4 (Новелла) - 18 Глава

— Ферри выманит их, а ты найдёшь и разберёшься с ними!

Юлий, занятый своей обороной, побледнел, когда услышал крик Ферриса, выбежавшего из леса. Почему фиолетововолосый рыцарь ничего не ответил? Возможно, потому что преданность Ферриса была настолько очевидна. Или, может быть, потому что выстрел, пронзивший его маленькое тело, был сделан слишком быстро.

— Феррис!

Балрой немедленно среагировал и начал действовать, чтобы устранить эту новую переменную в битве. Раненый Феррис лежал на траве, истекая кровью. Даже Юлий с первого взгляда понял, что рана смертельна. Однако вспыхнувшее исцеляющее заклинание сразу же закрыло тяжелую рану, исцеляя повреждения Ферриса прямо у него на глазах. Он знал, что если Феррис решил встретиться с врагом лицом к лицу, то у него должен был быть план.

— Я заметил его!

Буквально за секунду до выстрела воздух за спиной Ферриса задрожал. Юлий мгновенно понял, что это результат уникальной стратегии Балроя: использовать магию света и ветра, чтобы сделать себя невидимым. И вдруг Юлий понял, что делает его враг.…

— Эл Клаузерия!!

Судя по ране своего друга и по тому, где в небе заколебалась волна, Юлий направил саблю и, полагаясь на силу своих высших духов, создал вихрь магии. Шесть разных цветов соединились в одну прекрасную радугу. Полярное сияние вихрем заполнило небо, и разноцветный лабиринт поглотил противника Юлия. Магическая конструкция представляла собой стену света, состоящую из шести элементов, что означало, что она была способна отразить любой вид магии, который мог быть направлен против нее. Она была совершенно неприступна также и для физических атак. Само собой разумеется, что любого, кто попытается ударить её в лоб, ждет серьезный урон. В результате дракон попал в радужный лабиринт, а затем быстро начал падать.

— Она проявляется как радуга, и никто не может увидеть, что находится на ее конце.

Стена исчезла, и в тот же миг раздался глухой удар небесного дракона о землю. Это было ужасное зрелище: крылья существа были сломаны, а чешуя покрыта кровью. Таков был результат того, что дракон врезался в землю со скоростью звука. Судя по его прерывистому, неглубокому дыханию ему оставалось жить всего минуту, а может и меньше.

— Значит, это была ловушка?

Там была и человеческая фигура, волочащая свои ноги, его собственное дыхание вырывалось судорожными вздохами. Этот человек точно так же ударился о землю за мгновение до своего дракона. Это был Балрой Темегриф. Юлию потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что произошло. Дракон сбросил своего партнера со спины прежде, чем заклинание Юлия поймало бы их, спасая его. Балрой тоже это понимал. Поэтому он проковылял мимо Юлия прямо туда, где лежал его любимый дракон. Мужчина находился рядом со своим партнером последние несколько секунд его жизни.

— Спасибо за все, Карийон. Скажи Майлзу, пусть подождет меня.

Балрой погладил неподвижное существо по носу, нежно улыбаясь ему. Затем воин выпрямился во весь рост и тяжело вздохнул.

— Извините, что заставил вас ждать. Я не должен этого делать.

— У мастера состоялось прощание с его любимой спутницей. У меня тоже есть собственный земляной дракон, который многое для меня значит. Я не хотел бы быть настолько невежливым, чтобы обрывать такой драгоценный момент.

— Хех! Посмотрите какой благородный… Но я думаю, что должен поблагодарить тебя. Дашь мне минутку, чтобы как следует проводить Карийону. А теперь слушай…

Балрой повернулся, его голубые глаза смотрели прямо на Юлия. Его волосы были растрёпаны, а по лбу стекала кровь. Он избежал заклинания рыцаря, но упал достаточно сильно и от этого выглядел еще хуже. Бледное лицо генерала и обильный пот говорили о его внутренних повреждениях и сломанных костях. Было ясно, если немедленно не помочь, то ему конец.

— Не думай, что я хочу просить тебя об исцелении или о чем-то подобном. Всё так как оно есть. Во всей империи нет ни одного доктора, который смог бы меня вылечить. Да даже если бы они и были, я бы отказался.

— Но почему…? — Спросил Юлий.

— Вы действительно хотите спросить почему, сэр-рыцарь? Всё очень просто. Это империя, а я один из девяти Божественных генералов, а ты мой враг.

Юлий полагал, что этот был закончен, но Балрой говорил голосом полным сил. В его руках было копье, его любимое оружие, и он вращал его с пугающей скоростью, принимая боевую стойку. Это был не тот человек, которого можно было игнорировать, даже если он находится на грани смерти. Балрой продолжал свое восстание против императора Винсента с величайшей решимостью. Даже если его жизнь будет спасена, а мятеж провалится, его будет ждать только казнь.

— Значит, ты будешь сражаться до самого конца, рискуя своей жизнью?

— Нет ничего более священного, чем это.… Скажем так, я не знаю, когда сдаваться. Все, чего я хочу, — это попасть этим копьем в свою цель. Это все. Это все, что мне нужно.

Наконечник копья излучал убийственное намерение, и аура Балроя стала напряженнее, чем раньше. Юлий почувствовал его непоколебимую гордость воина и на мгновение восхитился этим человеком. Затем, секунду спустя, Юлий встал в стойку со своей саблей, готовый к бою.

— Как воин, я признаю твое мастерство. Но Райнхард — мой друг. Ради моего королевства и моих товарищей я не могу позволить тебе достичь своей цели. Тогда все, что осталось для нас — проверка мастерства!

По мере того, как боевая аура Юлия становилась все более четкой и сосредоточенной, неистовое возбуждение противника начинало вырываться из его души. Они встретились взглядами.

— Юлий Юклиус, рыцарь Королевской гвардии королевства Лугуника.

— Балрой Темегриф, девятый из девяти Божественных генералов империи Волакия.

Как было принято среди воинов, они оба объявили свои имена и титулы, а затем началась битва. Балрой сделал первый ход, ударив копьем так быстро, что атака была почти незаметна. Возникло ощущение, что наконечник копья исчез, а мгновение спустя оно уже летело Юлию прямо в грудь. Копьё было быстрее, чем это было возможно для человека, изрешеченного ранами, но Юлий отбил этот удар в сторону вспышкой своего меча. Его защитные рефлексы оставались обостренными его светлой магией, и рыцарь не хотел претендовать на победу только с помощью усиливающих способностей. Однако…

— Это просто еще одна сторона твоего мастерства, а? — воскликнул Балрой, по-видимому, понимая мысли Юлиуса, даже когда он наносил удар за ударом.

Рыцарь парировал каждый удар копья, отталкиваясь от земли, чтобы преследовать Балроя. Юлиус мчался по равнине, отражая каждый удар, когда он приближался. Искры летели всякий раз, когда сталь встречалась, и удары явно наносили урон им обоим. Юлий чувствовал, что каждый обмен репликами отнимает у него частичку жизни, поскольку его сосредоточенность и дух были истощены. Вообще говоря о копье, то было два способа атаковать им: колоть и метать. Это было похоже на меч, но удары чаще наносились остриём. Они представляли собой серию атак, направленных на определенную точку или точки, требуя от противника тратить огромное количество внимания, чтобы сохранить свою защиту. Ни один из них не мог долго выдержать эту битву, и они оба это знали. Так что после нескольких коротких обменов и изучения друг друга, борьба началась всерьез. Лязг! Когда Юлий отразил встречный выпад и приблизился, чтобы продолжить атаку, Балрой поймал меч древком своего копья. Однако он не смог полностью заглушить удар и отлетел назад. В это мгновение настроение битвы изменилось. Это случилось ещё до того, как Юлий успел заметить, что что-то приближается. Из наконечника копья, на которое указал Балрой, вырвалась волшебная ракета бесцветного света. Это была та же самая атака, которую использовал генерал, стреляя на своем драконе. Заряд, прицеливание и стрельба заняли так мало времени, словно это был талант, или искусство. Снаряд беззвучно и без предупреждения влетел Юлию в грудь. Юлий увидел в глазах Балроя яростное желание убить и усилил свою реакцию, пока она не стала настолько же быстрой, как молния. Лезвие его сабли лишь слегка задело магическую ракету, сбив ее с курса так, что она столкнулась только с плечом Юлия. По крайней мере, рыцарь избежал смертельной раны.…

— Н-да!  Хгх…

Именно в этот момент удар пришелся ему в грудную клетку, заставив его внутренние органы содрогнуться, а кровь подниматься и выходить изо рта, издавая страшный стон. Он избежал магического снайперского выстрела. И все же, что-то пронзило его грудь с ужасающей силой. Отчаянно пытаясь осмыслить случившееся сквозь туман боли, Юлий подумал о возможности второго снайперского выстрела. Пряча второй выстрел за первым, он гарантировал, что один из выстрелов попадет, даже если первый был парирован. Простой, но чрезвычайно эффективный трюк. Если бы кто-то столкнулся с противником, обладающим необходимыми средствами для защиты от магических снарядов, такой трюк был бы тем более вероятен, чтобы уничтожить их. К сожалению, дальше все стало только хуже.

— Твоя жизнь принадлежит мне!!! — Закричал Балрой и перешел в наступление, продолжая свою уловку смертельным третьим выстрелом. Этот последний удар последовал за предыдущим со сверхъестественной быстротой. Оружие Божественного генерала было направлено прямо между бровей его жертвы. Удар был направлен в сердце и голову – две жизненно важные точки. Это было движение, которое, казалось, могло даже убить одного из, якобы, бессмертных вампиров. Казалось, что снайперские выстрелы докажут это. Однако в последний момент лицо Балроя окаменело. Юлий, отброшенный назад выстрелом в сердце, держался на ногах. Это само по себе было достаточным потрясением для Балроя; более пристальный осмотр груди рыцаря выявил нечто очень странное. Феррис был ранен точно так же, но раны Юлиуса были гораздо легче. Юлий подготовил вторую линию обороны: слой брони из элементов земли на его теле.

— Мое копье … он все еще мог…!

Балрой был впечатлен только такой борьбой, такой силой, но он все еще был на волосок быстрее. Обмануть смерть — не означает полностью избежать атаки. Он вложил всю свою силу в руки, которые держали его копье, и ноги, которые ринулись вперед, сделав решительный выпад, пытаясь пробить защиту Юлия. Даже рыцарь Королевства Лугуники не выжил бы с раздробленным черепом. Единственный роковой выпад — вот что решило бы, за кем была бы победа.

— Ал Клариста, — произнес Юлиус.

Враг избежал смертельного удара Балроя, который отшатнулся чтобы не упасть, — человек, который даже сейчас среагировал на последний выпад генерала и сумел произнести заклинание. Когда он нашёл время? Почему Балрой позволил ему это? Почему, почему, почему?.. Если все так, то почему его собственный удар был таким медленным? Наконечник его копья должен был появиться раньше, но он был стерт этим рыцарем, который излучал такое яркое, многоцветное сияние. Не было даже ощущения металла на металле; не было никакого сдвига, поскольку сталь была отрезана. В конце концов, чувства Балроя не позволили ему даже отодвинуться или продвинуться дальше. Исход поединка был решен в тот краткий миг, когда атака столкнулась с обороной.

— Ну, разве это не сюрприз?

Мерцание радуги пронзило левую сторону груди Балроя, сверкающие цвета опалили его душу.  Но… что наполняло сердце Балроя? Это было восхищение врагом, что только что привел его к поражению. Когда все было кончено, действия мятежника казались такими тупыми и медленными не из-за страха проиграть, и не только из-за его воображения. Тело Балроя было окутано слабым светом. Это было сияние темной магии, встречающей и противостоящей светлой магии. Светлая магия укрепляла его собственное тело, темная ослабляла тело его противника — Юлий использовал одновременно такой тонкий и сложный маневр. Кто знал, что в королевстве есть такой грозный противник?

— Подумать только, я даже не добрался до своей настоящей цели.… Предполагаю, что я действительно… потерял хватку…

Балрой выронил копье и отступил на шаг, после чего меч рыцаря пронзил его грудь. Однако кровь не выступила.

Свет, короткий и интенсивный, прижег рану и испепелил внутренние органы человека, и сам его дух. Балрой неуверенно двинулся дальше, пока не добрался до неподвижной фигуры своего любимого дракона. Ему удалось опуститься рядом с ней, прислонившись к ее огромной фигуре, и выдохнуть. Позади него рыцарь Юлий вложил меч в ножны.

— Лорд Балрой, что толкнуло вас на такой заговор?

Молодой человек, казалось, решил, что драка окончена — наивная идея. Даже без копья Балрой был способен атаковать смертельно точным магическим снарядом. Но нет, никто не мог сказать, что он не знал, когда побеждён. Он был способен победить. В крайнем случае Юлий должен был так думать.

— Ты ведь не будешь тянуть время, правда?  Не могу сказать, что ожидаю от тебя понимания.

— Ты чуть не разрушил империю и не развязал войну с моим королевством. Вы правы, я не понимаю. Не понимаю я и твоей одержимости Святым мечом — Райнхардом.

— Это достаточно легко объяснить. Если кратко, то речь шла о… мести.

Глаза Юлия расширились от удивления, как будто он никогда не ожидал этого. Казалось, его шокировала не мелочность, а сама идея. Этот человек, по-видимому, никогда не предполагал, что Святой меч может навлечь на себя чью-то недобрую волю. По мнению Юлия, Райнхард был выше таких банальных трагедий, как превращение в объект мести.

— Мне кажется, что у тебя есть… довольно невинные представления о мире…

— … Я слышал тоже самое от своих друзей. Стараюсь работать над улучшением этой части меня.

— Хорошо, приятно слышать. В любом случае, тебе просто стоит прикончить одного из плохих парней, как я…

Затем Балрой рассмеялся над возмутительно откровенным обменом репликами, его веселье перешло в тонкие, пронзительные вздохи. Его сознание постепенно погружалось в сон, и он пытался удержать его достаточно долго, чтобы сказать что-то еще. Но что именно, он не знал. Возможно, слова ненависти.

— Есть ли какие-нибудь последние слова, которые вы хотели бы оставить Райнхарду?

Балрой тяжело вздохнул.

— … Это было бы просто подло с моей стороны. Неудачник должен просто идти своей дорогой. Но я действительно сочувствую твоему хорошенькому ушастому другу, так как я…

Юлий, казалось, качал головой, как бы останавливая это извинение, но Балрой поймал себя на том, что думает о несчастной молодой женщине, единственной бедной и невинной, которая оказалась вовлеченной в это дело. Такие вещи, как успех или неудача восстания, начатого человеком, который нанял его, и жив ли Винсент или мертв — все это не имело значения для Балроя. Вот почему у него хватило сил пожалеть тех, кого он сам убил в ходе всего этого. Соболезнования или нет, но затуманенные глаза Балроя позволили ему увидеть приближающуюся фигуру. Оно приближалось к нему по траве. Человек остановился рядом с Юлиусом.

— Не хочу тебя огорчать, но Ферри так легко не сдается.

— …Ха. – Балрой посмотрел на нее, ее белая одежда была запачкана кровью, но ее движения не показывали признаков каких-либо ран.

Феррис вздохнул, увидев Балроя. Юлиус, Феррис и рыжеволосый Святой меча, Райнхард. Трех человек Балрой не мог превзойти. Умирающий Божественный генерал знал о слухах, о мерзких слухах, ходивших по другим землям и говоривших о том, что Волакийская Империя защищена барьером, воздвигнутым дьяволами. Однако королевство Лугуника, казалось, состояло из одних только необычных и страшных персон.

— Передайте от меня Его Величеству одну вещь.… Скажите ему, что если он продолжит в том же духе, то от королевства останется лишь пыль.

— Должен сказать, что у меня сложные чувства по поводу передачи этого сообщения.… Но хорошо.

В горле Балроя заурчало; то, что он намеревался сделать, было последней шуткой в своей жизни, но предельно серьезной. У него было отчетливое ощущение, что Юлиус действительно передаст Винсенту сообщение, причем дословно. Тогда он был уверен, как один из девяти Божественных генералов, что его последние слова дойдут до императора.

— Я рад, что… в конце концов… Я действительно не убивал ни женщин, ни детей…

Балрой вздохнул и понял, что застеснялся больше, чем думал. Мужчина посмеивался над собой, когда в отдалении на фоне его сомкнутых век возникло знакомое лицо. Он увидел, что это лицо человека, которому он обязан жизнью: его старшего брата, который воспитал его. Он посмотрел вниз.

— Извини, Майлз. Думаю, это конец для меня.

Балрой пробормотал что-то таким тихим и слабым голосом, что его невозможно было расслышать, а затем испустил последний вздох. Он прошел полный круг: история, начавшаяся с инсценировки его смерти, закончилась его фактической кончиной. По крайней мере, среди его подчиненных вряд ли найдется кто-то, кто окажется таким же непревзойденным противником, как Балрой для рыцарей. Конечно, это не означало, что другие убийцы, с которыми они столкнулись, как и клан “Клетка насекомых”, с которым столкнулся Райнхард, не представляли угрозы.

— Но Юлиус, с тобой и Райнхардом мы будем в порядке. Тебе тоже так не кажется?

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы оправдать вашу веру в меня. Но до этого…

— …до этого, что? Эй, в чем дело?!

Феррис искоса взглянул на Юлиуса. Маг-дух повернулся к своему другу с невинным жестом, глядя на место снайперской раны Ферриса. Он дотронулся до этого места пальцами. Спина и грудь молодого получеловека были пропитаны кровью; не было никаких сомнений, что снаряд прошел сквозь него. Но когда Юлий вытер кровь, осталась только бледная кожа, гладкая и мягкая. Даже шрама не осталось.

— …Это меня успокаивает. Если ты вернешься хоть с одной царапиной, я не знаю, как смогу снова встретиться с герцогиней Карстен.

— Хм! Но это не значит, что ты можешь просто лапать меня! Это ты только что сунул руки в мою кровь, так что не вини меня, если ты заболеешь!

— Твоя безопасность превыше всего. Действительно…

Когда Феррис вбил себе в голову, что может послужить приманкой, у него не было времени остановить его, когда он выбежал из дома. В мгновение ока он был ранен снайперским выстрелом Балроя и рухнул, весь в крови. Тогда Юлиус втянул Балроя в бой, не желая, чтобы добытая Феррисом возможность оказалась напрасной, но едва ли он мог скрыть свое желание бежать к раненому другу. Может быть, он и верил, что у Ферриса есть какой-то план, но…

— Я никогда не хотел бы, чтобы тот, кем я дорожу, рухнул у меня на глазах. Не могу выразить, как я рад.

— Мне очень приятно слышать это от тебя. Это так похоже на тебя, Юлий.

Феррис принял слова другого рыцаря со смущенной улыбкой и почесал щеку. Юлий заметил малейшую перемену в его поведении по сравнению с предыдущим мгновением. Феррис получил, казалось бы, смертельную рану, был весь в крови и все же казался совершенно бодрым — возможно, что-то изменилось в его сердце?

— Феррис, я сомневаюсь, что мне нужно спрашивать, но Его Величество, Император Винсент…?

— Полностью исцелен и отдыхает под деревьями. По крайней мере, он, вероятно, все еще там и я не думаю, что у него еще хватит духу сбежать.

— Ясно. Еще одно облегчение.

Юлий снял свой плащ и протянул его мальчику-коту. Он едва ли прошел через битву невредимым, но, хотя бы, не был пропитан кровью и изрешечен дырами, как Феррис. По крайней мере, он покроет его плечи. Пока целитель натягивал плащ, Юлий повернулся к Балрою, вознося еще одну безмолвную молитву за него. Он был ужасным врагом с поразительным мастерством, воином, чья потеря остро ощущалась.

— Спасибо за помощь, Феррис. Если бы ты не сделал того, что сделал, не думаю, что я смог бы победить его. Фух, мне еще столько всего нужно узнать.

— Ферри чувствует себя немного странно, понимая, что он точно знал, что тебе нужно, даже не говоря об этом… Ну, Ферри не более странный, чем ты, Юлиус.

Фиолетововолосый мужчина не ответил на это довольно двусмысленное признание. Вместо этого он просто прищурился. Балрой предал императора и устроил заговор с целью восстания, но Юлий не думал, что ему удастся объяснить причину этого. Сам Балрой об этом не говорил, и он будет уважать его желание. Не имело значения, был ли падший врагом или членом его собственного королевства. Впрочем, если бы он мог что-то сказать…