Re:Zero EX4 (Новелла) - 19 Глава

Они направлялись прямиком в Хрустальный дворец, оказавшись на главной улице Рапганы. Это был выбор Винсента, его заявление о победе: Балрой Темегриф пал, клан насекомых был побежден, а восстание закончилось неудачей.

Реакция жителей столицы была очевидна. Его Величество, несмотря на все свое самообладание, был весь в крови, а его и без того бледные щеки потеряли цвет. Под покровом тьмы Винсента можно было принять за бездомного. Это вызвало недоверие со стороны населения столицы.

Однако горожане пришли в себя и склонили колени перед императором, шедшим вальяжным шагом. Мгновенье спустя все, кто находились неподалеку от главной улицы, пришли чтобы преклонить колени. Это можно было назвать импульсом, что распространялся от человека к человеку.

— Ух ты! — Воскликнул Феррис от чувств, вызванных этим зрелищем.

Винсент чуть было не улыбнулся, но вместо этого на его лице появилась обычная насмешка, и он повернулся к Феррису.

— Смотри, как мое королевство реагирует на меня, это страх.

— Как они должны реагировать? Ты имеешь в виду то, как они все съеживаются от страха перед тобой?

— Сила и страх — вот истинный метод управления! Будучи в таком состоянии, никто не посмеет кинуть в меня камень.

— …Никто бы из них не бросил камень в короля, потому что они слишком сильно его любят, — сказал Феррис, быстро отводя взгляд, но Винсент только фыркнул. Любой, кто слушал их, мог бы подумать, что их расхождения во мнениях доходят до самых верхов соответствующих наций. Король Лугуники был любим своим народом, а император Волакии внушал ему страх. Что на самом деле было лучшим способом править, покажет только история. Однако одно можно было сказать наверняка: Винсент, появляясь в удручающем состоянии перед своим народом выглядел очень впечатляюще. Худощавый мужчина не колебался и ни на кого не опирался.

— Я дам вам шанс развлечь Его Величество, — пробормотал Райнхард, почти не обращая внимания на разговор и внимательно осматривая окрестности. — Хотя я сомневаюсь, что даже враги императора решатся на такой шаг при таком количестве свидетелей.

Райнхард сражался в арьергарде против более чем пятидесяти членов клана насекомых, и вышел оттуда без единого синяка на теле, ни единого пятнышка, достойного упоминания на одежде. Когда он присоединился к остальным, его сообщение о том, что он не убил ни одного бойца, было одновременно ободряющим и ужасающим. Это было великолепно — иметь такого союзника.

— Балрой должен был стать козырной картой наших врагов, и он пал. Я был бы удивлен, если бы у них было что-то или кто-то более мощный в запасе, но… Мне кажется, сейчас они спешат уничтожить все следы своего предательства, — сказал Юлиус.

— Вы полагаете, что они сдались?

— Я считаю, что это их последняя возможность сделать это, если они хотят минимизировать ущерб.

Главной в этом мятеже была скорость. Теперь, когда Балрой потерпел поражение и все, что было известно об их планах рухнуло, было бы невыгодно, если кто-то все еще упорствовал в попытках захватить власть… Сейчас они могут уничтожить доказательства мятежа, либо бежать в чужую страну.

— Ферри не обрадуется этому, когда его застрелит кто-то из-за них.

— Без твоего храброго поступка мы бы никогда не избежали войны.

Я горжусь тем, что могу называть тебя своим другом.

— Это и есть моя награда, Юлиус? Ферри много слышал от вас о дружбе, но вы должны знать, что стать моим другом будет куда тяжелее.

Юлий уловил шепот, а также его истинный смысл. Для Ферриса слово «друг» очень много значило.

Разговаривая, они прошли по дороге, заполненной горожанами, демонстрировавшими свою лояльность, а затем миновали ворота замка. Проталкиваясь мимо толпы дрожащих имперских солдат, они наконец вернулись в Хрустальный дворец…

— Его Величество вернулся?!!

Когда группа вошла в большой зал дворца с Винсентом во главе, они услышали ревущий голос. На втором этаже комнаты стоял статный мужчина в золотых доспехах, его лицо украшали шрамы. Когда этот человек увидел внизу императора, он спустился по ступенькам со скоростью, которая не соответствовала его размерам, и опустился на колено перед Винсентом.

— Ваше Величество, слава богу, вы в безопасности! Вассалы здесь! Пехотинцы тоже!

— Замолчи ты, обезьяна. Или ты забыл, что я говорю тебе каждый раз, когда ты открываешь рот? Ты ставишь императора в неловкое положение! Ты должен был держать рот закрытым.

— Сэр! Но … Ваше Величество! В замке все еще неспокойно…

— Это уже второй раз. Закрой свой рот, Гоз Ральфон.

Таким образом, Винсент заставил замолчать одного из девяти Божественных генералов. Человек в золотых доспехах съежился под холодным, как снег, и режущим, словно острие меча, взглядом.

— Предполагаемая смерть Балроя, одного из девяти Божественных генералов, и все, что случилось со мной, было делом рук заговорщиков, которые стремились повесить все на Королевских рыцарей Лугуники. Балрой объединил свои силы с этими бесстыдными предателями.

— Балрой… неужели он действительно так поступил? — спросил Гоз с дрожью в голосе.

— Мне больно это говорить, но все так, как сказал его Величество, — заверил его человек, только что вышедший из-за спины Императора. С ним было несколько имперских солдат. При его появлении Винсент скрестил свои тонкие руки на груди.

— Итак, ты здесь, Беллстетз. Как необычно видеть Императорского премьер-министра, еще и в сопровождении.

Старик встретил ядовитый тон Винсента спокойным покачиванием головы.

— Как же я мог бездействовать, Ваше Величество?

Судя по тому, что было известно о его имени и титуле, нельзя было ошибиться, этот человек — Беллстетз Фондальфон, имперский премьер-министр. Если девять Божественных генералов были в зените военных сил страны, то премьер-министр точно так же стоял на вершине ее бюрократии. Как человек, который контролировал всю администрацию страны, он был вторым по силе после императора. Что делало все это еще более странным, чем то, что его раньше не видели в зале для аудиенций…

— Прежде всего, Ваше Величество, позвольте мне выразить мою безграничную радость в связи с вашим благополучным возвращением. И этим рыцарям, которые наверняка приложили все усилия, чтобы доставить вас сюда в целости и сохранности, я тоже выражаю благодарность.

— Довольно любезностей. Скажи нам, о чем ты хочешь рассказать? — Приказал Винсент.

Беллстетз выглядел обеспокоенным, как будто мимо него пронесся прохладный ветерок.

— Вы действительно цените краткость, Ваше величество. Но излишняя поспешность может обернуться против того, к чему мы стремились.

— Ты смеешь мне перечить? Знай, что это может стать твоим последним днем государственной службы, дряхлый пес, если я еще раз тебе это скажу.

— Я не собирался вам перечить, Ваше Величество. — Взгляд Винсента стал холоднее, но Беллстетз хитро встретил его в ответ. — Я про то, что мы строим поспешные планы.

Когда император нахмурился, услышав такой ответ, премьер-министр жестом подозвал к себе одного из своих телохранителей. В руках он держал деревянную шкатулку, протягивая ее Винсенту. Приложив руку к контейнеру, Беллстетз открыл крышку.

— Феееееееее! — воскликнул Феррис, увидев содержимое коробки. Но это была вполне понятная реакция. Юлий, стоявший рядом, нахмурился от увиденного.

В коробке лежала голова мужчины средних лет. Ее шея была перерезана, лицо исказила гримаса глубокого сожаления. Винсент, изучая бледное и бескровное лицо, смотрел на Беллстетза, прикрыв один глаз.

— Я смиренно представляю Вашему Величеству голову виконта Гламдарта Холстоя, вассала, чье сердце было преисполнено предательством. Все это произошло по наущению Холстоя. Он признался во всем в письменной записке прежде, чем броситься на меч в своей резиденции.

— А ты как всегда быстр, Беллстетз.

— Признаюсь, после того как пришло сообщение о смерти генерала Темегрифа, наступили довольно напряженные моменты. Когда я услышал, что вскоре после этого в особняк Холстоя прибыл небесный дракон, то вполне естественно было расспросить одного из его людей о том, что происходит в доме. Я прошу прощения у Вашего Величества за то, что действовал по собственной инициативе.

— Ваша инициатива очень ценна. — Винсент взял листок бумаги, который ему протянул Беллстетз. Он взглянул на нее, потом снова на голову в коробке. — Вы говорите, что все, что произошло, было по его вине?

— Действительно. Цареубийство, в котором хотели обвинить рыцарей Лугуники, а затем узурпация трона ради мести … Его амбиции были, можно сказать, имперскими — им недоставало только должной предусмотрительности.

— Ты веришь в это, несмотря на то, что он смог обратить одного из девяти Божественных генералов на свою сторону?

— Что еще можно сказать о мятеже, который провалился?

Непоколебимое мнение Беллстетза, казалось, окончательно утвердило Юлия в его мыслях. С рыцарей Лугуники были сняты все обвинения, их невиновность была доказана. Войны между империей и Королевством удалось избежать. Вопрос был решен. Однако… Воздух был пропитан беспокойством.

Источник беспокойства, несомненно, исходил от Винсента. Не расслабляясь ни на мгновенье, император выдохнул.

— Беллстетз…

— Ваше Величество? — с улыбкой ответил Беллстетз.

— Я приказываю тебе: не двигайся. — произнес император, схватив ножны, которые внезапно появились, паря в воздухе.

Из висящих в воздухе ножен он вытащил меч, алый, как гранат, от рукояти до края. Это был фантастического окраса клинок, прекрасный настолько, что мог очаровать любого. И, не колеблясь ни секунды, император изо всех сил прижал его к шее Беллстетза, который стоял неподвижно, как камень.

Скорость меча и тонко отточенная режущая кромка легко могли отправить голову старика в полет. Но Алый меч не ощущал вкуса крови. Беллстетз, вместо того чтобы быть обезглавленным, продолжал улыбаться. Старик медленно коснулся рукой своей шеи.

— Не смешная шутка вышла, Ваше Величество.

— Меч Света — не такая уж тривиальная вещь, чтобы его можно было выхватить в шутку. Он режет то, что мы хотим разрезать, и сжигает пламенем то, что мы хотим сжечь. — внезапно огонь вырвался из меча в руке императора и прыгнул на ящик в руках солдата. Человек уронил шкатулку, но она даже не подпалила ковер, потому что пламя не коснулось деревянного отделения, а поглотило только то, что находилось внутри. Голова человека, который, как было сказано императору, предал своего сюзерена, была полностью сожжена и превращена в пепел.

— Воистину, меч служит только императорам, — сказал Беллстетз, прищурившись. — Это действительно прекрасно и… ужасно.

— Своим пламенем клинок испытывает тех, кто будет владеть им. Но есть способ справиться с этим, — сказал Винсент, взмахнув мечом. Затем он протянул его Беллстетзу.

— Попробуй! Разве ты не хочешь знать, смогут ли твои старые кости править империей?

— …Опять вы шутите, Ваше величество. Эти стремления находятся за пределами моей немощной, состарившейся плоти.

Премьер-министр поклонился в пояс, не дотрагиваясь и пальцем до сверкающего меча, отказываясь от возможности бросить вызов клинку. — Вы можете поручить мне разобраться с беспорядком, возникшим в результате этих событий. Вы, Ваше Величество, должны прежде всего думать о своем здоровье.

Затем, сказав что-то своим солдатам, Беллстетз собрал пепел и удалился. Глядя ему вслед, Юлий почувствовал, как его плечи поникли. Феррис вздохнул от явного облегчения. Почему сейчас была такая напряженная атмосфера? Разве они не должны быть друзьями?

— Многое может случиться в стенах замка. Думаю, посторонним вроде нас не понять происходящее в этом дворце. Райнхард… Я восхищен тем, что ты не вмешался.

Юлий также заметил, что взмах меча Винсента нес в себе готовность убивать, но Райнхард, казалось, видел нечто большее. Из тех, кто был там, возможно, только он, сам Винсент и Беллстетз, стоявший неподвижно, поняли, что в этой комнате не будет никакого убийства.

— Хм. И подумать только, я чуть не схватил тигра за хвост, — поддразнивающе пробормотал Винсент, когда премьер-министр скрылся из виду. Он небрежно отпустил свой меч, и алый клинок исчез, словно поглощенный тем же самым разреженным воздухом, из которого он появился.

Это легендарное орудие, которое, как говорят, передавалось от одного правителя империи Волакии к другому, было очень интересно Юлиусу. Однако в этот момент едва слышный шепот Винсента вызвал еще большее беспокойство. Разговор между императором и премьер-министром, самоубийство виконта — все это указывало на одного человека, как на истинного виновника…

Юлиус нерешительно шагнул к Винсенту.

— Ваше Величество, простите меня заранее за то, что я собираюсь спросить. Это является ужасным нарушением этикета, но…

— Я прибыл! Мне очень не хотелось заставлять вас ждать моего торжественного появления. Покорный слуга вашего величества -Сесилус Сегмунт прибыл в хрустальный дворец, чтобы отомстить за вас.

Однако Юлиуса прервал голос, подобный удару молнии. Появился молодой человек в кимоно, пробираясь сквозь толпу в Большом зале Хрустального дворца так быстро, что казалось, он может опалить землю под ногами. Это был Сесилус с широкой улыбкой на лице и развевающимися густыми голубыми волосами.

Когда он увидел, что Юлиус и остальные с удивлением повернулись к нему из рядов имперских солдат, он воскликнул:

— Да-ха! Вот ты где, я нашел тебя, наконец-то нашел! Вы, конечно, дали мне повод для беспокойства — я искал вас по всей столице после того побега. А потом я получаю известие, что вы вернулись в замок с Его Величеством, покрытым кровью. Этого я вам не прощу, Королевские рыцари Лугуники! Наложить руки на Его Величество! Эта ярость будет моим топливом, а унижение от моего поражения — моим катализатором, и вместе они пробудят мои скрытые способности.

— Посмотри сюда, придурок.

— Что это такое? В момент, когда я произношу величайший монолог своей жизни, такой, что даже Его Императорское Величество не смог бы меня остановить…

Произнося свою речь он повернулся к Винсенту, и их глаза встретились. Когда Сесилус увидел, что к нему обратился император, его глаза расширились, и он остановился на полуслове.

— Чтооооо? Ваше Величество, разве вы не попали в жестокую ловушку, где вас подвергли позорной смерти, а после ваша голова была представлена, как стимул, чтобы вдохновить меня на величайшие подвиги в фехтовании?!

— Воистину, ваша клоунада достигла новых высот, — сказал Винсент, фыркнув в ответ на драматические излияния воина. Сесилус, однако, быстро оправившись от шока, повернулся к Юлиусу и остальным.

— Нет, нет, и еще раз повторяю: нет! Однако это счастье, что его Величество все еще жив! Давайте позабудем о представлении этой снесенной головы, а Ваше Величество воспользуется этой возможностью, чтобы понаблюдать за моей техникой с близкого расстояния! Ибо я вырву с корнем этих дерзких упырей, что осмелились предстать перед вами!

— Нга?!

Перевозбужденный Сесилус обнаружил, что его за воротник схватила массивная рука. Она принадлежала огромному молчаливому защитнику, стоявшему рядом с Его Величеством, — Гозу Ральфону. Не говоря ни слова, как велел император, он разрушил драматическое представление Сесилуса. Самый могущественный воин Империи бесполезно дрыгал ногами, как кошка, которую держат за шкирку.

— Минуточку, Гоз, друг мой! Почему ты меня останавливаешь?! Посмотри туда! Эти рыцари стоят перед нами, зная, что вся империя ополчилась против них! Они знают, что им будет легче противостоять мне одному, чем всем присутствующим здесь мужчинам.

— Почему ты ничего не говоришь, Гоз?! Знаешь, когда твое суровое лицо смотрит на меня, мое тело начинает нервничать!

Гоз, не обращая внимания на борьбу Сесилуса в воздухе, взглянул в сторону Винсента. Император просто кивнул. Разрешение говорить, предположил один из них.

— В этом жарком разговоре нет смысла, так что успокойся.

— Как я могу успокоиться?! Вот же они, даже тот самый рыжеволосый, на которого я держу такую обиду! Вы не можете себе представить, как смотрел на меня кузнец, когда я отправился за своими первым и вторым лучшими мечами. Если я не использую их сейчас, то когда еще предстанет возможность?!

— Я восхищаюсь вашим энтузиазмом, но у Его Величества и так все под контролем. Читай по моим губам: все кончено.

— Э-э?

Сесилусу так не терпелось выхватить оружие, что казалось, он получил самый неожиданный удар. Мужчина казался все более и более потрясенным, когда ему в общих чертах рассказали о том, что произошло. Наконец он рассеянно оглядел их, остановив взгляд на Райнхарде.

— Гм, тогда как насчет того, чтобы уладить все между нами?

— Мне кажется, дуэль можно перенести на другой раз, — ответил Райнхард с кривой улыбкой. — Возможно в следующий раз, когда меня не будет дома… кхм… эта ситуация. — Он прошелся пальцем по ошейнику.

— Ах, да, действительно. — сказал Сесилус, кивая. — Но … это значит, что я окончательно побежден.

Отчаянный крик сильнейшего мечника империи завершил специальную дипломатическую миссию между Империей Волакия и Королевством Лугуника.